Добавлено: Thu Oct 06, 2011 12:41 pm Заголовок сообщения: С почином меня, или первый фанфик о Ринсвинде
Да знаю, знаю, что кощунство писать фанфики по Пратчетту! Но, с другой стороны, кощунство их НЕ писать! Поэтому вроде как... вот... самое первое творение по Плоскому миру.
Открытка на Страшдество.
Зима накинулась на Диск подобно изголодавшемуся зверю, столь же беспощадно и злобно. Привычные к холоду жители Пупа ехидно ухмылялись и злорадно потирали ладошки при мысли о том, как мучаются сейчас жители обширного Края. А те мрачно кутались в спешно приобретённые шубы и грозились:
- Ничего-ничего, вот придёт жаркое лето, и наступит наша очередь торжествовать...
- Так это ещё когда будет! - возражали довольные обитатели Пупа, и очередная замученная перелётом почтовая птица отправлялась в полёт, доставляя злорадное послание.
В славном двуедином городе Анк-Морпорке зима проделала с общим микроклиматом крайне необычные вещи. Начать с того, что льдом сковало реку Анк, чего не случалось уже на протяжении многих лет. Обычно бурное течение, обильно сдобренное теми отходами, что принято называть канализационными, взламывало любой лёд. Но этой зимой природа решила изменить обычному распорядку и всё-таки хоть немного восстановить полагающееся по Правилам Мироздания положение вещей. Поэтому река покрылась ледяным панцирем и мрачно вздулась, показывая таким образом, что, стоит ей вырваться на свободу - и полгорода окажется затопленным всем тем содержимым, что так неосмотрительно попытался сдержать мороз.
Жители города, озадаченные больше обычного, передвигались от дома к дому короткими перебежками, пытаясь не обледенеть на ходу. Ещё ни разу на их памяти не было такого морозного кануна Страшдества. И они с превеликим удивлением косились (или смотрели снизу вверх, или сверху вниз, зависело от роста и расы) на странного человека, неподвижно замершего на мостовой на берегу Анка так, будто он не чувствовал холода. Нет, конечно, если бы он собирался утопиться, никто не стал бы ему мешать (а кое-кто, наоборот, с удовольствием бы помог), но он просто СТОЯЛ и ничего не делал, только смотрел остановившимся взглядом на замёрзшую реку.
Немногочисленные прохожие, ещё не успевшие купить подарки к празднику, поглядывали на странного человека с любопытством, но сразу отворачивались, увидев, что на нём под драным полушубком надет ярко-красный балахон волшебника. В конце концов, мало ли какие причуды одолеют этих магов, обычным обывателям до этого не должно быть дела. Местные жители вообще крайне быстро приучаются не обращать внимания на чужую задумчивость, мало ли... В Анк-Морпорке вмешивающиеся не в своё дело очень быстро лишаются головы, так что все без исключения могут смирить неуёмное природное любопытство и пройти мимо.
А стоящий на краю мостовой волшебник по имени Ринсвинд с мрачным удовлетворением ощущал, как кусачие пальцы мороза забираются к нему под балахон и больно жалят голые ноги. В данный момент он как раз переживал период крайней меланхолии, переходящей в чёрную депрессию. Если бы воды Анка не были так прочно скованы льдом... ну, ладно-ладно, даже если бы река бурлила и текла себе спокойненько по привычному руслу, волшебник всё равно ни за что не стал бы в ней топиться. Потому что очень велика была вероятность, что воды реки вынесли бы его на поверхность просто в силу своей загрязнённости. Там обычно было столько мусора, что просто не осталось бы места ещё и для Ринсвинда...
...Путь, приведший недоучившегося волшебника к такой глубокой депрессии, был довольно извилист и начался примерно около года назад, когда он впервые встретил человека, перевернувшего всю его до этого относительно размеренную и спокойную жизнь.
Этим человеком был первый на Диске турист, житель далёкой заморской Агатовой империи по имени Двацветок. Наивный и восторженный, он умудрился втянуть волшебника в такие приключения, от которых шла кругом голова и хотелось только одного: забиться поглубже под тёплое одеяло и зажмуриться поплотнее. Бедняга Ринсвинд, сам того не желая, был вынужден спасать мир от непомерных амбиций мага Траймона, своего коллеги по цеху, а также сам спасаться от многочисленных агрессивных личностей, непонятно с чего вдруг страстно возжелавших его прикончить.
Мало того, по дороге маленький турист умудрился ещё и умереть от яда друидов, так что Ринсвинду, прекрасно помнившему угрозы лорда Витинари относительно того, что случится, если Двацветок пострадает, пришлось отправляться за ним в обитель самого Смерти и вытаскивать бесчувственную тушку практически на руках.
Но все эти переживания оказались просто нелепыми по сравнению с тем, что Двацветок умудрился за это время стать Ринсвинду ДРУГОМ. И когда в конце концов турист виновато посмотрел на него и сказал: "Мне пора домой", Ринсвинд ощутил неожиданную и очень резкую боль.
Тогда ему хватило ума и здравого смысла просто попрощаться и не сказать какую-нибудь наивную глупость вроде "Не уходи, ты мне нужен!" Ринсвинд и сам понимал, что это было бы верхом неблагоразумия с его стороны.
И всё же...
Всё же теперь, когда абсолютно все жители Анк-Морпорка готовились встречать праздник и несли в руках подарки, Ринсвинд вдруг обнаружил, что ему абсолютно некому делать подарки. У него не было друзей,
*КРОМЕ ДВАЦВЕТКА*
потому что кто бы стал дружить с самым неудачливым волшебником всего Плоского мира? У него не было близких,
*КРОМЕ ДВАЦВЕТКА*
потому что он был сиротой, а его мать сбежала ещё до его рождения (по крайней мере, так он сам заявлял, если об этом заходила речь). И у него, разумеется, не было любимого человека,
*КРОМЕ...*
потому что...
На этом месте мысли Ринсвинда споткнулись о некий невидимый порог. Как будто он бежал - и вдруг резко остановился, не успев как следует затормозить. Ещё некоторое время его мысли пытались продолжить путь, а потом сдались и вернулись к последней фразе.
У него не было любимого человека, кроме... кроме...
Ринсвинд резко выдохнул сквозь зубы. Воздух вырвался из его рта и тут же замёрз причудливыми кристалликами, с тихим звоном осыпаясь на землю.
Волшебник задрал голову и подставил пылающее лицо осыпающимся с промёрзшего неба снежинкам. Ему определённо понадобилось срочно охладиться.
"Сейчас он, наверное, уже вернулся домой, в свой Бес Пеларгик. Наверное, сидит в тепле у очага, в окружении семьи и друзей и хвастает приключениями, которые мы с ним вместе пережили... Если, конечно, опять не попал в неприятности по дороге. Он такой наивный! Ляпнет что-нибудь не тому, кому надо - и всё, прощай, турист! Хоть бы написал, что ли, я же волнуюсь всё-таки..."
Снег пошёл гуще, постепенно превращая потрёпанную алую мантию волшебника в белоснежную. На рукавах, шляпе и вороте он и так уже не таял...
"А ведь если бы я не сглупил тогда и сказал... что-нибудь... может, стоило уехать вместе? Хотя, кого я обманываю... Я бы ни за что не бросил Анк-Морпорк. Я тут родился и тут хотел бы прожить свою жизнь."
"Но, о боги, как же я по нему СКУЧАЮ..."
Вокруг повисла внезапная и довольно зловещая тишина.
Волшебник устало вздохнул. Он уже привык, что, как только он расслабится, тут же случается что-то плохое. Это было для него не в новинку.
Надо было посмотреть, что же там позади него случилось и почему так притихли и поспешили разойтись прохожие. Но Ринсвинд не был уверен, что ему понравится то, что он увидит. Поэтому он продолжал стоять, напрягшись и чутко прислушиваясь.
За его спиной что-то тихо скрипнуло. Волшебник почувствовал, что его аккуратно схватили за полу полушубка.
- Настойчивый какой... - пробормотал он и посмотрел себе за спину.
Там стоял большой Сундук. Множество его крохотных ножек нетерпеливо топталось на месте, приоткрытая крышка прикусила край одежды Ринсвинда. Казалось, всем своим видом Сундук излучал желание утащить своего хозяина за собой.
- Что тебе надо? - недовольно проворчал Ринсвинд. - Не видишь, у меня депрессия?!
Сундук, конечно, ничего не сказал, но посмотрел очень выразительно. Неизвестно, как ему это удавалось при полном отсутствии глаз, но факт оставался фактом: крышка Сундука всегда имела какое-то выражение.
К ним подковылял маленький печальный орангутанг, грустно посмотрел на Ринсвинда.
-У-ук, - сказал он задумчиво.
- Извини, боюсь, я вряд ли смогу сейчас достать бананы, в такую-то погоду, - вежливо сказал волшебник. - Но если ты согласишься по дороге домой заглянуть со мной на рынок, возможно, мне удастся что-нибудь сделать.
- У-ук, - согласился орангутанг, протянул длинную руку и взял пальцы Ринсвинда своей тёплой и как бы резиновой ладошкой.
- Ты прав, - слегка улыбнулся волшебник. - Пора домой, а то мы тут заледенеем окончательно.
Библиотекарь заковылял впереди, смешно переваливаясь с боку на бок. Ринсвинд, перед тем как последовать за ним, покосился на Сундук.
- Думаешь, он тоже сейчас празднует? - спросил он.
Сундук скрипнул. Ринсвинд вдруг заметил, что из-под его крышки высовывается кончик какой-то бумажки. Он явно что-то протягивал своему хозяину.
Конечно, Ринсвинд не был таким дураком, чтобы вот так просто протянуть руку и взять это самое НЕЧТО. Он дождался, пока Сундук положит это на мостовую у его ног, и только потом поднял и посмотрел.
Это оказалась яркая и очень красивая открытка, с изображением цветущего вишнёвого дерева и золотыми буквами на неизвестном даже полиглоту Ринсвинду языке. От неё словно бы повеяло весенним теплом и уютом.
Перевернув открытку, волшебник обнаружил буквы, написанные почти правильным тробским языком.
"МАИМУ ДРУГУ РИНСВИНДУ, С КАТОРЫМ МЫ ПИРИЖИЛИ МНОГА ВСЯКИХ ОПАСНАСТЕЙ. Я СИЙЧАС УЖЕ ДОМА И ПАСЫЛАЮ ТЕБЕ АТКРЫТКУ, КАК ОБИЩАЛ, КАГДА МЫ РАСТАВАЛИСЬ. Я ПОМНЮ, КАК НАМ БЫЛО ХАРАШО ВМЕСТИ. НАДЕЮСЬ КАГДА-НИБУТЬ ЕЩЁ УВИДЕЦА.
P.S. У НАС СИЙЧАС ТОЖИ ЗИМА, ТАК ЧТО МЫ С ТАБОЙ СМОТРИМ НА ОДИН И ТОТ ЖЕ СНЕГ. И ПАЖАЛУСТА, ПЕРИДАЙ ПРЕВЕТ СУНДУКУ. Я ПО НИМУ СКУЧАЮ ПАЧТИ КАК ПО ТИБЕ, ТОЛЬКА НЕ ТАК СИЛЬНА.
С ЛЮБОВЬЮ,
ДВАЦВЕТОК".
В самом низу сложенной открытки было приколото несколько небольших картинок из тех, что Двацветок делал с помощью иконографа. На них Ринсвинд не без удивления увидел их с Двацветком рядом, причём турист обнимал его за плечи, а тогда ещё плохо знакомый с иконографом Ринсвинд немного испуганно улыбался. На других картинках были удивительной красоты пейзажи и картины городской жизни, и на каждой картинке присутствовал маленький турист. Он был изображён на фоне моря, или сада, или домов, но одно на всех картинках оставалось неизменным: его широкая улыбка, которая поначалу так сильно раздражала
Волшебник долго стоял молча, неотрывно глядя на картинки. Из оцепенения его вывело подёргивание за полу: Сундук соскучился ждать.
- Он передаёт тебе привет, - сообщил Ринсвинд, всё ещё глядя на карточки с картинками застывшего маленького туриста. - Как ни удивительно, но по тебе он тоже скучает.
Сундук поджал коротенькие ножки и присел на мостовую. Кажется, он был доволен. Впрочем, по его виду всегда сложно было определить, какие чувства он испытывает (и испытывает ли вообще).
- Ладно, кажется, депрессия отменяется! - наигранно весело сказал Ринсвинд, покачав головой. - Я только удивляюсь, как ты смог доставить эту открытку? У тебя, есть связь с твоим бывшим хозяином?
Сундук загадочно промолчал.
- Ладно. Твои пути, как я понял, неисповедимы, - тяжело вздохнул волшебник. Он полез в карман мантии, достал оттуда аккуратно свёрнутый тёмно-зелёный шарф, развязал его и неожиданно накинул на крышку Сундука, завязав узелком.
- Что ты на меня пялишься?! - проворчал он, досадливо морщась. - Это, вообще-то, не для тебя подарок, но за неименем адресата и ты сгодишься. Считай, что это за то, что ты принёс мне хорошую весть. И только попробуй его съесть, понял?
Сундук вроде как кивнул, поднялся и потопал в сторону Незримого университета.
Ринсвинд поморгал немного, чтобы прочистить внезапно запорошившиеся снегом глаза, и последовал за ним.
Библиотекарь ждал их у стены одного дома.
- У-ук, - напомнил он.
- Да, конечно, бананы, я помню, - кивнул Ринсвинд. - Идём. До рынка довольно далеко, а мне хотелось бы успеть устроиться у камина в Главном зале до того, как часы пробьют полночь.
И они пошли рядом: высокий и тощий волшебник в залатанном красном полушубке и мантии, большой Сундук на множестве крошечных ножек и орангутанг, сжимающий ладонь волшебника так, словно боялся потеряться в усиливающейся метели.
Не кидайтесь ничем тяжёлым, а тапочки уже в наличии
_________________
Если ты ждёшь принца на белом коне, может статься, что ты ждёшь Смерть.
