Ночная Стража (завершено)

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:35 pm     Заголовок сообщения:

Эта соблазнительная теория пришла в голову Виглету и Вадди, и, да, даже в не сильно тренированную голову Фреда Колона, и, насколько Ваймс смог понять, это было примерно так.

1. Предположим, расстояние позади баррикад больше, чем перед ними, так?
2. Тогда, вроде, там больше людей и больше города, если вы следите за ходом мыслей.
3. Тогда, поправьте меня, если я ошибаюсь, сержант, но это значит, скажем так, что мы впереди баррикад, я прав?
4. И тогда получается, что мы не бунтуем, так? Потому что нас больше, а большинство бунтовать не может, это очевидно.
5. Так что, мы теперь – хорошие парни. Разумеется, мы были хорошими парнями все это время, но теперь это вроде как официально, так? Вроде как математически доказано?
6. Так что, мы подумали, что дотащим их до Короткой улицы, а потом мы могли бы проскочить к Мутному Колодцу и вплоть до другой стороны реки...
7. Из-за этого у нас будут неприятности, сержант?
8. Вы странно смотрите на меня, сержант.
9. Простите, сержант.

Перед Ваймсом, все более волнуясь, стоял Фред Колон, рядом, точно пойманные за игрой Постучи в Дверь и Сматывайся, были другие, а сам Ваймс обдумывал все это. Люди осторожно следили за ним, на случай взрыва.
И в какой-то мере это было логично, если вы не брали во внимание слова вроде «реальная жизнь» и «здравый смысл».
Они неплохо потрудились. Боги, блокировать городскую улицу легко. Нужно лишь прибить доски к паре тележек и навалить на них мебель и другой хлам. Таким образом можно перекрыть главную улицу, а если их еще и подтолкнуть, то можно сдвинуть с места.
А в остальном все было не так уж сложно. В любом случае, в округе было множество маленьких баррикад. Парни просто соединили их вместе. И никто даже не заметил, как Народная Республика Улицы Паточной Шахты заняла почти четверть города.
Ваймс несколько раз глубоко вздохнул.
- Фред?
- Да, сержант?
- Я приказывал вам делать это?
- Нет, сержант.
- Слишком много улиц. Слишком много людей, Фред.
Колон просиял.
- А, ну, копов тоже больше, сержант. Много парней добралось. Хороших парней. А сержант Диккинс, он знает обо всем этом, он помнит, когда в последний раз было подобное, сержант, так что он сказал всем мужкам, способным держать оружие, собираться, сержант. И таких много, сержант! У нас есть армия, сержант!
Именно так и рушатся миры, подумал Ваймс. Я был просто юным болваном, я не так смотрел на все это. Я думал, Киль возглавляет революцию. Интересно, думал ли и он так же?
Но я просто хотел сохранить мир на нескольких улочках. Я всего лишь хотел удержать горстку порядочных глуповатых людей подальше от тупой толпы, и бездумных повстанцев, и идиотской солдатни. Я, правда, правда, надеялся, что мы сможем этого избежать. Может, монахи были правы. Изменять историю все равно, что реку перекрывать. Путь она найдет сама.
Он заметил сияющего Сэма среди мужчин. Поклонение герою, подумал он. От подобного и ослепнуть можно.
- Проблемы были? – спросил он Колона.
- Не думаю, что кто-нибудь понял, что здесь творится, сержант. У Сестричек Долли и дальше много чего творится. Кавалеристы атакуют, и что... подождите, вон еще идут.
На вершине баррикады стражник подал сигнал. Ваймс услышал что-то с другой стороны баррикады.
- Новые из Сестричек Долли, - сообщил Колон. – Что мы должны делать, сержант?
Оставить их там, подумал Ваймс. Мы не знаем, кто они. Мы не можем пускать всех. Кое-кто из них может принести неприятности.
Беда в том, что я знаю, что там. Город превратился в круг Ада, и уже нигде не безопасно.
И я знаю, как я решу, потому что сам видел это.
Я не верю. Я стою вон там, чистенький розовощекий парнишка, полный идеалов, смотрящий на меня так, будто бы я какой-то герой. Я не посмею не быть им. Я приму глупое решение, потому что не хочу выглядеть слишком плохо перед самим собой. И попробуй объяснить это кому-нибудь, кто еще не выпил пары стаканов.
- Ладно, впускай их, - сказал он. – Но никакого оружия. Передай всем.
- Забрать у них оружие? – переспросил Колон.
- Подумай над этим, Фред. Нам ведь не нужны здесь Неназываемые или переодетые солдаты? Прежде чем разрешить человеку брать в руки оружие, за него должны поручиться. Я не хочу, чтоб меня одновременно закололи и спереди, и сзади. Да, и, Фред... я не знаю, могу ли сделать это, и, наверное, долго это не протянется, но я повышаю тебя до сержанта. И если кто-нибудь захочет обсудить твою новую нашивку, пусть обратится ко мне.
И без того широкая грудь Фреда Колона заметно увеличилась.
- Так точно, сержант. Э... значит ли это, что я все еще принимаю приказы от вас? Точно. Да. Верно. Я все еще принимаю приказы от вас. Так точно.
- Баррикады больше не двигать. Перекройте эти улочки. Держите позицию. Ваймс, ты идешь со мной, и мне нужен лазутчик.
- Я могу пролезть куда угодно, сержант, - откуда-то из-за его спины вызвался Шнобби.
- А от тебя, Шнобби, мне нужно, чтобы ты выбрался отсюда и выяснил, что происходит.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:36 pm     Заголовок сообщения:

Сержант Диккинс оказался моложе, чем помнилось Ваймсу. Но его пенсия была уже близко. Он ухаживал за своими шикарными сержантскими усами, навощенными на концах и тщательно выкрашенными, а надлежащая сержантская форма тела поддерживалась невидимым корсетом. Он много времени провел в полках, припоминал Ваймс, хотя родом был из Лламедоса. Люди узнали об этом потому, что он принадлежал к какой-то религии друидов, и до того строгой, что они не использовали даже стоящие камни. И были строжайше против ругательств, что совершенно не благотворно для сержанта. Или было бы, если сержанты не умели бы так успешно импровизировать.
Сейчас он был на Приветном Мыле, продолжении Цепной улицы. И у него была армия.
Ну, не совсем. Ни одно оружие в точности не соответствовало другому, да и большинство из этих предметов не было, прямо говоря, оружием. Ваймс вздрогнул, увидев толпу, и вспомнил прошлое, что, скорее всего, было воспоминанием будущего, все те домашние ссоры, на которых он присутствовал в те годы. Что делать с подобающе вооруженными людьми, ты знаешь. Но именно неподобоющее оружие пугает рекрутов до дрожи. Здесь были мясницкие топорики, привязанные к шестам. А еще - длинные штыри и крюки для мяса.
Ведь, в конце концов, здесь живут мелкие торговцы, носильщики, мясники и портовые грузчики. И теперь перед Ваймсом стояли рассвирепевшие люди, которые изо дня в день, вполне законно держали в руках клинки и штыри, по сравнению с которыми обычный меч больше походил на шпильку для шляпки.
Но было и обычное оружие. Мужчины возвращались с войны с собственными мечами или алебардами. Оружие? Господь с вами, сэр, конечно же, нет! Это просто сувенир. И мечом, скорее всего, поправляли огонь, а алебарда поддерживала конец бельевой веревки, и их истинное предназначение было забыто...
...до сего дня.
Ваймс смотрел на них. Все, что им нужно делать, чтобы победить в схватке, так это стоять смирно. Если враги атакуют их с достаточной силой, то они окажутся за их спинами лишь в виде фарша.
- Некоторые из них были стражниками, сар, - шептал Диккинс. – многие служили в полках. А несколько мальчишек просто хотят посмотреть на действо, сами знаете. Ну, что думаете?
- Мне бы совершенно не хотелось драться с ними, - ответил Ваймс. По крайней мере, четверть мужчин были седы, а некоторые использовали свое оружие как опору. – Если уж на то пошло, мне бы не хотелось приказывать им. Если я скажу «кругом!», то у кого-нибудь что-нибудь да отвалится.
- Они тверды, сар.
- Вполне честно. Но война мне не нужна.
- О, до этого не дойдет, сар, - заверил его Диккинс. – Я видал пару баррикад в свое время. Обычно все заканчивается мирно. К власти приходят новые, людям становится скучно, и все расходятся по домам, понимаете.
- Но Ветрун - чокнутый.
- Назовите хоть одного, который не был, сар, - отозвался Диккинс.
Сэр, подумал Ваймс. Или, по крайней мере, «сар». А он ведь старше меня. Ох, ну что ж, может мне все удастся.
- Сержант, - сказал он вслух, - я хочу, чтобы вы выбрали двадцать лучших, из тех, кто знает, что к чему. Кому можно доверять. Пусть будут наготове у Шатких Ворот.
Диккинс казался озадаченным.
- Но они же заколочены, сар. И прямо позади нас. Я думал, может...
- У ворот, сержант, - повторил Ваймс. – Они должны следить, чтобы никто не пробрался к ним и не открыл. И усильте охрану на мостах. Поставьте заграждения, натяните проволоку... я хочу, чтобы любой, кто попробует напасть на нас, перейдя по мостам, понял, что такое неприятности, ясно?
- Вы что-то знаете, сар? – спросил Диккинс, склонив голову набок.
- Скажем, я мыслю, как враг, - ответил Ваймс. Он приблизился на шаг и понизил голос. – Вы знаете историю, Дай. Никто, у кого есть хоть капля здравого смысла, не попрет на баррикаду. Нужно искать уязвимые места.
- Но есть и другие ворота, сар, - с сомнением заметил Диккинс.
- Да, но если они возьмут Шаткие, то попадут на Вязовую улицу и окажутся прямо там, где их не ждут.
- Но... вы их ждете, сар.
Ваймс лишь наградил его безучастным взглядом, который сержанты довольно верно расшифровывают.
- Считайте, уже сделано, сар! – радостно заключил Диккинс.
- На баррикадах тоже должны быть люди, - добавил Ваймс. – И пара патрулей, которые смогли бы быстро добраться до мест беспорядков. Сержант, вы знаете, как это устроить.
- Так точно, сар. – И Диккинс, ухмыльнувшись, отдал честь.
Он повернулся к собравшимся горожанам.
- Итак, сброд! – закричал он. – Я знаю, что кое-кто из вас служили в полках! Кто знает «Ангелочков»?
В воздух поднялось несколько серьезных сувениров.
- Отлично! Хор у нас уже есть! Так, это солдатская песня, ясно? Вы на солдат не похожи, но, клянусь богами, я добьюсь, чтобы вы звучали как оные! Подхватывайте на ходу! Напра-во! Шагом марш! «И ангелочки подымаются, подымаются, Ангелочки подымаются выше!» Запевай, маменькины сынки!
И они подхватили, подпевая тем, кто знал слова.
- Как они подымаются, подымаются, подымаются, как они подымаются выше?
- Они подымают головы, головы, головы... – пел Диккинс, когда они завернули за угол.
Ваймс прислушивался к затихающему припеву.
- Милая песенка, - сказал юный Сэм, и Ваймс вспомнил, что парень слышит ее в первый раз.
- Это старая солдатская песня, - отозвался он.
- В самом деле, сержант? Но она про ангелов.
Да, подумал Ваймс, и просто удивительно, что еще будут поднимать эти ангелы с продолжением песни. Это настоящая солдатская песня: сентиментальная и слегка похабная.
- Насколько я помню, ее обычно поют после битвы, - ответил он. И тут же добавил: – Я видел стариков, которые плакали при этом.
- Почему? Она кажется веселой.
Они вспоминают тех, кто не поет ее с ними вместе, подумал Ваймс. Ты узнаешь. Я знаю.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:36 pm     Заголовок сообщения:

Через некоторое время вернулись патрули. Майор Маунтджой-Стэндфаст был достаточно разумен, чтобы не требовать письменных отчетов. На них уходит много времени, да и правописание было неважным. Один за другим люди рассказывали обо всем. Время от времени капитан Пререк, отмечавший все на карте, тихонько присвистывал.
- Она огромна, сэр. Правда, огромна! За баррикадами уже почти с четверть города!
Майор потер лоб и повернулся к рядовому Габитасу, который, похоже, несколько пострадал, добыв большую часть информации.
- Они все вроде бы как на одной линии, сэр. В общем, я подъехал к той, что на улице Героев, сняв шлем и стараясь, вроде как, выглядеть не на службе, и спросил, что все это значит. И человек крикнул, все в полном порядке, спасибо, и на данное время с баррикадами они закончили. Я спросил, как насчет закона и порядка, и они ответили, у нас все есть, спасибо.
- И никто в тебя не стрелял?
- Нет, сэр. Хотелось бы, чтоб и тут также было. Люди швыряли в меня камни, а старая дама облила меня из гор... из ведра. Э... есть кое-что еще, сэр. Э...
- Говори же.
- Я, э, думаю, я узнал некоторых. Там, на баррикадах. Э... они были из наших, сэр...
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:37 pm     Заголовок сообщения:

Ваймс закрыл глаза, надеясь, что так весь мир станет лучше. Но когда он снова открыл их, перед ним все еще было розовое лицо всего-лишь сержанта Колона.
- Фред, - произнес он, - мне интересно, полностью ли ты понимаешь сложившуюся ситуацию? Солдаты – это другие люди, Фред – они должны быть снаружи. Если же они оказываются с этой стороны, Фред, то у нас, в общем и целом, нет никакой чертовой баррикады. Ты понимаешь?
- Да, сэр. Но...
- Ты хочешь завербоваться в один из полков, Фред, и, думаю, в первую очередь, ты узнаешь, что они очень четко разбираются в том, кто на их стороне, а кто – нет, Фред.
- Но, сэр, они...
- Я имею в виду, как давно мы знакомы, Фред?
- Два или три дня, сэр.
- Э... точно. Разумеется. Казалось, что больше. Так почему же, Фред, я прихожу сюда и узнаю, что вы впустили нечто, очень похожее на целый взвод? Ты ведь не начал снова думать метафизически, так?
- Все началось с брата Билли Виглета, сэр, - нервно заговорил Колон. – К нему присоединилось несколько его друзей. Все местные. А вон парень, с которым вместе рос Нэнсибел, и сын соседа Вадди, с которым он порой пьет в баре, и...
- Сколько, Фред? – устало прервал его Ваймс.
- Шестьдесят, сэр. Может уже и чуть больше.
- И тебе не приходило в голову, что все это – часть какого-то умного плана?
- Нет, сержант, совершенно. Потому что я не могу представить, чтобы Уолли Виглет был частью какого-то умного плана, сержант, поскольку он не слишком-то много думает, сэр. Его приняли в полк лишь после того, как кто-то написал на его ботинках Л и П. Понимаете, мы знаем их всех, сержант. Большинство из них пошли в армию, чтобы выбраться из города и, может, показать Иностранцу Джонни, кто здесь главный. Они не ожидали, что старушки будут плевать на них в их родном городе, сержант. Это может сильно огорчить парня. Ну, как и то, что в них камнями швыряют.
Ваймс сдался. Все это было так.
- Ну ладно, - сказал он. – Но если так пойдет и дальше, за баррикадой окажутся все, Фред.
А ведь все могло быть и хуже, подумал он.
На улицах люди разводили костры. Кто-то выносил котелки для готовки. Но большинство проводили свое время согласно традициям Анк-Морпорка, а именно – слоняясь по округе, дабы узнать, что будет дальше.
- Что будет дальше, сержант? – спросил Сэм.
- Думаю, они нападут с двух сторон, - отозвался Ваймс. – Кавалерия выедет из города и попытается проникнуть через Шаткие Ворота, потому что это кажется простым. А солдаты и... остальные стражники, которые не на нашей стороне, наверное, попытаются под прикрытием пробраться по Презренному Мосту.
- Вы уверены, сэр?
- Вполне, - кивнул Ваймс. К тому же, это уже случилось... или вроде того...
Он потер переносицу. Он не мог припомнить, когда спал в последний раз. Именно спал, а не дремал или был без сознания. Он понимал, что мысли начинают расплываться. Но он ведь знал, как рухнула баррикада улицы Паточной Шахты. Всего одно предложение в книжках по истории, но он помнил об этом. Осады, которые не рушились предательством, проламывались через маленькие дверцы где-то за спиной. Исторический факт.
- Но не в ближайшую пару часов, - произнес он вслух. – Мы недостаточно важны. Здесь все тихо. А вот когда они начнут задумываться над этим, тогда в ветряную мельницу попадет целая куча дерьма.
- Сюда многие пробираются, сержант. Говорят, что там крики можно слышать даже издалека. Люди просто толпятся. А там – воруют и все такое...
- Младший констебль?
- Да, сержант?
- Помнишь, ты хотел прибить того палача дубиной, а я остановил тебя?
- Да, сержант?
- Вот почему, парень. Если ломаешься сам, то ломается и все вокруг.
- Да, сержант, но вы же бьете людей по голове.
- Интересное замечание, младший констебль. Логичное, и сделанное голосом, граничащим с чертовой нахальностью. Но есть большая разница.
- И какая же, сержант?
- Ты сам узнаешь, - ответил Ваймс. А про себя подумал: потому что Это Делаю Я. Признаю, не самый хороший ответ, поскольку люди вроде Карцера им тоже пользуются, но, в конце концов, все сводится именно к нему. Конечно, это не позволяет мне зарезать их и, если честно, - им зарезать меня. И это тоже очень важно.
Так разговаривая, они подошли к большому костру в центре улицы. Над ним кипел котел, а люди с мисками выстраивались в очередь.
- Пахнет вкусно, - бросил он фигуре, осторожно помешивавшей содержимое котла половником. – О, это, э, вы, мистер Достабль...
- Это – Победное рагу, сержант, - отозвался Достабль. – Два пенса за миску, или я себя без ножа зарежу, а?
- Почти верно, - пробормотал Ваймс и взглянул на странные (и, что еще хуже, казавшиеся несколько знакомыми) куски, кипевшие в пене. – Из чего оно?
- Это рагу, - объяснил Достабль. – Достаточно сильное, чтоб вырастить волосы на вашей груди.
- Да, я вижу, что на некоторых кусках мяса уже щетина есть.
- Верно! Видите, насколько оно хорошо?
- Выглядит... мило, - слабо произнес Сэм.
- Вы уж простите младшего констебля, мистер Достабль, - вмешался Ваймс. – Бедолагу учили не есть рагу, которое ему подмигивает.
Он взял миску, сел у стены и посмотрел на баррикаду. Люди были заняты. Вообще-то, делать было особенно нечего. Здешняя баррикада, тянувшаяся с одной стороны улицы Героев к другой, была длинной в четырнадцать футов, а наверху даже была грубая дорожка. Она выглядела очень занятой.
Он прислонился к стене и закрыл глаза.
Рядом с ним раздался неуверенный втягивающий звук, с которым юный Сэм попробовал рагу, а потом:
- До боев дойдет, сержант?
- Да, - отозвался Ваймс, не открывая глаз.
- То есть, до настоящих боев?
- Мда.
- Но разве переговоров сначала не будет?
- Нет, - произнес Ваймс, пытаясь устроиться поудобнее. – Может, после.
- Но это же неверно!
- Да, парень, но это давно опробованный способ.
Ответа не последовало. Медленно, под звуки улицы, Ваймс погрузился в сон.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:39 pm     Заголовок сообщения:

Майор Маунтджой-Стэндфаст знал, что случится, если он отправит посыльного во дворец. Слова «Что мне теперь предпринять, сэр?» были не из тех, что его светлость хотел бы услышать. Майор не должен задавать подобные вопросы, учитывая, что первоначальный приказ был предельно четким. Баррикады должны быть разобраны, повстанцы – разогнаны. Хватайся за дело с упорством пчелы и все. Будучи ребенком, он хватал упорных пчел, и порой рука его становилась размером с небольшого поросенка.
За баррикадой были дезертиры. Дезертиры! Как это произошло?
Баррикада была огромна, вдоль нее были вооруженные люди, на ее вершине были дезертиры, а у него самого были приказы. Все предельно ясно.
Если бы только они, ну, восстали. Он снова отправил туда рядового Габитаса, и, по его мнению, там все было довольно мирно. За стенами баррикады шла обычная городская жизнь, чего совершенно нельзя было сказать о том хаосе, что творился здесь. Если бы они выстрелили в Габитаса или швырнули бы чем-нибудь, то все стало бы значительно проще. Вместо этого они вели себя... ну... достойно. А ведь враги государства должны быть совершенно иными!
И сейчас, прямо перед майором, стоял враг государства. Габитас вернулся не с пустыми руками.
- Поймал его, когда он крался за мной, - сказал он. И, повернувшись к пленнику, добавил: - Были за баррикадой, так ведь, а?
- Оно может говорить? – спросил майор, рассматривая существо.
- А язвить вовсе не обязательно, - отозвался Шнобби Шноббс.
- Это уличный беспризорник, сэр, - подсказал солдат.
Майор уставился на то, что мог увидеть у пленника, а именно – большой шлем и нос.
- Капитан, найди, на что его можно поставить, хорошо? – произнес он и стал ждать, пока найдут стул. Учитывая все обстоятельства, положения это не улучшало. Это лишь давало ход вопросам.
- У него значок стражи. Это что-то вроде талисмана?
- Я его сам вырезал из мыла, - ответил Шнобби. – Так что я могу быть копом.
- Зачем? – спросил майор. Было что-то в этом видении, что, несмотря на всю срочность, взывало к ужасающему, хотя и зачаровывающему любопытству.
- Но я думаю, что когда вырасту, стану солдатом, - продолжал Шнобби, счастливо улыбаясь майору. – Так можно неплохо нажиться, учитывая, как там все идет.
- Боюсь, ты недостаточно высок, - быстро перебил майор.
- Ничего плохого в этом не вижу, враги все равно на земле оказываются, - отозвался Шнобби. – И в любом случае, люди лежат, когда ты с них сапоги стаскиваешь. Старик Сконнер говорит, что деньги в зубах и серьгах, но я думаю, любой человек рад достать пару сапог, так? Тогда как сейчас полно больных зубов, а за вставные зубы требуют довольно...
- Хочешь сказать, что собираешься вступить в армию, только чтобы мародерствовать на полях сражений? – выдохнул совершенно пораженный майор. – Такой... парнишка как ты?
- Однажды, когда старик Сконнер был трезвым целых два дня, он сделал мне небольшой набор солдатиков, - добавил Шнобби. – И у них были такие маленькие сапожки, которые можно...
- Замолчи, - предупредил майор.
- ...было снять, и совсем крошечные деревянные зубы...
- Заткнись же, наконец! – прикрикнул майор. – Тебя что, совсем честь не интересует? Слава? Любовь к городу?
- Не знаю. Сколько за них дадут?
- Они бесценны!
- А, что ж, тогда я займусь сапогами, если вам все равно, - хмыкнул Шнобби. – Зная места, пару можно продать за десять пенсов...
- Посмотри на рядового Габитаса! – воскликнул полностью расстроенный майор. – Двадцать лет служит, прекрасный солдат! Он не опустится до того, чтобы красть сапоги павшего врага, ведь так, рядовой?
- Нет, сэр! Никчемное занятие! – ответил рядовой Габитас*.
- Э...да. Именно! Ты многому можешь научиться у таких людей, как рядовой Габитас, молодой человек. Насколько я понимаю, за то время, что ты провел у повстанцев, ты нахватался довольно скверных мыслей.
- Я не повстанец! – крикнул Шнобби. – Не смейте звать меня повстанцем, я не повстанец, я анкморпоркский мальчишка, так-то, и я горжусь этим! Вы не правы, я никогда не был повстанцем, жестоко так говорить! Я честный мальчик, вот!
По его щекам потекли крупные слезы, смывая грязь, чтобы обнажить новый ее слой.
Майор не знал, что делать в подобной ситуации. Изо всех возможных отверстий на лице мальчишки хлынул настоящий потоп. Он беспомощно взглянул на Габитаса.
- Ты ведь женат, рядовой? Что мы должны теперь делать?
- Я мог бы надрать ему уши, сэр, - отозвался рядовой Габитас.
- Это бесчувственно, рядовой! Постой, у меня где-то здесь есть носовой платок...
- Ха, у меня и свой есть, спасибо большое, не надо обращаться со мной, как с маленьким, - шмыгнул Шнобби и вытащил из кармана платок. Точнее, он вытащил несколько дюжин платков, включая один с инициалами К. М.-С. Они были перепутаны друг с другом, как разноцветные платки фокусника, и следом за ними вылезло несколько кошельков и с полдюжины ложек.
Шнобби вытер лицо первым из платков и сунул всю коллекцию обратно в карман. И тут он заметил, что все уставились на него.
- Что? Что? – дерзко спросил он.
- Расскажи нам об этом Киле, - приказал майор.
- Я ничего не знаю, - автоматически бросил Шнобби.
- Ага, это значит, ты знаешь что-то, - кивнул майор, который был как раз из тех, что любят подобные маленькие победы.
Шнобби одарил его безучастным взглядом. Капитан придвинулся к своему старшему офицеру и шепнул:
- Э, только по законам математики, сэр. По законам общей грамматики, он просто убедит...
- Расскажи нам о Киле! – крикнул майор.
- Знаете, что, майор, почему бы вам не предоставить это эксперту? – вопросил голос.
Майор поднял взгляд. Карцер и его люди вошли в палатку. Сержант ухмылялся.
- Добыли себе маленького пленника, а? – продолжал он, делая шаг к Шнобби. – Думаете, что поймали настоящего главаря, да. Все вам рассказал? Не думаю. Чтобы вытащить из подобных ему все, что нужно, надо пройти специальное обучение, хаха.
Он опустил руку в карман. Когда же она выскользнула оттуда, костяшки были обрамлены латунью.
- Итак, парень, - произнес он под полными ужаса взглядами солдат, - ты ведь знаешь, кто я, так? Я из Особых. И перед собой я вижу двух мальчишек. Один из них пытается оказать помощь законным властям в их работе, а другой – это маленький наглый ублюдок, который пытается умничать. У одного из этих парнишек есть будущее и все зубы. И еще, самое забавное во мне, так это маленькая привычка никогда не задавать вопросы дважды. Так что... ты ведь не преступник, так?
Шнобби, не сводивший широко раскрытых глаз с латунного кастета, покачал головой.
- Ты просто делаешь все возможное, чтобы выжить, так?
Шнобби кивнул.
- Вообще, подозреваю, ты был хорошим парнем, прежде чем связался с повстанцами. Пел гимны и все такое.
Шнобби кивнул.
- Этот человек, что зовет себя сержантом Килем, он ведь главарь повстанцев, так?
Шнобби на минуту задумался, а потом поднял руку.
- Эмм... все делают то, что он говорит, это одно и то же? – спросил он.
- Мда. Он харизматичен?
Шнобби все еще смотрел на кастет.
- Эмм, мм, мм, не знаю. Я не слышал, чтоб он много кашлял.
- А о чем говорят там, за баррикадой, мой мальчик?
- Эмм... ну, о Справедливости, и Правде, и Свободе, и всем таком, - ответил Шнобби.
- Ага. Повстанческие разговоры! – заключил Карцер, выпрямляясь.
- Разве? – переспросил майор.
- Поверьте мне в этом, майор, - сказал Карцер. – Когда появляется кучка людей, говорящих о подобных вещах, ни к чему хорошему это не приведет. – Он опустил взгляд на Шнобби. – Что ж, интересно, что же у меня есть в кармане для хорошего мальчика, а? О, да... чье-то ухо. Все еще теплое. Держи, парень!
- Ух-ты, спасибо, мистер!
- А теперь беги подальше отсюда, или я отрежу твое.
Шнобби сбежал.
Карцер взглянул на карту на столе.
- О, вы планируете маленькую вылазку. Как мило. Мы ведь не хотим расстроить бунтарей, а? Почему вы, черт возьми, не атакуете, майор?
- Ну, они не...
- Вы теряете своих солдат! Уже четверть города в их руках! И вы собираетесь незаметно пролезть сзади. Через мост, как я вижу, и вверх по Вязовой улице. Что ж, вполне. Будто вы напуганы. – Карцер хлопнул по столу так, что майор аж подпрыгнул.
- Я никого не боюсь! – соврал он.
- Теперь вы – город! – продолжал Карцер, в уголке его рта появилось пятнышко белой пены. – Они прокрадываются. Вы – нет. Вы скачете прямо на них и отправляете их в саму преисподнюю, вот что вы делаете. Они крадут у вас улицы! Вы их возвращаете! Они поставили себя вне Закона! Вы обрушиваете закон прямо на них!
Он отступил назад, и безумная ярость утихла так же быстро, как и появилась.
- Вот что я вам советую, - произнес он. – Конечно, вы свое дело знаете лучше. Я и мои оставшиеся парни будем драться. Я уверен, ваши лорды оценят все, что вы сможете сделать.
Он вышел вон, Особые последовали за ним.
- Э... ты в порядке, Клайв? – спросил капитан. В глазах майора видны были лишь белки.
- Какой ужасный человек, - тихо проговорил майор.
- Э... да, конечно. С другой стороны...
- Да, да, да. Я знаю. У нас нет выбора. У нас есть приказы. Этот... хорек прав. Если эта чертова баррикада останется и утром, то с моей карьерой будет покончено, как и с твоей. Показать силу, дерзкая атака, пленных не брать... вот наши приказы. Глупые, глупые приказы. – Он вздохнул.
- Я полагаю, мы можем не подчиниться... – начал капитан.
- Ты спятил? И что мы будем делать потом? Не будь дураком, Том. Собери людей, пусть запрягут быков, давай устроим небольшое шоу. Просто покончим с этим!
______________________________
* И это было правдой. Забудь про сапоги, таков был бы совет рядового Габитаса, если бы его спросили. Придется подкупить кого-нибудь на багажных тележках, чтобы собрать партию, а потом, когда все уже оговорено, ты получаешь всего несколько долларов. Драгоценности лучше. И носить их легче. Рядовой Габитас был на слишком многих полях сражений, чтобы не морщиться при слове «слава».
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:41 pm     Заголовок сообщения:

Ваймса растолкали. Он вгляделся в свое собственное лицо, то, что было моложе, менее морщинистым и более испуганным.
- Чего?
- Они готовят осадные орудия, сержант! Они идут по улице, сержант!
- Что? Это же глупо! Баррикада здесь выше всего! Ее и пара человек защитит!
Ваймс подскочил на ноги. Это, должно быть, какой-то финт. И очень глупый. Именно здесь Вадди и его приятели поставили поперек дороги две большие тележки, ставшие ядром плотной стены из дерева и камня. Но здесь был низкий узкий лаз для людей, через который они проникали в Республику так, что их головы оказывались на том уровне, чтобы можно было нанести хороший удар, если вдруг они оказывались солдатами. Теперь люди продирались сквозь него, точно крысы.
Ваймс вскарабкался на баррикаду и заглянул через ее вершину. С дальнего конца улицы надвигалась металлическая стена, окруженная горящими факелами. Больше при уличном свете ничего не было видно. Но он знал, что это.
Ее называли Большой Мэри, и она покоилась на тяжелой телеге. Ваймс видел ее прежде. Пара быков толкала телегу. Стены не были полностью металлическими - эта обшивка лишь не давала защитникам поджечь деревянные доски, скрытые под нею. А само устройство просто защищало людей, которые, скрывшись за стенами этого уютненького приюта, вооружались большими, огромными крюками на концах длинных цепей...
Они зацепят их за баррикаду, а потом быков развернут, и, может, впрягут еще четырех, и после этого из оставшихся досок уже ничего нельзя будет построить.
Между телегой и баррикадой толпа перепуганных людей пыталась избежать разрушения.
- Какие будут приказы, сержант? – спросил Фред Колон, подтягиваясь вверх к Ваймсу. Он взглянул на улицу. – О боги, - вздохнул он.
- Да, именно в такое время пригодилась бы парочка троллей, - кивнул Ваймс. – Думаю, Детр...
- Троллей? Ха, я никогда не стану работать с троллями, - откликнулся Колон. – Слишком тупы, чтоб понимать приказы.
Однажды, ты сам узнаешь, подумал Ваймс. А в слух произнес:
- Ладно. Любой, кто не может или не должен держать оружие, должен уйти как можно дальше, ясно? Отправь кого-нибудь к Диккинсу, нам понадобятся все, кого он сможет отпустить, но... черт возьми!
Что было перед этим? Было множество стычек, но все они были лишь уловкой, чтобы кавалеристы смогли прокрасться снаружи. Он не помнил подобного.
Он бросил взгляд на приближающуюся машину. На вершине колыхающейся стены, с задней стороны, был узкий выступ для лучников, чтобы можно было пристрелить любого, кто пожелает связаться с разрушителями.
В предательском свете факелов Ваймсу показалось, будто он увидел Карцера. Даже на таком расстоянии было что-то ужасающе знакомое в выражении его лица.
Каченс был мертв. А когда вокруг царит неразбериха, решительный человек может добиться своей цели одной только силой своих нервов. В конце концов, подумал Ваймс, я так и сделал.
Он спустился с баррикады и посмотрел на своих людей.
- Мне нужен доброволец, нет, не ты, Сэм. Виглет, ты. Твой отец ведь плотник, верно? Так, здесь за углом – столярная мастерская. Бегом принеси мне пару молотков и несколько деревянных клиньев, или длинных гвоздей... что-нибудь острое. Марш, марш, марш!
Виглет кивнул и тут же скрылся.
- Так, а еще... да, мне понадобится свежий имбирь. Нэнсибел, марш в аптекарский киоск!
- А чем нам это поможет, сержант? – спросил Сэм.
- Пару поддаст.
Ваймс снял шлем и доспехи и кивнул в сторону лаза, через который внутрь настоящим потоком пробирались люди.
- Фред, мы выйдем здесь. Как думаешь, сможешь нам помочь?
- Уж я-то постараюсь, – расправил плечи Фред.
- Мы остановим эту штуку. Они не могут двигаться быстро, а во всей этой сумятице никто ничего не заметит... быстро ты, Билли...
- Я просто схватил все, что было, сержант, - задыхаясь от бега, отозвался Билли, державший в руке мешок. – Я знаю, что вы собираетесь делать, сержант, я еще ребенком порой проделывал подобное...
- Я тоже, - кивнул Ваймс. – А вот и мой имбирь. Прекрасно. От него аж слезы на глаза наворачиваются. Готов, Билли? Вперед, Фред.
Даже притом, что Ваймс толкал его сзади, понадобилась вся мощь фигуры Колона, чтобы проторить путь сквозь отчаявшуюся толпу в мир за стенами баррикады. Во тьме Ваймс протолкался прямо к осадной машине. Она походила на огромного медлительного барана, шедшего по улице, который из-за натиска людей продвигался вперед меленькими шажочками. Ваймс подозревал, что Карцер наслаждается этой поездкой.
Невидимый в толпе он нырнул под телегу и вытащил из мешка Виглета молоток и клин.
- Билли, ты займись левым задним колесом, а потом уноси ноги, - бросил он.
- Но, сержант...
- Это приказ. Вернешься назад и как можно скорее убери людей с улицы. Выполнять!
Ваймс подполз к одному из передних колес, держа клин наготове между колесом и осью. Телега на мгновение остановилась, и он всунул клин в образовавшийся промежуток и ударил по нему молотком. Он успел ударить и во второй раз, прежде чем телега скрипнула, а значит, быки вновь начали толкать ее. Он быстро отполз назад и взял из рук Билли мешок, прежде чем человечек с неохотой скрылся среди леса ног.
Ваймс уже вбил третий клин, когда где-то позади него громкие голоса дали знать, что почти полное отсутствие движения не осталось незамеченным. Колеса вращались, и еще сильнее закручивали в себя клинья.
Но даже так, быки – довольно сильные животные. И если их будет достаточно, то они без труда сдвинут как телегу, так и саму баррикаду. Но главное, самое главное, это то, что считается, будто люди должны проникнуть за стены баррикады, а не идти от них...
Ваймс выскользнул в шумную неразбериху ночи. Здесь были солдаты, и стражники, и беженцы, и все они ругались, не понимая друг друга. В мерцании теней Ваймс был всего лишь еще одной фигурой. Он уверенно протолкался к напряженным быкам и погонщику, бившему их палкой. Тот факт, что человек выглядел точно как и те, кто за ответ на вопрос «Ваше имя» набирают шесть баллов из десяти, воодушевил его.
Ваймс даже не остановился. Самым важным здесь было не дать человеку даже малейшей возможности сказать «Но...», и уж тем более «Кем, черт возьми, ты себя возомнил?» Он отодвинул человека в сторону и взглянул на обливающихся потом животных.
- А, ясно, знаю, что тут за проблема, - заговорил он голосом человека, знающего все, что нужно знать о быках. – Глистов подхватили. Но это можно исправить. Подними этому хвост. Живее же!
Погонщик среагировал на властность голоса. Ваймс взял пригоршню имбиря. Ну, поехали, подумал он. По крайней мере, в такую холодную ночь там тепло...
- Порядок. Теперь другого... вот. Все. Теперь я просто пойду и, э... просто пойду... – бросил он, скрываясь в тенях.
Он протолкался сквозь толпу и нырнул в узкую щель.
- Все в порядке, сержант, я заметил, как вы проскользнули мимо гостиных стульев госпожи Резерфорд, - произнес Фред Колон, поднимая его на ноги. – Что ж, вы ее точно остановили, сержант. Вы, и впрямь... уф...
- Да, лучше не жать мне руки прежде, чем я их хорошенько помою, - отозвался Ваймс, подходя к насосу.
Он прислушивался к любым странным звукам с другой стороны баррикады. Несколько секунд ничего не было. А потом он услышал...
С тех пор, как он был у быков, не произошло ничего особенного, если не считать того, что, очень медленно, глаза животных начали сходиться к переносицам, а потом, так же медленно, стали наливаться кровью. Чтобы в голове быка произошло хоть что-то, нужно очень много времени, но, если уж это все же происходит, оно охватывает абсолютно все.
Мычание было глухим, но тон медленно повышался. Это был утробный звук, который гремел над древней тундрой, говоря древнему человеку: вот идет еда или смерть, и в обоих случаях – довольно раздраженная. Это был звук крупного животного, которое все же было слишком мало, чтобы сдержать бурлящие в нем эмоции. И это был дуэт.
Взобравшись на баррикаду, Ваймс увидел бегущих людей. А потом Большая Мэри содрогнулась. Зрелище не было очень впечатляющим, если только вы не знали, что подпрыгнула пара тонн древесины. А потом раздался треск, два заклиненных колеса Большой Мэри раскололись, и сама она опрокинулась на бок, став грудой щепок, пыли, дыма и огня.
Ваймс начал считать про себя и дошел только до двух, когда из дыма показалось колесо и покатилось вниз по дороге. Подобное происходит всегда.
Хотя это был еще не конец. Совершенно взбешенные быки, запутавшиеся в остатках оглоблей и упряжи так, что стали единым существом, которое могло опустить на землю лишь шесть ног из восьми, не разбирая пути, понеслись в обратном направлении.
Другие быки, дожидавшиеся своего времени тянуть баррикаду, следили за их приближением. Они уже были напуганы крушением машины, а теперь, уловив запах ужаса и ярости, начали медленно отступать, как оказалось, в сторону ожидавших лучников, которые, в свою очередь, бросились прямо к кавалеристам. Лошади же вообще не особо доброжелательны к вооруженным людям, а, кроме того, и сами были несколько в ужасе. И потому с силой лягали всех, кто подходил близко.
Наблюдавшим за этим с баррикады было трудно разглядеть, что происходило после, но шум, доносившийся до них еще некоторое время, был очень интересен.
Сержант Колон закрыл рот.
- Черт подери, сержант, - восторженно высказал он. Вдалеке разбилось стекло.
- Они вернутся, - заметил Ваймс.
- Да, но не все, - кивнул Виглет. – Отлично придумано, сержант.
Ваймс обернулся и увидел Сэма, уставившегося на него с широко раскрытыми глазами и взглядом преклонения перед героем.
- Просто удача, парень, - сказал он. – Но полезно бывает помнить маленькие трюки и не бояться запачкать свои руки.
- Но теперь мы можем победить, сержант, - произнес Сэм.
- Нет, не можем. Но мы можем откладывать проигрыш, пока не станет совсем невмочь. – Ваймс повернулся к остальным. – Так, парни, пора за работу. Мы повеселились, но рассвет не за горами.
Новости разлетелись даже прежде, чем он спустился с баррикады. В толпе слышались приветственные возгласы, а вооруженные люди принимали несколько важный вид. Мы показали им, а? Им не понравился вкус холодной стали, этим... э... другим жителям Анк-Морпорка! Мы им покажем, а?
И все, что было нужно для этого, - это несколько клиньев, свежий имбирь и огромная удача. Во второй раз это не сработает.
А может, этого и не понадобится. Он помнил, как услышал об убийстве. Все это было очень странно. Ветруна убили в комнате, полной людей, и никто ничего не заметил. Предполагали, что замешана магия, но волшебники это горячо отрицали. Кое-кто из историков считал, что это случилось из-за того, что солдат из дворца отослали на атаку баррикады, но это ничего не объясняло. Любой, кто может убить человека в ярко освещенной комнате, полной людей, уж точно не посчитает каких-то стражников в темноте препятствием...
Разумеется, когда Капканс стал патрицием, никто очень уж не пытался установить все факты. Люди говорили что-то вроде «скорее всего, мы никогда не узнаем правды», что, по мнению Ваймса, означало «я знаю, или думаю, что знаю правду, и чертовски надеюсь, что она не всплывет наружу, потому что сейчас все идет так гладко».
Что если мы не проиграем?
Киль не уничтожал Большую Мэри. В другом настоящем ее не было. Солдаты не настолько глупы, чтобы использовать ее. Она хороша для решения местных конфликтов, устроенных гражданскими, но против надежной обороны, которой руководят профессионалы, она становилась просто игрушкой. Теперь же она сломалась, и нападающим предстояло быстро придумать новый план, а время шло...
Что если мы не проиграем?
Все, что им нужно, это продержаться. У людей наверху очень короткая память. Ветрун скончался таинственным образом, да здравствует лорд Капканс! И все повстанцы вдруг становятся верными борцами за свободу. И семь пустых могил на кладбище...
Сможет ли он вернуться? Предположим, что Мадам права, и ему предложат пост командора, не в виде взятки, но потому что он его заслужил? Это же изменит историю!
Он вытащил портсигар и уставился на надпись.
Так, посмотрим, думал он... если я не встречу Сибиллу, мы не поженимся, и она не купит его мне, так что я не смогу его видеть...
Он уставился на гравировку, практически желая, чтобы она исчезла. Этого не произошло.
С другой стороны, тот старый монах сказал, что все, что бы ни случилось, остается случившимся. И теперь он представил Сибиллу и Моркоу, и Детрита, и всех остальных, застывших на мгновение, у которого никогда не будет следующего мгновения.
Он хотел вернуться домой. Он так сильно желал этого, что от мысли его бросало в дрожь. Но если ценою было предать тьме хороших людей, если ценой было заполнить те могилы, если ценой было не применять в сражении все те приемы, которые он знал... тогда она была слишком высока.
Это было даже не решение, он знал. Это происходило много глубже тех областей мозга, которые принимают решения. Это было что-то, заложенное в самой основе. Не было такой вселенной, вообще не было, где Сэм Ваймс мог проделать подобное, потому что иначе он перестал бы быть Сэмом Ваймсом.
Надпись на серебряной поверхности осталась, но теперь была размыта капающими слезами. Слезами злости, в основном, на себя самого. Он не мог ничего поделать. Он не покупал билет и уж точно не хотел ехать, но теперь он здесь и не сможет сойти до самого конца поездки.
Что еще говорил тот монах? История сама находит свой путь? Что ж, тогда ей придется придумать что-нибудь хорошее, потому что теперь она противостоит Сэму Ваймсу.
Он поднял взгляд и увидел юного Сэма, смотрящего на него.
- Вы в порядке, сержант?
- Вполне, вполне.
- Только вы просто сидели там минут двадцать и смотрели на свои сигары.
Ваймс закашлял, убрал портсигар и взял себя в руки.
- В предвкушении – половина наслаждения, - произнес он.
Ночь подходила к концу. Были новости от баррикад на мостах и у ворот. Произошло несколько стычек, больше чтобы проверить силу защитников, нежели чтобы пробить брешь. Дезертиров становилось еще больше.
Одной из причин дезертирства было то, что люди с практическим умом начинали понимать складывающуюся экономическую ситуацию. Республике Улицы Паточной Шахты не хватало важных зданий города, которые должны захватывать обычные повстанцы. Не было никаких государственных учреждений и банков, только несколько храмов. Здесь не было практически никаких важных городских структур.
Тут находились лишь совершенно незначительные объекты. Весь скотобойный округ, и масляной рынок, и сырный рынок. Здесь были табачные фабрики и свечные заводики, и большая часть фруктовых и овощных складов и хранилищ зерна и муки. А это означало, что, хотя республике и не хватало важных вещей вроде правительства, банковских структур и возможности спасения души, она была вполне обеспечена скучными, повседневными вещами, вроде еды и питья.
Люди согласны ждать спасения довольно долго, но предпочитают обедать в срок.
- Подарочек от наших парней у Толкотни, сержант, - раздался голос Диккинса с подъехавшего фургона. – Они сказали, что иначе все протухнет. Мне отправить его на полевую кухню?
- Что там? – спросил Ваймс.
- В основном вырезка, - ухмыльнулся старый сержант. – Но я именем революции скоммуниздил мешок лука! – Он заметил, как изменилось лицо Ваймса. – Нет, сержант, человек просто отдал его мне, вот и все. Он сказал, их есть нужно.
- А что я говорил? В Народной Республике любой обед станет пиршеством! – подошел к ним Редж. Он так и не расстался со своим планшетом; подобные люди никогда не выпускают его из рук. – Сержант, не могли бы вы отвезти фургон к официальному складу?
- Какому складу?
Редж вздохнул.
- Вся провизия должна поступать на общий склад, а потом распределяться по моему приказу согласно...
- Мистер Башмак, - перебил его Диккинс, - следом за мной везут тележку с пятью сотнями цыплят и еще одну, полную яиц. Их некуда девать, понимаете? Мясники уже заполнили все холодильные камеры и коптильни, так что единственное, куда мы можем убрать все, так это в наши желудки. И мне нет особого дела до ваших приказов.
- Именем Республики я... – начал Редж, но Ваймс положил ему руку на плечо.
- Займитесь делом, сержант, - кивнул он Диккинсу. – На два слова, Редж?
- Это арест? – неуверенно спросил Редж, вцепившись в планшет.
- Нет, дело просто в том, что мы в осаде, Редж. Сейчас не время. Позволь сержанту Диккинсу разобраться с этим. Он порядочный человек, просто не слишком-то любит планшеты.
- Но что если о ком-нибудь забудут? – не сдавался Редж.
- У нас достаточно продуктов, чтобы каждый объелся до смерти, Редж.
Редж Башмак, казалось, был разочарован, будто бы такое положение дел было менее приятным, чем тщательно рассчитанная выдача пайков.
- Но знаешь что, - продолжил Ваймс. – Если так пойдет и дальше, то провизия будет поступать в город через другие ворота. У нас закончатся припасы. Вот тогда-то нам и пригодятся твои организаторские способности.
- Вы хотите сказать, что начнется голод? – уточнил Редж, и в его глазах блеснула искорка надежды.
- Если и нет, Редж, то, я уверен, ты сможешь его организовать, - ответил Ваймс и вдруг понял, что это было уже слишком. Редж был глуповат лишь в определенных вопросах, а сейчас он выглядел так, будто вот-вот разрыдается.
- Я просто думал, что важно быть честным... – начал он.
- Да, Редж. Я знаю. Но всему свое время и свое место, понимаешь? Может, чтобы построить новый лучший мир, стоит выдернуть несколько сорняков в этом? А теперь, иди. А ты, младший констебль Ваймс, ему поможешь.
Ваймс взобрался обратно на баррикаду. Город снова погрузился во тьму, если не считать редких лучиков света из закрытых окон. По сравнению с этим, улицы Республики были как будто в огне.
Через несколько часов в городе откроются магазины, ожидающие свои товары, а их не будет. Этого правительство не потерпит. Такой город, как Анк-Морпорк, даже в лучшие времена был всего лишь в двух часах после обеда от хаоса.
Каждый день ради Анк-Морпорка умирало около сотни коров. Так же как и отара овец, и стадо свиней, и, боги знают, сколько кур, уток и гусей. Мука? Он слышал, что ее ввозилось около восьми тонн, и столько же картофеля, и тонн двадцать сельди. Не то чтобы ему хотелось знать все это, но если уж вы начинаете разбираться с вечными проблемами на дорогах, эти факты всплывают сами собой.
Каждый день для города откладывалось сорок тысяч яиц. Каждый день сотни, тысячи телег, и лодок, и барж свозили в город рыбу, и мед, и устриц, и оливки, и угрей, и лобстеров. А еще вспомните о лошадях, тащащих все это, и о мельницах... а еще ведь шерсть, каждый день, одежда, табак, специи, руда, древесина, сыр, уголь, сало, жир, сено КАЖДЫЙ ЧЕРТОВ ДЕНЬ...
И это здесь. Там, дома, город был в два раза крупнее...
Несмотря на темноту ночи Ваймс увидел Анк-Морпорк. Это был не город, это был механизм, гиря на лице мира, искажавшая его на сотни миль вокруг. Люди, которые никогда в жизни его не видели, тем не менее, всю жизнь работали на него. Тысячи и тысячи акров земли были его частью, леса были его частью. Он приближался и поглощал их...
...и отдавал навоз из загонов, и сажу из каминов, и сталь, и кастрюли, и все инструменты, с помощью которых и добывалась для него пища. А еще одежда, и мода, и идеи, и странные пороки, песни и знания, и что-то, что при правильном освещении называлось цивилизацией. Вот, что такое цивилизация. Это город.
А там кто-нибудь еще думал об этом?
Большинство товаров ввозилось через Луковые ворота и ворота Толкотни, которые теперь принадлежали Республике и были прочно закрыты. Возле них, разумеется, будут военные пикеты. Там уже стояли телеги, которые на своем пути вдруг обнаружили, что для них ворота закрыты. Ведь, в независимости от политической ситуации, из яиц вылупляются цыплята, молоко киснет, а стадам животных нужны загоны и вода, и где все это случится? Разберутся ли военные со всем этим? Ну, смогут ли? Когда подъезжает телега, а потом в нее врезается та, что сзади, и разбегаются свиньи да разбредается скот?
Думал ли об этом кто-нибудь достаточно важный? Машина вдруг начала трястись, но Ветрун и его дружки не думали о машине, они думали лишь о деньгах. Мясо и выпивку приносят слуги. Это просто происходит.
Ветинари, вспомнил Ваймс, думал о подобных вещах каждый день. Тогда Анк-Морпорк был в два раза больше и в четыре раза уязвимее. Он бы не допустил ничего подобного. Маленькие колесики должны крутиться, чтобы вся машина работала, говорил он.
Но сейчас, в темноте, все зависит от Ваймса. Если сломается человек, сломается все, подумал он. Сломается вся машина. А она ломает все остальное. И людей тоже.
За своей спиной он услышал, как по улице Героев марширует вспомогательный отряд.
- ...как они подымаются? Они подымают колени! колени! колени! Они подымаются на колени все выше! Все те ангелочки...
На мгновение, смотря через щель между мебелью, Ваймс задумался, а не было ли чего в идеи Фреда, чтобы двигать баррикады вперед, вроде как просеивая улицу за улицей. Можно впускать порядочных людей и гнать ублюдков, богатеев, махинаторов человеческих судеб, пиявок, прихлебателей и придворных, и вкрадчивых пухленьких дьяволят в дорогих одеждах, всех тех людей, что, не зная или не думая о машине, все же воровали ее масло, согнать их всех на очень маленький пятачок земли и оставить там. Может, через каждую пару дней можно было бы передавать им еду, или же просто позволить им делать то, что они делали всегда, а именно – выживать других людей...
С темных улиц почти не доносилось никаких звуков. Ваймс думал, что же происходит. Он думал, занялся ли там кто-нибудь этими делами.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:49 pm     Заголовок сообщения:

Майор Маунтджой-Стэндфаст невидяще уставился на чертову, чертову карту.
- И сколько же? – спросил он.
- Двадцать два человека раненых, сэр. И еще двадцать, скорее всего, дезертировало, - ответил капитан Пререк. – И, конечно, Большая Мэри теперь не более чем дрова.
- О, боги...
- Вы хотите знать остальное, сэр?
- Есть и еще?
- Боюсь, что так, сэр. Прежде чем останки Большой Мэри покинули улицу Героев, она разбила двадцать магазинных витрин и несколько телег, причинив ущерб примерно на...
- Превратности войны, капитан. С этим мы ничего сделать не можем!
- Нет, сэр. – Капитан откашлялся. – Хотите знать, что было потом, сэр?
- Потом? Было еще и потом? – начал паниковать майор.
- Эмм... да, сэр. Довольно много «потом», сэр. Эмм. Трое врат, через которые в город ввозят большую часть сельскохозяйственной продукции, пикетированы, сэр, по вашему приказу, и таким образом телеги пытаются проехать через Короткую улицу, сэр. К счастью, в это время ночи животных не так много, но было шесть мельничьих фургонов, один с, э, сухофруктами и специями, четыре тачки молочников и три телеги яышников. Все вдребезги, сэр. Те быки точно с цепи сорвались, сэр.
- Яышники? Это еще, черт возьми, кто такие?
- Продавцы яиц. Они разъезжают по фермам, скупают яйца...
- Да, хорошо! И что мы теперь должны делать?
- Ну, мы могли бы приготовить огромный пирог, сэр.
- Том!
- Простите, сэр. Но город нельзя остановить, понимаете. Это не поле сражения. Лучшее место для городских стычек – это прямо в сельской местности, сэр, где на дороге ничего не мешает.
- Это чертовски огромная баррикада, Том. Слишком хорошо защищаемая. Мы даже не можем ее подпалить, ведь тогда весь город сгорит!
- Да, сэр. И дело в том, сэр, что они, в общем-то, ничего не делают, сэр. Кроме как находятся там.
- Что ты имеешь в виду?
- На вершину баррикад они сажают старушек, и те кричат на наших парней. Бедняга сержант Франклин, сэр, его бабушка увидела его и сказала, если он не явится к ней, то она расскажет всем, что он делал в одиннадцать лет, сэр.
- Люди ведь вооружены, так? – спросил майор, вытирая лоб.
- О, да. Но мы вроде как посоветовали им не стрелять в безоружных старых дам, сэр. Нам ведь не нужны еще одни Сестрички Долли, так ведь, сэр?
Майор уставился на карту. Решение было, он чувствовал это.
- Ну, так что же делал сержант Франклин в... – начал он рассеяно.
- Она не сказала, сэр.
Внезапное чувство облегчения обрушилось на майора.
- Капитан, ты знаешь, что это теперь такое?
- Я уверен, вы мне скажете, сэр.
- Скажу, Том, скажу. Это политика, Том. Мы солдаты. Политикой занимаются выше.
- Вы правы, сэр. Отлично, сэр!
- Найди какого-нибудь лейтенанта, из тех, что в последнее время несколько расслабился, и отправь его рассказать обо всем их светлостям, - сказал майор.
- А не будет ли это жестоко, сэр?
- Разумеется. Теперь это политика.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:51 pm     Заголовок сообщения:

Лорд Альберт Селачия недолюбливал вечеринки. Слишком много политики. А эта ему не нравилась особенно, поскольку это означало, что он будет в одной комнате с лордом Ветруном, человеком, которого, в глубине души, он считал Плохим Парнем. В его личном словаре выражений большего осуждения не было. А хуже всего еще и то, что, пытаясь его избежать, он так же старался избегать и лорда Вентури. Их семейства сердечно ненавидели друг друга. Теперь лорд Альберт не был уверен, какое историческое событие вызвало этот раскол, но, разумеется, оно должно было быть важным, иначе просто глупо вести себя подобным образом. Если бы Селачия и Вентури были горными кланами, они бы враждовали и бились, но поскольку они являлись двумя из главных семейств города, они были ужасающе, жесточайше, леденяще вежливы друг с другом, когда длань светской жизни сталкивала их. А сейчас его осторожное движение по менее опасным политическим сферам проклятого вечера привело его прямо к лорду Вентури. Достаточно плохо столкнуться с ним, думал лорд Селачия, и не заговорить над бокалом какого-то дешевого вина, но сейчас волны вечеринки не предоставляли никакого пути к отступлению, чтобы не оказаться невежливым. И, как ни странно, согласно этикету высшего общества Анк-Морпорка разрешалось пренебрежительно обходиться с друзьями, когда вам заблагорассудится, но быть невежливым со злейшим врагом считалось вершиной дурного тона.
- Вентури, - произнес он, поднимая бокал на тщательно высчитанную долю дюйма.
- Селачия, - отозвался лорд Вентури, сделав то же самое.
- Это вечеринка, - сказал Альберт.
- Несомненно. Я смотрю, вы стоите на ногах.
- Верно. Как и вы.
- Верно. Верно. Кроме того, я заметил, многие делают то же самое.
- Но нельзя сказать, что горизонтальное положение тела не имеет своих преимуществ, когда дело доходит до, к примеру, сна.
- Совершенно верно. Разумеется, здесь этого делать не стоит.
- О, верно. Верно.*
Через всю залу к ним подошла оживленная дама в великолепном пурпурном платье, ее улыбка летела прямо перед ней.
- Лорд Селачия? – произнесла она, протягивая руку. – Я слышала, вы проделали огромную работу, защищая нас от толпы!
Его светлость автоматически сурово поклонился. Он не привык к целеустремленным женщинам, а эта была воплощением прямоты. Как бы то ни было, все безопасные темы для разговора с лордом Вентури были исчерпаны.
- Боюсь, что здесь вы полонили меня, мадам, - пробормотал он.
- Я не сомневаюсь в этом! – ответила Мадам, одарив его такой лучезарной улыбкой, что он так и не разобрался, что она действительно имела в виду. – А кто этот величественный военный? Собрат по оружию?
Лорд Селачия замялся. Его с детства учили, что всегда нужно представлять мужчину женщине, а эта улыбающаяся дама не назвала...
- Леди Роберта Мезероль, - представилась она. – Большинство зовут меня Мадам. Но мои друзья называют меня Бобби.
Лорд Вентури щелкнул каблуками. Он соображал быстрее своего «собрата по оружию», а его жена рассказывала ему гораздо больше сплетен.
- А, вы, должно быть, та леди из Генуи, - произнес он, беря ее руку. – Я столько о вас слышал.
- Что-нибудь хорошее? – поинтересовалась Мадам.
Его светлость бросил взгляд в зал. Его жена была поглощена беседой. И, тем не менее, он знал, что ее супружеский радар может поджарить яйцо, находящееся в полумиле от нее. Но шампанское было хорошим.
- В основном – дорогое, - ответил он, но получилось не так остроумно, как он рассчитывал. Хотя она засмеялась. Может, я и был остроумен, подумал он. Черт, а это шампанское действительно замечательное...
- В этом мире женщина должна делать все, на что способна, - сказала она.
- Вы позволите мне спросить, существует ли лорд Мезероль?
- В такой ранний вечер? – снова рассмеялась Мадам. Лорд Вентури засмеялся с нею вместе. Боги, сказал он себе, а быть остроумным гораздо легче, чем я думал!
- Нет, разумеется, я имел ввиду... – начал он.
- Не сомневаюсь, - произнесла она, слегка похлопывая его своим веером. – Что ж, я бы не хотела отвлекать вас, но вы оба действительно должны пройти со мной и побеседовать с некоторыми моими друзьями.
Она взяла несопротивляющегося лорда Вентури под руку и повела его через залу. Селачия угрюмо последовал за ними, оставаясь при мнении, что, если уж респектабельные женщины называют себя Бобби, миру скоро придет конец, да и должен бы уже.
- Мистер Картер чрезвычайно заинтересован в меди, а мистер Джонс – в резине, - прошептала она.
В группе было около шести человек, разговаривающих на пониженных тонах. Подойдя, их светлости услышали «...и в такое время человек сам должен спросить себя, чему именно он по-настоящему предан... о, добрый вечер, Мадам».
Пока Мадам шла к столу, она случайно встретила еще нескольких джентльменов и, как настоящая хозяйка, подвела их к другим группкам. Должно быть, лишь кто-то, устроившийся на огромных перекинутых высоко над залом балках, смог бы различить какой-нибудь узор, но и тогда ему нужно было бы знать обозначения. Если бы они могли нарисовать красные пятна на головах людей, что не являлись друзьями патриция, и белые на головах его дружков, и розовые – на вечно колеблющихся, то они бы увидели нечто вроде танца.
Белого было не слишком много.
Они бы увидели несколько групп красных, и по одиночке, или даже по двое, если число красных в группе было достаточно велико, в них виднелись белые пятна. Если белый покидал группу, то его или ее с легкостью подбирали и включали в другой разговор, где были одно или два розовых, но преобладали красные.
Любой разговор исключительно между белыми вежливо прерывался улыбкой и «о, а теперь позвольте вам представить...», или же к ним присоединялись несколько красных точек. Тем временем розовых аккуратно перемещали из одной красной группы в другую, пока они не становились темно-розовыми, и тогда им дозволялось присоединиться к другим розовым того же оттенка, но под присмотром красного.
Короче говоря, розовые встречали так много красных и так мало белых, что, вероятно, и вовсе забывали о белых, тогда как белые, бывшие в постоянном одиночестве, или же которых превосходили красные и темно-розовые, начинали краснеть от смущения или желания слиться с обществом.
Лорда Ветруна окружали исключительно красные, оставив последних белых далеко в тени. Он выглядел так же, как и все патриции, проведшие определенное количество времени в своих кабинетах – до неприятного полный, с розоватой обвислостью человека нормального телосложения, употреблявшего слишком сытную пищу. Он несколько потел в этой довольно прохладной комнате, а его глаза зыркали туда-сюда, выискивая недостатки, улики, углы.
Наконец Мадам добралась до стола, где доктор Фоллет накладывал себе фаршированные яйца, а мисс Розмари Длань рассуждала вслух, стоит ли будущее этих странных пирожных с зеленым наполнителем, чем-то напоминающим креветки.
- И как по-нашему у нас дела? – спросил доктор Фоллет, обращаясь по-видимому к вырезанному изо льда лебедю.
- Хорошо, - сказала Мадам корзине с фруктами. – Хотя четверо все еще проявляют неуверенность.
- Я знаю их, - произнес доктор. – Они решатся, поверьте мне. Что им еще остается? Мы привыкли к этой игре. Мы знаем, что если слишком громко жалуешься на проигрыш, то на следующую партию могут не пригласить. Но я приставлю к ним нескольких надежных людей, просто на случай, если их решительность надо будет слегка... подтолкнуть.
- Он что-то подозревает, - проговорила мисс Длань.
- А когда было иначе? – хмыкнул доктор Фоллет. – Поговорите с ним.
- Где наш новый друг, доктор? – спросила Мадам.
- Мистер Капканс сейчас спокойно обедает на виду, с безупречной кампанией, далеко отсюда.
Они обернулись, когда открылись двойные двери. Некоторые из гостей тоже посмотрели в ту сторону, но тут же повернулись обратно. Это был всего лишь слуга, который быстро подошел к Мадам и что-то шепнул ей. Она указала на двух командующих, и человек пошел беспокойно переминаться с ноги на ногу перед ними. После короткого разговора все трое, даже не поклонившись лорду Ветруну, вышли из залы.
- Я прослежу за всем, - произнесла Мадам и, без какого либо намека, что она следует за мужчинами, направилась к дверям.
Когда она вышла, двое слуг, подпиравших стену рядом с тортом, быстро выпрямились, а стражник, патрулирующий в коридоре, бросил на нее испытующий взгляд.
- Теперь, мадам? – спросил один из слуг.
- Что? О. Нет! Просто ждите. – Она скользнула к командующим, которые оживленно разговаривали с двумя младшими офицерами, и взяла под руку лорда Вентури.
- О, дорогой Чарльз, вы нас уже покидаете?
Лорд Вентури даже не задумался, как она узнала его имя. Шампанское было превосходным, и он не видел причин, почему привлекательная женщина определенного возраста не может знать его имя.
- Просто осталась пара уголков сопротивления, - сказал он. – Вам не о чем волноваться, Мадам.
- Чертовски огромный уголок, - пробормотал в усы лорд Селачия.
- Они уничтожили Большую Мэри, сэр, - говорил невезучий посланник. – И они...
- Майор Маунтджой-Стэндфаст не может разобраться с кучкой тупых стражников, горожан и каких-то ветеранов с вилами? – переспросил лорд Вентури, не имевший ни малейшего понятия, сколько ущерба могут нанести вилы, если их швырнуть с высоты двадцати футов.
- В том-то и дело, сэр, они ветераны и все знают...
- А гражданские? Невооруженные горожане?
Посыльный, очень нервничающий младший лейтенант, не мог найти подходящих слов, чтобы объяснить, что «безоружный горожанин» было совсем не тем словом, когда дело сводилось к двухсотфунтовому мяснику с длинным крюком в одной руке и огромным ножом в другой. Молодой человек, завербовавшийся ради униформы и собственного койко-места, совершенно не ожидал подобного обращения.
- Разрешите говорить прямо, сэр? – попытался он.
- Вперед!
- Людям это совершенно не нравится, сэр. Они бы могли убить клатчца, не моргнув, сэр, но... ну, некоторые из старых солдат были в полках, сэр, и они кричат нам всякое. Многие родились там, и это плохо на них сказывается. А что кричат некоторые старые леди, сэр, я таких выражений в жизни не слышал. У Сестричек Долли было достаточно плохо, но это уже слишком. Простите, сэр.
Их светлости выглянули в окно. Во дворе дворца было около половины полка, люди, которые несколько дней только и делали, что несли стражу.
- Немного твердости и быстрый удар, - произнес Селачия. – Вот, что нужно! Выдавить прыщ! Это не для кавалеристов, Вентури. И я возьму тех людей. Свежая кровь.
- Селачия, у нас есть приказы...
- У нас множество приказов, - отмахнулся Селачия. – Но мы знаем, где находится враг, так ведь? Разве здесь не достаточно стражи? Сколько человек нужно одному дураку?
- Мы не можем просто... – начал лорд Вентури, но Мадам перебила его:
- Я уверена, Чарльз проследит, чтобы его светлости не причинили никакого вреда. – Она взяла его под руку. – В конце концов, у него ведь есть меч...
Несколько минут спустя, Мадам выглянула в окно и увидела, как солдаты тихо уходят со двора.
А еще, немного понаблюдав, она заметила, что патрулирующий коридор стражник исчез.
_____________________
* Селачия и Вентури в подобных ситуациях всегда старались говорить лишь о тех вещах, с которыми невозможно было бы не согласиться. Учитывая историю двух семейств, это свелось к очень ограниченному числу тем.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:52 pm     Заголовок сообщения:

Существуют правила. Если уж есть Гильдия Убийц, то должны быть правила, которые знают все, и которые никогда не должны нарушаться*.
Убийца, настоящий Убийца, должен выглядеть таковым – черные одежды, капюшон, ботинки и все прочее. Если бы они могли носить любую одежду, любой камуфляж, то что тогда оставалось делать человеку, если не просиживать дни напролет в маленькой комнатке с арбалетом, нацеленным на дверь?
И они не могут убить человека, не способного защитить себя (хотя человек, стоящий более десяти тысяч анк-морпоркских долларов в год, автоматически признавался способным себя защитить, или, по крайней мере, нанимавшим для этого других людей).
И они должны дать мишени шанс.
Но некоторым это не помогало. Прискорбно, сколько правителей города было убито людьми в черном, потому что они не пользовались возможностью, когда она была, не знали, когда заходят слишком далеко, не заботились, что заводят слишком много врагов, не читали знаков, не знали, когда стоит уйти, присвоив умеренное и приемлемое количество денег. Они не понимали, когда машина остановилась, когда был мир готов к переменам, когда, в общем-то, стоит уделить больше времени семье, пока они не решили провести его с предками.
Разумеется, Гильдия не уничтожала правителей по собственной воле. Насчет этого тоже было правило. Они просто оказывались рядом, когда в них возникала необходимость.
Очень давно существовала традиция, называемая «Бобовый Король». В определенный день года всех мужчин клана обносили особенным блюдом, в котором был один хорошо прожаренный боб. И тот, кому доставался этот боб, вероятно, после некоторых зубоврачебных процедур, становился Королем. Это была совершенно недорогая система, и она хорошо работала, может, потому что умные лысые человечки, которые, в общем-то, заправляли всем и уделяли некоторое внимание возможным кандидатам, умело подбрасывали боб в нужную миску.
И пока созревали урожаи, и процветало племя, и плодоносила земля, процветал и Король. Но когда, по прошествии времени, урожаи гибли, и возвращались льды, а животные вдруг становились бесплодными, умные лысые человечки затачивали свои длинные ножи, которые в основном использовались для нарезания омелы.
И в нужную ночь один из них уходил в свою пещеру и осторожно поджаривал один маленький боб.
Конечно, это было до того, как люди стали цивилизованными. Сейчас никому не надо есть бобы.
___________________
* Порой, разумеется, до определенного значения «никогда».
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:53 pm     Заголовок сообщения:

Люди все еще работали на баррикадах. Это стало чем-то вроде общего хобби или группового благоустройства дома. Появились пожарные ведра, одни с водой, другие – с песком. Кое-где баррикада была неприступней городских стен, учитывая, что последние часто разбирали на камень.
Порой из города доносился бой барабанов и топот марширующих солдат.
- Сержант?
Ваймс посмотрел вниз. На вершине лестницы, ведущей вниз, на улицу, появилось лицо.
- А, мисс Баттий? Не знал, что вы с нами.
- Я и не собиралась быть здесь, но вдруг появилась эта огромная стена...
Она взобралась наверх. В руках она держала маленькое ведро.
- Доктор Лоуни передает вам свои поздравления и удивляется, как это вы до сих пор никого не избили? – произнесла она, ставя его на пол. – Он говорит, что уже приготовил три стола, поставил на огонь два ведра с дегтем, шесть девушек готовят повязки, и все, с чем ему пришлось столкнуться, это разбитый нос. Вы его подводите, так он говорит.
- Передай ему «ха ха ха», - ответил Ваймс.
- Я принесла вам завтрак, - сказала Сандра, и Ваймс понял, что внизу, не слишком-то удачно пытаясь остаться незамеченными, стояли парни. Они ухмылялись.
- Грибы? – спросил он.
- Нет, - отозвалась девушка. – Меня просили передать вам, что, раз уж наступило завтра, то вы получите все, что хотели...
На мгновение Ваймс напрягся, не зная, куда его несет мир.
- Вареное яйцо, вкрутую, - возвестила Сандра. – Но Сэм Ваймс сказал, что, может, вам больше понравится всмятку, и несколько тостов в форме солдатиков.
- Прямо, как и ему, - слабо проговорил Ваймс. – Отличная догадка.
Ваймс подбросил яйцо в воздух, надеясь поймать его, когда оно упадет вниз. Вместо этого, раздался звук, будто сомкнулись ножницы, и из воздуха полился жидкий желток и осколки скорлупы. А потом посыпались стрелы.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:54 pm     Заголовок сообщения:

Разговоры становились все громче. Мадам подошла к группе около лорда Ветруна. Словно по волшебству через десять секунд их оставили наедине, поскольку все люди вокруг них вдруг на другом конце залы увидели других людей, с которыми они обязательно должны были поговорить.
- А вы кто? – осведомился Ветрун, осматривая ее с тщательностью человека, опасающегося, что женщина может скрывать оружие.
- Мадам Роберта Мезероль, мой лорд.
- Та, что из Генуи? – фыркнул Ветрун, что могло быть его попыткой хихикнуть. – Я слышал много историй про Геную!
- Может, я могла бы рассказать вам еще несколько, мой лорд, - ответила Мадам. – Но сейчас пришло время для торта.
- Да, - кивнул Ветрун. – Вы знаете, что сегодня попался еще один убийца? Они все еще пытаются, понимаете. Одиннадцать лет, и все еще пытаются. Но я всегда их ловлю, как бы они ни крались.
- Отлично, мой лорд, - отозвалась Мадам. То, что он был пренеприятнейшим человеком, безобразным до самых костей, действительно помогало. Некоторым образом, все становилось гораздо проще. Она повернулась и хлопнула в ладоши. Как ни странно, этот тихий звук внезапно вызвал прекращение всех разговоров.
В конце залы распахнулись двойные двери, и появились два трубача. Они заняли свои места по обе стороны двери...
- Остановите их! – крикнул Ветрун и пригнулся. Два его стражника пробежали по залу и выхватили трубы у испуганных людей. Они держали их с величайшей осторожностью, точно те должны были взорваться или выпустить странный газ.
- Отравленные дротики, - удовлетворенно произнес Ветрун. – Нельзя быть излишне осторожным, мадам. На этом посту учишься следить за каждой тенью. Ладно, пусть играют. Но никаких труб. Ненавижу, когда на меня направляют какие-то трубки.
На том конце зала после некоторой озадаченной беседы лишенные своих инструментов трубачи заняли свои места и, как смогли, насвистели мелодию.
Лорд Ветрун засмеялся, когда ввезли торт. Он был многоярусным, достигал человеческого роста и был покрыт толстым слоем глазури.
- Великолепно, - произнес он, когда толпа зааплодировала. – Мне ведь действительно нравятся некоторые развлечения на приемах. И я его разрежу, так?
Он отступил на несколько шагов и кивнул охране.
- Давайте, мальчики, - сказал он.
Мечи несколько раз воткнулись в верхний ярус. Стражи взглянули на Ветруна и покачали головой.
- Существует такая вещь, как гномы, если вы не знаете, - проговорил он.
Они проткнули второй слой, вновь не встретив никакого сопротивления, кроме как сухих фруктов, и жира, и корочки марципана с сахарной глазурью.
- Он может и на коленях стоять, - заявил Ветрун.
Зрители смотрели с застывшими улыбками. Когда стало ясно, что в торте никого нет, послали за пробовальщиком. Многие из гостей знали его. Звали его Ищиплесн. Говаривали, что он в свое время съел столько яда, что теперь был совершенно невосприимчив к нему, и что ему приходится каждый день съедать по жабе, чтобы держаться в форме. А еще поговаривали, будто от его дыхания чернеет серебро.
Он выбрал кусок торта и осторожно прожевал его, пристально смотря в потолок.
- Хмм, - через некоторое время произнес он.
- Ну? – спросил Ветрун.
- Простите, милорд, - заключил Ищиплесн. – Ничего. Мне показалось, было немного цианида, но, увы, это лишь миндаль.
- Никакого яда? – переспросил патриций. – То есть, это съедобно?
- Ну, да. С жабьим мясом было бы еще лучше, но это лишь мое мнение.
- Может, теперь слуги могут разнести еду, мой лорд? – спросила Мадам.
- Не доверяю я слугам, - ответил Ветрун. – Подкрадываются. Могут подсыпать что-нибудь.
- Тогда, вы не будете возражать, если я его разрежу, мой лорд?
- Ладно, - кивнул лорд Ветрун, с осторожностью поглядывая на торт. – Я возьму девятый кусок, который вы отрежете. – Но на самом деле он торжествующе выхватил пятый кусок, точно достал из-под обломков нечто ценное.
Торт раздали остальным. Возражения лорда Ветруна против слуг смолкли, когда еду стали передавать другим людям, и вечер слегка рассредоточился, поскольку гости обдумывали древний вопрос: как держать тарелку с бокалом и есть одновременно, не используя при этом те подставки для бокалов, которые крепились к краю тарелки, в результате чего все люди выглядели четырехлетними детьми. Это требует большой концентрации, и, наверное, именно поэтому каждый оказался так странно поглощен собой.
Дверь открылась. В комнату вошла фигура. Ветрун поднял взгляд от своей тарелки.
Это была худая фигура, в маске и капюшоне, вся в черном.
Ветрун уставился на нее. Вокруг зашумел разговор, и сверху наблюдатель мог бы заметить как движение волн вечеринки оставил широкую тропу от двери прямо к Ветруну, чьи ноги отказывались двигаться.
Приближаясь к нему, фигура завела обе руки за спину и вытащила два крошечных арбалета. Раздалось два тихих «тик» и охранники тихо упали на пол. Затем человек убрал арбалеты обратно и стал подходить ближе. Его шаги были бесшумны.
- Брв? – выдавил Ветрун, следя за фигурой. Его рот был открыт и наполнен тортом. Люди продолжали разговаривать. Где-то кто-то рассказал шутку. Раздался смех, может, несколько более визгливый, чем должно. Разговоры стали громче.
Ветрун моргнул. Убийцы так не делают. Они подкрадываются. Они пользуются тенями. В реальной жизни такого не бывает. Так бывает только во снах.
А теперь существо оказалось прямо перед ним. Он уронил ложку, и, когда она звякнула об пол, внезапно воцарилась тишина.
Есть еще одно правило. При возможности жертва должна знать имя Убийцы, и кто его нанял. Гильдия считала, что так будет честно. Ветрун не знал этого, да никто об этом особо и не распространялся, но, тем не менее, сквозь пелену ужаса, с широко раскрытыми глазами, он задал верные вопросы.
- Кто тебя прислал?
- Я от города, - сообщила фигура, обнажая тонкий серебристый меч.
- Кто ты?
- Думайте обо мне, как... о будущем.
Фигура занесла меч, но было уже поздно. Более искусный кинжал ужаса сделал свое дело. Лицо Ветруна стало малиновым, глаза смотрели в никуда, а из гортани, сквозь крошки торта, вырвался смешанный со хрипом вздох.
Темная фигура опустила меч, мгновение смотрела на него в звенящей тишине, а потом сказала:
- Бу.
И одной затянутой в перчатку рукой подтолкнула патриция. Ветрун упал навзничь, оброненная им тарелка зазвенела на плитках пола.
Убийца вытянул руку с незапятнанным кровью мечом, отпустил его, и тот упал рядом с трупом. А потом он развернулся и медленно пошел обратно по мраморному полу. Он закрыл за собой двойные двери, и только эхо умерло вдали.
Мадам медленно сосчитала до десяти прежде, чем закричать. Этого показалось вполне достаточно.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:54 pm     Заголовок сообщения:

Лорд Ветрун поднялся на ноги и взглянул на облаченную в черное фигуру.
- Еще один? Откуда ты прокрался?
- Я НЕ КРАДУСЬ.
Мысли Ветруна были даже более расплывчаты, чем в последние несколько лет, но насчет торта он был уверен. Он ел торт, а теперь его не было. Он видел его сквозь туман очень близко, но, когда попытался дотянуться до него, тот оказался очень далеко.
Некое озарение снизошло на него.
- О, - вздохнул он.
- ДА, - ответил Смерть.
- И у меня нет времени даже торт доесть?
- НЕТ. ВРЕМЕНИ БОЛЬШЕ НЕТ. ДАЖЕ ДЛЯ ТОРТА. ДЛЯ ТЕБЯ ТОРТ ЗАКОНЧИЛСЯ. ТЫ ДОЕЛ ЕГО ДО КОНЦА
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:55 pm     Заголовок сообщения:

В стену рядом с Ваймсом вцепилась абордажная кошка. Вдоль всей баррикады слышались крики. Новые крюки взвивались и вгрызались в дерево.
По крышам домов вновь застучал град стрел. Нападающие не были готовы рискнуть и задеть кого-то из своих, но на улице свистели и отскакивали от стен стрелы. Ваймс слышал крики и звон стрел о доспехи.
Звук заставил его развернуться. На один уровень с ним поднялась голова в шлеме, лицо под которым побледнело от ужаса при виде Ваймса.
- Это было мое яйцо! – закричал он, врезав человеку по носу. – С солдатиками!
Человек упал, судя по звуку, на карабкающихся следом. Вдоль всего парапета кричали люди.
Ваймс вытащил свою дубинку.
- Вперед, парни! – заорал он. – Дубинки! Никаких фантазий! Бейте их по пальцам, и пусть гравитация доделает свое дело! Они попадают вниз!
Он пригнулся, вжимаясь в дерево, и попытался найти лазейку...
- Они используют большие катапульты, - произнесла Сандра, отыскавшая себе укрытие в нескольких футах от него. – Там...
Ваймс оттащил ее.
- Что ты здесь делаешь? – взревел он.
- Здесь безопаснее, чем на улице! – выкрикнула она в ответ, приблизившись к нему нос к носу.
- Только если в тебя не попадет одна из этих кошек! – Он выхватил свой нож. – Вот, возьми... Увидишь веревку – режь!
Он юркнул под укрытие шатающегося парапета, но защитники справлялись хорошо. В любом случае, это были не шутихи и фейерверки. С земли люди стреляли сквозь любую щель, которую могли найти, и, хотя прицеливаться было не просто, этого и не требовалось. Ничто другое не нервирует людей больше, чем свист стрел вокруг них.
А карабкающиеся тоже собирались кучками. Им приходилось. Если они пытались атаковать широким фронтом, то каждого человека встречало по трое защитников. Так что, они лезли один за другим, и, падая, каждый утаскивал вниз еще двоих, а в баррикаде было полно щелей и лазеек, где защитник с копьем мог серьезно потыкать тех, что лезли с другой стороны.
Это глупо, подумал Ваймс. Понадобится тысяча человек, чтобы пробиться таким способом, да и то, лишь последние пятьдесят смогут взобраться наверх по холму из тел остальных. Кто-то там замыслил старое доброе «ударим по их самой укрепленной точке, чтобы показать, что мы не шутим». Боги, неужели так мы и побеждали во всех наших войнах?
А как бы я разобрался с этим? Ну, я бы сказал, «Детрит, убери эту баррикаду», так, чтобы защитники меня слышали, вот, что бы я сделал. И проблемы нет.
Впереди раздался вопль. Кошка попала в грудь одного из стражников и пригвоздила его к дереву. Ваймс добрался до него вовремя, чтобы увидеть, что крюк воткнулся в тело человека, пройдя сквозь нагрудник и кольчугу, когда нападающий с трудом взобрался...
Ваймс выхватил меч человека одной рукой и ударил другой, отправив его в гущу битвы внизу.
Раненым стражником оказался Ненсибел. Его лицо стало бледно-голубым, рот беззвучно открывался и закрывался, а у ног образовалась лужица крови. Она просачивалась сквозь доски.
- Надо вытащить эту чертову штуку... – заговорил Виглет, берясь за крюк. Ваймс оттолкнул его, когда над ними просвистела пара стрел.
- От этого станет еще хуже. Позови ребят, осторожно спустите его и отнесите к Лоуни. – Ваймс схватил дубинку Нэнсибела и ударил ею по шлему нового карабкающегося.
- Он еще дышит, сержант! – заметил Виглет.
- Да, да, - кивнул Ваймс. Просто удивительно, как сильно порой люди хотят видеть жизнь в трупе друга. – Так что будет лучше, если вы спустите его к врачу. – И, говоря как человек, повидавший раненых на своем веку, он добавил про себя: и если Лоуни вылечит его, то он сможет основать собственную религию.
Удачливый нападающий, взобравшийся на вершину баррикады и понявший, что он совершенно один, в отчаянии замахнулся мечом на Ваймса. Ваймс занялся делом.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:56 pm     Заголовок сообщения:

Анк-Морпорк был хорош в этом, а еще лучше он был в том, что никто никогда этого не обсуждал. Все скорее текло, нежели случалось; это значит, нужно очень постараться, чтобы рассмотреть, где «еще не случилось» превращается в «уже позаботились».
Прежде чем прибыл мистер Капканс, прошло двадцать минут, и еще двадцать пять, прежде чем он принял скучную присягу патриция, волшебным образом превратившись в лорда Капканса, и расположился в Продолговатом кабинете; это включало в себя и минуту молчания, чтобы почтить память покойного лорда Ветруна, о чьем теле уже позаботились.
Нескольким слугам указали на дверь без какого-либо неудовольствия, и даже Ищиплесну позволили спокойно убрать свою жабью ферму. Но те, кто топил камины, и протирали пыль, и подметали пол, остались, как оставались и прежде, потому как они редко обращали внимание, или вообще могли не знать, кто их лорд, и в любом случае были слишком полезны и знали, где стоят метлы. Лорды приходят и уходят, а пыль накапливается.
И это было утро нового дня, которое, если смотреть снизу, казалось таким же, как и предыдущие.
Через некоторое время кто-то поднял вопрос о сражении, о котором было просто необходимо позаботиться.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:56 pm     Заголовок сообщения:

Теперь стычки шли по всей баррикаде, но только в одном направлении. Принесли осадные лестницы, и в нескольких местах люди смогли забраться наверх. Но их нигде не было достаточно. Защитников было гораздо больше, чем нападающих, и не все они были при оружии. Ваймс быстро уловил природную мстительность пожилых дам, которые не имели ни малейшего представления о честной игре, когда дело доходило до схватки с солдатами; дайте бабушке спицу и прореху, куда ее воткнуть, и парни с другой стороны попадали в большую беду.
А потом вдохновленный Редж Башмак предложил использовать в качестве оружия бифштексы. Нападающие были родом не из тех домов, где на столах появлялась вырезка. Мясо обычно было приправой, а не едой как таковой. Но здесь и там людей, добравшихся до вершины лестницы, в темноте, под стоны и крики менее удачливых товарищей, обезоруживали их сытые бывшие коллеги и провожали вниз по лестнице, где потчевали бифштексами, и яйцами, и жаренными цыплятами, и обещаниями, что, если революция победит, то каждый день будет подобен этому.
Ваймс не хотел, чтобы эти новости распространялись, иначе в атаку бросятся все.
Но старушки, ох уж эти старушки... Именно в окрестностях Республики в полки набирали рекрутов. А еще здесь жили большими семьями, где слово матриарха было законом. Сажать их во время затишья наверх с мегафонами в руках было почти что жульничеством.
- Я знаю, что ты там, Рончик! Это твоя нянюшка! Заберешься еще раз, и я влеплю тебе пощечину! Наша Рита шлет тебе свою любовь и хочет, чтоб ты скорее вернулся домой! У Дедули новая мазь, и он чувствует себя гораздо лучше! А теперь – хватить глупостями заниматься!
Это был грязный трюк, и он гордился им. Подобные выкрики выбивали боевой дух лучше стрел.
И вдруг Ваймс понял, что ни на веревках, ни на лестницах больше не было людей. Он слышал снизу крики и стоны, но те, кто мог стоять на ногах, отступали на безопасное расстояние.
Итак, подумал Ваймс, я бы спустился в подвалы домов, что ближе к улице. Анк-Морпорк – это и есть подвалы. И я бы прорубил путь сквозь прогнившие стены, и теперь в половине подвалов с этой стороны баррикады было бы полно людей, которым было бы уютно и укромно.
Конечно, прошлой ночью я приказал забить все двери в подвалы, которые они найдут, но, в конце концов, я бы не стал воевать сам с собой, ведь так?
Он всмотрелся сквозь щель меж досок и удивился, увидев человека, с опаской идущего между обломками и стонущими людьми. В руках он держал белый флаг и время от времени останавливался, чтобы помахать им, но крика «Ура!» не было.
Когда он подошел к баррикаде настолько близко, насколько мог, он крикнул:
- Эй?
Ваймс за досками закрыл глаза. О боги, подумал он.
- Да? – крикнул он вниз. – Я могу вам помочь?
- Кто вы?
- Сержант Киль, Ночная стража. А вы?
- Младший лейтенант Харрап. Э... мы просим короткого перемирия.
- Зачем?
- Э... чтобы мы могли помочь нашим раненым.
Законы войны, подумал Ваймс. Поле чести. Боже правый...
- А потом? – спросил он.
- Прошу прощения?
- Что будет потом? Мы снова начнем драться?
- Эмм... вам никто не сообщил? – спросил младший лейтенант.
- Не сообщил чего?
- Мы только что узнали. Лорд Ветрун мертв. Теперь патрицием стал лорд Капканс.
Радость начала распространяться среди ближайших защитников, и эта радость была подхвачена снизу. Ваймс почувствовал растущее облегчение. Но он бы не был Ваймсом, если бы оставил все, как есть.
- Так вы хотите поменяться местами? – крикнул он.
- Э... простите?
- Я имею в виду, не хотят ли ваши парни защищать баррикаду, а мы можем попробовать атаковать ее?
Ваймс услышал, как засмеялись защитники.
Последовала пауза. Потом молодой человек спросил:
- Эмм... зачем?
- Потому что, поправь меня, если я ошибаюсь, но мы теперь – преданные сторонники законного правительства, а вы – бунтующие остатки расформированной администрации. Я прав?
- Эмм... думаю, у нас были, эмм, надлежащие приказы.
- Слышал о человеке по имени капитан Каченс?
- Эмм... да...
- Он тоже считал, что получал надлежащие приказы, - сказал Ваймс.
- Эмм... да?
- Боги, как же он был удивлен. Ладно, ладно. Мир. Мы согласны. Вы не против, если мои парни помогут вам? У нас здесь доктор есть. Очень хороший. Я все еще слышу вопли.
- Эмм... благодарю, сэр. – Молодой человек отдал честь. Ваймс ответил тем же.
Затем он расслабился и повернулся к защитникам.
- Все, парни, - произнес он. - Спускаемся.
Он спустился по лестнице. Ну, что ж, вот и все. Все кончено. Звоните в колокольчики, танцуйте на улицах...
- Сержант, вы серьезно о том, чтобы помочь ихним раненым? – спросил Сэм, стоявший внизу у лестницы.
- Ну, это столь же разумно, как и все, что произошло, - ответил Ваймс. – Они – городские парни, как и мы, они не виноваты, что им давали неверные приказы. - И это перевернуло их мозги, подумал он, заставило поразмыслить, почему все это происходит...
- Только... Нэнсибел умер, сержант.
Ваймс глубоко вдохнул. Он ведь уже знал это, еще там, на раскачивающейся баррикаде, но слышать это все равно было шоком.
- Подозреваю, некоторые из них не доживут и до утра, - сказал он.
- Да, но они были врагами, сержант.
- Всегда стоит поразмыслить, кто же твой истинный враг, - отозвался Ваймс.
- Как насчет «человек, который пытается проткнуть тебя мечом»? – предложил Сэм.
- Неплохое начало, - кивнул Ваймс. – Но порой не стоит смотреть на все так прямолинейно.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:57 pm     Заголовок сообщения:

В Продолговатом кабинете Капканс сложил руки и постучал указательными пальцами по зубам. Перед ним лежало довольно много бумаг.
- Что сделать, что сделать, что сделать, - задумчиво бормотал он.
- Обычно объявляется всеобщая амнистия, мой лорд, - подсказал мистер Слант. Мистер Слант, глава Гильдии Адвокатов, был советником многих правителей города. Кроме того, он был зомби, хотя это было лишь полезнее в его карьере. Он был основой. Он знал, как все должно быть.
- Да, да, разумеется, - закивал Капканс. – Чистое начало. Конечно. Не сомневаюсь, существует традиционная форма?
- Вообще-то, мой лорд, у меня оказалась копия...
- Да, да. Может, расскажете мне об этой баррикаде? Той, что все еще стоит? – Он осмотрел людей, собравшихся в кабинете.
- Вы об этом знаете, сэр? – переспросил Фоллет.
- У меня есть свои информаторы, - ответил Капканс. – Она вызвала много шума, не так ли? Какой-то человек устроил довольно разумную оборону, отрезал нас от жизненно важных частей города, уничтожил организацию капитана Каченса и отразил все лучшие атаки, которые были предприняты против него. И, я слышал, он всего лишь сержант.
- Могу я предположить, что последует приказ о его повышении? – спросила Мадам.
- Именно об этом я и думал, - ответил Каченс, сверкая глазками. – А еще его люди. Они ему преданны?
- По всей видимости, сэр, - сказала Мадам. Она обменялась озадаченным взглядом с доктором Фоллетом.
Капканс вздохнул.
- С другой стороны, солдата вряд ли можно наказать за преданность старшему офицеру, особенно в трудные времена. Нет необходимости предпринимать против них каких-либо действий.
Взгляды встретились снова. Они все почувствовали, как мир ускользает из-под ног.
- Но не Киль, - продолжал Капканс, поднявшись и вытаскивая табакерку из кармашка жилета. – Только вдумайтесь. Какой правитель может терпеть существование такого человека? Он проделал все это лишь за несколько дней? Боюсь даже представить, что может взбрести ему в голову завтра. Настали деликатные времена. Должны ли мы поощрять любую прихоть простого сержанта? Нам не нужно, чтобы какой-нибудь человек вроде Киля делал все по-своему. Кроме того, Особые могут оказаться полезными. Разумеется, должным образом переученные.
- Мне казалось, вы хотели повысить его? – напрямую сказал доктор Фоллет.
Лорд Капканс взял щепотку табака и пару раз моргнул.
- Да, - ответил он. – Повысить его, как говорится, к вечной славе.
Люди в комнате замолчали. Один или двое были в ужасе. Некоторые были поражены. В Анк-Морпорке невозможно удержаться на вершине, не выработав определенного прагматичного подхода к жизни, а Капканс, казалось, усвоил его с похвальной скоростью.
- Баррикаду разбирают? – спросил патриций, захлопнув табакерку.
- Да, мой лорд, - отозвался доктор Фоллет. – Из-за всеобщей амнистии, - добавил он, просто чтобы слово было произнесено. У Гильдии Убийц наравне с правилами существует и кодекс чести; это был старый кодекс, аккуратно составленный так, чтобы удовлетворять их нужды, но, тем не менее, это был кодекс. Нельзя убивать беззащитных или слуг, убивать следует только с близкого расстояния и всегда держать свое слово. Это было ужасно.
- Превосходно, - заключил Капканс. – Идеальное время. На улицах люди. Суета. Несознательные элементы, жизненно важную информацию не доставляют, левая рука не ведает, что творит правая, сложность ситуации, к сожалению. Нет, мой дорогой доктор, я не намерен обращаться к вашей гильдии. К счастью, есть те, чья преданность городу менее... условна. Да. А теперь, прошу, еще столько всего нужно сделать. Я буду с нетерпением ждать нашей новой встречи.
Толпу вежливо, но твердо проводили вон из комнаты, и двери захлопнулись за ними.
- Кажется, мы снова вернулись в школу, - пробормотал доктор Фоллет, когда они шли по коридору.
- Ave! Duci novo, similis duci seneci, - иронично, как может только зомби, прошептал мистер Слант. – Или, как мы говорили в школе, «Ave! Bossa nova, similis bossa Seneca!» - Он тихонько засмеялся, точно учитель. Он отлично разбирался в мертвых языках. – Конечно, с точки зрения грамматики, это...
- И это значит...? – произнесла Мадам.
- Вот и новый босс, такой же, как и старый, - пробормотал доктор Фоллет.
- Я советую набраться терпения, - сказал Слант. – Он новичок в этом деле. Он освоится. Город всегда преподносит новые проблемы. Дайте ему время.
- И нам был нужен кто-то решительный, - бросил кто-то из толпы.
- Нам нужен кто-то, кто будет принимать правильные решения, - ответила Мадам. Она протолкалась вперед, спустилась по главной лестнице и влетела в приемную.
Когда она вошла, мисс Длань поднялась.
- Они... – начала она.
- Где Хэвлок? – спросила Мадам.
- Здесь, - отозвался Ветинари, выступая из тени за занавесями.
- Возьми мою карету. Найди Киля. Предупреди его. Капканс хочет, чтобы он был мертв!
- Но...
Мадам подняла на него угрожающий дрожащий палец.
- Сейчас же, или получишь трепку!
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:58 pm     Заголовок сообщения:

Когда захлопнулись двери, лорд Капканс пару мгновений смотрел на них, а потом нажал звонок главного секретаря. Человек проскользнул в комнату через особую дверь.
- Все устроились? – спросил Капканс.
- Да, мой лорд. Некоторые дела требуют вашего особого внимания.
- Уверен, люди бы хотели верить в это, - отозвался Капканс, откидываясь на спинку кресла. Он переместил свой вес с одной стороны на другую. – Эта штука крутится?
- Полагаю, что нет, сэр, но примерно через час здесь будет квалифицированный крутильщик.
- Хорошо. Так, что же еще... ах, да. Скажи, есть в Гильдии Убийц перспективные люди?
- Полагаю, что так, мой лорд. Не хотели бы вы, чтобы я приготовил досье на, скажем, троих из них?
- Займись.
- Да, мой лорд. Мой лорд, некоторые люди ждут срочной аудиенции с...
- Пусть подождут. Теперь, став патрицием, мы будем наслаждаться этим. – Капканс побарабанил пальцами по краю стола, все еще глядя на дверь. Потом он сказал: - Моя иннаугурационная речь готова? Очень жаль, что Ветрун умер так внезапно, много работы, новое направление и так далее, вводить лучшее из нового, при этом сохраняя лучшее из старого, осторожность с опасными элементами, принести жертвы богам и так далее, сплотить вместе, благо для города?
- Именно, сэр.
- Добавь, что я был особенно огорчен, услышав о трагической смерти сержанта Киля, надеюсь, надлежащий мемориал ему объединит горожан всех убеждений в делах, и так далее и тому подобное.
Секретарь сделал несколько записей.
- Будет сделано, сэр, - произнес он. Капканс одарил его улыбкой.
- Полагаю, ты удивлен, почему я оставил тебя на службе, хотя ты и работал на моего предшественника, а? – спросил он.
- Нет, сэр, - ответил секретарь, не смотря на него. Он не удивлялся, во-первых, потому что вполне догадывался, и, во-вторых, считал, что в любом случае существуют такие вещи, о которых безопаснее не узнавать.
- Потому, что я узнаю талант, когда он предстает передо мной, - закончил Капканс.
- Очень мило с вашей стороны говорить так, - спокойно сказал секретарь.
- Даже грубый камень можно превратить в бриллиант.
- Именно, мой лорд, - отозвался секретарь, а про себя подумал «Именно, мой лорд», потому как он считал, что есть вещи, о которых безопаснее даже и не думать, и они включают в себя фразочки вроде «ах ты, мелочь пузатая».
- Где мой новый капитан Стражи?
- Полагаю, капитан Карцер сейчас на заднем дворе, наставляет своих людей в довольно определенных выражениях.
- Передай ему, что я хочу видеть его здесь сейчас же, - сказал Капканс.
- Конечно, сэр.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 1:59 pm     Заголовок сообщения:

Разбор баррикады занял много времени. Ножки стульев, и доски, и кровати, и двери, и деревянные брусья превратились в переплетенную кучу. И, поскольку каждый кусочек принадлежал кому-то, а жители Анк-Морпорка заботятся о подобных вещах, разбирали баррикаду посредством всеобщего спора. Это не было лишним, поскольку люди, пожертвовавшие на всеобщее благо трехногую табуретку, пытались забрать гарнитур мягких стульев, и так далее.
А еще были проблемы с дорожным движением. Телеги, которые продержали за городом, теперь пытались доехать до места назначения до того, как вылупятся цыплята, или молоко прокиснет настолько, что оставшийся путь сможет пройти само. Если бы в Анк-Морпорке было организованное дорожное движение, то образовалась бы пробка. Но, поскольку его не было, то, по словам сержанта Колона, получилось так, что «никто не может двинуться из-за всех остальных». Стоит признать, что, хотя эта фраза и является правильной, у нее отсутствует должная четкость.
Некоторые из стражников присоединились к разбору баррикады, в основном, чтобы прекратить драки, вспыхивающие между раздраженными хозяевами. Но некоторые из них собрались в конце улицы Героев, где Мордач устроил столовую и принес какао. Делать было особенно нечего. Несколько часов назад они сражались. Теперь же на улицах было столько народу, что даже патрулировать их стало невозможно. Каждый хороший полицейский знает, что бывают времена, когда мудрому человеку пора уйти с дороги, и разговор перешел к вопросам, которые обычно поднимаются после победы, как например, 1) будут ли премии? и 2) дадут ли какие-нибудь медали? Но есть еще и вариант 3) который всегда недалеко уходит от мыслей стражника: будут ли у нас из-за этого проблемы?
- Амнистия означает, что не будут, - сказал Диккинс. – Это значит, что все притворяются, будто ничего не случилось.
- Ну ладно тогда, - отозвался Виглет. – Но медали-то нам дадут? Я к тому, что, раз уж мы были... – он сосредоточился – от-важ-ными защитниками свободы, то по мне это стоит медалей.
- Думаю, нам просто стоило бы забаррикадировать весь город, - высказал Колон.
- Да, Фред, - произнес Мордач, - но это бы означало, что плохие люди, кха, оказались бы с нами.
- Верно, но мы были бы главными, - заключил Фред.
Сержант Диккинс набил трубку и сказал:
- Парни, вы просто языками чешете. Был бой, и вот вы все здесь, со всеми своими руками-ногами, и расхаживаете тут под солнышком. Это победа, так-то. Вы победили, понимаете. Все остальное – просто подливка.
Никто ничего не говорил, пока юный Сэм не произнес:
- Но Нэнсибел не победил.
- Мы потеряли пятерых, - сказал Диккинс. – Двоих подстрелили, один упал с баррикады, и еще один случайно перерезал себе горло. Такое тоже бывает.
Они уставились на него.
- А, вы думали, что нет? – спросил Диккинс. – Полно встревоженных людей, и острого оружия, и все носятся туда-сюда, и все это собирается в одном месте. Вы бы удивились, какие несчастные случаи могут произойти, даже когда враг в пятидесяти милях от вас. Люди умирают.
- У Нэнсибела была мама? – спросил Сэм.
- Его вырастила бабушка, но она уже умерла, - ответил Виглет.
- И больше никого?
- Не знаю. Он никогда не рассказывал о них. Он вообще мало говорил.
- Все что нужно сделать, это собраться вскладчину, - твердо произнес Диккинс. – Венок, гроб, все остальное. Не позволяйте никому другому заняться этим. И еще...
Ваймс сидел немного подальше от них и смотрел на улицу. Везде виднелись группы бывших защитников, и ветеранов, и стражников. Он увидел, как человек покупает пирог у Достабля, покачал головой и ухмыльнулся. В такой день, когда тебе бифштекс в горло не лезет, некоторые люди все равно будут покупать пироги Достабля. Это был триумф торговли и известного городского атрофированного вкуса.
Запели песню. Был ли это реквием или песнь победы, он не знал, но Диккинс начал ее, а остальные подхватили, и каждый пел так, будто был совершенно один и не слышал остальных.
- ...как подымаются ангелочки... – Остальные подхватили мелодию.
Сжимая флаг, на еще неоспариваемом кусочке баррикады в одиночестве сидел Редж Башмак, и выглядел он таким несчастным, что Ваймс почувствовал, что должен поговорить с ним.
- ...подымаются, подымаются, подымаются, как они подымаются вверх?
- Все могло быть хорошо, сержант, - поднял глаза Редж. – Правда, могло. Город, где человек может свободно дышать.
- ...они подымают ЗАДНИЦЫ, задницы, задницы, смотри, как ангелочки подымаются выше...
- Свободно хрипеть, Редж, - ответил Ваймс, садясь рядом с ним. – Это же Анк-Морпорк. – А они все попали в такт этой строчке, подумала частичка него, которая слушала другим ухом. Странно это, а может и нет.
- Давайте, смейтесь. Все думают, что это смешно. – Редж опустил взгляд.
- Не знаю, поможет ли это тебе, Редж, но я так и не получил свое вареное яйцо, - произнес Ваймс.
- А что будет дальше? – спросил Редж, слишком погрязший в отчаянии, чтобы посочувствовать, или хотя бы заметить.
- Ангелочки подымаются, подымаются...
- Я, правда, не знаю. Думаю, на время все станет лучше. Но я не знаю, что я...
Ваймс замолчал. На дальней стороне улицы, не обращая внимания на дорожное движение, сморщенный старый человечек подметал ступеньки.
Ваймс поднялся и всмотрелся. Человечек увидел его и махнул рукой. И тут вниз по улице погрохотала еще одна тележка, с горкой нагруженная остатками бывшей баррикады.
Ваймс распластался на земле и стал всматриваться между ногами и колесами. Да, слегка кривые ноги и потрепанные сандалии все еще были там, оставались там же, когда проехала телега, и там же, когда Ваймс побежал через улицу, и могли быть там, когда его чуть не сбила незамеченная им телега, и совершенно точно не были там, когда он выпрямился.
Он стоял там, где были они, на шумной улице, солнечным утром и чувствовал, как его окутывает ночь. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Разговоры вокруг него стали громче, превратились в гул в ушах. Да и свет был слишком ярким. Теней не было, а он сейчас высматривал именно тени.
Он пригнулся, домчался по улице к поющим и жестом заставил их замолчать.
- Приготовьтесь, - прорычал он. – Что-то случится...
- Что, сержант? – спросил Сэм.
- Думаю, что-нибудь скверное. Возможно, нападение. – Ваймс осмотрел улицу, ища... кого? Маленьких старичков с метлами? В любом случае, вокруг было гораздо спокойнее, нежели до начала беспорядков; теперь были расставлены все точки над "и". Люди больше не томились в ожидании. Кругом царила суета.
- Не обижайтесь, сержант, - проговорил Диккинс, - но по мне – все мирно. Объявлена амнистия, сержант. Никто больше ни с кем не сражается.
- Сержант! Сержант!
Они все обернулись. Ниже по улице прыгал Шнобби Шноббс. Они увидели, как двигаются его губы, передавая сообщение, но оно потонуло в визге целого вагона свиней.
Младший констебль Сэм Ваймс посмотрел в лицо своего сержанта.
- Что-то не так, - произнес он. – Смотрите, сержант!
- Ну, что? – спросил Фред Колон. – Сейчас с неба упадет огромная птица или что?
Раздался глухой стук, и Виглет вздохнул. Стрела попала ему в грудь и прошла насквозь.
Еще одна вонзилась в стену над головой Ваймса, осыпав его пылью.
- Сюда! – крикнул он. Дверь магазинчика за ними была открыта, и он ввалился внутрь. Следом за ним бросились и остальные. Он слышал свист стрел снаружи и один или два крика.
- Амнистия, сержант? – переспросил он. Снаружи грохочущие телеги остановились, загородив от света полусферы окон магазина и временно защитив его.
- Тогда это какие-то идиоты, - ответил Диккинс. – Может, повстанцы.
- Откуда? Их никогда не было столько, мы-то знаем! В любом случае – мы же победили! – Теперь снаружи из-за тележек доносились крики. Ничто так не перегораживает дорогу, как телега...
- Тогда контрреволюционеры? – предположил Диккинс.
- Что, люди, которые хотят вернуть к власти Ветруна? – спросил Ваймс. – Ну, не знаю, как вы, а я бы присоединился. – Он осмотрел магазин. Тот был набит до отказа. – Кто все эти люди?
- Вы сказали «сюда», сержант, - произнес солдат.
- Да, а нам не надо было говорить, потому что вокруг свистели стрелы, - добавил другой.
- Я не хотел идти, но плыть против течения не смог, - вставил Достабль.
- Я хочу проявить солидарность, - сказал Редж.
- Сержант, сержант, это я, сержант! – Шнобби махал руками.
Твердый властный голос, подумал Ваймс. Просто удивительно, в какую передрягу он может завести. В магазинчике было около тридцати человек, а он не знал и половины.
- Я могу помочь вам, джентльмены? – поинтересовался тонкий жалобный голосок из-за его спины. Он повернулся и увидел очень маленькую, почти похожую на куклу, пожилую даму в черных одеждах, съежившуюся за своей стойкой.
В отчаянии он взглянул на полки за ней. На них были сложены мотки шерсти.
- Э, не думаю, - ответил он.
- Тогда вы не будете против, если я закончу с миссис Супсон? Четыре унции двухслойной, так, миссис Супсон?
- Да, Этель, прошу! – пискнул тонкий испуганный голосок откуда-то из середины толпы вооруженных людей.
- Нам лучше убраться отсюда, - пробормотал Ваймс. Он повернулся к мужчинам и отчаянно зажестикулировал, призывая к тому, чтобы, насколько это возможно, никто не обидел пожилых дам. – Прошу, у вас есть черный ход?
Невинные глаза владелицы магазина обратились к нему.
- Людям стоит купить что-нибудь, - многозначительно произнесла она.
- Э, мы, эмм... – Ваймс отчаянно озирался по сторонам, и его осенило. – А, точно, да... Мне нужен грибок, - сказал он. – Знаете, такая деревянная штуковина, чтобы...
- Да, сержант, я знаю. Это стоит шесть пенсов, благодарю, сержант. Должна сказать, приятно, когда мужчина готов сделать это самостоятельно. Могу я предложить вам...
- Прошу вас, я спешу! – перебил ее Ваймс. – Я хочу заштопать все свои носки. – Он кивнул на людей, и те героически закивали.
- Я тоже...
- Столько дырок, просто ужасно!
- Нужно зашить их прямо сейчас!
- Это я, сержант, Шнобби, сержант!
- Моими рыбу можно ловить, точно сетью!
Женщина сняла с крючка большую связку ключей.
- Думаю, этот, нет, вру, думаю, нет... подождите минутку... а, вот этот...
- Эй, сержант, там куча людей с арбалетами, - бросил Фред Колон, стоявший у окна. – Около пятидесяти!
- ...нет, вот этот, боже, этот от замка, который у нас был раньше... как насчет этого? Давайте попробуем вот этот...
Очень осторожно и очень медленно она отперла дверь.
Ваймс высунул голову. Они оказались на улочке, заполненной мусором и старыми коробками и ужасным запахом всех подобных ей улочек. Вокруг никого не было видно.
- Ладно, все выходим, - заключил он. – Нам нужно место. У кого есть лук?
- Только у меня, сержант, - отозвался Диккинс. – Мы же ведь не ожидали беды.
- Один лук против пятидесяти человек. Плохие ставки, - произнес Ваймс. – Сваливаем отсюда!
- Им нужны мы, сержант?
- Они ведь подстрелили Виглета, так? Уходим!
Они побежали по улочке. Когда они пересекли более широкую, позади снова хлопнула дверь магазинчика, и раздался победный клич.
- Я достал тебя, Герцог!
Карцер...
Стрела звякнула о стену и отрикошетила, отскакивая от стен вдоль всей улицы.
Ваймс бегал прежде. Каждый стражник знает, как бегать. Они называли это Отступлением на Заранее Приготовленные Позиции. Ваймс бегал этим маршрутом много раз, проносясь по улочкам, прыгая на крыльях ужаса на стены от одного охраняемого собаками двора к другому, падая в стайки цыплят и скользя по крышам уборных, высматривая своих, или же, если этого не удавалось, местечка, где можно прислониться спиной к стене. Иногда бегать приходится.
И, как и стадо, инстинктивно держишься вместе. В толпе из тридцати человек или около того, попасть в тебя сложнее.
К счастью, Диккинс вырвался вперед. Старые копы бегают лучше всех, поскольку натренировались за жизнь. Как и на поле сражения, здесь выживают только самые хитрые и быстрые.
И потому, он даже не притормозил, когда в конце улочки появилась телега. Это был фургон яышника, наверное, пытавшегося срезать и избежать «никто не может двинуться из-за всех остальных» хаоса на главных улицах. Человек, задняя стенка его фургона, заставленного коробками на десять футов вверх, его лошадь, скребущая стены, с ужасом уставились на приближающихся людей. Ни у кого не было тормозов, и никто совершенно не собирался поворачивать назад.
Ваймс, бежавший в конце, смотрел, как люди перепрыгивают фургон или пролезают под ним, прямо под падающие коробки и разбивающиеся яйца. Лошадь танцевала в оглоблях, и люди проскальзывали под ее ногами или перепрыгивали через ее спину.
Когда Ваймс добежал до фургона, он залез на коробки, как раз когда в дерево попала стрела. Он мрачно ухмыльнулся погонщику.
- Прыгай, - бросил он и хлопнул лошадь по боку плашмя мечом. Обоих человек отбросило назад, когда она встала на дыбы, сваливая остатки груза с телеги.
Ваймс поднял фургонщика, как только перестали падать обломки. Он был весь залит яйцами.
- Прошу прощения за все это, сэр. Дела Стражи. Спросите сержанта Киля. Пора бежать!
За ними фургон громыхал вверх по аллее, оси колес выбивали из стен искры. Скрыться от него можно было в дверных проемах или боковых улочках, но команду Карцера это все-таки задержит.
Его же люди, услышав шум, остановились, но Ваймс врезался в них и заставил бежать дальше, пока они не добрались до дороги, перекрытой телегами и полной людей.
- Ну, вы обмакнули своих солдатиков в яйцо, - произнес Сэм с тревожной ухмылкой. – К чему все это?
- Там некоторые из Неназываемых, - сказал Ваймс. – Наверное, хотят сравнять счет. – Ну, это было довольно близко.
- Но я видел среди них стражников и солдат, - заметил Фред Колон.
- Сержант, это я, сержант! Прошу, сержант! – Шнобби протолкался сквозь стоящих мужчин.
- А сейчас подходящее время, Шнобби? – спросил Ваймс.
- За вами гонятся, сержант!
- Отлично, Шнобби!
- Карцер, сержант! Он получил работу у Капканса! Капитан Дворцовой Стражи, сержант! И они убьют вас, сержант! Капканс приказал им! Мой друг Чешись-Нюхни – чистильщик сапог во дворце, и он был там во дворе и слышал, что они говорили, сержант!
Я должен был догадаться, подумал Ваймс. Капканс – сущий дьявол. И теперь Карцер поставил ноги под стол еще одного ублюдка. Капитан Стражи...
- За последнее время у меня появилось не так много друзей, - проговорил Ваймс. – Итак, джентльмены, я собираюсь бежать. Если вы все смешаетесь с толпой, думаю, вы будете в порядке.
- Ни в жизнь, сержант, - отозвался Сэм, и все согласно забормотали.
- Объявлена амнистия, - произнес Диккинс. – Они не могут так делать!
- В любом случае, они стреляли по всем, - вставил один из солдат. – Ублюдки! Нужно задать им хорошую трепку!
- У них есть арбалеты, - напомнил Ваймс.
- Тогда мы устроим засаду, сержант, - сказал Диккинс. – Выберем свою территорию и устроим ближний бой, а арбалет - всего лишь деревяшка.
- Кто-нибудь меня вообще слышал? – вопросил Ваймс. – Они охотятся за мной. Не за вами. Вам не стоит связываться с Карцером. Тебе, Мордач, в твоем-то возрасте вообще не следует этим заниматься.
Старый тюремщик посмотрел на него слезящимися глазами.
- С вашей стороны очень грубо, кха, говорить мне такое, сержант, - заметил он.
- Откуда нам знать, что он не решит потом и нами заняться? – спросил Диккинс. – Амнистия это амнистия, так? Они не могут так делать! – Остальные подхватили фразами «Да, точно!».
Это происходит, подумал Ваймс. Они своими разговорами втягивают себя прямо в это пекло. Но что я могу сделать? Мы должны встретиться с ними. Я должен встать перед ними. Я должен встать перед Карцером. Лишь подумать, что он останется здесь, со всем тем, что ему известно...
- Как насчет двинуться к Цепной улице? – предложил Диккинс. – Там много улочек. Они кинутся мимо, полагая, что мы зароемся в штабе стражи, и мы их прищучим! Мы это так не оставим, сержант.
Ваймс вздохнул.
- Ладно, - кивнул он. – Спасибо. Вы все заодно?
Раздались одобрительные возгласы.
- Тогда я не буду говорить речей, - произнес Ваймс. – Времени нет. Я лишь скажу вот что. Если мы не победим, если не увидим, как их... ну, мы должны, вот и все. Иначе будет... очень плохо для этого города. Очень плохо.
- Точно, - настойчиво вставил Диккинс. – Объявлена амнистия.
- Постойте, - начал один из солдат. – Я не знаю и половины из вас. Если мы собираемся драться с ними, нам следует знать, кто на чьей стороне...
- Это верно, кха, - кивнул Мордач. – То есть, среди них и стражники есть!
Ваймс поднял глаза. Широкая улица перед ними, известная как Ябедническая, тянулась вплоть до Цепной улицы. Вдоль нее раскинулись сады, и на кустах распустились лиловые цветы.
Утренний воздух пах сиренью.
- Помню одну битву, - проговорил Диккинс, глядя на дерево. – Давно была. Там была эта компания, понимаете, и они все были из разных отрядов, и все перепачканы грязью, и они оказались на поле с морковью. И вместо знаков отличия они все вытянули по морковке и воткнули их в шлемы, чтобы знать, кто их друзья, и потом, кстати, сытно перекусили, чего не стоит не учитывать на поле сражения.
- Ну? И что? – спросил Достабль.
- А чем плохи цветы сирени? – отозвался Диккинс, притягивая вниз надломленную ветку. – Отличный плюмаж, даже если его нельзя съесть...
А теперь, подумал Ваймс, пришел конец.
- Я думаю, они очень плохие люди! – откуда-то из толпы раздался высокий, пожилой, но все еще решительный голос, и мелькнула худая рука, размахивающая вязальной спицей.
- И кто-то должен проводить домой миссис Супсон, - сказал он.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 2:01 pm     Заголовок сообщения:

Карцер осмотрел Ябедническую улицу.
- Похоже, нам просто надо идти по яичному следу, - сказал он. – Похоже, у Киля началась желтая полоса.
Вопреки его ожиданиям, никто особенно не рассмеялся. Большая часть людей, которых он смог собрать, обладала более физическим чувством юмора. Но Карцер, в каком-то роде, обладал некоторыми из черт Ваймса, хотя и извращенными. Определенного рода люди подыскивают кого-то, кто достаточно смел, чтобы быть по-настоящему плохим.
- У нас будут неприятности, капитан?
И, конечно, были и те, кто просто присоединились для прогулки. Он повернулся к сержанту Стуку, за которым прятался капрал Квирк. Он полностью разделял мнение Ваймса по поводу них, хотя и подходил к нему, как и всегда, с другой стороны. Ни одному из них нельзя доверять. Но они ненавидели Киля с той грызущей, нервозной ненавистью, которую может испытывать лишь заурядный человек, и это было полезно.
- Какие, по-твоему, у нас будут неприятности, сержант? – спросил он. – Мы работаем на правительство.
- Он сущий дьявол, сэр! – ответил Стук, будто это был главный недостаток в работе полицейского.
- Теперь вы все, слушайте меня! – обратился Карцер. – В этот раз никакого бардака! Киль мне нужен живым, ясно? И этот парень, Ваймс. С остальными можете делать все, что пожелаете.
- Зачем он вам живьем? – раздался тихий голос за спиной Карцера. – Я думал, Капканс хочет, чтобы он был мертв. И что плохого сделал паренек?
Карцер повернулся. К его удивлению, стражник не отпрянул.
- Как тебя звать, мистер? – спросил он.
- Коатс.
- Я говорил вам о Неде, сэр, - заговорил Стук, склонившись над плечом Карцера. – Киль попер его, сэр, после...
- Заткнись, - бросил Карцер, не отводя взгляда от глаз Коатса. В них не было и намека на страх, но и проблеска бравады – тоже. Коатс просто смотрел на него.
- Ты просто решил присоединиться к нам для прогулки, Коатс?
- Нет, капитан. Мне не нравится Киль. Но Ваймси – просто паренек, который таскается следом. Что вы с ним собираетесь делать?
Карцер придвинулся ближе; Коатс не отступил.
- Ты ведь был с повстанцами, так? – спросил он. – Не нравится делать, что тебе приказывают, а?
- Они получат большую бутыль имбирного пива! – раздался голос, опьяненный злобным восторгом.
Карцер развернулся и посмотрел на тощего, затянутого в черное Хорька. Тот был несколько потрепан, отчасти из-за того, что затеял драку, когда стражники попытались вытащить его из камеры, но больше потому, что Тодзи и Мафф ждали снаружи. Но его оставили в живых; забить что-то вроде Хорька до смерти для тех двоих казалось постыдным и требовало пустой траты кулаков.
Он определенно вздрогнул под взглядом Карцера. Все его тело можно было назвать вздрагиванием.
- Я разрешал тебе говорить, ты, хрен собачий? – осведомился Карцер.
- Нет, сэр!
- Верно. Запомни это. Однажды это может тебя спасти. – Карцер повернулся обратно к Неду. – Итак, золотце, вот он, новый рассвет, которого ты просил. Ты его просил, ты его получил. Мы только должны убрать кое-какой вчерашний мусор. По приказу лорда Капканса, твоего друга. И не твое дело, что да почему, да зачем юный Ваймси? Ну, я думаю, он отличный парень, который послужит городу, если убрать его из плохой кампании. Так, Стук говорит, что ты хорошо соображаешь. Так что теперь ты мне скажешь, что намеревается делать Киль.
Нед одарил его взглядом, который длился чуть дольше, чем было удобно Карцеру.
- Он защитник, - наконец сказал он. – Он вернется в штаб стражи. Он поставит несколько ловушек, вооружит людей и будет ждать вас.
- Ха? – сказал Карцер.
- Ему не нравится, когда его людей убивают, - пояснил Нед.
- Тогда это не его день, - заключил Карцер.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 2:02 pm     Заголовок сообщения:

На полпути вниз по Цепной улице была баррикада. Не особенно большая. Несколько дверей, пара столов... по сравнению с большой баррикадой, эта была просто перевернутой мебелью из гостиной, ее практически не существовало.
Отряд Карцера шел медленно, посматривая на крыши зданий и в глубину аллей. Люди при их приближении убирались с улицы. Некоторые ходят так, что дурные вести торопятся перед ними.
Ваймс присел за самодельной стеной и смотрел сквозь трещину. По дороге сюда они стащили у праздных солдат несколько арбалетов, но у людей Карцера, казалось, их было, по крайней мере, пятнадцать. Да и самих их было в два раза больше.
Если сил хватит на рывок, он прибьет Карцера прямо сейчас. Но все должно быть не так. Он хотел, чтобы люди видели, как его повесят, он хотел, чтобы город казнил его. Вернуться с пустыми руками – все равно, что оставить свободный конец колыхаться на ветру.
Откуда-то дальше вдоль баррикады, раздалось всхлипывание. Это был не юный Сэм, он знал, да и Шнобби Шноббс давно уже выплакал все слезы, на которые, наверное, способно его тело. Это был Редж. Он сидел, прислонившись спиной к баррикаде, потрепанный флаг лежал на его коленях, а по подбородку текли слезы.
- Редж, ты должен уйти, - прошептал Ваймс. – У тебя даже оружия нет.
- А какой в нем толк? – спросил Редж. – Вы были чертовски правы, сержант! Все просто повторяется вновь и вновь! Вы избавились от чертовых Неназываемых, и вот они снова здесь! Так в чем суть, а? Этот город мог быть таким отличным местом, но нет, о нет, эти сволочи всегда оказываются наверху! Ничто никогда, черт возьми, не меняется! Они просто берут свои деньги и пускают нас по боку!
Карцер остановился футах в двадцати от баррикады и стал осторожно наблюдать за ней.
- Сущность бытия, Редж, - пробормотал Ваймс, пересчитывая про себя врагов.
Из-за угла, пошатываясь под своим грузом, появилась большая крытая телега. Она остановилась невдалеке от отряда Карцера, отчасти потому, что путь был перекрыт, но больше, пожалуй, из-за того, что один из человек подошел к вознице и нацелил в его голову арбалет.
- А теперь эти чертовы ублюдки выиграли, - простонал Редж.
- Каждый божий день, Редж, - отсутствующе отозвался Ваймс, пытаясь проследить за движениями сразу многих.
Остальные люди рассредоточились по сторонам. По крайней мере, у них была огневая поддержка.
Человек, державший на прицеле возницу, мистера Достабля, не обращал достаточного внимания. Теперь Ваймс пожалел, что сам не сел в фургон. Ну, что ж, кто-то же должен начать заваруху...
- Да? Хотите кого-нибудь подстрелить? Ублюдки!
Они все уставились на него, Карцер тоже. Редж поднялся и, размахивая флагом, карабкался на баррикаду.
Он держал стяг, точно символ вызова.
- Вы можете забрать наши жизни, но вам никогда не отобрать нашу свободу! – прокричал он.
Люди Карцера переглянулись, озадаченные тем, что звучало как самый плохо продуманный военный клич в истории вселенной.
Карцер поднял свой арбалет, сделал знак своим людям, и крикнул:
- Ошибаешься!
В Реджа попало пять арбалетных болтов, так что он раз дернулся как будто в танце, прежде чем упасть на колени. Все заняло несколько секунд.
Ваймс открыл рот, чтобы дать команду к нападению, и закрыл его, увидев, что Редж поднял голову. В тишине, используя древко флага как опору, Редж поднялся на ноги.
Три новых стрелы вонзились в него. Он опустил взгляд на худую грудь, ощетинившуюся перьями, и сделал шаг вперед. И еще один.
Один из арбалетчиков обнажил свой меч и бросился на утыканного стрелами человека, и был отброшен в воздух ударом Реджа, да таким, что казалось, будто бил он кувалдой. А в рядах отряда начался бой. Кто-то в форме полицейского вытащил свой меч и убил двух лучников. А человек у телеги бросился обратно...
- Взять их! – заорал Ваймс и перепрыгнул через баррикаду.
Больше не существовало никаких планов. Диккинс и его люди выпрыгнули из телеги. Арбалеты были все еще заряжены, но лук вдруг перестает быть оружием, которое хочется держать в руках, когда с обеих сторон на тебя бросаются с мечами.
Он вернется, когда позовешь...
Все планы, все разные варианты будущего, все убеждения... оказались где-то там. Ваймс подхватил упавший меч и, держа в обоих руках по оружию, заорал бессловесный вызов и накинулся на ближайшего врага. Человек упал с отрубленной головой.
Он увидел, как упал Мордач, и перепрыгнул через него, обрушивая на его нападавшего мельницу лезвий. А потом, развернувшись, столкнулся со Стуком, который уронил свой меч и бросился бежать. И Ваймс побежал, не дерясь, но рубя, уворачиваясь от ударов, не видя их, блокируя атаки, не поворачивая головы, позволяя работать древним инстинктам. Кто-то прорубался к юному Сэму; Ваймс опустил меч на руку в истинной самозащите. Он двигался дальше в центре расширяющегося круга. Он не был врагом, он был возмездием.
И, так же неожиданно, как и появился, зверь ушел, оставив просто разъяренного человека с двумя мечами.
Карцер отступил на другую сторону улицы с теперь уже гораздо меньшим числом людей.
Колон стоял на коленях, его рвало. Диккинс лежал на земле, и Ваймс знал, что он мертв. Шнобби тоже лежал на земле, но только потому, что кто-то его сильно пнул, и он, наверное, решил, что лучше лежать. Многие из людей Карцера так же лежали на земле, больше половины. Еще несколько сбежали от маньяка с двумя мечами. Некоторые даже сбежали из-за Реджа Башмака, сидящего на баррикаде и смотрящего на торчащие стрелы. Пока он смотрел, его мозг, по-видимому, решил, что он должен быть мертв, и он упал навзничь. Но через несколько часов его мозг будет чертовски удивлен.
Никто не знает, почему некоторые люди превращаются в зомби, заменяя слепую жизненную силу сущим упрямством силы воли. Но отношение все же играет свою роль. Для Реджа Башмака жизнь только начиналась...
Юный Сэм стоял на ногах. Он выглядел так, будто бы его вырвало, но он неплохо справлялся, выжив в своем первом настоящем бое. Он слабо улыбнулся Ваймсу.
- Что будет дальше, сержант? – выдавил он, сняв свой шлем и вытирая лоб.
Ваймс вложил меч в ножны и осторожно вынул из кармана одного из дружков госпожи Милотельн.
- Это зависит от того, что произойдет вон там, - ответил он, кивая в сторону другого конца улицы. Сэм послушно повернулся, чтобы посмотреть, и потерял сознание.
Ваймс вернул дубинку в карман и взглянул на наблюдающего за ним Коатса.
- На чьей ты стороне, Нед? – бросил он.
- Зачем ты ударил парня? – спросил Нед
- Чтобы он вышел из игры. Ты хочешь что-то сказать?
- Не много, сержант. - Нед ухмыльнулся. – Мы все многому учимся сегодня, а?
- Довольно верно, - кивнул Ваймс.
- Для начала, что есть гораздо большие ублюдки, чем вы.
На этот раз ухмыльнулся Ваймс.
- Но я стараюсь лучше, Нед.
- Вы знаете Карцера?
- Он убийца. И все, что этому сопутствует – тоже. Хладнокровный убийца, - ответил Ваймс.
- А что, это предполагает какую-то разницу?
- Мда. Так надо. Мы должны остановить это, Нед. Это единственный шанс. Либо это остановится здесь, либо нигде более. Ты можешь представить, что он устроит теперь, когда он поручкался с Капкансом?
- Да, могу, - произнес Нед. – Хорошо, что я ничего не планировал на этот вечер, а? Но вы можете сказать мне кое-что, сержант. Откуда вы все это знаете?
Ваймс заколебался. Но в такое время, какая разница?
- Я из этого города, - сказал Ваймс. – Но, уф, там была дыра во времени, что-то вроде того. Ты хочешь знать? Я попал сюда, путешествуя во времени, Нед, и это правда.
Нед Коатс оглядел его с головы до ног. Кровь была на доспехах Ваймса, и на его руках, и на половине его лица, и в руке он держал окровавленный меч.
- Из какого прошлого? – спросил он.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 2:03 pm     Заголовок сообщения:

Время остановилось. Коатс застыл, краски потухли, и в мире остались лишь оттенки серого.
- Почти все, ваша светлость, - произнес за спиной Ваймса Подметала.
- О боги! – вскрикнул Ваймс, швыряя меч на землю. – Знаете, вы не слишком-то много друзей заводите здесь?
Меч не ударился о землю. Он застыл в нескольких дюймах от его руки и потонул в серых тенях.
- Нам лишь надо сказать вам кое-что, - сказал Подметала, как если бы меч, зависший в воздухе, не стоил особого внимания.
- Что с этим чертовым мечом? – спросил Ваймс, для которого это было не так.
- Время остановилось для всех и вся, кроме вас, - спокойно ответил Подметала. – Вообще-то, это предложение совершенно неверно, но такая ложь довольно полезна. Нам нужно несколько минут, чтобы все уладить...
Теперь у Ваймса, в некотором роде, было время, чтобы осмотреться. Вся улица стала темнее, будто бы бой шел в сумерках перед рассветом. Цвет остался только на рясах и лицах Подметалы и Ку, вывозивших из улочки ручную тачку. На ней стояла пара небольших каменных колонн и тело Джона Киля, завернутое в саван.
- У нас хорошие новости, - сказал Подметала.
- В самом деле? – слабо спросил Ваймс. Он подошел к телу.
- Да, - кивнул Ку, выгружая каменный цилиндр. – Мы думали, что придется убедить вас снять все ваше обмундирование, но, думаю, этого не понадобится.
- Потому что оно останется здесь, - добавил Лю-Цзе. – Оно принадлежит этому времени, понимаете?
- Нет, - отозвался Ваймс. – Я не понимаю, о чем вы, черт возьми, говорите. – Он дотронулся до тела. – Холодно, - сказал он. – Вот, что я помню. Он был таким холодным.
- Морг делает такое с людьми, - безразличным голосом произнес Подметала.
- Теперь, прошу, послушайте внимательно, командор, - проговорил Ку. – Когда мы задействуем...
Ваймс бросил на него яростный взгляд. Подметала положил руку на плечо Ку.
- На пару минут. Нам нужно сделать кое-что, - сказал он.
- Да, но важно, чтобы он знал, как...
- На пару минут. Нам нужно кое-что сделать, - повторил Подметала, многозначительно кивая в сторону.
- А? Что? А. Да. Э... нам нужно, э... кое-что. Сделать. Сделать кое-что... э... кое-что.
Они отошли прочь. Краем глаза Ваймс видел, как они ходят взад и вперед, точно измеряя улицу.
Он снова посмотрел на Джона Киля. Но что он мог сказать? Прости, что ты умер? Вообще-то, Киль погиб на баррикаде, а не в уличной драке. Но он все равно был мертв, так или иначе.
Ваймс имел смутное представление о религии. Он ходил на похороны стражников и посещал религиозные мероприятия, как того требовало выполнение обязанностей командора, но насчет всего остального... ну, порой видишь такое, что становится невозможно верить не только в богов, но и в человечество в целом. А порой и своим собственным глазам. Насколько он помнил, Киль считал точно также. Ты просто занимаешься делами. Если боги и существуют, ты надеешься, что они тоже занимаются делами, и не мешаешь им, когда они работают.
Что можно сказать мертвому полицейскому? Что бы он хотел услышать?
А...
Он наклонился ближе.
- Карцер хорошенько попляшет за это, - сказал он и отступил назад.
За его спиной Подметала театрально откашлялся.
- Вы готовы, ваша светлость? – спросил он.
- Вполне готов, - ответил Ваймс.
- Мы говорили вам об одежде, - сказал Подметала. – Она...
- Дело в том, командор, - перебил его Ку, - что вы и этот Карцер, и вся одежда и личные вещи прибыли из длящейся меж-временной аномалии, которая находится под значительным напряжением.
Ваймс повернулся к Подметале.
- Очень, очень сложно переместить вещи из времени, которому они принадлежат, но требуется куда меньше усилий, чтобы вернуть их туда, где они должны быть, - перевел Подметала.
Ваймс продолжал смотреть.
- Все очень, очень хочет оставаться там, где оно должно быть, - предпринял еще одну попытку Подметала.
- Это уж точно, - согласился Ваймс.
- Все что нам нужно сделать, это смазать путь, - сказал Подметала. – Мы даем толчок, и все вернется на свои места. И вы туда же. Вы что-нибудь ели утром?
- Нет!
- Тогда, никаких проблем, - произнес Подметала. Когда Ваймс озадачено посмотрел на него, он продолжил: - Непереваренная пища. Она останется здесь, понимаете.
- Хотите сказать, она полезет из...
- Нет, нет, нет, - быстро заговорил Ку. – Вы не заметите. Но будет неплохо основательно поесть, когда вернетесь.
- А доспехи останутся здесь?
Ку просиял.
- Да, ваша светлость. Все. Повязка на глазу, носки, все.
- И ботинки тоже?
- Да. Все.
- Как насчет моих подштанников?
- Да, и они тоже. Все.
- То есть, я окажусь там голышом?
- Единственный костюм, который везде в моде, - ухмыльнулся Подметала.
- Тогда почему мои доспехи были на мне, когда я оказался здесь? – спросил Ваймс. – И у этого проклятого Карцера были его ножи, это уж точно!
Ку открыл было рот, но Подметала ответил быстрее.
- Чтобы добраться до вершины горы, нужно сделать тысячу шажков, но один прыжок вернет вас к подножию, - сказал он. – Ясно?
- Ну, думаю, звучит разум... – начал Ваймс.
- Все действует совсем не так, Лю-Цзе! – закричал Ку.
- Нет, - сказал Подметала, - но это еще одна хорошая ложь. Послушайте, командор, у нас нет чертовски сильной грозы и достаточного количества припасенного времени. Это полевая операция. Это лучшее, что мы можем сделать. Мы вернем вас и вашего пленника, хотя вы вероятнее всего не окажетесь в одном месте из-за квантов. Достаточно трудно уже сделать так, чтобы вы не оказались в двухстах футах над землей, поверьте. А перемещение всей вашей одежды, принадлежащей этому времени, требует слишком много сил. Итак, вы готовы? Вы должны вернуться туда, где стояли. Доберитесь до Карцера как можно быстрее. Вы должны схватить его, иначе он останется здесь.
- Хорошо, но я много чего тут изменил! – проговорил Ваймс.
- Оставьте это нам, - ответил Подметала.
- А что будет с Килем? – спросил Ваймс, неохотно отходя прочь.
- Не волнуйтесь. Мы же говорили вам в храме. Мы оденем его в вашу форму. Он погибнет в бою.
- Проследите, чтобы с юным Сэмом ничего не случилось! – сказал Ваймс, когда Ку осторожно направил его на его место. Маленькие каменные колонны начали вращаться.
- Конечно!
- И чтобы Реджу Башмаку устроили достойные похороны!
- Обязательно!
- Не слишком глубоко. Через несколько часов он захочет оттуда выбраться!
Ку подтолкнул его в последний раз.
- До встречи, командор!
Время вернулось назад.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 2:04 pm     Заголовок сообщения:

Нед смотрел на него.
- Что сейчас произошло, сержант? Вы смазались.
- Время есть лишь на один вопрос, Нед, - сказал Ваймс, подавляя тошноту. – А теперь, давай покажем Капкансу, где проходит черта, а? Давай покончим с этим...
Они пошли в атаку, остальные бросились следом за ними.
Ваймс видел все как будто в замедленном темпе. Некоторые из людей Карцера побежали при виде их, другие поспешно хватали оружие, а Карцер стоял там и ухмылялся. Ваймс бросился к нему, уворачиваясь и отмахиваясь от ударов.
Выражение лица челочека изменилось при виде Ваймса. Ваймс ускорил темп, делая выпады плечом вперед и отбрасывая остальных. Карцер поднял меч и встал в стойку, но для изящного фехтования места не осталось, и Ваймс набросился словно бык, выбив меч и схватив Карцера за горло.
- Попался, дружок! – крикнул он. А потом все завертелось.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 2:05 pm     Заголовок сообщения:

Позже, он думал, что должно было быть что-то большее. Полет сквозь голубые туннели, или вспышки молний, или же солнце, мечущееся по небу. Даже листочки, отрывающиеся от календаря и уносящиеся прочь, были бы хоть как-то к месту.
Но была лишь чернота глубочайшего сна, за которой последовала боль, когда он ударился об пол.
Ваймс почувствовал, как чьи-то руки подняли его на ноги. Он отмахнулся от них, как только встал прямо, и сфокусировал затуманенный взгляд на лице капитана Моркоу.
- Как хорошо снова видеть вас, сэр. О, боги...
- Я в порядке, - рявкнул Ваймс. Горло, казалось, было набито песком. – Где Карцер?
- У вас ужасный шрам на...
- Неужели? Я поражен, - прорычал Ваймс. – Итак, где, черт подери, Карцер?
- Мы не знаем, сэр. Вы просто появились в воздухе и упали на пол. И вас окружал синий свет, сэр!
- А, - пробормотал Ваймс. – Что ж, он где-то здесь. Может, где-то поблизости.
- Так точно, сэр, я прикажу людям...
- Нет, - сказал Ваймс. - Он затаится. В любом случае, куда ему идти?
Он не был уверен в своих ногах. Они, казалось, принадлежали кому-то с очень плохим чувством равновесия.
- Как долго меня... не было? – спросил он. Думминг Тупс вышел вперед.
- Около получаса, ваша светлость. Э, мы, э, предположили, что произошло временное нарушение, которое, вкупе с ударом молнии и резонансом волнового континуума Библиотеки, вызвало пространственно-временной разрыв...
- Да, было что-то вроде этого, - поспешно ответил Ваймс. – Вы сказали, полчаса?
- А вам казалось, что больше? – спросил Тупс, вынимая блокнот.
- Немного, - признался Ваймс. – Так, у кого-нибудь есть пара подштанников...
Я вижу твой дом отсюда...
Это был Карцер. И ему нравилось заставлять вас дергаться, используя ваше же воображение.
А Ваймс спросил: куда ему идти?
- Капитан, я хочу, чтобы вы и каждый свободный человек, каждый чертов человек, сейчас же были у моего дома, ясно, - произнес он. – Просто сделай это. Немедленно. – Он повернулся к Чудакулли. – Аркканцлер, вы можете доставить меня туда быстрее?
- Страже необходима магическая помощь? – переспросил пораженный аркканцлер.
- Прошу, - кивнул Ваймс.
- Разумеется, но вы понимаете, что на вас нет...
Ваймс сдался. Людям вечно нужны объяснения. Он побежал, не обращая внимания на свои желейные ноги, выскочил из восьмиграника и бросился через лужайки, пока не добрался до Размерного моста Университета, где пронесся мимо Шнобби и Колона, которых растормошили бегущие за ним стражники.
На другой стороне моста был раскинут сад, известный как Услада Волшебника. Ваймс мчался по нему, ветви хлестали по его голым ногам, а потом он выбрался на старую тропинку, и грязь брызгала на кровь. Потом вправо и влево, мимо пораженных этим зрелищем прохожих, а потом под его ногами оказались кошачьеглавые булыжники Лепешечной улицы, и он нашел в себе силы ускориться еще чуть-чуть. Он не останавливался, пока не добрался до посыпанной гравием дорожки, и практически рухнул на дверь, повиснув на звонке.
Послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась.
- Если ты не Вилликинс, - прорычал Ваймс, фокусируя взгляд, - то будут большие неприятности!
- Ваша светлость! Что с вами произошло? – воскликнул дворецкий, втягивая его в холл.
- Ничего! Просто тихо и спокойно принеси мне чистую униформу, и не говори Сибилле...
Он все понял по тому, как изменилось лицо дворецкого.
- Что с Сибиллой?
Вилликинс отпрянул. Даже медведь бы отпрянул.
- Не поднимайтесь туда, сэр! Миссис Контент говорит, что делает все возможное, но, может, нам... стоит послать за врачами, сэр.
- Для родов?
Вилликинс опустил взгляд. После двадцати лет бесстрастной работы дворецким его трясло. Никто не заслуживает противостояния Сэму Ваймсу в подобное время.
- Простите, сэр...
- Нет! – рявкнул Ваймс. – Не надо врачей. Я знаю врача! А он знает все о... обо всем этом! Он лучший!
Он выбежал вон как раз вовремя, чтобы увидеть, как на лужайку приземляется помело, управляемое самим аркканцлером.
- Я подумал, мне лучше все же быть здесь, - сказал Чудакулли. – Я могу чем-нибудь...
Ваймс уселся на древко прежде, чем волшебник успел слезть.
- Отвезите меня на Мерцающую улицу. Вы можете это? – произнес он. – Это... важно!
- Держитесь, ваша светлость! – бросил Чудакулли, и желудок Ваймса рухнул в пятки, когда помело поднялось по вертикали. Про себя он сделал маленькую заметку повысить Багги Свирса и купить ему того сарыча, которого он так давно хотел. Тому, кто готов ежедневно проделывать подобное на благо города, невозможно платить сверх меры.
- Посмотрите в моем левом кармане, - сказал Чудакулли, когда они уже летели. – Полагаю, там есть кое-что, что принадлежит вам.
Нервно, побаиваясь того, что может оказаться в кармане волшебника, Ваймс вытащил букетик бумажных цветов, веревку с флагами всех стран... и серебряный портсигар.
- Упал на голову казначея, - произнес аркканцлер, огибая чайку. – Надеюсь, он не пострадал.
- Все... в порядке, - ответил Ваймс. – Благодарю. Э... я положу его обратно, хорошо? Сейчас у меня как-то нет карманов.
Он вернулся, подумал Ваймс. Мы дома.
- И инкрустированные доспехи приземлились на здание Факультета Высокоэнергетической Магии, - продолжал Чудакулли, - и я рад сообщить, что они...
- Очень сильно погнулись? – спросил Ваймс. Чудакулли колебался. Он догадывался о мнении Ваймса о позолоте.
- Совершенно, ваша светлость. Абсолютно погнуты из-за, полагаю, квантового чего-то там, - сказал он.
Ваймс дрожал. Он все еще был голым. Даже ненавистная официальная униформа пригодилась бы здесь. Но, так или иначе, теперь это уже не имело значения. Позолота, и перья, и значки, и холод... были гораздо более важные вещи, и всегда будут.
Он спрыгнул с помела прежде, чем оно остановилось, споткнулся о порог и рухнул на дверь доктора Лоуни, дубася в нее кулаками.
Через некоторое время она приоткрылась, и знакомый голос, лишь слегка изменившийся с возрастом, спросил:
- Да?
Ваймс распахнул дверь.
- Посмотрите на меня, доктор Лоуни, - сказал он.
Лоуни уставился на него.
- Киль? – спросил он. В одной его руке был самый большой в мире шприц.
- Невозможно. Они похоронили Джона Киля. Вы же знаете, - произнес Ваймс. Он увидел огромный инструмент в руке человека. – Что, черт возьми, вы собирались с этим делать?
- Вообще-то, полить жиром индейку. Послушайте, кто вы такой, потому что вы выглядите точно как...
- Берите все свои акушерские принадлежности и идите со мной, - сказал Ваймс. – Все те забавные штуковины, которые по вашим словам так хорошо действуют. Берите все. Сейчас же. И я сделаю вас самым богатым врачом из когда-либо живших, - произнес Ваймс, человек, на котором не было ничего кроме крови и грязи.
Лоуни слабо махнул в сторону кухни.
- Мне только надо вытащить индейку...
- Забейте на индейку!
- Я уже...
- Пошли!
Помело с тремя мужчинами летело с трудом, но это все же было быстрее, чем идти пешком, а Ваймс и так знал, что ни на что большее он не способен. Он уже растратил все силы, когда добрался до дома в первый раз. Теперь же даже стоять прямо было тестом на выносливость. Либо на помеле, либо ползком.
Оно медленно спустилось с неба и неровно приземлилось на лужайку.
- Дама наверху, большая спальня налево, - говорил Ваймс, слегка подталкивая доктора. – Там акушерка, совершенно без понятия. Все деньги, которые пожелаете. Идите.
Лоуни поспешил прочь. Ваймс с помощью Чудакулли последовал за ним гораздо более натянутой походкой, но, когда они добрались до двери, доктор медленно вышел спиной вперед. А потом стало ясно, что причиной тому был огромный арбалет Детрита, упершийся в его нос.
Когда Ваймс заговорил, его голос звучал приглушенно, потому как сам он лежал на земле.
- Убери арбалет, сержант, - приказал он.
- Он вбежал, мистер Ваймс, - пророкотал Детрит.
- Это потому, что он доктор, сержант. Пусти его наверх. Это приказ, благодарю.
- Так точно, мистер Ваймс, - произнес Детрит, неохотно отступая в сторону и убирая арбалет. При этом тот выстрелил.
Когда гул затих, Ваймс поднялся с земли и осмотрелся кругом. Ему вообще-то не особо нравился кустарник. Так даже лучше. Не осталось ничего, кроме нескольких стволов, на которых с одной стороны не было коры. Кое-где горели маленькие огоньки.
- Э, простите, мистер Ваймс, - сказал тролль.
- Что я говорил тебе о Господине Предохранителе? – слабо спросил Ваймс.
- Если Господин Предохранитель Снят, то Господин Арбалет Тебе Не Друг, - продекламировал Детрит, отдавая честь. – Простите, сэр, но мы все счас напряжены.
- Уж я-то точно, - произнес Чудакулли, поднимаясь с земли и выбирая из бороды веточки. – Теперь я не смогу нормально ходить до конца дня. Сержант, давай-ка поднимем доктора, приведем его в чувство и проводим наверх.
Все, что было дальше, казалось Ваймсу сном наяву. Он точно призрак ходил по своему дому, полному стражников. Никто не хотел быть в другом месте.
Он побрился, очень медленно, концентрируясь на каждом движении. Он едва воспринимал голоса, которые слышал сквозь розовые облака в своей голове.
- ...он сказал, что их нужно прокипятить, все эти ужасные вещицы! Зачем спрашивается, чтобы помягче стали?
- ...сегодня на дежурстве тролли и гномы, перекрыты все окна и двери и я хочу сказать, на самом деле перекрыты...
- ...стоит прямо передо мной и говорит, черт, прокипятите их двадцать минут! Как будто бы это капуста...
- ...а теперь он просит немного бренди...
- ...миссис Контент вылетела оттуда, и он сказал больше не впускать ее...
- ...Игорь пришел и предложил помощь, а Лоуни только взглянул на него и сказал, только если его прокипятят двадцать минут...
- ...лечитель сифилиса, уж если говорить начистоту...
- ...старина Камнелиц его золотом осыплет, если все выйдет хорошо...
- ...да, а если нет?
Ваймс оделся в свою уличную униформу, двигаясь медленно и направляя каждую конечность на свое место. Он расчесал волосы. Он спустился в зал. Он сел в неудобное кресло и положил шлем на колени, а вокруг носились призраки живых и мертвых.
Обычно – всегда – какая-то частичка Ваймса следила за всеми остальными частицами, потому что в душе он был полицейским. Теперь ее не было. Она была здесь, со всем остальным, смотрела в никуда и ждала.
- ...кто-нибудь, принесите еще полотенец...
- ...теперь он просит много бренди!
- ...он хочет видеть мистера Ваймса!
Рассудок Ваймса вспыхнул, подожженный фитильком мысли, тлевшим на самой границе подсознания. Он поднялся наверх, держа шлем в руке, точно человек, готовый выслушать приговор. Он постучал в дверь.
Лоуни открыл. В его руке был стакан с бренди, он улыбнулся и отступил в сторону.
Сибилла сидела. Сквозь пелену изнеможения он увидел, что она держит что-то, завернутое в шаль.
- Его зовут Сэм, Сэм, - сказала она. – И не спорь.
Взошло солнце.
- Я научу его ходить! – просиял Ваймс. – Я отлично учу ходить! – И он уснул прежде, чем упал на ковер.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 2:07 pm     Заголовок сообщения:

Приятная прогулка по вечерним улочкам. Ваймс оставлял за собой след сигарного дыма, идя в Псевдополис-Ярд, где он принял поздравления и поблагодарил людей за прекрасные цветы.
Его следующей остановкой был дом доктора Лоуни, где они некоторое время сидели и разговаривали о таких вещах как память, и насколько она может подвести, и о забывчивости, и насколько выгодной она может оказаться.
Потом вместе с доктором он пошел в свой банк. Не удивительно, что это заведение охотно открылось во внеурочный час для того, кто был Герцогом, и богатейшим человеком города, и командором Городской Стражи, и, не в последнюю очередь, был вполне готов выбить дверь. Там он выписал чек на сто тысяч долларов и передал в собственность большой угловой дом у Гусиных врат доктору Дж. Лоуни.
А потом, в одиночестве, он пошел к Мелким Богам. Законный Первенц, что бы он там ни думал, знал достаточно, чтобы не закрывать ворота на эту ночь, и он зажег лампы.
Ваймс шел по поросшему мхом гравию. В сумерках цветы сирени, казалось, сияли. Их запах висел в воздухе, точно туман.
Он прошел по траве к могиле Джона Киля и сел на надгробный камень, стараясь не задеть венки; он чувствовал, что сержант понял бы, что копу порой нужно снять вес со своих ног. Он докурил сигару и стал смотреть на закат.
Через некоторое время слева послышалось шуршание, и он заметил, как на одной из могил задвигался дерн. Из-под земли вырвалась серая рука, ухватившаяся за лопату. Несколько кусков дерна были отброшены в сторону, и, с некоторым усилием, из могилы поднялся Редж Башмак. Он вылез уже наполовину, когда заметил Ваймса, и чуть не упал обратно.
- Уф, вы меня до смерти напугали, мистер Ваймс!
- Прости, Редж, - сказал Ваймс.
- Конечно, когда я говорю «до смерти», я имею ввиду... – мрачно начал зомби.
- Да, Редж, я тебя понял. Тихо там, да?
- Очень мирно, сэр, очень мирно. Хотя, думаю, к следующему году придется купить себе новый гроб. В эти дни их не надолго хватает.
- Думаю, не многие люди гонятся за прочностью, Редж, - сказал Ваймс.
Редж медленно засыпал землю обратно.
- Я знаю, все считают это странным, но, думаю, я им и впрямь обязан, - произнес он. – Всего лишь один день в году, но это как... солидарность.
- С погребенными массами, а? – уточнил Ваймс.
- Что, сэр?
- Я не спорю, Редж, - счастливо отозвался Ваймс. Это был идеальный момент. Даже Редж, возившийся рядом, разравнивающий землю и притаптывающий дерн, не мог испортить его.
Придет время, когда все станет ясно, говорил Подметала. Идеальный момент.
Люди, захороненные в этих могилах, умерли за что-то. В свете заходящего солнца, под поднимающейся луной, во вкусе сигары, в тепле, приходящем от простого изнеможения, Ваймс увидел это.
История находит свой путь. Суть событий изменилась, но сущность смерти – нет. Подлая, бесчестная стычка убила их - такова засиженная мухами сноска истории, но они не были подлыми или бесчестными людьми. Они не бежали, а могли бежать с честью. Они остались, и он размышлял, казался ли им этот путь таким же ясным тогда, каким он видится сейчас ему. Они остались не потому, что хотели быть героями, но потому, что они посчитали это своей работой, и эта работа оказалась прямо перед ними...
- Я пойду тогда, сэр, - сказал Редж, поднимая лопату на плечо. Казалось, он был далеко отсюда. – Сэр?
- Да, верно. Точно, Редж. Спасибо, - пробормотал Ваймс, и в розоватом отсвете смотрел, как капрал уходит по темнеющей тропинке обратно в город.
Джон Киль, Билли Виглет, Гораций Нэнсибел, Дай Диккинс, Сесил «Мордач» Клэпмен, Нед Коатс и, технически, Редж Башмак. Наверное, в городе лишь человек двадцать знали их имена, потому что не было ни статуй, ни монументов, нигде ничего не было записано. Там должно было быть.
И он имел честь быть там дважды.
Солнце село, и ночь вступила в свои права. Она выходила из теней, где пряталась днем, и текла, и переливалась. Ему казалось, как его чувства растекаются вместе с ней, топорщась, точно усы огромной черной кошки.
За воротами кладбища шум города слегка притих, хотя Анк-Морпорк никогда по-настоящему не спал. Наверное, просто не осмеливался.
Теперь, в этом странном спокойствии, Ваймсу казалось, что он может слышать все, все, как тогда, в те ужасные мгновения на улице Героев, когда история пришла забрать свое. Он слышал тихие звуки остывающей стены, скольжение земли внизу, заполнявшей освобожденное Реджем пространство, слабое движение травы вокруг могил... тысячи едва уловимых звуков соединялись в богато окрашенную местную тишину. Это была песнь темноты, и в ней, где-то на краю восприятия, был диссонанс.
Посмотрим... он оставил охрану в доме, и они были надежными людьми, он знал, что они не будут просто стоять и скучать, но останутся настороже всю ночь. Ему не нужно было объяснять, насколько это важно. Так что дом в безопасности. А в штабах стражи двойные посты...
С могилой Киля было что-то не так. Всегда, каждый год, здесь лежало вареное яйцо, маленькая шутка истории. Но теперь, казалось, будто нет ничего, кроме кусочков скорлупки...
Когда он наклонился, чтобы рассмотреть, на его голову опустился меч.
Но зверь был готов всегда. Зверь не думал об охране и защите. Зверь вообще не думает. Но он всегда внюхивается в воздух, и всматривается в темноту, и пробует ночь на вкус, и почти перед тем, как свистнул меч, он сунул руку Ваймса в его карман.
Присев, он развернулся и ударил Карцера по коленной чашечке одной из прекраснейших вещиц госпожи Милотельн. Он услышал, как что-то хрустнуло, вскочил и повалил Карцера на землю.
Это не было наукой. Зверя спустили с цепи, и он жаждал крови. Ваймс не часто бывал уверен, что сможет сделать этот мир лучше, но сейчас он знал наверняка. Сейчас все было предельно ясно.
А также и очень сложно. Меча не было – он упал, когда Карцер свалился на землю. Но Карцер боролся, и был таким же твердым, как и скала. А убить голыми руками человека, который не хочет умирать, очень сложно.
Ваймс сбросил латунный кастет, потому что сейчас он намеревался душить. Хотя места для этого не было. Карцер пытался воткнуть палец ему в глаз.
Они катались по могилам, борясь за преимущество. Левый глаз Ваймса налился кровью. Его ярости нужна была лишь одна секунда, и в этой самой секунде было отказано.
Он снова перекатился и выбросил в сторону руку.
И там был меч. Он перекатился снова, и еще раз, и вскочил на ноги, сжимая клинок в руке.
Карцер тоже перекатился и теперь поднялся на ноги с неплохой скоростью для человека с одним здоровым коленом. Ваймс заметил, что он оперся на один из сиреневых кустов; в темноту полетели лепестки и аромат цветов.
Раздался звук металла. На мгновение мелькнул нож. И короткий смешок, смешок Карцера, словно говорящий, эй, а это все неплохая потеха, а?
- Так и кто меня арестует? – бросил он, пока они оба хватали воздух. – Сержант Киль или командор Ваймс?
- А кто сказал, что тебя арестуют? – спросил Ваймс, пытаясь наполнить свои легкие. – Я отражаю нападение, Карцер.
- О, так и было, мистер Ваймс, - ответила тень. – Только теперь я стою перед тобой. – Металл звякнул о гравий. – И я больше не вооружен, хаха. Бросил свое последнее оружие. Нельзя убивать безоружного человека, мистер Ваймс. Теперь тебе придется арестовать меня. Тащи меня к Ветинари. Дай мне сказать пару словечек, хаха. Ты не можешь убить меня, я просто стою здесь.
- Никто не желает слушать, что ты хочешь сказать, Карцер.
- Тогда тебе лучше убить меня, мистер Ваймс. У меня нет оружия. Я не могу сбежать.
- У тебя всегда есть еще один нож, Карцер, - бросил Ваймс, перекрикивая рев зверя.
- Не в этот раз, мистер Ваймс. Давай же, мистер Ваймс. Нельзя винить человека за попытку, а? Человеку стоит дать шанс показать себя, так? Никаких тревог?
И в этом был весь Карцер. Никаких тревог. Показать себя. Нельзя винить человека за попытку.
Невинные слова становились грязными в его устах.
Ваймс сделал шаг ближе.
- У тебя такой отличный дом, мистер Ваймс. Я к тому, а что есть у меня?
И он был убедителен. Он мог одурачить всех. Можно было даже практически забыть все те трупы.
Ваймс бросил взгляд вниз.
- Упс, прости, - произнес Карцер. – Я прошел по твоей могиле. Без обид, а?
Ваймс ничего не сказал. Зверь выл. Он хотел заткнуть этот рот.
- Ты не убьешь меня, мистер Ваймс. Не ты. Только не с этим твоим значком. Это не твой метод, мистер Ваймс.
Не глядя, Ваймс поднял руку и сорвал значок.
- А, ну, я знаю, ты хочешь меня припугнуть, мистер Ваймс, и многие бы сказали, что у тебя есть право. Смотри, вот что я сделаю, я выброшу другой нож, хаха, ты же знал, что у меня есть еще один, так?
Этот голос. Он мог заставить тебя думать, что все, что ты знал, было неверным.
- Ладно, ладно, вижу, ты расстроен, хаха, вполне честно, и ты знаешь, что у меня есть и третий нож, ну, теперь я его бросаю, вот.
Ваймс теперь стоял в паре шагов.
- Вот и все, мистер Ваймс. Больше никаких ножей. Я не могу сбежать. Я сдаюсь. Никаких трюков в этот раз, ладно? Просто арестуй меня. Ради старых времен?
Внутри Ваймса взвыл зверь. Он ревел, что никто не будет винить его за то, что он лишит палача десяти долларов и дармового завтрака. Да, и можно сказать, что сейчас быстрый удар стал бы милосердием, потому что любой палач знает, что есть либо легкий путь, либо тяжелый, а в стране не было ни одного палача, который бы позволил кому-то вроде Карцера уйти легким путем. Боги знали, он это заслужил...
...но юный Сэм смотрел на него сквозь тридцать лет...
Когда ломаемся мы, ломается все. Именно так все и работает. Ты можешь согнуть, а если сильно накалить, то можно согнуть в кольцо, но сломать нельзя. Если ломаешь это, ломается все до тех пор, пока не остается ничего целого. Это начинается здесь и сейчас.
Он опустил меч.
Карцер поднял взгляд, усмехнулся и сказал:
- Не особенно вкусно, так ведь, яйцо без соли...
Ваймс почувствовал, как его рука начала двигаться сама по себе...
И остановилась. Алая ярость застыла.
Везде вокруг него был зверь. Вот что он такое. Зверь. Полезный, но все равно зверь. Его можно держать на цепи, и заставлять плясать и жонглировать мячами. Он не думает. Он туп. То, чем являешься ты, то, что ты есть, это не зверь.
Ты не должен делать то, чего хочет он. Иначе Карцер выиграет.
Он бросил меч.
Карцер уставился на него, внезапно засиявшая улыбка Ваймса беспокоила гораздо больше, нежели вспышка его ярости. В его руке блеснул металл. Но Ваймс уже был на нем, схватил его руку и бил ею снова и снова о надгробный камень Джона Киля, пока четвертый нож не выпал из кровоточащих пальцев. Он рывком поставил человека на ноги, держа обе его руки за спиной, и с силой прижал к камню.
- Видишь небо, Карцер? – сказал он прямо ему в ухо. – Это закат, так-то. Это звезды. И завтра они засияют моему парнишке Сэму еще ярче, потому как они не будут светить тебе, Карцер, ибо еще до того, как роса сойдет с листьев, я притащу тебя к Ветинари, и там будут свидетели, множество, и, может быть, даже твой адвокат, если найдется хоть один, который сможет защищать тебя с непроницаемым лицом, а потом, Карцер, тебя бросят к Тетке, одна виселица, никакого долгого ожидания, и ты сможешь станцевать фанданго на пеньковой веревке. А потом я, черт возьми, пойду домой и, может, даже съем вареное яйцо.
- Мне больно!
- Знаешь, здесь ты прав, Карцер! – Ваймс сумел взять оба запястья человека в стальную хватку и оторвал рукав своей собственной рубахи. – Я причиняю тебе боль, и все еще делаю это по правилам. – Он пару раз обмотал его запястья льняной полоской и завязал тугим узлом. – Я удостоверюсь, чтобы в твоей камере была вода, Карцер. Что ты получишь завтрак, все что пожелаешь. И что палач не допустит, чтобы ты выскользнул и позволит тебе задохнуться до смерти. Я даже проверю, чтобы петли люка были смазаны. – Он ослабил хватку. Карцер споткнулся, и Ваймс ударил его по ногам.
- Машина не сломана, Карцер. Машина ждет тебя, - говорил он, отрывая рукав от его рубашки и делая из него примитивный ремешок для лодыжек. – Город убьет тебя. Закрутятся нужные колесики. Все будет по правилам, я проверю. И потом ты не сможешь сказать, что тебе не предоставили честного суда. Не сможешь сказать вообще ничего, хаха. За этим я тоже прослежу...
Он сделал шаг назад.
- Добрый вечер, ваша светлость, - сказал лорд Ветинари. Ваймс быстро повернулся. В темноте изменилось что-то, приняв форму человека.
Ваймс подхватил меч и всмотрелся в ночь. Тень вышла вперед, стала узнаваемой.
- Как долго вы там были? – спросил он.
- Ну... совсем немного, - ответил патриций. – Как и вы, я предпочитаю приходить сюда в одиночестве и... размышлять.
- Вы вели себя очень тихо! – обвиняющее заявил Ваймс.
- Это преступление, ваша светлость?
- И вы слышали...?
- Очень аккуратный арест, - произнес Ветинари. – Поздравляю вас, ваша светлость.
Ваймс посмотрел на незапятнанный кровью меч.
- Полагаю, что так, - сказал он, на время сбитый с толку.
- Я имел ввиду, с рождением вашего сына.
- А... да. О. Конечно. Да. Ну... благодарю вас.
- Здоровый парнишка, насколько мне известно.
- Мы были бы так же счастливы, если бы это была дочь, - слабо ответил Ваймс.
- Разумеется. В конце концов, сейчас настали новые времена. О, вижу, вы уронили свой значок.
Ваймс посмотрел на высокую траву.
- Вернусь за ним утром, - сказал он. – Но это, - он поднял стонущего Карцера и, крякнув, взвалил на плечо, - отправится в Псевдополис-Ярд прямо сейчас.
Они медленно шли по дорожке, оставляя аромат сирени за собой. Впереди ждал каждодневный смрад города.
- Знаете, - через некоторое время заговорил лорд Ветинари, - мне часто приходило в голову, что эти люди заслуживают какого-нибудь мемориала.
- Вот как? – уклончиво спросил Ваймс. Его сердце все еще колотилось. – Может, на одной из главных площадей города?
- Да, было бы неплохо.
- Может, барельеф из бронзы? – саркастически предположил Ваймс. – Все семеро поднимают флаг, да?
- Бронза, да, - кивнул Ветинари.
- Правда? И какой-нибудь воодушевляющий девиз?
- Да, вполне. Что-нибудь вроде «Они Сделали То, Что Должны Были Сделать»?
- Нет, - сказал Ваймс, останавливаясь под лампой у входа в склеп. – Как вы смеете? Как вы смеете! В это время! В этом месте! Они делали то, чего не должны были делать, и они умерли, и вы ничего не можете им дать. Вы понимаете? Они боролись за отверженных, они сражались друг за друга, и их предали. Таких людей всегда предают. Что хорошего будет от статуи? Она лишь внушит новым идиотам, что они станут героями. Они бы этого не хотели. Просто оставьте их. Навечно.
Они шли в тяжелой тишине, а потом Ветинари заговорил, будто бы и не было этой вспышки:
- К счастью, случилось так, что новый дьякон храма вдруг услышал призыв.
- Какой еще призыв? – спросил Ваймс, его сердце все еще мчалось куда-то.
- Я не особо разбираюсь в религиозных делах, но, похоже, он преисполнился огромным желанием преподнести слово божие невежественным язычникам, - ответил Ветинари.
- Где?
- Я предложил Тин Линг.
- Но это же на другом краю света!
- Ну, слово божие не может быть преподнесено слишком далеко, сержант.
- Ну, по крайней мере, это...
Ваймс остановился у ворот. Над ними мерцала еще одна лампа. Он бросил Карцера на землю.
- Вы знали? Вы, черт возьми, все знали, ведь так?
- Не далее как, ну, секунду назад, - ответил Ветинари. – Как один человек другого, командор, я должен спросить вас: вы когда-нибудь задумывались, почему я ношу сирень?
- Да. Я думал, - произнес Ваймс.
- Но никогда не спрашивали.
- Нет. Не спрашивал, - коротко ответил Ваймс. – Это цветок. Любой может носить цветок.
- В это время? В этом месте?
- Тогда объясните.
- Что ж, я помню тот день, когда меня послали со срочным делом, - проговорил Ветинари. – Я должен был спасти человека. Не самое обычное поручения для Убийцы, хотя, вообще-то, я однажды уже спас его. – Он многозначительно посмотрел на Ваймса.
- Это вы застрелили человека с арбалетом? – спросил Ваймс.
- Верная догадка, командор! Да. Я должен был приглядывать за… уникальной личностью. Но тогда время было против меня. Улицы были перекрыты. Везде хаос и смятение, а я ведь даже не знал, где искать его. В конце концов, я залез на крыши. И хотя я, наконец, и добрался до Цепной улицы, там были беспорядки иного рода.
- Расскажите, что вы видели, - потребовал Ваймс.
- Я увидел, как человек по имени Карцер... исчез. И я видел, как человек по имени Джон Киль погиб. По крайней мере, я видел его мертвым.
- В самом деле.
- Я присоединился к битве. Я забрал цветок сирени у упавшего человека и, должен сказать, держал его в зубах. Хотелось бы верить, что я внес хоть какой-то перевес; я определенно убил четверых, хотя и не особо горжусь этим. Они были просто головорезами. Никаких особых навыков. Кроме того, их предводитель, похоже, сбежал, и весь их моральный дух исчез вместе с ним. Люди с сиренью, должен сказать, дрались, точно тигры. Не особенно искусно, должен признать, но когда они увидели, что их командир мертв, они порвали противников на кусочки. Поразительно.
- А затем, после всего я посмотрел на Джона Киля. Это был Джон Киль. Какие в этом могли быть сомнения? Разумеется, он был в крови. Кровь там была повсюду. Мне показалось, что его раны были несколько староваты. А смерть, как мы знаем, меняет людей. Да, я помню, как удивился: неужели настолько сильно? Так что я оставил это до времени, как половину загадки, а сегодня... сержант... мы узнали и вторую половину. Просто удивительно, не так ли, насколько похожи могут быть люди? Подозреваю, даже ваш сержант Колон так и не понял. В конце концов, он ведь видел, и как погиб Киль, и как вы взрослели...
- И к чему вы ведете? – спросил Ваймс.
- Ни к чему, командор. Что я могу доказать? И до чего доведут доказательства?
- Тогда я ничего не скажу.
- Не могу представить, что бы вы могли сказать, - произнес Ветинари. – Нет. Я согласен. Давайте оставим мертвецов в покое. Но для вас, командор, как скромный дар в честь рождения вашего сына...
- Мне ничего не нужно, - быстро возразил Ваймс. – Вы не можете продвинуть меня дальше. Вам больше нечем подкупить меня. У меня и так есть больше, чем я заслуживаю. Стража работает. Нам даже не нужна новая чертова доска для дротиков...
- В память о погибшем Джоне Киле... – начал Ветинари.
- Я предупреждаю вас...
- ...я могу вернуть вам штаб на улице Паточной Шахты.
Лишь тонкое попискивание летучих мышей, охотящихся вокруг тополей, нарушали последовавшую тишину.
Потом Ваймс пробормотал:
- Дракон спалил его несколько лет назад. Теперь в подвалах живут какие-то гномы.
- Да, командор. Но гномы... ну, гномы так открыто смотрят на деньги. Чем больше денег предложит город, тем меньше там останется гномов. Конюшни все еще целы, как и старая шахтенная башня. Крепкие каменные стены. Все можно восстановить, командор. В память о Джоне Киле, человеке, который за несколько коротких дней изменил жизни многих и, возможно, сохранил некий рассудок в безумном мире. Что ж, через несколько месяцев вы сможете зажечь лампу над дверью.
И снова был слышен лишь писк летучих мышей.
Возможно, нам удастся даже запах вернуть, подумал Ваймс. Может, в крыше уборной сделать люк, который будет открываться, если стукнуть по нему. Может, они смогут учить новых копов старым трюкам...
- Место нам пригодится, это верно, - с некоторым усилием признал он.
- Вижу, вам это уже нравится, - сказал Ветинари. – И если бы вы зашли завтра в мой кабинет, мы могли бы уладить...
- Завтра суд, - резко перебил Ваймс.
- Ах, да. Разумеется. И он будет честным, - кивнул патриций.
- Уж надеюсь, - отозвался Ваймс. – В конце концов, я хочу, чтобы этого ублюдка повесили.
- Что ж, тогда, - проговорил Ветинари, - потом мы могли бы...
- Потом я проведу некоторое время со своей семьей, - сказал Ваймс.
- Хорошо! Отлично сказано, - без малейшей заминки произнес Ветинари. – Вы, должен заметить, обладаете впечатляющим даром оратора. – И Ваймс услышал мягкое предупреждение, когда он добавил: - В это время, командор, и в этом месте.
- Я караульный пристав, - отозвался Ваймс. – Здесь и сейчас.
Он взял Карцера за отворот рубашки и потащил навстречу к правосудию.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?

Добавлено: Wed Aug 09, 2006 2:09 pm     Заголовок сообщения:

Возвращаясь к Лепешечной улице, в темноте ночи, Ваймс шел по аллее за Глиняным переулком и остановился, поняв, что он оказался на полпути между ломбардом и магазином старьевщика, а значит, и позади храма.
Он бросил окурок сигары через забор. И услышал, как тот упал на гравий, который слегка шевельнулся.
А потом он пошел домой. И мир повернулся навстречу к утру.


Зе Енд.
_________________
An me ludit amabilis insania? = He обманывает ли меня отрадное безумие?