10 - 2, или Беда Не Приходит Одна (Заморожена)

Добавлено: Mon Aug 27, 2007 5:24 pm     Заголовок сообщения:

* * * * * * *

Войдя в комнату с очагом, Эрмина сняла со стенной полки свечу в металлической плошке и зажгла, длинной лучинкой добыв огня из печи. Толстая свечка горела с треском и щелчками, потому что была облеплена пылью. Похоже, тут нечасто разгоняли привычный полумрак.
Он по-прежнему заполнял все углы комнаты, но теперь можно стало в ней лучше осмотреться. Стены -– грубый прочный камень, а на полу -– деревянный настил из мощных темных брусьев. Посреди комнаты -– стол из неструганного дерева, чурбаки вместо табуреток. Но с этой простотой соседствовали предметы роскоши, которые тут смотрелись так же уместно, как блестящие безделушки в сорочьем гнезде.
Поставленная на стол плошка со свечой подозрительно напоминала нечищеное золото. Такими же были и сахарница и молочник, но явно из разных приборов, а заварник -– черненого серебра с филигранью. Хотя блюдца и чашки, которыми женщина быстро уставила стол, отсвечивали тонким фарфором и перламутром, с позолотой по краю и цветными картинами на донышке, среди них не было ни одной пары.
-- Ну шо, прошу к столу, -- сказала Эрмина. -– Кушайте -- не подавитесь, бо разговор будет серьезный.

Лютигк успела осмотреться в темном помещении, за те полторы-две минуты, что провела здесь наедине с Атвертлой.
Так что теперь она чинно уселась за стол, между гадалкой и Хлеббсом.
Чтобы не позволить никаким эмоциям отразиться на лице, она стала прикидывать стоимость всех этих штучек и возможность спереть что-нибудь из них. "Да... Будь здесь Пип, мы бы тут неплохо почистили. Ну, может, он еще успеет здесь побывать..."
Эти мысли ее подбодрили, она взяла сахарницу и, не торопясь, начала класть в чашку сахар, кусок за куском.
Начинать разговор сама она не собиралась.
Имеете что-то сказать? Милости просим.

Хлеббс налил себе чаю, -- правда, сахару положить не смог -- сахарницу оккупировала Лютигк. Ну, да боги с ним...
Сел поудобнее, подул на горячий чай, со вкусом отхлебнул и произнес (практически повторившись):
-- Слушаем тебя.

-- Та вы берите сахар щипцами, госпожа Хьюз, не беспокойтесь -- они чистые, -- проговорила Эрмина, пристально глядя на Лютигк через стол.
И пододвинула к ней золотые щипчики для сахара, украшенные маленьким изящным гербом в виде двуглавой сороки.
-- Заодно мне два кусочка положите, оно и хорошо вам быть за хозяйку. И за Желваком тоже ж поухаживайте, он мне тут шепнул, шо вам отцом приходится. Може вам это странно слышать, -- она повернулась к волшебнику, -- може ты нам расскажешь, как ты до этой мысли дошел? А, касатик мой?

Хлеббс был готов к гадости -- ну, почти. По крайней мере, он так думал.
Он даже специально сначала отхлебнул, и только потом уж обратился к Эрмине...
Но помогло ему это мало.
От ее вопроса его бросило в краску, рука дрогнула, он облился горячим чаем и беспомощно уставился на Лютигк.

Девочка, однако, была совершенно спокойна.
Отложив предложенные щипчики, которые она не без интереса рассмотрела, она подняла на волшебника безмятежные глаза.
-- И в самом деле, дяденька Хлеббс, -- произнесла она кротко, -- как это вам в голову взбрело, что вы -- папаша самой госпожи Хьюз, а? Той госпожи Хьюз, которую вы всю дорогу опекали, спасали, учили... И, кстати, поведайте нам, почему вы меня вчера ночью Эрминой назвали, -- представляете, тетенька Эрмина, -- обратилась она в той, -- так прям вот взял и назвал!
Она снова взглянула на оторопевшего Хлеббса и сказала уже совсем другим тоном:
-- Ну правда, дядя Хлеббс, расскажите.

Ужас и растерянность в глазах волшебника растаяли, багровость в лице сменилась обычной краснотой. От облегчения он весь аж вспотел...
Он поднес ко рту чашку, попытался сделать глоток, забыв, что вылил весь чай себе на грудь, заглянул в нее, отставил в сторону и сказал, отвечая Лютигк:
-- Вчера вечером, когда ты снимала боль с лодыжек Пипа, ты была точь в точь как она, когда она целительством занималась... Те же глаза, те же руки, те же движения, те же интонации... Я решил... -- На секунду он сбился, заткнулся, затем продолжил:
-- Но в тот момент я не думал, что я твой отец. А сегодня днем, когда я был у Пипа... -- он опять замялся, на этот раз мычал подольше. Но снова подхватил нить изложения:
-- В общем, в какой-то момент я там вдруг осознал, что мы с Эрминой встретились лет десять назад, год вместе промучились, а потом, около девяти лет назад, она ушла. А тебе ведь восемь.
А потом ты откусила колобок... И я увидел след твоих зубов -- точь в точь, как у меня...
Он закончил и перевел дух, по-прежнему неотрывно глядя на девочку.

Та кивнула и снова взялась за щипчики и сахарницу, на дне которой лежало теперь четыре белых кубика. У нее самой в чашке громоздилась горка мокрого, расплывающегося рафинада.
Лютигк аккуратно положила в чашку Эрмины два кусочка и спросила:
-- Сорока... Это, часом, не Мэгпайр-Сорочинских герб?

-- Их самых, -- ответила женщина равнодушно. Побарабанила пальцами по столу, глядя на пламя свечки. -- Стало быть, когда госпожа Хьюз колдовала, ты сразу меня вспомнил? От это хорошо, это славно. -- Эрмина обращалась к волшебнику, но пристально смотрела на Лютигк. -- А мне вы ничего не покажете, госпожа Хьюз? Шось простое, вам привычное.

Лютигк тоже очень пристально смотрела на Эрмину.
-- Нет, -- сказала она, стараясь, чтобы ответ звучал как можно мягче.

Темные глаза Эрмины полыхнули.
-- Та кому ж с этого вред будет, госпожа Хьюз? -- проговорила она столь же мягко, как Лютигк. -- Я не из бабъего любопытства пытаю, вы ж понимаете. -- В уголках ее рта проступила чуть заметная улыбка, тонкие пальцы стали поигрывать фарфоровой чашкой. -- Будьте добреньки. Чи мне выбора вам не оставить?

-- Я же ж понимаю, вы же ж не из бабьего любопытства, тетенька Эрмина, -- сказала Лютигк очень уж спокойным голосом, игнорируя тревожно вскинувшегося Хлеббса. -- И много бы я дала за возможность хоть что-то... показать. Сейчас. Вам.
Но вы так много о каждом из нас тут знаете. Вы нас всех ждали... Так что вы должны бы быть в курсе, что в настоящую минуту ни в ком из нас не осталось ни капли магии.
Опершись локтем левой руки о стол, девочка уютно подпирала ею щеку. Правая рука свободно лежала на коленях, под столом... И только кисть ее судорожно сжималась, так что косточки пальцев белели и ногти вонзались в мякоть ладони.

* * * * * * *

Сердце Виолетты бешено колотилось. Всё было неправильное. Мысли, желания, -- всё. Даже Ри молчал.
Эльф поступал неправильно, говорил неправильные вещи и задавла неправильные, неуместные вопросы. Мысли путались.
Где то во тьме загремели чем-то железным, послышались шаркающие шаги, потом всё стихло.
Только Виолетта собралась попрощаться со здравым смыслом и поиграть с господином Случаем в весёлую игру "Будь что будет", как совсем рядом с ними что-то лязгнуло, и во тьме коридора образовалась дыра голубоватого света. Только сейчас стало видно, что корридор не был таким бесконечным, каким казался, а заканчивался совсем рядом, шагов через десять, тупичком, заваленным всякой гадостью. Причём добрая часть гадости была явно органического происхождения.
Из дыры, являвшей собой дверной проём, навстречу им шагнул (а вернее, зашаркал) сухонький старикашка в замызганном и уже лет семьдесят как не белом халате.
Старичок издал странный звук, похожий на скрип старой, видавшей виды табуретки, и немигающим взглядом уставился на эльфа и друидку.
Голова его была похожа на гладкий полированный шар, лоб, усеянный глубокими, абсолютно параллельными морщинами, нависал над сгрудившимися в кучку в центре лица глазами, маленьким курносым носом и жабьим ртом.
До Виолетты наконец дошло, что она до сих пор находится в объятиях Пипа, поэтому друидка вскочила, как ошпаренная, и начала лихорадочно поправлять зелёные лохмы. Эльф даже не пошевелился.
Но, по-видимому, старичка это мало беспокоило. Он поднял повыше железный фонарь, в котором судрожно мерцали маленькие молнии, и спросил каким-то мяукающе-квакающим голосом:
-- Ви опьят из слюжбы достафки? Но я ше заказывайт у вас формалин софсем недавно.
Виолетта сглотнула и промямлила:
-- Мы к вам лечиться пришли.
Глазки старика неожиданно засияли радостным маниакальным блеском.
-- Оооо, потопытный матери... То ест я хотел сказать, пациенты!
-- Мы от Атвёртлы. Вы её знаете, -- на всякий случай уточнила Виолетта.
-- Мы её друзья, -- опять-таки на всякий случай добавила она.
Блеск в глазах старика погас.
-- Атвёртлы? Ах та, я помню, очень приятная юная фройляйн. Помнится, она очень потсобила мне в моих исслетованиях.
Виолетта только сейчас осознала, что она толком ничего и не знает про Атвёртлу.
-- Она помогала вам?
-- Та. Приводила потопытный материал.
Виолетте стало нехорошо.
-- Но, -- голос старикашки звучал разочарованно, -- она, как фсегта, быстро исчезла. Так вы от неё? -- с несколько большим воодушевлением уточнил он.
-- Да, мы друзья. Нас надо вылечить. Только вы сможете. -- Виолетта тараторила быстро,чтобы не было слышно как стучат зубы.
-- Сначит, бес летального исхота? -- грустно спросил старик.
Виолетта бешено закивала.
Старикашка вздохнул и сделал приглашающий жест рукой.
-- Токта прохотите.
Виолетта взялась за холодные ручки коляски и повезла её вперёд. То ли обнадёживающе, то ли чтобы до конца её довести, эльф мёртвой хваткой ухватил её запястье.
Старик обернулся.
-- Ах та, софсем забыл. Зовите меня Доктор Шпиндершлосс.

Виолетта ввезла каталку в просторное помещение, освещённое ярким, но каким-то "мёртвым" голубым светом. Проморгавшись, друидка поняла, что покривила душой -- "помещение" тянуло на небольшую пещеру. Под потолком пещеры мерцали странные предметы, похожие на вздутые бутылки, внутри которых прыгали маленькие синие молнии. Повсюду, как заметила Виолетта, висели, лежали, тянулись и валялись странные чёрные лианы неизвестного ей вида. Но не это привлекло её внимание. ПОсреди лаборатории (а теперь Виолетта не сомневалась, что это -- именно лаборатория) возвышалось ужасное приспособление, одновременно напоминающее все орудия пыток, опутанное теми же самыми лианами,пестреющее рычажками и "бутылками" рзличного калибра. На теоретическом "верхе" адской машины находилась довольно широкая металлическая гладкая поверхность (почему-то с кокетливой кружевной подушечкой в изголовье), заляпанная чем-то бурым. И что-то подсказывало Виолетте, что это не томатный сок. То там, то здесь в лаборатории высились шкафы, все полки которых были уставлены книгами и банками с чем-то, что плавало в чём-то мутном, торчали различные непонятные механизмы, склянки, столы, на которых что-то, а вернее, КТО-ТО лежал, но Виолетта не смогла рассмотреть, потому что доктор Шпиндершлосс суетливо шаркал по залу, накрывая столы грязными простынями. "Прибравшись", старикашка плюхнулся в железное, устрашающих видов кресло и нажал на рычаг. Кресло тут же заскрипело и рывками начало подниматься от пола, подталкиваемое чем-то вроде домкрата. Поднявшись метра на два, Шпиндершлосс достал из кармана халата маленькое треснувшее пенсне, водрузил его на нос и кивком головы указал друидке на старую линялую кушетку, зачем то прибитую на здоровенные сваи. Виолетта оторопела, но всё таки подкатила коляску с эльфом к кушетке. Доктор ещё раз попросил сесть. Виолетта кое-как вскарабкалась на здоровенную кушетку.
Шпиндершлосс кашлянул.
-- Вообще-то мой метот подразумевать, что пацент лежайт.
Виолетта сглотнула.
-- С-спас-сиб-бо, я п-посижу.
Шпидершлосс неодобрительно вздохнул, но возражать не стал. Доктор выудил из глубин своего кресла папку и огрызок чего-то пишущего и пристально посмотрел на Виолетту.
-- Ну, фройляйн, я вас внимательно слушайт. Говорите, что вас беспокойт.
Виолетта вздохнула и начала рассказ.

* * * * * * *

Атвертла, которая тоже в принципе сидела за столом, не принимала участия в беседе. На нее сейчас не очень обращали внимания, а она внимательно прислушивалась к разговору. При этом она молчала, потому что запихнула себе в рот все, до чего смогла дотянуться на столе, а то, что в рот не влезло, гадалка незаметно ныкала в укромные складки одежды. Дорожная жизнь -- штука тяжелая, и чтобы жить такой жизнью, нужно быть очень практичым человеком, умеющим узнавать выгоду, когда та лежит под носом.
Чай она не пила. потому что помимо слушанья разговора и пережевывания ее мозги были заняты теми сигналами, что подавали ей времена. настоящее напирало на прошлое с просьбой подвинуться, будущее толкалось всеми своими локтями, чтобы занять место настоящего, а прошлое почему-то хотело считать себя будущим...
Так вот циркулирующие чаинки каким-то образом помогали сконцентрироваться и уловить смысл всей этой мешанины.
Она отчетливо чувствовала смесь противоречивых ощущений, которые испытывала Виолетта в соседнем помещении, потом гадалка догадалась, что та встретила-таки доктора. Также доносилось и очень смутное и отдаленное, но тем не менее различимое чувство опасности сверху, и Атвертла сообразила, что поединок с неведомым зеркалом начинает приобретать непредсказуаемый характер (для нее это слово было очень роковым, потому что способность непредсказываться обезоруживает любого человека ее профессии. Когда что-то нельзя предсказать, остаеться только гадать). Также она чувствовала, что Лютигк и ведьма что-то замышляют -- то ли друг против друга, то ли еще проиив кого...
И что с того? Не всегда знание вещей дает ответ на вопрос "что делать дальше?". Атвертла чертыхнулась про себя и стала ждать, когда прояснится будущее. А еще хорошо бы узнать, куда запропастилось это облако лентяйства, в смысле призрак.

Хлеббс нервно ерзал.
Он точно помнил, что вчера учил Лютигк тянуть энергию с насыщенных магией объектов... А уж в Эрмине ее хватало. Вполне можно было бы немножко позаимствовать... Ну, хоть для самозащиты...

Эрмина вдруг засмеялась, откинув голову назад и прикрыв глаза. Смех у нее был слегка неожиданный -- воркующий, томный, и смеялась она, не разжимая губ.
-- Вы никак решили, шо я целы дни тут сижу та за вами слежу, госпожа Хьюз? -- проговорила она. -- У меня ж своих дел по горлышко. А ждать я вас ждала -- это верно. Дак тут хитрости не надо, чуднО было бы, если б вы в эти места не наведались. На полянку-то заглядывали, нет? Хорошее место. Искажение пространственно-временного континуума, чи как его там. Если люди не брешут, в Анк-Морпорке похожая штука е, склад будущей свинины для фьючерсных сделок. Там, говорят, холод собачий.
А у нас тут сырой магии поболе, чем в Морпорке -- она к тому месту стекается, як у человеке кровь к больному месту; -- так наоборот -- аж воспаление получилось. Та вы, должно быть, и сами понимаете. Иначе вы у той халупе щелястой за пару ночей бы насмерть замерзли, знаете ж, какие морозы в Убервальде. А вы там больше месяца зимовали, судя по следам. Как я по весне сюда прибыла, там охладитель присобачила. Видели?

-- Видели, видели, -- кивнула Лютигк. -- Значит, это вы сделали. Замечательная инженерная работа. И магии там, действительно, столько, что мы в ней мало что не захлебнулись. -- (Хлеббса при этих словах явственно передернуло.)
Тетенька дала информацию. Ну что ж, так диалог вести можно.
Девочка улыбнулась Эрмине, положила правую руку на стол, ладонью вверх и начала, не торопясь, собирать в нее рассеянные вокруг капли магии.
-- А зеркальце вы там не заметили той весной?

-- Чуть не захлебнулись, говорите, ай-ай. -- Тетка Эрмина покачала головой в знак сочувствия. -- Як та щука, шо в речке утонула. Должно быть, вам после того богато поколдовать пришлось. -- Она посмотрела, усмехаясь, на раскрытую ладонь Лютигк. -- Вы у меня в гостях, госпожа Хьюз. Угощайтесь.
И поток магии хлынул на девочку, как пущенная под резким напором струя ледяной воды из шланга.

Хлеббс вскочил, опрокинув стул и протягивая руку за спину, за Посохом...
И замер, не завершив движения. Его помощи не требовалось...

Лютик ждала атаки и была готова.
Поток энергии заклубился над ее ладонями, превращаясь во все растущий светящийся шар.
Все дело было в быстроте реакции -- а то, что нужно сделать, подготовленное, лишь ждало приказа у нее в голове.
Те капли магии, что она успела собрать, на миллисекунду придержали поток, тут же выгорев в ничто, -- но маленькая ведьма успела отщепить от основной струи тончайшую ленточку магии, мгновенно размазав ее в пленку, которая тут же стала раздуваться пузырем, собирая энергию в себя, -- и главной задачей Лютигк теперь было не потерять контроль над ограничивающей шар оболочкой, не дать ей прорваться...
Поток иссяк, оставив над руками девочки огромный клубящийся файербол. Прошла секунда. Процесс стабилизировался.
-- Это вас устроит, тетенька Эрмина? -- спросила Лютигк. Ей нельзя было терять концентрацию, поэтому голос ее звучал напряженно.

Волшебник стоял, словно обратишись в соляной столп.
ЭТОМУ он ее не учил... Этого он и сам не умел.
Это был высший класс -- обуздать такое количество магии, затратив такой минимум средств... Почти вся энергия потока осталась в шаре...

Тетка Эрмина сплела руки под грудью и, сощурившись, пристально смотрела на файербол, словно пыталась на глазок определить его мощность, желательно с точностью до 0,0000001 таума.
-- Так може, вы этим еще и управлять умеете, госпожа Хьюз? -- проговорила она. -- Он там бачок с водой, если закипятите -- можно будет горячую ванну сделать.
И она указала пальцем в дальний угол, где смутно темнел двухметровый железный бак.

-- И... кого... мы... в нем... сварим?... -- медленно проговорила Лютигк. Ей было все трудней удерживать контроль над шаром, почти не прибегая к щедро предложенной ей магии... А прибегать к ней она не хотела.
Ей требовалась помощь.

-- Если от Шпиндершлосса кто живым уходит, их потом всегда надо мыть и менять исподнее, -- спокойно сообщила Эрмина. -- Само то хватило бы два разА ванну наполнить. -- Ее руки были по-прежнему сплетены под грудью, пристальный взгляд сделался ледяным. -- Покрасоваться захотели, а теперь кишка тонка?

Лютигк: "Не обращать внимания. Не отвлекаться. Ни на что не смотреть. Ни на что не отвечать".

-- Эрмина, ты с ума сошла! -- вмешался Хлеббс. -- Или ты действительно не знаешь, почему мы сейчас без магии, -- ну так спроси, -- или ты нарочно хочешь погубить девочку... А в это я не верю! Прекрати! Не надо сейчас колдовать, никому!

Эрмина встала и, продолжая внимательно смотреть в лицо девочке, отступила на шаг. Не глядя, вытянула откуда-то из темного угла ведерную железную кастрюлю. Схватила за одну ручку и резко взмахнула кастрюлей перед Лютигк, захватив огненный шар, как бабочку в сачок, и сметя на пол почти всю чайную посуду.
В следующий миг Эрмина была уже возле железного бака. Она двигалась так быстро, что за ней почти невозможно было уследить глазом.
Раздалось пронзительное шипение, облако пара мгновенно заволокло полкомнаты, из облака послышался залп отборной ругани. Следом появилась Эрмина, платье на ней спереди было влажное, лицо и грудь в вырезе декольте наливались малиновым цветом, как бывает с обварившимися горячим паром и брызгами кипятка. Она по-прежнему держала за ручку кастрюлю с прожженной дырой во все днище.
-- Четыре блюдца та три чашки пропало, -- сказала Эрмина ледяным голосом. -- И кастрюлю спортили. Другой раз, госпожа Хьюз -- когда будете лепить файербол, подумайте, шо с ним потом делать.

-- Всенепременно, тетенька Эрмина, -- без выражения проговорила Лютигк. -- Жаль мне вашу посуду. Очень красивая была. Не расскажете, чего вы действительно добивались -- зеркало сюда приманить или и впрямь проверить, что я могу?... Или, может, надеялись, что Пип наконец помрет под ножом этого вашего лекаря?..

* * * * * * *
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'

Добавлено: Mon Aug 27, 2007 5:38 pm     Заголовок сообщения:

* * * * * * *

Доктор Шпиндершлосс внимательно слушал,покачивал головой,что-то записывал в папку, а в особо волнующем месте даже перебил и поинтересовался количеством крови в литрах и летальностью случаев.
Выслушав всё повествование, он, кряхтя, опустил своё кресло и жестом пригласил Виолетту спуститься.
-- Ну что ж, фройляйн, тяжёлый случай, тяжёлый, но -- доктор поднял палец -- не неизлечимый. Сложное перекрещивание личностей, осложнённая нарушением планарных связей с магическим постфактумом. Будем оперировать.
Виолетта похолодела. Ей вспомнились жуткого вида инструменты, торчащие из того, что доктор накрывал простынями.
А Шпиндершлосс уже ловко покатил коляску с эльфом к дикому сооружению, которое, как начала догадываться Виолетта, было операционным столом. Ноги друидки стали ватными, она покрепче схватилась за свою зелёную кочергу и начала прикидывать в уме какие сонные, одурманивающие или, в крайнем случае, ядовитые растения она помнит.
-- Фройляйн, ну что же вы стоять? Идите сюда, помогайт положить этот юноша на стол.
Голос доктора вывел её из ступора, и она на гнущихся ногах направилась к столу.
Эльф, зараза, как назло притворился обморочным, и Виолетте пришлось затаскивать его на стол. Друидка подметила, что Пип стал намного тяжелее, чем раньше.
Тем временем Шпиндершлосс успел нацепить резиновые перчатки, грязную марлевую маску и взять старый ржавый стетоскоп.
-- Ложитесь рядом с ним,фройляйн.
Виолетта окончательно впала в панику.
-- Ч-ч-что?
Шпиндершлосс закатил глаза.
-- Ви ложится рядом, чтобы ми смогли уладить всё с вашими проблемами.
Виолетта, мало соображая, что делает, вскарабкалась на холодный стол и улеглась рядом с Пипом. Доктор заботливо поправил подушечку под её головой и начал затягивать кожаные ремни на щиколотках и запястьях -- сначала у эльфа, потом у друидки.
-- А это зачем?!! -- ужасе спросила Виолетта.
-- Хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается, -- философски заметил доктор и стал двигать какие-то рычажки. --Вам повесло фройляйн. Ви испитать на сипе новый метод в метицине. Лечение электричеством.
-- Каким Тричеством?!! -- успела в ужасе крикнуть Виолетта. Машина загудела, по всей поверхности стола забегали синие язычки, Виолетта почувствовала покалывание в пальцах и потеряла сознание.

Сквозь туман, застилавший глаза, Пип слышал дрожащий голос друидки, повествующий об их злоключениях. Почувствовал, как его куда-то потащили и положили на что-то холодное. В глаза ударил яркий свет.
Пип слышал, как совсем рядом лихорадочно бъётся сердце Виолетты, -- даже в таком состоянии эльф не терял острого слуха.
А потом реальнось как буто кто-то выключил и Пипа потянуло в омут. Но, вопреки ожиданиям, Пипа окружал не мрак. Кругом, насколько хватало глаз, простиралась снежная пустыня. Снег ослепительно горел на солнце, сияние было невыносимым до такой степени, что хотелось засунуть голову в какую-нибудь нору и провести там остаток жизни. И что ещё более странно -- Пипу казалось, что этот пейзаж ему знаком. Эльфа охватило какое-то странное тревожное чувство. Позади него хрустнул снег. Пип обернулся и увидел Виолетту. Друидка стояла и в упор смотрела на Пипа. Только вот взгляд был не Виолеттин -- холодный, лучистый, забирающийся в самые укромные уголки души и выворачивающий её на изнанку. Неожиданно лицо девушки расплылось в холодной ухмылке.
-- Ты ли это?
Голос рассеивал все сомнения -- перед ним была не Виолетта. Голос был похож на звон миллиардов крохотных льдинок, разбивающихся о стекло.
Девушка стала медленно обходить эльфа кругами, шаг за шагом сокращая их радиус.
-- Нет, это Ты. Таких наглых глаз не может быть ни у одного другого живого существа в этой вселенной. Но на кого ты стал похож?
Друидка засмеялась. Её смех впивался в кожу ледяными иголками и эльф, к своему удивлению, чувствовал это.
Девушка остановилась напротив и заглянула Пипу в глаза.
-- Ты не помнишь. Естественно, ты не помнишь, -- в голосе прозвучали гневные нотки. -- Ты продался, -- друидка гневно рванула ошейник на шее эльфа. От неожиданной боли у него потемнело в глазах.
Выражение лица девушки сменилось на скорбное.
-- Ты стал рабом девчонки. Жалкой человеческой девчонки. Или может… -- Виолетта снова заглянула Пипу в глаза, -- всё-таки нет? Тебя послали за ней. Но она что-то сделала с тобой. Забрала память. Подчинила себе.
Фразы друидки звучали как оплеухи, и Пип их чувствовал. Он пытался сказать, закричать что-нибудь, но звуки умирали, рассыпаясь в ослепительном воздухе.
Виолетта неожиданно обхватила шею эльфа и сжала, как тисками.
-- Вернись ко мне, ты должен вернуться. Приведи девчонку, и мы снова будем вместе.
Взгляд друидки проникал всё глубже в глаза Пипа. Неожиданно выражение её лица стало брезгливым.
-- Ты …чувствуешь. Ты что-то к ней чувствуешь. Ты стал похож на человеческое отродье.
Девушка звонко ударила эльфа по лицу. Раз, второй, третий. Голос теперь звучал мерно, монотонно, как позёмка.
-- Вспомни, вспомни себя, ты не можешь чувствовать. Вспомни меня.
Внезапно друидка поцеловала эльфа. Долгим ледяным поцелуем. Пипу показалось,что его мозг раздирает на части светящимся осколками.
Он упал. Солнца больше не было -- вокруг бушевал настоящий буран. Эльф почувствовал, как что то течёт по лицу -- капелька крови упала на снег.
Виолетта стояла в столпе вихрящегося снега.Теперь её голос был похож на вьюгу.
-- Ты вернёшься, я заклинаю тебя, вернёшься. Это глупое, никчёмное смертное тельце слишком слабо, но в ней есть частичка тебя. Поэтому я говорю с тобой. Приди ко мне, приведи девчонку, вспомни...
Голос и фигура девушки пропали в буране, метель закружила Пипа, и на мир наконец опустилась долгожданная тьма.

Сквозь туман, застилавший глаза, Пип слышал дрожащий голос друидки, повествующий об их злоключениях. Почувствовал, как его куда-то потащили и положили на что-то холодное. В глаза ударил яркий свет.
Пип слышал, как совсем рядом лихорадочно бьется сердце Виолетты, даже в таком состоянии эльф не терял острого слуха.
А потом реальность как будто кто-то выключил, и Пипа потянуло в омут. Но, вопреки ожиданиям, Пипа окружал не мрак.
На лесной прогалине воздух дрожал, как марево в летнем полуденном жаре. Горячая от солнца трава была по пояс, а кое-где и по грудь.
Медленно кружась, покачиваясь и петляя, две обнявшиеся фигуры двигались по поляне. Точнее сказать, мужская фигура держала женскую на руках, стискивая и поворачивая, то сгибая ее дугой, то поднимая так, что ноги женщины отрывались от земли, а голова с гривой зеленых волос то падала на плечо, то запрокидывалась назад.
Слепящий солнечный свет окутывал танцующих покрывалом более плотным, чем тьма. Потому что настоящая тьма бывает на внутренней стороне закрытых век.
Доктор Шпиндершлосс получил очередную (как всегда, ценную) возможность проверить, хорошо ли разработана фиксирующая система. Пип извивался и дергался во все стороны так, что ремни трещали, а намертво закрепленный стол ходил ходуном.
Вот примерно это и называется «танцевать на полянке с феями». Хотя здесь не было никакой музыки, кроме шелеста травы и громового треска кузнечиков. Да, и еще одно -– петляя и кружась, по траве за танцующими стелился кровавый след.
А потом фигура девушки безжизненно соскользнула в траву, и на мир наконец опустилась долгожданная тьма.

* * * * * * *

Гордон Ван Беллринг открыл зажмуренные глаза и, убедившись, что вокруг никого нет, взялся за самоинициализацию. Менее искушенный человек наверняка сразу же бросился бы ощупывать присутствующие конечности, однако Горди был куда опытней и начал с проверки наличия собственно себя; ведь если весь процесс инициализации собственной личности начинается со слегка удивленного "ква?", проблема количества конечностей сразу же отходит на второй план, это охотник имел счастье испытать на собственной шкуре -- благо тот волшебник оказался отходчивым, даром, что сумасшедший, и Гордон ограничился несколькими часами судорожных прыжков за комарами.
Поэтому, убедившись, что его собственное "я" не претерпело существенных изменений, охотник позволил себе наскоро проверить наличие конечностей.
* * *
Порой люди ухитряются вдруг найти нечто совершенно удивительное в совершенно обыденных вещах, в которых все настолько привычно, что казалось бы ничего удивительного уже и быть не может. Человек, много лет подряд пахавший поле, вдруг обнаруживает, что оказывается восходящее солнце ежедневно заливает поле умопомрачительно красивым светом. Человек годами пивший утренний кофе из одной и той же чашки, оказывается одним прекрасным утром поражен ее изящной формой, благополучно ускользавшей от его внимания на протяжении многих лет. И, как и обычно в таких ситуациях, его не слишком удивляет тот факт, что на следующий же день эта чашка тем или иным способом оказывается разбитой.
Однако не менее успешно у людей получается и игнорировать удивительнейшие события. Чаще всего это происходит на почве жадности. Например, когда рыбак вылавливает рыбу, предлогающую ему исполнить три его желания он не на секунду не удивится говорящей рыбе, полностью поглощенный процессом выдумывания, как бы так изловчиться и хапнуть всего побольше. Или сумасшедший ученый, продающий душу дъяволу, не только не удивится существованию оного, и даже не поинтересуется, на кой черт ему сдалась эта самая душа.
Конечно спососбность не удивляться приходит не только с жадностью, этому могут поспособствовать и шок, и полнейшее отсутствие фантазии, или, как в случае с Гордоном Ван Беллрингом - особый, не поддающийся описанию склад мышления.
Поэтому, увидев, что у него не хватает левой руки, охотник ничуть не удивился. Он не расстроился, и даже не испугался, скорее этот факт его заинтересовал. Завернув рукав он увидел, что рука, где-то в середине предплечья... просто закончилась. Она не была не отрублена, ни вообще как либо отделена от тела. Вот до этого места с рукой все в порядке, а дальше ее просто не было в данном месте. Осталось лишь полупрозрачное марево, скрывающее очертание конечности. Где-то в другом месте она определенно присутствовала. Горди по прежнему ощущал ее, и даже мог шевелить пальцами, правда без видимого эффекта.
Горди с любопытством шевелил отсутствующей на месте рукой. Немного подумав, он сообразил, что вероятно, злополучную конечность на мгновенье затянуло в зеркальную поверхность исчезнувшего монстра. И, по всей видимости, она находится сейчас в том же измерении, куда затянуло само "зеркало". Хотя, так же может быть, что и в совсем другом. Нащупав что-то похожее на траву, охотник взялся за нее покрепче, после чего поднялся на ноги, и отошел на пару шагов. Трава, судя по ощущениям осталась невредима, а стало быть, если рука и перемещается в пространстве того нового измерения, то определенно без оглядки на своего хозяина.
Решив, что сейчас с этим ничего не поделаешь, Горди пообещал себе вернуться к этой проблеме позже, поудобней закатал рукав, подобрал с земли свой плащ, и покинул поле сражения с зеркалами, направляясь в сторону пня-входа в туннель...

* * * * * * * *

Предсказывать будущее -- занятие относительное, потому что в некоторых ключевых моментах оно разветвляется, как штаны мутанта из подземелий Незримого Университета. Поэтому все, что предсказатель может сделать -- это описать именно ту штанину, в которую клиент, судя по его характеру, привычкам, настроению, душевному состоянию и так далее, скорее всего просунет свою жизнь. Хотя в итоге все все равно зависит от действий в данном инварианте вселенной. И когда две волшебницы за столом мерялись силами, Атвертла почуяла предстоящий всплеск магии, она уже дернулась даже, чтобы спасти кого-то от чего-то, в данном случае Лютигк от магии Эрмины, но тут натолкнулась словно на стенку. Она услышала в голове знакомый голос.
-- Да наплюй на будущее, обратись в настоящее!
-- Что-о-о? Да где ты был, бездельник? Знаешь, что я с тобой сделаю...
-- Это долгая история. Тебе не кажется странным, что Лютигк так себя повела?
Атвертла причувcтвовалась (то же самое, что прислушалась или принюхалась, но с другим подтекстом) и мысленно зыркнула в соседнюю комнату, где были эльф с друидкой. В воздухе веяло могуществом... и магией. Могущественной и опасной магией. Такой, с которой можно подойти в темном переулке к прохожему и заработать неплохое состояние... Хотя это касается любой магии.
Итак, рядом в некотором смысле был еще кто-то, кого раньше не было. И он был опасен.
-- Господа воссоединившиеся родственники! -- заорала Атвертла, вскочив со стула. -- С этим надо что-то делать!

Девочка мгновенно оказалась на ногах.
-- Что чуешь, Атвертла?! Быстро выкладывай!

-- Это Пип, -- вздохнула гадалка. -- Или Виолетта. Что-то там происходит, и это очень не к добру! Понимаете, такое ощущение, будто там еще чьи-то мысли появились. Нехорошие мысли, нечеловеческие совершенно. Когда к этим мыслям прикасаешься, разум примерзает как будто... Как язык к железу в мороз. И холодно делается.
Атвертлу передернуло.
-- Зная происхождение нашего Пипа, -- заметило Привидение, которое пока еще не вернуло свои бывшие параметры и выглядело лишь неясным искажением в воздухе, -- Это все может происходить от... Ну, вы знаете... Дивного народца...Ну-с, уважаемые волшебники, что тут предпринять-то можно?

-- Тихо все! -- сказала Эрмина повелительно и дернула за шелковую кисть, какие украшают портьеры и шнурки для звонка в богатых домах. В данном случае, кисть висела на конце массивной и довольно ржавой стальной цепи, спускавшейся вдоль стены над столом.
Раздался лязг, сверху посыпался мусор, и под потолком открылась железная заслонка. В нее начало понемногу вытягивать клубившийся в комнате пар, а кроме того - стали отчетливо слышны звуки чего-то, происходящего в другом помещении.

[Staff: OOC: В общем, вы поняли -- это позволяет хорошо слышать, что делается в лаборатории Шпиндершлосса. Пип ждет поста Нетопырки, чтобы очнуться.]

* * * * * * *

Виолетте чудилось,что она снова в родном Лламедосе, в родной роще, окружённая шелестящими деревьями. Виолетте было весело и хорошо, как в детстве. На поляне горел костёр, и друиды в белых балахонах танцевали вокруг него. Но вдруг неожиданно костёр взвился до небес, фигуры друидов начали корчиться от ужасного жара, деревья загорелись, как спички. Очень сильно запахло палёным. Виолетта закричала и побежала сквозь шумящий и воющий от охватившего его пламени бор. Вдруг, словно из огненной стены, перед Виолеттой вырос Пип, схватил её за руку и потащил сквозь горящий кустарник. Впереди забрезжил просвет между деревьями. Но с каждым шагом бежать было труднее, эльф бежал медленней и медленней, пока не упал навзничь на тлеющие листья. Виолетта в диком ужасе схватила Пипа за рубашку и попыталась тащить. Одно из вековечных деревьев затрещало и упало прямо на эльфа и друидку. И настала тьма.
Виолетте ударил в нос какой-то отвратный, просто до крайности тошнотворный запах. Вы когда-нибудь нюхали сыр шестой свежести, предварительно облитый дустом от тараканов и засунутый в грязный носок? Не нюхайте, потому что этот запах была намного хуже.
Друидка открыла глаза. Над ней стоял доктор Шпиндершлос и водил склянкой с чем-то гадким около её носа. Виолетта отпихнула склянку и попыталась приподняться, но давешние путы мешали. Доктор поспешно помог Виолетте освободиться и сесть.
-- Как самочуйствие, фройляйн? -- спросил он.
Самочуйствие было странным. Вроде бы ничего не болело, но ощущение было такое, будто каждую клеточку тела постирали в прачечной, высушили и водворили на прежнее место. А ещё в районе головы ощущалась необычайная лёгкость. Виолетта провела рукой по волосам и обмерла. Девушка стремительно выхватила из рук доктора склянку и посмотрела на своё отражение. Откуда-то из грязных стекольных глубин на неё смотрео худое замызганное существо с короткими, по-мальчишески топорщащимися во все стороны зелёными волосами. Склянка выпала из ркук Виолетты и разбилась.

Пип чувствовал себя примерно как морж или тюлень, который высунулся из проруби верхней половиной и сурово взирает на пейзаж, а нижняя половина продолжает жить своей жизнью в таинственной водной стихии.
"Верхняя" половина его сознания вполне очнулась, принюхивалась и прислушивалась к тому, как знакомое теплое копошится рядом (друидка) и общается с незнакомым, интересно пахнущим гнусавым (лекарь). А также сквозь ресницы смотрела вокруг -- особенно на штуки с режущей поверхностью и зубчиками. Пип готов был допустить, что в некоторых вещах у лекаря есть понятие и вкус, даром что человек.
"Нижняя" половина сознания тянула время и плавала в мире сумеречных чувственных ощущений. А еще она сумеречно и смутно думала над смыслом слова "нельзя".
По большей части, для Пипа "хочется" и "нельзя" всегда совпадали. Собственно говоря, какой смысл запрещать то, чего не хочется?
Смысл запретов на то, что хочется, был ясен: потому, что так сказала Лютигк. Ее слово -- закон, ее воля не обсуждается.
Когда в его мозгах гостила друидка, разводила там всякую зелень и устраивала полный бардак, Пип узнал о "нельзя" нечто новое, и ему это жутко не понравилось. У людей "нельзя" было похоже не на честную глухую стенку, на которую можно при желании разве что помочиться, и все. У людей это было похоже на какую-то скомканную и запутанную паутину.
Но теперь кусочек друидки, который жил в нем, убрался.
А может быть, и не убрался.
Может быть, Пип его просто убил.
И получил от этого невероятное удовольствие.
Среди всяких интересных и дразнящих запахов, которые наполняли эту комнату, он отметил очень легкий, очень свежий запах снега. Но тут раздался звон разбитой склянки, а через миг Пипу в нос ударило таким ароматом, что все части сознания разом соединились в приступе яростного чиха и кашля.

Попытавшись вытереть слезы с глаз, Пип обнаружил, что примотан за руки и за ноги. Но повернуть голову было можно.
Посмотрел на затылок друидки, вспомнил, как совсем недавно гладил ее по голове и почувствовал жгучее желание сделать это снова, чтобы сравнить ощущения.
Попытался разглядть лекаря, которого заслоняла сидящая на краю стола друидка, и сказал:
-- Так тут цирюльня? Мне завивку и маникюр.

Из вентялицонно-слуховой дыры под потолком доносился странный прерывистый треск, словно кто-то зажигал бенгальские огни плохого качества.
Потом лязг металла, скрип и щелчки. Мяукающе-квакающий голос, который почему-то вызывал желание утопить говорящего в тихом, тинистом омуте (хотя, возможно, жители омута мгновенно выкинули бы его обратно) интересовался чьим-то самочувствием.
Снова послышались возня и скрип, звук разбитого стекла, потом канонада чиха и кашля.
Эрмина слушала, сосредоточенно закрыв глаза.

А Лютигк слушала, жестко прищурившись и в упор глядя на хозяйку.
Услышав голос Пипа, отвела глаза к отдушине под потолком... Почти бессознательно шевельнула пальцами, приоткрыла ладонь, снова понемногу впитывая витающую в воздухе магию...

* * * * * * *

Гордон почти сразу нашел приметный пень, но вот открыть его одной рукой оказалось не так-то просто. Однако после трех неудачных попыток и ряда сочных ругательств, секретная дверь поддалась.
Охотник, стараясь действовать поаккуратней, спустился вниз и закрыл за собой люк.
Далее, в полной темноте, на лестнице, устройства которой Горди так и не сомг точно представить, несколько минут кряду слышалось шуршание, перемежаемое негромкими проклятьями. Потом послышался возглас, грохот и что-то шумно упало в самом низу ступеней.
Подобрав очки, Горди напоследок помянул лестницу недобрым словом, потер ушибленный лоб и огляделся.
Перед ним в довльно тесном темном холле были две железные двери -- одна плотно закрытая, другая -- чуть приоткрытая.
Охотник на нечисть заглянул за приоткрытую и обнаружил там темный коридор, в дальнем конце которого брезжил тусклый свет.
Горди решился и пошел на лучик, как мотылек на огонь.
Вскоре он оказался еще перед одной железной дверью -- также неплотно прикрытой. Из-за нее-то и падал свет.
Он осторожно заглянул в щель.
Большую часть помещения занимал огромный агрегат, под завязку утыканный тумблерами и обмотанный проводами.
На этом агрегате Горди увидел эльфа, который, судя по всему, чувствовал себя неважно. Кроме того, в комнате наблюдался сварливый шуплый старикашка, с крайним подозрением взглянувший на пришельца, а также друидка, кардинально поменявшая имидж. Волос у нее явно поубавилось. Хотя, надо признать, что новая прическа ей тоже замечательно подходила. Если конечно хоть как-то уложить стоящие дыбом волосы.
Прежде чем Горди успел разобраться что к чему, Виолетта бросила на пол склянку с чем-то жутко вонючим, и, как водится, завопила.
-- Э... Я не вовремя? -- смутился охотник.

* * * * * * *

-- Ой много у нас гостей сегодня, -- процедила Эрмина, заслышав новый голос. -- Еще один с вашей кодлы, чи шо?
И взглянула на присутствующих взглядом нехорошим.

На нее доверчиво и беззащитно смотрели большие блестящие глаза, принадлежащие маленькой хрупкой сиротке лет восьми, стоящей между Хлеббсом и Атвертлой... Бедная малютка была такой худенькой, такой бледненькой, с голубыми кругами под глазами. (Да уж, Лютигк расстаралась).
Тонкая ручка сжимала -- как самое дорогое, как единственную защиту -- висящий на груди медальончик, при одном взгляде на который любому сразу становилось ясно, что он подарен бедняжке мамочкой, непосредственно перед тем как оная мамочка скончалась, и что в нем бережно хранится последняя иконография мамочки...

[Nanny Ogg: OOC: Во! Ща утопнем в соплях, ага!]

-- Шоб я так жива была, -- грубо выругалась Эрмина и прижала руку к декольте. Она забыла, что этой рукой все еще держит цепь и, поскольку движение было темпераментным, цепь оборвалась.
Снабженная пружиной заслонка наверху с грохотом захлопнулась, а цепь рухнула прямо на стол, разбила все, что еще можно и разнесла в щепки угол дубовой столешницы.
Некоторое время Эрмина молча смотрела на Лютигк широко открытыми глазами, как на гремучую змею, которую решила загипнотизировать. Потом прочистила горло и сказала:
-- Госпожа Хьюз, вы бы навестили своего дзисая. Если с ним шо и не так, може, вас он послушается. И ты с ней ступай, Желвак. А то кругом же ж враги, от них защищаться надо, а лучше тикать. Двери за собой приоткрыты оставляйте, пускай пар вытянет. А мы тут пока приберемся, бо свиньюшник развели.
Продолжая смотреть на Лютигк, Эрмина поясняюще указала на стол и пол, залитые аппетитной смесью чая, молока и варенья, в которой грустно белели фарфоровые осколки.

-- Лишь извольте приказать, сударыня, сей момент будет исполнено, -- Лютигк попробовала изобразить глубокий реверанс, но у нее ничего не получилось, так как для подобных телодвижений ей явно не хватало тренировки. Зато тон и взгляд удались ей безупречно: змеиный яд и лезвие ножа.
-- Кстати, и это приберите! -- В воздухе звякнули выброшенные из-за пазухи легким движением пальцев золотые щипчики для сахара и серебряная чайная ложечка -- и плюхнулись в липкую лужу.
-- Недолго ж длился наш "серьезный разговор"... Темнить предпочитаете. Нашли себе овечку для заклания, -- зачем овце что-то объяснять -- заманим дуру морковкой, куда нам надобно, украсим ее цветочками, почтение изобразим, госпожой Хьюз назовем -- и используем по назначению! А обсуждать все будем у нее за спиной! Как мило!

-- Девица, ты чего? -- успокоительно-удивленным тоном сказала Атвертла. -- Я всегда считала, и пока что продолжаю считать тебя самым рассудительным и здравомыслящим человеком в этом бедламе. Но чтобы так обижались на предложение убрать за тебя весь мусор... Ты потом как-нибудь это вспомнишь и сама себе позавидуешь. Но если что не так, так можешь хоть сейчас подмести, кто тебе мешает?
И гадалка направилась к Эрмине.
Рядом с девочкой осталось привидение, оно опять становилось более-менее различимо (для волшебников и ведьм, разумеется, но среди его новых знакомы его могли видеть, похоже, все). Оно сочувственно погремело цепями.

-- Не суди ее строго, -- произнесло оно. -- У нее не очень-то большой опыт общения с детьми. То есть, ты конечно, необычная девчушка, но просто сейчас все на взводе... Хотя тебе-то наверняка чуть ли не хуже всех приходится, так?

[Nanny Ogg: OOC: Но отчаянная девица, однако, наша Атвертла -- а все прикидывалась трусоватой! Лютигк под горячую руку такое сказануть... 0_о]

В ответ на обвинительную речь Лютигк тетка Эрмина низко наклонилась и стала шарить под столом.
-- Не в обиду будет сказано, госпожа Хьюз, если вы себя овцой чувствуете -- то вже хватит смотреть на новые ворота? -- проговорила она, не разгибаясь. Из-под стола выехал со скрежетом деревянный таз, в котором лежали ветошь, голик-веник, щетка и совок. -- Сойдет с резьбы ваш засранец -- придется его прибить, сами ж понимаете. Держи, красавица! -- Эрмина сунула в руки Атвертле тряпку.

* * * * * * *

Виолетта прооралась, схватила ближайшую к ней склянку и смачно брякнула и её на пол. Потом вторую, третью.
Доктор Шпиндершлосс заволновался.
-- Что ви творить, фройляйн, это же есть инвентарь. Тут химакаты! -- доктор попытался схватить друидку за руки. Виолетта отпихнула старикашку и уставилась куда-то в стену с непроницаемым лицом. А потом по её щеке побежала слезинка. Одна. Вторая. Виолетта машинально смахнула слезинку ладонью. И тут, впервые за долгое время, ладонь друидки самопроизвольно взметнулась и запищала:
-- ОШИБКА, ОШИБКА, КУЧА ОШИБОК, СПЛОШНЫЕ О... -- писклявый Ри орал с такой скоростью, что последний звук слов догонял первый и обрывал фразу. -- Ты МеНя ЧуТь не УгРобьИла! Это недопуСТиМо...
Тут Ри заметил, что на него не реагируют. Такое случилось впервые. Ри помахал сам собой (ну, в смысле ладонью) перед неподвижым лицом Виолетты.
-- Стажёр Сдубарухс, чтьо с тьобой?
Никакой реакции. Только ещё две слезинки скатились по щекам.
-- СдубарУхс, ты чего?! Не надо, Сдубарухс, -- голос Ри звучал испуганно -- и ладошка Виолетты принялась размазывать слёзы по её щекам.
-- Ви... Виолетmта, не надо, этього ньет в спрьавочниках, ну нье надо... -- в пищании Ри впервые за всё время слышались нотки жалости. Даже непонятный многоглазный паразит-лишайник (который может с тем же успехом быть и неизвестной кожной инфекцией) был способен на чувства. А может, ему просто передавались эмоции хозяйки.
Неожиданно Виолетта всхлипнула и разрыдалась, укачивая и прижимая к груди руку на которой был Ри.
Доктор Шпиндершлосс стоял с открытым ртом. Гордон тоже стоял с открытым ртом, потому что ничего не мог понять. И Пип лежал с открытым ртом. Потому что громко, во весь голос смеялся.

Морозная свежесть, легкость и свобода заполнили Пипа целиком, от корней волос до ногтей. Все в комнате было словно покрыто снежной пылью, где вспыхивали среди белизны сяющие разноцветные искры.
Он взглянул на друидку, которая рыдала, как на торжественном открытии деревообделочного завода: вокруг нее дрожал радужный ореол, словно Аврора Кориолис через запотевшее стекло. Рядом сверкал и переливался лекарь, как инкрустированная бриллиантами лягушка.
Пип видел свой собственный смех: фонтан вылетающих изо рта раскрошенных льдинок.

* * * * * * *

Лютигк трясло от злости.
Когда вмешалась Атвертла, девочка прожгла ее взглядом, но поскольку догадливая гадалка, в полном соответствии со своим именем, вовремя отвернулась, весь заряд ярости достался несчастному Призраку...
Слова Эрмины только подлили масла в огонь.
Заставляя себя из последних сил сдерживаться, Лютигк прислонилась к стене и сложила руки на груди.
-- Почему это должно меня волновать? -- медленно и раздельно спросила она. -- Почему меня вообще должно что-то волновать?

Хлебб обеспокоенно трепыхнулся..
Неужто Эрмина намеренно доводит Лютигк до срыва? Может быть, Эрмина и есть враг? В это он не мог поверить.
Он повернулся, встретился с ней глазами и беззвучно, одними губами, произнес: "А вот дурой я тебя раньше никогда не считал".
Поспешно шагнул к Лютигк, присел перед ней на корточки.
-- Лютигк, пожалуйста, успокойся. Подумай, сейчас действительно надо срочно понять, что с Пипом, и нейтрализовать эльфийское воздействие на него! На это только ты способна! Да еще Горди там -- надо узнать, что он сделал с Зеркалом... Лютигк!

-- Вот молодец, Желвак, с малым дурным дитем так и надо! -- одобрительно сказала Эрмина, выбирая из липкой лужи на полу металлические предметы. -- "Козу" ей сделай, конфетку дай. Дите ж без уси-пуси ничего не понимает.

Атвертла сглотнула, она искренне надеялась, что Лютигк вот этого не услышала. Атвертла давно поняла, что девчонка обогнала в умственном развитии многих встреченных ею людей, и уж всех ее клиентов, приходивших за гаданием, точно. Поэтому при разговоре с девочкой она смущалась, потому что совершенно непонятно, как говорить с таким ребенком -- не сюсюкать же, но и взрослых требований к ней не предъявишь. Только вот за последние слова Эрмины, про козу да про дите, Атвертла сильно опасалась.

Привидение тоже смешалось. Оно нутром чуяло, как-то помнило, что для детей родители имеют огромное значение, даже для тех, кто без этих родителей прекрасно обходился. В общем, казалось привидению, что одного эльфийского воспитания где-то очень глубоко в душе ребенку недостаточно и хочется чего-то еще... Только дальше его психологические измышления путались, и оно, хотя и хотело как-то посочувствовать девочке, решило, что пусть теперь все сами разбираются, а оно не в свое дело нос совать не будет, а то еще получит по этому самому призрачному носу.

Но Лютигк услышала...
Она вскинула руку -- Хлеббс едва успел перехватить ее, выдохнув "Нет!" -- с немалым риском для себя, так как состояние Лютигк превращало ее буквально в конденсатор магии, которая вот-вот должна была выйти из-под контроля.
Секунду она стояла, оскалившись и тяжело дыша. А потом... засмеялась.
-- Ну-ну.
И прислонилась к стене, сложив руки на груди*.

[* Эта поза только внешне кажется спокойной и расслабленной, что ни на миг не могло обмануть ни Эрмину, ни Хлеббса, ни даже, возможно, не искушенную в колдовстве Атвертлу. На самом деле при таком положении рук магия не только концентрируется в оптимальном для ее активизации месте, но еще и уподобляется сжатой пружине -- будучи задействована в случае необходимости, бьет намного сильнее, чем просто посланный с ладони файербол.]

Эрмина не спеша выгребала из лужи фарфоровые осколки веником на совок и не поворачивала головы в сторону Лютигк.
-- Та не колготись ты, Желвак, -- сказала она равнодушно. -- Ну хочет малое с магией поиграться, пускай поиграется, бо тряпошных кукол у меня нет.
Она разогнулась, держа в одной руке совок с битой посудой, в другой -- веник. Направляясь в угол комнаты, где стояло мусорное ведро, задержалась перед Лютигк и взглянула на нее. В глазах Эрмины было сложное выражение, вроде того, что бывает на лице некоторых людей, когда в компании кто-то выставил себя полным дураком. Это была не то чтобы неловкость или стыд за другого, скорее некая застарелая печаль по поводу общего несовершенства вселенной.
-- Ну шо, госпожа Хьюз, -- проговорила она, -- для серьезного разговора между двумя ведьмами нужны две ведьмы, как минимум. Посмотрела я на вас. И кого я перед собой вижу? Кто для вас люди? Дурачье, которое не хотелось бы уже, та грех не обобрать. Кому вы верите? Только тем, которые вам в рот заглядывают, носятся та цацкаются, как с писаной торбой. Шо вы умеете? На дурную силу полагаться, которой даже как управлять не знаете толком. Чем вы докажете, шо имеете право на уважение? Тем, шо пытаетесь меня ослиным упрямством удивить? Ну? Кто стоит передо мной -- ведьма, чи сопля дурная, которая сама о себе мнит ни в рот заедешь?

У Лютигк дрогнули было губы, она чувствовала, как в ее душе забурлили и порывались всплыть какие-то обрывки оправданий:
"Вранье это все!... Грех не обобрать?! Верю только тем, кто мне в рот глядит?! Право на уважение я доказывать должна?... Да с какой стати?..."
Однако эти пузыри измельчали и растворились, так и не достигнув поверхности.
Лютигк стояла, гляда на Эрмину, и молчала.
Даже взгляд ее постепенно стал просто спокойно пытливым. И дыхание выровнялось.
В голове проплывало:
"Тетенька меня провоцирует? Откуда я знаю, кто она, что ей надо... Пока этого не пойму, ничего делать нельзя. Мало ли, что она с дядей Хлеббсом знакома. Может, она как раз и собирается использовать меня, чтоб устроить ту самую тямень великую, -- ведь она зачем-то нас сюда заманивала..."

Гадалка внимательно присматривалась к старшей ведьме, мысли ее были прмерно такие же, как и у Лютигк, но то ли период предсказательного просветления прошел, то ли Эрмина как-то волшебным образом мешала третьему, четвертому и восьмому глазу Атвертлы подглядывать. У гадалки был большой соблазн треснуть Эрмину, пока та не видит, сковородкой, дабы снять блокировку с ее мозгов и дать им расслабиться, да только уж больно жить хотелось...

-- Так, так, -- сказала Эрмина, продолжая пристально смотреть на Лютигк. -- Пламя в заднице выключили, осталось мозги включить. Шо вас привело сюда? Нужда привела. Кто дорогу показывал? Ота яхонтовая, полагаю. Шо вы за собой сюда приволокли? Якась хреновина сегодня сигала поверху, аж у Шпиндершлосса листричество с потолка сыпалось. С какими словами вы явились? Помощи просили. Так якого ж дербиндряса вы мне тут в позы встаете, словно я вам чем обязана, чи шо? Хотите разговора -- либо попросите, та повежливее, либо сделку предложите, только предупреждаю: кредита у меня нет! Либо попробуйте меня силой заставить, ежели вы шибко рисковая.
Эрмина усмехнулась углом рта.
-- Делайте выбор, госпожа Хьюз, а не то прогоню с позором, бо у меня не богадельня и не Гильдия Дураков.

[Staff: OOC: классический квест, меню из трех опций]

* * * * * * *
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'

Добавлено: Mon Aug 27, 2007 5:46 pm     Заголовок сообщения:

* * * * * * *


Он сидел по шею в болоте и хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться... Его всего ломало и выворачивало, укус на руке горел огнем -- хорошо хоть вода -- зеленая, мутная, но, по крайней мере, прохладная -- облегчала эту боль.
В уши назойливо лез противный скрипучий голос: "Не лениси надо, человек молодой! Стараиси!"
Как его угораздило сюда попасть?
Он вышел из комнаты в гостинице, когда Лютигк попросила его напомнить хозяйке об обеде... Спустился... Напомнил... Направился обратно...
С лестницы на него сверзился какой-то очкастый парень, Стен помог ему встать и выпутаться из плаща...
А потом решил наведаться в, э... В нужный чулан. (Он ведь не только на ферме жил, он и в Даз порой выбирался -- а в тамошнем трактире, он знал, удобства были не на улице, -- так в такой шикарной гостинице, как эта, удобства тем более должны быть под крышей)...
Пошел по коридорчику... Сунулся в одну дверь, в другую...
А когда приблизился к третьей, из-за нее высунулась костлявая морщинистая рука, вцепилось ему в плечо и мгновенно втащила в комн... в общем, в то, что было за этой дверью...
Твердый палец ткнулся ему в шею, где-то под ухом -- в глазах у него потемнело, он осел и отключился...

* * * * * * *

Рыдания прекратили сотрясать Виолетту так же резко, как и начали. Друидка резко выпрямилась, повернулась лицом к операционному столу, схватила первый попавшийся предмет (как специально -- первым попавшимся оказался скальпель) и, ни слова ни говоря, бросилась на Пипа. ДОктор Шпиндершлосс, издав сдавленный вскрик, кинулся останавливать взбесившуюся друидку. Немощных сил лекаря явно не хватало, но на то, чтобы повиснуть мёртвым грузом на драных подолах экс-Атвёртлиных юбок, их хватило. Виолетта выравалась и шипела:
-- Пусти меня, пусти, я убью его.
Глаза друидки, впервые за всё долгое путешествие отражавшие такое многогранное чувство как ненависть, обратились к эльфу.
-- Я убью тебя! Ты виноват во всём! Откуда мне знать, что ты не то зло, от которого мы спасаем девочку? Я убью тебя, убью, и всё закончится!
Доктор Шпиндершлосс кряхтел, пытаясь удержать Виолетту.
-- Это попочное яфление, нерфный срыф, -- доктор явно оправдывался.
-- Молодой человек, а ви что стоять?!!! Помогайт мне! -- обратился он к охотнику, взирающему на представление.

Слабо понимая, от какого же лечения может быть такой побочный эффект, Горди, тем не менее проворно оказался возле друидки, и схватил единственной "свободной" рукой за запястье руки, сжимавшей скальпель.
-- Если ты его убъешь, неизвестно, что станет с девочкой. А уж она-то нам -- на мгновенье Горди задумался, будто какая-то мысль решила его озарить, но передумала на полдороге -- точно необходима, верно?
Взглянув на старичка, болтавшегося на юбках друидки, он решил, что его внешность вполне распологает к тому, чтобы называть его...
-- Профессор, какого черта здесь происходит, а?
после чего снова обратил свое внимание на друидку и решил попытаться хоть немного направить ее в мирное русло:
-- Хм... а тебе кстати, ээ... очень идет эта прическа, да.

Пип смутно слышал что-то родное, приятное -- про убийство, но заглушая это, в голове звучал очень знакомый голос:
"И я смогу охотиться опять. Когда? Когда?"
Глубоко дышал, позволяя морозной легкости втечь в каждый уголок сознания, чтобы вся эта мерзкая каша в голове наконец прекратилась и все стало чисто, ясно и правильно.
И вдруг вместо удовольствия и облегчения почувствовал нарастающую боль где-то внутри. Словно горящая ветка, от которой разбежались отростки во все стороны, и для этих отростков холод был не приятен, а мучителен. Путаница своих и чужих воспоминаний.
Запах селедки, прелого сена и дыма. Пип спокойно сунул руку в горящие угли за картошкой, и тут же получил подзатыльник. "Сам не знаешь, что можно, а что нельзя -- спрашивай меня!" Четыре года назад, он чувствовал, что не умирает, скорее просто прекращает существовать из-за полного непонимания -- а зачем, и тут пустота в разуме заполнилась: у него появилась леди, хозяйка, Королева -- Лютигк. И все стало как надо. Если бы не постоянное беспокойство за нее, потому что Королева могла разбить нос и простудиться, сорваться с горной тропы, вовремя не выскочить из окошка в доме алхимика. Сладкая легкая тяжесть ее головы у него на руке и никакого покоя.
Волшебник. Соленый вкус пота. Долгие зимние закаты над Сто, алое солнце, голубой снег. Еще более долгие зимние вечера на ферме. Воспоминания, одиночество. Привычка все время заниматься делом, потому что иначе разобъешь голову об стену. Терпение. Терпение, терпение, терпение. Волшебник и Лютигк: он ей смеет указывать, что делать, а что нет, и она слушает. Обидно на это смотреть, как будто по сердцу вкрадчиво проводят раскаленной железкой. Почему она, всего за несколько дней... Тут одно объяснение: они оба -- люди, а я -- нет.
Друидка. Странный след, который остался от ее присутствия в разуме -- как пустой отпечаток. Странное и совершенно непривычное желание. Пипу никогда и в голову не приходило ждать этого от Лютигк, и не нужно было ни от кого другого -- взаимность. Не просто обнять, а увидеть, как в ответ у нее туманятся глаза, причем не от верно рассчитанного удара по макушке. Но это ненормально. Вся любовь, без остатка, должна принадлежать Королеве.
Голос, который спрашивал, когда он сможет охотиться опять, сказал: теперь понимаешь? Мы не созданы для того, чтобы испытывать человеческие чувства. Нас на этом пути ждет одно: постоянная боль.

* * * * * * *

Глядя на сцепившихся взглядом Лютигк и Эрмину, Хлеббс не находил себе места, кусал губы, чтобы ничего не вякнуть.
Он знал, что нельзя вмешиваться, он понимал, что Эрмина делает то, что делает, по какой-то причине, что девочка должна сама разобраться и принять решение...
Но ему было страшно за Лютигк -- дочь или не дочь, но она была его ученицей, первой и единственной, ей одной он открыл найденные им, никому больше не известные, спасенные от университетских волшебников тайны магических формул.
А еще он чувствовал, что нужно срочно повидаться с Горди, выяснить, куда делось зеркало, потому что...
Он беспокойно переступил с ноги на ногу.

Услышав его движение, Лютигк перевела на него глаза.
-- Дядя Хлеббс, вы ей верите?
Он закивал с такой силой, что, казалось, сейчас у него голова отвалится.
-- Хорошо. Дядя Хлеббс, пожалуйста, пойдите, посмотрите, что там с Пипом, с Виолеттой и с Горди, ладно? Не волнуйтесь, И с Атвертлой, и со мной все хорошо будет. Я теперь себя контролирую.

Он помялся и нехотя, пятясь вышел.
Но, очутившись в "прихожей", кинулся ко второй двери и, засветив над Посохом небольшой огонек, помчался по коридору к лаборатории лекаря.

-- Я могу попросить о помощи вежливо, сударыня, -- спокойно сказала Лютигк, -- но поверьте, честнее будет, если нам удастся заключить сделку.
Что вы просите?

Эрмина прошла через комнату, с грохотом высыпала осколки в ведро, поставила в угол совок и веник, вооружилась куском ветоши.
Потом, вернувшись и остановившись опять напротив Лютигк, сказала:
-- Не обессудьте, госпожа Хьюз, вы на моей территории. Если тут шо не так -- мне ж потом порядок наводить. Потому не прошу я у вас ничего, а требую: разберитеся со своим ушастым. Вы ж не вчера на свет родились и знаете, яка это чума -- куда одна тварь пролезла, может всю стаю привести. Если не будет иного выхода -- понимаете сами.
Эрмина провела у себя под подбородком ногтем большого пальца.
-- Если сумеете решить вопрос -- будем разговаривать. Так шо ступайте и разберитесь, бо это ваша ответственность. Последний раз по-людски говорю, иначе я сама это сделаю.

-- Разобраться с Пипом, -- подчеркнуто повторила Лютигк, чуть изменив формулировку. -- Если сумею, будем разговаривать.
Повернулась и вышла, на мгновение задержавшись на пороге и ободряюще кивнув остающейся наедине с Эрминой Атвертле.

* * * * * * *

Глаза Пипа прояснились и сфокусировались на Виолетте.
-- Отпустите ее, -- сказал он. -- Пусть убьет, если хочет. -- И потянулся к ней так, что ремни затрещали.

Виолетта попыталась сделать ещё рывок вперёд, но подоспевший Гордон оказался надёжным подспорьем в нелёгком деле удерживания сумасшедших друидок от совершения эльфоубийства. А тут ещё очнулся впавший в ступор Ри, и в следующий момент скальпель уже торчал из операционного стола, а Виолетта получила две здоровенные оплеухи от самой себя. Это привело девушку в сравнительно уравновешенное состояние -- Виолетта захлопала глазами, словно очнулась от глубокого сна, а потом заорала, отскочив в сторону:
-- Что у тебя с рукой?!!!
Доктора Шпиндершлосса, не успевшего отцепиться от Виолеттиного подола, мотнуло в сторону и приложило о бок его гениальной машины.
Старикашка закряхтел и разразился отборной убервальдской бранью.

* * * * * * *

-- Цветочек ты мой лазоревый, -- сказала Эрмина Атвертле, -- ото шо у тебя в руках -– это тряпка, применяется у хозяйстве грязь вытирать. Столом займись. Живенько, шоб через пять минут блестел, бо нам он чистый нужен.
Сама она при этом внаклонку терла пол, с такой энергией, что лужа таяла на глазах.
-- А пока слухай в оба уха, в сундук складывай та не переспрашивай, бо повторять будет некогда. -– Она говорила негромко, но ее голос вдруг стал грудным и напевным, и при желании легко было вообразить, что речь время от времени сопровождается гусельным аккордом. -– Как молода я была, ой бродяжью жизнь любила: у любви, как у пташки крылья… Та повстречала я однажды старуху, которая тож скиталась, нигде долго не оставалась, будто потеряла шо и найти не может. А была та старуха ведьмой, и решила взять меня себе в ученицы, и так оно и сталось. Была она стара та хитра як бес, по-мужски штаны носила, и кто пробовал на это зубоскалить -– поутру находили мертвым того человека.
Эрмина взглянула вверх на гадалку и уточнила:
-- Шутю. -– Но это слово прозвучало как-то неубедительно, вроде бы для чистой формальности. -– У каждой ведьмы есть к чему-нибудь особый дар, а уж ее дар был и вправду особый. Може ты поймешь это лучше, чем кто другой, бо сама тем зарабатываешь, когда не воруешь. Все дело здесь тоже в штанах. Ты про штаны реальности понятие имеешь чи нет?

* * * * * * *

Тяжело дыша, Хлеббс с разгона влетел в операционную и замер, озираясь.
Пип. С первого взгляда такой же, как прежде...
Виолетта. О боги, как ее обкорнали! И опять она вне себя, опять вопит...
Старикашка -- лекарь, повидимому, -- потирает бок и ругается на чем свет стоит -- громко, но непонятно...
Горди. Ох... Одна рука его -- верней, ее отсутствие, выглядит странно -- словно растворена в воздухе.

* * * * * * *

Выйдя за порог кухни и захлопнув за собой дверь, Лютигк секунду постояла на месте, собираясь с мыслями.
А затем стремительно, но бесшумно кинулась туда, куда Виолетта увезла Пипа.

* * * * * * *

Кажется, друидка слегка успокоилась -- ну, не настолько, чтобы перестать вопить, но, по крайней мере, уже не кидалась на ближнего с убийственными намереньями.
Открылась дверь, и в комнату ворвался запыхавшийся Хлеббс -- видимо, прибежал на крик друидки. Заметив, что его взгляд так же остановился на месте, где должна была пребывать недостающая конечность, Горди решил прояснить этот вопрос, тем более, что Виолетта уже озвучила изумление по этому поводу.
-- Э... рука? С рукой все в полном порядке, но в результате некоторого катаклизма местного значения она временно пребывает в несколько другом измерении. Кстати, имел место крайне интересный случай локального свертывания пространства при ограниченном количестве материи, что дало весьма любопытный эффект... -- Горди с сомнением поглядел на Виолетту, мельком на профессора, и махнул отсутствующей рукой, -- ... впрочем не важно. Я надеюсь, это временное неудобство. Лучше расскажите мне наконец, что у вас здесь происходит? Кстати... э... тебе очень идет эта прическа, хм.

* * * * * * *

-- Постой, постой, Горди... У нас тут все по плану, -- Пипа с Виолеттой лечат... Ммм... Может, уже вылечили... --
(Об Эрмине и о ее конфликте с Лютигк волшебник решил пока умолчать. Да и вообще не до того.)
-- Скажи, как ты победил зеркало? Сейчас это очень важно.
И опиши, пожалуйста, как оно выглядело. Ничего неожиданного в нем не заметил -- ну, помимо того, что это просто текучая зеркальная лужа?
И что значит -- "С рукой все в полном порядке", если ее нет?... И крови не видно. Где она -- рука, то бишь?

* * * * * * *

Взбесившееся, протестующее против суровой и неблагодарной реальности сознание Виолетты потихоньку успокаивалось и прояснялось. Отлетевшие винтики и раскрутившиеся гайки возвращались и вкручивались на места, маниакальное желание проткнуть эльфа чем-нибудь острым постепенно сменялось более мирным и девичьим расцарапыванием физиономии, но всё это как то отходило на второй план по сравнению с общими ощущениями. Виолетте казалось, что каждую клеточку её тела помыли, отполировали, завернули в отдельную упаковку. Очень хотелось плакать, очень хотелось смеяться, всего хотелось, и хотелось ОЧЕНЬ, даже в теле ощущалась какая-то небывалая лёгкость и гибкость. Виолетта ощущала стойкое желание что-нибудь сделать, что-нибудь, не важно, что, -- только от этого немножко поменялась ткань окружающего мира, и Виолетта могла бы над этим посмеятся, --разбить, обнять, бросить, поймать, убить, поцеловать. Остатки здравого смысла пытались давить новые ощущения, что получалось с переменным успехом. До ушей Виолетты долетел обрывок фразы Гордона: "Эта причёска тебе идёт". Виолетте никто раньше не делал комплиментов, поэтому она не знала, как на них реагировать, но на всякий случай попробовала улыбнуться, как её учила Атвёртла -- мило и немного загадочно. Атвёртла! Как же она могла забыть про свою ПОДРУГУ? (Это слово развеселило новую Виолетту, и она тихо хихикнула.) Тут мысли сделали крутой разворот, и Виолетта обратилась к Шпиндершлоссу, потирающему ушибленное место.
-- Всё кончено, доктор? -- спросила она с таким воодушевлением в голосе и энтузиазмом в глазах, что Шпиндершлосс попятился.

* * * * * * *

-- Зеркало... Ну, если не вдаваться в подробности, после того, как оно попало в лабиринт собственных отражений, его структура кардинально поменялась. То есть теперь этот зеркальный монстр состоит не только из собственно зеркальной массы, но и из бесконечности собственных отражений, окружающей его наподобии раковины э... моллюска.
Однако изменение структуры зеркала как-то повлияло на окружающее мироздание, -- тут я, правда, не очень уверен, что могло произойти, -- однако зеркало свернуло вокруг себя пространство и переместилось в другое измерение... Отхватив по дороге мою руку.
Горди в который раз ощутил себя немного неуютно. Сколько раз уже он пытался разобраться в ситуации, столько раз небогатые подробностями реплики его спутников все больше запутывали смысл всего происходящего.

* * * * * * *

Но Хлеббс, хотя сам задал Горди вопрос, слушал охотника вполуха: его вниманием завладел Пип -- все-таки он был какой-то не такой, как всегда...
-- ... Еще и из бесконечности собственных отражений, -- рассеянно пробормотал он.
"Хуже это или не хуже, чем прежде?" -- промелькнуло у него в голове. "Додумаю позже, сейчас понять бы, что с Виолеттой, а что с Пипом... Она жутко возбуждена, а у него на лице какое-то яростное томление, словно он страдает... Разве он может страдать? ... Словно он связан железом...
Зеркало..."
-- Доктор, -- негромко обратился он к лекарю, -- можно вас на минутку?
Отведя старикашку в сторону, волшебник сказал:
-- Скажите пожалуйста, что вы лечили у эльфа? Только что он сломал руку, -- но это пустяк.
Важней, что три дня назад его ударила копытом в живот корова, ему пришлось разрезать живот и зашивать размозженные внутренности. Он потерял много крови... Воспаления не было, -- у него не может быть воспалений и заражения крови, как я понимаю, но почему-то он все слабеет, -- силы не восстанавливаются, хотя при общей живучести эльфов -- должны были бы...
Четыре года назад, когда он каким-то образом попал на Диск, он был схвачен и связан. ... Железом, -- добавил он с трудом, пережитое в мозгах Пипа ощущение мучительно преследовало его. -- Единственным способом освободиться для него было -- уйти через зеркало. Рядом с ним была дождевая лужица, но очень маленькая. Чтобы превратить ее в подходящий для бегства портал, он стал лить в нее собственную кровь -- у него был разбит нос. Отражающая поверхность лужицы стала больше, она превращалась в насыщенное эльфийской силой зеркальце, -- но уйти он не успел: потерял сознание. А вместе с ним -- и память.
Потом он ушел оттуда -- ему дали уйти, -- но жидкое зеркало, сделанное из его крови, осталось. Оно росло, питаясь магией того места (там ее много) и стало жидким зеркальным монстром.
Может ли быть, что Пип исторг из себя не просто кровь, а что-то большее? Какую-то жизненную силу, ману, что ли? И поэтому ему не становится лучше?

Бесшумно возникшая на пороге Лютигк, не замеченная никем, внимательно всматривалась и вслушивалась в происходящее.

Наблюдательный Горди серьезно кивнул вошедшей девочке, и перевел взгляд на доктора, оказавшегося в центре внимания.

Доктору Шпиндершлоссу стало дурно от такого избытка внимания к своей персоне. Профессор прикладной таксидерматики изобразил на своём лице улыбку и произнёс:
-- Да, да, фройляйн, всё хорошо, всё закончилось, теперь всё будет хорошо. -- (Когда то очень давно профессору попалась на глаза интересная брошюра о том, что сумасшедших лучше не раздражать и во всём с ними соглашаться).
Он отошёл в сторонку вместе с Хлеббсом и выслушал доводы волшебника.
-- Понимаете, уфашаемый герр... Фалшепник, я полагаю? Ваша гипотеза, возможно, крайне близка к истине. Эльфы -- существа, если можно так сказать, -- изнанки нашего мира, и при пояфлении нового эльфа частица той энергии заряжает его, и этот заряд остаётся с ним стационарно на всю жизнь, поэтому эльфы чувствительны к магнитным полям и практически всесильны на нашем плане сущестфофания. Сущестфует гипотеза, что эльфы крадут челофеческих детей, чтопы продолжать сфой род, значит, каждый ребёнок, получивший свой заряд, становиться эльфом. Фаш эльф растерял часть сфоей энергии и начал, как это сказать... расфоплощаться, то есть станофиться снофа челофеком. Прафда, это практически неотфратимо привело бы к полному безумию, если пы не эта молодая осопа. --
Шпиндершлосс украдкой кивнул на Виолетту, в этот самый момент с энтузиазмом карнавшую давешним скальпелем обрывки своих юбок.
-- Эта фройляйн поменяла личности местами, тем самым сменив полярности и на фремя приостанофиф процесс. Я, ф свою очередь, сделал с помощью непесной энеркии молний опратное, то есть сместил полярность в обратную сторону и попытался дать эльфу ту частицу недостающей энеркии. И, похоже, мне уталось это стелать. -- В голосе старика звучала гордость. -- К сошалению, вернее, к радости, те изменения, которые его личность претерпела ф процессе очелофечивания неопратимы. Фероятнее всего, сила к нему фернётся, но это уже не тот эльф, которого ви знали. А эта фройляйн... --
Шпиндершлосс приблизился к уху Хлеббса и зашептал:
-- ... Дело ф том, что пришлось дать на неё ту ше самую мощность, што и на эльфа, иначе ничего пы не вышло. Если учесть тлительность пребыфания в её теле эльфийской сущности и этот факт... -- Шпиндершлосс нервно сглотнул -- ... Боюсь, увашаемый герр Фолшепник, ваша спутница медленно превращается в эльфа. Я не претстафлял себе такой фозможности, но теперь буту поистине кортиться своим аппаратом.
И Шпиндершлосс любовно покосился на свою "машину смерти".

* * * * * * *
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'

Добавлено: Tue Aug 28, 2007 3:26 pm     Заголовок сообщения:

Акт 10. День пятый -- Подземелье. Ссора.

Хотя Пипа никто как-то не спешил отвязывать, он лежал на операционном столе с таким видом, словно это место вполне отвечало его понятиям о комфорте, и смотрел в потолок.
<После слов профессора> на миг его брови поднялись, и во взгляде мелькнуло тупое изумление, которое частенько можно увидеть на лице тех, кто в следующий миг будет в голом виде бегать по городу с криками: "Где мое полотенце!"
Словом, это был взгляд Внезапно Озаренного.
На несколько секунд он замер в этом положении, а потом глубоко вдохнул, повернул голову в сторону вошедшей Лютигк и сказал:
-- Лютигчка, ну как твои дела?

-- Мне интересней, как твои дела, -- строго ответила Лютигчка, подходя к его металлическому одру. -- Крики даже в соседней пещере слышны были. Что ты тут вытворял?

-- Я видел сны, -- мечтательно сказал Пип. -- А какие крики? Ты про друидку? Так ей палец покажи -- она и кричит...

Лютигк, прищурившись, заглянула Пипу в глаза...
... И не увидела там ничего особенного. Взгляд был невинный, безмятежный и искренний -- в точности такой, каким он смотрел на нее (вспомнилось ей), когда она предложила попробовать превратить для него капустный сок в молоко...
Вот черт...

* * * * * * *

Атвертла быстро и яростно орудовала тряпкой. Та шваркала, шлепала и даже бздынькала. Кажется, все, к чему прикасалась гадалка, начинало издавать странные звуки. Гадалка же прислухивалась к колдунье.
-- Ну! А чего с ними, со штанами-то? -- заинтригованно вопросила Атвертла, смахивая мусор. Если она и не всегда была сильна в магической практике, то уж теории-то начиталась за долгие скучные часы в дороге... И чего только не писали все эти философы да колдуны про время. То что оно спиральное, как улитка, то что веерообразное, то что оно напоминает туннель, то что время вообще женщина, которую однажды заперли в часах из хрусталя... На самом деле, в трудах одного философа было дано обширное описание унитазно-канализационной системы времени, так что штанинная теория казалась весьма разумной.

-- Есть, бриллиантовая, у любых штанов свойство: на заднице протираться, -- напевно сказала Эрмина, выжимая тряпку в ведро. – Так шо приходится иногда их латать, бо иначе будет стыдоба. Вот поэтому на свет время от времени рождаются те, кто даром наделен таки заплатки ставить. И есть у того дара побочный эффект: чуять связь с другими вариантами своего «я», которые в других штанинах реальности живут. Оно дело не такое уж редкое, это и обычные люди могут порою. Вот живешь ты себе не тужишь, да вдруг ни с того ни с сего падет на сердце тьма и пустота смертная, и замрет сердце. Но мало-помалу отдышишься, оклемаешься, и все пройдет как не бывало. Бо не твой смертный час это пришел, а одного из других твоих «я», в другой штанине реальности. Либо прижмет судьба тебя, приплющит так, шо жизнь не мила – и вдруг откуда ни возьмись второе дыхание откроется, та и скажешь себе: а иди оно лесом, где наша не пропадала! Бо все твои «я» меж собою связаны общим их злом и добром, умом и дуростью, силой и слабостью, так шо могут невзначай друг друга и подержать, и подставить. Поэтому, хотя штанин реальности несчетно много, у разных твоих «я» натура и судьба во многом общие.
Эрмина вылила грязную воду из ведра в сток под рукомойником, заново наполнила ведро горячей водой из бака и стала отмывать пол начисто.
-- Когда ведьма, у которой в ученицах я ходила, была сама дитем трех лет отроду, странное дело с ней приключилось. В праздничный вечер, под летнее солнцестояние, пошли девочки на луг венки плести. А малых братьев и сестер, за которыми велено было им присматривать, взяли с собою. Вдруг безо всякого повода-причины, у всех на виду, дите слезло с колен у сестры и пошло, как во сне. Страх напал и на старших, и на малых. Ну, схватили ее, домой притащили, обратно в память привели – да только с тех пор стала она сама не своя...

[OOC: to be continued типа. ]

Атвертла внимала. Она внезапно заметила, что забавный акцент под конец рассказа стал менее заметен... Забавно... Заметить что-то, что стало менее заметным... Наверное, только показалось. Атвертла почему-то припомнила два слова, которые были сказаны кем-то из глубокого детства, кем-то с такой же манерой речи -- "шкидливый" и "шкира". Это к делу никакого отношения не имело. Просто мысли у Атвертлы были с нервным тиком, их мотало по волнам рассудка, как лодочку в шторм. Привидение ехидно хихикало в углу комнаты, что вот, мол, Атвретла домашней работой занялась, кто-то из богов на Диске умер. Но услышать продолжение истории было интересней и важней, и гадалка своего спутника не слушала, а только кивала волшебнице.

-- Ходят по миру слухи о странных детях, -- негромко сказала Эрмина, глядя в глаза гадалке. -- Малых детей находят иногда в лесу, а то в горах, а то -- если не брешут люди -- в пустыне безводной. Не помнит это дите, как туда попало, ни как звать его, ни кто его мать и отец. И вырастает это дите странным. Не различает, где сон, а где явь. А еще, такие дети привыкли, шоб любое их желание исполнялось, и злы они -- ну, то ладно, в том необычного мало. Но говорят, шо у таких детей лед в сердце.

* * * * * * *

Хлеббс был совершенно растерян и где-то в чем-то даже убит словами Шпиндлершлосса...
"Мало нам одного Пипа, теперь еще и друидка станет эльфом..."
На мгновение перед его глазами промелькнула томная "Виолетта" вчерашней ночи, -- он мигом вспотел и поспешно отогнал это воспомнинание подальше.
Но что теперь делать, он так и не знал.

Рваные драные обрывки юбок дождиком сыпались на пол. Наконец Виолетта прекратила свои неожиданные дизайнерские искания. Теперь ее юбка скорее напоминала пояс, который решил эволюционировать в набедренную повязку, но на полпути передумал.
И Виолетте это определённо НРАВИЛОСЬ. Ногам сразу стало так свободно и прохладно, не приходилось всё время спотыкаться о размочалившийся подол. Виолетта для проверки новых ощущений даже подпрыгнула пару раз и прошлась вокруг операционного стола в традиционной друидской "Пляске урожая".
(Все неожиданно замолчали и с определённым интересом уставились на данное действо.)
А ощущения были просто потрясающие. Слышалось дальше, виделось лучше, и во всем теле ощущалась сила. Это можно было бы назвать эйфорией, если бы Виолетта знала такое сложное слово. Край сознания, всё ещё бдительный и настороженный, заметил явное несоответствие и неправильность великолепной реальности самоощущения, сложившейся в мозгу друидки.
Связанный эльф.
Никто и ничто не должно было быть связанным и угнетаемым в эти прекрасные моменты, потому что так не хотелось ЕЙ. Поэтому Виолетта на втором заходе "Пляски" затормозила рядом с эльфом и начала распутывать ремешки. Некоторые ремешки рвались в процессе распутывания, но это почему-то совсем не удивляло друидку.

Лютигк смотрела на все это, а в голове ее проплывало: вчера вечером, после возвращения с поляны... Атвертла гадает Пипу... Что она там ему говорила? "Есть вероятность раздвоения тебя"... "Где-то ты помрешь, а где-то нет"... "А Виолетту ждет переосмысление смысла собственной жизни"...
Не то, чтобы Лютигк особенно верила в гаданье, -- но кое-что оно порой подсказывает, помогает в понимании происходящего.
Виолетта только что кромсала свои юбки скальпелем. Стальным скальпелем. Железным скальпелем... Ну и что это значит? Да ничего. Только Пип голыми руками к такому ни за что бы не прикоснулся, несмотря даже на костяную ручку... И, говорите, она медленно превращается в эльфа?
Пип об эльфах не помнит... Верней, до сих пор не помнил... Но сама Лютигк точно знает -- откуда? -- что нормальный, не "экранированный железом" эльф способен влезать в мозги, читать мысли, подчинять себе волю человека... "Экранированный"? Ученое слово. Учение. Ее этому специально кто-то учил. Но не Хлеббс... Раньше.
Выходит, Пип -- экранированный. Его способности ограничивает ошейник. А Виолетта -- не экранированная. И когда, скажите на милость, начнут в ней проявляться эльфийские способности?
И кого, в таком случае, надо тут "нейтрализовать" -- а, это уже словечко дяди Хлеббса! -- Пипа или все-таки Виолетту?
Пип... В груди неприятное такое чувство -- щемит, словно там заноза. Ему теперь нельзя доверять как самой себе. Друидке, конечно, тоже нельзя, наверное, -- но кто мне та друидка? А Пип...
Она встряхнулась.
К делу! Но что делать? С кем разбираться? Кого усмирять? Никто не бунтует...
Нет, понятно, конечно, что эта ведьма выставила меня, чтобы остаться наедине с Атвертлой -- но не может же повод быть совершенно надуманным...
-- Виолетта?
Голос Лютигк был резким и неприятным, как щелчок хлыста.
-- Господин целитель и впрямь чудодей. Вижу, ты совсем здорова.
Надеюсь, и Пип чувствует себя не хуже и сможет сам ходить... Кстати, Пип, как твоя рука?

Имя, произнесённое девочкой, прозвучало как пощёчина, и Виолетта вынырнула из накатившего дурмана. Последний ремень хрустнул и оторвался. Виолетта уставилась на него. Что-то ей подсказывало, что она не всегда умела отдирать кожаные ремни от железных столов, и это не совсем нормально.
Железо. Эта мысль показалась Виолетте настолько отвратительной, что захотелось бежать без оглядки от проклятого стола, предварительно прикончив Шпиндершлосса в отместку. И это было тоже не нормально, поэтому Виолетта, с трудом пересиливая себя, улыбнулась и сказала:
-- Всё в порядке, Лютигчка, мне гораздо лучше.
И совершенно не к месту мелодично хихикнула.

Хлеббс стоял и хлопал глазами, глядя на все это.
Потом решил все-таки предоставить разбираться с Виолеттой и Пипом девочке -- это ее право, поставленная перед ней задача, брошенный ей вызов...
А сам решил вернуться к беседе с Горди -- потому что так и не понял, куда делась рука охотника, -- верней, кой-какие предположения у него возникли, -- но то, что из них вытекало, ему очень не понравилось...
-- Горди, вижу, потеря руки тебя не особо беспокоит, -- ты что, чувствуешь как-то, что она на месте? Может, она просто не видна? Ты можешь ею что-то потрогать? Себя за нос, допустим?

По натуре Горди был оптимистом, и поэтому все еще не терял надежды, что ему рано или поздно все объяснят, или хотя бы ответят на вопросы. Сейчас же, когда атмосфера была весьма напряжена, а он не мог толком осознать происходящее, он с удовольствием принялся беседовать с волшебником.
-- Да, да, я же говорю! Когда Зеркало свернуло пространство, в поле свертывания как раз и оказалась моя рука. Теперь она пребывает в каком-то другом измерении. Не то, чтобы она просто не видна -- в данном измерении ее действительно нет, но она по прежнему при мне... ну, вы же наверное слышали эту загадку, про комнату, в которой находится человек без головы. Тут примерно та же история.
Я могу дотронуться до предметов, находящихся в том измерении, где и находится рука. Самое удивительное, что рука движется независимо от меня. То есть я, конечно, могу ею двигать, но если бы она двигалась в точности туда же, куда и я, то я скорее всего не смог бы попасть в эту пещеру, если конечно же в том измерении не существует аналогичной пещеры в том же месте. Впрочем этот момент остается не до конца проясненным -- ведь я не могу определить точно, как перемещается моя рука в том измерении...

-- Горди, -- спросил Хлеббс, помявшись, -- ты в таком восторге от эльфов... А ты представляешь себе, что было бы, если бы на Диске оказалось множество эльфов? Ты ведь профессионал, я правильно понял? Ты должен знать, какие особенности присущи этим существам...

* * * * * * *

-- Рождается в обычной семье дите как дите. Но день приходит, старшие недоглядят -- и пропало дите, как не бывало. --
Сдвинув брови, ведьма еще ближе наклонилась к Атвертле через стол.
-- А потом объявляется такой найденыш. Только узнать его-порадоваться бывает уже некому, потому шо с тех пор, как он исчез -- много, много лет прошло. А само дите ни на год не повзрослело. Бо там, где оно было, время идет по-иному. --
И она замолчала, глядя, как подрагивают на стене тени, которые отбрасывало пламя из приоткрытой печной дверцы.
-- Вот о том и разузнавала по всему свету та, шо меня ведьмовству научила, -- продолжала Эрмина, задумчиво подперев щеку рукой. -- Как да у кого, -- долго рассказывать, та и к ночи негоже. У нее на это вся жизнь пошла. И таки доискалась она, шо с ней самой вышло тогда в детстве, на лугу. В другой штанине времени, Королева ее к себе забрала. Туда, где белым-бело и ничто не растет.

Атвертла внимательно слушала придирчивую, помешанную на чистоте ведьму.
-- Да уж, слыхала я об энтих... В общих, об них. -- и гадалка покосилась в ту сторону, где был Пип. -- То есь не о нем, конечно, именно... Я вот, помню, когда девчонкой еще была, так вот у бабуси с дедусей в деревне жила. Так местная ведьма -- жуть сварливая бабка была, у ней даже пирожков с окна никто не воровал из наших оболтусов, невкусные были -- не, не оболтусы, пирожки, -- она всем говорила -- вот, мол, чуть что, так сразу эти... они самые.... придут да заберут. Я их жуть как боялась, пока бабуся мне не сказала, что если они заявятся, так она их чугунной сковородкой по башке того... И ведьму старую заодно, чтоб детям голову не забивала...
Я одно скажу -- не место это для ребенкина воспитания, где все белым-бело. Дитю для простуды много не надо... --
Атвертла сама не понимала, зачем все это несла, просто уж больно долго она в последнее время молчала. Рот работал автономно, независимо от мозга, в то время как уши все еще со всем вниманием воспринимали все происходящее в округе.

* * * * * * *

Пип медленно провел руками по цинковому листу, которым сверху был окован операционный стол. Поднес к лицу свои ладони, левой рукой ощупал правое запястье.
Все так же медленно, как во сне, приподнялся и повернулся к Лютигк.
-- Кость очень быстро срастается. Знаешь, Лютигчка, лекарь сделал что-то такое, от чего моя кровь стала сильнее. И зеркало в крови у друидки тоже, -- сказал Пип, глядя в пространство. Его взгляд медленно скользил сверху вниз, словно наблюдая за плавным спуском невидимых снежных хлопьев. -- Я, кажется, пришел в себя, Лютигк.
И он позволил себе небывалую вольность по отношению к своей маленькой хозяйке: внезапно сгреб Лютигк в охапку и чмокнул куда попало. [OOC: (В нос). ]
Сам он был теплым, как обычно, а его дыхание было ледяным.

Лютигк невольно отшатнулась -- она и вообще не любила телячьих нежностей, а уж от Пипа меньше всего ждала такого...
Но от замечаний в его адрес воздержалась, и даже сумела остановить непроизвольный жест руки, взметнувшейся было не то стереть след поцелуя, не то согреть мгновенно застывший нос...
Она предпочла обратиться к друидке.
-- Виолетта, ты уверена, что ты в порядке?
И вдруг изо всех сил ущипнула ее за руку.

Виолетта даже не вздрогнула и продолжала всё так же приветливо смотреть на Лютигчку.
-- Нет, я в полнейшем порядке. Мне даже лучше, чем обычно. Доктор Шпиндершлосс настоящий волшебник.

"Ох-о... Дело совсем плохо. Что делать?"
Но лицо Лютигк не дрогнуло.
-- Виолетта, что мы теперь должны делать ? Вы с Пипом здоровы, -- куда нам теперь идти? И для чего?

[-- Горди, -- спросил Хлеббс, помявшись, -- ты в таком восторге от эльфов... А ты представляешь себе, что было бы, если бы на Диске оказалось множество эльфов? Ты ведь профессионал, я правильно понял? Ты должен знать, какие особенности присущи этим существам...]
-- Ага, слышал я про такое -- начал Горди. -- Что, мол, опасные они и вообще злобные. Вот лично мне ни один эльф еще ничего плохого не сделал. А особенно Пип. Вы же ж посмотрите на него -- охотник сделал неопределенный жест в сторону эльфа -- добрейшей души... эльф.
На мгновенье сфокусировав взгляд на своей руке он немного остыл.
-- Впрочем да, я согласен, слишком много эльфов в одном месте могут привести к.... последствиям. Эльфы это, знаете ли, штучный товар! Кгхм! -- Горди смутился уронил очки, подобрал очки, и продолжил -- Ну, не в том смысле... в общем нашествие это не хорошо, но это не значит, что надо угнетать отдельно взятых эльфов, вот!
Горди снова уронил очки.

Хлеббс продолжил попытку донести до Горди остроту проблемы... поэтапно.
-- Поверь, у меня и в мыслях нет угнетать отдельно взятых эльфов -- честно говоря, даже Пип мне лично почему-то симпатичен, а уж Виолетта -- и говорить нечего!...
Но "мол, опасные они и вообще злобные" -- это не ответ на мой вопрос. Среди людей полно опасных и злобных, и среди гномов, не говоря уж о троллях, оборотнях и вампирах... Я спрашиваю, -- ты знаешь свойства эльфов? Кроме того, что, допустим, они не любят прикосновения железа и не испытывают боли?
Знаешь, что они умеют?

-- Ну да, разумеется. Я посвятил этой проблеме некоторое количество времени. Это все таки феномен! А к чему такой вопрос?

* * * * * * *

[Я одно скажу -- не место это для ребенкина воспитания, где все белым-бело. Дитю для простуды много не надо...]

-- Это верно: не место, -- сказала ведьма и поднялась из-за стола. -- Вот и моя-то учительница взяла себе в голову, шо надо свое "другое я" от Королевы отобрать. Какого беса ей было важно это сделать, а не дожидаться, когда Королева сама дите отпустит -- не ведаю. А только если бы мне каждую ночь снилось, что я в ледяной земле служу эльфу мусипусей, я б еще не то устроила.
Эрмина подошла к посудным полкам, что-то нажала на одной из них и потянула. С раскатистым тоскливым скрипом, дребезжа тарелками, полка стала поворачиваться, как дверь. За ней в каменной стене была ниша. И там, на деревянной подставке, что-то хранилось под кожаным колпаком.
Эрмина осторожно взяла этот предмет и поставила посреди кухонного стола.
-- А из ледяного мира дите она могла вытащить лишь в одно место: в наш мир. То есть в свою собственную штанину реальности. По-другому никак. Магия тут не шибко сложная, да только мало кто на нее решается. Бо это называется -- равный обмен. Жизнь за жизнь, проще говоря.
Эрмина медленно и аккуратно сняла кожаный чехол. На деревянной подставке была ведьминская шляпа.
Она выглядела так, словно хозяйка долгие годы бережно и упорно работала над тем, чтобы шляпа не перестала существовать как таковая, приобретя максимально изжеванный, обтрепанный, дырявый, прожженный и покоробленный вид. В одном месте она была заштопана железной проволокой.
И вокруг тульи, где носят ленту с бантиком, шляпа была обмотана странным, тонким, узловатым шнурком. [Присмотревшись, Атвертла могла заметить, что шнурок сплетен из человеческих волос.]

* * * * * * *

[-- Виолетта, что мы теперь должны делать ? Вы с Пипом здоровы, -- куда нам теперь идти? И для чего?]

-- Куда? -- Виолетта округлила глаза. Сознание ее конвульсивно дёргалось и искрило всеми цветами радуги.
-- Куда, куда, куда! В никуда! -- Виолета засмеялась и принялась танцевать, кружась вокруг своей оси.
И тут же получила звонкую оплеуху. И ещё одну. И ещё.
-- СДУБАРУХС!!! -- орал Ри. -- ПриЙди в СеБя!! Как Ты МоГла зАБыть О МиССии!!!
Удары и верещания привели Виолетту в чувство. Перед глазами проплыла картина -- Виолетта идёт по родной роще. Кругом всё как обычно, но на сердце тревожно. Тут внимание друидки привлекает сломанная веточка. Ещё. И ещё. Виолетта уже не идёт, а бежит. Вот и поляна со священным древом. В своём гамаке из корней лежит Учитель. Он не дышит. Виолетта пытается разбудить его. Старик открывает затуманенные глаза и механическим голосом говорит ей про предзнаменованья, про пророчество, про предназначение и долг, про спасение мира. Говорит о карте и записях, которые лежат в Древнем Дупле. Говорит, что только от Виолетты зависит его судьба и судьба мира. И снова замолкает и проваливается в кому. Виолетта зовёт его, плачет, но тщетно. Туман. Виолетта разбирает кусочки коры с письменами. Что-то настораживает её, что-то не так в этом всём, но она не может подвести Учителя. И отправляется в путь.
*****
-- Да, -- сказала Виолетта. -- Дальше. Путь. Я не подведу вас, учитель!
И начала лихорадочно рыться в обрывках рукавов своей некогда зелёной хламиды. На пол посыпались кусочки коры, пергамент, сухие листики. Виолетта наконец нашла то, что искала -- карту, на тонюсеньком куске берёзовой коры. В принципе это даже было сложно назвать картой -- схематические точки и кружочки с надписями "рванина Сто", "Убир и Вальд". От "Убир и Вальда" шла тонкая полукруглая линия, очень смахивающая на след от чайной чашки, и утыкалась в один из горных массивов, Убервальд окружающих. Там стоял жирный крестик с подписью "Око". На этом маршрут кончался.
-- Нам сюда. Это в Убервальдских горах. Но я не знаю туда дороги. Должен знать вампир, старик-архивариус, он живёт где-то здесь, в этой местности. Так тут написано. -- Виолетта подняла один из кусочков коры, но он рассыпался в пыль.
-- Как Ты ОбРаЩаЕШьсЯ С РелИквиЕй?!! -- заверещал Ри и ещё раз вмазал Виолетте. Вот это было ошибкой. Глаз друидки сузились, и она что было сил приложилась рукой о камень стола. Ри зорал. Виолетта била и била рукой о стол, пока ладонь не попала на железную пластину. Тут уже заверещала Виолетта.

Лютигк смотрела на это, расширив глаза.
Потом вдруг стремглав выскочила из лаборатории, стрелой пронеслась по черному каменному туннелю (хорошо, что он был прямой) и, оказавшись в холле, с силой захлопнула за собой железную дверь. Метнулась ко второй, ведущей в кухню, пнула ее, предупреждая о своем появлении, и ворвалась внутрь.
Не обращая внимания на мгновенно замолчавших женщин, быстро окинула комнату взглядом.
А! Вот она! -- схватила ржавую цепь от заслонки слухового отверстия, прибранную Эрминой на одну из полок, и быстро обмотала ее вокруг пояса.
Что-нибудь еще бы...
-- Ложки только серебряные? -- спросила она настороженно наблюдавшую за ней ведьму. -- Железных нет? Мне нужно железо. Сойдет подкова, ключ, замок, кусок проволоки. И мягкую тряпку. А лучше шелковый платок. Скорей.

* * * * * * *

Хлеббс мялся, обеспокоенно поглядывая на дверь, в которую выбежала Лютигк...
"Слушай, ты, болван", -- не выдержал наконец его внутренний голос. -- "Тебя даже эльф еще ни разу не подводил, а ты боишься человеку довериться! Стоишь, ни мычишь, ни телишься! Давай, выкладывай ему все!"
-- Возможности Пипа во многом ограничены, -- выпалил волшебник, наконец решившись. -- Подозреваю, дело в металлическом кольце у него на шее. Но сейчас еще и Виолетта станет эльфом -- и рано или поздно она получит способность влиять на поведение людей... Есть основания считать, что на них обоих сейчас воздействует царица эльфов, из своего мира...
Что она их заставит делать, смогут ли они и захотят ли ей противостоять, -- я не знаю... Возможно, она попытается вторгнуться на Диск со своей ордой.
И я... -- он опять замялся. -- Я хотел бы по крайней мере быть уверенным, что ты, так восторгающийся эльфами, не будешь им помогать... А лучше бы -- противостоять им.

* * * * * * *

-- Ой, яки мы заполошные, -- сказала Эрмина, посмотрев на вбежавшую Лютигк долгим взглядом. -- Ну, ну.
Взглянула на тяжелую цепь, которая норовила соскользнуть с пояса девочки под собственным весом.
-- Хотите, кастрюлю могу дать на голову, все одно с нее толку нет, она дырява. Кастрюля-то. А железа вон у печки полно: кочерга, щипцы, совок, ломик опять же. Поднимете ломик? А ключей-замков я не держу, госпожа Хьюз. Я не запираюсь. Бо залезть сюда -- таких полоумных нету. -- Эрмина неспеша поднялась и с видом явной неохоты добавила: -- Ну, была где-то у меня одна вещица...
Она подошла к сундучку, который прятался в дальнем темном углу комнаты, подняла крышку и порылась внутри. Результатом поисков стали, действительно, две щегольских шали, а еще -- странный предмет со шнурками.
-- Ось, глядите. Тут внутри железные пластинки по бокам вставлены, - сказала Эрмина, демонстрируя эту вещь, причем на лице у ведьмы было написано жгучее нежелание с ней расставаться. -- И спереди тоже, подпирать то, шо у вас лет через восемь появится. Отак по фигуре прилаживаем, шнурками затягиваем.

[OOC: Такая штука устроит?]

Атвертла наблюдала за всем происходящим. Вращающаяся полка показалась гадалке неплохим местечком для разнообразного добра, чем-то вроде тайничка для заначки.
А потом Эрмина посоветовала Лютигк забавную вещичку.
-- Ух ты! Готова поспорить, эта штучка была ой как в ходу у варварских девушек из давних времен! Это у вас от прапрапрабабушки такой бронели... э, бронежилетик? -- поинтересовалась Атвертла. -- У моей тетки такой был. Если туды еще и капкан встроить, так никакие воры кошелек не достанут... Нужная штука в каком-то древнем районе этого... как его... Анк-Морпорка...
Рот беззаботно выдавал фразы, оттягивая время до конца разговора, который, как ждала Атвертла, совершенно ей не понравится, потому-то разум уже начал понимать, куда ветер дует. Но все-таки гадалка не выдержала:
-- Лютигк, зачем тебе вся эта амун... аним... амуниц... фиговина? -- взмолилась она. -- Может, тебе помощь нужна, нет, не подумай, я в твоих силах не сомневаюсь, только... все ж...

Лютигк, расстелив одну из шалей на столе, торопливо закатывала в нее цепь.
-- Спасибо за предложение помощи, Атвертла, но, думаю, вам лучше пока закончить разговор с Эрминой -- раз уж она так старалась меня отсюда выставить, чтоб посекретничать без помех... А я попробую все-таки уговорить Виолетту экранироваться... Не знаю, подойдет ли корсет... Посмотрим...
Спасибо, -- сказала она Эрмине и сновы выбежала из кухни.

Атвертла проводила девочку взглядом. Посмотрела на ведьму.
-- У меня есть несколько догадок об окончании рассказа, -- сказала она, -- Думаю, надо нам закругляться, а то вдруг им там понадобится высококвалифицированная магическая помощь?

Эрмина тщательно расправила дырявый край шляпы, который завернулся, когда Лютигк возилась на столе с цепью, и сказала задумчиво:
-- Вот шо меня злит -- не понимаю я одной штуки. Кто ей помогал после того, как она дите сюда вытащила? Кто эту мелкую паршивку тут кормил-поил да учил? Старшая же ж знала, шо должна будет... место уступить. Она сперва-то думала Желвака к этому делу приспособить, выяснила, где бесы его носят, та меня к нему послала.
Эрмина вдруг ностальгически вздохнула.
-- Вспоминаю -- сама не верю. Год жизни молодой на того дурака угробила, надеялась из него человека сделать. Знаешь, почему его с Университета поперли, работу отобрать хотели та засекретить, може и до сих пор ищут? Додумался игру со словами из волшебных слов делать, ну сообрази сама! С его буриме така буря могла получиться, шо весь Диск бы раком встал. Ото и вся семья у них такая: ума с бочку, разума с наперсток. -- Она взглянула на гадалку и сочла нужным пояснить:
-- Желвак моей учительнице чи племянником, чи троюродным внуком приводится, бес их разберет, они в тех деревнях все друг другу родня. Папашей себя возомнил, как зуб кривой увидел та меня вспомнил...
Эрмина усмехнулась.
-- Оно и понятно, шо по мелочи мы с ней колдуем похоже, бо я у старшей училась. А вот чему она меня сроду не учила, и ведьмы того не делают... -- Эрмина плавно провела рукой вокруг своего лица. -- Как я увидала, шо малая облик меняет -- меня бы на месте кондратий хватил, если бы мог. Эту штуку она не от старшей переняла.
Ведьма опять наклонилась к Атвертле через стол.
-- Все это я тебе, девушка, рассказала вот зачем. Сначала думала я им самим все тут выложить, про мою учительницу по имени госпожа Лютеция Хьюз, которая под конец жизни не только хихикать стала, но и слюни пускать. А потом хрен его знает, жалко стало чи большого дурака, чи маленькую дуру... Я одно точно вижу: в этой вашей гоп-компании все судьбы между собой связаны-перевязаны, а я в эту связку путаться не собираюсь. У вашей зеленой девки, сразу видать -- потолок протекает, потому я тебя выбрала. От тебе и решать: надо им шо знать из нашего разговора, чи нет.

Атвертла помолчала и вздохнула. Она оглядела комнату. Было в ней что-то странное. И средоточием этой странности Гадалке показалась шляпа, стоявшая тихо-мирно на своей подставке. Особо привлекала третий глаз внимание волосяная веревочка. Ох уж понакручено в ней да понаверчено....
-- Знаете что, -- решительно заявила Атвертла, подходя к столу, -- вы там все ж проверьте, что с этими со всеми делается в соседней комнате. А то этой Сдубарухнутой как в голову чего взбредет, так хоть переименовывай ее в Дубадайс... А я тут пока доприбираюсь, чуток осталось.

Эрмина значительно кивнула, поднялась со своего чурбачка и сказала:
-- Помню, Шпиндершлосс тебя поминал -- не промах фроляляйн. В соседней комнате ванна, откроешь кран -- в нее горячая вода от из этого бака наберется.
И вышла.

* * * * * * *

Лютигк лишь на секунду задержалась у железной двери, ведущей в лабораторию -- девочка с такой силой захлопнула ее, когда бежала сюда, что теперь ей не сразу удалось открыть ее.
Попав наконец в темный коридор, девочка приостановилась, перевела дух, сделала надменное лицо и дальше пошла быстрой, уверенной, ни в коем случае не торопливой походкой.
Едва переступив порог, произнесла безпелляционным тоном:
-- Пип, Горди, дядя Хлеббс, выйдите, пожалуйста, на минутку отсюда. Мне нужно поговорить с Виолеттой и доктором.

Пип соскользнул с операционного стола и остановился перед своей маленькой хозяйкой.
-- Лютигк, -- сказал он очень тихо и очень серьезно, -- у нас с тобой никогда секретов друг от друга не было. Если ты мне больше не веришь, я уйду. Совсем. Сейчас.

-- Йа, йа, фройляйн, я вас внимательно слушать.
Доктор Шпиндершлосс понял,что называть Лютигк "деточкой" или "малышкой" не стоит ввиду сохранения и дальнейшего нормального функционирования престарелого организма доктора Шпиндершлосса.

[-- Лютигк, -- сказал он очень тихо и очень серьезно, -- у нас с тобой никогда секретов друг от друга не было. Если ты мне больше не веришь, я уйду. Совсем. Сейчас.]

Ага! Вот оно! Вот он, тот бунт, который надо безжалостно подавлять, да?
Уголки губ Лютигк чуть заметно дрогнули.
Пип стремится к человечности в отношениях...
Она этого никогда прежде не замечала, возможно, потому что просто не задумывалась о том, что чувствует Пип...
-- Пип, я прошу тебя, дядю Хлеббса и Горди выйти не из недоверия, -- мягко сказала она. -- Мне просто кажется, что Виолетте может быть неприятно, чтобы вы сейчас слышали то, о чем я хочу поговорить с ней и с доктором.
И добавила:
-- Если ты сейчас уйдешь, мне будет очень плохо. Одиноко. Грустно. Больно.
Но мне нужно, чтобы вы на минуту вышли.

У Пипа появилось точно такое выражение, как у того, кто пытается пропихнуть себе в горло слишком большой кусок. Он открыл рот, выпучил глаза, раза два судорожно дернул головой, при этом лицо у него понемногу синело.

Горди был настолько захвачен происходящим, что так и не удосужился ответить волшебнику на его вопрос.

А Хлеббс тем временем потихоньку пятился к выходу, таща за собой зазевавшегося охотника на нечисть.

-- Простите, доктор, одну минутку, -- обернулась Лютигк к Шпиндершлоссу.
И поспешно, придав голосу нотки категорического приказа, сказала Пипу, пока того окончательно кондратий не хватил:
-- Встань и выйди. Ждите в холле, мы вас сейчас догоним.

Двигая шеей дискретно, как курица, Пип кивнул и вышел, глядя прямо перед собой и по дороге наступив на обе ноги доктору, потом Хлеббсу и, наконец, Ван Беллрингу.

[OOC: На ноги он охотнику наступил, на ноги. h:]

Хлеббс, вжавшись в стенку (и немного вжав в нее Горди), подождал, пока Пип пройдет в коридор, а потом засветил небольшой огненный шарик, вышел вслед за эльфом и вытащил за собой зазевавшегося охотника.
Дверь за ними захлопнулась.

Доктор Шпиндершлосс проигнорировал издевательства над своими старыми ногами (в этом сильно помогли окованные железом носки ботинок) и весь обратился во внимание.
Виолетта тоже попыталась обратиться во внимание, но неожиданная мысль её отвлекла. По скромным подсчётам Виолетты, из комнаты удалились практически все более-менее представительные особи мужского пола. Это оказалось неожиданно неприятно, Виолетта почувствовала практически личную обиду. Правда, почему было обидно, Виолетта тоже пока не поняла, поэтому решила всё-таки послушать Лютигк.

* * * * * * *

Оказавшись в коридоре, Горди встряхнулся, подвигал отдавленной ногой и тут, наконец, вспомнил про вопрос Хлеббса.
Несколько секунд он сосредоточенно обдумывал его.
"Что она их заставит делать, смогут ли они и захотят ли ей противостоять, -- я не знаю... "
И отчего же, интересно, они не захотят ей противостоять? Это же не просто какие-то люди для них. Лютигк для Пипа, Атвертла для Виолетты... -- Горди заметил, что друидка как-то особенно относилась к гадалке, он не знал точно, отчего, но было ощущение, что та для Виолетты что вроде воплощения чего-то дружественно-человечного, не связанного с ритуалами и обязанностями. Они были не просто людьми, которых можно смять и раздавить, это уже ценность... Ценность, привязанность. Можно быстро стать эльфом, получив эльфийскую кровь, или скажем эльфийское тело, но совсем не так просто перестать быть человеком. Человечность, знаете ли -- крайне сильная привычка.
"...Что она их заставит делать, смогут ли они и захотят ли ей противостоять, -- я не знаю..."
Горди не был уверен, что хорошо разбирается в эльфах, хотя и посвятил им много времени, но уж в людях, по крайней мере, он разбирался неплохо.
Перегнувшись через волшебника, Горди обратился к эльфу:
-- Пип, скажи... кем ты себя чувствуешь?

-- Не кем, а чем, -- сказал тот безмятежно. -- Я дзисай леди Лютигк Хьюз.

Горди кивнул, и снова задумался.

* * * * * * *
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'

Добавлено: Tue Aug 28, 2007 3:42 pm     Заголовок сообщения:

* * * * * * *

Маленький, заваленный бумагами столик-бюро, мирно стоял уголке и посему избежал имевших здесь место бурных событий.
За этот столик, в обшарпанное кресло, лелея свои бедные оттоптанные ноги, опустился доктор Шпиндершлосс...
И к этому-то столику, убедившись, что дверь за вышедшими закрылась как следует, Лютигк свободной рукой осторожно подтолкнула друидку...
-- Виолетта, ты слышала, -- ты становишься эльфом. Наверное, это очень приятное чувство, да? Такая свобода, такая уверенность в себе? И ты так красива, оказывается...
Голос Лютигк был мягким, негромким. Он успокаивал Виолетту, притягивал к себе ее внимание...
-- Ты неизбежно станешь эльфом, этого у тебя теперь не отнять... Эльфом на Диске...
Эльфом, который, в отличие от Пипа, будет слышать приказы царицы эльфов из фейриленда. Но будешь ли ты их выполнять?
Эльфом, который, в отличие от Пипа, сможет залезать в мысли, в душу людей, контролировать их поведение... Но станешь ли ты это делать?
Ты ведь хочешь сохранить человечность чувств и мыслей?
Попробуй, сосредоточься, подумай...
Тебе необходимо экранироваться от царицы эльфов.
Ты должна ограничить себя, по собственной воле. Ты сильная, ты это сможешь.
Ты останешься красивой и свободной... Но... Я знаю, мысль об этом должна сейчас быть тебе отвратительна...
Но... Думаю, доктор сможет нам помочь, сможет как-то закрепить...
В общем, ты должна надеть на себя что-то железное... --
Лютигк приподняла было свою ношу -- завернутую в шаль ржавую цепь и корсет с железными вставками, протянула было все это хозяйство Виолетте -- как вдруг глаза девочки буквально вылупились на что-то.
Она замолчала на полуслове, глядя на бардак, царивший на письменном столике. А конкретно -- на цепочку из канцелярских скрепок, небрежно лежавшую поперек бювара.
Легкую цепочку из стальных скрепок.
Потом она снова глянула на девушку.
-- Виолетта?

-- Кто эльф? Я -- эльф?
Виолетте стало смешно. Никакой она не эльф. Это исключено. Глупости. Эльфы -- это зло, а разве она, такая добрая, благородная и красивая, может быть злом? А то, что ей так хорошо, так свободно, как никогда не было, -- да мало ли почему так?
А тот охотничек в очках... Надо с ним поближе познакомиться... Виолетта засмеялась динькающим смехом от этой забавной мысли.
-- Не глупи, Лютигчка. Ну с чего ты взяла, что...
Она уставилась на железный корсет и осеклась.
Отшатнувшись назад, друидка неожиданно резко взвизгнула:
-- Не подходи!

А доктор Шпиндершлосс заметив взгляд Лютигк, брошенный на ожерелье из скрепок, подцепил его, тихо встал и медленно стал заходить за спину девушки.

* * * * * * *

Из соседнего помещения выглянула закончившая свои дела Атвертла. Настроение у нее пока что было преотличнейшим, и она тихонько мычала что-то под нос.
Она подошла к коридору, ведущему в лабораторию и тихо приоткрыла дверь.
Интересно, что там новенького произошло? Как там их успехи?

* * * * * * *

Едва оказавшись за дверью лаборатории, Пип тут же попытался приложиться к ней ухом, зашипел, поскольку дверь (как и все здесь) была железной, и наклонился к замочной скважине.

-- Пип!!! -- Хлеббс попытался было возмутиться, но его внимание привлек звук открывшейся двери в другом конце коридора...
В проеме кто-то появился... Чертов шарик-светлячок только слепил глаза, ничего не видать. Но рефлекторно вставшие дыбом волоски на руках, невольно напрягшиеся мышцы подсказали -- кому еще быть, как не Эрмине. Старые рефлексы снова заработали...
-- Пип, -- зашипел он, -- атас! Сюда идут!

-- Это гадалка, -- сказал Пип, не отрываясь от дыры в замочной скважине. -- При ней какой-то сильный магический предмет. Должно быть, сперла.

Атвертла подошла поближе. Присутствовавшие вели себя чуть-чуть странно, как ей показалось.
-- А че там происходит-то? -- спросила гадалка, кивнув на дверь, около которой сгрудились эльф с волшебником и охотником.

* * * * * * *

-- Нет! Не надо! Не бойся. -- Глаза Лютигк мгновенно скользнули мимо плеча Виолетты снова ей на лицо.
Пристально, неотрывно глядя глаза в глаза, девочка сделала два больших шага назад, освобождая друидке -- или бывшей друидке? -- путь, вытряхнула из шали на пол цепь, бросила к ней же корсет и ногой откинула их подальше. А саму шаль протянула вперед.
-- Виолетта, прими правильное решение. Ты рождена человеком, тебе известны человеческие чувства, -- и тебе от них окончательно не отрешиться...
Вспомни -- твоему родному дому, Диску, грозит страшная опасность.
Возьми себя в руки...
Это шелковая шаль, она будет красиво выглядеть у тебя на плечах, завяжи ее на груди... В ней совсем не заметна будет крошечная, тоненькая железная цепочка...
Если ты этого не сделаешь, темень великая настанет, и виновата в этом будешь ты...
О том, что Виолетту, возможно, придется убить, Лютигк не упомянула... Она не хотела об этом думать.
-- Подумай. Решись, -- повторяла она настойчиво.

Мысли Виолетты путались. Нет, нет, нет, глупости, она не может быть эльфом, это невозможно, полный бред. Тогда почему ей так противно железо? И эта глупая маленькая девчонка, как она смеет требовать от неё что-то... Мысли Виолетты осеклись. По спине пробежал холодок -- ей стало страшно. Страшно самой себя. Как она могла подумать так о Лютигчке -- о девочке, которую сама себе поклялась защищать до последней капли крови? И в то же время что-то шептало Виолетте, что ей не должно быть дела до девчонки, что она может свернуть ей шею одним лёгким движением. Виолетта схватилась за голову.
-- Нет, нет, нет, я это я, я человек, человек, -- бормотала друидка.

Доктор Шпиндершлосс сделал решительный рывок вперёд и сомкнул цепочку на шее Виолетты. Дикий визг пронёсся по лаборатории, отражаясь от сводчатого потолка. Виолетта пыталась содрать цепочку, но Шпиндершлосс с нестарческой силой сжимал скрепки всё туже и туже. Виолетта пыталась сбросить со своей спины старика, доктор мотался из стороны в сторону как мешок картошки за спиной убегающего вора, но не сдавался.

-- Жжётся, жжётся, -- жалобно кричала Виолетта, и вдруг совсем не Виолетиным голосом рявкнула:
-- Прочь, старый дурак!
И, схватив Шпиндершлосса за шкирку, как котёнка отшвырнула в сторону. Доктор пролетел метра два, врезался в один из стеллажей и затих.
Виолетта же снова схватилась за голову и принялась носиться по лаборатории, опрокидывая инвентарь. Неожиданно почти безумный взгляд друидки наткнулся на доктора Шпиндершлосса. Странно всхлипнув, Виолетта опустилась на пол и уставилась на тело.

Лежащий у стеллажей старичок казался таким щуплым -- не больше кузнечика!
Лютигк, закусив губы, стояла неподалеку от лекаря и пыталась магическими пассами привести его в чувство.

Пип пинком открыл дверь, быстро прошел через лабораторию к Шпиндершлоссу, сквозь зубы сказал Лютигк:
-- Отойди. -- Наклонился, осмотрел и ощупал доктора. -- Трещина в черепе, вывих плеча, ребро сломано. Пассы будешь делать во время следующего представления на ярмарке. Инструменты сюда, мои.

Глаза доктора Шпиндершлосса чуть приоткрылись и, еле шевеля губами, почти беззвучно. он шепнул эльфу:
-- Отойтите, молодтой челофек, вы фсё испортить! Трещина ф черепе у меня пыла, кокта фас ещё на свете не было, часть репра я удалил себе тридцать лет назат, плечо ф полном порятке, вы даже не можете отличить жифую руку от протеза! Рати Богов отойдите.
Шпиндершлосс снова затих.

А Виолетта тупо смотрела на тощие ноги доктора, торчавшие из-за склонившегося над ним Пипа. Потом вдруг неожиданно резко подскочила к Лютигчке и начала трясти девочку за плечи.
-- Я чудовище! Я монстр! Я убийца!! Он мёртв! Мёртв! Помоги мне, я не хочу превратиться в него!!!!

Пип медленно, с трагическим лицом выпрямился и отступил от Шпиндершлосса на несколько шагов. И проговорил, глядя в пространство:
-- Впрочем, с инструментами можно уже и... не торопиться.

Лютигк попыталась вырваться из железной хватки Виолетты...
-- Успокойся! Возьми себя в руки! Да не меня, а себя!...
Но сама она пребывала в полной растерянности -- впрочем, потрясла ее не столько смерть Шпиндершлосса (ей казалось сомнительным, что тощий жилистый старикашка, пролетев какие-то два метра, так легко расстался с жизнью), сколько тон Пипа.
Как на него реагириовать она пока не знала. И предпочла сосредоточится на Виолетте.
-- ВИ-О-ЛЕТ-ТА! Успокойся. Сейчас же. Не паникуй. Давай искать выход.

Хлеббс, стоя в проеме двери с Горди и Атвертлой, напряженно смотрел на происходящее.
-- Она должна справиться! Она обязана справиться! -- бормотал он под нос...
Перехватив растерянный взгляд охотника, пояснил:
-- Понимаешь, все от нее зависит. На Диск грозит вот-вот обрушиться Армагеддец, а она вроде бы может как-то его отвести... Вот только как?

Атвертла нервно хихикнула. Она, конечно, все слышала, и ее очень нервировала мысль, что кто-то в непосредственной близости от нее, Атвертлы, должен остановить Армагеддец... Как-то безрадостно было осознавать, что твоя судьба находится в чьих-то руках, возможно, растущих слегка не из того места или управляемых слегка поехавшим разумом... Нет, Атвертлу бы не порадовал бы и тот случай, если бы конец света пришлось останавливать ей самой, несмотря даже на то, что в такой ситуации ее жизнь была бы все-таки в некоторой степени под ее же собственным контролем, и все же, все же...

Виолетту трясло. Мозг друидки разрывало на две части -- первая хотела успокоится и во всём разобраться, а вторая истерично хохотала ледяным смехом и кричала, что шоу должно продолжаться.
Отпустив Лютигчку, Виолетта ещё раз посмотрела на тело Шпиндершлосса. Потом обвела ясным лучистым взглядом всех присутствующих, немного задержавшись на Пипе, стремительно развернулась, подняла с пола упавшую цепочку из скрепок и надела на шею.
Кусая губы почти до крови и щипля себе руки, чтобы хоть как то перебить боль, Виолетта принялась тихо себя уговаривать.
-- Мне не больно. С какой стати мне должно быть больно? Больно только убийцам, этим отвратительным эльфам. А мне не больно. Я человек. Железо мне не вредит, это просто железо, и всё.
Боль постепенно отступала, съёживалась, теперь она была тихой, ноющей.
Виолетта подошла к Лютигк и улыбнулась.

Лютигк заставила себя сдержать вздох облегчения.
Она чуть-чуть улыбнулась Виолетте.
-- Виолетта, ты молодец. Ты настоящая молодец. Но зачем терпеть то, чего можно избежать? Оберни цепочку шелковым платком.
И, может быть, -- Лютигк перевела взгляд с Виолетты на лекаря, затем на Хлеббса, -- Пип все-таки сумеет как-то привести доктора в себя. Мы с дядей Хлеббсом ему поможем. Постараемся.
На Пипа она не смотрела.

Зато Пип очень внимательно смотрел на Лютигк, словно вокруг никого больше не было.
-- Для тебя все дело в том, чтобы нацепить или снять паршивую железку? - сказал он. - Я все это время с тобой только потому, что у меня эта пакость на шее - значит, ты так думаешь?
Пип нагнулся и поднял с полу цепь, которую Лютигк пыталась предложить Виолетте в качестве бижутерии. Выпрямился и постоял, глядя в лицо Лютигк и держа качающуюся цепь в кулаке.
-- Видеть -- тебя -- больше -- не хочу, -- сказал он с расстановкой, дал железным звеньям выскользнуть из руки на пол и вышел из лаборатории.

-- Ну вот, что я говорил!
Горди, сияя, обращался к Хлеббсу, но прозвучали его слова несколько громче, чем предпологали обстоятельства.
-- Это все человечность. Уж она-то куда прочнее этих ваших цепей, да! Э... чего это вы все на меня смотрите?

Ни на кого не глядя, Пип прошел мимо компании у дверей и скрылся в темноте коридора.

Конечно, такая мелочь, как перегораживающая дверной проем массивная туша волшебника, подпертая с одной стороны Атвертлой, а с другой -- Горди, Пипа ни на секунду остановить не могла.
Атвертла, в полном соответствии со своим именем, увернулась...
А вот Хлеббс, чье внимание сосредоточилось на Горди, не успел.
Его отбросило в коридор и немного -- совсем чуть-чуть -- размазало по стенке (все-таки туннель был не такой уж узкий..)

* * * * * * *

При словах Пипа Лютигк не позволила себе пошатнуться -- потому что была уже почти готова к чему-то такому...
Правда, такого взрыва ненависти она не ожидала. Больше всего ей хотелось сейчас, плюнув на все, сесть тут, прямо посреди комнаты, и разреветься в голос...
Но нет. Свою квоту рева она истратила на Хорки...
Пип -- не игрушка. И утешать... Кто ее будет теперь утешать?
Она медленно повернулась к гадалке и медленно же, мертвенно усмехнулась:
-- Что ж, Атвертла, выходит, Эрмина была права... Плохая из меня ведьма... Так и не узнать мне, что она собиралась рассказать.
Слова выходили с трудом, горло было перехвачено, но все-таки более-менее овладеть собою ей удалось.
Она снова обратила глаза на лекаря.
-- Надо все-таки посмотреть, что со старичком.

* * * * * * *

Когда исполняется какое-нибудь заветное желание, простое и чистое, наверняка будет не до того, чтобы этому порадоваться.
Пип даже не заметил, что шмякнул Хлеббса о стену. Рука, в которой он несколько секунд подержал железную цепь, онемела и была как чужая. Пип дорого дал бы за то, чтобы сердце сейчас онемело так же -- эльфы существа изящные и утонченные, терпеть боль не приспособлены.
Не было такой просьбы Лютигк, в которой он бы ей отказал, или приказа, которого бы не послушался, или просто ее желания, которое он бы не постарался угадать. Но все же Пип никогда не считал, что Лютигк ему чем-то обязана. Когда ей было хорошо и она радовалась, Пип ощущал то же, с увеличенной силой; а когда ей было плохо, всегда знал, чем помочь или утешить, он вообще хорошо ее знал. По крайней мере, до недавних пор так ему казалось.
Значит, на самом деле она не доверяла ему ни в чем и никогда. Пипу не приходило в голову обижаться на то, что Лютик выказывала больше привязанности к плюшевому медведю, или палке с лошадиной головой, или своей висюльке на веревочке... Но теперь понятно, почему игрушки были ей дороже. Игрушкам не требовался ошейник.
Не задумываясь, Пип миновал коридоры, сворачивал, и наконец оказался перед уходящей вверх железной лестницей.

* * * * * * *

-- Угу, человечность, -- с трудом переводя дыхание, сказал Хлеббс участливо склонившемуся над ним Горди.
"Слава богам, хоть не придется больше его на руках таскать," -- подумал он про себя, -- и тут же ему в голову стукнулась мысль: "Железные ступени наверх! Их много! Это не цепь минутку подержать"...

-- Пип, стой!!! -- неожиданно закричала Виолетта и рванула вслед за эльфом.

* * * * * * *
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'

Добавлено: Tue Aug 28, 2007 3:58 pm     Заголовок сообщения:

Как только Виолетта исчезла из поля зрения, "труп" доктора Шпиндершлосса закряхтел, задёргался и, смачно ругаясь по-убервальдски, поднялся на ноги.
Поймав на себе ошеломлённые взгляды, доктор пояснил:
-- Йа, йа, господа, доктор Шпиндершлосс ещё не такое видать за свой большой и бурный жизнь. Как я вижу -- эксперимент прошёл успешно, трюк, так сказать, удался, пациентка приведена в нормальное состояние.

Лютигк без особого удивления смотрела на старичка...
-- Да... Замечательно, -- проговорила она вяло.
И добавила насильственно бодрым голосом:
-- Что ж, нам тут помогли всячески, пора и честь знать. Идти с вампиром встречаться.
Спасибо, господин лекарь. Мы в состоянии вас как-то отблагодарить?
Она чувствовала, что ее шатает от усталости, она была вымотана и физически, и магически, и душевно... Но признаваться в этом не собиралась.

Атвертла удивленно наблюдала за происходящим. Она ни разу еще не видела эльфа в таком состоянии. Как-то все привыкли, что он и девочка неразлучны, как две первоклассницы во всяких там школах. Конечно, сейчас у всех нервы на пределе, но в том, что первым психанул именно эльф, было нечто зловещее и нехорошее, это безо всякого гаданья ясно было.
Похоже, что для парочки эта ссора была первой, а такие вещи обычно очень обидны, и надо было что-то делать. Атвертла жестом махнула призраку, чтоб тот проследовал за Пипом (вдруг эльфу больше сейчас нужна понимающая мужская... ну, бывшая когда-то мужской компания, а не эта друидка?).
Сама гадалка посмотрела на Лютигк, потом кинула беспомощный взгляд на Хлеббса и Горди. Она нутром чуяла, что в такой ситуации девочке не может быть хорошо, и сдерживание эмоций в таком возрасте -- все равно что сваливание отходов в одну реку: в итоге погибнет вся среда. Но все ее попытки разговоров по душам с детьми обычно заканчивались крахом, а потом, Хлеббс вроде как ее отец (Атвертла несколько запуталась в этом вопросе), так вот пусть он и разбирается.
-- Надо что-то делать, -- пробормотала она волшебнику и охотнику.

Горди, хоть и не понимал большей части происходящего, тем не менее отлично ощущал наличествующее противоречие.
Каждый из присутствующих, включая и саму Лютигк, был почему-то совершенно уверен в том, что она должна контролировать ситуацию, она должна что-то придумать, она должна нести ответственность и принимать решения.
Все члены этого маленького коллектива так привыкли относиться к Лютигк как к серьёзному взрослому человеку, что совершенно позабыли про одну вещь. Лютигк, несмотря ни на ее коллосальную магическую силу, ни на то, что от нее зависела судьба целого Диска (хотя в этом вопросе для Горди еще оставалась кое-какая неясность), -- несмотря на все это, в первую очередь она все-таки была ребенком.
И как бы ей и всем остальным ни казалось, что сейчас ей необходимо взять себя в руки, и продолжать принимать решения, Гордон совершенно четко понимал: что ей сейчас действительно необходимо, так это хорошенько поплакать, и хоть ненадолго снять с себя груз ответственности, так на нее давивший.
-- Да, совершенно верно, -- согласился Горди с Атвертлой. -- Надо что-то делать.
И, подойдя к ней вплотную добавил вполголоса, чтобы слышала только она:
-- Ты когда нибудь разговаривала с маленькими уставшими девочками? -- он кинул взгляд на Лютигк. -- Она очень устала. Ей просто надо немного отдохнуть. -- Поймав понимающий взгляд гадалки, он улыбнулся.
После чего подошел к доктору Шпиндершлоссу.
-- Доктор, не могли бы пройти со мной... мне бы очень хотелось выяснить некоторые подробности по поводу вашего уникального метода... Да-да, и вы, Желвак, если можно, тоже пойдемте, вы могли бы наконец прояснить для меня некоторые неизвестные мне части вашей истории...
Закрывая дверь в лабораторию, оставляя Атвертлу наедине с Лютигк, Горди еще раз ободряюще улыбнулся обеим дамам.

Хлеббс к этому моменту уже успел поднять себя вертикально и прислонить к стенке...
Он нерешительно посмотрел на Лютигк... На Атвертлу... На Горди... Опять на Лютигк...
И поплелся вслед за охотником и доктором по освещенному магическим огоньком коридору...

-- Лютичка, -- неуверенно обратилась Атвертла к девочке. Он знала, что дети чувствуют, когда кто-то пытается им понравиться, и от этого этот человек нравится им все меньше, поэтому гадалка мучительно подбирала слова. Атвертла жила тем, что обманывала людей, но дети... Они так устроены, что обман каким-то образом чувствуют, будто у них внутри своеобразный барометр. -- Меня не было, расскажи, что это на Пипа нахлынуло?

Лютигк и впрямь отлично умела чувствовать неискренность...
И сейчас в голосе Атвертлы услышала многое -- и ее неуверенность, и желание помочь, и опасение задеть, ранить еще больше...
Да, она о чем-то умалчивала, и Лютигк догадывалась, о чем -- о том, что ей наговорила эта ужасная баба...
Но фальшь -- нет, ее там не было.
Она могла ответить резкостью, да... Мол, не твое дело. В конце концов -- их отношения с Пипом касаются только их двоих, и никого больше... Наверное...
Но...
Почему-то Эрмина почтила своим доверием именно Атвертлу...
Лютигк позволила себе опуститься на пол, уперла локти в колени, спрятала лоб в ладони.
Ответила негромко.
-- Наверное, сбрасывает цепи... Железные цепи, которыми кто-то приковал его ко мне... Лечение доктора Шпиндершлосса очень ему помогло...

Она надеялась, что на опущенном лице слез не заметно.
-- Когда раб дозревает до мысли о свободе, он наверняка начинает ненавидеть своего хозяина... И имеет право...
И замолчала. Потому что теперь слезы могли быть заметны не только на лице, но и в голосе....

Атвертла удивилась таким словам. Она подумала, что у многих женщин есть мысли о порабощении какого-нибудь мужчины. Но не в восемь же лет так мир воспринимать. Атвертла плюхнулась на пол и сказала:
-- Раб? Ты думаешь, что он твой раб? Я понимаю, что, наверное, так думать правильно, но... Знаешь, умение лгать часто зависит от умения видеть правду, а среди нас, я думаю, не я одна видела ее. Пип не относился к тебе как раб. Я как-то видела рабов, поверь мне.
И потом, почему ты думаешь, что он тебя ненавидит? То есть, он, конечно, эльф, но нутром чую, что он просто не способен ненавидеть тебя. Вдруг он просто обиделся. Пройдет! -- Она достала колоду карт, перетасовала их и задумчиво добавила: -- Знаешь, даже лучшие друзья иногда ссорятся.

-- Люди, -- ответила Лютигк после паузы, за которую она успела овладеть голосом.

Атвертла обдумала слова Лютигк. Потом усмехнулась.
-- Глупости. Моя бабушка всегда говорила, что важно не происхождение, а воспитание и воля. Какая разница -- люди-нелюди... Вот скажи, милая, Пип... ты его своим другом считаешь?

-- Другом?... Да нет, не совсем так. Он -- кусок меня. С тех пор, как мы встретились, именно я решала, что ему хорошо, что плохо, что можно, что нельзя...
И по-другому... По-другому нельзя было...
Он не относился ко мне как раб... А теперь относится.
И тут она не удержалась и от души шмыгнула носом.

* * * * * * *

-- Эй, представитель меньшинства, в смысле, маленького народца, ты куды это намылился?

Пип отшатнулся от зависшего перед носом призрачного пятна, оскалился и прошипел:
-- Ты еще. Со своей цепью. Если сунешься ко мне близко, я твою гадалку... -- и щелкнул зубами.
Угрюмо постоял перед лестницей, начал рыться в своей одежде, и после процедур, напоминающих открывание личного сейфа в тайном хранилище, извлек из заветного тайника маленький кожаный мешочек.
Обычное свежее молоко действует на эльфов как алкоголь, но содержимое этого мешочка было дейстивительно крайним средством на особый случай.
Держа мешочек подальше от своего лица и задержав дыхание, Пип распустил завязки.
Сорт сыра, который называется "орлейским", на самом деле можно раздобыть в самых отдаленных от Орлеи уголках Плоского Мира. Хотя, может быть, неповторимые свойства этого сыра объясняются как раз длительной транспортировкой?
Во всяком случае, кусок "орлейского" сыра в кожаном мешочке достиг такой кондиции, что даже у человека мог одним своим запахом вызвать сотрясение мозга.
Пип зажал пальцем одну ноздрю, наклонился к мешочку и понюхал.
Почти мгновенно белки глаз у него налились кровью, то есть посинели. А сами глаза начали смотреть в разные стороны.
Он небрежно завязал мешочек и сунул мимо кармана. Потом вытянул руки вперед и некоторое время шарил по каменной стене, пока не нащупал лестницу. С четвертой попытки попал ногой на нижнюю перекладину и стал медленно, но упорно подниматься.
-- Как я. Уважал ее, -- сказал Пип в пространство.
Он оторвал одну руку от перекладины и сделал поясняющий жест ладонью в сторону каменной стенки. От этого тут же шлепнулся с лестницы на пол, немного повозился, встал и начал взбираться опять.
-- Я думал -- она никогда, ничего не боится. Всегда знает, что делать. Всегда понимает, что правильно.
Тут нога Пипа соскользнула с опоры, и он некоторе время висел на руках, пока не разобрался, где находятся нижние перекладины.
-- А на самом деле, она глупая. Трусливая. Сопливая девчонка. Простая. Ничего особенного в ней нет.
Последние слова унеслись вверх, в темноту, с такой нечеловеческой тоской, что где-то далеко в лесах Убервальда средь бела дня от сочувствия взвыли волки. А может, и не волки.
[...а может, и не взвыли. А может, не с тоски. ]

Привидение шумно вздохнуло и печально звякнуло цепью.
-- Баабы, -- сочувственно протянуло оно. -- Я бы и сам рад придушить эту мошенницу, так что мне твои угрозы... Знаешь, как она мне надоела? Вечно ее из всяких передряг вытягивать надо... Все-таки они нелюди какие-то... Знаешь, так и крутят, так и вертят человеками. А потом раз -- и предают ни с того ни с сего. Подлые... Вот у меня знакомый был -- так, представляешь, его женушка его отравила.. Вот ты про них одно думаешь, а у них на уме всякое может вертеться. А я тебе скажу: не стоят они того.. Ну кто они такие? Вот скажи?
Тока вот че ты из-за нее назюзюкиваешься-nj, а? Ну вот ты мне скажи: вот кто она такая, чтобы ты из-за этой малявки здоровье, или что там у вас, эльфов, терял? -- Из своего надежного укрытия неживучести призрак продолжал доставать эльфа.

* * * * * * *

За вторым поворотом коридора Виолетту окружила глухая тьма. Во всяком случае, эта тьма была бы непроглядной для нормального человеческого зрения.
Но в этой тьме возникло совершенно четкое ощущение чьего-то присутствия на пути. По крайней мере, ощущение стало четким, когда из тьмы неторопливо раздалось:
-- Вот шо люблю, это когда мои гостюшки дорогие как дома себя чувствуют, бегают, орут, посуду бъют. А мы же ж еще с тобой по уму и познакомиться не успели, красна-зелена девица.

Виолетта резко затормозила, но всё-таки наткнулась во тьме на что-то живое и мягкое. Чувство номер один подсказало что это Эрмина, новое эльфийское чувство посоветовало оторвать ей голову и бежать дальше, но неожиданное жжение цепочки заставило Виолетту отступить и спросить:
-- И что вы подразумеваете под знакомством?

* * * * * * *

Атвертла тем временем беседовала с Лютигк:
-- Слушай, ну он просто как большое дитя! Говоришь, ты за него все решала да воспитывала? Поздравляю, у него переходный возраст, позыв к нонконформизму и приступ желания уйти из дому. А я тебе вот что скажу: он в тебе в таком случае нуждается еще больше, чем ты в нем. Может, побалуется и вернется, а? На вот, держи платочек. Настоящее орлейское кружево, сделано настоящим орлейским ткачом для настоящей орлейской принцессы.
Атвертла подмигнула.
-- А хочешь, я тебе погадаю?

Лютигк, несмотря на стоящие в глазах слезы, невольно фыркнула и засмеялась, глядя на платочек.
-- Ох, Атвертла... Спасибо. -- Она утерлась образчиком редкостной орлейской галантереи и сказала:
-- Погадай.

Атвертла закрыла глаза и заметала карты. Они падали на стол рубашкой вверх, образуя затейливый узор. Потом она щелкнула пальцами и принялась быстро-быстро переворачивать карты, при этом их перемешивая. Девочка услышала гадалкино монотонное бурчание:
-- Ох, долга была дорога твоя... И все жестокая, нехорошая судьбинушка... Вижу врага могущественного, что в тенях прячется, и друзей верных, что по жизни мечутся... Вижу спутника твоего, ох темно в душе его... Думу мрачную думает... Но я все вижу, все знаю... Помогу я ему. Позолоти ручку, чтоб верна была-стала моя ворожба.... А, стоп, нет, куда меня несет, тебе можно не золотить.
Атвертла едва заметно вздохнула. Настоящие видения приходили не так уж и часто, и, к сожалению, не по заказу. Обманывать девочку не хотелось.
-- В общем, вот что. Видишь вот это? Это вроде как Пип. С ним рядом шестерка пик, что говорит о его плохом настроении, о чем мы и без карт знаем. Вот это -- ты. Рядом с тобой тоже пики. А между вами -- видишь? -- крести лежат, значит, скрестились мечи, образно говоря. Но ты на это наплюй. Кто мы, в конце концов, такие, чтоб от каких-то карт зависеть? Вот ты его вернуть хочешь? Вижу по глазам, что да. А он, пусть и обижен сейчас, тоже небось мучается. Так вот крести -- это еще и к тому, что у вас судьба переплетенная. Значит, карты ничего ответить не смогут -- как ты захочешь, так судьба и сложится. Тут все от вас зависит...
Атвертла мрачно начала собирать карты. Ничем это особенно не помогло.
-- Давай, что ли, шар достанем, посмотрим, что там остроухий делает? Я ж к нему эту простыню с погремушкой послала, он, конечно, психолог еще тот, но зато хоть будем знать, где Пип...

Против шарика Лютигк тоже не возражала. Болтовня Атвертлы как-то удивительно успокаивала и утешала.
К тому же девочку беспокоило, как там Пип полезет вверх по железному трапу... И что будет, если, не дай боги, вылезет из подземной железной "клетки" -- куда он сможет уйти... Или кого привести.
Но это уже вопрос из другой оперы.

После очень долгого магического чертыхания над шариком Атвертла вконец не выдержала и запустила им в стену. Шарик срикошетил и дал Атвертле сдачи. Потирая ушибленную голову, гадалка угрюмо разъяснила:
-- Не кажет он ничего. Тут под землей сильные магические помехи. Да и Привидение что-то задерживается... Где-то наши мальчики пропадают, и мне это почему-то не нравится. Да и вообще, засиделись мы здесь. Ты так не думаешь?

-- Думаю, -- убежденно покивала Лютигк, уютно прислонившись к Атвертлиному плечу. -- Сейчас-сейчас. Еще минуточку только посидим. А потом встанем и пойдем... -- И закрыла глаза.

Атвертла подняла брови. "Вот те на" -- подумала она. Хотя чего тут удивительного, дите намучилось.
Если бы Атвертла имела какое-нибудь научное образование, то она бы подумала сейчас о нервном стрессе и тяжелой физической и психологической нагрузке. Она его не имела.
Если бы она имела опыт выращивания детей, то, наверное, она бы бережно положила девочку на диван, укрыла какой-нибудь теплой вещью, подоткнула со всех сторон, потом, улыбнувшись, отправилась готовить дитю какой-нибудь вкусный пирог и чай с малиной, чтобы пробуждение было приятным.
И такого опыта у Атвертлы не было. Поэтому она накинула на плечи девочки одну из своих шалей, а потом осторожно откинулась на спину и сама не заметила, как последовала ее примеру. Пусть всякие там умники из их компании решают, что делать дальше. Она может только гадать, а они должны знать точно, верно?

* * * * * * *


Стен поднял глаза -- на корявом суке, нависающем над болотной жижей, сидело мелкое сморщенное зеленое существо.
-- Спасения путь ищи, -- сверлящим душу скрипучим голосом твердило оно. -- Трясина тебя поглотит, если не...
Но у парня уже не было сил ни на что. И его мучитель, кажется, это понял.
-- Быть и так, -- сжалился он. -- Отыхайси, юноша.
Неведомая сила выхватила Стена из тины и забросила на сук, рядом с морщинистой образиной -- только поближе к стволу, чтоб опора не обломилась.
Это было невыносимо. Он не знал слова "джунгли" -- да если бы и знал, это бы ему не помогло.
На равнине Сто часто стояла жарища. И в болото она превращалась порой -- после любого приличного ливня...
Но чтобы и то, и другое одновременно... А хуже всего были назойливый зуд насекомых и огромные деревья, неохватные, корявые, угрюмые... Стен таких не знал и знать не хотел. Из деревьев он предпочитал яблони... Ну, березы, дубки... В крайнем случае -- осины.
Он в изнеможении откинул голову назад, оперся затылком о ствол и закрыл глаза... И снова попытался восстановить в памяти произошедшее...

-- ... Ты не можешь отказаться, ты проиграл мне в дуркер одно желание! -- словно сквозь вату услышал он хриплый, низкий голос.
И осторожно приподнял веко.
Где он? Это не "Веселый Вурдалак"... Он лежит на земляном полу в каком-то шалаше, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой... Жарко.. Душно... Влажно...
Поодаль стоят две фигуры -- высокая, тощая, в темно-лиловом плаще с капюшоном -- и низенькая, зеленая, остроухая.
Они о чем-то спорят.
Зеленый (Стен про себя сразу назвал его "Зеленка") надтреснутым тенорком возражал что-то -- Стен ни слова разобрать не смог...
Лиловый прервал собеседника:
-- И говори по-анк-моркпоркски, пусть он понимает.
Зеленка был явно раздосадован, но уступил.
-- Когда проиграл тебе я?! Мы ребенками оба были, век Нетронутого Ёжика тогда был еще!
-- Ну и что? Карточный долг -- долг чести, за давностью лет не списывается. Ты ведь не хочешь, чтобы пошли разговоры о твоем бесчестьи!
Зеленку перекосило.
-- Ладно. Но я, сил добра служитель, как учить мальчишку могу для секты твоей?! К тому же глуп он и молод.
-- Для секты моей?... -- Лиловый кащей скрипнул зубами, последовала тяжелая пауза... -- Нету секты моей. И рядом с тем, что пробивается к существованию сейчас, моя секта может отдыхать...
Еще немного помолчав он добавил:
-- Я стараюсь ради мести за господина своего, ты постарайся ради победы над тем, кто грядет... Научи его. На это способен только ты. У него всего два дня. Мне, между прочим, -- многозначительно понизил он голос, -- даже Монахи Истории пособить согласились -- доставить его сюда практически мгновенно и немножко замедлить время, пока он тут учиться будет... Ну, считай, неделя у вас...
Он заговорил еще тише -- Стен еле расслышал его слова:
-- К тому же, проигрыш проигрышем, -- а я в долгу не останусь. У нас все-таки припрятано кое-что в запасниках... Назови свою цену...
-- Что?!! -- сморщенный старикашка возмущенно вскинулся, но лиловый опять перебил его и зашептал, забубнил что-то совсем тихо...
Стен почти не понимал, о чем идет речь, но то, что тут, кажется, за него снова кто-то решал его собственную судьбу, он для себя уяснил и -- хотя к этому ему уже следовало бы привыкнуть -- был так возмущен, что забыл вслушиваться и включился в происходящее только когда Зеленка с несколько смущенным видом выпрямился и кивнул в знак согласия.
-- Ну вот и отлично! -- с удовлетворением подвел итог Кащей. -- Тогда не будем тратить время, его мало.
Он сунул руку под плащ -- Стен успел заметить у него на груди подвеску в виде какой-то восьминогой твари -- и проворно шагнул к мальчику. И что-то приложил к его безвольной руке.
Резкая боль. Стен вскрикнул -- и вновь обрел способность двигаться. Он схватился за укушенное предплечье и дернулся в сторону.
-- Спокойней, малец, -- пробурчал Кащей. -- Уже все.
Он закупорил склянку, в которой метался крупный мохнатый паук, щелкнул пальцами и ушел в образовавшийся в воздухе рядом с ним портал.
-- Что ж, с тобой начнем, юноша, -- произнес над ухом ошеломленного Стена скрипучий голос. -- Из дома выходи...

-- Ну, все, понемножку хорошенького. Время делу, час потехе, -- услышал вдруг чуть расслабившийся мальчик и почувствовал, что летит вниз.
Брызги, разлетевшиеся от всплеска, временно разогнали всю жужжащую братию...
Хорошо хоть, в ненавистную жижу он попал не вверх ногами, -- не то тут с ним все бы и было кончено.
Трясина с жадным чмоком мгновенно засосала его по грудь -- он едва успел инстинктивно вскинуть над головой руки...

* * * * * * *

Виолетту начала раздражать эта женщина. Очень хотелось сломать ей хребет, но цепочка на шее напоминала, что это ошибочный вариант. Поэтому девушка, у которой эта ведьма не вызывала ни малейшего доверия, решила перейти сразу к делу:
-- Мы ищем архивариуса. Он живёт где-то в этом районе, и нам смертельно важно с ним встретиться. Больше ничего сказать не могу, ибо сама не знаю.

-- Дуру-то не строй из меня, голубка, бо тогда кто-то другая дурой выйдет, -- проговорил голос в темноте. -- Знаешь ты больше, и сказать можешь. А я знаю, где тот архивариус не сказать, чтобы живет, а сказать -- обретается. Давай, милая, развязывай язычок, да помни -- ты не та малявка, жалеть не стану.

* * * * * * *

Привидение неторопливо накручивало круги вокруг проявляющего на лестнице чудеса воздушной акробатики эльфа.
-- Не, ну как бы то ни было, закусывать все же иногда не помешает.
Оно помолчало.
-- А что ты хотел от восьмилетней девочки? Не, ну понятно, что она вся из себя такая особенная и даровитая, но тем не менее она не голем, и случаются ситуации, когда ей плохо. Я не знаю, как там с этим у эльфов, но для человека это нормально. Да и потом, честно говоря, она -- самый некапризный ребенок из всех, что я встречал. Я думал, что-то подобное раньше случится.
Призрак помялся, но потом все же добавил:
-- Мне кажется, тут все дело в том, что вы раньше не ругались... Знаешь, обычно женщинам то не так, это не так, они хотят то одного, то другого... А Лютигк, как мне кажется, другого типа, редкого такого, хоть она еще совсем маленькая. Она редко показывает недовольство, но уж если такое случится - то это точно очень серьезно и надо ей помочь, если не хочешь лишиться ее дружбы. Се ля ви, мой юный друг.

Пип отцепил одну руку от перекладины и сделал попытку притянуть призрака к себе за грудки. Привело это к серии беспорядочных хватательных движений где-то внутри призрачной брюшной полости.
-- Какая дружба? -- прошипел Пип. -- Я ее дзисай. Ты знаешь это слово? Главная причина, почему я с ней -- если ее жизнь будет в опасности... по-настоящему... Я умру вместо нее. Равный обмен. Ты понимаешь? Это не значит, что я намерен изображать героя. Просто с неба, например, упадет метеорит. Железный. Мне по башке. Понял, какие у меня с ней отношения? Дружба...
И Пип снова полез вверх по лестнице. Добрался до люка, ведущего наружу. Толкнул его. Выбрался наверх и с грохотом захлопнул люк за собой.

Привидение угрюмо следовало за Пипом. Оно не знало, что делать дальше. Несколько раз оно открывало призрачный рот и закрывало его опять. Головология не была его коньком. Единственное, на что он мог рассчитывать -- это следовать... э, следом и надеяться, что Пипу просто надо выговориться и излить душу. На этот случай призрак глубоко и сочувственно вздохнул. Вздыхать он умел.

* * * * * * *

Хлеббс нерешительно топтался в темном, чуть освещенном волшебным огоньком коридоре.
Он был не уверен, что бежать, останавливать пылающего болью, обидой, разочарованием эльфа -- здравая идея... Верней, он был уверен, что для него с Горди и Шпиндершлоссом это идея совершенно бессмысленная -- если не самоубийственная то, по крайней мере, членовредительская...
С другой стороны -- кто его, Горди, знает... Все ж таки охотник на всяких, э... нелюдей. Профи. Вон, с зеркалом он, похоже, справился таки, хоть и ценой руки. Верней, всего одной руки.
Есть в нем что-то... Эдакое. Очень неожиданное, но убедительное...
И -- вот только что -- так приятно оказалось не решать что-то самому, не дергаться, а просто довериться чьему-то чужому решению, взять и выйти из комнаты с измученной, напряженной как комок нервов Лютик... И похоже, это решение было правильным.
-- Горди, а с Пипом нам что делать?

-- С Пипом? Хм-м.. мне кажется действительно стоит проследить, чтобы он не наделал глупостей... Впрочем, от психологической помощи пока стоило бы воздержаться. Ему сейчас самому если не разобраться, то уж хотя бы успокоиться всяко необходимо... да и черевато это может оказаться...
Пойдемте, Желвак... Э... в какую сторону он пошел?

Хлеббс добросовестно обозрел тесный коридор, чтобы, не дай Ом, не ошибиться с направлением.
-- Ну... Лаборатория, где мы только что были, у нас за спиной... Значит, он пошел в противоположную сторону -- к выходу...
Он глянул на старичка:
-- Доктор, а вы что посоветовали бы?

-- Нельзя допускайт, чтобы эльф сейчас ушёл! Он же в состоянии аффекта, может сделать что угодно! Тем более, как я понял из рассказов той зелоноволосой фройляйн, за вами может быть погоня и промедление равносильно самоубийству... -- доктор запнулся.
-- Та фройляйн! Её же тоже нельзя оставлять одну! Её психическое состояние ещё хуже чем у эльфа!
И доктор довольно резво сорвался с места и поковылял по корридору.

-- Ну, вот что, -- сказал Гордон, которого в очередной раз обуяла решительность, -- вы тогда займитесь друидкой, или какие у вас там дела были со здешней, ээ.. хозяйкой, а я пойду присмотрю за Пипом, а то мало ли чего.
И он решительным шагом преодолел весь коридор до выхода выбрался наружу, и огляделся.
"Куда же он мог направиться?"

А Хлеббс вздохнул и побрел вслед за доктором.

* * * * * * *

Виолетта сделала шаг назад. Эрмина начинала её нервировать, цепочка больно жгла шею, но мысли друидки постепенно приходили в относительный порядок. Девушка подбоченилась, нахмурилась (кто бы узнал сейчас в ней ту девчонку в зелёной ночной рубашке, с юношеским энтузиазмом превратившую несчастный кочан капусты в кактус) и изрекла:
-- Зачем мне что-то от вас скрывать? Говорю ровно столько сколько есть и сколько нужно. Лучше скажите, знаете здесь поблизости кокого-нибудь вроде архивариуса? Или просто -- кто с книжками да документами возится?

* * * * * * *

"Бам-м-м!"
Неслышный грохот раздался в голове Лютигк.
Она резко села.
-- Атвертла, он ушел.

-- Что? Где? Я все объясню, это не то, что вы подумали... -- Атвертлу вытряхнули из фазы глубокого сна, и она представляла собой бодрствующее недовольное тело, чья душа еще не успела в него вернуться.
-- К-как ушел? Кто ушел? Куда?
Она еще немного подумала и для полного комплекта уточнила:
-- Когда ушел и зачем ушел?

-- Только что ушел. Он снаружи, -- ответила Лютиг, на удивление невозмутимо. -- Я почувствовала.
Несколько минут сна, или что это там было, невероятно успокоили ее, словно бы привели мысли в порядок.
-- А вот зачем... -- она сделала секундную паузу и... углы ее губ дрогнули. Она и вправду чуть улыбнулась -- не особенно весело, но и не горько, нет. Скорей это была улыбка доверия, улыбка надежды... Верней, тень такой улыбки.
Однако, внимательно посмотрев в не до конца проснувшиеся Атвертлины глаза, решила пока ничего не говорить о той мысли, что только что пришла к ней во сне, одновременно с грохотом захлопнувшейся за Пипом железной двери...

-- Нам надо идти за ним или как? -- Атвертла принялась яростно тереть глаза, чтобы прогнать навязчивую сонливость. -- Надо, наверное, позвать волшебника, и охотника, и идти за ним, нет? Я так поняла, мы должны все вместе держаться, или это необязательно? Опять же, эльф, разгуливающий по окрестностям вряд ли обрадует местных жителей... Ах, ну да, мы же черти-где, жителей еще найти надо...
Атвертле с третьей попытке удалось встать и потянуться.
-- И чего ему на месте не сидится...
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'

Добавлено: Mon Mar 24, 2008 11:03 pm     Заголовок сообщения:

Акт 11. День шестой -- Наводнение. Толпа. ...

А в это время на Кори-Челюсти Бог-Крокодил Оффлер как-раз проиграл слепому Ио в кости 3 гектара золотых залежей. Дело, казалось бы, обычное, но как известо в этом мире ничего не бывает просто так*.

[*Кроме Дождя из Дохлых Собак. Кафедрой Беспредметных Изысканий Незримого Университета было доказано что причин для выпадения этого рода осадков просто не существует.]

Глубоко под землёй, не так глубоко, чтобы там вечным сном спали всякие Вечные и твари, но и не так близко к поверхности, чтобы престарелый Шпиндершлосс или проницательная Эрмина осмелились туда спуститься, совершенно нахальным и непостижимым образом исчезло 3 гектара золотых залежей. Это спровоцировало небольшой обвал парочки заброшенных шахт и вышибло из стены старую гномскую каску.Всё бы было прекрасно и замечательно, если бы каска по некоторому стечению обстоятельств не затыкала дыру, по другую сторону которой находилось подземное озерцо довольно приличных размеров.
Озёрной воде уже изрядно осточертела вечная темнота и она с радостью воспользовалась возможностью посмотреть мир. Через десять секунд хлипкая стенка была снесена начисто, и бурлящий поток устремился по катакомбам, поднимаясь всё выше и выше, к лаборатории Шпиндершлосса.

-- Вас ист дас? -- недовольно спросил Мироздание доктор, ощутив лёгкую вибрацию под ногами. -- Майн старый слуховой аппарат барахлить и производить странный шум.

* * * * * * *

А в это самое время в том месте, к которому, сам того не зная, приближался Пип, на скромной убервальдской поляне стояла самая настоящая убервальдская Толпа.
Толпа орала, шумела, махала орудиями сельскохозяйственного труда, жарила на факелах кукурузу и пребывала в явной растерянности.

1-ый голос: -- Эй, Эдвин Вжбжрец, ну и долго осталось идти?

Эдвин: -- Если записи прадедушки не врут, всего вон тот колючий кустарник и полрощи.

1-ый голос: Да тут куда ни глянь кустарник и нескончаемая роща! Сдаётся мне, ты просто не знаешь куда идти, правильно ребята?

Толпа: Да да !!! Совершенно определённо!!!

Эдвин: Я всё прекрасно знаю, в отличие от тебя, Фил Штайнер!

Толпа: Да да!! Он точно знает!! Эдвин наш парень!!!

Фил: Да ну?!!! Да кто вообще сказал, что ты руководишь Толпой, а?

Толпа: Да, точно!!! По морде его, чтоб не зазнавался!!!

Эдвин: Я сказал, потому что мой отец кузнец, и все лопаты с вилами у вас в руках -- его заслуга.

Толпа: Точно, конечно!!! Батя Эдвина вот такой мужик!!! По морде Штайнера, чтоб не зазнавался!!!!

Эдвин: Спокойно, давайте проведём перекличку. Вилы шесть штук?

Голоса: Мы!

Эдвин: Лопаты пять штук?

Голоса: Тут!

Эдвин: Отлично. Косы четыре штуки?

Голос: Три косы и одна тяпка для турнепса!

Эдвин: Вязальные спицы?

Голос: Здесь!

Эдвин: Отли…. Минуточку, Сара, я тебе, кажется, сказал сидеть дома! Толпа -- не место для женщины!

Толпа: Дааааа!!! Гнать её домой, к пяльцам!!! Скверная девчонка!!!

Сара: Даааааааа?! А тогда что фрау Шмуллервальд тут делает?

Эдвин : Фрау Шмуллервальд почётный член Толпы уже 40 лет. Она обезглавила 5 вампиров и голыми руками убила оборотня.

Фрау Шмуллервальд: Ась?!! Умри нечисть!!!!!!

Сара: Всё равно! Останусь тут! А если не позволишь, всё расскажу маме про Линси Гарц и ваши дела на сеновале, братец!

Эдвин: Чёрт с тобой, оставайся.

Голос из Толпы: А чего мы, собсно, вааабще в лес папёрлись?

Эдвин: Вчера из лесу вышла женщина, вся оборванная и грязная. Она только тряслась, тыкала рукой в сторону леса и повторяла «Нихт господа, нихт... не мой таверна... остановитесь, битте». При виде дуба у нашего дома она впала в истерику, а как увидела молоко -- грохнулась в обморок. Тут явно не обошлось без немёртвых и прочей нечисти.

Фил: Слышали ребята? Мы же не хотим, чтобы наши жёны и дети боялись молока? Надерём им завалинки!!!!

Фрау Шмуллерштайн: Ась? Фриц, где моя вштавная челюшть? Выпустим им кишки!!

И Толпа с шумом и гиканьем двинулась в кустарник.

* * * * * * *

Доктор Шпиндершлосс подозрительно уставился на Виолетту.

-- Архивариус? А ето есть не такой герр со странностями, вампир, который ещё любить слать девушка из соседний деревня красные сапоги и звать их на бал? Так его прошлой зимой какой-то учёный волшебник из города... как та бишь его... Какой-то Анк- на Морк?... экзорцировал. Сказал, что он изучать вампиры, и хотеть проводить опыт. Его замок здесь, по соседству, за рощей и деревней. Стоит в запустенье, я полагайт, но может у этого герра были родственники?...

Тут доктор замолчал, лёг на пол, прижался к полу ухом, сказал "Пусть фройляйн меня извиняйт" и скрылся за какой-то еле заметной дверкой в стене.

* * * * * * *

За кустами, в которые вломилась Толпа, засветлела прогалина. И через эту прогалину двигался некто, явно напрашиваясь, чтобы его подняли на вилы, косы и тяпку для турнепса.

Во-первых, некто был похож на вампира, поскольку вампиры известны изысканностью и аристократизмом. Изысканность некта заключалась в штанах, которые были частично надеты на него, а частично свисали с кустов позади: они были сшиты не из приличной ткани, а из аристократической. К тому же, весь вид излучал такую наглость и невоспитанность, которые бывают свойственны только персонам голубой крови.

Во-вторых, некто был похож на вервольфа, поскольку вервольфы известны дикостью и зверообразием. Волосы колтунами свисали на его небритое лицо. Смерив из-под них Толпу наглым остекленевшим взглядом, некто упал на четвереньки. Было заметно, что ему в такой позе удобнее, чем стоя во весь рост.

И в-третьих, некто был похож на сумасшедшего доктора. От него за двадцать шагов разило хлоркой, карболкой, касторкой и чем-то еще более медицински-вонючим, и ни у кого, пребывающего в своем уме, такого взгляда не бывает.

* * * * * * *

-- Да, идем, надо! -- ответила Лютигк Атвертле. Краткий отдых здорово ее подкрепил. --
Она проворно встала, поправила волосы, одернула зеленую хламиду, сделанную из бывшей Виолеттиной юбки и взяла гадалку за руку, готовая в путь.
-- С хозяевами по дороге попрощаемся, нам тут, думаю, не разминуться. Еще и поблагодарить на-- ...--
Она вдруг замолчала на полуслове.
-- Атвертла, что такое с тобой? Какое-то такое... странное ощущение... Я раньше не замечала, чтобы ты излучала магию.

Атвертла уже чуть было не воскликнула автоматически "Я?! Да я девушка приличная, да чтоб я, да это все враки и происки врагов, я ни в жизнь..."
Потом она окончательно проснулась, смысл слов до нее дошел и первый начавшийся было возглас плавно переформировался в:
-- Что значит "не замечала"? Да я, сколько себя помню, магию излучаю! Всевозможными способами! У меня вон сертификаты заслуженной предсказательницы три штуки висят!... В повозке... Э... Где-то... --
Она еще чуть-чуть помолчала, моргнула и, наконец, спросила:
-- А откуда это я... магию излучаю? Это... Эт не опасно, случаем? Может, тут облучаение какое? А то наездишься с вами, колдунами, еще и не такое подхватишь...

Лютигк чуть ли не принюхиваясь, как ищейка, обошла вокруг Атвертлы...
За пазухой у нее там что-то, что ли?
Но ничего не сказала.
-- Ладно, Атвертла, неважно. -- Слегка улыбнулась. -- Я всю жизнь рядом с Пипом живу, а он постоянно излучает... И вроде ничего у меня не отвалилось пока, все на месте...
Ну что, идем что ли?...

* * * * * * *

Хлеббс, оставленный Горди, бестолково топтался в внизу у трапа, словно не мог решить, подниматся или оставаться с Лютигк...
На него накатила какая-то удивительная тупость. Он как будто даже плохо соображал, где он, что делает... Какой-то блок в мозгах, что ли?
Все-таки прогулка по сокровенным тайнам Пипова бессознательного не прошла даром.
Вечный помощник -- внутренний голос -- заткнулся и молчал как партизан... Или его что-то заткнуло?...

Хлеббс попытался расслабиться и сосредоточиться.
"Что мне не дает покоя? Что мешает? Ну, внутренний голос, скажи же что-нибудь..."

* * * * * * *

Толпа резко затормозила, чем спровоцировала падение трети своих участников. Рощица огласилась блестящими экземплярами убервальдского устного народного творчества. Когда мельтешение ног, рук и сельскохозяйственных инструментов всё-таки прекратилось, Толпа наконец-то обратило внимание на приближающееся Нечто.

Голос из Толпы: Вот оно, вот оно, и оно идёт сюда!

Второй голос: Это оборотень!

Третий голос: Это вурдулак!

Фрау Шмульц: Где оборотень?!!! Дайте мне ехо сюды!

Эдвин: Фрау Шмульц, не нервничайте, у вас подскочит давление!

Голос: Ууууууу глазюки то, глазюки то таращит!

Толпа: А рычит то , рычит то как!

Тут Пипа резко занесло по направлению к Толпе. Толпа отшатнулась, кто-то выронил вилы на ногу соседу, на западном фланге Толпы завязалась небольшая драка.

Толпа: Да Ганс Пеперкрац, дай ему в рыло!

1-ый Голос: Ставлю 2 жлобня на Ганса Пеперкраца!

2-ойГолос: А я 4 на Петро Миллера!

Фрау Шмульц: Пустите меня! Я ему накостыляю!

Эдвин: А ну тихо там!

Сара: А может это всё таки вампир? -- (Мечтательно) -- Ах, вампиры…

Пипа стошнило. Несколько особо слабонервных селян упали в обморок.

Сара: Нет, не вампир. -- (Тихо) -- А жаль.

Фил: Я знаю! Это ведьма!

Толпа: Даааааа! Ведма!! Можно, мы её сожжём?!!!

Эдвин: Да что-то не похоже это на ведьму. Где ты видел ведьму с такой щетиной?

Толпа: Даааааа! Брешешь всё! Не ведьма енто!

Фил: Ну и что? Всем известно, что ведьмы коварны и изворотливы. У нас книжица одна есть, « Инцы Клоп идия нечисти и чаво с ней поделывать»( ох и мягкая там бумага), дык там написано « Ведмы же зело хитры твари, могуть в зверя и какого перекинуться, а могут предстать обнаженною девою, дабы совратить и кары избегнуть».

Эдвин (внимательно разглядывая Пипа): Чего то оно не тянет на обнажённую деву.

Фил: Ерунда! Этим ведьмам дай только волю, сразу начнут соблазнять.

Толпа (радостно): Даааааа!!! Сорвём с неё одежду, штоб неповадно было!!!

Эдвин: А ну цыц! А при чём тут молоко, о котором та фрау талдычила?

Фил: Все ж известно что ведьмы молоко крадут! Вот та бедная женщина и в обморок упала при виде молока, настрадалась бедняжка.

Эдвин: Хм... А вы, добрые селяне, чего думаете? Ведьма енто или ещё кто?

Пол-толпы: Ведьма!!!

Другие пол-Толпы: Еще кто!!!

Фрау Шмульц: Нафаршировать его чесноком по самые гланды!!!!!

Эдвин: Тише, тише! Эй, придержите кто-нибудь фрау Шмульц!

Сара: А может нам у этого самого спросить, кто он?

Эдвин: Щас! Не хватало только, чтоб мы у всякой мракобесины всякое там спрашивали! Посему решаю так -- тащим енту …эээээ, ведьму в деревню, а там разберёмси.

Толпа: Урррааа!!! Хватай его!!!!

Фрау Шмульц: Умри, нечисть!!!!

И толпа с гиканьем накинулась на Пипа, связала его и потащила в деревню.

* * * * * * *

Гордон, услышав в стороне шум толпы, направился на звук.
На всякий случай не попадаясь на глаза селянам, он зашел немного сбоку, и осторожно выглянул из-за дерева.
Пипа стошнило.
Сообразив, что пытаться помешать толпе, даже не говоря о том чтобы что-то ей обяснить -- бессмысленный труд, Горди дождался, когда толпа свяжет эльфа, и незаметно направился за ними в деревню.

* * * * * * *

[В это время в подземелье]

Дверка в стене снова открылась и оттуда пулей вылетел Доктор Шпиндершлосс. Бегал он для своего возраста очень и очень неплохо.
Пробегая мимо Атвёртлы и Лютигк, Доктор проорал:
-- Ахтунг! Всем спасайся! Потоп!!!
И скрылся в коридоре, ведущем к выходу.

* * * * * * *

Уютный подземный коридор, где дружески щебетали Виолетта с Эрминой, содрогнулся.
-- Ты шо мне тазик-то на уши обуваешь? - прошипел голос в темноте. -- Что сейчас делается, тоже скажешь "знать не знаю"?
И внезапно друидка почувствовала, что ее схватили с невероятной силой и подняли в воздух...

Виолетта затрепыхалась в воздухе, как рыбина, выдернутая из родной стихии.
-- Ты что творишь?! А ну немедленно отпусти./. ты... ты... карга!

Ри ни с того ни с сего принялся обильно и грязно ругаться. Видимо что-то эльфячье перепало и ему.

-- К архивариусу собралась, оглоедка? -- прошипел жуткий голос из темноты, и Виолетту стукнули макушкой о свод коридора так, что эхо в пятках отдалось.

У друидки буквально искры посыпались из глаз. В голове промелькнула печальная мысль: "Эх было б чего отбивать...". Тут невидимая сила развернула её и припечатала об стену коридора. Ри взвыл дурным голосом.
Виолетта заорала:
-- Ты что, совсем рехнулась?!!! -- и , направив свою зелёную кочергу куда то в темноту выдала:
-- Tempus tempus merie!

В темноте образовалась прореха. Потом ещё одна, и ещё одна. Вскоре всё вокруг было заполнено светящимися "парашютиками" неведомого одуванчика.
"Опять перестаралась" -- скорбно подумала Виолетта и зажмурилась.
А потом был Свет.

Коридор превратился в картину, нарисованную раскаленно-голубым по раскаленно-белому. Лаконизмом и яркостью это произведение напоминало работу витражиста.

Стены, пол и потолок интерьера покоряли зрителя игрой светосвета, успешно заменявшего собой светотень.
Верхний правый угол (с точки зрения Виолетты) занимали два узких продолговатых объекта. По некотором размышлении можно было установить, что это вытянутая вперед рука в ободранном рукаве и зажатая в этой руке деревянная кочерга.
В нижней части композиции располагался более крупный предмет крестообразной формы. Он представлял собою женскую фигуру с раскинутыми в стороны руками, вытянутую во весь рост на полу.

Лицо Эрмины смотрело широко раскрытыми неподвижными глазами в потолок. Туда же смотрели ее лопатки. Приблизительно так и выглядит тело, голова которого аккуратно и бесспорно вывернута на 180 градусов.

Виолетта пребольно шлёпнулась на каменный пол, и на всякий случай притворилась мертвой. Мысленно досчитав до десяти, и обнаружив, что добивать её никто не собирается, друидка открыла глаза.
-- Ну что, карга, познала Силу цвето.... -- слова застряли в глотке у Виолетты.
Эрмина, неестественно раскинувшись, тихо лежала на полу. Девушка подскочила к ведьме и принялась осторожно теребить её (что-то в облике Эрмины её насторожило):
-- Эй, Кар... Госпожа!... Госпожа Эрмина! Что с тобой? Это всего лишь заклинание Белого пуха, оно должно было просто ослепить те... --
И тут Виолетта заметила свёрнутую шею Эрмины (так вот что её насторожило!)
Тихо всхлипнув Виолетта осела на пол. Это как же такое могло случиться? Получается, она -- убийца?! Конечно, ведьма первая напала, и все действия Виолетты можно и нужно было рассматривать как насилие в целях самообороны, но она же не хотела сворачивать женщине голову!
Друидка на дрожащих ногах поднялась с пола и очень кстати заметила Атвёртлу, вынырнувшую из-за ближайшего поворота и несущуюся прямо на неё.

-- Эээ... Тут... Я... Эрмина... -- только и успела промямлить Виолетта, когда Атвёртла смела её и на полуоктариновой скорости потащила за собой, голося на все лады:
-- СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ!!!

* * * * * * *

В кильватере Атвертлы бежала и Лютигк, впопыхах не замеченная Виолеттой -- возможно, потому что молчала...
Она резко затормозила перед телом Эрмины.
"Этого не может быть, -- бесстрастно сказал кто-то внутри нее. -- Она такая сильная, самоуверенная. Она все знала лучше всех, она всех в кулаке держала..."
Но это -- было.
Лютигк присела перед телом.
-- Значит, ты победила, -- шепнула она. -- Мне уже не отыграться... Прости.
Она провела рукой по лицу ведьмы, закрывая ей глаза.
Встала.
Оглянулась и кинулась за Атвертлой и Виолеттой.

* * * * * * *

Хлеббс, при всей своей грузности, обеспокоенно приплясывал перед ведущим наверх трапом и звал:
-- Сюда! Сюда! Горди уже наверху! --
Увидев Шпиндершлосса и Виолетту с Атвертлой, крикнул:
-- Где Лютигк! -- но тут же увидел и ее, бегущую последней.
-- Скорей все наверх!
Он подхватывал подбеающих, подсаживал на трап и торопил:
-- Скорей, скорей! Виолетта, не забудь, хватайся за перекладины через юбку! --
Подсадив Лютигк, полез последним, нервно оглядываясь назад, откуда из темноты надвигался шум несущейся воды.

* * * * * * *


* * * * * * *
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'

Добавлено: Wed Feb 25, 2009 9:19 pm     Заголовок сообщения:

* я ужасно извиняюсь за оффтоп, удалите это*
Только что перечитала всё от начала и до конца. Ржала как ненормальная, а потом меня замучила ностальгия и я всплакнула Ребята, вы просто самые гениальные и восхитительные люди в мире! Простите меня, неорганизованную раззвиздяйку, из-за меня всё заглохло( Вечно меня приходится пинать.
Если вы вдруг захотите снова собраться- я ей богу готова продолжить наши приключения
_________________
Are you ready for the mission, will you come, come, come
We are having cup of tea,`n a bun,`n a bun!

Добавлено: Wed Feb 25, 2009 9:59 pm     Заголовок сообщения:

Если ты правда готова играть дальше и не бросишь, то я здесь.
_________________
wizzaaardsah staaafff has a knobontheend, knobontheend

Добавлено: Wed Feb 25, 2009 10:06 pm     Заголовок сообщения:

Ну, уж я-то всегда здесь...
Думаю, и Рыся не подкачает

Ты Змея растеребить попробуй
_________________
As the Harvard Law of Animal Behaviour puts it: 'Experimental animals, under carefully controlled laboratory conditions, do what they damned well please.'