География по Пратчетту. (фанфик на всю голову)

Добавлено: Thu Oct 17, 2013 5:18 pm     Заголовок сообщения:

Неторопливая задушевная беседа родилась в недрах разума, подобно токам воды из родника выбилась на свет божий и накрыла всю поляну весенним разливом. Кружа на одном месте, или резко поворачивая, иногда возвращаясь и вновь устремляясь вперед, закипая и пенясь, текла она под вечными звездами, делая мир понятней и добрей, а собеседника родней и ближе.
Час, примерно, прошел за разговорами. Яркая бело-голубая звезда, поднялась из-за широченной кроны невысокого дуба, взобралась по пологой дуге и укрылась за острым кипарисовым шпилем. Сознание человечка в смешном балахоне, устыдившись ничтожности своей перед звездной бесконечностью, сосредоточилось где то в самой, что ни на есть, середине черепной коробки. Ринс чувствовал себя крохотным, с орех размером, крабиком, глядящим на мир откуда-то из темной глубины через глазницы великана. Руки, ноги, занемевшая от долгого сидения спина и зябнущие ягодицы - все принадлежало не ему. Даже уши, сквозь которые доходили глухие звуки до отдыхающего мозга, были чужими.
Ринсу сделалось тепло, спокойствие коконом оплело мозг, убаюкивающий голос старца то воспринимался ясно, то становился фоном для фантазий засыпающего волшебника. И наконец, настал момент, когда очи его окончательно смежила усталость. Чувства, подобно рою пчел, собрались в трепетный клубок души, легким облачком поднялись, просочась сквозь череп, и, профильтрованные плотной шляпой, вспорхнули на ветку…

Белоголовый волхв устремил взгляд вверх, где незаметная доселе неприметная птаха расправила крылышки, затрепетала, заскользила коготками по шуршащей коре и, скакнув, умчалась в ночь. Старик запоздало погрозил вслед узловатым пальцем, улыбнулся.
- Смотри, светает рано, не заплутай там!- и накрыл маленькое тельце спящего сотоварища невесть откуда появившимся пестрым полотнищем. Костер тоже дождался внимания старца и, подкормленный сушняком, весело о чем-то затрещал.
Из-за темной иглы кипариса несмело выглянула бело-голубая звезда и застыла в раздумье: карабкаться выше, или съехать на заднице в море. Звезды – соседки советовали ей каждая свое, лукаво подмигивая. Бело-голубая вздрогнула, огляделась с вышины…и поджав ноги покатила вниз…

В сказках говорится, обычно « долго ли, коротко ли они шли» или, например, «шли они, шли», мы же с вами подобного не услышим. В первую очередь, потому, что о том, что они шли, сказать два раза мне не успеть. Очень уж быстро дошагали до места. Не до нужного им, правда, места, а до того, откуда дорога поведет... обратно.
Серый насмешник показал крупные зубы, и улегся на нагретые за день камни. Приятели молча стояли над глубоким провалом, понимая, что возможности обойти недавно возникшее, судя по всему, препятствие не предвидится. Да и густеющие сумерки отнюдь не способствовали поиску обходных путей. Скала, нависающая над путниками, обещала всю ночь отдавать им накопленное тепло, поток, клокочущий внизу, предлагал отдохнуть под свое мелодичное бормотание.
Делом нескольких минут было для бывалых странников поставить шатер и освободить от поклажи осла. Костра решили не зажигать, благо недавно подкрепились основательно, и моментально завалились спать возле шатра. Звездное небо друзья предпочитали любой крыше над головой.
Крепко и беззаботно спал Мал, как всегда улыбаясь во сне, не менее крепко, но прижимая к костлявому телу суковатую палку, посапывал серебрянобородый Алим.

Осел повернул голову к людям, хотел, было, еще раз оскалиться ехидно (вот, мол, привели), по-человечьи вздохнул и опустил морду на дорогу. Уснул и он. Ручей приглушил рокот воды, занавесившись белым туманом. И даже вездесущие горные ежики бегали вокруг на цыпочках, не тревожа сон утомленных странников.

Добавлено: Fri Oct 18, 2013 5:01 pm     Заголовок сообщения:

Жизнь животных, как реально существующих, так и сказочных преподробнейше описана в вычурных манускриптах, пыльных фолиантах, позеленевших медных свитках и скукоженных временем кожах. Владея дюжиной-другой языков и пятью-шестью столетиями совершенно свободного времени можно стать экспертом по бегающим, плавающим, ползающим и летающим тварям.
Желаете – специализируйтесь на женщинах-амазонках; на одноногих существах, прячущихся от солнца в тени огромных своих ушей; изучайте на здоровье морских сирен или людей, чьи глаза смотрят с плеч и рот посреди груди. А уж сколько существовало различных драконологий! Вот только о сундуках древние ученые не писали. Может дело в том, что сундуки, вроде как, и не живые существа, а может, настолько те успешно притворялись бездушными деревяшками, что человечество и предположить не могло существования бродячих деревянных монстров.

Есть гипотеза, что многие отважные исследователи несколько ближе, нежели стоило, приближались к объекту исследования и …. некоторые объекты просто употребляли их в пищу, принимая за гуманитарную помощь с небес. Но, так или иначе, одним из первых упоминаний об этом чуде, попавшимся мне на глаза, стала книга похожего на профессора магии и волшебства британца. Правда о повадках и образе жизни мобильного хламохранилища сведений собрано еще недостаточно, а главным специалистом, как явствует из книг, по деревянным существам, был…вы угадали, недоучившийся волшебник, вечный неудачник (хотя ему повезло остаться невредимым до сей поры), человечек в балахоне с оборванными полами.

К сожалению, лучший в мире (все еще плоском) укротитель сундуков, в данный момент мирно спит, притулившись на камешке, и рассказать нам ничего не может. Поэтому можно только гадать, что предпримут странные путешественники после того, как вынуждены были повернуть назад. Устроятся ли на ночлег, дабы переждать темное время суток, либо продолжат путь под звездным небом, а возможно присядут (интересно глянуть на сидящий сундук?) на часок отдышаться или решат поохотиться, чтобы восстановить силы.
Чем терзаться в догадках и пытаться попасть пальцем в небо, не лучше ли понаблюдать некоторое время за продвижением деревянной пары к одним им ведомой цели. Очень, скажете вы, увлекательное зрелище, шлепают себе по дороге, а где и напрямик через леса, поля и горы, два почти квадратных исполина. Никаких украшений, никаких различий, кроме, конечно конечностей, которые, однако, одинаково неутомимо отмеряют километр за километром.

Капля смачно щелкнула по носу Мала, мощно выдыхающему воздух из тренированных легких. Тут же вторая угодила в глаз, который начал, вроде, раскрываться, хотя солдат и не проснулся еще окончательно. Но попрощаться со сном все же пришлось.
Рядом уже вовсю суетился купец. Он хватал в охапку все подряд и тащил в шатер. Мал влез в темную духоту вслед за приятелем и присвистнул, неужели так много всего несли они с собой! Руки его ощупали гору спасенных Алимом от намокания вещей и торопливо принялись отсортировывать действительно нужное от камней и хвороста, которые тот спросонья «сберег». Сам «спаситель, посчитав свою миссию выполненной, снова отрубился. Оно, конечно, можно было и не выбрасывать хлам, а утром подковырнуть купца, но, во первых - при Маловых габаритах и в пустом то шатре сразу не уляжешься, а во вторых – не неженка солдат, но камни и сучья не лучшая постель. Да и добр юноша безмерно, никогда бы не допустил он посмеяться над старшим.

Сон, напуганный непогодой, бродил рядом, сужая круги, и все не мог подступиться к великану. Стало заметно прохладнее. Огромная рука вытянула невесть откуда солдатский плащ и набросила на съежившегося Алима.
По острой тканевой крыше, пропитанной жиром, уже не шлепали крупные капли. Струи текли как из ведра и закипающими потоками убегали вниз, к дико ревущей реке, унося с собой камни, хвою и вымытые с корнем пучки травы.
Все та же неугомонная рука заботливо нырнула под голову Мала, и вскоре его закачало на легких волнах безмятежного сна. Даже загремевший вскоре гром с ослепительными вспышками молний не побеспокоил спящих.

Нижний край шатра, приваленный булыжниками, поднялся, и внутрь вплыла по плотному влажному воздуху ослиная голова. Голова осмотрелась, пошевелила длинными ушами и втянула за тощую шею мокрое тело. «Ливень ливнем, дело привычное, но уж гроза – это не для нашей трепетной ослячьей души. Мы существа мирные, спокойные и от созерцания разгула стихий экстатического удовольствия не получаем»- именно так можно было истолковать взгляд четвероногого.
« Глупый пингвин робко прячет... Не глупее уж он того, кто, оря до хрипоты и размахивая руками, носится под трещащими по швам, разорванными тоннами воды тучами, моча одежду и собирая ножищами пуды грязи». Серый страдалец закрыл глаза и стоя задремал.
Снаружи неистовствовал некстати начавшийся ураган, треща стволами деревьев, свивая в тугие жгуты ливневые струи и примеривающийся уже к хлипкому убежищу путников.

Добавлено: Sat Oct 19, 2013 4:43 pm     Заголовок сообщения:

Сотня грязных пяток скользила по мокрым камням. Из под поблескивающей в свете молний крышки вырывалось злобное шипение, перемежаемое выражениями, вполне человеческими и в высшей степени неприличными. Второй сундук был, похоже, доволен погодой, ласты его, по крайней мере, весело шлепали по огромной луже, в которую превратилась дорога, вытоптанная желобом. Ластоногий, порой, легонько подталкивал впередиидущего собрата, буксовавшего в выбоинах, невидимых в мутной воде.
Деревянные туловища скрипучих монстров словно распухли от сырости и выглядели теперь более гладкими, округлыми и блестящими. Дорога пошла в гору, сундуки, пыхтя, выползли на «сушу» и остановились. Молча переглянувшись, по-иному сей жест с человеческой точки зрения не воспринимается, сундуки решили сделать привал.
Пусть завывает взбесившийся ветер и очередями лупят по спинам огромные капли, зато опасность быть в один прекрасный момент смытым с дороги сводится на нет, если ты свернул на полянку и устроился за камнями. Хлопнула крышка и через секунду оба мокрых исполина оказались накрытыми шелестящей прозрачной пленкой. Негромкий щелчок, и маленькая коробочка, зажужжав, начинает выдувать теплый воздух, осушая деревянные бока. Пленка изнутри моментально запотевает, неподвижные сундуки скрываются в тумане…
Вокруг беспредельничает ураган, дугой сгибая стволы, прорежая кроны и ломая ветки. Бушующие беспощадные потоки размывают дорогу, выкорчевывая камни и унося прочь. Только под прозрачной крышей сухо и тепло. Крышки и бока многоногих чудовищ медленно, но верно сохнут. Маленькая коробочка продолжает исправно жужжать. Тонкая черная пуповина отходит от пышущей теплом штуковины и ныряет в нутро одного из сундуков, через неплотно закрытую крышку которого пробивается полоска света.

Клаус схватился за рукав Емелиного армяка и зашипел: « Т-с-сс!» Емеля послушно встал, прислушался и, отстранив вцепившуюся руку, неслышно шагнул вперед. Да, определенно, незнамо откуда доносилось неизвестного происхождения шуршание.
Впавшие в молитвенный экстаз грабители остались далеко позади, ни шагов, ни голосов, новоявленные «святые» не слышали, кто же тогда шуршал? Трясущийся Клаус приблизился к Емеле, не желая оставаться один в пугающей темноте.
Внезапно метрах в пяти впереди вспыхнул яркий свет. Посреди коридора появился донельзя перепуганный небритый человек с ярким большим мешком на плечах. На ногах незнакомца странная обувь с ребристой толстой подошвой. Человек, двигаясь словно во сне, снял свой мешок, поднял с пола прозрачную плотную ткань, которая при этом сухо зашуршала(!) и тут…над ним открылся низкий потолок и человек…взлетел вверх.
Потолок опустился. Емелино плечо заныло: щуплый на вид Клаус снова с медвежьей силой сжал тонкими пальцами руку товарища.
И переглянуться не успели невольные наблюдатели, как снова хлопнуло деревянно, и небритый оказался внутри. Уже, правда, без шелестящей кучи в руках. Неверными движениями руки его просунулись в лямки поблескивавшего множеством висюлек мешка, и…человек исчез, как не было. Погас и свет, напрасно принюхивались удивленные очевидцы, запаха дыма, сопровождающего гашение, например, свечи, не было и в помине. Чудны дела твои, Господи. Клаус запоздало рухнул на колени.

Запищало, зачирикало в листве. С другой стороны ответили несмело. Звонко зацокало сразу несколько голосов и началось.…
На все лады распевались, со всех сторон окликали друг друга, радовались новому дню тысячи пернатых менестрелей. С неба сошел, будто смытый холодной росой, густой бархат синевы и стало светлей.
Звезды растворялись и серебрили облачка. Восток краснел вкусным боком спелого яблока, спокойное море бесценным огромным зеркалом лежало под рассветным небосклоном.
Долины еще скрыты молочно белым туманом. Кажется – спустись, войди, и попадешь в безвременье сна, в волшебную сказку, где каждый шаг может привести и в тридевятое царство, и в тридесятое, а может в седое прошлое или будущее, тревожное и манящее, угодишь.
Снизу, с самого берега, струился всю ночь дымок и таял, истончался, пропадал. Под утро воздух стал плотней, прохладней, и дыму трудней стало подниматься. Он завивался петлями, клубился, и подобно мифическому змею укладывал седые кольца у подножия горы.
И необычный негромкий звук возник из ничего на самой вершине и, словно полили им сверху, окутал, опускаясь, камни, деревья, все окрестности. Даже солнце, кажется, заинтересовавшись, выкатилось быстренько из моря, забыв отряхнуться, и теперь алые струи стекали с округлых боков, окрашивая сверкающую поверхность.
Побледневший небосвод, недовольно глядевшийся в бесконечное зеркало, заалел, приободрился и, найдя себя свежим и отдохнувшим, привычно поголубел. Хаотично разбросанные тучки-хамелеоны наоборот, будто противопоставляясь небу, расцветились в сотни ярких цветов. Тут вам и золотые и оранжево-огненные, розовые и лиловые, алые и желто-кремовые…

Добавлено: Mon Oct 21, 2013 4:44 pm     Заголовок сообщения:

Серенькая неприметная пташка, трепеща крылышками, слетела, кажется, прямо с небес и, коснувшись на миг плеча спящего Ринса, скакнула в густую листву. Волшебник шевельнулся, протер глаза, потянулся и выпрямил затекшие ноги. Попытался подняться, но скользнул пяткой по камешку, круглому и плоскому как лепешка, и чувствительно ударившись пятой точкой, разлепил, наконец, очи окончательно.
Огромный белый силуэт, раскинув широко руки навстречу взошедшему светилу, топтался на краю скалы. Так вот откуда взялся заполнивший горы звук: дребезжащим, вибрирующим голосом, так что казалось, поющих двое, старый волхв выводил протяжно то ли песню, то ли молитву. Освещенные стволы застыли, туман поднимался вверх, внимая старому чудодею, само красно солнце, к которому и обращался Белозер, обещающе подмигивало.
Полупроснувшийся Ринс поймал себя на том, что раскачивается всем телом в такт монотонному дребезжанию старика. Волшебник встряхнул головой, освобождаясь от музыкальной зависимости, поднялся и, подойдя, встал за спиной поющего. И снова протяжно произносимые слова, вибрация голоса и необычный мотив захватили его.
В голове Ринса уже жила песня, только что услышанная им, и так естественно воспроизводилась в мозгу, переживалась в душе, что вся сущность маленького человечка сопереживала просьбам белого волхва. Сила молитвы Белозера умножилась вдвое.
Солнце поднималось все выше, розовый цвет исчезал из мира, туман клочками истаивал в прогревающемся воздухе, а подчиняющая себе окрестности песня не прекращалась. Более того, голос волхва креп, движения сильного тела становились уверенней и рациональней. Старик входил в транс, и Ринсу почудилось, что и он сам, и замшелые стволы деревьев, и небо с золотыми облаками; все закружилось, словно в гигантском водовороте вокруг высокой притопывающей фигуры…

Ничего, кроме моря, кроме солнца, встающего из морской пучины, подобно Афродите, кроме бесформенно клубящейся бесконечности тумана, скрывающего остальной мир. Гроссы поеживались, но входили в воду по колено, умывались, фырча и вскрикивая. Несколько человек окунулись с головой и нашли море теплым, против ожидания. Решались поплавать новые и новые смельчаки, да что там, почитай вся дружина «принимала водные процедуры».
Именно во время купания Онцифрор и хватился маленького волшебника. Не мешкая проверили брошенную на берегу одежду, среди которой, впрочем, Ринсовой не нашли. А если он не купался, то куда мог деться на суше? «Ну не бабай же его унес!»- прогудел Садко, теребя бороду.
Дальше больше - выяснили, опросив команду, что и не ночевал он, вроде, никто не видел его устраивающимся спать.
Огонь, присмиревший, было, к рассвету, но подкормленный свежесобранным сушняком, вошел в силу, плясал, гудел и потрескивал. Даже дым, что клубился по берегу, поднял голову и начал вкручиваться в тело тумана.
Туман поежился, передернулся, обожженный, и поднялся выше, где тотчас стал редеть, развеваемый легким морским ветерком. Очень скоро каменистый склон, поначалу призрачный, проступил и обрел всегдашнюю мощь, величественность и красоту. И по мере того, как выше, выше и выше взлетали останки тумана, обнажая каменную стену, поросшую деревьями, гроссы ощущали себя все меньше и ничтожнее, придавленные скалой-исполином.

Добавлено: Thu Oct 24, 2013 2:29 pm     Заголовок сообщения:

Что можно производить в горной деревеньке, какие товары везти на рынок из глухой провинции? Мудры и оборотисты местные простаки- крестьяне. Чем лопатить каменистую почву и таскать на горбу воду для полива, не лучше ли брать то, что не требует таких усилий? И брали.
Славились дремучие леса, сплошь покрывающие древние горы, медом. Дикие пчелы в высоких дуплах копили душистый золотой продукт, оберегали его, но охотники, терпеливые и внимательные, обнаруживали лесные кладовые. Сказать по правде, так большинство дупл были сделаны самими горцами. По рысьи ловкие, взбирались они на дерево и крепко привязывали к стволу заранее выдолбленные колоды, которые, надо признать, жужжащие труженики заселяли гораздо быстрее, нежели естественные дупла. А когда наступала пора, по их разумению, подходящая для сбора меда, готовили бортники дымари, и, одурманив хозяев, вторгались в их владения.
Наполняли ароматными, сочащимися, кусками сот легкие корзины и быстро уходили. Лето продолжалось, похищенное пчелы добирали с лихвой, да и не все брали люди, понимая, что от наличия запасов зависит жизнь роя, а значит и их благосостояние на будущий год.

Не поверите, но совершенно случайно в ранний утренний час два охотника за медом, выслеживая новый рой, проходили мимо бивака деревянных путешественников. Не сказать, что были они робкого десятка, эти привычные ко всему лесные мужички, но, оторопев, остановились перед запотевшим шатром из шуршащего материала.
Да и то правда, что храп из-под полога раздавался нечеловеческий. Переглянулись отважные парни, и шагнули смело внутрь, не подумав, что, мол, без приглашения то оно как-то, не принято.
Вошли и остолбенели: стоят два огроменных не то гроба, не то сундука, и ажно таки подпрыгивают от храпа. Кто-то под их крышками может так храпеть? И прикоснулся один (они и сами потом не могли вспомнить, кто именно) рукой к деревянной поверхности.…
Зарычало вокруг, затрещало; один из монстров бабочкой взмыл вверх, заглотил, хлопнув крышкой, прозрачную ткань и приземлился.… Всеми своими богами клялись бедолаги, что приземлилось страшилище на…сотню крохотных ножек.
Бросились деревенские смельчаки сломя голову в одну сторону, сундуки, треща от натуги, в другую и в мгновение ока потеряли друг друга из виду, но долгонько боялись бортники остановиться и перевести дух.

Добавлено: Sat Jan 02, 2016 11:19 am     Заголовок сообщения:

Чье божественное провидение хранило маленькую интернациональную экспедицию? Симпатия, возможно, одного из богов, или просто скверный характер ишака сыграл свою роль в случившемся, но Мал и Алим живы и невредимы.
Страшной ночью, когда сполз в раздувшийся от ливня поток подмытый обрыв, на котором стоял шатер, только ухватившись за мокрую шею четвероногого попутчика спаслись путники. Ни зги не видя, не соображая, куда грести, и толком еще не проснувшись , так и сгинули бы в мутной воде купец, и солдат, и в нашем повествовании больше не было бы ни малейшего смысла. Но неутомимые ноги гребли и гребли, а после вязли, упирались в глинистое дно, и вытащили, несмотря на немалый Малов вес, на берег обоих. А заодно спасен был шатер, зацепившийся за Алима, надувшийся пузырем и вознамерившийся уволочь троицу вниз по течению. И не в первый уже за время путешествия раз порадовался купец, что заплатил некогда за совершенно ему не нужное мосластое существо, только тем его и покорившее, что восторженно лупало огромными глазищами, словно на создателя взирая на чернобородого тогда еще Алима. А заплатил он злобному угрястому толстопузу, волокущему молоденького заморенного ослишку на живодерню. И отдал, как за двух взрослых ослов... Добро, стало быть, все же не проходит бесследно, незаметно совершая благое дело, становишься ближе к всевышнему.…
По грязному лицу текли ручьи, заливая глаза и попадая в ноздри, а купец лежал на спине и улыбался гневающемуся небу.

Белый конь, пеня мутную воду длинными ногами, выбрался на берег. Всадник нежно погладил гриву умного животного и вздохнул задумчиво. Он не исполнил того, ради чего прибыл ревущей ночью в размываемый лес, оставив тихое, уютное жилище. Не смог заставить себя сделать то, что столько времени было его работой. Досада, не очень, впрочем, старательно скрываемая, несколько омрачала его жизнь. Рука, бледная, худая и длинная поправила притороченную к седлу косу. Впалые глаза антрацитово поблескивали из под намокшего капюшона, наблюдая за неподвижно лежащими в грязи людьми. За счастливцами, вопреки судьбе избегнувшими гибели в бушующем потоке. Внимательный этот взгляд делал мглу гуще, плотней, и даже струи дождя казались в поле его зрения зависшими в воздухе. Могучий человек в солдатском плаще, худощавый купец, счастливо лыбящийся милосердным (да по барабану он там всем) небесам и осел, часто и тяжело дышащий тощими боками. Всадник что-то решил для себя и направил коня к серому бедолаге. - ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ. Я ПОНИМАЮ, ТВОЕ ВРЕМЯ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО, НО, ДУМАЮ, ТЫ ДОСТОИН ДРУГОГО ОБЛИЧЬЯ,- и коса, сверкнув молнией в ночи, подвела итог праведной жизни ослика.
Очередная молния осветила лес. Высокая фигура, всматривающаяся через просвет в тучах вниз, озадаченно хмыкнула, разглядев странную, более чем неуместную в подобных обстоятельствах улыбку Алима.
- Хотя…как сказать,- протянула задумчиво и словно занавеску задернула небесное окошко.
Через несколько минут ливень прекратился. Сразу. Вмиг. Из неведомо каких краев примчал ветерок и деловито растолкал пелену, скрывающую звезды. Под пологом высоченного кипариса очухалась ночная пичуга, встряхнулась, вытянула шею, защелкала, зацокала, засвистала. И только тяжелые, крупные капли шлепали по камням, вспухали пузырями в лужах, срываясь с веток, и аккомпанировали влюбленному певцу.

Ринс ступал как можно осторожнее. С камня на камень, поворот, дальше удобней боком.… Нога постоянно норовила соскользнуть, голень готова была подвернуться в любую секунду. Да, куда легче было, как ни странно, подниматься вверх. Широкая спина в длинной белой рубахе маячила впереди. Белозер шел легко, уверенно, будто каждый день скакал по горным тропкам.
- Уж не копыта ли у него вместо стоп?- Ринс давно оставил попытки догнать старика, мокрый от пота балахон многопудово давил на отнюдь не богатырские плечи. Чуть правей зашуршало. Рыжей стремительной стрелой выстрелил колючий куст, и стрела понеслась, то взмывая вверх, то припадая к земле. Волшебник замер, боясь пошевелиться, но промчавшееся существо больше себя не обнаруживало. Волхв, тоже, было, заинтересовавшийся рыжей молнией, подмигнул Ринсу и усмехнулся:- Коза. Их здесь уйма. Шляпа качнулась, молча кивнув в ответ, и ноги в стоптанных башмаках продолжили спуск. Шаг, другой, третий…
Ринс споткнулся о камень, валяющийся посреди тропки, и едва не упал. Не подумайте плохо, ни единого возгласа не вырвалось у него в адрес неуместного на пути каменюки. Валун, конечно, заслуживал внимательного рассмотрения: с человеческую голову величиной, он был похож на рулет, обожженный гончарами в печи. Подивились путники и пошли дальше. Метров двести прошагал Белозер и снова встал, что-то разглядывая под ногами. Поравнявшись с ним увидел и Ринс на склоне, где и трава не растет, одиноко торчащий гриб. Сыроежка крепко держалась короткой ножкой за коричневую землю и чувствовала себя посреди тропинки весьма уверенно.
Волшебник почувствовал, что несколько притомился, петляя за длинноногим стариком и, разглядев внизу очередной завиток тропки, предложил – Может срежем, тут напрямик и делов то, полста метров.
Покладистый Белозер хитро прищурился и, не задумываясь, согласился. Первым начал спуск Ринс. Коварный грунт сползал по камням вместе с ногой; противные валуны только прикидывались неподвижными, выскальзывая из-под пятки; даже склон, казалось, специально кренился, делая спуск как можно трудней. Очередной раз пытаясь затормозить перед ровной плоской плитой, маленький хитрец схватился рукой за кстати подвернувшийся куст и тут же отнял руку. Ладонь вмиг оказалось проколотой в нескольких местах. Чтобы как-то погасить опасную скорость пришлось, отклонясь назад, выставлять ногу далеко вперед. Естественно, раскорячившись подобным образом, Ринс тут же сел на пятую точку. А «каких -то» полста метров все не кончались, и он успел еще, разогнавшись, зацепиться за знакомо безопасную в смысле колючек сосну. И опять не повезло: его развернуло и ударило о тонкий ствол грудью. Ну и лицу, конечно, досталось, но Белозеру про это знать не надобно, и почесывал Ринс, кривясь не для приличия, только ребра.
Солнце пригревало, поднимаясь над морем, становилось откровенно душно. Следующая сотня метров была пройдена молча, лишь шарканье ног да сиплое дыхание говорили о том, что спускающиеся утомлены. Насмешливые цикады ехидничали, птицы, казалось, смеялись в лицо, шуршащие деревья дразнили, но нормальной тени не давали. Ринс готов был взмолиться об отдыхе, когда обрывки разговоров достигли его чутких ушей. Несомненно, гроссы уже рядом, берег близко. Ноги зашагали быстрей. Сами, помимо воли маленького волшебника. Голоса стали ближе, и Ринс с удивлением отметил, что говорили о нем.
Посох Белозера раздвинул колючий кустарник, и из-за спины старика наш герой разглядел впереди блистающее безбрежностью море. Невозможно понять, где кончается оно и начинается небо…. А навстречу вскакивали гроссы и обступали усталых путников. И каково же, представьте, было удивление маленького волшебника, когда подбежавшие первым делом тормошили и обнимали его, и только после переходили к степенному волхву. Заросший волосом, огромный как медведь Путята чуть не задушил Ринса, радуясь его возвращению. Оказывается, его потеряли, обегали окрестности, оборались до хрипоты пытаясь дозваться, и уже решили, что или похищен неизвестно кем, или…улетел. «Ну, мало ли, чего от вас, ученых волшебников ждать можно!»- добродушно гудел богатырь в волшебниково ухо.

Добавлено: Mon Jan 04, 2016 3:39 pm     Заголовок сообщения:

Тяжелый, без сновидений, сон не хотел выпускать из леденящих объятий, но вой и причитания расшатали небытие и выдернули, как репку из земли, Мала в ясное, звенящее трелями и жужжанием утро. "Леденящими объятиями сна" оказалась грязь, в которой, словно в пуховой перине, почивал гигант, обессиленный борьбой с потоком. Рядом стоял на коленях заплаканный купец и обнимал безжизненное тело ослика. Припадая к серой шее и воздевая руки к небесам, он завывал, причитал и богохульствовал. Даже невозмутимого обычно Мала передернуло от Алимовых высказываний. Но боги, видимо, решили не принимать сказанное сгоряча на свой счет. Более того, глядя сверху на печальное действо, они сами не понимали, почему предначертанное не свершилось, и кто виноват… в свершении непредвиденного.
- А он всегда был оригиналом, ваш единственный и неповторимый жнец. И не такой уж мрачный, по крайней мере, мыслящий неординарно, - Госпожа прищурилась задумчиво – А кто должен был…того…отъехать? - не оглядываясь поинтересовалась у позади стоящих.
- Ну, шкажем, отъехать довжны быви оба, и, по-моему, давно уже, - прошлепал некто за правым ее плечом. А из-за левого донеслось - Купец должен был. А этот наш либерал-самоучка, вон как все повернул. У купца детишек куча, он и сам не знает точно сколько, вот его и пожалели. А осел? Осла придется вернуть, ему не время, сами знаете.
Госпожа озорно сверкнула глазами, обернувшись, наконец, на богов, - Не думаю, что в детишках дело. Должны у него быть свои планы. Полагаю все дело только в осле. Чем он мог приглянуться Смерти? - и обвела притихшую толпу взглядом.
- И не молчите! Для непонятливых объясню - душу осла придется вернуть. Он знал это и поэтому поступил подобным образом. Скажете, ему легче? Отнюдь нет. Сделать такой выбор по силам не каждому, мне всегда импонировал его образ мыслей. Думаю, господину Смерти заранее было известно как мы поступим дальше.
-Ему известно все, Госпожа, - прежний голос из-за левого плеча прекрасно владел ситуацией – в его мире нет ни прошлого, ни будущего.
- Смерть творит, что хочет, и повлиять на него мы не можем - продребезжал третий голос - Не пора ли положить этому конец?
- Это не ваша забота - влиять. Он сделал то, что считал правильным. А вы должны восстановить справедливость, то есть продолжить его дело, - Госпожа показала, что разговор закончен, и приступу демократии сегодня она не подвержена.
– Осла вернуть! Как и куда – вот это забота - ваша. За невыполнение отправитесь в тундру домовыми лет на миллион. Вернее чумовыми. На всякий случай советую - вступайте в профсоюз! Жизнь то в чуме, знаете ли, несладкая.

Никогда не был Мал речист, а тут, откуда слова взялись.… Как-то издалека, понемногу и успокоил он убивающегося купца, словно человека оплакивающего серого попутчика. И то сказать, всю дорогу ослик безропотно пер не слишком, порой, невесомые тюки, сумы и свертки, не проявлял нрав, присущий своему виду, долгое время обходился без воды и пищи. Даже Мал, дивился, насколько легко было в пути с серым. Ни один конь, пожалуй, не выдержал бы такой пытки - с утренней зари до зари вечерней навьюченным хлюпать по лужам и карабкаться по серпантинам узких горных тропок. Изо дня в день брести безводной степью под обезумевшим от собственного жара солнцем, да продираться меж колючими стволами замшелых необхватных сосен.
Ведомый сумасшедшими фанатиками долга, шел он, вздыхая изредка, оглядывался на двуногих своих сотоварищей, и казался им иногда измученным человеком, обессиленным, посеревшим от пыли, ползущим на четвереньках. Алим так и вовсе, частенько с осликом разговаривал, опираясь на его крепкую худую спину, и тот, похоже, хозяина понимал. Молодой гигант хоть и не снисходил до бесед с животинкой, но иногда разгружал его натертую спину и взваливал на свои широкие плечи поклажу. В таких случаях серый сладко потягивался, выгибая по-собачьи хребет, на ходу лакомился душистой сочной травой, если таковая в тех местах имелась, и скоро принимался тыкаться мордой в Малову спину. Так он показывал, очевидно, готовность свою и дальше нести доверенный ему груз. Да, не встречали раньше наши герои подобных ослов. И не встретят уж боле.
Немало времени потратили друзья на рытье могилы в неподатливом скальном грунте, не оставлять же тело верного помощника на съедение диким зверям. Похоронили серого и побрели налегке дальше. Остался при них только легкий шатер, несмотря на трудности, крепнущая дружба, да желание вернуть хозяевам чужое имущество.

Добавлено: Thu Jan 07, 2016 11:12 am     Заголовок сообщения:

А пресловутое «имущество» в это время.… Подпрыгивая и скользя, галопом, а иногда и кувырком, кроша камень и ломая с треском стволы, мчалось через лес. Дальше и дальше от места случайной встречи с бесстрашными горцами уносились сундуки. Впереди, лязгая крышкой, летел многоногий, чуть поотстав семенил, шлепая ластами, его сотоварищ. Ну, как говорится, шли они, шли и никого не встретили. Да и кто мог повстречаться им на пути, коли едва заслышав такой шум и топот, все разбегались, куда глаза глядят!
Ленивые жирные медведи с места в карьер летели в чащу. Терпеливый волк, подкарауливший, было, неосторожную косулю, сломя голову улепетывал, позабыв про голод. Сама несостоявшаяся жертва ломилась в страхе напрямик сквозь колючие кусты.… В верхних этажах леса стоял такой гвалт, куда там потревоженному курятнику!
Передний сундук споткнулся и пропахал обшивкой несколько метров. «Водоплавающий» притормозил, желая избежать столкновения, и принял в сторону. Многоногий медленно поднялся, прошипел что-то коротко, плюнул, так и тянет сказать «сквозь зубы», на бугрящуюся толстенными корнями тропку и огляделся.
Не могу в силу убогости словарного запаса описать жест, сделанный вторым монстром, но понять его можно было как пожатие плечами, что, согласитесь, трудно изобразить, не имея ни головы, ни шеи. Однако продолжим - второй сундук недоуменно пожал плечами. Понятия, мол, не имею, брат, где находимся. Оба забормотали озабоченно и на некоторое время притихли, будто размышляя о чем-то.
Пару минут спустя крышка сундука номер один приоткрылась и крошечная рука, на миг высунувшись, указала пальцем направо. На рукаве сундук "два" успел заметить повязку с надписью « дижурны GPес». Монстры довольно заурчали и повернули направо, и было от чего урчать – как раз туда шла дорожка, и не надо было продираться через лес. И тени сомнения не возникло, что рука, может, и ткнула пальцем в этом направлении, потому как тропа именно здесь змеилась. Сундуки с умным видом двинулись в путь. Солнце пекло, взобравшись уже на самую верхотуру, лес парил после ночного ливня, дорожка манила зеленой тенью и безлюдностью.

Не чуждо было богам ничто человеческое. Пузатый, высоченный, влажно
поблескивавший пухлыми губами божище, чуть не сказал – мужичище, забывал обо всем на свете, предаваясь любимому увлечению. Именно в описываемый момент обустраивал он аквариум для экзотических питомцев – дюжины пираний. Помимо травы и камней в ход пошли несколько человеческих костей, которые зоолог-любитель поставил в виде колоннады. Не понравилось. Сложил колодцем... Не смотрелось, может, возвести пирамиду...
Холеная, необычно изящная для существа подобных габаритов кисть опустилась, было в воду, но моментально была вытащена с пронзительным криком. Рыбе, нервной и своенравной, надоели манипуляции с интерьером и поднимание песчаных бурь в придонном слое, и рука беспечного аквариумиста подвергнута была одобренной всеми членами стаи (а как же иначе, стая-ячейка общества) атаке.
Последовало неземное, буквально божественное, иначе не назовешь, ругательство, и кости остались лежать живописной горкой, которую независимые пираньи тут же признали господствующей высотой и решили охранять от чьих бы то ни было враждебных посягательств.
Оскорбленный бог хотел, было, наказать обидчицу, но рыбы сновали туда-сюда и распознать негодяйку оказалось проблематично. Верзила погрозил пальчиком всей стае и плюнул в воду. Самая дерзкая рыба согнула левый плавник перед собой и ребром другого полоснула по его сгибу.
-Ах ты…- пухлые губы задрожали, но обругать пиранью грубым словом пузан не посмел, воспитание, понимаешь… - Головастик недоделанный. Толстяк обиженно отвернулся.
- Подумаешь, Федул, губы надул! - могли бы укорить рыбы, но они уже потеряли интерес к возмутителю спокойствия в их маленьком мирке и сонно тыкали рыльцами матово белеющие кости.

Добавлено: Sun Jan 17, 2016 5:10 pm     Заголовок сообщения:

Госпожа никогда не обольщалась насчет профессиональных способностей свиты. Как ни бди за помощничками, а все одно,не срастется что-либо из предрешенного. Издержки производства, однако! Или человеческий фактор имеет место быть.
В случае с Ринсом, по крайней мере, этот самый фактор встревал в дело на каждом шагу. И не только боги просчитывались, сам бородатый Создатель его, как героя и дежурный, на все случаи жизни, персонаж, сам творец плоского мира и всех его обитателей никогда до конца не был уверен в том, что точно знает, чем же захочет заняться коротышка в следующую минуту.
В этом то и прелесть! Госпоже всегда доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие решение загадок на интуицию, или, если хотите, алогичность поступков людей. Не всех, разумеется, может в силу огромного количества последних, а скорее просто потому, что миллионы средних людей, ничем не выделяясь и не отличаясь друг от друга, не способны изменить не только мира, но даже собственной судьбы. Немногие же чудаки, фанатики, фантазеры и влюбленные, по полной программе перекраивали весь ход истории, отрываясь, неосознанно, за все человечество.
Боги же, правильные и надеющиеся (все!) на возвращение былого величия, Госпоже никогда не были интересны. Услужливые, недоговаривающие и подозрительно внимательные...Когда время потребует новых лидеров уж она то спокойно уступит трон достойному и удовольствуется поклонением небольшой горстки адептов, отойдя на второй план.

Невысокие, но, несмотря на дорожные лишения, лоснящиеся и упитанные, купцы боязливо жались к скалам, ступая следом за горцами-лучниками, привычными к кручам над головой и бездонными пропастями под ногами. Караванщики тянули упирающихся лошадей и ругались в бога душу мать. Рядовой переход через вполне обычные горы. Как всегда проводники и охрана из местных жителей, привычно настаивавших на большем количестве лучников, традиционно часть товара вождям, милостиво разрешившим проход по своим землям, обязательные подарки шаманам, задабривающим злобных горных духов.… И все такое прочее...вылезающее в копеечку...
Ибн - Хасан тяжело вздыхал- Еще один такой перевал, и товары придется продавать втридорога, так недешево обходятся услуги горцев. А ведь, пожалуй, можно было и сэкономить! Та же охрана, например. От кого они оберегают путников? Кто в этой глуши, где и караваны то проходят пару-тройку раз в году, может сидеть и месяцами подкарауливать беспечных торговцев?

Добавлено: Tue Jan 19, 2016 4:32 pm     Заголовок сообщения:

Лучники закричали, завизжали по-своему и с десяток стрел, довольно хрюкнув, умчались вперед. Барабанная дробь была ответом на выстрел, и нехилых размеров Нечто выскочило из кустов на тропу.
Отважных горцев как собака языком слизнула, что вполне естественно, ведь оплату они получили заранее. Кони испуганно шарахнулись, захрапели, попятились, давя караванщиков. Огромный молодой жеребец, кося бешеными глазами, уже висел над пропастью, загребая беспомощно передними ногами и вытащить его было некому. Жеребец негромко жалобно заржал и съехал в бездну. Ибн–Хасан готов был поклясться – на полпути к смерти конь…исчез. Словно растворился в воздухе... Коварные местные духи, верно, наслали чары, чтобы получить и свою долю, очень уж хорош был жеребец – высокий, тонконогий, блестящий! И какой резвый... А Нечто, вроде бы выскочившее из зарослей и всех перепугавшее, оказалось старыми сундуками, утыканными длинными стрелами отважных стрелков. К тому же оба были пустыми. Успокоившиеся кони миновали узкое место, напуганные купцы прошествовали следом, и караван баши, тот самый Ибн-Хасан, невольно оглянулся. Сундуки, покачиваясь с боку на бок, трусили по тропке над бездной, удаляясь от каравана. Ибн-Хасан облизнул пересохшие губы и снял с пояса долбленку с аракой. Многое повидал он в жизни и не уверен был, что здравый смысл всему голова. Посудина быстро опустела и повеселевший караван баши напрочь забыл о ходячих сундуках.

Но еще пара глаз, хитро прищуренных и понимающих окружающий мир по-своему, была свидетелем происшествия на перевале. Жилистый, загорелый старик, еле видимый из под громадного седла, громоздившегося на морщинистой шее, хищно оскалился, что должно было означать, естественно, улыбку. Добрая половина мира отдала бы самое дорогое, дабы гримасы сей не видеть никогда, ибо старик этот звался…..

И выполнили бы послушные помощники приказ всемогущей Госпожи, вернуть ослячью праведную душу в мир живых, кабы не заметили на тропе внизу тщедушную фигуру с седлом. Фигура недобро глядела в небеса и боги дрогнули.
Костлявые скрюченные, сухожилиями змеящиеся руки то указывали на седло, давившее на когда-то могучие плечи, то показывали, что произойдет с существами, пусть даже и небожителями, которые не снизойдут к просьбе столь почтенного старца. А хотел Коэн так мало! Не хватало ему сейчас только коня, что будто бы растворился в воздухе несколько минут назад.
Взбешенные боги, гневно зыркнув вниз, запахнулись тучами…. Они были слишком горды, чтобы обращать внимание на прихоти ничтожного доходяги, и никто из них даже подумать не мог, что нужно что-то для него сделать…но...
Старик привычным движением набросил седло на лоснящегося красавца. Небо его больше не интересовало. Человеком он был весьма приземленных интересов, но с громким именем. Имя его обязывало…окружающих…. И чего, и кого, и к чему оно только не обязывало! Хотя имен тех немногих, кого так и не обязало, в истории не сохранилось.
Города амазонок, правда, это не касается, хотя названия его не помнит сейчас никто. Зато все знают, что хотел от воинственных женщин варвар всего лишь.…И гипотезы все выдвигают разные, у кого, так сказать, что болит!