Добавлено: Sat Apr 28, 2012 7:46 am Заголовок сообщения:
***
Лес Мойст преодолел без приключений, не иначе Кольцо подсобило — отвадило от него страшных чудищ. Правда, всю дорогу ему отчетливо мерещился чей-то пристальный взгляд, от которого между лопаток пробегал холодок, так что Мойст очень обрадовался, когда завидел наконец домики Ланкра с желтыми огоньками освещенных окон. В коттедже нянюшки тоже горел свет. Мойст постучал и сразу же получил ответ:
— Заходи, открыто.
— Вы бы хоть поинтересовались, кто там, — укорил Мойст старушку за неосторожность, заходя в дом, — вдруг это бандит или насильник?
— Ага, дождешься их, как же, — посетовала нянюшка. — А вообще-то я думала, что это Адора вернулась.
Ведьма встала, подошла к окну и зачем-то отдернула шторку. Хотя разглядеть что-то в темноте за окном из светлой комнаты не представлялось возможным.
— Так она не здесь? — спросил Мойст, наблюдая за действиями старушки.
— Да нет, к Эсме она пошла. Тебя спасать. Ты же ушел и пропал на весь день, — пояснила нянюшка. — Я ее отговаривала — Эсме в это время уже спать ложится, но она слушать не стала. Волновалась, — ведьма подмигнула Мойсту. — Кстати, ты, наверное, голодный? — засуетилась ведьма. — Ты давай, хватай пирожки, а я пока чайку нам сделаю.
Адора не побоялась в одиночку отправиться к матушке Ветровоск к нему навыручку, да еще и на ночь глядя. Конечно, самым верным сейчас было бы броситься за ней... Мойст сел за стол, взял с большого блюда пирожок и с удовольствием его надкусил.
— А давно она ушла? — прожевав, поинтересовался он.
— Где-то с час назад, — ответила старушка, доставая из буфета кружки, и спросила: — Вкусные пирожки?
— Изумительные! — похвалил Мойст, вытаскивая из кучки второй пирожок.
Он уже успел прикончить третий и надкусить четвертый, когда дверь распахнулась и впустила внутрь немного запыхавшуюся мисс Диахарт.
— Ах, ты здесь! — сходу набросилась она на Мойста. — И где тебя носило?!
— Я... — начал он, но девушка только нетерпеливо отмахнулась от него, явно не ожидая ответа, чем он и воспользовался — доел пирожок.
— Там матушке Ветровоск плохо, — обратилась Адора к нянюшке.
— И что, сильно плохо? — нахмурилась та.
— По-моему, хуже некуда, — напряженным голосом ответила Адора. — Я долго не решалась заходить, думала, она спит, потому и не открывает... А потом я все-таки зашла и нашла ее в спальне. — Мисс Диахарт немного помолчала и наконец продолжила: — Не хотелось бы делать скоропалительных выводов, но, кажется, она совсем мертвая.
Мойст умудрился не подавиться пирожком, хотя сообщение Адоры застало его врасплох. Такого поворота сюжета он как-то не ожидал.
— А, это ладно, — улыбнулась нянюшка, — я уж думала что-то серьезное.
***
В доме у матушки Ветровоск царила мертвая тишина. Мойст невольно поежился.
— Ты уверена, что картонки не было? — в очередной раз поинтересовалась нянюшка у Адоры.
— Уверена, — шепотом ответила та, на нее тоже действовала мрачная атмосфера тихого дома.
— Ладно, проверим, — бодро проговорила ведьма и затопала по ступенькам, ведущим на второй этаж.
Адора нашла керосиновую лампу, зажгла ее и поставила на стол.
— Иди сюда, — подозвала она его.
В свете лампы Мойст разглядел какой-то конверт, тяжелый молоток и кольцо. А вернее, то, что от него осталось. Чуть сплющенное колечко лежало среди посверкивающих зеленым маленьких осколков и стеклянной пыли.
— Что ты сделал? — прошипела Адора.
— Ну,
этого я точно не делал, — честно ответил Мойст.
— Ты как-то умудрился подсунуть ей подделку? — голос девушки не предвещал ничего хорошего.
— Она первая начала, — резонно заметил Мойст, на всякий случай отступая на шаг назад. — К тому же от такого удара раскололся бы и алмаз. Так что нам повезло, что матушка не решила подвергнуть такой проверке настоящее кольцо...
Многие всерьез полагали, что лучшая проверка драгоценного камня в домашних условиях — это со всей дури шандарахнуть по нему молотком. И судя по удручающему зрелищу, этой самой дури в матушке было предостаточно...
— Ты... — Адора наступала, угрожающе направив на него указательный палец, и Мойст порадовался, что девушка не прихватила с собой арбалет.
Тут Адора, кажется, тоже вспомнила об отсутствии арбалета и схватила лампу. Мойста спасло возвращение нянюшки.
— Ничего не понимаю, — бормотала она, — нигде нет этой чертовой картонки. — Она посмотрела на них: — А что это тут происходит? — Взгляд ее упал на стол. — Ай-ай, такую красоту расколотила... Какая муха ее укусила?
—
Мойст, — проворковала мисс Диахарт, — может, ты что-нибудь знаешь об этой
мухе?
Чистосердечное признание смягчает наказание. Мойст рассказал дамам о том, как ему удалось вернуть кольцо.
— И
насколько самодовольной она выглядела? — осторожно спросила нянюшка по завершении его исповеди.
— М-м-м.. По десятибалльной шкале? — Мойст вспомнил выражение лица матушки в тот момент, когда она уличала его в недостаточной быстроте. — Где-то на двадцать баллов...
— Понятно, — вздохнула старушка и плюхнулась на стул. — Значит, она все-таки заподозрила что-то, проверила и поняла, что ее обдурили... Н-да... Такой удар по ее самолюбию... — Нянюшка протянула руку к лежащему на столе конверту и достала из него лист бумаги. — Эх, Эсме, Эсме... Кто бы мог подумать? Эльфы и вампиры с ней не управились, а какое-то колечко сгубило.
— Да подождите вы, — нахмурился Мойст, избегая встречаться взглядом с Адорой, — вы же сами рассказывали нам о Заимствовании. Наверняка она просто летает где-то. И скоро вернется.
— Это вряд ли, — заметила нянюшка, — если она решила, что сдала, постарела, и теперь любой пройдоха ее может обвести вокруг пальца... — ведьма только махнула рукой. — Я всегда знала, что однажды уйдет она именно так: улетит и не вернется.
— Да почему вы так уверены, что она не вернется? — пожал плечами Мойст, мысленно поблагодарив нянюшку за "пройдоху".
— С Гордостью Эсме Ветровоск может посоревноваться только Упрямство Эсме Ветровоск, — спокойно пояснила ведьма, — к тому же, — добавила она буднично, — тут лежит ее завещание. — Старушка протянула Мойсту лист бумаги, который до этого изучала.
Мойст взглянул на письмо, там было всего две строчки:
"Гите Огг перидаю чернаю накитку, она паймет какую. Каралеве ланкрскай перидаю все книги каторые она тут найдет. А Залатому Умнику перидаю привет. Пращайте."
Мойст почувствовал на щеке дыхание Адоры – девушка пыталась читать, заглядывая ему через плечо.
— Ты не переживай, — успокоила его нянюшка, поднимаясь из-за стола, — все могло закончиться гораздо хуже...
— И как же? — хмыкнул Мойст.
— Ну, она бы могла превратить всю твою оставшуюся жизнь в ад, — пояснила нянюшка.
— О. — Мойст взглянул на лестницу. — Вы не против, если я к ней зайду? — спросил он ведьму.
— Да заходи, конечно, — откликнулась та, выглядывая из-за дверцы буфета. По всей видимости, одна накидка в качестве наследства ее не удовлетворила, и она решила поискать еще что-нибудь ценное. — Думаю, Эсме ничего против не имеет...
***
В спальне было очень тихо. Это была та особая, спокойная тишина, которая свидетельствовала об отсутствии в помещении кого-либо живого. Кроме того, в комнате было очень холодно — через открытое окно в дом вползала осенняя ночь. Мойст приблизился к лежащей на застеленной кровати матушке и дотронулся до ее руки. Та оказалась ледяной. Где-то за окном громко каркнула ворона.
— Это я виновата, — еле слышно произнес кто-то у него за спиной.
Мойст обернулся и увидел, что Адора тоже поднялась в спальню и теперь стояла в дверном проеме.
— С кольцом или на кольце, — зло передразнила она себя и рассеянно похлопала рукой по карманам пальто. Мойст очень хорошо знал это ее движение — так девушка искала свои сигареты. Правда, курить она бросила несколько месяцев назад.
Ла-а-ад...но. Вот это было действительно болезненно,
Адора.
Мойст достал из кармана злополучное ювелирное изделие, повертел его в руках, а потом встал перед кроватью на одно колено и торжественно надел кольцо на холодный мизинец. И хотя он был уверен, что матушка никуда не улетела, а наблюдает за ним с какой-нибудь ветки за окном, все-равно ему было не по себе.
— Кольцо ваше, мистрис Ветровоск, — громко сказал он.
Он не знал толком, чего конкретно ждал, возможно, подрагивания ресниц или легкого вздоха... Только ничего не произошло.
— Может, надо еще ее поцеловать? — предложила сзади Адора. Голос девушки изменился, а вернее приобрел свои обычные, чуть насмешливые интонации.
Мойст встал с колен и посмотрел на мисс Диахарт. Сомнений быть не могло, мисс Диахарт
ухмылялась.
— Ну что ж, — продолжила она, невозмутимо глядя ему прямо в глаза, — можно считать, что предложение сегодня ты сделал по всем правилам. Нужные слова произнес, на колени встал и кольцо на палец надел. Правда, не на тот палец, но это уже детали, не будем придираться.
Мойст не нашелся, что ответить. Пожалуй, это было несколько слишком даже для циничной Адоры.
— Немного настораживает разве что то, в
какой день ты сделал свое предложение, — чуть нахмурилась мисс Диахарт.
Мойст взглянул на бездыханное тело матушки. Да уж, день не слишком удачный, с этим не поспоришь...
— А еще больше — то, что ты так и не сообразил, какой сегодня день, — закончила Адора и выжидательно посмотрела на него, склонив голову.
Мойст вспомнил, как трепетно женщины относятся ко всевозможным датам, правда, момент был не самым подходящим для упреков в забывчивости... Но тем не менее мозг мистера фон Липвига автоматически принялся высчитывать сегодняшнее число, а также строить предположения, какую такую важную дату он мог пропустить. Первый поцелуй?.. Первый выстрел из арбалета?.. У них ведь сейчас был сплюнь? Конец сплюня, если точнее. Во всяком случае, когда он в последний раз смотрел на календарь, до конца сплюня оставалось каких-то пара дней... Мойст уставился на Адору.
— Первое сектября... — пробормотал он. А память услужливо подсунула ему изображение Веренса Второго в шутовском колпаке. — День дураков, – ухмыльнулся Мойст.
— Бинго, — хмыкнула Адора. — Я уж думала, мне придется прямо тебе сказать.
— Ну, извини, — развел руками Мойст, — у меня выдался крайне занятой день, все никак не хватало времени взглянуть на календарь.
Со стороны окна послышался шелест крыльев, и Мойст обернулся как раз вовремя, чтобы стать свидетелем незабываемого зрелища резко садящейся в кровати матушки. Ведьма моргнула, каркнула, а потом попыталась похлопать крыльями. А Мойст ощутил острое желание найти что-нибудь, чем можно было бы начертить на полу защитный магический круг. Конечно, он готовил себя к чему-то подобному, но правда была в том, что к чему-то подобному просто невозможно подготовиться. Снизу послышался грохот какой-то посуды — нянюшка все еще изучала содержимое буфета.
— Поставь гр-р-рафин на место, Гита! — гаркнула матушка Ветровоск, медленно спуская ноги с кровати.
Раздался топот пухлых ножек, а потом в дверном проеме появилась нянюшка Огг.
— Нехорошо так обнадеживать людей, Эсме, — укорила она подругу.
— Не дождетесь, — ответила матушка и зевнула. — Червяку бы... Тьфу. Чайку бы. Гита, организуй. — Ведьма посмотрела на Мойста, чуть задержав взгляд на его лбу. — Как тебе экскурсия по Подгорному Королевству? — ехидно спросила она.
— О, незабываемо, — поделился впечатлениями Мойст. — Завязать глаза — это ваша идея?
— Да нет, — хмыкнула она. — Это они сами предложили. С фантазией ребята оказались.
— А в лесу, между прочим, я подвергался неисчислимым опасностям, — пожаловался Мойст, с укором воззрившись на Адору.
— Ничего подобного, — спокойно возразила та. — Матушка за тобой следила.
Теперь стало понятно, кого стоило поблагодарить за те жуткие моменты, которые он пережил в темном лесу.
— Что, прям всегда-всегда? — засомневался он.
— Всегда, — подтвердила матушка.
— Даже, когда я сходил с тропинки, чтобы...
— Нет.
— Вот
тогда-то я и подвергался неисчислимым опасностям, — заверил Мойст.
— Неужели на гитиного кота нарвался? — ехидно осведомилась матушка.
В этот момент снизу донеслось:
— Я все слышу! И вообще, идите чай пить.
***
Ведьмы устроились за столом, а Адора с Мойстом от чая отказались: девушка не хотела задерживаться, а Мойст просто решил не рисковать. Мало ли что может подмешать в напиток создательница "Радости Домовводства". Исключительно из благих намерений, конечно.
— Смелый у тебя парень, — заявила нянюшка Адоре, отхлебывая из своей кружки с чаем. — Я бы не раздумывая выскочила за него замуж.
— А когда это ты раздумывала прежде чем выскочить замуж, Гита? — ехидно поинтересовалась матушка Ветровоск. — К тому же пытаться обдурить меня — это не смелость, а идиотизм.
— Вообще-то, я имела в виду то, что он надел тебе на палец кольцо, Эсме, — невинно пояснила кругленькая старушка и ухмыльнулась: — До него ведь никто так и не осмелился.
Матушка только хмыкнула в свою чашку с чаем.
— Кстати, о кольце, — решил напомнить о своем присутствии в комнате объект обсуждения. — Раз шутка уже закончилась, вы можете его вернуть.
Матушка подняла на него глаза. Мойст ответил ей открытой мальчишеской улыбкой.
— Шутка, — весело пояснил он. — Один-один, мистрис Ветровоск.
— Ага, — хмуро прокомментировала матушка, — не только смельчак, но еще и юморист. Определенно надо брать.
— Знаете, — не унимался Мойст, — я восхищен. Правда. Вы так ловко обвели меня вокруг пальца. А эта ваша короткая речь о том, что кольцо пришло к вам, а все мы были просто хранителями... Я потрясен. Ни за что бы не заподозрил, что вы притворяетесь! Это было так натурально. Вам бы в театре играть, мистрис Ветровоск.
Нянюшка закашлялась, подавившись чаем, а матушка вежливо сказала:
— Вы что-то загостились, не пора ли вам уже уходить?
— Эсме, это неприлично, — хрипло укорила ее нянюшка.
— Мы как раз собирались попрощаться, — заверил дам Мойст, — правда, Адора?
— Да, — подтвердила она. — Вас не проводить, нянюшка?
— Да я еще тут посижу, милая, ты за меня не беспокойся, я люблю ночные прогулки в одиночестве.
— Ну, спокойной ночи, — попрощалась Адора.
— Всего хорошего, — подхватил Мойст.
— И вам не хворать, — буркнула матушка.
Когда Мойст и Адора уже покинули домик матушки, до них донеслись звуки перепалки:
— Верни мне накидку, Эсме, ты-то, вон, кольцо себе заполучила.
— Перебьешься.
— Ну и ладно. Я с этого дела поимела кое-что поценнее колечков да накидок.
— Ха! И что же это?
—
Вам бы в театре играть, мистрис Ветровоск.
— Заткнись, Гита.
***
На небе светили луна и звезды, вокруг раздавались какие-то таинственные шорохи, где-то ухала сова. В общем, было самое подходящее время для романтических разговоров. А мисс Диахарт так и не кинулась ему в объятия со словами "да, я согласна". Надо было что-то с этим делать.
— Тебе не кажется, что это было довольно ... — начал он.
— Остроумно? — вставила мисс Диахарт.
— Жестоко? — предложил Мойст.
— И это говорит мне человек, пытавшийся ограбить бедную старушку? — подняла брови в притворном изумлении Адора.
— Я ведь всего лишь хотел сделать тебе предложение, — мягко сказал Мойст.
— Ну да, — кивнула девушка. — Пригласить в ресторан, заказать роскошный ужин, а потом протянуть мне бархатную коробочку?
— Кажется, именно так это обычно и делается, — заметил он.
— И с каких пор ты стал делать все
обычно, Мойст? – язвительно спросила она. – Ты пригласил меня на первое свидание, оседлав Бориса, первое предложение сделал, когда мы висели на семафорной башне, а в чувствах ты признавался, стоя на виселице с петлей на шее.
Мойст улыбнулся.
— Разве засунуть кольцо тебе в накидку было недостаточно необычно?
— "Необычно" и "глупо" — это не синонимы, — просветила его она. — Кроме того... Не могла же я решаться на такой важный шаг и принимать предложение, не удостоверившись в том, что ты действительно покончил с прошлой жизнью, — пожала плечами девушка. — К тому же было очень заманчиво обмануть того, кто привык обманывать других, — добавила она.
Мойст подозревал, что именно в конце девушка выдала настоящую причину розыгрыша. Поэтому он проигнорировал последние слова Адоры и зацепился за второе приведенное ею объяснение:
— То есть это была проверка? — спросил он, добавив в голос нотки возмущения.
— Да. И ты ее не прошел.
— Ты же знаешь, что это была провокация, — возмущение в голосе Мойста набирало обороты.
— И ты на нее поддался, — отрезала она, ускоряя шаг.
Мойст знал этот особый яростный шаг мисс Диахарт. Девушка начинала злиться.
— Если бы в лавке не оказалось того кольца, я бы ничего не стал предпринимать, — упрямо возразил он. — Это было нечестно, — теперь в его голосе явственно звучало негодование. — Все равно что специально протягивать рюмку завязавшему алкоголику!
— О, как это характерно для тебя, — ядовито заметила Адора, — обвинять других в своих ошибках. Ты просто злишься, что в кои-то веки облапошили
тебя.
— Ну, вас было трое против меня одного, — обиженно протянул Мойст.
— Зато у нас не было твоего огромного опыта, дорогой, — сладким голосом пропела Адора.
Теперь она разогналась настолько, что Мойст еле поспевал за нею.
— Так значит, ты считаешь, что я совсем не исправился? — "распалялся" Мойст.
— Да, считаю.
— Что я не заслуживаю доверия? — уточнил Мойст, все больше "сердясь".
— Да.
— Что я все такой же эгоцентричный ублюдок? — подбавил жару ссоре он.
— Да.
— С моральными принципами крысы?
— Да.
— И ты выйдешь за меня замуж?
— Да...
Мисс Диахарт резко остановилась и обернулась. Мистер фон Липвиг нахально ухмылялся.
— Подловил, — признала Адора.
Мойст галантно поклонился.
— Даже предложение не можешь сделать без ловкачеств? — съехидничала мисс Диахарт.
— Похоже, это был единственный способ добиться от тебя ответа "да", — развел руками Мойст. — Сделать ставку на твое любимое занятие.
Когда девушка подняла брови, он пояснил:
— Оскорблять меня.
— О, какой тонкий психологический подход, — похвалила Адора, усмехнувшись.
— И он сработал. Ты сказала "да". — Мойст обвел взглядом окружающую их темноту, сложил ладони рупором и громко возвестил: — Я призываю вас в свидетели, таинственные обитатели леса! Она сказала "да"!
Мисс Диахарт закусила губу, пряча улыбку.
— Ты бы не кричал, — посоветовала она, — вдруг таинственные обитатели леса решат откликнуться?
— Но ты сказала "да", — упрямо повторил Мойст. — И никаких скрещенных пальцев — я следил за твоими руками.
— Ну, конечно, — усмехнулась Адора, — это же
профессиональное.
— Я летел над обрывами, — зловеще произнес Мойст, делая шаг к поцелую, — я блуждал по темным пещерам и страшным лесам, — он сделал еще один шаг, — я в глаза назвал Эсмеральду Ветровоск Злобной Старой Каргой...
— О, боги, — засмеялась Адора, — ты действительно это сделал?
— О да! — мрачно кивнул Мойст. — И
выжил. — Еще один шаг. До поцелуя оставалось уже несколько дюймов. — По всем законам жанра после таких приключений герой получает руку принцессы и ...
— Половину "Великого Пути" в придачу? — подсказала Адора.
Мойст изобразил на лице глубокие раздумья.
— Да, — подтвердил наконец он. — Это будет очень кстати. Так уж вышло, что благодаря принцессе герой остался без гроша в кармане.
Адора протянула руку и провела пальцем по шишке у него на лбу.
— Очень жаль, — вздохнула она, — что меркантильным планам героя не суждено сбыться... — Она улыбнулась. — Герой слишком часто бился головой в темных пещерах, и потому опять забыл, какой сегодня день...
— Ну, вообще-то, — Мойст достал из кармана часы, поднес циферблат к глазам и сообщил: — уже целых семнадцать минут второе сектября. — Он продемонстрировал часы Адоре.
— Черт, и правда, — нахмурилась девушка. — Значит, никаких больше отговорок не придумать?
— Увы, — ухмыльнулся Мойст. — Боюсь, вам придется стать моей женой, мисс Диахарт.
— Правильно
боитесь, мистер фон Липвиг, — подняла брови Адора, — потому что в таком случае вам придется стать моим мужем.
— Звучит как угроза, — заметил Мойст.
— Угроза и есть, — серьезно кивнула Адора, обнимая его за шею.
— Придется рискнуть, — улыбнулся Мойст, преодолевая наконец последние два дюйма до поцелуя.
Возвращая часы в карман, он подумал, что не мешало бы все-таки перевести стрелки назад.
***
А у себя в спальне мистер Кварней лежал рядом со сладко спящей миссис Кварней и прикидывал, на что потратит свалившееся на голову состояние. Нечего сказать, неделя у него выдалась прибыльная. Возможно, Веренс не так и не прав был со всей этой затеей с сувенирами. Поначалу-то Кварней совсем не разделял убеждений короля касательно того, что в городе нужно продавать товары для туристов. Ну, какие туристы в Ланкре? Ан нет. Вон оно как повернулось. Всего за одну неделю к нему наведалось аж два иностранца! Сначала эта дамочка, заплатившая за то, чтобы он заказал где надо копию ее кольца, а потом еще и приплатившая ему, чтобы он не рассказывал о ее приходе. А сегодня этот парень в золотом. Сначала на это колечко уставился, ну, прям как та дамочка и предсказывала, а потом говорит, мол, кольцо покупаю, а теперь расскажи мне, друг мой милый, кто его тебе принес... Ну, Кварней человек честный — ему заплатили, он и молчит. Никто, ответил, не приносил. А золотой ему этот кивает да на прилавок четыре доллара кладет, это тебе, говорит, за колечко, и столько же получишь, если правильно опишешь того, кто тебе его не приносил. Ну, Кварней человек честный — его спросили, он и ответил. Правда, сторговался все-таки на десять долларов за все, плюс две нашлепки. В подарок. Надо же товар как-то сбывать. Хотя парень почему-то долго артачился, не хотел нашлепки брать, предлагал ему, Кварнею, значит, даже доплатить, чтобы подарок он себе оставил. Ну, Кварней человек честный — раз уж деньги платите, то извольте и нашлепки взять. Еле уговорил. Все-таки верно толкуют, что все эти иностранцы — сумасшедшие.
Конец.