Добавлено: Sat Jan 02, 2016 11:19 am Заголовок сообщения:
Чье божественное провидение хранило маленькую интернациональную экспедицию? Симпатия, возможно, одного из богов, или просто скверный характер ишака сыграл свою роль в случившемся, но Мал и Алим живы и невредимы.
Страшной ночью, когда сполз в раздувшийся от ливня поток подмытый обрыв, на котором стоял шатер, только ухватившись за мокрую шею четвероногого попутчика спаслись путники. Ни зги не видя, не соображая, куда грести, и толком еще не проснувшись , так и сгинули бы в мутной воде купец, и солдат, и в нашем повествовании больше не было бы ни малейшего смысла. Но неутомимые ноги гребли и гребли, а после вязли, упирались в глинистое дно, и вытащили, несмотря на немалый Малов вес, на берег обоих. А заодно спасен был шатер, зацепившийся за Алима, надувшийся пузырем и вознамерившийся уволочь троицу вниз по течению. И не в первый уже за время путешествия раз порадовался купец, что заплатил некогда за совершенно ему не нужное мосластое существо, только тем его и покорившее, что восторженно лупало огромными глазищами, словно на создателя взирая на чернобородого тогда еще Алима. А заплатил он злобному угрястому толстопузу, волокущему молоденького заморенного ослишку на живодерню. И отдал, как за двух взрослых ослов... Добро, стало быть, все же не проходит бесследно, незаметно совершая благое дело, становишься ближе к всевышнему.…
По грязному лицу текли ручьи, заливая глаза и попадая в ноздри, а купец лежал на спине и улыбался гневающемуся небу.
Белый конь, пеня мутную воду длинными ногами, выбрался на берег. Всадник нежно погладил гриву умного животного и вздохнул задумчиво. Он не исполнил того, ради чего прибыл ревущей ночью в размываемый лес, оставив тихое, уютное жилище. Не смог заставить себя сделать то, что столько времени было его работой. Досада, не очень, впрочем, старательно скрываемая, несколько омрачала его жизнь. Рука, бледная, худая и длинная поправила притороченную к седлу косу. Впалые глаза антрацитово поблескивали из под намокшего капюшона, наблюдая за неподвижно лежащими в грязи людьми. За счастливцами, вопреки судьбе избегнувшими гибели в бушующем потоке. Внимательный этот взгляд делал мглу гуще, плотней, и даже струи дождя казались в поле его зрения зависшими в воздухе. Могучий человек в солдатском плаще, худощавый купец, счастливо лыбящийся милосердным (да по барабану он там всем) небесам и осел, часто и тяжело дышащий тощими боками. Всадник что-то решил для себя и направил коня к серому бедолаге. - ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ. Я ПОНИМАЮ, ТВОЕ ВРЕМЯ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО, НО, ДУМАЮ, ТЫ ДОСТОИН ДРУГОГО ОБЛИЧЬЯ,- и коса, сверкнув молнией в ночи, подвела итог праведной жизни ослика.
Очередная молния осветила лес. Высокая фигура, всматривающаяся через просвет в тучах вниз, озадаченно хмыкнула, разглядев странную, более чем неуместную в подобных обстоятельствах улыбку Алима.
- Хотя…как сказать,- протянула задумчиво и словно занавеску задернула небесное окошко.
Через несколько минут ливень прекратился. Сразу. Вмиг. Из неведомо каких краев примчал ветерок и деловито растолкал пелену, скрывающую звезды. Под пологом высоченного кипариса очухалась ночная пичуга, встряхнулась, вытянула шею, защелкала, зацокала, засвистала. И только тяжелые, крупные капли шлепали по камням, вспухали пузырями в лужах, срываясь с веток, и аккомпанировали влюбленному певцу.
Ринс ступал как можно осторожнее. С камня на камень, поворот, дальше удобней боком.… Нога постоянно норовила соскользнуть, голень готова была подвернуться в любую секунду. Да, куда легче было, как ни странно, подниматься вверх. Широкая спина в длинной белой рубахе маячила впереди. Белозер шел легко, уверенно, будто каждый день скакал по горным тропкам.
- Уж не копыта ли у него вместо стоп?- Ринс давно оставил попытки догнать старика, мокрый от пота балахон многопудово давил на отнюдь не богатырские плечи. Чуть правей зашуршало. Рыжей стремительной стрелой выстрелил колючий куст, и стрела понеслась, то взмывая вверх, то припадая к земле. Волшебник замер, боясь пошевелиться, но промчавшееся существо больше себя не обнаруживало. Волхв, тоже, было, заинтересовавшийся рыжей молнией, подмигнул Ринсу и усмехнулся:- Коза. Их здесь уйма. Шляпа качнулась, молча кивнув в ответ, и ноги в стоптанных башмаках продолжили спуск. Шаг, другой, третий…
Ринс споткнулся о камень, валяющийся посреди тропки, и едва не упал. Не подумайте плохо, ни единого возгласа не вырвалось у него в адрес неуместного на пути каменюки. Валун, конечно, заслуживал внимательного рассмотрения: с человеческую голову величиной, он был похож на рулет, обожженный гончарами в печи. Подивились путники и пошли дальше. Метров двести прошагал Белозер и снова встал, что-то разглядывая под ногами. Поравнявшись с ним увидел и Ринс на склоне, где и трава не растет, одиноко торчащий гриб. Сыроежка крепко держалась короткой ножкой за коричневую землю и чувствовала себя посреди тропинки весьма уверенно.
Волшебник почувствовал, что несколько притомился, петляя за длинноногим стариком и, разглядев внизу очередной завиток тропки, предложил – Может срежем, тут напрямик и делов то, полста метров.
Покладистый Белозер хитро прищурился и, не задумываясь, согласился. Первым начал спуск Ринс. Коварный грунт сползал по камням вместе с ногой; противные валуны только прикидывались неподвижными, выскальзывая из-под пятки; даже склон, казалось, специально кренился, делая спуск как можно трудней. Очередной раз пытаясь затормозить перед ровной плоской плитой, маленький хитрец схватился рукой за кстати подвернувшийся куст и тут же отнял руку. Ладонь вмиг оказалось проколотой в нескольких местах. Чтобы как-то погасить опасную скорость пришлось, отклонясь назад, выставлять ногу далеко вперед. Естественно, раскорячившись подобным образом, Ринс тут же сел на пятую точку. А «каких -то» полста метров все не кончались, и он успел еще, разогнавшись, зацепиться за знакомо безопасную в смысле колючек сосну. И опять не повезло: его развернуло и ударило о тонкий ствол грудью. Ну и лицу, конечно, досталось, но Белозеру про это знать не надобно, и почесывал Ринс, кривясь не для приличия, только ребра.
Солнце пригревало, поднимаясь над морем, становилось откровенно душно. Следующая сотня метров была пройдена молча, лишь шарканье ног да сиплое дыхание говорили о том, что спускающиеся утомлены. Насмешливые цикады ехидничали, птицы, казалось, смеялись в лицо, шуршащие деревья дразнили, но нормальной тени не давали. Ринс готов был взмолиться об отдыхе, когда обрывки разговоров достигли его чутких ушей. Несомненно, гроссы уже рядом, берег близко. Ноги зашагали быстрей. Сами, помимо воли маленького волшебника. Голоса стали ближе, и Ринс с удивлением отметил, что говорили о нем.
Посох Белозера раздвинул колючий кустарник, и из-за спины старика наш герой разглядел впереди блистающее безбрежностью море. Невозможно понять, где кончается оно и начинается небо…. А навстречу вскакивали гроссы и обступали усталых путников. И каково же, представьте, было удивление маленького волшебника, когда подбежавшие первым делом тормошили и обнимали его, и только после переходили к степенному волхву. Заросший волосом, огромный как медведь Путята чуть не задушил Ринса, радуясь его возвращению. Оказывается, его потеряли, обегали окрестности, оборались до хрипоты пытаясь дозваться, и уже решили, что или похищен неизвестно кем, или…улетел. «Ну, мало ли, чего от вас, ученых волшебников ждать можно!»- добродушно гудел богатырь в волшебниково ухо.