Делай Деньги (завершено)

Добавлено: Tue Dec 18, 2007 7:54 pm     Заголовок сообщения:

- Ты, должно быть, пережила минуту ужаса, - сказал Мойст, пока они отдыхали в гостиной с мраморным полом. По крайней мере, Адора Белль отдыхала. Мойст занимался поисками.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - ответила она, когда он открыл буфет.
- Големы были созданы не для того, чтобы быть свободными. Они не знают, как управляться с… разными вещами.
- Они научатся. И она бы не причинила вреда собаке, - возразила Адора Белль, наблюдая за его передвижениями по всей комнате.
- Ты не была уверена. Я слышал, как ты с ней разговаривала. «Положи черпак и медленно повернись», в этом роде. – Мойст вытащил ящик стола.
- Ты что-то ищешь?
- Кое-какие банковские ключи. Где-то здесь вокруг должен быть один набор.
Адора Белль присоединилась. Или это, или спор о Глэдис. Кроме того, в апартаментах было очень много ящиков и шкафчиков, и было чем заняться, пока готовится ужин.
- А для чего этот ключ? – спросила она всего после пары секунд. Мойст повернулся. Адора Белль держала серебристый ключ на кольце.
- Нет, их бы было намного больше, - отозвался Мойст. – А все равно, где ты его нашла?
Она указала на большой стол.
- Я просто дотронулась до бока здесь и… О, а на этот раз не вышло…
У Мойста больше минуты ушло на то, чтобы отыскать крючок, который выдвигал наружу маленький ящичек. В закрытом состоянии он без всяких трещин исчезал на поверхности дерева.
- Должно быть, что-то важное, - сказал он, направляясь к другому столу. – Может, остальные ключи хранятся где-то еще. Просто попробуй открыть им что угодно. Я здесь на самом деле только ночевал. Не знаю, что в половине этих ящиков.
Он вернулся к письменному столу и просматривал его содержимое, когда услышал позади щелчок, скрип и довольно ровный голос Адоры Белль:
- Ты говорил, Сэр Джошуа принимал и развлекал здесь молодых девушек, так?
- Видимо, да. А что?
- Ну, вот что я называю развлечением.
Мойст повернулся. Дверь массивного шкафа была широко открытой.
- О, нет, - произнес он. – Для чего все это?
- Ты шутишь?
- Ну, да, ладно. Но оно все такое… такое черное.
- И кожистое, - добавила Адора Белль. – Возможно, и резиновое тоже.
Они продолжили осмотр открывшегося музея изобретательных эротических приспособлений. Кое-что из этого, освободившись от заключения, развернулось, выскользнуло или, в паре случаев, отпружинило на пол.
- Это… - Мойст ткнул что-то, что издало спойнг!.. – Да, это резиновое. Определенно резиновое.
- Но все вот здесь довольно-таки сильно отделано оборочками, - сказала Адора Белль. – Наверное, у него закончились идеи.
- Или это, или идей для воплощения больше не стало. Думаю, ему было восемьдесят, когда он умер, - сказал Мойст, когда из-за сейсмического сдвига еще несколько кучек сползли и заскользили вниз.
- Он молодец, - отозвалась Адора Белль. – О, и тут есть еще и пара книжных полок, - продолжила она, исследуя мрак в глубине шкафа. – Прямо здесь, за довольно любопытным седлом и кнутами. Чтение перед сном, я так предполагаю.
- Не думаю, - ответил Мойст, доставая отделанный кожей том и раскрывая его на случайной странице. – Смотри, это дневник нашего старины. Годы и годы. Боги, да тут целые десятилетия!
- Давай их издадим и разбогатеем, - предложила Адора Белль, толкнув ногой кучу. – С пустыми обложками, конечно.
- Нет, ты не понимаешь. Здесь может быть что-нибудь про мистера Бента! Есть какая-то тайна… - Мойст провел пальцем по корешкам. – Посмотрим, ему сорок семь, он пришел сюда, когда ему было около тринадцати, а через пару месяцев за ним пришли какие-то люди. Старому Росокшу не понравился их вид… А! - он вытащил пару томов. – Вот эти могут нам что-нибудь рассказать, они приблизительно нужного времени…
- Что это такое, и почему они звенят? – спросила Адора Белль, поднимая пару странных приспособлений.
- А я откуда знаю?
- Ты мужчина.
- Ну, да. И? В смысле, я такими вещами не увлекаюсь.
- Ты знаешь, мне кажется, это как хрен, - задумчиво сказала Адора Белль.
- Пардон?
- Как… Ну, хрен хорош для сэндвича с говядиной, так что ты его сколько-то кладешь. Но однажды ложки уже не хватает…
- Так сказать, - очарованно добавил Мойст.
-…Так что ты кладешь две, а скоро уже три, и, в конце концов, хрена уже больше, чем говядины, а потом однажды ты поймешь, что говядина выпала, а ты даже этого не заметил.
- Не думаю, что это нужная тебе метафора, - сказал Мойст. – Потому что ты-то себе сэндвичи с хреном делаешь.
- Ну ладно, но все равно она хорошая, - ответила Адора Белль. Она нагнулась и подобрала что-то с пола. – Твои ключи, я думаю. Что они здесь делали, мы, если повезет, никогда не узнаем.
Мойст взял их. Кольцо было тяжелым от ключей всех размеров.
- А что мы будем делать со всем этим? – Адора Белль снова подтолкнула ногой кучу вещей. Куча задрожала и что-то в ее глубине пискнуло.
- Сложим обратно в шкаф? – неуверенно предложил Мойст. У груды невозмутимых безделушек был тяжкий, чужеродный вид, как у какого-нибудь монстра из бездны, которого бесцеремонно вытащили из его родной темноты на солнечный свет.
- Не думаю, что смогу отважиться на такое, – ответила Адора Белль. – Давай просто оставим дверь открытой, и пусть оно само обратно заползет. Эй!
Это восклицание было обращено мистеру Непоседе, который благоразумно выскочил рысцой из комнаты, неся что-то в пасти.
- Скажи мне, что это была просто старая резиновая кость, - произнесла Адора Белль. – Пожалуйста?
- Не-ет, - протянул Мойст, качая головой. – Думаю, это описание определенно неверно. Я думаю, это было… было… это была не старая резиновая кость, вот что это такое было.

- Но послушай, - сказал Хьюберт. – Ты не думаешь, что мы бы узнали, если бы золото украли? Люди о таких вещах говорят! Я вполне уверен, что это вина перекрещивающегося мультиклапана, вот здесь.
Он постучал по тоненькой стеклянной трубе.
- Я не думаю, фто Хлюпер офибаетфя, фэр, - мрачно ответил Игорь.
- Игорь, ты понимаешь, что если Хлюпер прав, то мне придется поверить, что в наших погребах практически нет золота?
- Я уверен, фто Хлюпер не ваблувдаетфя, фэр.
Игорь достал из кармана доллар и подошел к колодцу.
- Будьте так добры, пофмотрите на фтолбик «Потерянных Денег», фэр? – сказал он и бросил монетку в темные воды. На мгновенье она сверкнула, погружаясь за пределы карманов Человечества.
В одном углу витых трубок Хлюпера всплыл маленький пузырек, покачиваясь из одной стороны в другую, поднимаясь и лопнув на поверхности с глухим «бульк».
- О боги, - произнес Хьюберт.

Комичная традиция, когда двое сидят за столом, созданным для того, чтобы расположить вокруг себя двадцать человек, заключается в том, что сидят они на разных концах. Мойст и Адора Белль не стали пробовать ее, вместо этого они приютились рядом. С другой стороны стояла Глэдис, с салфеткой, перекинутой через одну руку, ее глаза были двумя тусклыми отблесками.
Череп овцы совсем не поднял Мойсту настроение. Пегги поставила его как центр композиции, обставив вокруг цветами, но крутые темные очки действовали Мойсту на нервы.
- Насколько хорош слух у големов? – спросил он.
- Исключительно хорош, - ответила Адора Белль. – Слушай, не волнуйся, у меня есть план.
- О, отлично.
- Нет, серьезно. Я разберусь с ней завтра.
- Ты не можешь просто… - Мойст поколебался, а затем одними губами произнес, - поменять ей слова в голове?
- Она свободный голем! – резко откликнулась Адора Белль. – Как бы тебе такое понравилось?
Мойст вспомнил Оулсвика и репку.
- Не очень, - признал он.
- Со свободными големами менять мышление надо убеждением. Думаю, я могу это сделать.
- А завтра не должны прибыть твои золотые големы?
- Я на это надеюсь.
- Это будет занятой день. Я собираюсь запустить бумажные деньги, а ты собираешься провести по улицам золото.
- Мы не могли оставить их под землей. В любом случае, они могут и не быть золотыми. Я завтра утром пойду и увижусь с Флидом.
- Мы пойдем и увидимся с ним. Вместе!
Она потрепала Мойста по руке.
- Не беда. Есть вещи хуже, чем золотые големы.
- Я не могу себе такие представить, - сказал Мойст - фраза, о которой он позже пожалел. - Я бы хотел увести сознание людей от золота…
Он остановился и уставился на овечью голову. Она уставилась на него в ответ в спокойной, загадочной манере. По какой-то причине Мойсту показалось, что ей следует быть с саксофоном и маленьким черным беретом.
- Уж наверняка они посмотрели в погребах, - сказал он вслух.
- Кто посмотрел? – спросила Адора Белль.
- Вот куда он делся. Единственное, на что можно рассчитывать, так? Основа всего, что ценно?
- Кто делся?
- Мистер Бент в хранилище золота! – воскликнул Мойст, вскакивая так быстро, что его стул перевернулся. – У него есть все ключи!
- Прошу прощения? Это тот человек, который слетел с катушек после простой ошибки?
- Это он. У него есть Прошлое.
- Одно из тех, что с заглавной П?
- Именно. Давай, пошли спустимся туда!
- Я думала, что у нас намечался романтический вечер?
- Он будет! Прямо после того, как я вытащу Бента!
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Tue Dec 18, 2007 8:40 pm     Заголовок сообщения:

Единственным звуком в подземельях было топ-топанье ноги Адоры Белль. Это по-настоящему раздражало Мойста, пока он при свечах в серебряных подсвечниках, украшавших стол в обеденной комнате, возился перед хранилищем золота.
- Я только надеюсь, что Эймсбери не дает бульону остыть, - сказала Адора Белль. Топ-топ топ-топ.
- Послушай, - сказал Мойст. – Во-первых, чтобы открыть такой сейф, нужно обладать именем вроде Пальцы МакГи, а, во-вторых, эти маленькие отмычки не подходят.
- Ну, давай пойдем и отыщем мистера МакГи. У него, наверное, есть нужные.
Топ-топ топ-топ.
- Это никак не поможет, потому что, в-третьих, такого человека, скорее всего, не существует, и, в-четвертых, хранилище заперто изнутри, и я уверен, что он оставил ключ в замке, поэтому ни один из этих не вставляется. – Он помахал связкой ключей. – В-пятых, я пинцетом пытаюсь повернуть ключ с этой стороны, старый трюк, который, как выясняется, не работает!
- Хорошо. Так мы можем вернуться в комнаты? – топ-топ топ-топ.
Мойст снова заглянул в маленькое смотровое отверстие в двери. Изнутри оно было заслонено тяжелой пластиной, и он мог разглядеть только тусклое мерцание света по краям. Внутри была лампа. Чего там не было, насколько он знал, так это какой-либо вентиляции. Было похоже на то, что погреб был возведен до того, как появилось понятие о дыхании. Это была созданная руками человека пещера, построенная для содержания чего- то, что никогда не предполагалось выносить. Золото не задыхалось.
- Я не думаю, что у нас есть выбор, - сказал Мойст, - потому что, в-шестых, у него кончается воздух. Он даже может быть мертв!
- Если он мертв, можем отложить это на завтра? Здесь внизу ледяной холод. – Топ-топ топ-топ.
Мойст посмотрел вверх, на потолок. Он был сделан из древних дубовых балок, скрепленных между собой железными обручами. Мойст знал, каким может быть дуб. Он может быть как сталь, только еще сквернее. Он тупил топоры и отбивал молоты в лицо их владельцам.
- Охранники не могут помочь? – предложила Адора Белль.
- Сомневаюсь, - ответил Мойст. – В любом случае, мне не слишком хочется поощрять идею, что они могут провести ночь, вламываясь в хранилище.
- Но они же в основном из Городской Стражи, ведь так?
- И что? Когда человек удирает к горизонту с таким количеством золота, какое он только в состоянии унести, он не очень беспокоится о том, что у него раньше была за работа. Я преступник. Поверь мне.
Он зашагал к ступеням, вполголоса считая.
- А теперь ты что делаешь?
- Прикидываю, какая часть банка расположена прямо над золотом, - объяснил Мойст. – Но знаешь, что? Кажется, я уже знаю. Хранилище золота прямо под его столом.

Лампа тускло горела, и маслянистый дым извивался и оседал на мешки, где, свернувшись плотным калачиком, лежал мистер Бент.
Наверху раздались звуки и голоса, приглушенные древним сводом. Один из них сказал:
- Я не могу его сдвинуть. Ладно, Глэдис, давай ты.
- А Это Женственное Поведение? – прогрохотал второй голос.
- О да, это сойдет за перестановку мебели, - произнес голос, который был явно женским.
- Очень Хорошо. Я Подниму Его И Протру Под Ним Пыль.
Раздался гром дерева, столкнувшегося с деревом, и немного пыли упало на кучу золотых слитков.
- Действительно Очень Пыльно. Я Принесу Метлу.
- Вообще-то, Глэдис, я бы хотел, чтобы теперь ты подняла пол, - сообщил первый голос.
- Под Ним Тоже Может Быть Пыль?
- Я в этом уверен.
- Очень Хорошо.
Последовало несколько толчков, от которых затрещали балки, а потом раскат слов:
- В «Книге Ведения Домашнего Хозяйства Леди Ваггон» Ничего Не Говорится Об Уборке Пыли Под Полом!
- Глэдис, там, может быть, человек умирает!
- Я Вижу. Это Было Бы Неопрятно. – Балки прогнулись от удара. – Леди Ваггон Говорит, Что От Всех Тел, Найденных Во Время Выходной Вечеринки, Следует Избавляться Во Избежание Скандала.
Еще три удара, и балка разлетелась на кусочки.
- Леди Ваггон Говорит, Что Стражники Непочтительны И Не Вытирают Свою Грязную Обувь.
Еще одна балка треснула. Луч света вонзился сверху. Появилась рука размером с лопату, схватила одну из железных скоб и выдернула ее…
Мойст заглянул во мрак, вокруг него взвились белые клубы.
- Он здесь, внизу! О боги, ну и вонючий же дым…
Адора Белль заглянула через плечо Мойста.
- Он жив?
- Я определенно на это надеюсь. – Мойст протиснулся между балками и спрыгнул на ящики со слитками. Через пару секунд он крикнул вверх:
- Пульс есть. И ключ в замке тоже есть. Можете спуститься по ступеням и помочь мне?
- Э, у нас гости, - обратилась вниз Адора Белль.
Теперь на фоне света вырисовались несколько голов в шлемах. Проклятье! Использовать стражников в не служебное время было очень хорошей идеей, но они имели тенденцию всюду брать с собой свои значки, и они были такими людьми, которые бросятся сразу же делать выводы просто потому, что обнаружили человека, стоящего на развалинах банковского хранилища после окончания рабочего дня. Слова «Послушайте, я могу все объяснить» так и просились на язык, но Мойст вовремя их удержал. Это, в конце концов, был его банк.
- Ну, что вам надо? – требовательно вопросил он.
Что было полной неожиданностью для них, но один стражник собрался с мыслями.
- Это ваше банковское хранилище, сэр? – спросил он.
- Я заместитель председателя, ты, идиот! И здесь внизу человеку плохо!
- Он упал, когда вы врывались в хранилище, сэр?
О боги, прирожденного стражника никак не сдвинешь с места. Он просто гнет свое, этим терпеливым скрипучим тоном. Когда ты полицейский, всё вокруг - преступление.
- Офицер… Вы ведь стражник, так?
- Констебль Хэддок, сэр.
- Что ж, констебль, можем мы вытащить моего коллегу на свежий воздух? Он хрипит. Я отопру здесь внизу дверь.
Хэддок кивнул другому стражнику, который поспешил к лестнице.
- Если у вас был ключ, сэр, зачем вы вламывались?
- Чтобы вытащить его, конечно!
- Так как…
- Это все совершенно разумно, - перебил его Мойст. – Как только я выберусь отсюда, мы все вместе посмеемся.
- Я буду этого ждать, сэр, - ответил Хэддок, - потому что я люблю посмеяться.

Разговаривать со Стражей было все равно, что танцевать чечетку на оползне. Если проявить ловкость, то можно устоять, но нельзя управлять и нет никаких тормозов, и ты просто знаешь, что закончится все определенной суматохой.
Это уже не был Констебль Хэддок. Констеблем Хэддоком это перестало быть тогда, когда констебль Хэддок обнаружил, что в карманах Начальника Королевского Монетного Двора находятся бархатный сверток с отмычками и дубинка, и потом это перешло в сержанта Детрита.
Отмычки, как знал Мойст, технически не были нелегальными. Владеть отмычками было в порядке. Владеть ими, стоя в чьем-то чужом доме, было не в порядке. Владеть ими, находясь в разрушенном банковском хранилище, было настолько далеко от порядка, что можно было увидеть изгиб Вселенной.
Чем дальше, для сержанта Детрита было тем лучше. Однако хватка сержанта начала соскальзывать, когда он столкнулся со свидетельством того, что у Мойста вполне законно были ключи от хранилища, в которое он вломился. Троллю это уже само по себе показалось преступным деянием, и он некоторое время распространялся на тему обвинения «Отнимал Время У Стражи, Вламываясь, Когда Это Было Не Нужно».* Он не понимал внутреннюю потребность в отмычках, у троллей не было слова для мужественности по той же причине, по которой у луж не было слова для обозначения воды. Еще у него была проблема с образом мыслей и действиями почти покойного мистера Бента. Тролли не теряют рассудок, они теряют терпение. Так что Детрит сдался, и тогда это перешло в капитана Моркоу.
Мойст встречался с ним прежде. Моркоу был большим, от него пахло мылом, и его обычным выражением было выражение голубоглазой невинности. Мойст не мог заглянуть за это дружелюбное лицо, просто не мог видеть ничего. Он мог читать большинство людей, но капитан был закрытой книгой в запертом шкафу. И этот человек был всегда любезным, в такой по-настоящему раздражающей манере, присущей стражникам.
Он вежливо сказал «Добрый вечер», садясь напротив Мойста в маленьком кабинете, который неожиданно стал комнатой для допроса.
- Могу я начать, сэр, с того, чтобы задать вам вопросы о трех людях внизу в подвале? И о большой стеклянной… штуковине?
- Мистер Хьюберт Кувырком и его помощники, - ответил Мойст. – Они изучают экономическую систему города. Они не замешаны в этом. Если подумать, я в этом тоже не замешан! И фактически, нет никакого этого. Я уже все это объяснял сержанту.
- Сержант Детрит думает, что вы слишком умны, мистер Липвиг, - сказал капитан Моркоу, открывая свой блокнот.
- Ну, да, я полагаю, он так думает о большинстве людей, не так ли?
Выражение лица Моркоу ни на йоту не изменилось.
- Можете объяснить мне, почему внизу стоит голем, который одет в платье и все время приказывает моим людям вытирать ноги? – спросил он.
- Не показавшись сумасшедшим - нет. А какое это имеет ко всему отношение?
- Я не знаю, сэр. Надеюсь выяснить. Кто такая Леди Дейрдра Ваггон?
- Она пишет довольно старомодные книги по этикету и ведению хозяйства для девушек, которым хотелось бы стать такими женщинами, у которых есть время подбирать цветы. Слушайте, это существенно?
- Я не знаю, сэр. Я изо всех сил стараюсь вникнуть в ситуацию. Вы можете мне сказать, почему по зданию бегает маленький песик, владеющий тем, что я назову заводным устройством интимного характера?
- Думаю, это потому, что мой рассудок от меня ускользает, - ответил Мойст. – Послушайте, единственная важная во всем этом вещь - это то, что с мистером Бентом… Произошло скверное потрясение, и он запер себя в хранилище золота. Я должен был быстро его вызволить.
- А, да, хранилище золота, - откликнулся капитан. – Можем мы немного поговорить о золоте?
- А что не так с золотом?
- Я надеялся, что это вы сможете нам сказать, сэр. Я полагаю, вы хотели продать его дварфам?
- Что? Ну, да, я так сказал, но только ради того, чтобы подчеркнуть…
- Подчеркнуть, - торжественно повторил Капитан Моркоу, записывая это.
- Слушайте, я знаю, как все это происходит, - сказал Мойст. – Вы просто заставляете меня говорить в надежде, что я вдруг забуду, где я, и скажу что-нибудь глупое и разоблачающее, так?
- Спасибо вам за это, сэр, - отозвался Капитан Моркоу, переворачивая еще одну страницу своего блокнота.
- Спасибо мне за что?
- За то, что сказали мне, что знаете, как все это происходит, сэр.
Видишь? – сказал Мойст себе. Вот что происходит, когда слишком расслабляешься. Ты потерял преимущество. Даже стражник может тебя обхитрить. Капитан поднял на него взгляд.
- Я скажу вам, мистер Липовиг, что кое-что из сказанного вами было подтверждено беспристрастным свидетелем, который никак не может быть соучастником.
- Вы говорили с Глэдис? – спросил Мойст.
- А Глэдис – это?..
- Это та, которая не успокаивается по поводу грязных ботинок.
- Как голем может быть «ею», сэр?
- А, это я знаю. Правильный ответ такой: как голем может быть «им»?
- Интересный момент, сэр. Тогда это объясняет платье. Просто интересно, какой, по вашему мнению, вес золота может вынести голем?
- Не знаю. Пару тонн, может быть. К чему вы ведете?
- Я не знаю, сэр, - жизнерадостно ответил Моркоу. – Командор Ваймс говорит, что, когда жизнь дает тебе мешанину спагетти, просто тяни, пока не обнаружишь тефтельку. Вообще-то ваша версия произошедшего согласуется, в той мере, насколько он понимал события в то время, с версией, представленной нам мистером Непоседой.
- Вы говорили с собакой?
- Ну, он председатель банка, сэр, - ответил капитан.
- Как вы поняли, что… А, у вас есть оборотень, да? – сказал Мойст, ухмыляясь.
- Мы это не подтверждаем, сэр.
- Все знают, что это Нобби Ноббс, знаете ли.
- Правда, сэр? Боги. В любом случае, ваши объяснения за действия этим вечером приняты во внимание.
- Хорошо. Спасибо. – Мойст начал было подниматься.
- Тем не менее, объяснения ваших действий ранее на этой неделе – нет, сэр.
Мойст снова сел.
- Ну и? Я и не должен за них отчитываться, так?
- Это может помочь нам, сэр.
- Чем это вам поможет?
- Это может помочь нам понять, почему в хранилище нет золота, сэр. Маленькая деталь в великой картине мира, но это довольно сложная загадка.
В этот момент где-то рядом залаял мистер Непоседа…
-----
* «Трата Времени Стражи» - это проступок, совершаемый горожанами, которые разыскали такие способы пустой траты вышеупомянутого времени, которые еще не были изобретены самими стражниками.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Tue Dec 18, 2007 8:42 pm     Заголовок сообщения:

Космо Роскошь сидел за столом, сложив пальцы домиком перед губами, наблюдая, как Криббинс ест. Немногие люди, у которых был выбор, когда-либо делали это больше тридцати секунд.
- Хороший суп? – спросил он.
Криббинс, сделав последний долгий булькающий глоток, опустил миску.
- Высший сорт, - ваша светлость, - он достал их кармана серую тряпку и…
Он собирается вытащить свои зубы, прямо сейчас, за столом, подумал Космо. Поразительно. Ах, да, и в них все еще есть кусочки морковки…
- Не колеблитесь, свободно чините свои зубы, - сказал он, когда Криббинс достал из кармана погнутую вилку.
- Я так ш ними наштрадалшя, шэр, - отозвался Криббинс. – Клянушь, они хотят меня довешти.
Пружины зазвенели, когда он одолел их вилкой и, очевидно, оставшись довольным, с трудом засунул их назад на свои серые десны, потом с чавканьем водрузил зубы на место.
- Так-то лучше, - объявил он.
- Хорошо, - произнес Космо. – А теперь, ввиду характера ваших заявлений, которые Стукпостук тщательно записал и вы подписали, позвольте спросить вас: почему вы не отправились к Лорду Ветинари?
- Я жнавал людей, избежавших петли, сэр, - ответил Криббинс. – Это не слишком сложно, если подготовиться. Но я никогда не слышал о подобном человеке, который прямо на следующий день получил бы теплое местечко. И правительственную работу тоже. Потом он вдруг штановится банкиром, не меньше. Кто-то пришматривает за ним, и я не думаю, что это полная сострадания фея. Поэтому если бы я отправился к Ветинари, я бы поштупил немного глупо, верно? Но у него ваш банк, а у вас нет, что весьма прискорбно. Так что я к вашим услугам, шэр.
- За определенную цену, не сомневаюсь.
- Ну, да, кое-какая плата бы помогла, да.
- Вы уверены, что Липовиг и Спэнглер – это одно и то же лицо?
- Дело в улыбке, сэр. Ее никогда не забудешь. И у него есть этот дар болтать с людьми, он заставляет людей хотеть делать все так, как ему надо. Это как магия, мелкий неблагодарный гаденыш.
Космо уставился на него, а затем сказал:
- Дайте преподобному пятьдесят долларов, Стук… Досихпор, и направьте его в хороший отель. Такой, в котором может быть в наличии горячая ванна.
- Пятьдешят долларов? - прорычал Криббинс.
- А затем, пожалуйста, продолжайте заниматься тем маленьким приобретением, хорошо?
- Да, сэр. Конечно.
Космо притянул к себе лист бумаги, окунул перо в чернильницу и принялся неистово писать.
- Пятьдешят долларов? – вновь спросил Криббинс, потрясенный столь маленькой расплатой за грехи.
Космо оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на человека так, будто увидел его впервые и не обрадовался этому новшеству.
- Ха, да. На данный момент действительно пятьдесят долларов, преподобный, - успокаивающе произнес Космо. – А утром, если ваша память будет столь же хорошей, мы все посмотрим в богатое и праведное будущее. Позвольте мне вас не задерживать.
Он вернулся к своим бумагам.
Досихпор схватил Криббинса за руку и решительно вытянул того из комнаты. Он увидел, что писал Космо.

ВетинариВетинариВетинари ВетинариВетинариВетианри
ВетинариВетинариВетинари ВетинариВетинариВетианри
ВетинариВетинариВетинари ВетинариВетинариВетианри
ВетинариВетинариВетинари ВетинариВетинариВетианри…

Пришло время трости-клинка, подумал он. Забрать ее, передать, схватить деньги и бежать.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Tue Dec 18, 2007 8:52 pm     Заголовок сообщения:

В Отделении Посмертных Коммуникаций было тихо. Там и в лучшие времена никогда не было шумно, хотя, когда постепенно затихали звуки университета, всегда можно было услышать слабые, незначительные голоса, просачивающиеся с Того Света.
Беда в том, подумал Хикс, что у слишком многих его предшественников не было никакой жизни за пределами отделения, где социальные навыки не были приоритетными, и даже будучи мертвыми, у них не совершенно не получалось зажить полной жизнью. Так что они околачивались около отделения, не желая покидать это место. Иногда, когда они чувствовали себя полными сил и Труппа Сестричек Долли занималась новой постановкой, Хикс выпускал их красить декорации.
Он вздохнул. Вот в чем была беда работы в ОПК, никогда нельзя быть в полной мере боссом. На обычной работе люди выходили на пенсию, несколько раз забредали на место старой работы, пока там еще был кто-то, кто их помнил, а затем они скрывались в вечно наполняющемся прошлом. Но здесь прежние работники, похоже, никогда не уходили…
Была такая пословица: «Старые некроманты никогда не умирают». Когда Хикс рассказывал ее людям, они спрашивали «…и?», и ему приходилось отвечать: «Я боюсь, это все. Просто «старые некроманты никогда не умирают».
Хикс как раз убирал все на ночь, когда из своего тенистого угла подал голос Чарли:
- Кто-то живо пробирается сюда. Ну, я так сказал, живо…
Хикс развернулся. Магический круг светился, и сквозь твердый пол уже поднималась жемчужная остроконечная шляпа.
- Профессор Флид? – произнес Хикс.
- Да, и мы должны поторопиться, молодой человек, - ответила тень Флида, все еще поднимаясь.
- Но я изгнал вас! Я использовал Девятикратное Стирание! Оно изгоняет все на свете.
- Это я его написал, - отозвался Флид с самодовольным видом. – О, не волнуйся, я – единственный, на кого оно не действует. Ха, было бы невероятно глупо с моей стороны придумывать заклинание, действующее на меня самого, а?
Хикс поднял трясущийся палец.
- Вы поставили скрытый портал, да?
- Конечно. Чертовски хороший. Не волнуйся, я опять-таки единственный, кто знает, где он. - Теперь весь Флид парил над кругом. – И не пытайся его искать – человек твоего ограниченного таланта никогда не отыщет спрятанные руны.
Флид осмотрелся по всей комнате.
- Та прекрасная молодая женщина не здесь? – с надеждой спросил он. – Ну, неважно. Ты должен вытащить меня отсюда, Хикс. Я хочу посмотреть на веселье!
- Веселье? Какое веселье? – переспросил Хикс, человек, планирующий очень, очень тщательно просмотреть заклинание Девятикратного Стирания.
- Я знаю, что за големы идут сюда!

Когда Мойст был ребенком, он каждую ночь молился перед сном. В его семье все были активными верующими Упрощенной Картофельной Церкви, которая избегала крайностей Древней и Традиционной Картофельной Церкви. Ее последователи были скромными, работящими и находчивыми, а из-за твердой приверженности к масляным лампам и самодельной мебели они сильно выделялись в области, где большинство людей использовало свечи и сидело на овечьих шкурах.
Он ненавидел молиться. Было такое чувство, что он открывал большую черную дыру в пространство, и в любой момент что-нибудь могло протянуться сквозь нее и схватить его. Это, может быть, было оттого, что стандартная молитва на ночь включала в себя строчку «Если я умру во сне», от которой в плохие ночи Мойст пытался не засыпать до утра.
Еще ему было велено во время этих часов считать свои блага.
И теперь, лежа в темноте банка, довольно-таки замерзнув и в многозначительном одиночестве, он попытался какие-нибудь из них отыскать.
У него были хорошие зубы, и он не страдал от преждевременной потери волос. Вот! Не так уж сложно было найти, правда?
И Стража, в сущности, не арестовала его. Но хранилище, зловеще обтянутое черно-желтыми веревками, охранялось троллем.
В хранилище нет золота. Ну, даже это было не совсем правдой. Золота было по крайней мере пять фунтов, покрывающих свинцовые слитки. Кто-то проделал там чрезвычайно хорошую работенку. Это было лучом света, да? По крайней мере, есть сколько-то золота. Совсем не то, как если бы его не было вообще, верно?
Он был один, потому что Адора Белль проводила ночь в заключении за нападение на офицера Стражи. Мойст посчитал, что это нечестно. Конечно, в зависимости от того, какой день был у стражника, нет такого действия (за исключением физического нахождения в другом месте), которое не может быть истолковано как нападение, но Адора Белль на самом деле не совсем напала на Сержанта Детрита, она всего лишь попыталась проткнуть его огромную ступню своей туфлей, в результате сломав каблук и вывихнув лодыжку. Капитан Моркоу сказал, что это было принято во внимание.
Городские часы пробили четыре, и Мойст размышлял о своем будущем, особенно касательно его длины.
Посмотри на это с другой стороны. Ты просто мог быть повешенным, говорил он себе.
Ему надо было спуститься в хранилище в первый же день, приволочив за собой алхимика и юриста. Они что, никогда не ревизировали подземелья? Или это делала кучка старых славных приятелей, которые заглядывали в хранилище других приятелей и быстро его отмечали, чтобы не пропустить завтрак? Нельзя же не доверять слову старого приятеля, а? Особенно, когда не хочешь, чтобы он не доверял твоему.
Может, покойный сэр Джошуа растратил все на экзотические кожаные товары и молодых девушек. Сколько ночей в объятиях прекрасных женщин стоили мешочек золота? Как говорит пословица, хорошая женщина дороже рубинов, а мастерски плохая, наверное, стоит еще больше.
Мойст сел и зажег свечу, и его взгляд упал на дневник сэра Джошуа на прикроватном столике.
Тридцать девять лет назад… Ну, год был тот, а раз уж в данный момент ему больше нечем заняться…
Удача, которая весь день вытекала из его ботинок, вернулась к нему. Даже хотя он не был уверен, что именно он искал, обнаружил он это на шестой по счету открытой наугад странице:

Пара забавно выглядящих людей приходила сегодня в банк, спрашивали мальчишку Бента. Я приказал персоналу отослать их прочь. Он справляется чрезвычайно хорошо. Остается догадываться, что он, должно быть, пережил.

Довольно большая часть дневника, похоже, была как-то закодирована, но характер секретных символов предполагал, что Сэр Джошуа тщательно записывал каждое амурное похождение. Приходилось, по крайней мере, восхититься его прямотой. Он понял, чего хотел получить от жизни и поставил ясное намерение получить этого столько, сколько сможет. Мойст должен был снять шляпу перед этим человеком.
А чего он сам хотел? Он никогда не присаживался, чтобы спокойно об этом поразмышлять. Но в основном он хотел, чтобы завтра отличалось от сегодня.
Мойст взглянул на часы. Четверть пятого, и никого поблизости, кроме охранников. У главного входа были стражники. Он и в самом деле не был под арестом, но это было одним из таких маленьких цивилизованных соглашений: он не арестован при условии, что не будет пытаться вести себя как человек, который не арестован.
А, подумал он, натягивая брюки, было еще одно маленькое благо: он присутствовал при том, как мистер Фасспот предлагал лапу и сердце оборотню…
…который к тому времени балансировал на одной из громадных декоративных ваз, как поганки растущих в коридорах банка. Ваза сотрясалась. Также как и Капрал Ноббс, который умирал от смеха, глядя на…
…Мистера Непоседу, который скакал вверх-вниз, исполненный чудесного оптимистического энтузиазма. Но в пасти он держал свою новую игрушку, которая, как оказалось, мистическим образом завелась, и благодетельная судьба решила, что в середине каждого прыжка от неуравновешенного действия этой игрушки песик будет совершать медленный кувырок в воздухе.
И Мойст подумал: так значит, оборотень женского пола, и носит значок Стражи на ошейнике, и я уже видел раньше этот цвет волос. Ха!
Но его взгляд сразу же вернулся к мистеру Непоседе, который прыгал и кружился с выражением полнейшего счастья на своей маленькой мордочке…
…А потом Капитан Моркоу подхватил его в воздухе, оборотень исчез и шоу закончилось. Но Мойст никогда этого не забудет. В следующий раз, когда он пройдет мимо Сержанта Ангвы, он вполголоса зарычит, хотя это, скорее всего, будет считаться нападением на офицера.
Теперь, полностью одевшись, он прошел в бесконечные коридоры.
Стража поставила в банке много новых охранников на ночь. Капитан Моркоу был умен, стоило отдать ему должное. Они были троллями. Троллей сложно заболтать и убедить в своей точке зрения.
Он чувствовал, как они наблюдали за ним, куда бы он не пошел. У двери, ведущей в подвал, стража не было, но сердце Мойста упало, когда он приблизился к сверкающему свету вокруг Хлюпера и увидел одного у двери к свободе.
Оулсвик лежал на матрасе и храпел с кистью в руке. Мойст ему позавидовал.
Хьюберт с Игорем работали над клубком стеклянного оборудования, который, Мойст был готов поклясться, выглядел все больше с каждым разом, как он сюда спускался.
- Что не так?
- Не так? Ничего. Ничего не так! – ответил Хьюберт. – Все в порядке! Что-то не так? Почему вы думаете, что что-то не так? Что вас заставило подумать, что что-то не так?
Мойст зевнул.
- Есть какой-нибудь кофе? Чай? – предположил он.
- Для ваф, мифтер Липовиг, - откликнулся Игорь, - я фделаю Фплот.
- Сплот? Настоящий Сплот?
- Именно так, фэр, - самодовольно ответил Игорь.
- Знаешь, его здесь не купишь.
- Мне это иввефтно, фэр. Фейчаф его в больфей чафти фтарой фтраны тове вапретили, - сообщил Игорь, роясь в мешке.
- Запретили? Его запретили? Да это же просто питье из трав! Моя бабушка его делала!
- Дейфтвительно, он был очень традифионным, - согласился Игорь. – От него на груди волофы рафтут.
- Да, она всегда на это жаловалась.
- Это алкогольный напиток? – нервно поинтересовался Хьюберт.
- Ни в коем случае, – ответил Мойст. – Моя бабушка не притрагивалась к алкоголю, – он задумался на мгновенье и добавил: - Кроме, разве что, лосьона после бритья. Сплот делается из коры деревьев.
- О? Ну, это звучит здорово, - сказал Хьюберт.
Игорь скрылся в свои джунгли оборудования, и послышался звяканье стекла. Мойст присел на заваленную скамью.
- Как дела в твоем мире, Хьюберт? – спросил он. – Вода нормально журчит вокруг, да?
- Замечательно! Замечательно! Все замечательно! Все совершенно в порядке! – Хьюберт побледнел, выудил свой блокнот, бросил взгляд на какую-то страницу и положил его обратно. – А у вас как?
- У меня? О, великолепно. Разве только в хранилище должно быть десять тонн золота, а их там нет.
Со стороны Игоря раздался такой звук, словно разбилось стекло, а Хьюберт в ужасе уставился на Мойста.
- Ха? Ха-ха-ха-ха? – выразился он. – Ха ха ха ха а ХА-ХА-ХА!! ХА ХА ХА!!! ХА ХА…
Игорь смазанным пятном метнулся к столу и схватил Хьюберта.
- Профтите, мифтер Липовиг, - бросил он через плечо, - это мовет продолватьфя чафами…
Он дважды хлопнул Хьюберта по лицу и вытащил из кармана банку.
- Мифтер Хьюберт? Фколько пальтфев я покавываю?
Хьюберт медленно сосредоточился.
- Тринадцать? – дрожащим голосом произнес он.
Игорь расслабился и сунул банку обратно в карман.
- Как рав вовремя. Прекрафно, фэр!
- Мне так жаль… - начал было Хьюберт.
- Не волнуйся об этом. Я сам примерно так же себя чувствую, – успокоил его Мойст.
- Так… Это золото… У вас есть какое-нибудь предположение, кто его взял?
- Нет, но это, должно быть, было сделано кем-то из сотрудников, - ответил Мойст. – А теперь, я подозреваю, Стража собирается повесить это на меня.
- А это будет означать, что вы больше не будете во главе? – спросил Хьюберт.
- Сомневаюсь, что мне позволят управлять банком из Танти.
- О боги, - произнес Хьюберт, поглядев на Игоря. – Эм… А что случится, если оно вернется на место?
Игорь громко закашлялся.
- Думаю, такое маловероятно, а ты нет? – отозвался Мойст.
- Да, но Игорь сказал мне, что, когда в прошлом году сгорела Почта, боги сами даровали вам деньги, чтобы отстроить ее!
- Харрумпф, - сказал Игорь.
- Я сомневаюсь, что такое случается дважды, - ответил Мойст. – И я не думаю, что существует бог банковского дела.
- Какой-нибудь может взяться за это ради рекламы, - в отчаянии продолжил Хьюберт. – Это может стоить молитвы.
- Харрумпф! – повторил Игорь, на этот раз громче.
Мойст переводил взгляд с одного на другого. Ладно, подумал он, что-то происходит, и мне не собираются говорить, что именно.
Молить богов о большой куче золота? Когда такое срабатывало? Ну, в прошлом году сработало, это правда, но только потому, что я уже знал, где закопана куча золота. Боги помогали тем, кто сам себе помогал, а, клянусь, я-то уж разве себе не помогал.
- Думаешь, действительно стоит? – спросил Мойст.
Перед ним появилась маленькая дымящаяся кружка.
- Ваф Фплот, - сказал Игорь. Фраза «Теперь, пожалуйста, выпейте его и уходите» последовала всеми способами, кроме словесного.
- А ты считаешь, что мне стоит молиться, Игорь? – спросил Мойст, внимательно глядя ему в лицо.
- Я не могу сказать. Отношение Игорей к молитвам таково, что это просто надежда с ритмом.
Мойст наклонился поближе и прошептал:
- Игорь, говорю как один убервальдский парень другому, твоя шепелявость только что исчезла.
Игорь насупился еще больше.
- Профтите, фэр, у меня много вабот на уме, - сказал он, стрельнув глазами, чтобы указать на взволнованного Хьюберта.
- Виноват, беспокою вас, ребята, - сказал Мойст, одним глотком осушив кружку. – Теперь в любую минуту дхдлкп;квив вдбф[ ;жвжвф;лллжвммк;вбвлм бнксгкгбнме…
Ах да, Сплот, подумал Мойст. В нем были травы и исключительно природные ингредиенты. Но белладонна – это трава, а мышьяк был природным. В нем нет алкоголя, поговаривали люди, потому что алкоголь не мог там выжить. Но чашечка горячего Сплота поднимала людей с кровати и гнала к работе, когда на улице лежало шесть футов снега и колодец был заморожен. Сплот дарил ясную голову и быстрое мышление. Жаль только, что человеческий язык не справлялся.
Мойст раз-другой моргнул и произнес:
- Агхбо…
Он сказал «до свидания», даже если это и прозвучало как «днырсвбвдния», и направился обратно наверх вдоль подземелья, свет Хлюпера толкал его тень впереди него. Тролли подозрительно следили, как он забирался по ступеням, пытаясь заставить ноги не улетать от него. Его мозг жужжал, но ему было нечего делать. Было не за что уцепиться, не из чего искать решения. Через час или около того выйдет пригородный выпуск «Таймс» и, очень скоро после этого, также поступит и он. Будет наплыв на банк с требованиями о немедленных выплатах, что в лучшем случае ужасающе, и другие банки ему не помогут, не так ли, потому что он не приятель. Позор, Бесславие и мистер Непоседа смотрели ему в лицо, но только один из них его облизывал.
Значит, ему удалось добраться до кабинета. Сплот определенно отвлекал сознание от всех ваших маленьких проблем путем скатывания их в одну большую под названием «удержать всего себя на одной планете». Мойст принял маленький ритуальный слюнявый поцелуй песика, встал с колен, и смог продержаться на ногах до самого стула.
Ладно… Присесть, это он мог. Но разум пустился вскачь.
Скоро здесь будут люди. Было слишком много вопросов без ответа. Что делать, что делать? Молиться? Мойста не слишком привлекали молитвы, не потому, что он думал, что богов не существует, а потому, что он боялся, что они могут существовать. Ну хорошо, Анойе он принес много пользы, и он на днях заметил ее новый сверкающий храм, передний фасад которого уже был завешан дарственными яйцерезками, ручками метелок, ковшиками, намасливателями пастернака и множеством других ненужных приспособлений, пожертвованными благодарными верующими, которые столкнулись с перспективой жизни с застрявшими ящиками. Анойя справлялась, потому что она специализировалась. Она даже не притворялась, что предлагает рай, вечные истины или какое-либо спасение. Она просто обеспечивала гладкое выскальзывание и доступ к вилкам. И практически никто не верил в нее, пока он не выбрал ее наугад как одну из тех богов, кого можно благодарить за чудесный внезапный доход. Вспомнит ли она?
Если бы у него золотой застрял в ящике, то может быть. Превратить мусор в золото – наверняка вряд ли. Но все равно, к богам обращаешься, когда все, что тебе осталось – это молиться.
Он прошел в маленькую кухню и снял с крючка половник. Потом он снова вернулся в кабинет и всунул половник в ящик стола, где тот застрял, что было основной функцией всех половников на свете. Возгремите ящиками вашими, вот, что нужно. Ее, видимо, привлекает шум.
- О Анойя, - сказал он, дергая за ручку ящика. – Это я, Мойст фон Липовиг, кающийся грешник. Я не знаю, помнишь ли ты меня? Все мы, каждый из нас – простая утварь, застрявшая в ящике собственного изготовления, и я - хуже всех. Если ты сможешь в своем плотном расписании найти время отцепить меня в час нужды, ты не найдешь во мне недостатка благодарности, воистину так, когда мы поставим статуи богов на крышу нового Почтового Отделения. Мне никогда не нравились вазы на старом. Кстати, статуи, еще и покрытые золотым листом. Заранее благодарю. Аминь.
Он в последний раз дернул ящик. Поварешка выскочила, прозвенела в воздухе, как выпрыгивающий лосось, и разбила вазу в углу.
Мойст решил принять это как добрый знак. В присутствии Анойи предполагалось почуять запах сигаретного дыма, но, поскольку в этой комнате больше десяти минут провела Адора Белль, то не было смысла принюхиваться.
Что дальше? Ну, боги помогают тем, кто сам себе помогает, и всегда было одно последнее дружественное Липовигу действие. Оно воспарило в его сознании: лети. Импровизируй.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Mon Dec 24, 2007 10:36 am     Заголовок сообщения:

Глава 10

Делать со стилем — Председатель тявкает — Гарри Король кое-что откладывает — Умора начинается — Один поцелуй, без языка — Военный совет — Мойст берет контроль на себя — Немного волшебства, с марками — Возбуждая интерес профессора — Видение Рая

Импровизируй! Больше ничего не оставалось. Помнишь золотистую цепь? Это другой конец радуги. Выговори себя из положения, из которого не можешь отыскать выход. Сам твори свою удачу. Создай представление. Если упадешь, то пусть они запомнят, как ты превратил это в нырок. Иногда лучший час – последний.
Он подошел к шкафу и вытащил лучший золотой костюм, тот, который он надевал по особым случаям. Потом он вышел и отыскал Глэдис, которая смотрела из окна.
Ему пришлось довольно громко позвать ее по имени, прежде чем она очень медленно повернулась к нему.
- Они Идут, - сказала она.
- Да, идут, - согласился Мойст. – и мне бы лучше выглядеть наилучшим образом. Не могла бы ты, пожалуйста, погладить эти брюки?
Глэдис без слов взяла у него брюки, прижала их к стене и провела по ним огромной ладонью, после чего протянула их обратно. Складками Мойст мог бы порезаться. Затем она отвернулась обратно к окну.
Мойст присоединился к ней. Перед банком уже собралась толпа, и по мере того, как он смотрел, подтягивались кареты. Вокруг было и приличное количество охраны. Короткая вспышка указала на то, что Отто Шрик из «Таймс» уже делал снимки. Ах, да, начала формироваться делегация. Люди хотели стать свидетелями событий. Рано или поздно, кто-нибудь застучит в дверь. Черта с два. Он не может допустить, чтобы это случилось.
Умыться, побриться, избавиться от лишних волосков в носу, почистить зубы. Причесаться, начистить ботинки. Надеть шляпу, спуститься по лестнице, медленно отпереть дверь, так, что щелчок вряд ли услышат снаружи, дождаться, пока шаги не станут громче…
Мойст резко отворил дверь.
- Ну, джентльмены?
Космо Роскошь зашатался, когда его стуку не удалось выйти на связь, но устоял и сделал выпад листком бумаги.
- Срочная проверка, - сказал он. – Эти джентльмены, - тут он указал на некоторое количество достойных на вид людей позади него, - представители основных гильдий и некоторых других банков. Это стандартная процедура, и вы не можете им помешать. Обратите внимание, что мы привели с собой Командора Ваймса из Стражи. Когда мы установим, что в хранилище действительно нет золота, я отдам ему распоряжение арестовать вас по подозрению в воровстве.
Мойст взглянул на командора. Ему не слишком нравился этот человек, и он был уверен, что он сам совсем не нравится командору. Тем не менее, еще больше он был уверен, что Ваймс не собирался с готовностью повиноваться приказам типов вроде Космо Роскоша.
- Я уверен, что командор сделает то, что посчитает нужным, - смиренно произнес Мойст. – Вы знаете дорогу к хранилищу. Я прошу прощения, что там сейчас некоторый беспорядок.
Космо наполовину повернулся, чтобы удостовериться, что толпа слышала все его слова.
- Вы вор, мистер Липовиг. Мошенник и лжец, казнокрад и у вас нет никакого вкуса в одежде.
- Ну знаете, это было немного грубо, - отозвался Мойст, когда процесия проскользнула внутрь. – Я лично считаю, что одеваюсь довольно стильно!
Теперь он был на ступенях один, лицом к лицу со сборищем людей. Они еще не были озлобленной толпой, но это могло быть только вопросом времени.
- Я могу еще кому-то чем-нибудь помочь? – спросил он.
- Как насчет наших денег? – подал голос кто-то.
- А что с ними? – отозвался Мойст.
- В газете говорится, что у вас нет золота, - сообщил собеседник.
Он впихнул Мойсту сыроватый номер «Таймс». Газета, в целом, была довольно сдержанной. Мойст ожидал плохих заголовков, но статья занимала всего одну колонку на передней странице, и в ней было полно «мы предполагаем, что», «мы думаем, что», «Таймс» сообщили, что» и прочих выражений, используемых журналистами, когда они имеют дело с касающимися больших сумм денег фактами, которые они не вполне понимают и не совсем уверены в том, что рассказанное им – правда.
Он поднял голову и посмотрел в глаза Сахариссе Крипслок.
- Простите, - сказала она. – Но прошлой ночью здесь повсюду были стражники и охрана, и у нас не было много времени. И, честно говоря, …приступ мистера Бента сам по себе заслуживает статьи. Все знают, что он управляет банком.
- Председатель управляет банком, - сухо поправил Мойст.
- Нет, Мойст, председатель тявкает, - возразила Сахарисса. – Послушайте, разве вы не подписывали что-нибудь, когда вступали в должность? Расписку или что-нибудь подобное?
- Ну, может быть. Была масса бумаг. Я просто подписал там, где мне сказали. Как и мистер Непоседа.
- О боги, юристы над этим повеселятся, - сказала Сахарисса, у нее в руке как по волшебству появился блокнот. – И это не шутка.* Он может кончить в долговой тюрьме.
- Конуре, - поправил Мойст. – Он тявкает, помните? И этого не произойдет.
Сахарисса наклонилась, чтобы потрепать мистера Непоседу по маленькой голове и так и застыла в полупоклоне.
- Что у него в?.. – начала было она.
- Сахарисса, мы можем обсудить это позже? Сейчас у меня вправду нет на это времени. Клянусь любыми тремя богами, в которых вы верите, пусть даже вы и журналист, что, когда это закончится, я дам вам такую историю, которая даже способность «Таймс» избегать грубых и непристойных вопросов подвергнет испытанию. Доверьтесь мне.
- Да, но это выглядит, как… - снова сказала она.
- Ах, так вы знаете, что это, и мне не нужно объяснять, - живо откликнулся Мойст.
Он протянул газету назад ее обеспокоенному владельцу.
- Вы – мистер Пикер, не так ли? – сказал он. – У нас на вашем счету, думаю, семь анк-морпорских долларов?
На мгновенье человек выглядел впечатленным. У Мойста была очень хорошая память на лица.
- Я говорил вам, что нас здесь не волнует золото, - продолжил Мойст.
- Да, но… - произнес человек. – Ну, не слишком-то похоже на банк, если люди могут забрать из него деньги, так?
- Но это не делает никакой разницы, - ответил Мойст. – Я вам всем говорил.
Они выглядели неуверенными. В теории, они должны были бы массово броситься вверх по ступеням. Мойст знал, что их удерживает. Это была надежда. Тихий голосок внутри, который говорил: ничего этого на самом деле не происходит. Голосок, побуждающий людей трижды выворачивать один и тот же карман в бесплодном поиске потерянных ключей. Это была безумная вера в то, что мир непременно опять начнет работать как надо. Если я по-настоящему поверю, там будут ключи. Это голос, который говорил «Такого не может происходить» очень громко, чтобы заглушить подкрадывающийся ужас того, что такое происходило.
У него было около тридцати секунд, пока длилась надежда.
А затем толпа разделилась. Пупси Роскошь не знала, как эффектно появляться. Гарри Король, напротив, знал. Толкущееся, неуверенное скопление разверзлось как море перед пророком-гидрофобом, открыв канал, который внезапно с каждой стороны оказался обрамлен большими, на вид перенесшими многие напасти людьми со сломанными носами и полезной сеточкой шрамов. По новому проспекту прошествовал Гарри Король, оставляя за собой дым сигары. Мойсту удалось не двинуться с места, пока мистер Король не оказался на расстоянии одного фута от него, и смотреть ему прямо в глаза.
- Сколько денег я положил в ваш банк, мистер Липовиг? – спросил Гарри.
- Э, я думаю, пятьдесят тысяч долларов, мистер Король, - ответил Мойст.
- Да, по-моему, где-то примерно так, - согласился мистер Король. – Догадываетесь, что я собираюсь сделать сейчас, мистер Липовиг?
Мойст не стал гадать. Сплот все еще циркулировал по его системе, и ответ зазвенел в его мозгу, как похоронный колокол.
- Вы собираетесь вложить еще, не так ли, мистер Король?
Гарри Король просиял, как будто Мойст был собакой, только что проделавшей новый трюк.
- Точно, мистер Липовиг! Я подумал про себя: Гарри, подумал я. Пятидесяти тысячам долларов, кажется, как-то одиноко, так что я решил округлить их до шестидесяти тысяч.
По сигналу позади Гарри Короля возникло еще несколько его людей, неся между собой сундуки.
- Большей частью это серебро и золото, мистер Липовиг, - сообщил Гарри. – Но я знаю, что у вас полно смышленых молодых людей, которые все это для вас могут сосчитать.
- Это очень любезно с вашей стороны, мистер Король, - сказал Мойст, - но в любой момент вернутся аудиторы, и банк окажется в большой, большой беде. Прошу вас! Я не могу принять ваши деньги.
Гарри наклонился ближе к Мойсту, окутывая его дымом сигары с легким душком гниющей капусты.
- Я знаю, что ты что-то затеваешь, - прошептал он, постукивая пальцем по своему носу. – Эти мерзавцы хотят до тебя добраться, я это вижу! Но я узнаю победителя, когда такового вижу, и я знаю, что у тебя есть что-то в рукавах, а?
- Только мои руки, мистер Король, только мои руки, - ответил Мойст.
- Так и имей себе их, да подольше, – сказал Гарри, хлопнув его по спине.
Люди гуськом прошли мимо Мойста и сложили свои сундуки на полу.
- Мне не нужна квитанция, - заявил Гарри. – Вы знаете меня, мистер Липовиг. Вы знаете, что можете мне доверять, точно так же, как и я знаю, что могу доверять вам.
Мойст закрыл глаза, всего на секунду. Подумать, что он волновался о том, что закончит этот день повешенным.
- Ваши деньги со мной в безопасности, мистер Король, - сказал он.
- Я знаю, - отозвался Гарри Король. – А когда вы одержите победу, я пришлю юного Уолласа и он немного поболтает с вашей обезьяной насчет того, какой процент я получу за эту малость, хорошо? Честная сделка?
- Безусловно, так, мистер Король.
- Точно, - сказал Гарри. – Теперь я пойду куплю немного земли.
Когда он удалился, из толпы донеслось неуверенное бормотание. Новый вклад потряс людей. Мойста он тоже потряс. Люди гадали о том, что было известно Гарри Королю. Также, как и Мойст. Ужасно, когда в тебя верит кто-то вроде Гарри Короля.
Теперь толпа выделила делегата, который поинтересовался:
- Слушайте, что происходит? Золото пропало или нет?
- Я не знаю, - ответил Мойст. – Я сегодня туда не заглядывал.
- Вы говорите об этом так, словно это не имеет значения, – подала голос Сахарисса.
- Ну, как я объяснял, - отозвался Мойст, - город все еще здесь. Банк все еще здесь. Я все еще здесь. – Он бросил взгляд в сторону широкой удаляющейся спины Гарри Короля. – На данный момент. Так что не похоже, будто бы нам нужно, чтобы золото загромождало место, ведь так?
В дверях за спиной Мойста появился Космо Роскошь.
- Итак, мистер Липовиг, оказывается, вы ловкачите до самого конца.
- Я прошу прощения? – проговорил Мойст.
Другие члены специальной аудиторской комиссии проталкивались наружу, выглядя удовлетворенными. Их, в конце концов, разбудили очень ранним утром, а те, кого будят очень ранним утром, надеются до завтрака кого-нибудь убить.
- Вы уже закончили? – спросил Мойст.
- Разумеется, вы должны знать, почему нас сюда притащили, - сказал один из банкиров. – Вы очень хорошо знаете, что прошлой ночью Городская Стража не обнаружила в вашем хранилище золота. Мы подтверждаем это нерадостное положение дел.
- О, ну, вы же знаете, как с этими деньгами, - откликнулся Мойст. – Думаешь, что ты без гроша, а они все это время были в других брюках.
- Нет, мистер Липовиг, шутка над вами, - произнес Космо. – Банк – надувательство. – Он заговорил громче. – Я бы посоветовал всем введенным вами в заблуждение вкладчикам забрать свои деньги, пока они еще могут это сделать!
- Нет! Отряд, ко мне! – Командор Ваймс пробрался сквозь сбитых с толку банкиров в то же время, как с дюжину офицеров-троллей тяжело поднялись по ступеням и встали плечом к плечу перед двойными дверями.
- Вы чертов болван, сэр? – поинтересовался Ваймс, встав нос к носу с Космо. – По мне это звучало как подстрекательство к бунту! Этот банк закрыт впредь до особого распоряжения!
- Я управляю банком, командор, - сообщил Космо. – Вы не сможете не впустить меня.
- Проверим? – предложил Ваймс. – Я советую вам направить свою жалобу Его Светлости. Сержант Детрит!
- Дасэр!
- Никто сюда не входит без бумажки, подписанной мной. И мистер Липовиг, вы не покинете город, понятно?
- Да, командор, - Мойст повернулся к Космо. – Знаете, вы выглядите не очень хорошо, - поделился он впечатлением. – У вас не слишком хороший цвет лица.
- Хватит болтовни, Липовиг. – Космо наклонился. С близкого расстояния его лицо выглядело еще хуже, будто лицо восковой куклы, если бы восковые куклы потели. – Встретимся в суде. Это конец пути, мистер Липовиг. Или мне лучше сказать… Мистер Спэнглер?
О, боги, надо было мне что-нибудь сделать с Криббинсом, подумал Мойст. Я был слишком занят, стараясь сделать деньги…
И появилась Адора Белль, которую вели сквозь толпу пара стражников, служивших еще и костылями. Ваймс спешно спустился по ступеням, как будто он ожидал ее.
Мойст заметил, что фоновый шум города стал нарастать. Толпа тоже это заметила. Где-то происходило что-то серьезное, а это маленькое противоборство было просто второстепенным представлением.
- Думаете, вы умный, мистер Липовиг? – спросил Космо.
- Нет, я знаю, что я умный. Я думаю, что я невезучий, - ответил Мойст. Но думал он: наверняка у меня не было так много клиентов? Я слышу крики!
Оставив позади триумфально восклицающего Космо, он протолкался вниз к Адоре Белль и группке стражников.
- Твои големы, так? – спросил он.
- Каждый голем в городе только что прекратил двигаться, - сообщила Адора Белль. Их взгляды встретились.
- Они идут? – произнес Мойст.
- Да, думаю, идут.
- Кто идут? – подозрительно спросил Ваймс.
- Э-э, они? – предположил Мойст, указав рукой.
Несколько человек выбежало из-за угла со стороны Молота и с серыми лицами рванули мимо стоявшей около банка толпы. Но они были только хлопьями пены, отделившимися от волны людей, бегущих от области реки, и людская волна билась о банк, словно он был камнем на пути потока.
Однако, плывя, так сказать, на поверхности моря голов, продвигался круглый, диаметром около десяти футов, кусок полотна, вроде тех, которые используют, чтобы поймать очень мудро выпрыгивающих из горящих зданий людей. Пятеро несущих его человек были доктором Хиксом и четырьмя другими волшебниками, и в этот момент можно было заметить начертанный мелом круг и магические символы. В центре портативного магического круга восседал Профессор Флид, безуспешно колошматя волшебников своим бесплотным посохом. Они прибились к ступеням, в то время как толпа продолжила нестись вперед.
- Я прошу прощения за это, - тяжело дыша, произнес Хикс. – Это единственный способ, каким его можно сюда доставить, и он настаивал, о, как он настаивал…
- Где молодая девушка? – прокричал Флид. При ярком солнечном свете его голос был едва слышен. Адора Белль растолкала стражников.
- Да, Профессор Флид? – отозвалась она.
- Я выяснил вам ответ! Я поговорил с несколькими Хмнианцами!
- Я думала, они все умерли тысячи лет назад!
- Ну, это же в самом деле отделение некромантии, - заметил Флид. – Хотя, должен признать, они были слегка невнятными даже для меня. Могу я получить поцелуй? Один поцелуй - один ответ?
Адора Белль посмотрела на Мойста. Тот пожал плечами. День совершенно не укладывался у него в голове. Он больше уже не летел, его просто носило ураганом.
- Ладно, - сказал он. – Только без языка.
- Языка?- грустно переспросил Флид, - хотел бы я.
Произошел наибыстрейший из похожих на клевков поцелуев, но призрачный некромант воссиял.
- Прекрасно, - сказал он. – Я чувствую себя, по крайней мере, на сотню лет моложе.
- Вы выполнили перевод? – спросила Адора Белль. В этот момент Мойст почувствовал дрожь под ногами.
- Что? Ах, это, - ответил Флид. – Это те золотые големы, о которых вы говорили…
…и еще одна встряска, достаточная, чтобы вызвать неприятное чувство в кишечнике…
- …Хотя, как оказалось, слово в контексте вообще никак не означает золото. Существует более ста двадцати вещей, которые оно может означать, но в данном случае, связав его с остальным абзацем, оно значит тысячу.
Улица вновь сотряслась.
- Думаю, вы пришли к заключению - четыре тысячи големов, - радостно продолжил Флид. – О, а вот и они!
------
*Странность веселящихся юристов в том, что больше никто никогда не понимает, в чем соль.


Они шли по улице во всю ее ширину, от стены к стене, по шестеро в ряд, десяти футов высотой. С них каскадом стекала вода и грязь. Город эхом отзывался на их шаги.
Они не затаптывали людей, но простые рыночные прилавки и повозки разлетались под их тяжелыми ногами в щепки. Продвигаясь вперед, они растягивались, веером расходясь по городу, грохоча по боковым улочкам, направляясь к воротам, которые в Анк-Морпорке были всегда открыты, потому что нет смысла препятствовать покупателям и клиентам.
И среди них были лошади, возможно, не больше пары десятков во всей спешащей толчее, со встроенными в глину спин седлами, обгоняющие двуногих големов, и не было человека, смотревшего на них и не думавшего: где бы мне достать одну такую?
Один человекообразный голем остановился посреди Саторской Площади, поднял кулак, будто салютуя, упал на одно колено и замер. Лошади остановились возле него, словно ожидая всадников.
Остальные големы продолжили с громовым шумом маршировать, направляясь прочь из города. И когда многостенный Анк-Морпорский град обрел еще одну стену за воротами, они остановились. Все как один они подняли сжатые в кулак правые руки. Плечом к плечу окружив город, големы… встали на страже. Воцарилась тишина.
На Саторской Площади Командор Ваймс посмотрел сначала на выставленный кулак, а потом на Мойста.
- Я арестован? – кротко поинтересовался Мойст.
Ваймс вздохнул.
- Мистер Липовиг, - процедил он, - нет такого слова, чтобы передать, что вы.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Mon Dec 24, 2007 11:09 am     Заголовок сообщения:

Большой зал для совещаний на первом этаже дворца был набит битком. Большинству людей приходилось стоять. Каждая гильдия, каждая заинтересованная группа и все, кто просто хотел рассказывать, что они там были… Были там. Толпа вылилась на прилегающие к дворцу земли и за его пределы, на улицы. Дети, несмотря на усилия охраняющих его стражников*, карабкались на голема на площади.
В большой стол, заметил Мойст, был намертво воткнут внушительный топор, сила его удара расколола дерево. Топор явно был там уже какое-то время. Возможно, это было каким-то предостережением или неким символом. В конце концов, это был военный совет, только без войны.
- Как бы то ни было, мы уже получаем некоторые воинственые дипломатические ноты от других городов, - сообщил Лорд Ветинари, - так что это только вопрос времени.
- Почему? – спросил Аркканцлер Чудакулли из Незримого Университета, которому удалось заполучить место путем выдворения с него прежнего протестующего владельца. - Они же ведь просто стоят!
- Совершенно верно, - согласился Ветинари. – И это называют агрессивной защитой. Это практически объявление войны.
Он печально вздохнул, знак понижающего передачу мозга.
- Могу я напомнить вам знаменитое изречение Генерала Тактикуса: «Те, кто желают войны, готовьтесь к войне»? Наш город окружен стеной существ, каждого из которых, я полагаю, можно остановить только осадным орудием. Мисс Добросерд – он на секунду остановился, чтобы послать Адоре Белль быструю тонкую улыбку, - была так любезна, что привела в Анк-Морпорк армию, способную завоевать весь мир, хотя я счастлив принять ее уверение, что у нее на самом деле не было такого намерения.
- Так почему бы нам так и не сделать? – спросил Лорд Низз, глава Гильдии Наемных Убийц.
- А, Лорд Низз. Да, я подумал, что кто-нибудь скажет такое, - откликнулся Ветинари. – Мисс Добросерд? Вы изучали этих големов.
- У меня было полчаса! – запротестовала Адора Белль. – Причем прыгая на одной ноге, могу добавить!
- Тем не менее, вы наш эксперт. И у вас была помощь знаменитого усопшего Профессора Флида.
- Он все время пытался заглянуть мне под платье!
- Прошу вас, мадам?
- У них нет шхем, до которых я могу добраться, - сказала Адора Белль. – Их головы никаким способом нельзя открыть. Насколько мы можем сказать, у них есть одно основное распоряжение – охранять город. И все. Это на самом деле врезано в их глину.
- Однако существует такое явление, как упреждающая защита. Что можно посчитать «охраной». По вашему мнению, атакуют ли они другой город?
- Я так не думаю. На каком городе вы бы хотели, чтоб я их проверила, милорд?
Мойст вздрогнул. Иногда Адора Белль просто ни о чем не заботилась.
- Ни на каком, - ответил Ветинари. – Пока я патриций, у нас не будет очередной злосчастной империи. Мы только что оправились от последней. Профессор Флид, вам удалось дать им хоть какие-нибудь приказания?
Все повернулись к Флиду и его портативному кругу, который остался около двери по причине абсолютной невозможности протиснуться дальше в комнату.
- Что? Нет! Я уверен, что ухватил суть Хмнианского, но я не смог заставить его сдвинуться ни на шаг! Я перепробовал все возможные команды, но бесполезно. Это чрезвычайно досадно! – он махнул своим посохом доктору Хиксу. – Давайте, парни, принесите пользу! Попробуем еще разок!
- Думаю, может быть, у меня получится с ними поговорить, - произнес Мойст, уставившись на топор, но его голос затерялся в шуме, когда ворчащие студенты постарались протащить переносной магический круг назад через заполненный людьми проход.
Дайте мне только понять, почему, подумал Мойст. Ага… Ага. Это на самом деле… просто. Чересчур просто для комитета.
- Как, председатель, Гильдии Торговцев джентльмены могу, я указать на то что эти штуки представляют собой ценную рабочую силу города… - подал голос мистер Роберт Паркер.**
- Никакого рабства в Анк-Морпорке! – воскликнула Адора Белль, вскинув палец на Ветинари. – Вы всегда так говорили!
Ветинари в ответ на это поднял бровь. Потом задержал ее и вздернул бровь еще выше. Но Адора Белль была непробиваема.
- Мисс Добросерд, вы ведь сами объясняли, что у них нет шхем. Вы не можете освободить их. Я постановляю, что они - орудия, и, поскольку они сами расценивают себя как слуг, я буду относиться к ним как к таковым. – Он поднял руки, останавливая общий гул, и продолжил. – Они не будут проданы, и с ними будут заботливо обращаться, как и положено обращаться с орудиями. Они будут работать на благо города и…
- Нет, это будет ужасно плохой идеей, - сквозь толпу, пытаясь пробраться в первые ряды, проталкивался белый халат. Он был покрыт желтым дождевым колпаком.
- А вы являетесь?.. – спросил Ветинари.
Фигура сняла желтый колпак, посмотрела по сторонам и окаменела. Из ее рта удалось вырваться стону.
- Вы не Хьюберт Кувырком? – уточнил Ветинари. Лицо Хьюберта осталось застывшей маской ужаса, так что Ветинари более добрым тоном добавил: - Вам нужно какое-то время для размышления над этим вопросом?
- Я… просто… только что услышал… о… - проговорил Хьюберт. Он оглянулся на сотни лиц и моргнул.
- Мистер Кувырком, денежный алхимик? – подсказал Ветинари. – Это может быть записано где-нибудь у вас на одежде?
- Думаю, я могу с этим помочь, - сказал Мойст, расчищавший себе локтями путь к лишившемуся дару речи экономисту.
- Хьюберт, - произнес он, положив руку на плечо человека, - все эти люди здесь только потому, что они хотят услышать твою потрясающую теорию, которая демонстрирует нецелесообразность привлечения этих новых големов к работе. Ты же не хочешь их разочаровать, ведь нет? Я знаю, что ты не встречаешь много людей, но все слышали о твоей замечательной работе. Можешь помочь им понять, что ты только что прокричал?
- Мы сгораем от нетерпения, - согласился Лорд Ветинари.
В голове Хьюберта нарастающий страх больших скоплений людей был заглушен непреодолимым порывом поделиться знанием с несведущими, что значило всех, кроме него. Его руки схватились за лацканы халата. Он прочистил горло.
- Ну, проблема в том, что, в качестве рабочей силы големы способны за день выполнить работу ста двадцати тысяч человек.
- Только подумайте, что они могут сделать для города! – воскликнул Мистер Коуслик из Гильдии Ремесленников.
- Ну, да. Для начала, они лишат сто двадцать тысяч людей работы, - ответил Хьюберт, - но это будет только началом. Они не нуждаются в еде, одежде или жилищах. Большинство людей тратят свои деньги на еду, жилища, одежду, развлечения и, не в последнюю очередь, на налоги. На что их будут тратить големы? Спрос на многие вещи упадет и последует дальнейшая безработица. Видите ли, всюду круговорот. Деньги движутся по кругу, тем самым создавая достаток и богатство.
- Похоже, вы хотите сказать, что эти големы могут довести нас до нищеты! – заметил Ветинари.
- Наступят… Тяжелые времена, - отозвался Хьюберт.
- Тогда какой образ действий вы предлагаете, мистер Кувырком?
Хьюберт выглядел озадаченным.
- Я не знаю, сэр. Я не знал, что мне нужно еще и находить решения…
- Любой из других городов напал бы на нас, если бы заполучил этих големов, - сказал Лорд Низз, - и мы, разумеется, не должны думать об их работе, не так ли? Разумеется, немножко завоеваний будет приемлемым?
- Создадим Имперетту, может быть? – кисло отозвался Ветинари. – Используем своих рабов, чтобы создать еще больше рабов? Но хотим ли мы лицом к лицу столкнуться со всем ополчившимся миром? Потому что именно к этому мы в конце концов придем. Лучшее, на что мы сможем надеяться – это на то, что кто-то из нас выживет. Худшее – что мы можем одержать победу. Победу, упадок и разложение. Таков урок истории, Лорд Низз. Разве мы не достаточно богаты?
Это вызвало очередной ропот.
Мойст, никем не замеченный, проталкивался сквозь волнующуюся толпу, пока не добрался до доктора Хикса и его команды, с боем прорывавшихся к большому голему.
- Можно мне пойти с вами, пожалуйста? – попросил он. – Я хочу кое-что попробовать.
Хикс кивнул, но, протаскивая по улице переносной круг, он сказал:
- По-моему, мисс Добросерд перепробовала все. Профессор был очень впечатлен.
- Есть кое-что, чего она не пробовала. Доверьтесь мне. Кстати о доверии, кто эти парни, которые несут одеяло?
- Мои студенты, - ответил Хикс, стараясь держать круг в уравновешенном состоянии.
- Они хотят изучать некро… э, посмертные коммуникации? Почему?
- Очевидно, это привлекает девушек, - вздохнул Хикс. Раздались смешки.
- В отделении некромантии? Это каких же девушек они привлекают?
- Нет, это оттого, что, когда они окончат обучение, они обычно носят черные мантии с капюшонами и кольца с черепами. По-моему, термин, который один из них использовал, был «магнит для цыпочек».
- Но я думал, что волшебникам нельзя жениться?
- Жениться? – удивился Хикс. – О, я сомневаюсь, что они думали об этом!
- В мое время мы никогда о таком не думали! – прокричал Флид, которого по мере продвижения круга сквозь толпу шатало туда-сюда. – Ты не можешь просто подвзорвать парочку людей Черным Огнем, Хикс? Ты же некромант, во имя семи адов! Тебе не положено быть милым! Теперь, когда я вижу, что творится, я думаю, что надо было мне проводить в отделении больше времени!
- Можно переговорить с глазу на глаз? – шепнул Мойст Хиксу. – Парни одни справятся, так? Скажите им подтянуться к нам около большого голема.
Он поспешил вперед и совсем не удивился, обнаружив, что Хикс спешит за ним вслед. Он затащил вовсе-не-некроманта в укрытие дверного проема и спросил:
- Вы доверяете своим студентам?
- Вы с ума сошли?
- Просто у меня есть маленький план, как спасти положение, недостаток которого в том, что Профессор Флид больше, увы, не будет доступен вам в вашем отделении.
- Под недоступным вы имеете в виду?..
- Увы, вы больше никогда его не увидите, - ответил Мойст. – Могу представить, каким это будет ударом.
Хикс закашлялся.
- О боги. Он не сможет вернуться вообще?
- Я думаю, нет.
- Вы уверены? – осторожно спросил Хикс. – Ни единой возможности?
- Вполне уверен.
- Хм. Ну, конечно, это и впрямь будет ударом.
- Страшным ударом, страшным ударом, - согласился Мойст.
- Я бы не хотел, чтобы он… пострадал, конечно.
- Ни в коем случае, ни в коем случае, - заверил его Мойст, стараясь не смеяться. Мы, люди, хороши в этом закрученном мышлении, не так ли, подумал он.
- И, в конечном счете, его время прошло.
- Дважды, - заметил Мойст, - если поразмыслить.
- Что вы хотите от нас? – спросил Хикс на фоне отдаленных криков призрачного профессора, в пух и прах разносящего студентов.
- Как я понимаю, существует такое явление, как… инзорцизм?
- Это? Нам запрещено это проводить! Такое совершенно против правил университета!
- Ну, черные облачения и кольцо с черепом должны же что-то значить, так ведь? В смысле, ваши предшественники перевернулись бы в своих темных гробах, если бы подумали, что вы не согласились на мелкое нарушение, которое у меня на уме… - и Мойст объяснил все в одном простом предложении.
Усилившиеся крики и проклятья указывали на то, что портативный круг был почти рядом с ними.
- Ну, доктор? – спросил Мойст.
Многочисленным спектром выражения сменяли одно другое на лице Хикса.
- Ну, я полагаю…
- Да, доктор?
- Ну, это будет все равно, что отправить его в Рай, так?
-Именно! Я бы не смог лучше это изложить.
- Кто угодно смог бы изложить лучше этого показушника! – резко выкрикнул Флид прямо позади него. – С моих времен отделению действительно позволили идти в гору! Ну, посмотрим, что я смогу с этим поделать!
- Прежде чем вы этим займетесь, профессор, я должен поговорить с големом, - обратился к нему Мойст. – Вы можете мне переводить?
- Могу, но не буду, - отрезал Флид.
- Мисс Диархарт чуть раньше вы старались помочь.
- Она привлекательная. Почему я должен раскрывать вам знания, на получение которого у меня ушло столетие?
- Потому что там позади остались идиоты, которые хотят использовать големов, чтобы начать войну?
- Ну, тогда это снизит количество идиотов.
Перед ними теперь был одинокий голем. Даже в коленопреклоненном состоянии, у этого голема лицо было на уровне глаз Мойста. Истукан повернул голову и безучастно посмотрел на него. Охранники вокруг, напротив, глядели на Мойста с глубоким подозрением.
- Мы собираемся сотворить маленькое волшебство, офицеры, - сообщил им Мойст.
Капрал, бывший среди них главным, выглядел так, словно это не встретило его одобрения.
- Мы должны его охранять, - заметил он, пробежав взглядом по черным мантиям и мерцающему профессору Флиду.
- Это ничего, мы можем работать вокруг вас, - отозвался Мойст. – Оставайтесь, прошу. Я уверен, что большого риска нет.
- Риска? – насторожился капрал.
- Хотя, возможно, лучше бы было, если бы вы не подпускали близко людей, - продолжил Мойст. – Нам бы не хотелось, чтобы что-нибудь случилось с людьми. Если бы, может, вы могли оттеснить их назад на сотню ярдов или где-то так?
- Приказано стоять здесь, - ответил капрал, осматривая Мойста с головы до ног. Потом он понизил голос. – Э-э, а вы не Главный Почтмейстер?
Мойст узнал взгляд и тон. Ну что ж…
- Да, это так, - ответил он.
Стражник еще больше понизил голос.
- Так, э, у вас, случаем, нет какой-нибудь Синей…
- С этим ничем не могу помочь, - быстро перебил его Мойст, запуская руку в карман, - но так случилось, что у меня есть очень редкая двадцатипенсовая Капустная Зеленая марка с чрезвычайно занятной «опечаткой», которая вызвала некоторый переполох в прошлом году, может, вы помните. Она одна осталась. Очень ценная для коллекции.
В его руке появился маленький конверт. Так же быстро он исчез в кармане капрала.
- Мы не можем допустить, чтобы что-то произошло с людьми, - сказал он, - так что, думаю, нам лучше оттеснить их на сотню ярдов или где-то так.
- Отличная мысль, - согласился Мойст.
Через несколько минут Мойст получил площадь в полное распоряжение - стражники довольно быстро сообразили, что чем дальше от опасности они отгонят людей, тем дальше от опасности окажутся и сами.
А теперь, подумал Мойст, Момент Истины. Хотя по возможности он станет Моментом Правдоподобной Лжи, раз большинство людей ею больше довольно.
Хмнианские големы оказались больше и тяжелее тех, что обычно можно было увидеть в городе, но они были красивыми. Разумеется, они такими были – скорее всего, они созданы руками големов. И их создатели дали им то, что выглядело как мускулы, а еще спокойные, печальные лица. В последний час или около того милым городским детишкам вопреки усилиям стражников удалось пририсовать этому голему черные усы.
Лад-но. Теперь профессор…
- Скажите мне, профессор, вам нравится быть мертвым? – спросил он.
- Нравится? Как кому-нибудь может это нравиться, ты, болван? – возмутился Флид.
- Не слишком весело?
- Молодой человек, слово «весело» неприменимо к существованию по ту сторону могилы, - ответил Флид.
- И поэтому вы околачиваетесь вблизи отделения?
- Да! Теперь им, может, и управляют дилетанты, но здесь всегда что-то новенькое возникает.
- Определенно, - отозвался Мойст. – Тем не менее, мне любопытно, почему кто-то с вашими… интересами не найдет их более удовлетворенными где-то, где всегда что-то исчезает.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Скажите, профессор, вы слышали о Клубе Розовая Киска?
- Нет, не слышал. В нынешние времена кошки обычно не розовые, ведь нет же?
- Правда? Ну, позвольте мне вам рассказать о Клубе Розовая Киска, - предложил Мойст. – Извините нас, Доктор Хикс.
Он замахал рукой прочь Хиксу, который подмигнул и скрылся со студентами в толпе. Мойст приобнял рукой профессора за призрачные плечи. Было неудобно удерживать руку там, где, вообще-то, никакого плеча, чтобы принять вес, не было, но в таких делах стиль был всем.
Произошло несколько быстрых перешептываний, а потом Флид сказал:
- То есть это… неблагопристойно?
Неблагопристойность, подумал Мойст. Он действительно стар.
- О, да. Даже, смею сказать, неприлично.
- Они показывают… лодыжки? – спросил Флид со сверкающими глазами.
- Лодыжки, - произнес Мойст. – Да, да, я вполне уверен, что показывают.
О боги, удивился он, он настолько стар?
- Все время?
- Двадцать четыре часа в сутки. Они никогда не одеваются, - сообщил Мойст. – И иногда они вертятся вокруг шеста вниз головой. Поверьте моему слову, профессор, бесконечность может вам показаться недостаточно долгой.
- И ты просто хочешь перевести несколько слов?
- Маленький словарик команд.
- А потом я могу идти?
- Да!
- И вы даете свое слово?
- Доверьтесь мне. Я просто объясню все Доктору Хиксу. Возможно, потребуется некоторое время, чтобы убедить его.
Мойст прошелся к кучке людей, которые совсем не были некромантами. Ответ посмертного коммуникатора был не таким, каким он ожидал. Поднимался пересмотр мыслей.
- Я думаю, а правильную ли вещь мы сделаем, отпустив его в учреждение танцев с шестом? – с сомнением спросил Хикс.
- Никто его не увидит. И он не может дотрагиваться. Мне говорили, они в том месте очень заботятся о том, чтоб не трогали.
- Да, полагаю, все, что он может делать – это глазеть на молодых девушек.
От студентов донеслось сдавленное хихиканье.
- И что? Им платят за то, чтоб на них глазели, - заметил Мойст. – Они профессиональные гляденьи. Это глядетельное учреждение. Для глядунов. И вы слышали, что происходит во дворце. В любой день может начаться война. Вы им доверяете? Доверьтесь мне.
- Вы эту последнюю фразу повторяете ужасно часто, мистер Липовиг, - заметил Хикс.
- Ну, я вполне заслуживаю доверия. Значит, готовы? Подождите, пока я вас не позову, и тогда вы доставите его к месту, где он найдет свое последнее пристанище.
------
*От кого его охраняли, не было в данный момент ни важно, ни уместно. Важным был сам процесс охраны.
**Как член Древнего и Уважаемого Ордена Зеленщиков, мистер Паркер обладал почетной обязанностью никогда не ставить запятые в нужных местах.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Mon Dec 24, 2007 11:10 am     Заголовок сообщения:

В толпе были люди с кувалдами. Разбить голема, когда он того не хочет - тяжелая работенка, но Мойст должен был вывести их отсюда как можно скорее.
Это, скорее всего, не сработает. Слишком просто. Но Адора Белль это упустила, также как и Флид. Капрал, который сейчас так отважно не подпускал людей, не упустил бы, потому что все дело было в приказах, но его никто не спрашивал. Просто надо было немного пораскинуть мозгами.
- Ну же, молодой человек, - позвал его Флид, все на том же месте, где его оставили носильщики. – Давайте уже разберемся с этим, хорошо?
Мойст сделал глубокий вдох.
- Объясните мне, как сказать «Доверяйте мне и только мне. Постройтесь в ряды по четыре и пройдите на десять миль в пупстороннем направлении от города. Идите медленно», - попросил он.
- Хи, хи. А вы хитрый, мистер Липстик! – сказал Флид, в его мыслях были одни лодыжки. – Но это, знаете ли, не сработает. Мы пробовали подобные вещи.
- Я могу быть очень убедительным.
- Не сработает, говорю я вам. Я не нашел ни одного слова, на которое они бы реагировали.
- Ну, профессор, дело ведь не в том, что говорить, а в том, как говорить, не так ли? Рано или поздно все сводится к стилю.
- Ха! Ты дурак, парень!
- По-моему, у нас был договор, профессор? И я бы хотел некоторые количество других выражений, – он оглянулся на лошадей-големов, неподвижных, как статуи. – И одно из них – это эквивалент «Но!», и теперь, когда я об этом подумал, мне еще нужно будет и «Тпру». Или хотите отправиться обратно в место, где никогда не слышали о танцах у шеста?
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Mon Dec 24, 2007 11:13 am     Заголовок сообщения:

Глава 11

Ход големов — Истинная ценность — За работой: служители высшей истины — Снова в беду — Прекрасная бабочка — Безумие Ветинари — Мистер Бент приходит в себя — Таинственные условия


В зале совещаний атмосфера накалялась. Это для лорда Ветинари не было проблемой. Он был ярым приверженцем того, чтобы были услышаны тысячи голосов, потому что это означало, что все, что ему на самом деле оставалось – это слушать только те голоса, которые говорили что-то полезное, причем в данном случае применяется классическое среди государственных деятелей определение «полезного» как «близкое к моей точке зрения». По его опыту это число обычно было меньше десяти. Люди, которые требовали тысячу голосов и так далее, на самом деле имели в виду, что они хотели, чтобы услышали их собственный голос, а остальные 999 проигнорировали, и для этой цели боги придумали комитет. Ветинари был чрезвычайно хорош в комитетах, особенно когда Драмнотт вел протоколы. Чем Железная Дева была для глупых тиранов, тем комитет был для лорда Ветинари, причем он был всего слегка дороже, * намного чище, значительно эффективнее и, самое лучшее, - в Железную Деву людей нужно было заставлять лезть насильно.
Он уже собирался определить на Комитете по Големам десять самых шумных людей, которых можно запереть в отдаленном кабинете, когда появился Темный Служащий, видимо, из тени, и прошептал что-то на ухо Стукпостуку. Секретарь наклонился к своему начальнику.
- А, судя по всему, големы исчезли, - жизнерадостно произнес Ветинари, когда исполнительный Стукпостук отступил назад.
- Исчезли? – воскликнула Адора Белль, пытаясь подобраться к окну и заглянуть в него. – Что значит «исчезли»?
- Их здесь больше нет, - сказал Ветинари. – Мистер Липовиг, судя по всему, увел их. Они в полном порядке покидают окрестности города.
- Но он не может так делать! – Лорд Низз был в ярости. – Мы еще не решили, что с ними делать!
- А вот он, как бы то ни было, решил, - просиял Ветинари.
- Ему не должно быть позволено покидать город! Он ограбил банк! Командор Ваймс, исполните свой долг и арестуйте его! – это восклицание принадлежало Космо.
Более трезвомыслящий человек от взгляда Ваймса обратился бы в лед.
- Сомневаюсь, что он отправился далеко, сэр, - сказал он. – Что вы желаете, чтобы я сделал, Ваша Светлость?
- Ну, у находчивого мистера Липовига, вероятно, есть цель, - ответил Ветинари. – так что, возможно, нам стоит пойти и выяснить, в чем она заключается?
Толпа рванула к дверям, где застряла и стала бороться сама с собой.
Когда она все-таки вылилась на улицу, Ветинари заложил руки за голову и, закрыв глаза, отклонился назад.
- Люблю демократию. Могу слушать ее весь день напролет. Приготовьте экипаж, хорошо, Стукпостук?
- Этим уже в данный момент занимаются, сэр.
- Это вы подбили его на это?
Ветинари открыл глаза.
- Мисс Добросерд, всегда приятно вас видеть, - пробормотал он, отмахиваясь от дыма. – Я думал, что вы ушли. Представьте себе мое удовольствие от факта, что это не так.
- Ну, так это вы? – повторила Адора Белль. После очередной ее затяжки сигарета заметно укоротилась. Она курила так, словно это было каким-то военным приемом.
- Мисс Добросерд, я уверен, что для меня невозможно побудить Мойста фон Липовига к чему-то, что может быть опаснее занятий, которые он себе находит по собственной свободной воле. Пока вы отсутствовали, он принялся ради забавы забираться на высокие здания, взламывать все замки в Почтовом Отделении и вступил в братство Экстремального Чихания, которое откровенно безумно. Ему необходим опьяняющий дух опасности, чтобы сделать свою жизнь стоящей того, чтобы быть прожитой.
- Он никогда ничего подобного не делает, когда я здесь!
- Действительно. Могу я пригласить вас проехать со мной?
- Что вы имели в виду, когда вот так сказали «действительно»? – подозрительно спросила Адора Белль.
Ветинари поднял бровь.
- К данному моменту, если я верно научился судить о том, как мыслит ваш жених, мы, должно быть, увидим огромную дыру…
------
* Вообще-то единственной статьей расхода был чай с печеньем в середине процесса, что редко случалось с Железной Девой.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Mon Dec 24, 2007 11:20 am     Заголовок сообщения:

Нам понадобится камень, подумал Мойст, пока големы копали. Много камня. Могут ли они cделать известковый раствор? Конечно, могут. Они как Ланкрский армейский нож с кучей инструментов.
То, как они копали, было пугающим даже на этой обессиленной, безнадежной почве. В воздух взметалась грязь. В полумиле от места Старая Волшебная Башня, ориентир на дороге в Сто Лат, задумчиво возвышалась над пустынной, покрытой чахлым кустарником местностью, что было необычным на интенсивно возделываемых равнинах. Когда-то здесь применялось много магии. Растения тут росли искривленными, или вообще никак не росли. Совы, охотившиеся на руинах, сперва убеждались, что их еда пришла с некоторого расстояния. Это было идеальным местом. Оно никому не было нужно. Это была пустошь, и нельзя допускать, чтобы пустошь пропадала впустую.
Какое оружие, думал он, когда его голем-конь кругами обходил копающих. Они могут разрушить город за день. Какой страшной силой эти големы станут не в тех руках.
Слава богам, что они в моих…
Толпа соблюдала дистанцию, но зато она становилась все больше и больше. Город вывернулся наизнанку посмотреть. Быть истинным жителем Анк-Морпорка значило никогда не пропустить представление. Что касается мистера Непоседы, то он, стоя на лошадиной голове, очевидно, переживал свой звездный час. Не было ничего, что маленькой собачке нравилось бы больше, чем стоять на возвышении, откуда можно неистово лаять на людей… Нет, вообще-то, было, и председателю удалось зажать свою игрушку между глиняным ухом и лапой, и он сменял лай на рычание всякий раз, когда Мойст предпринимал осторожную попытку ее схватить.
- Мистер Липовиг!
Он обернулся, чтобы увидеть спешащую к нему и размахивающую своим блокнотом Сахариссу. Как ей это удавалось? - с интересом подумал он, наблюдая, как она стремглав пробежала мимо рядов копающих големов, вокруг нее отовсюду ливнем сыпалась грязь. Она оказалась здесь даже раньше Стражи.
- Я гляжу, у вас конь-голем, - прокричала она, добравшись до него. – Выглядит красиво.
- Это как будто ехать верхом на цветочном горшке, которым не можешь управлять, – Мойсту пришлось кричать, чтобы его было слышно среди всего шума. – И седло бы неплохо немного чем-нибудь обить. Но все равно они хороши, да? Заметили, как они все время увертываются, прямо как настоящие?
- А почему големы себя зарывают?
- Я им приказал!
- Но они же неимоверно ценные!
- Да. Так что нам стоит держать их в сохранности, верно?
- Но они принадлежат городу!
- Они занимали много места, вы так не думаете? В любом случае, я их себе не присваиваю!
- Они могли бы делать для города замечательные вещи, разве нет?
А люди все прибывали, привлекаемые человеком в золотом костюме, которого они ценили на вес золота.
- Вроде как вовлечь его в войну или создать армию нищих? Мой путь лучше!
- Я уверена, вы нам скажете, в чем он заключается! – прокричала Сахарисса.
- Я хочу основать на них валюту! Я хочу превратить их в деньги! Золото, которое само себя охраняет! Его нельзя подделать!
- Вы хотите перевести нас на големный стандарт?
- Конечно! Посмотрите на них! Какова их ценность? – закричал Мойст, когда его конь очень убедительно встал на дыбы. – Они могут строить каналы и запруживать потоки, сравнивать с землей горы и создавать дороги! И если нам это потребуется, они это и сделают! А если не потребуется, то они, просто ничего не делая, помогут нам стать богатыми! Доллар станет таким прочным, что от него будут рикошетить тролли!
Конь, потрясающе ухватив суть связей с общественностью, вновь поднялся на дыбы, когда Мойст указал на рабочие массы.
- Вот достоинство! Вот ценность! Что такое ценность золотой монеты по сравнению со сноровкой руки, которая ее держит? – он еще раз прокрутил эту фразу в голове и добавил: - Хороший из этого подзаголовок для первой страницы получится, вы так не думаете? И Липовиг пишется через Г!
Сахарисса засмеялась.
- Первая страница и так уже переполнена! Что произойдет с этими штуковинами?
- Останутся здесь, пока все спокойно и рассудительно не решат, что делать дальше!
- А от чего именно они защищают город прямо сейчас?
- От глупости!
- И последнее, Мойст. Вы – единственный, кто знает секрет големов, да?
- Каким-то необъяснимым образом, кажется, это так!
- Почему так вышло?
- Наверное, я просто очень убедительный человек! – это опять вызвало смех.
- Кому просто посчастливилось давать приказы огромной неодолимой армией? Какие вы собираетесь предъявить требования?
- Никаких! Хотя нет, если подумать, чашку кофе было бы отлично. Я вообще не завтракал!
За этим последовало еще больше смеха из толпы.
- И вы думаете, горожане должны быть счастливы, что в седле, образно говоря, оказались вы?
- Еще как! Доверьтесь мне! – воскликнул Мойст, спешиваясь и стаскивая сопротивляющегося мистера Непоседу с его высокого места.
- Ну, вам, конечно, виднее, мистер Липовиг, – за этим последовал взрыв аплодисментов. – Вы не расскажете нам, что случилось с золотом из банка, нет?
- Он его носит! – ко всеобщему веселью, прокричал какой-то остряк из толпы.
- Мисс Крипслок, ваш цинизм, как всегда, ранит мое сердце! – заявил Мойст. – Я собирался сегодня докопаться до сути всего этого, но «человек предполагает» и все такое. Я просто даже на столе не могу прибраться!
Даже это вызвало смех, а это было не слишком смешно.
- Мистер Липовиг? Я хочу, чтобы вы прошли со мной… - Командор Ваймс протолкался сквозь толпу, за ним материализовались другие стражники.
- Я арестован?
- Да, черт возьми! Вы все-таки вышли из города!
- Я думаю, что он может успешно поспорить, командор, что город пришел вместе с ним.
Все головы повернулись. Толпа расчистила путь перед Лордом Ветинари, так всегда случается перед людьми, которые известны своими темницами в подвалах. И мимо него прохромала Адора Белль, бросилась Мойсту на шею и принялась колотить его по груди с криками «Как ты до них достучался? Как ты смог заставить их понять? Скажи мне, или я больше никогда за тебя не выйду!»
- Каковы ваши намерения, мистер Липовиг? – спросил Ветинари.
- Я планировал передать их Голем-Трасту, сэр, - ответил Мойст, как можно мягче удерживая Адору Белль.
- Правда?
- Но не коней, сэр. Готов поспорить, они быстрее любого существа из плоти и крови. Их девятнадцать, и, если вы примете мой совет, сэр, вы дадите одного королю дварфов, потому что, как я представляю, он сейчас немного зол. Что делать с остальными – решать вам. Но я бы хотел попросить полдюжины для Почтовой Службы. Между тем, остальные големы будут в безопасности под землей. Я хочу, чтобы они стали основой валюты, потому что…
- Да, я нечаянно все услышал, - перебил его Ветинари. – Хорошая работа, мистер Липовиг. Я вижу, вы размышляли над этим. Вы действительно преподнесли нам разумный путь вперед. Я также много раздумывал над этой ситуацией, и все, что мне остается, - это…
- О, нет нужды в благодарности…
- …приказать арестовать этого человека, командор. Будьте так добры, прикуйте его наручниками к крепкому стражнику и проводите в мой экипаж.
- Что? – опешил Мойст.
- Что? – закричала Адора Белль.
- Руководители Королевского Банка упорно обвиняют вас и председателя в хищении золота, мистер Липовиг, - Ветинари наклонился и поднял мистера Непоседу за загривок. Песик тихонько покачивался туда-сюда в хватке Патриция, с широко раскрытыми от ужаса глазами, его игрушка сконфуженно дрожала у него в пасти.
- Вы не можете серьезно его в чем-то обвинять, - запротестовал Мойст.
- Увы, он председатель, мистер Липовиг. Его отпечатки стоят на документах.
- Как вы можете так поступать с Мойстом после того, что только что произошло? – возмутилась Адора Белль. – Разве он только что не спас положение?
- Возможно, хотя я не уверен, для кого он это положение спас. Закон должен быть соблюден, мисс Добросерд. Даже тираны должны ему подчиняться, - он остановился с задумчивым видом, а затем продолжил: - Нет, я говорю неправду, тираны, разумеется, не должны подчиняться закону, но они должны помнить о нюансах. По крайней мере, я так делаю.
- Но он не брал… - начала Адора Белль.
- В девять часов завтра, в Большом Зале, - сказал Ветинари. – Я приглашаю всех заинтересованных присутствовать там. Мы доберемся до сути этого вопроса. – Он повысил голос. – Здесь есть кто-нибудь из руководителей Королевского Банка? А, мистер Роскошь. Вы хорошо себя чувствуете?
Космо Роскошь нетвердой походкой проделывал себе путь сквозь толпу, поддерживаемый с одной стороны молодым человеком в коричневых одеждах.
- Вы арестовали его? – спросил Космо.
- Неоспоримый факт в том, что мистер Липовиг от лица мистера Непоседы действительно формально взял на себя ответственность за золото.
- Уж конечно, он взял, - сказал Космо, сверля Мойста взглядом.
- Но в данных обстоятельствах я чувствую, что должен рассмотреть все аспекты этой ситуации.
- В этом я с вами соглашусь, - произнес Космо.
- И с этой целью я скажу своим служащим сегодня вечером прийти в банк и просмотреть его записи, - продолжил Ветинари.
- Я не могу согласиться с вашей просьбой, - заявил Космо.
- К счастью, это была не просьба, - Ветинари обхватил мистера Фасспота одной рукой и продолжил. – Видите ли, со мной председатель. Командор Ваймс, проведите мистера Липовига к моему экипажу, пожалуйста. Проследите за тем, чтобы мисс Диархарт в целости и сохранности доставили до дома, ладно? Утром мы со всем разберемся.
Ветинари перевел взгляд на башню пыли, которая теперь окутывала усердных големов, и добавил:
- У нас у всех был очень тяжелый день.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Mon Dec 24, 2007 11:42 am     Заголовок сообщения:

В переулок позади Клуба Розовая Киска настойчивая, ритмичная музыка приглушенно, но проникала. Темные фигуры таились…
- Доктор Хикс, сэр?
Глава Отделения Посмертных Коммуникаций прервал рисование сложной руны среди гораздо менее сложных обыденных граффити и поглядел на обеспокоенное лицо студента.
- Да, Барнсфорт?
- А это точно легально по правилам университета, сэр?
- Конечно нет! Подумай, что может случиться, если такое попадет не в те руки! Подними фонарь повыше, Козли, у нас мало света.
- А это значит в чьи руки, сэр?
- Ну, технически, по существу, в наши. Но все совершенно нормально, если Совет не узнает. А они, конечно, не узнают. У них есть дела получше, чем что-то там узнавать.
- Так выходит, технически это действительно запрещено?
- Значит так, - сказал Хикс, нарисовав символ, вспыхнувший на мгновение голубым, - кто из нас, если прямо об этом задуматься, может сказать, что есть правильно и что неправильно?
- Совет Университета, сэр? – предположил Барнсфорт.
Хикс бросил мел и выпрямился.
- Так, послушайте меня, вы четверо! Мы собираемся инзорцировать Флида, ясно? К его бесконечному удовольствию и значительному благу отделения, поверьте мне! Это сложный ритуал, но, если вы мне поможете, то к концу семестра станете Докторами Посмертных Коммуникаций, понятно? Всем пятерки автоматом и, конечно, кольцо с черепом! А поскольку вам пока что удалось сдать только треть теста на всех, я бы сказал, что это хорошая сделка, а вы нет, Барнсфорт?
Студент моргнул от убедительности вопроса, но ему на помощь пришел природный талант. Он кашлянул удивительно академическим образом и сказал:
- Думаю, я понимаю вас, сэр. То, что мы собираемся сделать, лежит за пределами мирских представлений о правильном и неправильном, не так ли? Мы служим высшей истине.
- Молодец, Барнсфорт, далеко пойдете. Все поняли? Высшая истина. Хорошо! Теперь давайте сцедим старого хрыча и уберемся отсюда прежде, чем нас кто-нибудь поймает!


Сложно не замечать стражника-тролля в карете. Он просто выделяется. Возможно, это была маленькая шутка Ваймса. Сержант Детрит сидел возле Мойста, эффективно вжимая того в свое место. Лорд Ветинари и Стукпостук сидели напротив, Его Светлость – скрестив ладони на серебряном набалдашнике трости и положив на них подбородок. Он пристально смотрел на Мойста.
Ходил слух, что клинок в трости был сделан из железа, добытого из крови тысячи человек. Это кажется чушью, подумал Мойст, когда после небольшой дополнительной работы можно добыть достаточно, чтобы сделать плужный лемех. Кто такое вообще придумывает?
Но в случае с Ветинари это казалось возможным, разве только слегка неопрятным.
- Послушайте, если вы позволите Космо… - начал было Мойст.
- Pas devant le gendarme, - произнес Лорд Ветинари.
- Эт’ значит перед мной не грить, - услужливо подсказал Детрит.
- Тогда можем мы поговорить об ангелах? – спросил Мойст после некоторого молчания.
- Нет, не можем. Мистер Липовиг, вы, судя по всему, единственный человек, способный командовать величайшей армией со времен Империи. Вы считаете, что это хорошая идея?
- Я не хотел! Я просто понял, как это сделать!
- Вы знаете, мистер Липовиг, если вас сейчас убить, то это решит невероятно большое количество проблем.
- Я не планировал это! Ну… не совсем вот так.
- А мы не планировали Империю. Это просто стало плохой привычкой. Итак, мистер Липовиг, теперь, когда у вас есть ваши големы, что еще вы планируете с ними сделать?
- Поставить по одному на питание каждой клик-башни. Запряженные ослами колеса никогда как надо не работали. Другие города не смогут на это возражать. Это будет во благо всему челов… всем разумным существам, и ослы, как я думаю, тоже не будут возражать.
- Это, возможно, займет пару сотен. А остальные?
- Я намерен превратить их в золото, сэр. И я думаю, что это решит все наши проблемы.
Ветинари насмешливо поднял бровь.
- Все наши проблемы?


Боль вновь пробивалась, но это каким-то образом обнадеживало. Он становился Ветинари, определенно. Боль – это хорошо. Это хорошая боль. Она его концентрировала, она помогала ему думать.
Прямо сейчас Космо думал, что Пупси действительно надо было задушить при рождении, что, как утверждал семейный фольклор, он пытался совершить. В ней раздражало все. Она была эгоистичной, заносчивой, жадной, самовлюбленной, жестокой, упрямой и у нее не было никакого такта и даже легкого намека на самоанализ.
В семье все это не рассматривалось как недостатки - едва ли разбогатеешь, если будешь постоянно думать о том, правильно ли то, что ты делаешь, или нет. Но Пупси считала, что она красивая и действовала ему на нервы. У нее были хорошие волосы, это правда, но эти высокие каблуки! Она выглядела как шарик на веревочке! Единственной причиной, по которой она обладала хоть какой-то фигурой, были чудеса корсетов. И, хотя он слышал, что у толстых девушек чудесный характер, у нее просто было его много, и весь он был Росокшным.
С другой стороны, она была его ровесницей и, по крайней мере, у нее были амбиции и замечательный талант ненавидеть. Она не была ленивой, как все остальные. Те тратили свои жизни, скрутившись вокруг денег. У них не было проницательности. Пупси была кем-то, с кем он мог говорить. Она смотрела на вещи с более мягкой, женской позиции.
- Надо было тебе убить Бента, - сказала она. – Я уверена, что он что-то знает. Давай подвесим его за лодыжки с одного из мостов. Вот как обычно поступал Дедуля. Почему ты все еще носишь эту перчатку?
- Он верно служил банку, - отозвался Космо, не обратив внимания на последнее замечание.
- Ну? И причем тут это? У тебя что-то не так с рукой?
- Моя рука в порядке, - ответил Космо, когда еще одна красная роза боли расцвела в этой руке до самого плеча. Я так близок, подумал он. Так близок! Ветинари думает, что поймал меня, но это я поймал его! О, да! И тем не менее… возможно, настало время прибраться.
- Я пошлю Клюкву повидать мистера Бента сегодня вечером, - сказал он. – Теперь, когда у меня есть Криббинс, этот человек больше не принесет пользы.
- Хорошо. А потом Липосбиг отправится в тюрьму и мы получим обратно наш банк. Ты знаешь, ты не очень хорошо выглядишь. Ты очень бледный.
- Бледный, как Ветинари? – уточнил Космо, указывая на картину.
- Что? О чем ты говоришь? Не будь глупым, - сказала Пупси. – И еще здесь странный запах. Что-то умерло?
- Мои мысли ясны, как никогда. Завтра, я тебя уверяю, для Ветинари наступит последний день в качестве Патриция.
- Опять ты глупости несешь. И очень потеешь, хочу добавить. – сказала Пупси. – Честно, у тебя с подбородка капает. Соберись!
- Я думаю, что гусеница, когда начинает превращаться в прекрасную бабочку, чувствует, будто умирает, - мечтательно произнес Космо.
- Что? Что? Кто знает? И какое это имеет ко всему отношение? – спросила Пупси. – И в любом случае это не так происходит, потому что, слушай, это очень интересно: гусеница умирает, это да, и вся такой кашицей становится, а потом ее частичка, вроде почек или чего-то такого, вдруг просыпается и ест бульон из гусеницы, и вот это то, что выходит в виде бабочки. Это чудо природы. А ты просто немножко простудился. Не будь большим ребенком. У меня свидание. Увидимся утром.
Она метнулась из комнаты, оставив Космо в одиночестве, за исключением общества читающего в углу Клюквы.
Космо пришло в голову, что он по-настоящему знал очень мало об этом человеке. Став Ветинари, он, конечно, скоро будет знать все обо всех.
- Ты был в Школе Наемных Убийц, не так ли, Клюква? – спросил он.
Клюква достал из верхнего кармана маленькую серебряную закладку, аккуратно положил ее на страницу и закрыл книгу.
- Да, сэр. Мальчик на пособии.
- А, да. Я помню их, все время бегали вокруг. Их обычно всегда задирали.
- Да, сэр. Некоторые из нас выжили.
- Я никогда тебя не задирал, не так ли?
- Нет, сэр. Я бы запомнил.
- Это хорошо. Это хорошо. Какое твое первое имя, Клюква?
- Не знаю, сэр. Подкидыш.
- Как грустно. Твоя жизнь, должно быть, была очень тяжелой.
- Да, сэр.
- Мир иногда бывает таким жестоким.
- Да, сэр.
- Не будешь ли ты так любезен убить сегодня вечером мистера Бента?
- Я сделал мысленную пометку, сэр. Я возьму коллегу и предприму эту задачу за час до рассвета. Большинство из постояльцев Миссис Торт в это время будут отсутствовать, и туман будет самым густым. К счастью, миссис Торт сегодня вечером останется у своей старой подруги миссис Хармс-Битл в Приветственном Мыле. Я проверил ранее, со временем предугадав вашу просьбу.
- Ты настоящий мастер своего дела, Клюква. Я выражаю тебе свое уважение.
- Спасибо, сэр.
- Ты где-нибудь видел Досихпора?
- Нет, сэр.
- Интересно, куда он пропал? В любом случае, сейчас иди и поужинай. Я не буду сегодня больше есть.
- Завтра я изменюсь, - сказал он вслух, когда дверь за Клюквой закрылась.
Он протянул руку и вытащил меч. Это была прекрасная вещь.
На картине напротив Лорд Ветинари поднял бровь и сказал:
- Завтра ты станешь прекрасной бабочкой.
Космо улыбнулся. Он был почти у цели. Ветинари окончательно сошел с ума.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Mon Dec 24, 2007 11:49 am     Заголовок сообщения:

Мистер Бент открыл глаза и посмотрел в потолок.
Через пару секунд это не вдохновляющее зрелище сменилось огромным носом, который окружало остальное обеспокоенное лицо.
- Вы очнулись!
Мистер Бент моргнул, перефокусировал взгляд и посмотрел на мисс Дрэйпс, представляющую собой тень на фоне света лампы.
- С вами произошел немножко забавный случай и вам стало плохо, - сказала она медленным, осторожным тоном, которым обычно разговаривают с душевнобольными, стариками и опасно вооруженными.
- Забавный случай? Я сделал что-то забавное?
Он поднял голову с подушки и принюхался.
- На вас ожерелье из чеснока, мисс Дрэйпс? – спросил он.
- Это… предосторожность, - ответила мисс Дрэйпс с виноватым видом. – Против… простуды… Да, простуды. Осторожность никогда лишней не бывает. А вы как себя чувствуете?
Мистер Бент поколебался. Он не был уверен в том, как он себя чувствовал. Он не был уверен в том, кем он был. Внутри него, казалось, была дыра. Внутри него не было его самого.
- Что происходило, мисс Дрэйпс?
- О, вам не стоит обо всем этом беспокоиться, - ответила мисс Дрэйпс, но с легким оживлением.
- Я уверен, что стоит, мисс Дрэйпс.
- Врач сказал, что вам нельзя волноваться, мистер Бент.
- Насколько я помню, я никогда в жизни не был взволнован, мисс Дрэйпс.
Женщина кивнула. Увы, в это утверждение было легко поверить.
- Ну, вы помните мистера Липовига? Говорят, он украл все золото из хранилища!.. – и вся история развернулась. Во многих местах в ней были догадки и домыслы, как новые, так и не из первых рук, и, поскольку мисс Дрэйпс была постоянным читателем «Вестника Танти», стилем и языком рассказ напоминал то, как обсуждаются истории о леденящих душу убийствах.
Что ее потрясло, так это то, как мистер Бент просто лежал все это время. Раз или два он просил ее опустить подробности, но выражение его лица ни разу не изменилось. Она попыталась добавить волнения, она явно всюду выделяла восклицательные знаки, но он даже не пошевелился.
- …А теперь он заперт в Танти, - завершила мисс Дрэйпс. – Говорят, его повесят. Думаю, быть повешенным гораздо хуже, чем когда собираются повесить.
- Но они не могут найти золото… - прошептал Маволио Бент, откидываясь на подушку.
- Вот именно! Некоторые говорят, что оно было похищено зловещими недоброжелателями! – сообщила мисс Дрэйпс. - Говорят, обвинения против него выдвинул мистер Роскошь.
- Я проклятый человек, мисс Дрэйпс, осужденный и проклятый, - произнес мистер Бент, уставившись в стену.
- Вы, мистер Бент? Нельзя так говорить! Вы, никогда не совершивший ни одной ошибки?
- Но я совершал грехи. О, еще как! Я поклонялся ложным идолам!
- Ну, иногда нельзя понять, где настоящие, - отозвалась мисс Дрэйпс, хлопая его по руке и гадая, не надо ли его кого-нибудь позвать. – Послушайте, если вам нужно отпущение грехов, то, насколько я знаю, Иониане на этой неделе прощают два по цене одного…
- Оно поймало меня, - прошептал он. – О боги, мисс Дрэйпс. Что-то поднимается изнутри и хочет вырваться наружу!
- Да вы не волнуйтесь, у нас тут ведро есть, - успокоила его мисс Дрэйпс.
- Нет! Вы должны уйти сейчас же! Это будет ужасно!
- Никуда я не пойду, мистер Бент, - заявила мисс Дрэйпс, всем видом выражая решимость. – Вы просто плохо себя чувствуете, вот и все.
- Ха! – произнес мистер Бент. – Ха… ха… хаха… - смех взбирался по его горлу, как нечто из склепа.
Его тощее тело стало несгибаемым и изогнулось дугой, будто в попытке подняться с матраса. Мисс Дрэйпс бросилась было к кровати, но слишком поздно. Рука человека, дрожа, поднялась и направила палец на гардероб.
- А вот и мы! – прокричал Бент.
Замок щелкнул. Дверь распахнулась.
В шкафу была стопка гроссбухов и что-то… покрытое завесой. Мистер Бент открыл глаза и посмотрел в глаза мисс Дрэйпс.
- Я принес это с собой, - сказал он, будто разговаривая сам с собой. – Я так это ненавидел и принес с собой. Почему? Кто управляет цирком?
Мисс Дрэйпс ничего не ответила. Все, что она знала – так это то, что пройдет через это до самого конца. В конце концов, она провела ночь в спальне мужчины, и Леди Дейрдре Ваггон было много что сказать по этому поводу. Технически она теперь была Падшей Женщиной, что казалось несправедливым, если учесть, что, еще более технически, она ею не была.
Она смотрела, как мистер Бент… переменился. У него хватило приличия при этом повернуться к ней спиной, но она все равно закрыла глаза. Потом вспомнила, что она же теперь Падшая, так что смысла особого не было, ведь так?
И снова их открыла.
- Мисс Дрэйпс? – как во сне произнес мистер Бент.
- Да, мистер Бент? – стуча зубами, отозвалась она.
- Нам нужно найти… Пекарню.
В комнату вошли Клюква и его помощник и остановились как вкопанные. Это было не плану.
- И, возможно, лестницу, - добавил мистер Бент. Он вытащил ленту розовой резины и поклонился.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Thu Jan 31, 2008 8:07 am     Заголовок сообщения:

Глава 12

Никакой помощи сверху — Стукпостук докладывает — Возможный розыгрыш — Мистер Непоседа выходит на сцену — Странные вещи витают в воздухе — Возвращение мистера Бента — «Берегитесь, у него ромашка!» — Большой момент Пупси — Космо нужна рука помощи

В камере Мойста была чистая солома, и он был вполне уверен, что никто не плевал в месиво, где плавало нечто, что, если бы вас заставили его как-то назвать, пришлось бы признать мясом. Каким-то образом сюда проникла новость о том, что это Мойст был причиной, по которой Беллистер здесь больше не работал. Даже его коллеги-тюремщики ненавидели этого мучающего всех ублюдка, так что Мойсту без единой просьбы положили добавки, почистили обувь и любезно оставили утром выпуск «Таймс».
Движущиеся големы оттеснили беды банка на пятую страницу. Големы заполнили всю первую страницу, а на многих внутренних разворотах было много «гласа народа» - это значило, что люди на улице, не знающие ничего, рассказывали другим людям, что они знали, – и длинных статей, написанных людьми, которые тоже ничего не знали, но могли это очень элегантно выразить в 250 словах.
Он как раз изучал кроссворд*, когда кто-то очень вежливо постучался в дверь темницы. Это был надсмотрщик, выразивший надежду, что мистер Липовиг получил удовольствие от своего короткого пребывания у них, хотел бы проводить его к карете и с нетерпением ожидал его присутствия вновь, если в дальнейшем возникнут еще какие-либо сомнения в его честности. Между тем, он будет очень благодарен, если мистер Липвиг соблаговолит надеть эти легковесные кандалы, просто для виду, а когда их с него снимут, что, конечно же, произойдет, как только докажут, что на его репутации нет ни единого пятнышка, не мог бы он напомнить главному офицеру, что они собственность тюрьмы, большое спасибо.
Вокруг тюрьмы была толпа, хотя она держалась подальше от голема, который, стоя на одном колене с выкинутым в воздух кулаком, ждал за воротами. Он объявился прошлой ночью, и, если мистера Липовига не затруднит заставить его сдвинуться, сказал тюремщик, все будут в высшей степени благодарны. Мойст старался выглядеть так, будто бы он на это и рассчитывал. Он сказал Черным Усам дожидаться дальнейших приказов. Он не ожидал такого.
Вообще-то голем топал за каретой весь путь до дворца. Вдоль дороги стояло много стражников, и, казалось, на каждой крыше таилось по фигуре в темных одеждах. Похоже, Ветинари не допускал ни одного шанса, позволяющего Мойсту сбежать. На заднем дворе было еще большей стражей – больше, чем было эффективно, сказал бы Мойст, потому что быстро соображающему человеку порой легче убежать от двадцати человек, чем от пяти. Но кто-то Делал Заявление. Не имело значения, каким оно было, пока выглядело впечатляющим.
Его вывели через темные проходы на неожиданный свет Большого Зала, где было яблоку негде упасть. Раздались редкие аплодисменты, один или два приветственных выкрика и громкая последовательность неодобрительных «фу» от Пупси, которая сидела рядом со своим братом в первом ряду большого скопления кресел. Мойста подвели к маленькому возвышению, которое должно было послужить скамьей подсудимого, откуда он мог видеть предводителей гильдий, высших волшебников, важных жрецов и Сильных Мира Сего, или, по крайне мере, Больших и Шумных Мира Сего. Среди них были ухмыляющийся ему Гарри Король, и облако дыма, говорившее о присутствии Адоры Белль, и – ах да, новая Верховная Жрица Анойи, ее корона из погнутых ложек так и сверкала, церемониальный половник чопорно сжат в руках, лицо стало неподвижным от хладнокровия и важности. Девочка, ты мне должна, подумал Мойст, потому что год назад тебе приходилось по вечерам работать в баре, чтобы хватало на жизнь, а Анойя была просто одной из полудюжины полубогинь, деливших между собой алтарь, который, стоит признать, был твоих кухонным столом со скатертью. Что такое одно чудо по сравнению с этим?
Послышалось быстрое движение материи, и внезапно на своем месте оказался Лорд Ветинари и рядом с ним Стукпостук. Когда Патриций оглядел зал, шум обсуждений прекратился.
- Благодарю вас за присутствие, леди и джентльмены, - сказал он. – Давайте начнем, вы не возражаете? Это не зал суда, это зал расследования, куда я всех собрал, чтобы изучить обстоятельства, связанные с исчезновением десяти тонн золотых слитков из Королевского Банка Анк-Морпорка. Под сомнение поставлено доброе имя банка, так что мы рассмотрим все вопросы, имеющие к этому отношение…
- Куда бы они не завели?
- Именно так, мистер Космо Роскошь. Куда бы они не завели.
- Вы гарантируете это? – настаивал Космо.
- Думаю, что я уже сделал это, мистер Роскошь. Можем ли мы продолжить? Я назначил глубоко сведущего в данных вопросах мистера Криввса из компании Моркомб, Криввс и Ханиплэйс Юридическим Консультантом Расследования. Он изучит, допросит и подвергнет перекрестному допросу все так, как сочтет нужным. Я думаю, всем известно, что мистер Криввс внушает абсолютное уважение юридическим специалистам Анк-Морпорка.
Мистер Криввс поклонился Ветинари и обвел пристальным взглядом всех остальных присутствующих в зале. На рядах Роскошей он задержался надолго.
- Первое, касательно золота, - сказал Ветинари. – Я представляю вам Стукпостука, моего секретаря и главного служащего, который накануне ночью вместе с командой моих старших служащих прибыл в банк…
- Я здесь в качестве подсудимого? – спросил Мойст.
Ветинари бросил на него беглый взгляд и посмотрел на бумаги перед собой.
- У меня здесь есть ваша подпись на расписке в получении неких десяти тонн золота, - сказал он. – Вы оспариваете ее подлинность?
- Нет, но я думал, что это только формальность!
- Десять тонн золота – формальность, так? А вламывались ли вы позже в хранилище?
- Ну, технически да. Я не мог отпереть его, потому что мистер Бент потерял внутри сознание и оставил ключ в замке.
- Ах да, мистер Бент, главный кассир. Он здесь с нами сегодня присутствует?
Быстрый осмотр показал, что помещение было безбентовым.
- Насколько мне известно, он был в состоянии некоторого недомогания, но без каких-либо серьезных повреждений, - заметил Лорд Ветинари. – Командор Ваймс, прошу вас, пошлите нескольких людей к месту его проживания, хорошо? Я бы хотел, чтобы он присоединился к нам.
Он повернулся обратно к Мойсту.
- Нет, мистер Липовиг, вы не под судом, пока что. В общем-то, прежде чем привлекать кого-либо к суду, этому действию не помешает иметь некоторые ясные причины. Так действие будет считаться более обоснованным. Однако я должен указать на то, что вы приняли формальную ответственность за золото, которое, мы должны признать, на тот момент было несомненно золотом и несомненно в хранилище. Для того чтобы иметь исчерпывающее понимание положения банка на тот момент, я попросил моего секретаря проверить дела и документы банка, что он и его команда прошлой ночью и сделали …
- Если я на самом деле не подсудимый, то можно мне избавиться от этих кандалов? Они весьма настраивают дело против меня, - попросил Мойст.
- Да, очень хорошо. Охрана, позаботьтесь об этом. А теперь, мистер Драмнотт, окажите милость?
Меня собираются вывесить на просушку, подумал Мойст, когда Стукпостук начал говорить. Во что играет Ветинари?
Пока Стукпостук вел нудную литанию счетоводства, Мойст разглядывал скопление народа. Прямо перед ним большой черной массой находилось семейство Роскошей. Отсюда они были похожи на стервятников. Судя по тому, как серьезно бубнил Стукпостук, это не займет много времени. Роскоши хотели подставить его, а Ветинари хо… Ах да, и потом в какой-нибудь тихой комнатке настанет момент для фразы «Мистер Липовиг, если вас не затруднит сказать мне, как вы управляли этими големами…»
Суета около дверей стала желанной сменой обстановки. Сержант Колон с чуть отстающим от него неразлучным напарником Нобби Ноббсом практически плыл сквозь толпу. Ваймс с идущей за ним в кильватере Сахариссой принялся расчищать себе дорогу к ним. Произошла быстрая беседа, и по толпе пробежалась рябь шокированного волнения.
Мойст уловил слово «Убийство!»
Ветинари встал и плашмя опустил свою трость на стол, прекратив тем самым шум, словно пунктуация богов.
- Что произошло, Командор? – спросил он.
- Тела, сэр. В комнате мистера Бента!
- Он был убит?
- Нетсэр! – Ваймс спешно и кратко посовещался с сержантом. – Тело предварительно опознано как Профессор Клюква, сэр, не настоящий профессор, он отвратительный нанятый убийца. Мы думали, что он покинул город. Похоже, что второй – это Грудноклетк Джек, который был до смерти забит… - произошло еще одно короткое совещание шепотом, но командор Ваймс имел свойство повышать голос, когда был зол, - …чем? На втором этаже? Не неси чушь! А Клюкву чем прикончили? А? Ты правда имеешь в виду то, что, как мне послышалось, ты сказал?
Он выпрямился.
- Просите, сэр. Мне придется пойти и посмотреть самому. Я думаю, кто-то нас разыгрывает.
- А бедный Бент? – поинтересовался Ветинари.
- Нет никаких его следов, сэр.
- Благодарю вас, командор, - Ветинари махнул рукой. – Прошу вас, поторапливайтесь назад, когда узнаете больше. Мы не можем допустить розыгрышей. Спасибо, Стукпостук. Я так понимаю, что вы не обнаружили ничего неблагоприятного, за исключением отсутствия золота. Я уверен, для всех нас это утешение. Слово вам, мистер Криввс.
Юрист поднялся с духом собственного достоинства и нафталиновых шариков.
- Скажите, мистер Липовиг, какая у вас была работа до вашего прибытия в Анк-Морпорк?
Лад-но, подумал Мойст, глядя на Ветинари, я понял. Если я справлюсь и скажу правильные вещи, то могу выжить. За определенную цену. Что ж, спасибо, но нет. Все, чего я хотел – это сделать немного денег.
- Ваша работа, мистер Липовиг? – повторил Криввс.
Мойст просмотрел ряды зрителей и увидел лицо Криббинса. Тот подмигнул.
- Хм-м-м? – протянул Мойст.
- Я спросил вас, какой была ваша работа до прибытия в этот город!
В этот момент Мойст услышал печально знакомое жужжание, и со своего возвышенного места он первым увидел, как из-за занавесей в дальнем конце зала появился председатель Королевского Банка со своей замечательной новой игрушкой, крепко зажатой в пасти. От каких-то выходок ее колебаний мистера Непоседу задом наперед двигало по сияющему мрамору.
Зрители вытягивали шеи, когда, виляя хвостом, маленький песик проехал позади стула Ветинари и исчез за занавесями противоположной стороны.
Я в мире, где такое просто случилось, подумал Мойст. Ничего не имеет значения. Это было проникновением в суть невероятного раскрепощения.
- Мистер Липовиг, я задал вам вопрос, - прорычал Криввс.
- О, простите. Я был мошенником… - и он взлетел! Вот оно! Это лучше, чем свисать с какого-нибудь старого здания! Посмотри на выражение лица Космо! Посмотри на Криббинса! У них все было запланировано, а теперь вырвалось из их рук. Они все были в руке у него, и он летел!
Кривс помедлил.
- Под «мошенником» вы подразумеваете…
- Злоупотребление доверием. Иногда подделки. Честно говоря, мне бы хотелось думать, что я был скорее плутом.
Мойст увидел взгляды, которыми обменялись Космо и Криббинс, и возликовал внутри. Нет, такого не должно было случиться, не так ли? А теперь вам придется бежать, чтобы не отставать…
У мистера Кривса определенно были проблемы в этой области.
- Могу ли я прояснить? Вы жили за счет нарушения закона?
- В основном я использовал в своих интересах жадность других людей, мистер Криввс. Думаю, в этом была еще и доля обучения.
Мистер Криввс изумленно потряс головой, отчего у него из уха с острым ощущением соответствия моменту выпала уховертка.
- Обучения? – повторил он.
- Да. Многие люди узнали, что никто не продает настоящий бриллиант за десятую долю его реальной цены.
- А потом вы получили одну из самых высоких государственных должностей? – спросил мистер Криввс, перекрикивая смех. Это было облегчением. Люди слишком долгое время сдерживали дыхание.
- Мне пришлось. Либо это, либо быть повешенным. - Ответил Мойст и добавил: - Опять.
Мистер Криввс выглядел встревоженным и посмотрел на Ветинари.
- Вы уверены, что хотите, чтобы я продолжал, милорд?
- О да, - отозвался Ветинари. – До смерти, мистер Криввс.
- Э-э… Вы уже были повешены раньше? – обратился мистер Криввс к Мойсту.
- О, да. Я бы не хотел, чтобы это стало привычкой.
Это вновь вызвало смех.
Мистер Криввс опять повернулся к Ветинари, который слабо улыбался.
- Это правда, милорд?
- Разумеется, - спокойно ответил Ветинари. – Мистер Липовиг был повешен в прошлом году под именем Альберта Спэнглера, но, оказывается, у него очень крепкая шея, что выяснилось, когда его клали в гроб. Вы, мистер Кривс, возможно, знакомы со старинным принципом Quia Ego Sic Dico? Человек, переживший повешение, мог быть избран богами для иной судьбы, которая еще не свершилась? И поскольку судьба была благосклонна к нему, я, следовательно, принял решение потребовать его честное слово и вверить ему руководство возрождением Почтовой Службы – задание, которое уже забрало жизни четырех моих служащих. Если он преуспеет, замечательно. Если нет, город сэкономит на стоимости еще одного повешения. Это было жестокой шуткой, которая, я счастлив признать, обратилась всеобщим благом. Не думаю, что кто-либо из присутствующих здесь поспорит с тем, что Почта теперь стала настоящим сокровищем города? Леопард действительно может сменить шкуру!
Мистер Криввс машинально кивнул, опомнился, сел и потеребил свои записи. Он потерял место, на котором остановился.
- А теперь мы подошли к, э-э, вопросу банка…
- Миссис Роскошь, дама, которую многие из нас имели честь знать, недавно в тайне сообщила мне, что умирает, - быстро вмешался Лорд Ветинари. – Она попросила у меня совета касательно будущего банка, поскольку ее очевидные наследники были, повторяя ее слова, «отвратительными, как кучка хорьков, с которыми надеешься не встречаться…»
Все тридцать один адвокат Роскошей одновременно встали и заговорили, тем самым суммарные издержки их клиентов составили 119.28 анк-морпорских долларов.
Мистер Криввс кинул на них испепеляющий взгляд.
Мистер Криввс, несмотря на то, что было сказано, на самом деле не внушал уважение юристам Анк-Морпорка. Он внушал им страх. Смерть ничуть не преуменьшила его энциклопедическую память, хитрость, талант к закрученным умозаключениям и ядовитую въедливость его взгляда. Не стойте у меня на пути сегодня, советовал он адвокатам. Не стойте у меня на пути, потому что если вы это сделаете, я вырву из вас кости и самый их мозг. Помните все эти тома в кожаных переплетах, которые у вас стоят на полках позади стола, чтобы впечатлять клиентов? Я читал их все, и половину из них написал. Не испытывайте мое терпение. Я в плохом настроении.
Один за другим, они сели.**
- Я могу продолжать? – произнес Ветинари. – Насколько я знаю, миссис Роскошь позднее побеседовала с мистером Липовигом и посчитала, что он станет превосходным управляющим в лучших традициях семьи Роскошей и идеальным попечителем для пса мистера Непоседы, который, по законам банка, является его председателем.
Космо медленно поднялся на ноги и прошел в центр зала.
- Я решительно возражаю против намека на то, что этот мерзавец соответствует лучшим традициям моей… - начал говорить он.
Мистер Криввс как на пружине вскочил на ноги. Но как бы быстр он не был, Мойст оказался быстрее.
- Я возражаю! – воскликнул он.
- Как ты смеешь возражать, - выплюнул Космо, - когда ты признался в том, что ты самонадеянный преступник?
- Я возражаю на заявление Лорда Ветинари о том, что я имею какое-либо отношение к славным традициям семейства Роскошей, - сказал Мойст, глядя в глаза, из которых, казалось, сейчас текли горькие зеленые слезы. – К примеру, я никогда не был пиратом или никогда не торговал рабами…
Произошло великое восстание адвокатов.
Мистер Криввс яростно посмотрел на них. Произошло великое усаживание.
- Они признают это, - продолжил Мойст. – Это в официальной истории банка!
- Это правда, мистер Криввс, - добавил Ветинари. – Я читал ее. Явно подходит под Violenti non fit injuria.
Жужжащий звук раздался снова. Мистер Непоседа возвращался в обратном направлении. Мойст заставил себя не смотреть.
- О, это действительно низко! – прорычал Космо. – Чья история могла избежать злодеяний такого рода?
Мойст поднял руку.
- У-у, у-у, я знаю! – воскликнул он. – Моя могла. Худшее, что я когда-либо делал, - это грабил людей, которые думали, что грабили меня, но я никогда не прибегал к насилию и все вернул. Ладно, я ограбил пару банков, ну, одурачил, вообще-то, но только потому, что они допустили, чтобы это было так легко…
- Вернул? – повторил Криввс, ожидая какого-нибудь ответа от Ветинари. Но Патриций смотрел над головами людей в толпе, почти все из которых были поглощены перемещением мистера Непоседы, и только поднял палец в знак подтверждения или пренебрежения.
- Да, как вы можете припомнить, я понял ошибочность моего пути в прошлом году, когда боги… - сказал Мойст.
- Ограбил пару банков? – повторил Космо. – Ветинари, мы должны поверить в то, что вы сознательно отдали управление самого главного банка в городе известному грабителю банков?
Многочисленные ряды Роскошей, объединенные защитой денег, поднялись. Ветинари продолжал смотреть в потолок.
------
*1 по вертикали, 7 букв: Качающиеся игроки распределяют нагрузку. Лорд Ветинари над этим фыркнул.
** Общая стоимость с учетом времени и расходов - AM$253.16
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Thu Jan 31, 2008 8:30 am     Заголовок сообщения:

Мойст поднял взгляд. Какой-то белый диск скользил по воздуху около потолка. Описав круг, он снизился и ударил Космо между глаз. Еще один пронесся над рукой Мойста и влетел в недра Роскошей.
- А надо было ему оставить банк в руках неизвестных грабителей банков? – прокричал голос, когда на каждый нарядный черный костюм параллельно приземлилось по порции сладкого крема. – А вот и мы!
Вторая волна тортов была уже в воздухе, кружа вокруг по траекториям, кидающим их в отбивающихся Роскошей. А затем из толпы, под крики и стоны тех, кто временно оказывался на ее пути, выбралась фигура. Так происходило оттого, что те, кому удавалось не допустить, чтобы их ноги оказались отдавленными огромными ботинками, отпрыгивали как раз вовремя, чтобы их подкосило лестницей, которую нес новоприбывший. Он невинно поворачивался, чтобы посмотреть, какие увечья вызвал, и вращающаяся лестница сбивала с ног каждого, кто не успевал убраться подальше. Однако в этом была определенная система: пока Мойст смотрел, клоун отступил от лестницы, оставив четырех людей в ловушке между ее перекладинами таким образом, что любая попытка выбраться принесла бы страшную боль остальным трем и, в случае одного стражника, серьезные ухудшения перспектив супружества.
С красным носом и изношенной шапкой, он выпрыгнул на арену широченными скачкообразными шагами, его огромные башмаки шлепали по полу с каждым знакомым шагом.
- Мистер Бент? – воскликнул Мойст. – Это вы?
- Мой чудный славный друг мистер Липовиг! – прокричал клоун. – Вы думаете, что цирком управляет инспектор манежа, не так ли? Только с позволения клоунов, мистер Липовиг! Только с позволения клоунов!
Бент размахнулся и метнул торт в Лорда Ветинари.
Но Мойст был уже в прыжке до того, как торт начал свой путь. Его мозг несколько запоздал и доставил свои мысли все разом, сообщив ему то, что ноги, очевидно, осознали самостоятельно: что достоинство и высокое положение сильного мира сего очень редко может пережить лицо в сладком креме, что картинка покрытого кремом Ветинари на передовице «Таймс» пошатнет политические силы города и больше всего то, что в пост-ветинаритическом мире он, Мойст, не увидит завтрашний день, что было его вечным предметом желаний.
Как в беззвучном сне он проплыл к надвигающейся немезиде, со скоростью улитки вытягивая пальцы, в то время как торт вращался на свою встречу с историей.
Он попал Мойсту в лицо.
Ветинари не пошевелился. Крем взлетел в воздух, и четыре сотни зачарованных глаз следили за тем, как капля вещества направилась к Патрицию, поймавшему ее поднятой рукой. Легкий шлепок, послышавшийся тогда, когда она приземлилась на его ладонь, был единственным звуком в зале.
Ветинари изучил захваченный крем. Он окунул в него палец и попробовал каплю на вкус. Когда зал затаил свое общее дыхание, он задумчиво направил взгляд вверх, а потом спокойно произнес:
- Я уверен, что это ананас.
Раздался гром аплодисментов. Он не мог не раздаться: даже если вы ненавидели Ветинари, вы должны были восхититься расчетом времени.
А теперь он спустился по ступеням, приближаясь к застывшему в ужасе клоуну.
- Моим цирком клоуны не управляют, сэр, - произнес он, схватив человека за большой красный нос и оттянув его во всю длину резинки. – Это понятно?
Клоун вытащил похожий на луковицу гудок и печально прогудел.
- Хорошо. Я рад, что вы согласны. А теперь, прошу вас, я хотел бы поговорить с мистером Бентом.
На этот раз раздалось два гудка.
- О нет, он здесь, - возразил Ветинари. – Вытащим его наружу для мальчиков и девочек? Что есть 15,3 процента от 59.66?
- Вы, оставьте его в покое! Просто оставьте его в покое!
Помятая толпа разделилась вновь, на сей раз для взъерошенной мисс Дрэйпс, разъяренной и негодующей, как наседка. Она прижимала что-то тяжелое к своей тощей груди, и Мойст понял, что это было грудой счетоводных книг.
- Вот в чем все дело! – триумфально провозгласила она, широко разведя руки. – Это не его вина! Они использовали его!
Она обвинительно выставила палец на капающие ряды Роскошей. Если бы богине войны было позволено носить приличную блузку и обладать быстро выбивающимися из тугого пучка волосами, то она могла бы сравниться с мисс Дрэйпс. – Это они! Они продали золото много лет назад!
Ее речь вызвала всеобщий восторженный гул со всех сторон, не содержавших Роскошей.
- Наступит тишина! – прокричал Ветинари.
Поднялись адвокаты. Мистер Криввс бросил испепеляющий взгляд. Адвокаты опустились.
И Мойст как раз вовремя стер с глаз ананасовый крем.
- Берегитесь! У него ромашка! – крикнул он, а потом подумал: я только что крикнул «Берегитесь! У него ромашка!», и по-моему, я навеки запомню, как это смущает.
Лорд Ветинари взглянул на невероятно крупный цветок в петлице клоуна. Крошечная капля воды блеснула в почти незаметном выпускном отверстии.
- Да, - отозвался он. – Я знаю. Теперь, сэр, я в самом деле верю, что вы мистер Бент. Я узнал походку, видите ли. Если вы им не являетесь, то все, что вам требуется сделать - это надавить. А все, что мне требуется сделать – отпустить. Я повторяю: я хотел бы услышать мистера Бента.
Иногда у богов нет правильного чувства событий, подумал Мойст. Должен был раздаться гром, грохот налетающей на скалу волны, напряженный аккорд, какое-то божественное подтверждение тому, что вот он, момент ист…
- 9.12798, - произнес клоун.
Ветинари улыбнулся и похлопал его по плечу.
- С возвращением, - сказал он и осмотрелся в поисках Доктора Белолика из Гильдии Шутов.
- Доктор, прошу вас, позаботьтесь о мистере Бенте? Думаю, ему нужно быть среди своих.
- Это будет большой честью, милорд. Семь тортов в воздухе одновременно и лестничная связка четырех человек? Кем бы вы ни были, брат, предлагаю вам приветственное шуточное рукопожатие…
- Без меня он никуда не пойдет, - угрюмо сообщила мисс Дрэйпс, когда белолицый клоун выступил вперед.
- Разумеется, кто может представить себе, как он бы такое сделал, - произнес Лорд Ветинари. – И прошу вас проявить учтивость к молодой даме мистера Бента, доктор, - добавил он к удивлению и удовольствию мисс Дрэйпс, которая каждый день оставалась «дамой», но с «молодой» неохотно распрощалась много лет назад.
- И, пожалуйста, кто-нибудь, освободите людей от этой лестницы? Думаю, понадобится пила, - продолжал Ветинари. – Драмнотт, соберите эти новые интригующие книги, которыми молодая дама мистера Бента нас так любезно снабдила. И, думаю, мистеру Роскошу нужен медицинский уход…
- Мне… не… нужен! – Космо, с которого капал крем, пытался держаться в устойчивом положении. Ему удалось поднять негодующий, но совершающий волнообразные движения палец на упавшие книги.
- Эти книги, - объявил он, - собственность банка!
- Мистер Роскошь, нам всем ясно, что вы больны… - заговорил Ветинари.
- Да, тебе бы хотелось, чтобы все в это поверили, ты… Самозванец! – воскликнул Космо, заметно шатаясь. В его голове толпа разразилась одобрительными возгласами.
- Королевский Банк Анк-Морпорка, - сказал Ветинари, не сводя глаз с Космо, - гордится своими переплетенными красной кожей гроссбухами, на которых непременно золотой фольгой вытиснена печать города. Стукпостук?
- Эти в дешевых картонных обложках, сэр. Их можно где угодно купить. Содержание внутри, как бы то ни было, написано безошибочным тонким каллиграфическим почерком мистера Бента.
- Вы уверены?
- О да. У него замечательное писание от руки.
- Подделка, - проговорил Космо так, будто его язык был толщиной в дюйм, - Все подделка. Украдено!
Мойст посмотрел на наблюдающих людей и увидел общее выражение лиц. Что бы вы о нем ни думали, нехорошо смотреть, как человек разваливается на части прямо на месте. Пара стражников осторожно пододвигалась к нему.
- Я в жизни ничего не украла! – воскликнула мисс Дрэйпс, взнузданная до того, что могла отправляться на состязания. – Они были в его гардеро…
Она поколебалась и решила, что скорее будет алой и распутной, чем серой.
- Мне плевать, что там думает Леди Дейрдра Ваггон! И внутрь этих книг я тоже заглядывала! Ваш отец взял золото и продал его, и заставил его скрыть это в числах! И я еще и половины не сказала!
- Пр’красная баб’чка, - невнятно промямлил Космо, моргая на Ветинари. – Ты б’льше не я. Пр’шел милю в тв’их туфлях!
Мойст тоже стал потихоньку двигаться в его направлении. У Космо был вид кого-то, кто может в любой момент взорваться, или рухнуть, или просто повеситься Мойсту на шею, бормоча что-то вроде: «Ты м’й л’чший друг, этточно, мы с т'бой пртив всео мира, друг».
Лицо человека заливал зеленоватый пот.
- Думаю, вам нужно прилечь, мистер Роскошь, - добродушно произнес Мойст. Космо попытался сосредоточиться на нем.
- Эт ‘орошая боль, - поделился истекающий потом человек. – Есть ш’почка, есть меч из… - и со стальным шелестом серый со зловещим красным отблеском клинок направился Мойсту между глаз. Клинок не колебался. Позади него Космо дрожал и извивался, но меч оставался неподвижным и непоколебимым.
Приближающиеся стражники немного замедлились. У их работы была пенсия.
- Никто не двигайтесь с места, пожалуйста? Думаю, я могу с этим разобраться, - сказал Мойст, глядя вдоль клинка. Настало время для деликатности…
- О, это так глупо, - заявила Пупси, важно выдвигаясь вперед и клацая каблуками. – Нам нечего стыдиться. Это наше золото, не так ли? Кому какая разница, что он там понаписал в своих книгах?
Фаланги адвокатов Роскошей очень осторожно поднялись на ноги, пока двое, нанятых Пупси, быстро начали ей что-то шептать. Она их проигнорировала. Теперь все смотрели на нее, а не на ее брата. Все уделили внимание ей.
- Вы не могли бы, пожалуйста, помолчать, мисс Роскошь? – попросил Мойст. Покой клинка его тревожил. Какая-то часть Космо действительно функционировала очень хорошо.
- О да, я полагаю, вам хотелось бы, чтобы я заткнулась, и я не собираюсь! – ликующе отозвалась Пупси. Как Мойст, столкнувшийся с открытым блокнотом, она триумфально бросилась вперед, ни о чем не заботясь:
- Мы не можем украсть то, что уже принадлежит нам, ведь так? Так и что с того, если Отец нашел несчастному золоту лучшее применение? Оно там просто лежало! Честно, почему вы все такие тупоголовые? Все так делают. Это не кража. То есть золото все еще существует, да? В кольцах и вещах. Это не то, как если бы кто-то собирался его выбросить. Кому какая разница, где оно?
Мойст сдержал порыв посмотреть на других банкиров в зале. Все так делают, а? Пупси в этом году получит не много Страшдественских открыток. А ее брат смотрел на нее в ужасе. Остальная часть клана, та, которая не была поглощена очищением себя от крема, умудрялись создать впечатление, что они никогда раньше не видели Пупси. Кто эта безумная женщина? – говорили их лица. Кто ее впустил? О чем она говорит?
- Я думаю, ваш брат очень болен, мисс, - сказал Мойст.
Пупси пренебрежительно тряхнула своими, стоит признать, прекрасными локонами.
- Не волнуйтесь о нем, он просто глупо себя ведет, - сказала она. – Он так делает только для того, чтобы привлечь внимание. Глупые мальчишеские штучки насчет желания стать Ветинари, как будто кто-то в здравом уме…
- Он сочится зеленым, - сообщил Мойст, но ничто не пробилось сквозь барьер болтовни. Он вгляделся в опустошенное лицо Космо, и все стало ясным. Бородка. Шапочка. Меч-трость, да, по чьему-то безвкусному представлению о том, как должно выглядеть железо из крови тысячи людей. А что там насчет убийства человека, который изготавливал кольца? Что в этой зловонной перчатке…
Это мой мир. Я знаю, как это делать.
- Я прошу прощения! Вы – Лорд Ветинари, правда? – спросил он.
На мгновение Космо выпрямился и наружу проступила искра властности.
- Действительно! Да, действительно, - сказал он, поднимая бровь. Потом она осела, и его тучное лицо осело вместе с ней.
- Есть кольцо. Кольцо Ветин’ри, - пробормотал он. – ‘Но на с’мом деле мое. Хорошая боль…
Меч тоже упал.
Мойст схватил левую руку Космо и сорвал перчатку. Она стянулась с чмокающим звуком и запахом, который был невообразимо ужасным и оседающим в носу. Ближайшего охранника вырвало. Так много расцветок, подумал Мойст. Так много… Извивающихся штучек…
И там, все еще видимый в гноящейся массе, был несомненный тусклый блеск стигия.
Мойст схватил Космо за другую руку.
- Я думаю, вам стоит выйти наружу, милорд, теперь вы Патриций, - громко сказал он. – Вы должны встретиться с людьми…
И вновь какой-то внутренний Космо ненадежно собрался с силами в достаточной мере, чтобы пускающий слюни рот пробормотал:
- Да, это очень важно… - прежде, чем вернуться к: – Чувствую плохо. Палец странный…
- От солнечного света ему будет лучше, - сказал Мойст, мягко потянув его за собой. – Доверьтесь мне.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Thu Jan 31, 2008 8:51 am     Заголовок сообщения:

Глава 13

Глэдис делает это для себя — К дому веселья — История мистера Бента — Целесообразность клоунов как сиделок поставлена под вопрос — Оулсвику является ангел — Золотой секрет (не совсем магия драконов) — Возвращение зубов — Ветинари смотрит вперед — Банк Торжествующий – Маленький дар Хлюпера — Как испортить идеальный день

В первый день своей оставшейся жизни Мойст фон Липовиг проснулся, что было прекрасно, учитывая, что в каждый отдельный день определенное число людей этого не делали, но проснулся он один, что было менее приятным.
Было шесть утра, и туман казался приклеенным к окнам, такой густой, что в нем должны были быть гренки. Но Мойсту нравились эти минуты, до того, как собирались воедино фрагменты вчерашнего дня.
Подождите, это же не апартаменты, ведь так? Это была его комната в Почте, обладающая всеми роскошью и комфортом, которые обычно присущи выражению: «результат гражданской службы».
Кусочек вчерашнего дня встал на место. Ах да, Ветинари приказал закрыть банк до тех пор, пока его служащие на сей раз не посмотрят на все. Мойст пожелал им удачи с особенным шкафом покойного Сэра Джошуа…
Не было мистера Фасспота, что было досадно. Ранне-утреннюю слюнявость не ценишь, пока она не исчезнет. И Глэдис тоже не было, и это беспокоило.
Она не появилась, и пока он одевался, и на его столе не было копии «Таймс». И костюм тоже нужно было погладить.
Наконец он обнаружил ее толкающую тележку с почтой в сортировочной комнате. Голубое платье исчезло и сменилось серым, которое, по зарождающимся стандартам големской дамской моды, выглядело довольно нарядно.
- Доброе утро, Глэдис, - рискнул Мойст. – Есть возможность погладить брюки?
- В Раздевалке Почтальонов Всегда Есть Горячий Утюг, Мистер Липовиг.
- О? А. Точно. А, э… «Таймс»?
- Четыре Копии Доставляют В Кабинет Мистера Гроута Каждое Утро, Мистер Липовиг, - укоризненно заметила Глэдис.
- Полагаю, сэндвич совершенно вне…
- Мне Правда Нужно Заняться Делами, Мистер Липовиг, - еще раз укоризненно произнесла голем.
- Знаешь, Глэдис, не могу избавиться от ощущения, что в тебе что-то изменилось, - сказал Мойст.
- Да! Я Делаю Это Для Себя, - сообщила Глэдис, ее глаза сверкали.
- Что именно?
- Я Еще Это Не Выяснила, Но Я Прочла Только Десять Страниц Книги.
- А. Ты читала новую книгу? Но, готов поспорить на вагон золота, не авторства Леди Дейрдры Ваггон.
- Нет, Потому Что Она Не Имеет Представления О Современном Мышлении. Я Пренебрежительно Смеюсь.
- Да, полагаю, она и впрямь не имеет, – задумчиво произнес Мойст. – И, думаю, эту книгу дала тебе мисс Добросерд?
- Да. Она Озаглавлена «Почему Мужчины Попадают Под Твой Каблук» авторства Релевенции Глум, - важно сообщила Глэдис.
А начинали мы с самых благих намерений, подумал Мойст: разыскать их, выкопать их, освободить их. Но мы не знаем, что делаем, или зачем это делаем.
- Глэдис, дело в том, что книги… ну, дело в том… Я имею в виду, только потому, что что-то написано, тебе не обязательно… То есть это не значит, что… Я хочу сказать, что каждая книга…
Он замолчал. Они верили в слова. Слова дают им жизнь. Я не могу ей сказать, что мы просто раскидываемся словами как жонглеры, изменяем из значения так, как нам удобно…
Он похлопал Глэдис по плечу.
- Ну, прочитай их все и принимай собственные решения, м?
- Это Было Почти Неуместное Прикосновение, мистер Липовиг.
Мойст засмеялся было, но прекратил, заметив ее могильно-серьезное выражение.
- Эм, я думаю, только для госпожи Глум, - сказал он и пошел ухватить себе «Таймс», пока их все не растащили.
Для редактора это, должно быть, было еще одним горько-радостным днем. Ведь первая страница может быть только одна. В конце концов, он втиснул туда все: строчку «Я уверен, что это ананас», плюс картинка с истекающими кремом Роскошами на заднем плане, и, о да, здесь была и речь Пупси, в подробностях. Это было чудесно. И она продолжала и продолжала. С ее точки зрения все было совершенно ясно: она была права, а все остальные - глупыми. Она была настолько влюблена в собственный голос, что стражникам пришлось написать на листке бумаги их официальное предостережение и выставить его перед ней, прежде чем увести ее, все еще не замолкающую, прочь…
И кто-то снял картинку, как на кольцо Космо попал солнечный свет. В больнице сказали, что это была почти идеальная хирургическая операция, которая, возможно, спасла Космо жизнь, добавляли они, и как только Мойст знал, что делать, удивлялись они, когда вся полнота существенных медицинских познаний Мойста заключалась в том, что на пальце не должно расти зеленых грибов…
Газету выдернули у него из рук.
- Что ты сделал с профессором Флидом? – требовательно спросила Адора Белль. – Я знаю, что ты что-то сделал. Не ври.
- Ничего я не делал! – запротестовал Мойст и проверил формулировку. Да, технически правда.
- Я, знаешь ли, была в Отделении Посмертных Коммуникаций!
- И что там сказали?
- Я не знаю! Там кальмар загораживал дверь! Но ты что-то сделал, я знаю! Он рассказал тебе секрет, как разобраться с големами, не так ли?
- Нет. – Абсолютная правда. Адора Белль поколебалась.
- Не рассказал?
- Нет. Дал мне кое-какой дополнительный словарный запас, но это не секрет.
- Со мной это сработает?
- Нет. – На данный момент - правда.
- Они принимают приказы только от мужчины? Готова поспорить, что дело в этом!
- Я так не думаю. – Достаточно правдиво.
- Так есть секрет?
- Это не совсем секрет. Флид нам сказал. Он просто не знал, что это секрет. – Правда.
- Это слово?
- Нет. – Правда.
- Слушай, почему бы тебе просто мне не сказать? Ты же знаешь, что можешь мне доверять!
- Ну, да. Конечно. Но могу ли я тебе доверить, если кто-нибудь приставит тебе нож к горлу?
- С чего бы им так делать?
Мойст вздохнул.
- Потому что ты будешь знать, как управлять самой большой армией, которая когда-либо существовала! Ты снаружи по сторонам смотрела? Не видела всех стражников? Они появились сразу после разбора дела!
- Каких еще стражников?
- Тех троллей, заново мостящих улицу? Ты часто видишь, чтоб такое происходило? Ряд кебов, не заинтересованных в пассажирах? Батальон нищих попрошаек? А в каретном дворе позади куча бездельников, которые шатаются вокруг и заглядывают в окна. Вот этих стражников. По-моему, это называется пасти, и я - скот…
Раздался стук в дверь. Мойст узнал его: он пытался предупредить, не беспокоя.
- Входи, Стэнли, - сказал он. Дверь открылась.
- Это я, сэр, - сообщил Стэнли, который шел по жизни с осторожностью человека, читающего переведенную с другого языка инструкцию.
- Да, Стэнли.
- Глава Отделения Марок, сэр, - добавил Стэнли.
- Да, Стэнли?
- В каретном дворе Лорд Ветинари, сэр, изучает новый автоматический погрузочный механизм. Он говорит, что незачем спешить, сэр.
- Он говорит, что незачем спешить, - сказал Мойст Адоре Белль.
- Значит, нам лучше поторопиться?
- Именно.
- Удивительно напоминает виселицу, – заметил Лорд Ветинари, позади него с грохотом въезжали и выезжали кареты.
- Это позволит погружать в скорую карету мешки с почтой без замедления, - сказал Мойст. – Это значит, что письма, идущие из маленьких удаленных отделений смогут отправляться скоростным путем без задержек кареты. Это может сэкономить несколько минут при больших партиях.
- И, конечно, если я позволю вам приобрести некоторых из големов-лошадей, кареты смогут путешествовать на скорости ста миль в час, как мне говорили, и мне любопытно, могут ли эти горящие глаза видеть даже в этом мраке.
- Возможно, сэр. Но вообще-то у меня уже есть все лошади-големы, - сказал Мойст.
Ветинари наградил его холодным взглядом и произнес:
- Ха! И у вас также есть все ваши уши. О каком валютном курсе мы говорим?
- Послушайте, все не так, как если бы я хотел быть Властелином Големов… - начал было говорить Мойст.
- По дороге, пожалуйста. Прошу, пройдите со мной в мой экипаж, - попросил Ветинари.
- Куда мы едем?
- Практически рукой подать. Мы едем увидеться с мистером Бентом.

Клоун, отворивший маленькую скользящую дверцу в неприступных вратах Гильдии Шутов, переводил взгляд с Ветинари на Мойста и на Адору Белль и не был особенно рад никому из них.
- Мы пришли увидеть Доктора Белолика, - сообщил Ветинари. – Я требую, чтобы вы впустили нас с минимумом веселья.
Дверца резко задвинулась обратно. Послышался некоторый быстрый шепот и лязгающие звуки, и половинка двойных дверей ненамного открылась, так, что войти можно было только по одному. Мойст шагнул вперед, но Ветинари удержал его за плечо и указал тростью.
- Это Гильдия Шутов, - сказал он. – Ждите… забав.
На двери стояло ведро. Ветинари вздохнул и толкнул его тростью. С другой стороны раздался звон и всплеск.
- Не знаю, почему они так упрямо продолжают это делать, в самом деле не знаю, - продолжил Ветинари, проскальзывая внутрь. – Это не смешно и может кому-нибудь навредить. И помните о креме.
В темноте за дверью послышался стон.
- Мистер Бент, если верить Доктору Белолику, родился Чарли Бенито, - сказал Ветинари, прокладывая себе путь сквозь шатер, который занимал четырехугольный двор гильдии. – И он родился клоуном.
Дюжины клоунов приостановили свои ежедневные тренировки и наблюдали, как они проходили мимо. Торты оставались неброшенными, штаны не наполнялись побелкой, невидимые собаки замерли в середине процесса пускания струи.
- Родился клоуном? – переспросил Мойст.
- Именно, Мистер Липовиг. Великим клоуном, из семьи клоунов. Вы его вчера видели. Грим Чарли Бенито передавался веками.
- Я думал, что он сошел с ума!
- Доктор Белолик, напротив, считает, что он пришел в себя. Полагаю, у юного Бента было ужасное детство. Никто не говорил ему, что он клоун, пока ему не исполнилось тринадцать. А его мать по каким-то своим причинам препятствовала всякой клоунскости в нем.
- Когда-то ей, наверное, нравились клоуны, - заметила Адора Белль. Она посмотрела по сторонам. Все клоуны торопливо отвернулись.
- Она любила клоунов, - отозвался Ветинари. – Или, лучше сказать, одного клоуна. И одну ночь.
- О. Понятно, - сказал Мойст. – А потом цирк уехал?
- Как обычно и бывает, увы. После чего, я подозреваю, она охладела к мужчинам с красными носами.
- Откуда вы все это узнали? – спросил Мойст.
- Кое-что из этого - обоснованные предположения, но мисс Дрэйпс многое из него вытащила за последнюю пару дней. Она - дама определенной проницательности и решительности.
В дальнем конце большого шатра была еще одна дверь, у которой их ждал глава гильдии.
Он был белым с головы до ног – белая шляпа, белые ботинки, белый костюм и белое лицо – и на этом лице, очерченная красным гримом, искажающая настоящие черты, была улыбка, холодная и гордая, словно у герцога ада.
Доктор Белолик кивнул Ветинари.
- Милорд…
- Доктор Белолик, - отозвался Патриций. – А как пациент?
- О, если бы он только он пришел к нам в юности, - вздохнул Белолик, - каким бы он стал клоуном! О, кстати, мы обычно не допускаем посетителей-женщин в здании гильдии, но в данных особых обстоятельствах мы закроем глаза на это правило.
- О, я так рада, - произнесла Адора Белль, каждый слог был вытравлен кислотой.
- Просто, что бы там ни говорила группа Шутки Для Женщин, женщины просто не смешные.
- Какое ужасное несчастье, - согласилась Адора Белль.
- Скорее, интересная дихотомия, поскольку не смешны и клоуны, - заметил Ветинари.
- Я всегда так думала, - поддержала Адора Белль.
- Они трагичны, - продолжал Ветинари, - и мы смеемся над их трагедией, как смеемся над своей. Нарисованный оскал косится на нас из темноты, высмеивая нашу безумную веру в порядок, логику, положение в обществе, реальность реальности. Маска знает, что мы скользим на банановой кожуре, которая ведет только к открытому люку гибели, и все, на что мы можем надеяться – это одобрение толпы.
- Куда вписываются пищащие звери из шариков? – спросил Мойст.
- Понятия не имею. Но насколько я понимаю, когда предполагаемые убийцы проникли внутрь, мистер Бент задушил одного весьма правдоподобным забавным розовым слоном, сделанным из шариков.
- Только представьте себе звук, - весело сказала Адора Белль.
- Да! Какой номер! И это без всякой подготовки! А работа с лестницей? Чистое боевое клоунство! Превосходно! – воскликнул Белолик. – Мы теперь все знаем, Хэвлок. После того, как умерла его мать, за ним пришел его отец и, конечно, забрал его в цирк. Любому клоуну было видно, что у мальчика смешное в крови. Эти ступни! Надо было отправить его к нам! Мальчик такого возраста, могло быть много проделок. Но нет, его запихнули в старые одежды его деда и вытолкнули на арену цирка в каком-то крошечном городке, и, ну, вот тогда клоунское дело и потеряло своего короля.
- Почему? Что случилось? – спросил Мойст.
- А как вы думаете? Над ним засмеялись.

Лил дождь, и мокрые ветки хлестали его, когда он бежал сквозь лес, побелка все еще капала с его мешковатых штанов. Сами штаны прыгали вверх-вниз на своих эластичных подтяжках, время от времени ударяя его под подбородком.
А вот башмаки были хорошими. Это были замечательные башмаки. Это были единственные башмаки, которые ему за всю жизнь подошли.
Но его мать воспитала его как следует. Одежда должна быть уважаемого серого цвета, веселье было непристойным, а грим – грехом.
Что ж, наказание пришло достаточно быстро!
На рассвете он нашел амбар. Он соскреб засохший крем, затвердевшую побелку и умылся в луже. О, это лицо! Толстый нос, огромный рот, белая нарисованная слеза – оно будет являться ему в кошмарах, он знал это.
По крайней мере, у него все еще остались свои подштанники и рубашка, которые прикрывали все важные части. Он уже собирался выбросить все остальное, когда его остановил внутренний голос. Его мать мертва, и он не смог помешать судебным приставам забрать все, даже медное кольцо, которое Мать каждый день чистила. Он больше никогда не увидит своего отца… Он должен был оставить что-нибудь, что-то, чтобы он мог помнить, кем и почему он был, и откуда пришел, и даже почему он оставил это. Амбар предоставил ему дырявый мешок, что вполне подошло. Ненавистный костюм был засунут внутрь.
Позже в тот же день он наткнулся на вереницу телег, расположившихся под деревьями, но это были не кричаще-пестрые повозки цирка. Может быть, они были религиозными, подумал он, а Мать одобряла религии поспокойнее, при условии, что боги не были иностранными.
Они дали ему тушеного кролика. А когда он заглянул через плечо человека, тихо сидевшего за складным столиком, он увидел книгу, полную чисел, все они были записаны. Ему нравились числа. Они всегда имели смысл в мире, в котором этого смысла не было. А потом он очень вежливо спросил человека, что за число стояло внизу, и ответ был:
- Это то, что мы называем итогом, - и он возразил:
- Нет, это не итог, это на три фартинга меньше итога.
- Откуда ты знаешь? – спросил человек, и он объяснил:
- Я вижу, что это так, - и человек удивился:
- Но ведь ты только мельком взглянул на это! – и он откликнулся:
- Ну да, а разве не так делается?
А потом открыли много других книг, и вокруг собрались люди и давали ему решать задачи, которые все были такими, такими простыми…
Это приносило все веселье, какое не мог дать цирк, причем оно не касалось сладкого крема, никогда.
Он открыл глаза и различил смутные фигуры.
- Меня арестуют?
Мойст взглянул на Ветинари, тот неопределенно махнул рукой.
- Необязательно, - осторожно ответил Мойст. – Мы знаем про золото.
- Сэр Джошуа сказал, что он бы все рассказал о моей… семье.
- Да, мы знаем.
- Люди бы стали смеяться. Я не смог бы это выдержать. А потом я, мне кажется… знаете, думаю, я убедил себя в том, что золото было только сном? Это объясняло то, что, если я никогда не буду его искать, оно все еще будет там. – Он замолчал, как будто разнообразные мысли стояли в очереди на пользование ртом. – Доктор Белолик любезно показал мне историю лица Чарли Бенито… - еще одна пауза. – Слышал, я с изрядной меткостью кидал торты с кремом. Наверное, мои предки бы гордились.
- Как вы сейчас? – спросил Мойст.
- О, вполне хорошо себя чувствую, - ответил Бент. – кем бы это «себя» не было.
- Хорошо. Тогда я бы хотел завтра видеть вас на работе, мистер Бент.
- Вы не можете требовать от него вернуться так скоро! – возмутилась мисс Дрэйпс.
Мойст повернулся к Белолику и Ветинари.
- Вы не могли бы, пожалуйста, нас оставить, джентльмены?
У главного клоуна сделался оскорбленный вид, который был еще хуже от перманентной счастливой улыбки, но дверь за ними захлопнулась.
- Послушайте, мистер Бент, - торопливо начал Мойст. – Мы в беде…
- Вы знаете, я верил в золото, - произнес Бент. – Не знал, где оно, но я верил.
- Хорошо. И оно, возможно, все еще существует в шкатулке для драгоценностей Пупси, - отозвался Мойст. – Однако я хочу завтра снова открыть банк, но люди Ветинари просматривали внутри каждый листочек, а вы догадываетесь, какой беспорядок они после себя оставляют. И я хочу завтра запустить банкноты, ну, знаете? Деньги, которым не нужно золото? И банку не нужно золото. Мы это знаем. Он годами работал с хранилищем, полным мусора! Но банку нужны вы, мистер Бент. У Роскошей серьезные неприятности, Космо где-то заперт, персонал слоняется по всему месту, и завтра, мистер Бент, банк откроется, и вы должны быть там. Прошу вас? О, и председатель великодушно гавкнул согласием на повышение вашего жалования до шестидесяти пяти долларов в месяц. Я знаю, что вы не тот человек, на кого можно повлиять деньгами, но повышение, возможно, стоит рассмотреть человеку, намеревающемуся, э, сменить домашние условия?
Это был не выстрел в темноте. Это был выстрел на свету, ярком ослепительном свету. Мисс Дрэйпс определенно была женщиной с планами, и они наверняка были лучшими, чем остаток жизни, проведенный в узкой комнатке на Улице Вязов.
- Это, конечно, ваш выбор, - добавил он, вставая. – С ним хорошо обходятся, мисс Дрэйпс?
- Только потому что я здесь, - живо ответила она. – Этим утром приходили три клоуна с длинной веревкой и маленьким слоном, и хотели выдернуть один из его бедных зубов! А потом, едва я их выпроводила, заявились еще два и стали белить комнату, весьма скверно, на мой взгляд! Я их выставила их отсюда тотчас же, скажу я вам!
- Прекрасная работа, мисс Дрэйпс!
Ветинари ждал снаружи у здания, с открытой дверью экипажа.
- Поедете со мной, - сказал он.
- Вообще-то тут два шага до…
- Забирайтесь, мистер Липовиг. Прокатимся немного.
- Я полагаю, вы думаете, что наши отношения – это игра, - продолжил Ветинари, когда экипаж тронулся. – Вы верите, что все грехи будут прощены. Так что позвольте мне дать вам это.
Он поднял черную трость с набалдашником-серебряным черепом и потянул за рукоять.
- Эта любопытная вещь принадлежала Космо Роскошу, - сказал он, когда выскользнул клинок.
- Я знаю. Это разве не копия вашей? – поинтересовался Мойст.
- Ну в самом деле! – откликнулся Ветинари. – Я что, правитель из сорта «клинка, сделанного из крови тысячи человек»? Следующей, полагаю, будет корона из черепов. Уверен, Космо ее уже заказал.
- Так это копия слуха? – снаружи распахнулись какие-то ворота.
- Действительно, - сказал Ветинари. – Копия того, чего не существует. Можно только надеяться, что она во всех смыслах не подлинная.
Дверь экипажа открылась, и Мойст вышел в сады дворца. У них был обычный для таких мест вид – аккуратный, чистый, много гравия, остроконечных деревьев и никаких овощей.
- Почему мы здесь? – спросила Адора Белль. – Это из-за големов, не так ли?
- Мисс Добросерд, что наши местные големы думают об этой новой армии?
- Они им не нравятся. Они думают, что от них будут неприятности. У них нет шхем, которые можно изменить. Они хуже зомби.
- Благодарю вас. Дальнейший вопрос: будут ли они убивать?
- Исторически изготовители големов научились не делать големов, которые убивают…
- Это значит «нет»?
- Я не знаю!
- Уже прогресс. Возможно ли отдать им приказ, который не может быть отменен другим человеком?
- Ну, э… Да. Если никто больше не знает секрета.
- Который заключается в?.. – Ветинари снова повернулся к Мойсту и обнажил меч.
- Должно быть, дело в том, как я отдаю приказы, сэр, - отозвался Мойст, во второй раз глядя на клинок вдоль всей длины. Он и в самом деле мерцал.
Он ожидал, что это произодет, вот только происходило это совершенно неправильным образом.
Ветинари передал ему клинок и сказал:
- Мисс Добросерд, я бы очень хотел, чтобы вы не уезжали из города на долгое время. Из-за такого этот человек начинает искать опасностей. Раскройте нам секрет, мистер Липовиг.
- Думаю, это может быть слишком опасным, сэр.
- Мистер Липовиг, мне что, нужен значок, на котором написано «тиран»?
- Могу я заключить сделку?
- Конечно. Я благоразумный человек.
- И вы ее выполните?
- Нет. Но я предложу другую сделку. Почта может оставить шесть големов-лошадей. Остальные воины-големы будут считаться подопечными Голем-Траста, однако использование четырехсот из них с целью улучшения работы системы щелк-башен, я уверен, будет встречено с международным одобрением. Мы заменим золото големами в качестве основы валюты, о чем вы так красноречиво просили. Вы двое сделали международную ситуацию очень… интересной…
- Извините, а почему это я держу этот меч? – спросил Мойст.
- …и вы скажете нам секрет, и, что самое лучшее, вы будете жить, - закончил Ветинари. – И кто вам сделает более щедрое предложение?
- О, ну ладно, - сказал Мойст. – Я знал, что это обязательно произойдет. Големы слушаются меня, пото…
- …Потому что вы одеты в золотой костюм, и, следовательно, в их глазах являетесь Хмнианским жрецом, - перебил Ветинари. – Потому что для того, чтобы приказ осуществился, нужный человек должен сказать нужные слова нужному адресату. А я всегда был в некоторой степени ученым. Дело в размышлениях. Прошу, не продолжайте стоять вот так с открытым ртом.
- Так вы уже знали?
- Это была не совсем магия драконов.
- А почему вы мне дали этот ужасный меч?
- Он в самом деле безвкусен, правда? - отозвался Ветинари, забирая клинок из его рук. – Легко представить, что он принадлежал кому-то с именем вроде Могучий Кракс. Мне просто было интересно, станете ли вы более ужасающим, если будете его держать. Вы действительно не жестокий человек, не так ли…
- Это было необязательно! – воскликнул Мойст. Адора Белль ухмылялась.
- Мистер Липовиг, мистер Липовиг, мистер Липовиг, вы так никогда и не научитесь? – вздохнул Ветинари, пряча клинок. – Один из моих предшественников имел обычновение кидать людей на растерзание диким черепахам. Это была не быстрая смерть. Он считал, что это смешно. Простите меня, если мои развлечения немного более интеллектуальные, ладно? А теперь, дайте подумать, в чем был еще один вопрос? Ах да, я с прискорбием сообщаю вам, что человек по имени Оулсвик Клемм умер.
Что-то было в том, как оно это сказал…
- Его призвал ангел?
- Очень похоже на то, мистер Липовиг. Но если вам потребуются другие эскизы, я уверен, что смогу найти во дворце кого-то способного вам помочь.
- Так было предначертано, я уверен, - ответил Мойст. – Я рад осознавать, что он отправился в лучшее место.
- Не такое сырое - точно. Теперь ступайте. Мой экипаж в вашем распоряжении. Вам нужно открывать банк! Мир продолжает вращаться, и этим утром он вращается на моем столе. Пойдемте, мистер Непоседа.
- Позвольте мне внести предложение, которое может помочь? – сказал Мойст, когда Ветинари отвернулся.
- Какое?
- Ну, почему бы вам не рассказать всем другим правительствам на Равнинах о золотом секрете? Значит, тогда никто из них не сможет использовать их как солдат. Это снимет напряжение.
- Хм-м-м, интересно. А вы бы согласились с этим, мисс Добросерд?
- Да! Мы не хотим армий големов! Это очень хорошая идея!
Ветинари наклонился и дал мистеру Непоседесобачье печенье. Когда он выпрямился, его выражение почти незаметно изменилось.
- Прошлой ночью, - сказал он, - Какой-то предатель переслал золотой секрет правителям каждого значительного города на Равнине с помощью щелк-послания, источник которого, как оказалось, невозможно вычислить. Это не были не вы, нет, мистер Липовиг?
- Я? Нет!
- Но ведь вы это предложили, разве нет? Некоторые бы, между прочим, назвали это предательством.
- Я только всего лишь упомянул об этом, - ответил Мойст. – Вы не сможете свалить это на меня! И в любом случае, это хорошая идея, - добавил он, стараясь избегать взгляда Адоры Белль. – Если ты первым не подумаешь о не использовании пятидесятифутовых големов-убийц, то это сделает кто-нибудь другой!
Впервые в жизни он услышал ее хихиканье.
- На сей раз вы отыскали сорокофутовых големов-убийц, мисс Добросерд? – спросил Ветинари с таким строгим видом, будто бы собирался добавить: «Ну, надеюсь, ты принесла, чтобы хватило на всех!»
- Нет, сэр, - ответила Адора Белль, стараясь выглядеть серьезной и не преуспевая в этом, - их там не было.
- Ну, не беда. Уверен, один изобретательный человек для вас одного со временем придумает. Когда найдете их, не колеблясь воздержитесь от того, чтобы приводить их домой. Между тем, этот злосчастный поступок совершен, – Ветинари покачал головой с тем, что, Мойст был уверен, было неподдельно напускным раздражением и продолжил: - Армия, подчиняющаяся любому обладателю золотого костюма, рупора и Хмнианских слов «Выройте яму и закопайтесь» превратит войну в довольно развлекательный фарс. Можете быть уверены, я созову комитет по расследованию. Он будет работать без передышки, за исключением установленных законом перерывов на чай с печеньем, пока не отыщет преступника. Я, конечно, проявлю личный интерес.
Конечно, вы проявите, подумал Мойст. И я знаю, что множество людей слышало, как я кричал Хмнианские команды, но я ставлю на человека, который считает войну ужасающей пустой тратой клиентов. Человека, являющегося лучшим мошенником, чем когда-либо стану я, который думает, что комитеты и собрания – это что-то вроде мусорной корзины для бумаг, который может каждый день превращать шипение в сосиску…
Мойст и Адора Белль посмотрели друг на друга. Их взгляды согласились: это он. Конечно, это он. Низз и все остальные из них будут знать, что это он. Даже штуковины, живущие на влажных стенах, будут знать, что это он. И никто никогда это не докажет.
- Можете нам довериться, - сказал Мойст.
- Да. Я знаю, - откликнулся Ветинари. – Пойдемте, мистер Непоседа. Может быть, будет пирожное.
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.

Добавлено: Thu Jan 31, 2008 9:14 am     Заголовок сообщения:

Мойсту не хотелось еще раз ехать в карете. В данный момент кареты несли с собой некоторые неприятные ассоциации.
- Он выиграл, ведь так? – произнесла Адора Белль, когда вокруг них заклубился туман.
- Ну, он кормил с руки председателя.
- А ему разрешено это делать?
- Думаю, это попадает под правило Quia Ego Sic Dico.
- Да, что это значит?
- «Потому что я так сказал», по-моему.
- Это не слишком-то похоже на правило!
- Вообще-то, это единственное правило, которое ему нужно. В общем и целом он мог…
- Вы мне должны пять штук, миштер Спэнглер!
Фигура возникла из мрака и одним движением оказалось позади Адоры Белль.
- Никаких фокусов, мишш, на основании этого ножа, - пригрозил Криббинс, и Мойст услышал резкий вдох Адоры Белль. - Твой приятель их мне обещал за то, что я на тебя настучал, а раз ты шам на шебя настучал, а его отправил в дурдом, то, я так считаю, теперь ты мне должен, так?
Рука Мойста медленно нащупала карман, но там не было помощи. Его маленьких помощников конфисковали - в Танти не любили, чтобы вы приносили с собой дубинки и отмычки, предполагалось, что вы будете покупать их у тюремщиков, как все остальные.
- Убери нож и мы сможем поговорить, - сказал он.
- О да, поговорить! Поговорить ты любишь! У тебя волшебный язык, о да! Я тебя видел! Ты им болтаешь и оштаешься таким золотцем! Ты говоришь им, что ограбишь их, а они смеются! Как тебе это шходит с рук, а?
Криббинс в ярости чавкал и плевался. Разозленные люди делают ошибки, но это не сильно успокаивает, если они при этом держат нож в паре дюймов от почек твоей девушки. Она побледнела, и Мойст надеялся, что она поняла, что сейчас не время топать ногой. И главное, ему приходилось заставлять себя перестать заглядывать за плечо Криббинса, потому что он был уверен, что там что-то постепенно надвигалось.
- Сейчас не время для поспешных опрометчивых действий, - громко сказал он. Тень в тумане, казалось, замедлилась.
- Криббинс, вот почему тебе никогда этого не удавалось, - продолжил Мойст. – То есть, ты думаешь, что деньги у меня с собой?
- Тут вокруг много мешт, где мы можем шпокойненько тебя подождать, а?
Глупый, подумал Мойст. Глупый, но опасный. И еще одна мысль сказала ему: здесь интеллект против интеллекта. А оружие, которым он не умеет пользоваться, принадлежит тебе. Подтолкни его.
- Просто отступись, и мы забудем, что видели тебя, - сказал он. – Это самое лучшее предложение, которое ты получишь.
- Хочешь выговориться из этого, ты, вкрадчивый подонок? Я не со…
Раздался громкий звон, и Криббинс издал звук. Это был звук того, кто пытался закричать, вот только даже крик был слишком болезненным. Мойст схватил Адору Белль, в то время как человек, сжав руками рот, согнулся пополам. Раздалось диньканье, и на щеке Криббинса появилась кровь, отчего тот захныкал и сжался в комок. Даже тогда послышалось еще несколько звяканий: челюсти мертвеца, после долгих лет плохого обращения, наконец-то дали покой призраку, прилагающему упорные и непрекращающиеся усилия забрать ненавистного Криббинса с собой. Позже доктор сказал, что одна пружина добралась даже до пазухи.
Из тумана выбежали Капитан Моркоу и Нобби Ноббс и уставились на человека, дернувшегося с очередным динь.
- Простите, сэр, в темноте вас потеряли, - сказал Моркоу. – Что с ним произошло?
Мойст крепко обнял Адору Белль.
- У него десны взорвались, - ответил он.
- Как такое могло случиться, сэр?
- Понятия не имею, капитан. Почему бы не сделать доброе дело и не доставить его в больницу?
- Хотите выдвинуть против него обвинения, мистер Липвиг? – спросил Моркоу, поднимая постанывающего Скриббинса с некоторой осторожностью.
- Я бы больше бренди хотел, - ответил Мойст. Он подумал, что, может быть, Анойя просто ждала подходящего момента. Лучше бы мне сходить в ее храм и повесить большой, большой половник. Быть неблагодарным – возможно, не слишком хорошая идея…


Секретарь Стукпостук на цыпочках прокрался в кабинет Ветинари в своих подбитых бархатом ботинках.
- Доброе утро, - обратился к нему Его Светлость, отворачиваясь от окна. – У тумана этим утром приятный оттенок желтого. – Есть какие-нибудь новости о Досихпоре?
- Его ищет Стража в Квирме, сэр, - ответил Стукпостук, кладя перед ним городской выпуск «Таймс».
- Почему?
- Он купил билет в Квирм.
- Но он купит еще один до Генуи у кучера. Он убежит так далеко, как только сможет. Пошлите короткие щелчки нашему человеку там, хорошо?
- Надеюсь, вы правы, сэр.
- Правда? Я надеюсь, что я ошибаюсь. Мне это будет полезно. А. Ахаха.
- Сэр?
- Вижу, «Таймс» снова сделали переднюю страницу в цвете. Лицевая и оборотная стороны однодолларовой банкноты.
- Да, сэр. Очень точные.
- И в натуральный размер, - добавил Ветинари, продолжая улыбаться. – Вижу, тут сказано, что это для ознакомления людей с тем, как она выглядит. Даже сейчас, Стукпостук, даже сейчас честные горожане аккуратно вырезают обе половинки этой банкноты и склеивают их.
- Мне переговорить с редактором, сэр?
- Не нужно. Будет занимательнее, если позволить вещам идти своим чередом.
Ветинари отклонился назад и, закрыв глаза, со вздохом продолжил:
- Очень хорошо, Стукпостук, теперь я чувствую в себе достаточно сил, чтобы услышать, как выглядит политическая карикатура.
Послышалось шуршание бумаги, пока Стукпостук искал нужную страницу.
- Ну, очень правдоподобное изображение мистера Непоседы. – Под стулом Ветинари пес, услышав свое имя, открыл глаза. Так же сделал и его хозяин, с большей поспешностью.
- У него, разумеется, нет ничего в пасти?
- Нет, сэр, - спокойно ответил Стукпостук. – Это же Анк-Морпоркская «Таймс», сэр.
Ветинари снова расслабился.
- Продолжайте.
- Он на поводке, сэр, и выглядит необычно свирепо. Вы держите поводок, сэр. Перед ним, и нервно забившись в угол, группа очень толстых кошек. Они в цилиндрах, сэр.
- Как всякие кошки, да.
- И на них слово «Банки», - добавил Стукпостук.
- Действительно очень проницательно!
- Тогда как вы, сэр, машете на них горсткой бумажных денег, а в речевом пузыре сказано…
- Не говорите мне. «ЭТО на вкус НЕ ананас»?
- Прекрасно, сэр. Кстати, так случилось, что председатели остальных городских банков хотят вас видеть, когда вам будет удобно.
- Хорошо. Тогда сегодня днем.
Ветинари встал и подошел к окну. Туман рассеивался, но его медленно плывущие облака все еще скрывали город.
- Мистер Липовиг очень… популярный молодой человек, не так ли, Сткпостук? – произнес Ветинари, глядя во мрак.
- О да, сэр, - ответил секретарь, складывая газету. – Чрезвычайно.
- И очень уверен в себе, я полагаю.
- Я бы тоже так сказал.
- И верный?
- Он бросился за вас под торт, сэр.
- Значит, быстро тактически мыслит.
- О да.
- Помня при этом, что его собственное будущее тоже зависело от торта.
- Он, определенно, тонко чувствует политические веяния, в этом нет сомнений, - отозвался Стукпостук, подбирая стопку документов.
- И, как вы говорите, популярен, - продолжил Ветинари, все еще мрачным очертанием выделяясь на фоне тумана.
Драмнотт подождал. Не только Мойст тонко чувствовал политические веяния.
- Ценное приобретение для города, действительно, - через некоторое время сказал Ветинари. - И мы не должны терять его даром. Хотя, очевидно, ему нужно пробыть в Королевском банке достаточно долго, чтобы подчинить его к своему удовлетворению, - задумчиво говорил он.
Стукпостук ничего не сказал, но сложил некоторые из документов в более подобающий порядок. Внезапно ему попалось одно имя, и он переложил документ наверх.
- Конечно, после этого он опять станет беспокойным и станет представлять собой опасность для других и в равной степени для себя…
Стукпостук улыбнулся своим документам. Его рука взметнулась…
- Между прочим, без всякого повода, сколько лет мистеру Кризеру?
- Главе налоговых сборов? Ему за семьдесят, сэр, - сказал Стукпостук, открывая папку, которую он только что выбрал. – Да, здесь говорится, семьдесят четыре.
- Мы недавно размышляли о его методах, не так ли?
- Действительно так, сэр. На прошлой неделе.
- Человек, не обладающий гибким складом ума, я думаю. Немного неуверенно себя чувствует в современном мире. Держать кого-нибудь вверх ногами над ведром и хорошенько трясти – это не путь вперед. Я не буду винить его, если он решит уйти на почетную и заслуженную пенсию.
- Да, сэр. Когда бы вам хотелось, чтобы он это решил, сэр? – спросил Стукпостук.
- Незачем спешить, - ответил Ветинари. – Незачем спешить.
- У вас не было мыслей по поводу его преемника? Эта не та работа, которая создает много друзей, - сказал Стукпостук. – Для нее потребуется человек особого сорта.
- Я поразмышляю над этим, - отозвался Ветинари. - Имя, несомненно, представится.

Банковские служащие рано пришли на работу, проталкиваясь сквозь толпу на улице, потому что а) это было еще одним актом замечательного уличного театра, которым являлся Анк-Морпорк и б) будут большие неприятности, если пропали их деньги. Однако там не было и следа мистера Бента или мисс Дрэйпс.
Мойст был в Монетном Дворе. Люди мистера Спулса, ну, они сделали все, что было в их силах. Это извиняющаяся фраза, обычно означающая, что результат вышел всего на шаг выше посредственного, но в их силах оказалось прыгнуть выше превосходого.
- Я уверен, мы сможем их усовершенствовать, - сказал Спулс, когда Мойст торжествующе смотрел на банкноты.
- Они идеальны, мистер Спулс!
- Им до этого далеко. Но очень любезно с вашей стороны так говорить. Мы пока что сделали семьдесят тысяч.
- Этого и близко не достаточно!
- При всем уважении, мы здесь не газету печатаем. Но мы совершенствуемся. Вы говорили о купюрах других достоинств?..
- О, да. Для начала два, десять и пять долларов. И пятерка и десятка будут говорить.
И близко не достаточно, подумал он, пока сквозь его руки протекали цвета денег. Люди в очередь за этим будут выстраиваться. Им не захочется грязных тяжелых монет, только не когда они увидят это! Поддержанные големами! Что такое монета по сравнению с рукой, которая ее держит? Вот достоинство! Вот ценность! Хм, да, на двухдолларовой банкноте это тоже будет хорошо смотреться, надо это запомнить.
- Деньги… Будут говорить? – осторожно спросил мистер Спулс.
- Бесы, - объяснил Мойст. – Они всего лишь вид умного заклинания. Им даже необязательно иметь форму. Будем их печатать на банкнотах более высокого достоинства.
- Вы думаете, университет на это согласится? – произнес Спулс.
- Да, потому что я собираюсь поместить голову Чудакулли на пятидолларовую банкноту. Я пойду и поговорю с Думмингом Тупсом. Это похоже на задание для нерационально прикладной магии, какое я только видел.
- И что деньги будут говорить?
- Все, чего мы от них захотим. «Тебе и впрямь нужна эта покупка?», может быть, или «Почему бы не оставить меня на черный день?» Возможности бесконечны!
- Со мной они обычно прощаются, - сказал печатник к ритуальному веселью.
- Ну, возможно, сможем сделать так, что они вам еще и воздушный поцелуй будут слать, - отозвался Мойст. Он повернулся к людям Отсеков, которые сияли и лучились недавно обретенной важностью. – А теперь, не мог бы кто-нибудь из вас, джентльмены, помочь мне отнести эту кучу в банк…
Стрелки часов догоняли друг друга к вершине часа, когда прибыл Мойст, и все еще не было признаков мистера Бента.
- Эти часы точные? – спросил Мойст, когда стрелки начали расслабляющую прогулку к получасу.
- О да, сэр, - ответил служащий за прилавком. – Мистер Бент подводит их дважды в день.
- Может быть, но его здесь не было больше, чем…
Двери распахнулись, и вот он появился. Мойст почему-то ожидал клоунский наряд, но это был начищенный, наблищенный, с-одеждой-отутюженный мистер Бент в опрятном пиджаке, брюках в светлую полосочку и…
… с красным носом. И он вел под руку Мисс Дрэйпс.
Персонал, слишком шокированный, чтобы как-то отреагировать, воззрился на это все.
- Леди и джентльмены, - сказал Бент, его голос эхом откликнулся в неожиданной тишине, - Я должен принести вам столько извинений. Я сделал много ошибок. Действительно, вся моя жизнь была ошибкой. Я верил, что истинная ценность хранится в кусках металла. В сущности, многое из того, во что я верил, ничего не стоит, но мистер Липовиг верил в меня и поэтому я сегодня здесь. Давайте делать деньги, основанные не на выходке геологии, а на мастерстве руки и разума. А теперь… - он остановился, потому что мисс Дрэйпс сжала его руку.
- О, да, как я мог забыть? – продолжил Бент. – Во что я теперь верю всем сердцем, так это в то, что Мисс Дрэйпс выйдет за меня замуж в Часовне Веселья в Гильдии Шутов в субботу, церемонию будет проводить Преподобный Брат «Чокнут» Хоппли. Вы все, конечно, приглашены…
- …Но осмотрительнее выбирайте одежду, потому что это побелочная свадьба, - жеманно, по крайней мере, она думала, что жеманно, добавила мисс Дрэйпс.
- И мне остается только… - Бент попытался продолжить, но до работников дошло, что именно услышали их уши, и они окружили пару: женщин притягивало к скоро-уже-не-мисс-Дрэйпс легендарной высокой гравитацией обручального кольца, тогда как мужчины, начав с хлопанья мистера Бента по спине, дошли до немыслимого, что включало в себя поднимание его с пола и таскание на своих плечах по всему помещению.
В конечном счете это уже Мойсту пришлось сложить ладони и прокричать:
- Посмотрите на время, леди и джентльмены! Наши клиенты ждут, леди и джентльмены! Давайте не будем стоять на пути у деланья денег! Мы не должны быть преградой экономическому потоку!
…И ему стало интересно, чем сейчас занимался Хьюберт…

С высунутым от сосредоточенности языком, Игорь убрал тонкую трубу с булькающих внутренностей Хлюпера.
Несколько пузырьков зигзагами взвились к вершине центрального гидроэлемента и с хлюпаньем лопнули на поверхности.
Хьюберт глубоко и облегченно вздохнул.
- Хорошая работа, Игорь, осталось всего одна… Игорь?
- Я вдефь, фэр, - откликнулся Игорь, делая шаг откуда-то из-за спины Хюберта.
- Похоже, что работает, Игорь. Старый добрый кремний с дефисами! Но ты уверен, что он после этого все еще будет работать как изготовитель экономических моделей?
- Да, фэр. Я уверен в новом наборе клапанов. Город будет влиять на Хлюпер, ефли вам захочетфя, но не наоборот.
- Даже так, ужасно, если Хлюпер окажется не в тех руках. Я вот гадаю, не лучше ли нам передать Хлюпер правительству. Ты как думаешь?
Игорь немного над этим поразмыслил. Судя по его опыту, главнейшим определением выражения «не в те руки» и было «правительству».
- Я думаю, вам нужно вофпольвоватьфя флучаем рафчитать немного больфе, фэр, - доброжелательно сказал он.
- Да, полагаю, я переборщил, - сказал Хьюберт. – Эм… Насчет мистера Липовига…
- Да?
Хьюберт выглядел как человек, борющийся со своей совестью и получивший коленкой в глаз.
- Я хочу вернуть золото в хранилище. Это положит конец всей этой беде.
- Но оно было украдено много лет навад, фэр, - терпеливо объяснил Игорь. – Это была не вафа вина.
- Нет, но они обвиняли мистера Липовига, а он всегда был очень добр к нам.
- Я думаю, он отделалфя от этого, фэр.
- Но мы могли бы вернуть его, - настаивал Хьюберт. – Оно вернется оттуда, куда бы его не забрали, так ведь?
Игорь почесал голову, отчего раздался глухой металлический звук. Он следил за событиями с большим вниманием, чем использовал Хьюберт, и, насколько он понимал, пропавшее золото Роскоши потратили много лет назад. Мистер Липовиг был в беде, но Игорю казалось, что беда настигала мистера Липовига также, как большая волна настигает флотилию уток. В конечном итоге никакой волны нет, но уток все еще полно.
- Мовет быть, - признал он.
- Так что это будет хорошим поступком, да? – продолжал настаивать Хьюберт. – И он был к нам очень добр. Мы должны ему эту маленькую услугу.
- Я не думаю…
- Это приказ, Игорь!
Игорь воссиял. Наконец-то! Вся эта вежливость начинала действовать ему на нервы. Чего ждал любой Игорь, так это безумных приказов. Вот для чего любой Игорь был рожден (и, в какой-то степени, сделан). Выкрикнутый приказ совершить что-то сомнительной морали и с непредсказуемым исходом? Чудефно!
Конечно, гром и молния больше бы соответствовали моменту. Вместо этого не было ничего, кроме бульканья Хлюпера и тихих стеклянных звуков, от которых Игорю постоянно казалось, что он на фабрике по изготовлению «музыки ветра». Но порой просто приходится импровизировать.
Он наполнил маленькую колбу Золотого Запаса до отметки в десять тонн, минуту-другую повозился с рядом блестящих клапанов, а затем отступил.
- Когда я поверну это колефо, мафтер, Хлюпер внефет в хранилифе аналог волота и ватем вакроет фоединение.
- Очень хорошо, Игорь.
- Э, вы не могли бы фто-нибудь прокричать, фэр, нет? – подсказал он.
- Что, например?
- О, ну не внаю… мовет: «Они называли… Простите, навывали… профтите… Меня бевумтфем, но это им покажет!!»
- Это не совсем я.
- Нет? – задумался Игорь. – Мовет, тогда фмех?
- А это поможет?
- Да, фэр, - ответил Игорь. - Это поможет мне.
- О, ну ладно, раз ты думаешь, что это поможет, - согласился Хьюберт. Он глотнул из кувшина, которым только что пользовался Игорь и прочистил горло.
- Хах, - сказал он. – Э-э, хахахх ха ХА-ХА ХА-ХА-ХА…
Какой замечательный талант пропадает, подумал Игорь и повернул колесо.
Хлюп!
Даже отсюда, из подвалов, можно было услышать шум деятельности в банковском холле.

Мойст шел, согнувшись под весом ящика банкнот, к раздражению Адоры Белль.
- Почему ты не положишь их в сейф?
- Потому что они все заполнены монетами. В любом случае, нам придется пока что держать их здесь, пока не уладим все.
- По правде ведь просто все дело в успехе и торжестве, так? Твоя победа над золотом.
- Немного, да.
- Ты снова вышел сухим из воды.
- Я бы не совсем так сказал. Глэдис обратилась с просьбой стать моим секретарем…
- Вот тебе совет: не давай ей сидеть у себя на коленях.
- Я серьезно говорю! Она беспощадна! Теперь она, наверное, хочет мою работу! Она верит во все, что читает!
- Ну вот тебе тогда и ответ. Боги милосердные, она меньшая из твоих проблем!
- Каждая проблема – это возможность, - чопорно заявил Мойст.
- Ну, если ты еще раз потревожишь Ветинари, тебе представится выпадающая-раз-в-жизни возможность никогда больше не покупать еще одну шляпу.
- Нет, по-моему, ему нравится небольшое противодействие.
- И ты имеешь хоть какое-нибудь представление, насколько небольшое?
- Нет. От этого я и получаю удовольствие. С последнего рубежа открывается отличный вид.
Мойст открыл хранилище и положил ящик на полку. Она выглядела немного потерянной и одинокой, но он мог распознать удары пресса, в то время как люди мистера Спулса усердно работали, чтобы обеспечить ей компанию.
Адора Белль облокотилась о дверной косяк, внимательно за ним наблюдая.
- Мне говорят, что, пока меня не было, ты делал всевозможные рискованные вещи. Это правда?
- Мне нравится заигрывать с опасностью. Это всегда было частью моей жизни.
- Но ты таким не занимаешься, когда я рядом, - заметила Адора Белль. – Значит, от меня достаточно волнений, так?
Она приблизилась. Этому, конечно, очень помогали и каблуки, но Шпилька могла двигаться, как змея, старающаяся выступать плавной, скользящей походкой, и строгие, обтягивающие и якобы скромные платья, которые она носила, оставляли все воображению, что гораздо разжигающей, чем не оставлять ничего. Предположения и размышления всегда интереснее фактов.
- О чем ты прямо сейчас думаешь? – спросила она. Затем бросила сигаретный окурок и пригвоздила его каблуком.
- О копилках, - тотчас ответил Мойст.
- Копилках?
- Да, в форме банка и Монетного Двора. Чтобы учить детишек бережливости. Деньги можно опускать в прорезь, где Дурной Пенни…
- Ты правда думаешь о копилках?
- Э-э, нет. Я снова заигрываю с опасностью.
- Так-то лучше!
- Хотя ты должна признать, что идея весьма остроум…
Адора Белль схватила Мойста за плечи.
- Мойст фон Липовиг, если ты сейчас же не дашь мне горячий долгий страстный поцелуй... Ай! Здесь внизу есть блохи?
Было похоже на ливень с градом. Воздух в хранилище превратился в золотую дымку. Она была бы красивой, если бы не была такой сильной и тяжелой. Там, куда попадала, пыль остро обжигала.
Мойст схватил Адору Белль за руку и вытащил ее наружу, в то время как несметные крупицы превратились в поток. Снаружи он снял свою шляпу, которая была уже такой тяжелой, что представляла опасность для ушей, и высыпал маленькое золотое состояние на пол. Хранилище уже наполовину наполнилось.
- О нет, - простонал он. – Прямо когда все шло так хорошо…

Эпилог

Белизна, прохлада, запах крахмала.
- Доброе утро, милорд.
Космо открыл глаза. На него сверху вниз смотрело женское лицо, окруженное белым чепчиком.
А, так это сработало. Он знал, что сработает.
- Не хотели бы вы встать? – спросила женщина, отступая. Позади нее была пара плотно сложенных мужчин, тоже в белом. Все было так, как должно было быть.
Он посмотрел на место, где должен был быть целый палец, и увидел обрубок, перевязанный бинтами. Он не вполне мог припомнить, как это случилось, но это было хорошо. В конце концов, чтобы измениться, кроме как получить, нужно еще что-то и отдать. Это хорошо. Так значит, это больница. Это хорошо.
- Это ведь больница, да? – спросил он, садясь на кровати.
- Прекрасно, милорд. Вы, собственно говоря, в палате лорда Ветинари.
Это хорошо, подумал Космо. Я когда-то сделал вклад в палату со смотрителями. Это было очень предусмотрительно с моей стороны.
- Эти люди – телохранители? – спросил он, кивнув в сторону мужчин.
- Ну, они здесь для того, чтобы проследить, чтобы вам не было причинено никакого вреда, - ответила сиделка, - так что, думаю, это так.
В длинной палате были и другие пациенты, все белых одеждах, некоторые из них сидели и играли в настольные игры, какие-то стояли у окна и смотрели из него. Они стояли в одинаковых позах, с руками, сложенными за спиной. Космо некоторое время за ними понаблюдал.
Потом он посмотрел на маленький стол, где два человека сидели друг напротив друга, видимо, по очереди измеряя друг другу лоб. Ему пришлось некоторое время быть очень внимательным, прежде чем он понял, что происходит. Но Лорд Ветинари был не тем человеком, который делает поспешные выводы.
- Извините, сестра, - позвал Космо, когда та пробегала мимо. Он поманил ее поближе, и двое крепких людей тоже подтянулись ближе, настороженно за ним следя.
- Я знаю, что эти люди не вполне в здравом уме, - сказал он. – Они думают, что они – Лорд Ветинари, я прав? Это палата для подобных людей, да? У тех двоих соревнование по подниманию брови!
- Вы совершенно правы, - ответила сиделка. – Прекрасно, милорд.
- А их не озадачивает, когда они друг друга видят?
- Да нет, милорд. Каждый из них думает, что это он - настоящий.
- Так значит, они не знают, что настоящий – я?
Один из охранников наклонился вперед.
- Нет, милорд, мы это держим в большом секрете, - объяснил он, подмигнув коллеге.
Космо кивнул.
- Очень хорошо. Это чудесное место, где можно остановиться, пока я поправляюсь. Идеальное место, чтобы быть инкогнито. Кому придет в голову искать меня среди этих бедных, несчастных безумцев?
- Именно в этом и состоит план, сэр.
- Знаете, какая-нибудь искусственная панорама города оживила бы существование тех бедняг у окна, - сказал он.
- А, сразу видно, что вы настоящий, сэр, - отозвался человек.
Космо просиял. А две недели спустя, когда он выиграл соревнование по поднятию брови, он был счастливее, чем когда-либо в жизни.

Клуб Розовая Киска был битком набит людьми – кроме седьмого места (первый ряд, центр).
Рекорд продолжительности нахождения на седьмом месте для кого бы то ни было составлял девять секунд. Озадаченная администрация несколько раз меняла подкладку и пружины. Это ничего не изменило. С другой стороны, все остальное шло настолько необъяснимо замечательно, что в этом заведении, казалось, была хорошая атмосфера, особенно среди танцовщиц, которые теперь, когда кто-то придумал валюту, которую можно заткнуть за подвязки, работали особенно усердно. Местечко было счастливым, заключили управляющие. Это стоило сидения, особенно принимая во внимание то, что случалось, если они пытались унести эту проклятую вещь прочь…
_________________
Do what you love and you will find someone who loves the same thing. Don't look for love, beg for love or suffer for love. Just live.