Вор времени.

Добавлено: Mon Apr 03, 2006 12:24 pm     Заголовок сообщения:

– Ох, уж эти перерождения, – сказал Лю-Цзы, когда они побежали по коридору. – Теперь нам было бы неплохо оказаться подальше, пока до кого-нибудь не дошел весь комизм ситуации. Захвати с собой мешок и скатку!
– Но никто не оспорит решение настоятеля, правда? – спросил Лобсанг, пытаясь притормозить перед поворотом за угол.
– Ха! Если он заснет минут на десять, а потом, когда проснется, ему дадут новую игрушку, он может так увлечься стучанием квадратными зелеными стержнями по круглым синим ямкам, что сам забудет, что говорил, – сказал Лю-Цзы. – Это политика, парень. Найдется масса идиотов, которые станут утверждать, что уж они-то знают, что настоятель имел в виду. А теперь иди. Встретимся в Саду Пяти Удивлений через минуту.
Когда Лобсанг примчался к условленному месту, Лю-Цзы осторожно привязывал одну из своих гор-бонсаи к бамбуковому каркасу. Он затянул последний узел и поставил гору в заплечный мешок.
– А она не пострадает? – спросил Лобсанг.
– Это – гора. Как она может страдать? – Лю-Цзы подхватил метлу. – Перед отбытием, мы, пожалуй, еще кой-куда заглянем и пообщаемся с моим старым товарищем. Возможно, и для нас что-нибудь найдется.
– У него? У того, с кем Вы дружите, Подметальщик? – спросил Лобсанг, пристраиваясь следом.
– Ну, вроде того, парень. Я, и настоятель, и тот малый, которого нам предстоит навестить, мы отдалились друг от друга. Теперь все уже не так. И просто сказать: "Лю-Цзы, старый хитрец, ты подкинул идею Юбервальда и заставил всех в нее поверить, но я-то вижу, что здесь подвох, так что, иди-ка ты вслед за своим носом" – настоятель уже не может.
– Но, я думал, что он самый главный!
– Точно! Именно самому главному очень трудно добиться своего. На его пути оказывается слишком много людей, способных все испортить. Так что, пусть новые парни развлекаются, бегая по Юбервальду и вопя свое "Хайи!", а мы, мой мальчик, отправимся в Анк-Морпорк. Настоятель в курсе. Ну, типа в курсе.
– А как Вы догадались, что Часы восстанавливают в Анк-Морпорке? – поинтересовался Лобсанг, карабкаясь вслед за Лю-Цзы вверх по заросшей мхом тропинке, ведущей сквозь заросли рододендрона к стене монастыря.
– Я знаю это. Скажу тебе так: в день, когда некто выдернет затычку из днища вселенной, цепь событий потянется в Анк-Морпорк, и там какой-нибудь недоумок скажет: "Я только хотел посмотреть, что получится!". Все дороги ведут к Анк-Морпорк.
– Я думал все дороги уводят из Анк-Морпорка.
– Не для нас. Ну, мы пришли.
Лю-Цзы постучался в дверь грубого, но большого сарая, пристроенного прямо к стене. В этот момент внутри что-то взорвалось, и кто-то... Лобсанг поправил себя: "половина кого-то" – с огромной скоростью вылетела из незастекленного окна и рухнула на тропинку рядом с ними. Раздался звук ломающихся костей. И только когда тело, прокатившись некоторое расстояние, замерло, стало ясно, что это – деревянный манекен в одеждах монаха.
– Кью не скучает, как я погляжу, – произнес Лю-Цзы. Он даже не вздрогнул, когда манекен пролетел мимо его уха.
Дверь от сильного толчка распахнулась, и наружу выглянул полноватый старый монах. Вид у него был взволнованный.
– Видели? Нет, вы видели? – восклицал монах. – И это всего одна ложка! – он торопливо поклонился. – Ага, привет, Лю-Цзы. Я ждал тебя. У меня есть кое-что наготове.
– Есть что? – полюбопытствовал Лобсанг.
– Кто этот мальчик? – спросил Кью, провожая их внутрь.
– Это простодушное дитя зовут Лобсанг, – ответил Лю-Цзы, разглядывая сарай. На каменном полу дымилось круглое пятно, окруженное валиком почерневшего песка.
– Новые игрушки, Кью?
– Взрывающаяся мандала, – радостно сообщил Кью, суетясь впереди. – Просто рассыпьте специальный песок, где вам захочется, самым примитивным образом, и первый же неприятель, который на него наступит – БА-БАХ! Карма настигнет мгновенно! Нет, не трогай!
Лю-Цзы одним движением дотянулся и выхватил из любопытных рук Лобсанга чашу для подаяний, которую тот только что взял со стола.
– Правило Номер Один, – напомнил он и метнул чашу через комнату. От вращения скрытые лопасти выскользнули наружу и ввинтились в балку.
– Это же может снести человеку голову! – воскликнул Лобсанг. А потом они услышали слабое тикание.
– ...три, четыре, пять... – отсчитал Кью. – Все пригнулись... Вот оно! – Лю-Цзы столкнул Лобсанга на пол за мгновенье до того, как чаша взорвалась. Металлические осколки просвистели поверху.
– В ней просто появилось немного кой-чего дополнительного, с тех пор как ты ее в последний раз видел, – гордо сказал Кью, когда они снова поднялись на ноги. – Очень разностороннее устройство. Плюс, конечно, можно использовать его, чтобы есть рис. Кстати, а это вы видели?
Он взял в руки молитвенный барабан. И Лю-Цзы, и Лобсанг попятились.
Кью несколько раз крутанул барабан, и подвешенные шнуры замолотили по его коже.
– Шнур легко снимается. Его можно использовать как удавку, – прокомментировал он, – И сам барабан тоже снимается – вот так – и получается очень удобный кинжал.
– Плюс ко всему, разумеется, его можно использовать и для молитвы? – заметил Лобсанг.
– Верно схвачено, – обрадовался Кью. – Шустрый мальчик. Молитва всегда полезна в критических ситуациях. На самом деле, мы уже работаем над многообещей мантрой, объединяющей такие акустические тона, которые имеют определенное воздействие на человеческую пси-...
– Не думаю, что нам нужно что-то подобное, Кью, – оборвал его Лю-Цзы.
Кью вздохнул.
– По крайней мере, ты мог бы позволить нам превратить твою метлу в секретное оружие, Лю-Цзы. Я показывал тебе разработку...
– Это и без того – секретное оружие, – ответил Лю-Цзы. – Это – метла.
– А как вам новая порода яков, которую мы вывели? От прикосновения к поводьям, их рога мгновенно...
– Нам нужны крутилки, Кью.
Монах внезапно скуксился.
– Крутилки? Какие крутилки?
Лю-Цзы пересек комнату и нажал рукой на некий участок стены. Стена отъехала вбок.
– Эти крутилки, Кью. Не морочь мне голову, нам некогда.
Лобсанг увидел нечто похожее на два небольших Накопителя, установленных на деревянных основаниях. Каждый был заключен в металлический каркас. Конструкцию дополняло некое подобие упряжи.
– Ты еще не рассказывал о них настоятелю, не правда ли? – поинтересовался Лю-Цзы, отцепляя один из них. – Мне кажется, он не будет церемониться, когда узнает.
– Не думал, что о них вообще кому-нибудь известно! – занервничал Кью. – А как ты...
Лю-Цзы усмехнулся.
– Кто обращает внимание на подметальщика, – заметил он.
– Это всего лишь экспериментальные модели! – воскликнул Кью, пребывавший на грани паники. – Я собирался сообщить настоятелю, да! Но ждал случая продемонстрировать! Не хотелось, чтобы они попали в неправильные руки!
– Так мы и позаботимся о том, чтобы они не попали, – успокоил его Лю-Цзы, изучая ремни. – Как теперь они приводятся в движение?
– Гири и храповики были слишком ненадежными, – ответил Кью. – Я боюсь, что самое лучшее... часовой механизм.
Лю-Цзы посуровел и внимательно посмотрел на монаха.
– Часовой механизм?
– Только как движущая сила, только как движущая сила! – запротестовал Кью. – По-другому не получалось, честное слово!
– Теперь уже ничего не поделаешь, слишком поздно, – смилостивился Лю-Цзы, отцепляя второй цилиндр от дощатого основания и передавая его Лобсангу. – Так и пойдешь, парень. Прикроем мешковиной, и будет выглядеть просто как рюкзак.
– Что это?
Кью вздохнул.
– Портативные Накопители. Постарайся не сломать их, пожалуйста.
– А для чего они нам понадобятся?
– Надеюсь, ты этого не узнаешь, – сказал Лю-Цзы. – Спасибо, Кью.
– Вы уверены, что не хотите взять несколько бомб замедленного действия? – спросил Кью с надеждой. – Одна капля на пол, и все действия замедлятся...
– Спасибо, но нет.
– Другие монахи подбирали себе полную экипировку, – продолжал Кью.
– Но мы путешествуем налегке, – твердо сказал Лю-Цзы. – Мы выйдем через заднюю дверь, Кью. Ладно?
Узкая тропка вела от задней двери к небольшим воротам, вырубленным в монастырской стене. Расчлененные деревянные манекены и опаленные участки скал указывали на то, что Кью и его помощники частенько здесь бывали. А потом началась другая тропинка, петляющая вдоль одного из многочисленных ледяных ручьев.

Добавлено: Sat Apr 08, 2006 2:34 pm     Заголовок сообщения:

– Кью всегда хочет как лучше, – произнес Лю-Цзы, переходя на быстрый шаг. – Но если ты его все же послушаешься, то закончишь тем, что будешь бряцать при ходьбе и взрываться при попытках сесть.
Лобсанг почти бежал, чтобы не отстать.
– До Анк-Морпорка несколько недель пути, Подметальщик!
– А мы срежем, – ответил Лю-Цзы и остановился, и повернулся к Лобсангу. – Как ты думаешь, ты сможешь?
– Я делал это сотни раз... – начал Лобсанг.
– В Ой Донге – да, – сказал Лю-Цзы. – Но здесь, в долине, есть всевозможные препятствия и преграды. О, ты этого не знал? Рассекать время в Ой Донге легко, парень. Другое дело – вне его стен. На твоем пути встает воздух. Сделаешь что-то неправильно, и воздух превратится в скалу. Нужно постоянно поддерживать вокруг себя слой нарезанного времени, и тогда ты сможешь двигаться словно рыба в воде. Знаешь, как это делается?
– Нам давали теорию, но...
– Сото сказал, что в городе ты смог остановить для себя время. Поза Лугового Волка, так это называется. Очень трудная штука, и не думаю, что этому учат в Гильдии Воров, правильно?
– Я считал, что мне просто повезло, Подметальщик.
– Ладно. Пойдем дальше. У тебя будет достаточно времени попрактиковаться, пока мы будем проходить зону снегов. Либо ты научишся делать все правильно, до того как ступишь на траву, либо поцелуешь на прощанье собственные ноги.

Они называли это "нарезать время"...
Есть такой способ игры на духовых музыкальных инструментах – "перманентное дыхание". Им пользуются играющие на диджериду или на волынке: вдыхают воздух через нос, но звук не прерывают. Нарезание времени – очень на это похоже. Только вместо воздуха – время, и оно намного бесшумнее. Подготовленный монах способен тянуть секунду целый час.
Но это еще не все. Он должен уметь перемещаться в жестком мире. Он должен научиться видеть эхо света и слышать призрак звука, и открываться времени, позволяя ему просачиваться в свой мир. Это не трудно, пока монах чувствует в себе уверенность; нарезанный мир может казаться ему почти нормальным, если не обращать внимания на цвета...

Это было похоже на прогулку во время заката, хотя солнце стояло высоко и двигалось еле-еле. Мир впереди окрашивался в гамму, нисходящую к фиолетовому, а мир позади - Лобсанг обернулся, чтобы посмотреть - был цвета запекшейся крови. А еще, он был пустынным. Но самое скверное, и Лобсанг это ясно ощущал, мир стал безмолвным. Что-то еще слышалось, но не более, чем сухой шелест, и не громче, чем на грани восприятия. Шаги звучали странно и приглушенно, и звук этот не совпадал с шагами.
Они достигли края долины и вышли из бессрочной весны в реальный мир снегов. И тело пронзил холод - медленный, как нож садиста.
Лю-Цзы шагал впереди, видимо, ничего такого не замечая.
Да, в одном из преданий о нем, об этом упоминалось. Рассказ утверждал, что Лю-Цзы мог пройти несколько миль в такую погоду, когда даже облака должны были замерзнуть и рухнуть на землю. Холод на него не действовал. Так говорили.
И все же...
В этих рассказах Лю-Цзы был и побольше, и посильнее... Отнюдь не худой небольшой лысый человек, который предпочитал не бороться.
– Подметальщик!
Лю-Цзы останавился и обернулся. Его абрис немного смазался. Лобсанг прекратил свертывать вокруг себя время. В мир вернулся цвет, и холод перестал сверлить тело, хотя по-прежнему сильно донимал.
– Да, парень?
– Вы ведь собирались учить меня, правда?
– Если осталось что-то, чего ты не знаешь, удивительный мальчик, – сдержано ответил Лю-Цзы. – Ты хорошо нарезаешь время, я уже понял.
– Не представляю, как Вы можете терпеть этот холод!
– А, ты не знаешь секрет?
– Это Путь Миссис Космополит дает Вам такую силу?
Лю-Цзы приподнял одежды и исполнил на снегу небольшой танец, демонстрируя тощие ноги в толстых желтоватых кальсонах.
– Как же хорошо. Как же хорошо, – произнес он нараспев. – Она до сих пор шлет мне эти трико. У них двойная вязка. Шелк изнутри, затем три слоя шерсти, плотные ластовицы и пара славных дырок с застежками. Очень разумная цена - шесть долларов за пару. Поскольку я – старый клиент. Ибо написано: "Закутывайся потеплее, или подхватишь смерть".
– Так все это – просто обман?
Вид у Лю-Цзы стал удивленный.
– Что? – переспросил он.
– Ну, я говорю, что все это – как фокусы, да? Все считают Вас великим героем, а Вы... Они думают, Вы не боретесь потому, что обладаете всякими тайными знаниями, а... а Вы просто... обманываете людей. Да? Даже настоятеля? Я думал, Вы собираетесь поделиться со мной... бесценными знаниями...
– Я дам тебе ее адрес, если разговор об этом. Сошлись на меня, и... Ох, я понял. Ты имел в виду другое, правильно?
– Не хочу показаться неблагодарным, просто я думал...
– Ты думал, я буду использовать таинственные силы, которыми я овладел, положив на это всю жизнь, просто ради того, чтоб не мерзли ноги? Да?
– Ну...
– Обесценивать священное учение ради теплых коленок? Ты так думал?
– Да, если Вам угодно...
И тут что-то заставило Лобсанга посмотреть вниз.
Он стоял в снегу, шести дюймов глубиной. А Лю-Цзы - нет. Вокруг его сандалий блестели две лужицы. Ледяное крошево таяло рядом с его ступнями. Рядом с его розовыми, теплыми ступнями.
– Пальцы ног – другое дело, – ответил на немой вопрос подметальщик. – Миссис Космополит – волшебница по части теплого белья. Но вывязать у трико пятку даже она не может, как ни крути.
Лобсанг моментально поднял глаза.
– Всегда стоит помнить Правило Номер Один, да?
Лю-Цзы похлопал потрясенного мальчика по руке.
– Однако, и ты не промах, – сказал он. – Давай спокойно посидим в тишине и заварим чай.
Он указал на укрытые снегом скалы, которые могли хоть как-то защитить их от ветра.
– Лю-Цзы?
– Да, парень?
– У меня есть вопрос. Можете ли Вы дать мне прямой ответ?
– Я попытаюсь, конечно.
– Какого черта?!
Лю-Цзы смел со скалы снег.
– О, – сказал он. – Вопрос из сложных.

Тик

Добавлено: Tue May 30, 2006 2:13 pm     Заголовок сообщения:

Игорь уже усвоил – когда дело касается осуществления странных проектов, рассудочность легко и просто оборачивается безумием.
Он служил у мастеров, которые могли выполнить головокружительную стойку на руках на самой вершине интеллектуальной кривой, не срываясь вниз по экспоненте ментальной катастрофы, и которые, в то же время, были не способны надеть собственные брюки без подробной схемы. Он был Игорем, а потому мог справиться и с этим. Что, в общем-то, было не трудно (хотя иногда приходилось работать в ночную смену) – пристроив таких хозяев к какому-либо делу, можно было выкроить время для себя, и тогда уже никто не мешал, если, конечно, не надо было срочно водружать штырь для ловли молний.
С Джереми было не так. Он воистину являлся человеком, по которому можно было выверять ход часов. Игорь никогда прежде не видел жизни столь организованной, столь размеренной, столь повременной. Он ловил себя на мысли, что его новый хозяин напоминает ему "тик-така".
Один из мастеров, у которого Игорь раньше работал, как-то соорудил человека системы "тик-так" – сплошь из рычагов, и шестеренок, и кривошипов, и прочих деталей часового механизма. Вместо мозга – длинная перфо-лента, вместо сердца – большая пружина. Если все, что находилось на кухне, соответствовало четко заданным координатам, это сооружение могло подмести пол и приготовить чашку вполне сносного чая. Но если снаружи хоть что-нибудь сдвигалось, или если неожиданно сбивались тикающие и такающие детали внутри, данное нечто начинало скрести штукатурку и пытаться приготовить чай из взбешенной кошки.
Затем сей мастер загорелся идеей сделать эту штуку более живой, чтобы она могла сама дырявить свои перфо-ленты и заводить свою пружину. Игорь, который четко знал, что инструкциям надо следовать буквально, послушно подготовил классический подъемный-стол-для-приема-молний в один из вечеров, когда намечалась по-настоящему сильная гроза. Он так и не увидел, какое именно воздействие оказала молния на часовой механизм, поскольку сам при этом не присутствовал. Упаси боги! К этому моменту Игорь уже вышел из зоны поражения, одолев полпути к деревне вниз по склону холма, со всеми своими пожитками в ковровом бауле. Впрочем, одна раскаленная добела шестерня все же прожужжала у него над его головой, но потом обрела покой в стволе дерева.
Преданность хозяину была очень важна, однако она стояла на втором месте после преданности Игорьству. Если этому миру нужны склоненные (из-за кривизны, ну и что) слуги, тогда чертовски правильно, если это будут Игори.
Короче, Игорю казалось, что оживший тик-таковый человек, случись такое на самом деле, был бы похож на Джереми. К тому же Джереми тикал быстрей. Как те часы, у которых вот-вот кончится завод.
Игорь не являлся поклонником часов. Он был насквозь человечен. Предпочитая то, в чем бьется кровь. И, по мере того, как все более завершенными становились мерцающие хрустальные грани, из-за которых казалось, что часы – не совсем здесь, Джереми делался все более сосредоточенным, а Игорь – все более напряженным. Такого раньше не было. Особенно если учесть, что Игори всегда жадно осваивали новое. Все и без разбора. Игори не верили, что есть запретные знания и "То Что Людям Лучше Не Знать". Хотя, пожалуй, существовали всякие такие вещи, которых и самому не хотелось касаться. Например, – чувство, что тебя, частица за частицей, затягивает в узкое жерло, и в ближайшем будущем ничего другого не предвидится.
И еще – Леди ЛеГион. Она вызывала у Игоря нервную дрожь, хотя он являлся человеком не способным даже на малейшее волнение. Она не была ни зомби, ни вампиром. От нее ничем таким не веяло. От нее вообще ничего не исходило. Опыт подсказывал Игорю, что все имеет какой-то "запах".
А здесь было другое.
– Ее ноги не кашаются земли, шударь, – сказал он.
– Отнюдь, – ответил Джереми, полируя рукавом детали часов. – Она придет сюда через одну минуту и семнадцать секунд. Я убежден, что ее ноги ступят на этот пол.
– О, иногда так и проишходит, шударь. Но Вы пришмотритесь, когда она поднимается вферх или шпушкается фниз по штупеням, шударь. У нее не получшаются прафильные шаги, шударь. Вы можете фидеть только тень от мышков.
– Мышков?
– От мышков ее туфель, шударь, – вздохнул Игорь. Губы доставляли ему неудобства. На самом деле, любой Игорь мог легко устранить у себя этот дефект, но – узнаваемость Игорей! Может, еще и перестать хромать?!
– Идите, и приготовьтесь открыть дверь, – сказал Джереми. – Скользить по воздуху – не значит быть плохим человеком.
Игорь пожал плечами. Он полагал, что это не значит быть каким-либо человеком вообще. А еще он был несколько обеспокоен тем, что Джереми, кажется, оделся сегодня утром с особым тщанием.