Границы

Добавлено: Sun Apr 10, 2016 4:52 pm     Заголовок сообщения: Границы

Еще один фанфик про Мойста фон Липвига, по книгам. Дело происходит после событий "Опочтарения", но до "Делай деньги". Один сюжетный элемент взят из "Науки Плоского Мира"-2.

(Для тех, кто его уже читал: он был немного отредактирован.)

Название: Границы.

Автор: Хейлир.

Дисклеймер: Плоский Мир принадлежит Терри Пратчетту.

Действующие лица: Мойст фон Липвиг, Пондер Стиббонс и ещё один персонаж.

Рейтинг: PG-13

Разрешение на использование: личным запросом.

Границы

Эпиграф: Если б я был вором, то
таким, который крадёт огонь у богов.

— Надеюсь, я не сильно помешал? — с этими словами в лабораторию Пондера Стиббонса вошёл главный почтмейстер Анк-Морпорка. – Рад снова с вами увидеться. Мы ведь уже встречались?

— Добрый день, — Стиббонс ответил на пропущенное приветствие, пропустил первый вопрос и перешёл ко второму: — Встречались, дважды. На церемонии открытия гонки "семафоры против почтамта" и в её финале. Тогда ещё имело место то удивительное происшествие с "голосами мёртвых"...

— Да-да, совершенно верно, — поспешил подтвердить Липвиг. — Я очень ценю помощь, оказанную мне Университетом. И выбор сообщения для передачи, и деловые консультации. Кстати, это случайно не вы когда-то консультировали мистера Гроша по поводу нашей Сортировочной Машины?

— Вы мне льстите, — сдержанно улыбнулся Пондер. — Когда Почтамт перестал работать, я ещё учился умножать в столбик лататинскими цифрами. Но, как глава факультета нерекомендуемой магии и специалист по невидимым текстам, я, разумеется, слышал об этом феномене. И не отказался бы взглянуть на неё поближе.

— Когда вам будет угодно, — радушно улыбнулся Липвиг. — Но я не хочу испытывать вашу вежливость и вынуждать спрашивать, что мне нужно. Скажу сам: я пришёл попросить о небольшой услуге. То есть я надеюсь, что для вас она будет небольшой.

Пондер молча ожидал более точную формулировку техзадания.

— Мне нужно доставить вот это письмо, — объяснил Липвиг, вытащив из-за пазухи конверт и передав его Стиббонсу.

Тот прочитал адрес и чуть нахмурился.

— Вы не шутите? — уточнил он.

— Я серьёзен как омнианский священник, — Мойст машинально поправил шляпу. — Письма нужно доставлять. Вы можете мне помочь?

— Господин Почтмейстер, — осторожно начал Пондер, — я не уверен, что Университету пристало тратить время и ресурсы на столь... экстравагантные и незначительные проекты.

— Незначительные? — переспросил Липвиг. — Вы считаете передачу информации чем-то неважным? Когда вся наша жизнь — и жизнь вообще — есть только большой и сложный информационный процесс?

Пондер посмотрел на Мойста с возросшим интересом.

— Что вы заканчивали?

— Семь классов, два подвала и чердак, — усмехнулся он.

Стиббонс из вежливости улыбнулся.

— В общем вы правы, но один из критериев разумности жизни — её способность отделять важную информацию от неважной.

— Может, я ошибся дверью? — предположил Мойст. — Я думал, в этих стенах задумываются и осуществляются самые неразумные, самые удивительные планы. Что это место, где раздвигают границы возможного. Конечно, если то, о чём я прошу, слишком сложно...

— Мистер Липвиг, пожалуйста, — мягко прервал Стиббонс, — мы не в детском саду и не на университетском совете. Да, здесь из испытательского любопытства делаются, казалось бы, самые ненужные вещи. Но то, чего хотите вы, — это простая рутина, не представляющая никакого интереса. А естественные человеческие чувства требуют производить такие действия не чаще необходимого. Я допускаю, что с вашей точки зрения это как раз такой случай, но сам полагаю иначе. Извините.

Липвиг кивнул, казалось, нисколько не обескураженный.

— Что ж, не будем больше об этом. Поговорим о другом, если не возражаете. — Не дав Стиббонсу возможности возразить, он быстро продолжил: — Вы, может быть, знаете, что семафорная компания "Великий путь" временно отдана под моё управление? В целях реорганизации, модернизации и других необходимых "заций".

— Нет, кажется, не слышал. А какое отношение это?..

— Сейчас объясню. Я расширил штат службы безопасности, введя туда новых сотрудников. Вам, наверное, будет интересно узнать, что после ввода дублирующей системы учёта трафика они выявили расхождение показаний?

— Было б интересно, если бы я знал, что это значит.

— Что кто-то, очевидно подобрав нужный код, засылает в сеть собственные сообщения под видом внутренних, а потом заметает следы, корректируя счётчик прошедшего трафика.

Кончики ушей Пондера чуть порозовели.

— И кто бы это мог быть? — спросил он тоном пай-мальчика, объясняющего тёте, что сахарница разбилась сама, а конфеты съела кошка. И фантики в мусорное ведро тоже кошка выкинула.

— Рассуждая логически, — проговорил Липвиг, — имеем два варианта. Либо это профессиональный семафорщик, специализирующийся на подобного рода вещах, либо любитель, в распоряжении которого должна находиться техника, способная подобрать коды для входа в систему простым перебором. Наши безопасники заверили меня, что это не почерк профессионала. Более того, они рассчитали расстояние, на котором находится источник сообщений-хамелеонов. И Университет удовлетворяет обоим критериям. Любопытно, правда?

Пондер молчал, мёртвым молчанием студента на переэкзаменовке.

— Я бы мог поговорить с вашим начальством, но мне показалось, что мы лучше поймём друг друга, — вкрадчиво продолжал Липвиг. — Кстати, оно вообще в курсе дела?

Стиббонс кивнул, капитулируя.

— По сути, это была идея Аркканцлера, — неохотно пояснил он, — посылать так все сообщения. Я использовал этот способ лишь при крайней необходимости. Клики дороги, а университетский бюджет... И если компания сама пренебрегает защитой, почему б не сэкономить?

Его рассуждения прервал тихий смех Мойста — смех человека, услышавшего совершенно невинную, но смешную до рези в животе шутку. Поймав удивленный взгляд Стиббонса, он закашлялся и с трудом проговорил:

— Простите, я смеялся не над вами. Просто... вспомнил один анекдот.

— Какой?

— Э-э-э... ну вы знаете, про университетское финансирование.

— А! "А философы даже резинки не заказывают", этот? — улыбнулся Пондер.

— Именно, — с облегчением вздохнул Липвиг. — Я сочувствую вам, мистер Стиббонс, тем паче, что сам хорошо знаком с подобного рода затруднениями. При всей дороговизне её услуг, семафорная сеть сейчас работает себе в убыток. И пользователи, которые... пользуются услугами, не платя за них, не улучшают её финансового положения.

— Вы знаете, — задумчиво произнёс Пондер, — у меня ведь иногда выдаются свободные минуты.

— Неужели? — вежливо удивился Липвиг.

— Да, и бывает, что я использую их для чтения газет. О прежних владельцах "Великого пути" в своё время много писали на первых полосах. Сколько денег они выкачали из семафоров, эксплуатируя их на пределе возможностей, сотни тысяч? Что по сравнению с этим значит одно-два бесплатных сообщения в неделю?

Мойст улыбнулся, но на этот раз в его улыбке не было ни веселья, ни тепла.

— Одно бесплатное сообщение, — небрежно произнёс он, — это на одно сообщение больше, чем нужно. Вам понятна моя точка зрения?

— Вы мне угрожаете? — подозрительно кротко спросил Стиббонс.

Липвиг поморщился.

— "Угроза" такое некрасивое слово. Я не хочу ссориться ни с Университетом, ни с вами лично. Но нынешнее положение меня не устраивает.

Пондер пожал плечами.

— Так пусть ваша служба безопасности принимает необходимые меры.

— Это само собой, но человеческому интеллекту свойственно стремиться... раздвигать границы возможного, — сказал Липвиг. — Постоянное состязание между вами и моими сотрудниками мне тоже ни к чему. Если у вас нет денег на клики, подбирайте семафорные коды Гильдии Убийц или Воров, пусть по вашим счетам платят они. Но не воруйте у семафоров.

— Господин почтмейстер.

— Извините, оговорился. Конечно, это не кража. Просто экономия за чужой счёт. И несанкционированное вмешательство в работу семафоров не противозаконно... пока, по крайней мере.

— И это, возможно, к лучшему для всех нас, — невозмутимо произнёс Стиббонс.

— Что вы имеете в виду? — с показным недоумением поинтересовался Липвиг.

— Ту самую гонку, на которой мы с вами встретились. Которую Почтамт выиграл у семафоров, при всей невероятности такого исхода.

— Гонка была отменена, — возразил Липвиг.

— Да, потому что вместо текста книги, выбранной Университетом, в конечный пункт поступило послание от душ мёртвых. Или потому что кто-то живой подменил сообщение способом, аналогичным моему?

Мойст покачал головой.

— Невозможно. Прежние владельцы "Великого пути" могли годами не замечать ваших проделок, но перед гонкой они завинтили гайки намертво. Поменяли все коды, отключили остальные линии...

— Вы удивительно осведомлены, — заметил Стиббонс.

— Я выяснял обстоятельства, задним числом. Мне тоже было любопытно.

Пондер задумался, постукивая карандашом по зубам.

— Есть ведь и другие способы. Сигналу могли поставить внешнюю преграду.

— Придумать можно всё что угодно, — согласился Липвиг, — но зачем измышлять сущности без необходимости?

— Вы точно не заканчивали никакого университета? — Стиббонс направил на Мойста острозаточенный карандаш.

— Разве что сомнамбулой. Так вы не верите в самое простое объяснение? В то, что сообщение действительно отправили души мёртвых?

— А вы верите в Санта-Хрякуса? — встречным вопросом ответил Пондер.

— Вы циник, — нахмурился Мойст.

— Я исследователь. А циник это вы, судя по вашей реакции. Я же имел в виду, что и "голоса мёртвых", и Санта-Хрякус — это мифы, только разного происхождения. Заметьте, я говорю "мифы", не "ложь". Миф — это...

— Ложь в посеребренной обёртке, — договорил за него Липвиг.

— Цинично, но верно. Наполовину. А на другую половину мифы — все мифы: и городские, и природные, и магические, и религиозные — содержат частичку правды. Отраженной в этой самой посеребренной обёртке.

— Я слышал похожие разговоры о религиях, — припомнил почтмейстер. — Это называется... такое умное слово... на букву "э"... Но ведь боги не очень-то одобряют это течение?

— Боги всегда чем-нибудь недовольны, — развел руками Пондер.

— С моей стороны было бы чёрной неблагодарностью дурно о них отзываться, — чопорно заметил Мойст.

— Да, они ведь подарили вам кучу денег на восстановление сгоревшего Почтамта, — в глазах Стиббонса проскочили искорки, словно от шерсти кота, которую быстро гладят ладонью в сухую морозную погоду. — А вы не пробовали тем же способом достать деньги на реконструкцию семафоров?

— Такие чудеса случаются раз в жизни, — укоризненно сказал Липвиг.

— Конечно. Как глупо с моей стороны. Так мы говорили об обмане в красивой обёртке?

— Это вы говорили о мифах, — поправил Мойст.

— В самом деле. Так вот, мифы скорее полезны, чем вредны. Человеческий мозг плохо приспособлен для непосредственного восприятия реальности, а мифы её упрощают и обобщают одновременно, облегчая процесс понимания. Образование, например, по большей части состоит из мифопостроений. Учителя из лучших побуждений обманывают детей, профессора — студентов...

— Не говоря уж о политиках.

Стиббонс помахал ладонью в отгоняющем — то ли комаров, то ли нечисть — жесте.

— О политике и торговле лучше даже не заикаться. Тем не менее, обман ради благой цели часто бывает не только полезен, а совершенно необходим.

На лице Липвига появилось выражение человека, которому с помощью сложных математических выкладок, диаграмм, блок-схем и слайдов битый час доказывали, что Анк впадает в Круглое море.

— К чему вы всё это говорите?

— Вы спросили, верю ли я, что сообщение отправили души мёртвых. Я отвечаю на ваш вопрос. Миф это миф, и неважно, правдив ли он. Важно, чтоб он был убедителен.

— Другими словами, вы не верите, но считаете полезным обманывать л... легковерных?

— Это ваша интерпретация, господин почтмейстер, — невозмутимо ответил чтец невидимых текстов.

Липвиг будто и не услышал его, внимательно рассматривая почтовую марку на письме. Отправитель приклеил её вместе с купоном, гордо обещавшим доставку почты кому и куда угодно.

— Но, может быть, — словно рассуждая сам с собой, негромко проговорил Мойст, — если обман достаточно убедителен... если в него верят — хотят верить — достаточно много людей... он в каком-то смысле становится правдой?

Пондер посмотрел на собеседника с удовлетворением лектора, которому выкрикнули из аудитории окончательный вид выводимой формулы.

— Я ведь не зря спрашивал вас о Санта-Хрякусе, — заметил он. — Существующем, пока в него верят. Это явление называется "индуцированная магия". Или магия веры, говоря по-простому. Вам, как аватару божества, оно должно быть знакомо.

— Выходит, мы в некотором роде коллеги, — усмехнулся Липвиг.

— А вы думали, Университет помогал вам из-за спасённого на пожаре кота? — отпарировал Пондер. — Конечно, НУ не почта и не семафоры, но он тоже иногда бывает нужен всем. И в таких случаях он бывает очень нужен.

— Нисколько не сомневаюсь, но что?..

— Те клики в самом деле были мне нужны, — с нажимом проговорил Стиббонс. — Не для себя. Вы понимаете?

— Я с рождения понятливый, — Мойст достал из внутреннего кармана карандаш с бумагой, набросал несколько строчек и придвинул листок к Пондеру. — Взгляните.

— Что это?

— Тарифный план. Используя этот код, вы — то есть Университет — можете бесплатно отослать сообщений суммарным объёмом не выше указанного числа знаков в месяц, и сверх того ещё столько же по льготной цене. На случай всяких экстренных случаев. Если взамен вы пообещаете не трогать больше семафорную защиту.

— Вы поверите мне на слово?

— Да. А если наша служба снова обнаружит попытку несанкционированного доступа со стороны Университета – кто бы её ни предпринял — предложение теряет силу.

Стиббонс внимательно рассматривал бумагу, словно ища на ней приписку, сделанную мелким шрифтом или невидимыми чернилами.

— Но что с этого получите вы?

— Добрые отношения между Университетом и службами связи, я надеюсь. Направленные на понимание и взаимопомощь. – Мойст описал рукой изящный полукруг в воздухе, совершенно случайно задев локтём письмо, лежащее на столе.

Пондер притянул конверт к себе и взял за край, глядя на него, как на прискорбный, но свершившийся и запротоколированный факт.

— Вы из тех, кто не сдаётся, пока не добьётся своего?

— Вы мне льстите, — скромно улыбнулся Липвиг. — Но я стараюсь. Границы — это так ужасно. Вы согласны со мной?

— Хорошо, — наконец сказал Стиббонс. — Считайте, вы своего добились. По обоим пунктам. Начнём прямо сейчас?

— Если вас не затруднит.

Пондер достал из ящика стола три толстые дощечки, из другого — хирургический нож. Потом подошёл к стеллажам, наклонился и снял с нижней полки небольшую клетку. В ней, как оказалось, сидела очень большая мышь, вдвое крупнее обычных домашних норушек. Пондер взял нож, открыл дверцу и за шкирку вытащил грызуна наружу.

— Что вы собираетесь делать? — обеспокоенно спросил Мойст.

— Брать кровь. Тут как раз на четыре кубика.

Липвиг сглотнул.

— А... нельзя как-нибудь по-другому?

— Могу взять вашу кровь и трансформировать в мышиную, — предложил Пондер. — Но не ручаюсь за возможные последствия. Дача крови для магических ритуалов иногда вызывает побочные эффекты у доноров.

Мышь отчаянно крутилась в воздухе, стараясь извернуться так, чтобы достать держащую её руку зубами. Липвиг молча наблюдал за ней.

— Или можете сходить на кухню за сырым яйцом, — выдержав паузу, добавил Стиббонс. — Только обязательно свежим.

Липвиг открыл было рот, но ничего не сказал. Он просто поднялся со стула, подошёл к Пондеру, ловко выдернул несчастную мышь из его пальцев, вбросил в клетку и захлопнул дверцу.

Потом наклонился к уху Стиббонса и сообщил:

— Один-один.

Пондер улыбнулся.


— Я думал, нужна октограмма, — заметил Липвиг, рассматривая вычерченную мелом на полу окружность. — Толстые оплывшие свечи по краям, черепа, всё такое.

— А я в детстве думал, что когда бросаешь письмо в почтовый ящик, оно падает в длинную трубу и летит по ней куда надо, — хмыкнул Стиббонс, аккуратно заливая яйцо в рунообразные углубления третьей деревяшки. — Мифотворчество, в чистом виде. На самом деле... — он покачал дощечку влево-вправо, — ...годится... — вперёд-назад, — ...любая замкнутая линия, — объединил оба движения в одно. — Или даже не обязательно линия? — сам себя спросил он. — Может, достаточно просто кривой?

— А разве кривая и линия не одно и то же? — Мойст мысленно перетряхнул все остатки воспоминаний об уроках геометрии.

— Нет, — рассеянно заметил Пондер. — Есть кривые, которые не являются линиями. Например, кривая, заполняющая квадрат. Интересно, если нарисовать в круге такую, замкнутую, конечно, что произойдёт при?.. — Он оборвал себя, немного смущённо пояснив: — Но это чисто умозрительные рассуждения. На её рисование ушло бы бесконечно долгое время. Хотя, если всё время удваивать скорость...

— Мистер Стиббонс, — мягко, тоном, каким он обычно обращался к Стэнли, занятому своей коллекцией, позвал Липвиг.

— Да-да, — встрепенулся Пондер. — А сейчас, пожалуйста, не отвлекайте меня. Это в ваших же интересах. — Он начал читать заклинание, поглядывая в шпаргалку.

Воздух внутри круга пошёл рябью, замерцал, сгустился в туман, и в центре его возникла длинная худая фигура.

Мойст шагнул вперёд, к самому краю. Обливавшее его золотое сияние вспыхнуло ярче на фоне чёрных одежд стоявшего в круге.

— Простите за беспокойство, сэр, — вежливо, но с достоинством произнёс Липвиг. — Вам письмо.

Он протянул конверт через невидимую границу, ощутив кожей покалывание сотни мелких иголочек.

Смерть взял письмо и провёл торцом по лезвию косы. Отрезанный бумажный край, крутясь, спланировал на пол. Смерть вытащил сложенный листок и поднял его на уровень глазниц.

— ОНО ВСЁ РАВНО НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТ.

При первых звуках этого голоса, неумолимого, как судья в чёрной шапочке, Липвиг невольно вздрогнул, но ответил с тем же достоинством:

— Я только доставляю письма. Я не могу отвечать за то, что будет дальше.

— ТВОИ ПРОШЛЫЕ ПОПЫТКИ ЕГО ДОСТАВИТЬ БЫЛИ ГЛУПЫ, — заметил Смерть.

Аватар почтового божества состроил смущенную гримаску.

— Мне казалось, это неплохая идея, — пустил он в ход неумирающее оправдание всех налажавших изобретателей и политиков.

— ПРОСТЫЕ СМЕРТНЫЕ НЕ МОГУТ УВИДЕТЬ МЕНЯ, ЕСЛИ Я ТОГО НЕ ЖЕЛАЮ. И ЭТИМ ПУТЁМ ТОЖЕ.

— Но я вижу тебя.

— Я УВАЖАЮ УПОРСТВО В ДОСТИЖЕНИИ ЦЕЛИ. ДАЖЕ БЕССМЫСЛЕННОЙ. — Смерть сжал письмо костяными пальцами, и в дырки между ними посыпался прах.

Липвиг не выказал ни досады, ни огорчения от расправы над доставленным письмом. Казалось, он решает в уме сложную логистическую задачу.

— Но ведь... для тебя все цели смертных бессмысленны?

— ДА. ОСОБЕННО СТРЕМЛЕНИЕ УБЕЖАТЬ ОТ МЕНЯ.

— Не уверен, что разделяю эту точку зрения, — осторожно сказал Мойст.

— ТЫ ЕЩЁ ЖИВ. ЭТО ВЛИЯЕТ. ВСЕ ЖИВЫЕ ЦЕПЛЯЮТСЯ ЗА ИЛЛЮЗИИ.

Серые глаза встретились с яркими голубыми точками, что-то ударило Липвига в грудь, и он —

— он падал в раскрытый люк, под возбуждённый гвалт толпы, за секунду — половину — четверть секунды до перелома позвонка, в расслабляющем ужасе понимая, что вся его жизнь после — только обман, наваждение, бредовая предсмертная судорога сознания, не желающего верить, не желающего принимать единственную, последнюю, неотвратимую РЕАЛЬНОСТЬ...

Мойста сильно шатнуло, и взгляд Смерти ушёл в сторону.

Одним сквозным движением ладони Липвиг провёл по взмокшему виску, стёр с щеки струйку пота, огладил шею от подбородка и задержал руку чуть ниже, на золотой ткани костюма, в которую очумело колотило сердце.

Смерть словно ничего и не заметил.

— ВПРЕДЬ Я САМ БУДУ ЗАБИРАТЬ КОРРЕСПОНДЕНЦИЮ НА МОЁ ИМЯ. КЛАДИТЕ ЕЁ В ОТДЕЛЬНЫЙ ЗАПЕРТЫЙ ЯЩИК.

— А как же... – К счастью, мозги Мойста подоспели раньше. — То есть без проблем. Желание клиента — закон.

— У ТЕБЯ ЕСТЬ КО МНЕ ЕЩЁ ВОПРОСЫ?

— Никаких.

— А У ТЕБЯ? — Смерть повернулся к Стиббонсу.

Тот покачал головой.

— Я сегодня только обеспечиваю связь. Спасибо, что пришли.

— ТОГДА ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ.


— Это он к чему? — настороженно спросил Липвиг, с лица которого ещё не совсем сошел сероватый оттенок.

— Не обращайте внимания, он так шутит, — успокоил Пондер.

— Шутит?

— Для Смерти все встречи скорые, учитывая относительные масштабы времени.

— А почему он спрашивал про вопросы?

— Ритуал АшкЭнте для того и предназначен. Чтобы получать информацию от сущес... от сущности, которая знает всё. И настоящее, и будущее.

— И он отвечает на любой вопрос? — в тоне Липвига отчётливо послышалось "Вы здесь хорошо устроились". — Правду?

— Отвечает. Правду. Не всегда информативную.

— Так его можно было спросить, когда и как я умру?

— А вы хотите это знать? — ничуть не удивился Пондер.

— Нет, — подумав, твёрдо ответил Липвиг.

Стиббонс кивнул.

— И никто не хочет. Тут та же проблема, что с любыми попытками заглянуть в будущее. Удачная попытка приводит к реализации увиденного.

— М-м-м? — уточнил Липвиг.

— Если вы знаете, когда и как умрёте, вы умрёте именно тогда и так.

— А если не знаю?

— Тогда возможны варианты. — Увидев по лицу Липвига, что он мысленно переставляет слова объяснения в произвольном порядке, тщетно пытаясь отыскать в них какой-то смысл, Пондер пояснил: — Это связано с принципом неопределённости. Проще говоря, акт наблюдения вызывает коллапс волновой формы в фазовом пространстве.

Липвиг помотал головой и пристукнул кончиками пальцев по правому виску.

— Это для меня слишком просто. Я ведь не кончал университетов, помните?

— Говорят, не в этом счастье, — в виде утешения заметил Пондер.

— Правильно говорят, — согласился Липвиг.


Он посмотрел на горстку пепла на полу, и его улыбка отразилась от костюма, пустив по стенам россыпь солнечных зайчиков.
_________________
"Где надежда, там жизнь!" (с) Ринсвинд