Search
Wednesday, April 24, 2024 ..:: Книги » Библиотека (переводы книг) » Пятый Слон » Пятый Слон. Ч.1 ::..   Login

                                                  
 Пятый Слон. Ч.1 Minimize

 

TerryPratchett. TheFifthElefant. Перевод AnJeL (с)www.pratchett.org
 
Терри Пратчетт
ПЯТЫЙ СЛОН
 
 Говорят, что мир плоский и расположен на спинах четырех слонов, которые стоят на спине гигантской черепахи. Говорят, что слоны, будучи огромнейшими животными, имеют кости из железа и камня[1] и нервы из золота, для лучшей проводимости на длинные расстояния.
 Говорят, что пятый слон прибыл, крича и трубя, через атмосферу молодого мира много-много лет назад и так тяжело упал, что расколол континенты и возвел горы.
 На самом деле, никто не видел, как он приземлился, и поэтому возник интересный философский вопрос: если миллионы сердитых тонн слона падают с неба, но никто не слышит этого, то, с философской точки зрения, производит ли это падение шум?
 И если никто не видел, как он упал, то упал ли он на самом деле?
 Другими словами, не является ли эта история просто сказкой для детей, оправдывающей некоторые интересные природные образования?
 А что насчет гномов, которым и принадлежит эта легенда, и которые мыслят намного глубже, чем люди, так вот они говорят, что в этой легенде есть зерно истины.
 
 
 В ясный день, если выбрать правильное место в Овцепиках, можно увидеть очень длинную дорогу посреди равнин. В разгар лета можно даже сосчитать столбы пыли от воловьих упряжек, ползущих со скоростью менее двух миль в час и тянущих караван повозок, которые весят не менее четырех тонн каждая. Конечно, доставка груза таким образом занимает много времени, но когда вещи все-таки доставлялись, то их привозилось сразу много. В города Круглого моря привозили сырье и иногда людей, ищущих свою судьбу и горстку бриллиантов.
 В горы везли готовые товары, редкие вещи из-за океана и людей, нашедших мудрость и пару шрамов.
 Обычно между конвоями был день пути. Они превращали местность в развернутую ленту времени. В ясный день вы могли увидеть прошлый вторник.
 Гелиографы мерцали вдали, когда колонны посылали сообщения вперед и назад о появлении грабителей,  о грузах, и о хорошем местечке, где можно получить двойную яичницу, тройную жареную картошку и огромную отбивную.
 Большинство людей путешествовали на телегах. Это дешево, удобнее, чем пешком, и в конечном итоге вы все равно оказываетесь на месте.
 Некоторые люди путешествовали бесплатно.
 У водителя одного из фургонов наблюдались проблемы с волами в упряжке. Они оказались слишком пугливыми. Этого можно было бы ожидать в горах, где все дикие существа расценивают волов только как ходячий обед, но здесь не было ничего опасней капусты. Позади него, внизу между грузом из досок, что-то спало.
 
 
 Это был просто очередной день в Анк-Морпорке…
 Сержант Колон балансировал на шаткой лестнице на одном конце Медного Моста, одного из самых оживленных городских проездов. Одной рукой он цеплялся за длинную палку с коробкой наверху, а другой он поднимал самодельную книжку с картинками к щели в коробке.
 - А это другая телега – сказал он. – Ну как?
 - Угу, – сказал тихий голосок из коробочки.
 - Хорошо, – довольно сказал Колон. Он опустил книгу и показал вниз на мост.
 - А теперь… Видишь те две отметки, нарисованные поперек булыжников? Они значат…?
 - Если телега плоедет мезду ними меньсе, сем за минуту, то она едет слиском быстло, – пропищал тоненький голосок.
 - Отлично. А потом ты…?
 - Налисую калтинку.
 - Чтобы на ней было видно…?
 - Лисо вознисего или лисензию телеги.
 - А если это произойдет ночью, ты…?
 - Использую саламандлу, стобы было видно лутьсе.
 - Отлично, Родни. Один из нас будет приходить каждый день, и забирать картинки. Тебе что-нибудь нужно?
 - Что это, сержант?
 Колон посмотрел вниз на очень большое, коричневое и курносое лицо, и улыбнулся.
 - Привет, Весь, - сказал он, тяжело спускаясь. – То, на что ты пялишься, мистер Йолсон, есть современная модель часов для нового милилененинума… нума.
 - Они слегка великоваты, Фред, - сказал Весь Йолсон, критически осмотрев конструкцию. – Я видал часы и поменьше.
 - Часы На Часах, Весь.
 - А, ну ладно.
 - Кое-кто катается по этому мосту, превышая скорость. И патриций Ветинари завтра утром увидит их картинки. Иконограф не умеет врать, Весь.
 - Ага. Потому что он слишком тупой.
 - Патриций по горло сыт телегами, гоняющими по мосту, понимаешь, и он просил разобраться с этим. Я теперь Главный Управляющий Движением, знаешь ли.
 - Это хорошо, Фред?
 - А как ты думаешь? – с нажимом произнес сержант Колон. – Теперь я должен охранять, э-э, артерии города от засорения, ведущего к общему разрушению коммерции и упадку нашего общества. Очень серьезная работа, как ты понимаешь.
 - И ты один всем этим занимаешься?
 - Ну, в основном. В основном. Капрал Шноббс и остальные парни помогают, конечно.
 Весь Йолсон поскреб нос.
 - О чем-то вроде этого я хотел поговорить, Фред, - сказал он.
 - Всегда пожалуйста, Весь.
 - Кое-что странное произошло во дворе моего ресторана, Фред.
 Сержант Колон проследовал за огромным телом за угол. Фреду обычно нравилось общество Веся, потому что рядом с ним он казался по-настоящему тощим. Весь Йолсон был таким человеком, что его приходилось отмечать в географических атласах и он был способен влиять на орбиты малых планет. Булыжники мостовой крошились под его ногами. В его теле уживались одновременно – и при этом еще множество комнат пустовали – лучший повар Анк-Морпорка и его самый лучший едок, обстоятельство, сошедшее с небес картофельного пюре. Сержант Колон не помнил настоящего имени Йолсона, а свою кличку тот получил благодаря основному возгласу видевших его людей: никто из них не мог до конца поверить, что это наконец-то весь Йолсон.
 На Брод-Авеню стояла большая телега. Остальное движение по улице было направлено так, чтобы попытаться ее объехать.
 - Доставил мне мясо в ланч, Фред, и когда возница вернулся… - Весь Йолсон показал на большую треугольную конструкцию, запирающую одно колесо телеги. Сделанная из дуба и стали, она была заляпана желтой краской.
 Фред осторожно постучал по конструкции.
 - Понятно в чем твоя проблема, - сказал он, - Сколько времени возница находился у тебя?
 - Ну, я накормил его ланчем…
 - Я всегда говорю, что твои ланчи просто великолепны, Весь. Какое сегодня было специальное блюдо?
 - Отбивная под сливочным соусом и пирог с мясом, и черная мертвая меренга, - сказал Весь Йолсон.
 На мгновение повисла тишина, пока оба рисовали это блюдо в воображении. Фред Колон вздохнул.
 - С маслом на пироге?
 - Ты же не хочешь меня обидеть, думая, что я мог его забыть, правда?
 - Человек может долго задержаться за такой едой, - сказал Фред. - Беда в том, Весь, что патриций дал очень четкие указания относительно парковки телег на улицах дольше десяти минут. Он считает это своего рода преступлением.
 - Десять минут на мой ланч – это не преступление, Фред, это трагедия, - сказал Весь. – Здесь написано "Городская Стража, 15$ за разблокировку", Фред. Это двухдневная выручка, Фред.
 - Дело в том, - сказал Фред Колон, - что это все документируется, понимаешь? Я не могу просто взять и отмахнуться от этого. Я конечно, хотел бы, но... Все корешки талонов наколоты на гвоздь в моем офисе. Если бы я управлял Стражей, то конечно, но мои руки связаны, понимаешь…
 Некоторое время они стояли обособленно, держа руки в карманах, явно наблюдая друг за другом. Сержант Колон начал дышать со свистом.
 - Я знаю одну вещь или даже две, - осторожно сказал Весь. – Люди частенько думают, что у официантов нет ушей.
 - Мне известно множество гадостей, Весь, - сказал Колон, звеня мелочью в карманах.
 Некоторое время они смотрели в небо.
 - Я могу посмотреть, не завалялось ли у меня со вчера немного медового мороженого.
 Сержант Колон посмотрел на телегу.
  - Эй, мистер Йолсон, - удивленно воскликнул он, - какой-то придурок поместил зажим на твое колесо! Мы разберемся с этим.
 Колон потянул пару флажков за поясом, посмотрел на семафорную башню Городской Стражи, расположенную на верхушке старой лимонадной фабрики, подождал, пока постовая горгулья просигналит ему, и затем послал серию сигналов с уверенностью, грацией и стилем человека, который пытается играть одновременно две партии в настольный теннис с парализованными руками.
 - Бригада будет здесь с минуты на минуту – а, вот, смотри…
 Чуть выше по улице два тролля осторожно надевали зажим на телегу с сеном. Через пару минут одному из них случилось кинуть взгляд на башню Стражи. Он толкнул локтем напарника, получил от него пару тычков и с намного меньшим напором послал сигнал. Дождавшись ответа, тролли оглянулись, заметили Колона и погромыхали к нему.
 - Оп-ля! – сказал Колон гордо.
 - Удивительна эта новая технология, - сказал Весь Йолсон восхищенно. – И они могут находится на расстоянии целых сорока или пятидесяти ярдов от нас?
  - Это точно, Весь. Раньше мне приходилось свистеть. И еще они придут сюда зная, что это именно я их позвал.
  - Вместо того, чтобы оглянуться кругом и увидеть тебя, – сказал Йолсон.
  - Ну, э… - сказал Колон, понимая, что это не лучший пример рассвета новых коммуникационных технологий. – Конечно, система работает также, если они находятся за несколько улиц от меня. Даже на другом конце города. А если я скажу горгулье, как мы говорим, "положить" на "большую" башню на Холме, то сообщение будет в Сто Лат через несколько минут, понимаешь?
 - И это ведь целых двадцать миль!
 - Как минимум!
 - Удивительно, Фред.
 - Время идет вперед, Весь, - сказал Колон, когда тролли подошли к ним.
 - Констебль Сланец, кто сказал вам заблокировать тележку моего друга?
 - Ну, серж, вы ж сами седня утром сказали, шо мы должны блокировать кажную…
 - Но не  эту телегу, - сказал Колон,- немедленно разблокируйте ее и мы забудем об этом, хорошо?
 Констебль Сланец, кажется, решил, что ему не платят за то, чтобы он думал. И в принципе, он был прав, потому что Колон не верил в ценность нанятых его отделом троллей.
 - Ну, ежели вы энто говорите, серж…
 - А пока ты это делаешь, мы с Весем пойдем немножко поболтаем, да, Весь? – сказал Фред Колон.
 - Правильно, Фред.
 - Понимаешь, я хоть и сказал "поболтаем", но в основном я буду слушать, потому что я рассчитываю на то, что мой рот будет занят.
 
 
 Снег градом сыпался с еловых ветвей. Мужчина, продирающийся вперед, остановился на минуту перевести дыхание, а затем быстро понесся по открытому участку.
 В долине раздались первые звуки горна.
 У него был час, если он мог им верить. Он вполне мог не добраться до башни, но существовали и другие способы выбраться.
 У него был план. Он мог перехитрить их. Насколько можно, избегать снега, запутывать следы, использовать ручьи… Это все возможно, и это  уже проделывалось ранее. Он был уверен в этих способах.
 В нескольких милях от него гладкие тела скользили через лес. Охота началась.
 
 
 А в это время в Анк-Морпорке горела Гильдия Шутов.
 И это представляло собой большую проблему, потому что пожарная бригада Гильдии состояла в основном из клоунов.
 Это было проблемой еще и потому, что если вы покажете клоуну ведро с водой и лестницу, то он сможет поступить только одним способом. Годы тренировок берут свое. Он не сможет противиться гласу красного носа.
 Сэм Ваймз из Городской Стражи наблюдал за представлением, прислонившись к стене.
 - Нам действительно стоит еще раз предложить Патрицию создать городскую пожарную службу, – сказал он.
 Поперек улицы клоун, поднимая лестницу, развернулся, толкнув клоуна сзади в ведро с водой, затем, обернувшись посмотреть на возникшую суматоху, опять отправил свою жертву в ведро с удивительным плюхающим звуком. Толпа тихо наблюдала. Если бы это было смешно, то клоуны не делали бы этого.
 - Все Гильдии очень возражают,- сказал капитан Моркоу Железобетонссон, второй человек в команде, когда клоун с лестницей опрокинул ведро с водой себе на брюки, - Они говорят, что это переходит все границы.
 Огонь полыхал в комнатах первого этажа.
 - Если мы позволим Гильдии сгореть, это будет ударом для индустрии развлечений города, - искренне сказал Моркоу.
 Ваймз искоса глянул на него. Это было так похоже на Моркоу. Его реплика звучала адски невинно, но вы могли истолковать ее различными способами.
 - Конечно, - сказал он, - Однако я думаю, что лучше нам что-нибудь предпринять.
  Он сделал шаг вперед и сложил ладони рупором.
 - Отлично, это Стража! Стройте цепочку ведер! – прокричал он.
 - Ах, мы что,  обязаны? – сказал кто-то в толпе.
 - Да, вы обязаны, - сказал капитан Моркоу,- Ну давайте, если мы встанем в два ряда, то управимся почти мгновенно! Это даже может быть очень забавно!
 И они подчинились, отметил Ваймз. Моркоу обращался ко всем, как будто они были отличными ребятами, и так или иначе, непонятно почему, они не пытались его разубедить в этом.
 К разочарованию толпы пожар был скоро потушен, как только клоунов разоружили и добрые люди увели их прочь.
 Моркоу вновь появился, вытирая лоб, когда Ваймз зажег сигару.
 - Очевидно, огнеглотатель приболел, - сказал он.
 - Возможно, нам этого никогда не простят, - сказал Ваймз, когда они пошли патрулировать опять, - О нет… Что опять?
 Моркоу посмотрел вверх, на ближайшую семафорную башню.
 - Бунт на Кабельной улице, - сказал он. – Это для всех офицеров, сэр.
 Они кинулись бежать. Ты всегда бежишь при сигнале для всех офицеров. В следующий раз в беде можешь оказаться ты.
 Когда они подошли поближе, то увидели на улицах множество гномов, и Ваймз понял, что произошло. У всех гномов был озабоченный взгляд, и все они шли в одну и ту же сторону.
 - Все уже закончилось, - сказал он, когда они завернули за угол. - Это заметно по внезапному увеличению числа подозрительно невинных свидетелей.
 Независимо от того, каким было происшествие, ясно, что оно было серьезным. Улица была в развалинах и заполнена огромным количеством гномов. Ваймз притормозил.
 - Третий раз за неделю, - сказал он. - Что за муха их укусила?
 - Сложно сказать, сэр, - сказал Моркоу. Ваймз взглянул на него. Моркоу вырос среди гномов. А еще он никогда не лгал, если можно было обойтись без этого.
 - Ты хотел сказать  ‘я не знаю’, правильно?
 Капитану стало неловко.
 - Я думаю… это что-то политическое, - сказал он.
  Ваймз посмотрел на застрявший в стене топор.
 - Да, я заметил, - сказал он.
 Кто-то шел по улице, и вероятно, он и был причиной того, что бунт утих.
 Младший констебль Блуджон был самым большим троллем, которого Ваймз когда-либо встречал. Он являлся. Он был настолько велик, что не выделялся из толпы, потому что он и был толпой; люди не замечали его, потому что он был на их пути. И, подобно многим переросткам, он был инстинктивно кроток и несколько застенчив, и легко позволял другим манипулировать собой. Если бы судьба привела его в банду, то он стал бы ее мускулами. В страже он был щитом в заварушках. Остальные дозорные кучковались вокруг него.
 - Кажется, безобразия начались в Холодных Закусках Буравчика, - сказал Ваймз, когда к нему подошли остальные стражники, - Надо бы узнать, что он заявит по этому поводу.
 - Не думаю, что это хорошая идея, сэр, - сказал Моркоу твердо, - он ничего не видел.
 - Откуда ты знаешь? Ты ведь не разговаривал с ним.
 - Я просто знаю, сэр. Он ничегошеньки не видел. И не слышал тоже.
 - В то время как толпа громила его ресторан и превращала в развалины улицу снаружи?
 - Вы правы, сэр.
 - А, до меня дошло. Ты имеешь в виду, что нет никого более глухого, чем тот, кто не хочет слышать?
 - Что-то вроде, сэр. Сэр, посмотрите, все уже закончилось. Не думаю, что кто-то серьезно пострадал. Так будет лучше, сэр. Пожалуйста?
 - Это одна из этих самых гномских штучек, капитан?
 - Да, сэр,…
 - Ага, но здесь Анк-Морпорк, капитан, а не какая-то шахта в горах, и моя работа – поддерживать порядок, а происходящее, капитан, не способствует этому. Что скажут люди, если на улицах будут бунтовать гномы?
 - Они скажут, что это еще один день из жизни большого города, сэр,- сказал Моркоу деревянным голосом.
 - Думаю, что да. Однако… - Ваймз поднял стонущего гнома. - Кто это сделал? – требовательно спросил он.- Я не в настроении шутки шутить! Давай, мне нужно имя!
 - Аги Украденный Молот, - пробормотал гном, вырываясь.
 - Хорошо, - сказал Ваймз, отпуская его, - Моркоу, запиши.
 - Нет, сэр, - сказал Моркоу.
 - Извини?
 - В городе нет Аги Украденного Молота, сэр.
 - Ты что, знаешь каждого гнома?
 - Большинство, сэр. Но Аги Украденный Молот обитает только в нижних шахтах, сэр. Это такой вредный дух, сэр. Например, выражение ‘Засунь это туда, куда Аги кладет уголь’, сэр, значит…
 - Я понял, - сказал Ваймз. - Говоришь, что гном хотел сказать, что беспорядки начались благодаря Господину Анонимке?
 Гном ловко исчез за углом.
 - Более или менее, сэр. Простите, я на минутку, сэр. – Моркоу встал поперек улицы, достав два флажка из-за пояса,- Я получил сигнал с башни, - сказал он, - мне надо послать ответ.
 - Что такое?
 - Ну, мы заставили патриция ждать, сэр, и хорошим тоном было бы предупредить его, что мы опоздаем.
 Ваймз вынул свои часы и посмотрел на них. Кажется, день был одним из таких… которые бывали постоянно.
 
 
 В природе тот человек, который всегда заставляет вас ждать по десять минут, именно в тот день, когда вы задержитесь, освободится десятью минутами ранее и всем своим видом будет показывать, что не заметил вашего опоздания.
 - Сэр, извините, мы опоздали, - сказал Ваймз, когда они вошли в Продолговатый Кабинет.
 - О,   разве вы опоздали? – спросил Ветинари, оторвав взгляд от бумаг. - Я не заметил. Ничего серьезного, надеюсь.
 - В Гильдии Шутов случился пожар, - сказал Моркоу.
 - Много пострадавших?
 - Нет, сэр.
 - Хорошо, слава богам, - сказал лорд Ветинари осторожно. Он положил ручку.
 - Итак… что у нас на повестке дня…? – он подтянул к себе документ и пробежался по нему глазами. - Эх… Я вижу, новое дорожное подразделение возымело должный эффект.
 Он указал на большую груду бумаги.
 – Я получаю огромное количество жалоб от Гильдии Извозчиков. Хорошая работа. Передайте мои благодарности сержанту Колону и его команде.
 - Обязательно, сэр.
 - Смотрю, в один день они арестовали семнадцать телег, десяток лошадей, одиннадцать волов и одну утку.
 - Они были припаркованы незаконно, сэр.
 - Конечно. Однако начинает проявляться странная закономерность.
 - Сэр?
 - Большинство извозчиков уверяют, что они не парковались в тот момент, они просто остановились, когда ужасно старая и страшная леди переходила дорогу ужасно медленно.
 - Это они так рассказывают, сэр.
 - Они узнали старушку по ее унылым причитаниям типа ‘Ох, бедная я несчастная, ох, мои старые больные ноги’, и тому подобное.
 - Определенно, эти слова принадлежат старой леди, сэр, - сказал Ваймз с ничего не выражающим взглядом.
 - Весьма возможно. Довольно странным мне кажется то, что некоторые извозчики впоследствии видели эту старую леди, идущую прочь по переулку довольно быстро. Конечно, я бы не обратил на это внимание, если бы не тот факт, что эту же самую даму вскоре видели довольно далеко от предыдущей улицы, и она опять переходила дорогу очень медленно. Здесь какая-то тайна, Ваймз.
 Ваймз прикрыл глаза рукой.
 - Я постараюсь решить эту проблему побыстрее, сэр.
 Патриций кивнул и пометил что-то на листе бумаги перед ним.
 Потом он отложил листок в сторону. Под ним лежал грязный скомканный бумажный огрызок. Он взял два канцелярских ножика, с их помощью брезгливо развернул бумажку и отдал ее Ваймзу.
 - Что вам известно про это? – спросил он.
 Ваймз прочел большие круглые разноцветные буквы.
  ‘ДарАгой Сер, ЖисТОкост к БИСДОмным саБакаМ в ГОРАДЕ паЗоРна куда смОТрет стрАЖА изДАЙти укас прО тив жИСтокАсти’
 - Ничего, - сказал он.
 - Служащие говорят, что похожие записки кто-то подсовывает под двери по ночам, - сказал патриций. – И никого еще не поймали.
 - Хотите, чтобы я занялся этим? – спросил Ваймз, - Будет не трудно найти в городе того, кто плюется, когда пишет и делает ошибок больше, чем Моркоу.
 - Спасибо, сэр, - сказал Моркоу.
 - Охранники говорят, что вообще никого не заметили, - сказал патриций. – В Анк-Морпорке есть кто-нибудь, кто может быть особо заинтересован в благополучии собак?
 - Сомневаюсь, сэр.
 - Тогда я не буду временно обращать на это внимание, – сказал Ветинари. Он позволил неприятному письму плюхнуться в корзину для бумаг.
 - Перейдем к более неотложным вопросам, - сказал он оживленно, - Итак…Что вам известно про Велки?
 Ваймз вытаращил глаза.
 Послышалось вежливое покашливание Моркоу.
 - Вы про реку или город, сэр? – сказал он.
 Патриций улыбнулся.
 - Ах, капитан, вы уже давно перестали удивлять меня. Да, я имел в виду город.
 - Это один из главных городов Убервальда, сэр, - сказал Моркоу, - Экспортируют драгоценные металлы, кожу, древесину и, конечно же, жир из глубоких жировых шахт Сальцберга.
 - Где находится эти самые Велки? – спросил Ваймз, удивляясь скорости, с которой они перескочили на эту тему с неприятного письма про собак.
 - Строго говоря, название произносится как Выселки, - сказал Моркоу.
 - Даже если…
 - И на языке, в котором говорят в Выселках, сэр, словом ‘Морпорк’ звучит как часть женского белья, - сказал Моркоу. - Если подумать, в мире не так уж и много слогов.
 - Откуда ты это все знаешь, Моркоу?
 - Ну, понемножку накапливаю знания, сэр. То тут, то там что-нибудь услышишь.
 - Серьезно? А уточни, что за деталь жен…
 - Кое-что чрезвычайно важное произойдет там на следующей неделе, - перебил лорд Ветинари. – Хочу добавить, что это событие имеет жизненное значение для будущего процветания Анк-Морпорка.
 - Коронация Нижнего Короля, - сказал Моркоу.
 Ваймз взглянул него, потом на патриция, и опять перевел взгляд на Моркоу.
 - Где-то был пущен документ, который до меня не дошел?
 - Гномское общество говорит об этом уже несколько месяцев, сэр.
 - Правда? – спросил Ваймз, - Ты имеешь в виду эти беспорядки? Драки каждую ночь в их барах?
 - Капитан Моркоу прав, Ваймз. Это будет величайшее мероприятие, на котором будут представители множества держав. И провинций Убервальда, конечно, потому что Низкий Король управляет всеми частями Убервальда, которые находятся под землей. Его расположение бесценно. Борогравия и Орлея точно отправят своих представителей, и, скорее всего, Клатч тоже.
 - Клатч? Но они же дальше от Убервальда, чем мы! Чего они-то беспокоятся?
 Он помолчал секунду и добавил:
 - Хех. Я сглупил. Где деньги?
 - Прошу прощения, коммандор?
 - Так обычно говорит мой старый сержант, когда чего-то не понимает, сэр. Найди, где лежат деньги, и полдела сделано.
 Ветинари поднялся и подошел к большому окну, встав спиной к стражникам.
 - Большая страна, этот Убервальд, - сказал он, обращаясь к оконному стеклу. - Мрачная. Таинственная. Древняя…
 - Огромные неразработанные залежи угля и железной руды, - сказал Моркоу, - И жира, конечно. Лучшие свечи, масла для ламп и мыло поставляются из залежей Сальцберга.
 - Зачем? Разве у нас нет своих скотобоен?
 - В Анк-Морпорке используют очень много свечей, сэр.
 - Зато очень много экономят на мыле, - сказал Ваймз.
 - Жир и масла используются много где, сэр. Мы не можем сами покрывать все расходы.
 - А, - сказал Ваймз.
 Патриций вздохнул.
 - Я надеюсь, что мы сможем укрепить торговые отношения с народами Убервальда, - сказал он, - Ситуация там чрезвычайно изменчива. Вы знаете что-нибудь еще про Убервальд, коммандор Ваймз?
 Ваймз, чьи географические познания были микроскопически точными в пределах пяти миль от Анк-Морпорка и просто микроскопическими в остальном, нерешительно кивнул.
 - Только это не совсем страна, - сказал Ветинари. – Это…
 - Нечто большее, чем то, что обычно бывает до образования страны, - сказал Моркоу. – В основном это укрепленные города и феодальные владения, не имеющие четких границ и с большими лесами между ними. Там постоянно продолжается вражда. Законов там тоже нет, кроме предписаний местного лорда, и всевозможный бандитизм очень распространен.
 -Так непохоже на жизнь нашего дорогого родного города, - сказал Ваймз.
 Патриций наградил его равнодушным взглядом.
 - В Убервальде гномы и тролли еще не забыли старые обиды, - продолжал Моркоу. – Большие территории управляются феодальными кланами вампиров и оборотней, также много земель с повышенным фоновым уровнем сырой магии. Это довольно хаотичное место, и трудно поверить, что на дворе век Летучей Мыши. Но есть надежда на процветание Убервальда, и это место, возможно, присоединится к сообществу развитых стран.
 Ваймз и Ветинари переглянулись. Иногда речи Моркоу звучали, как эссе по основам гражданского права, написанное ошалевшим мальчиком из церковного хора.
 - Хорошо сказано, - сказал патриций наконец. – Но до этого счастливого дня Убервальд останется загадкой внутри головоломки, спрятанной в тайне[2].
 - Посмотрите, правильно ли я понял, - сказал Ваймз. – Убервальд это такой большой пудинг из сала, который все внезапно заметили, и теперь благодаря этой коронации мы можем помчаться туда с ножом, вилкой и ложкой, чтобы отхватить как можно больший кусок и набить свои тарелки?
 - У вас мастерское понимание политической действительности, Ваймз. Вам всего лишь не хватает подобающего словаря. Анк-Морпорк, конечно же, тоже должен послать представителя. Как говорится, посла.
 - Вы же не хотите предложить мне заняться этим, ведь правда? – спросил Ваймз.
 - О, я не могу послать командора Городской Стражи, - сказал лорд Ветинари. – Большая часть Убервальда не имеет понятия о современном подходе к управлению порядком.
 Ваймз расслабился.
 - Вместо этого я пошлю Герцога Анкского.
 Ваймз сел, вытянувшись по струнке.
 - У них в основном феодальная система,- сказал Ветинари. – Они придают больше значения рангам…
 - Вы не можете заставить меня поехать в Убервальд!
 - Заставить, ваша светлость? – Ветинари выглядел удивленным. – О боже, я неверно понял леди Сибиллу… Она вчера сказала, что небольшой отпуск вдали от Анк-Морпорка пошел бы вам на пользу…
 - Вы уже говорили с Сибиллой?
 - Да, на приеме в честь нового Главы Гильдии Портных. Кажется, вы рано ушли. Вас вызвали. Что-то срочное, полагаю. Леди Сибилла, случалось, упоминала, что вы постоянно на работе, и дела идут одно за другим. О, надеюсь я не вызвал какую-нибудь размолвку в вашем союзе?
 - Я не могу покинуть город сейчас никоим образом! – отчаянно сказал Ваймз. – Так много всего надо делать!
 - Именно поэтому Сибилла говорит, что вы должны уехать из города, - сказал Ветинари.
 - Но новая школа, обучающая…
 - Работает, как часы, сэр, - сказал Моркоу.
 - Вся сеть голубиной почты в полном беспоряд…
 - Более-менее разобрались, сэр, сейчас мы сменили корм. Кроме того, семафорные башни очень хорошо работают.
 - Мы собирались организовать Речную Стражу…
 - Все равно еще неделю или две мы ничего не сможем делать, пока не найдем, куда пристроить лодку.
 - Сточные трубы на Читтерлинг-Стрит...
 - Я уже отправил туда сантехников, сэр.
 Ваймз понял, что проиграл. Его поражение было очевидным уже тогда, когда в игру вошла Сибилла, потому что она всегда была надежным двигателем для тарана, способного пробить его защитную стену. Но еще существовала и такая вещь, как рукопашный бой.
 - Вы же знаете, что я не умею вести дипломатические речи,- сказал он.
 - Напротив, Ваймз, вам случается поражать дипломатический корпус тут, в Анк-Морпорке, - сказал лорд Ветинари. – Они не привыкли к простой речи, она смущает их. Помните, что вы сказали истанзианскому послу в прошлом месяце? – он просмотрел бумаги на столе. – Дайте посмотреть, тут где-то была жалоба… А, да, по поводу военных стычек на Скользкой речке, вы указали, что дальнейшие нарушения затронут его лично, и посол, я цитирую, "отправится домой в карете скорой помощи".
 - Я сожалею, сэр, но это был тяжелый день, и он действительно меня…
 - С тех пор их вооруженные силы отступили так далеко, что практически оказались в другой стране, - сказал Ветинари, откладывая бумаги. – Должен заметить, ваше замечание соответствовало лишь моему обобщенному взгляду на этот вопрос, и было, грубо говоря, прямолинейно. Вдобавок ко всему вы еще и посмотрели на посла очень угрожающе.
 - Это мой обычный взгляд.
 - Не сомневаюсь. К счастью, в Убервальде вам придется всего лишь выглядеть дружелюбно.
 - А, и вы не хотите, чтобы мне пришлось говорить что-то вроде "Как насчет продажи нам вашего жира на действительно выгодных условиях?", или как? – отчаянно спросил Ваймз.
 - От вас не требуется ведение каких-либо переговоров, Ваймз. Это дело одного из моих служащих, который основывает временное посольство и решает вопросы с представителями власти Убервальда. Все служащие говорят на одинаковом языке. От вас требуется вести себя герцогским образом, насколько это возможно. И, конечно, у вас будет свита. Штат, так сказать, - добавил Ветинари, увидев пустой взгляд Ваймза. Он вздохнул. – Люди, которые будут вас сопровождать. Я предлагаю сержанта Ангву, сержанта Детрита, и капрала Малопопка.
 - Ага, - сказал Моркоу, одобряюще кивнув.
 - Извините? – спросил Ваймз. – Кажется, я пропустил часть беседы.
 - Оборотень, тролль и гном, - сказал Моркоу. – Представители этнического меньшинства, сэр.
 -…но в Убервальде они будут представителями этнического большинства, - добавил Ветинари. – Кажется, эти офицеры оттуда родом. Их присутствие будет говорить само за себя.
 - Пока оно не послало мне открытку, - сказал Ваймз, - я бы лучше взял с собой…
 - Сэр, это покажет народу в Убервальде, что в Анк-Морпорке мирно живут бок о бок представители различных культур, понимаете? – сказал Моркоу.
 - О, я понимаю. "Они похожи на нас. С ними можно иметь дело", - сказал Ваймз хмуро.
 - Иногда,- раздраженно заметил Ветинари, - мне кажется, что цинизм среди наших стражников… он…
 - Недостаточен? – спросил Ваймз.
 Повисла тишина.
 - Хорошо, - вздохнул он. – Лучше я пойду, отполирую набалдашники на моей короне, ладно?
 - Корона герцога, насколько я помню геральдику, не имеет набалдашников. Она определенно… остроконечная, - сказал Патриций, подвигая через стол небольшую пачку бумаг с лежащим сверху позолоченым приглашением. – Хорошо. Я отправлю… семафорное сообщение немедленно. Позже вам предоставят полную информацию. Передайте мое почтение герцогине. Не смею больше вас задерживать…
 - Он всегда это повторяет, - бормотал Ваймз, когда он и Моркоу спускались по лестнице. – Он ведь знает, что мне не нравится быть мужем герцогини.
 - Мне казалось, у вас с леди Сибиллой…
 - О, быть женатым на Сибилле мне очень нравится, - поспешно сказал Ваймз. – Мне не нравится герцогская часть нашего союза. Кто где на дежурстве сегодня вечером?
 - Капрал Малопопка на дежурстве в голубятне, Детрит на ночном патрулировании в Тенях со Свирсом, и Ангва на специальном дежурстве в Тенях, сэр. Помните? Со Шнобби?
 - О боги, точно. Когда они завтра вернутся, скажи им, чтобы доложили мне. Кстати, забери у Шнобби этот проклятый парик и спрячь его, хорошо? – Ваймз пролистал бумаги. – Я никогда не слышал о Низком Короле гномов. Я думал, что "король" в гномском означает что-то вроде старшего инженера.
 - Ну, в общем, Низкий Король довольно специфическая личность.
 - Почему же?
 - Все началось с Каменной Лепешки, сэр.
 - Какой-какой?
 - Что вы думаете по поводу небольшой прогулки по пути в Ярд, сэр? Вам станет понятнее.
 
 
 Молодая женщина стояла на углу в Тенях. Ее положение указывало, что она была, говоря специальным языком, леди в ожидании. То есть леди в ожидании Прекрасного Принца, или, по крайней мере, Принца Толстого Кошелька.
 Она бесцельно качнула сумочкой.
 Это был очень понятный сигнал, даже для тех, у кого птичьи мозги. Член Гильдии Воров осторожно перешел бы на другую сторону улицы, адресовав ей не более чем джентльменский и ни в коем случае не агрессивный поклон. Даже не столь вежливые внештатные воры, скрывающиеся на этой территории, дважды подумали бы, прежде чем просто посмотреть на сумочку. Гильдия Белошвеек использовала очень быстрый и абсолютно необратимый вид правосудия.
 Тощее тело Сделана Дункана, однако, не содержало в себе даже голубиного мозга. Маленький человечек наблюдал за сумочкой как кошка целые пять минут, и мысль о ее содержимом завладела его сознанием. Он уже практически ощущал деньги у себя в руках. Он поднялся на цыпочки, нагнул голову, выскочил из переулка, вырвал сумку и успел пробежать несколько дюймов, прежде чем мир сзади взорвался и он оказался в грязи.
 Что-то обслюнявило его ухо. А потом раздалось долгое, очень долгое рычание, которое, не меняя тона, дало ему понять, что произойдет, если он рискнет шевельнуться.
 Он услышал шаги, и в его поле зрения появились колыхающиеся кружева.
 - О, Сделан! – послышался голос. – Воруешь сумочки? Какой низкий поступок! Даже для тебя. Ты мог серьезно пострадать. Это всего лишь Дункан, мисс. Он не доставит неприятностей. Ты можешь отпустить его.
 Тяжесть исчезла со спины Дункана. Он услыхал, как кто-то юркнул в темноту переулка.
 - Это я сделал! Это я! – отчаянно кричал маленький вор, когда капрал Шноббс помог ему подняться на ноги.
 - Да я знаю, что это ты, я тебя видел, - сказал Шнобби. – Знаешь, что с тобой произошло бы, если Гильдия Воров узнала? Ты бы плавал мертвый в речке, без шанса искупить вину хорошим поведением.
 - Они меня ненавидят, потому что я лучше их, - пробурчал Дункан сквозь спутанную бороду. – Слыхали про ограбление Веся Йолсона в том месяце? Это я!
 - Верно, Дункан. Это ты сделал.
 - И то нападение на золотохранилище на прошлой неделе, тоже моя работа. А не Углеморд и его шайка.
 - Не может быть, и это был ты, неужели, Дункан?
 - И то дельце в ювелирном, все говорят, что это Скрипучий Рон.
 - Тоже твоя работа, да?
 - Ага, - сказал Дункан.
 - А еще ты украл огонь у богов, да, Дункан? – спросил Шнобби, злобно усмехаясь под своим париком.
 - Точно, эт был я,- кивнул Дункан. Он фыркнул. – Я тогда был моложе, конечно.
 Он, прищурившись, глянул на Шнобби Шноббса.
 - Почему ты одет в платье, Шнобби?
 - Это секретно, Дункан.
 - А, ладно, - Дункан тревожно переступил с ноги на ногу. – Ты не мог бы дать мне шиллинг или два, Шнобби? Я не ел уже два дня.
 Маленькие монетки сверкнули в темноте.
 - Теперь убирайся, - сказал капрал Шноббс.
 - Спасибо, Шнобби. Если будут какие-нибудь нераскрытые преступления, ты знаешь, где меня найти.
 Дункан исчез в ночи.
 Сержант Ангва появилась позади Шнобби, застегивая нагрудный значок.
  - Бедняга, - сказала она.
 - Когда-то он был хорошим вором, - сказал Шнобби, достав блокнот из сумки и проведя в нем несколько линий.
 - Хорошо, что ты помог ему, - сказала Ангва.
 - Ну, я верну себе деньги из нашей мелкой наличности, - сказал Шнобби. – Зато теперь мы знаем, кто совершил миллион преступлений, правда? Это как перышко в кепке, сделает меня привлекательней в глазах господина Ваймза.
 - Шляпка, Шнобби.
 - Что?
 - Твоя шляпка, Шнобби. Она будет симпатичней с цветочным венком вокруг.
 - О… Да…
 - Не то, чтобы я жалуюсь, но когда нам дали это задание, я думала, что это я буду приманкой, а ты будешь в засаде, Шнобби.
 - Да, но ты… - Шнобби замялся, вторгаясь в незнакомую лингвистическую территорию, - мета… морф… одаренная…
 - Оборотень, Шнобби. Я знаю это слово.
 - Да… Понимаешь, ясно, что тебе лучше удается скрываться, и… и это не женская работа – быть приманкой у полицейских…
 Ангва колебалась, как с ней часто бывало при попытке поговорить со Шнобби о чем-то серьезном, и помахала руками перед собой, как будто пыталась придать форму своим мыслям.
 - Просто… Мне кажется, люди могут… - начала она. – Я думаю… Ты знаешь, как люди называют мужчин, которые носят парики и платья?
 - Да, мисс.
 - Да?
 - Да, мисс. Судьи, мисс.
 - Ладно. Да. Хорошо, – сказала Ангва медленно. – А еще как?
 - Э… Актеры, мисс?
 Ангва сдалась.
 - Тебе идет тафта, Шнобби, - сказала она.
 - Тебе не кажется, что она меня полнит?
 Ангва фыркнула.
 - О, нет, - сказала она спокойно.
 - Я подумал, что я лучше подушусь, для большей достоверности, - быстро сказал Шнобби.
 - Что? О… - Ангва потрясла головой, вдохнула еще раз. – Я чувствую… что-то… еще…
 - Странно. Вроде ты стоишь с подветренной стороны, и не думаю, что ландыши могут так пахнуть…
 - Это не духи.
 -… хотя эта штука с лавандой, которой все полируют доспехи…
 - Ты не можешь вернуться в участок на Читтерлинг самостоятельно, Шнобби? – сказала Ангва. Несмотря на возрастающую панику, она мысленно говорила себе: "В конце концов, что могло случиться? В смысле, по-настоящему?"
 - Да, мисс.
 - Мне надо… разобраться в кое-чем.
 Ангва поспешила прочь. Новый запах щекотал ей нос. Он был очень силен, раз сумел перебить аромат де Шноббса. Он был  очень сильным.
 Только не здесь, думала она. Не сейчас.
 Не он.
 
 
 Бегущий человек качнул заснеженую ветку, и сумел, наконец, проскользнуть под ветками следующего дерева. Это делало его путь от ручья долгим. Хорошее ли у них обоняние? Проклятье, он знал, что оно было хорошим. Но насколько?
 Он вышел из ручья под другой нависающей веткой. Если они шли берегом, а они были достаточно умны, чтобы так поступить, они не догадались бы, что он вышел из ручья.
 Далеко слева послышалось завывание.
 Он свернул направо, в мрак леса.
 
 
 Ваймз слышал шебуршание Моркоу в темноте и поворот ключа в замке.
 - Я думал, здесь собираются члены Кампании За Равный Рост, - сказал он.
 - Так тяжело находить добровольцев, - ответил Моркоу, проходя через невысокую дверь и зажигая свечу.- Я прихожу каждый день, просто чтобы следить за экспонатами, но кажется, это никого не интересует.
 - Даже не могу представить, почему, - сказал Ваймз, оглядывая музей Гномского Хлеба.
 Единственное преимущество хлебобулочных изделий вокруг него состояло в том, что сейчас они были столь же съедобны, как и в тот день, когда были испечены.
 Или точнее сказать, выкованы. Хлеб гномов изготовлялся, как пища  последней надежды, а еще как оружие и валюта. Ваймзу было известно, что гномы не были религиозными, но их отношение к хлебу было довольно близко к поклонению.
 В темноте послышалось звяканье и царапанье.
 - Крысы, - сказал Моркоу. – Они все время пытаются скушать гномский хлеб, бедняги. А, вот оно. Каменная Лепешка. Это точная копия, конечно же.
 Ваймз посмотрел на бесформенную массу в пыльной витрине. Если не знать, что это лепешка, то ни за что не догадаешься. Иначе более точно было бы назвать это куском скалы. Размером и формой лепешка больше напоминала подушку. На ней лежали несколько окаменевших смородин.
 - Моя жена кладет ноги на что-то похожее, когда отдыхает после тяжелого дня, - сказал он.
 - Ей пятнадцать веков, - сказал Моркоу с благоговейным страхом.
 - Мне казалось, это копия.
 - Да, но… это копия очень важной вещи, сэр, - сказал Моркоу.
 Ваймз чихнул. В воздухе резко запахло.
 - Тут сильно пахнет кошатиной, правда?
 - Боюсь, они пришли за крысами, сэр. Крысы, которые отведали гномьего хлеба, не в состоянии быстро бегать.
 Ваймз закурил сигару. Моркоу взглянул на него с некоторым неодобрением.
 - Мы благодарим людей, когда они не курят здесь, - сказал он.
 - Почему? Вы же не знаете, собираются они курить или нет, -сказал Ваймз. Он прислонился к выставочному стенду. – Ладно, капитан. Почему меня посылают в… Велки на самом деле? Я не очень силен в дипломатии, но я знаю, что это не такая простая штука. Что такое Низкий Король? Почему наши гномы ссорятся?
 - Ну, сэр… Вы когда-нибудь слышали о  крук?
 - Гномский шахтовый закон? – спросил Ваймз.
 - Неплохо, сэр. Но это нечто намного большее. Закон про то… как жить. Законы собственности, законы вступления в брак и наследования, правила решения всех возможных споров, вот что это. На самом деле, это все. А Низкий Король… ну, его можно назвать наивысшей судебной инстанцией. Ему советуют, конечно, но последнее слово за ним. Все еще улавливаете смысл?
 - Пока да.
 - И его коронуют на Каменной Лепешке, и он сидит на ней, верша суд, потому что все Низкие Короли так делали со времен Б'храйана Кровавого Топора, уже пятнадцать сотен лет как. Это… дает полномочия.
 Ваймз строго кивнул. Это тоже было ему понятно. Ты делаешь что-то, потому что так делали всегда, и об'ясняли это тем, что так всегда было. Разве миллион мертвецов может ошибаться?
 - Его выбирают или это право наследуется? – спросил он.
 - Думаю, можно сказать, что он избирается, - сказал Моркоу. – Но в действительности множество старших гномов решают это друг с другом. Принимая во внимание мнение прочих гномов, конечно же. Это называется собирать голоса. Традиционно он принадлежит одному из главных родов. Но… Эм…
 - Да?
 - Обстоятельства немного изменились в этом году. И обстановка немного… обострилась.
 Ага, подумал Ваймз.
 - Победил не тот гном?
 - Некоторые гномы так считают. Более того, сам процесс голосования может быть подвергнут сомнению, - сказал Моркоу. – Гномами самого большого города, где есть гномы, за пределами Убервальда.
 - Не говори, я знаю, это скорее всего Хабвартс…
 - Это Анк-Морпорк, сэр.
 - Что? Но мы не гномский город!
 - Пятьдесят тысяч гномов на сегодня, сэр.
 - Правда?
 - Да, сэр.
 - Ты уверен?
 - Да, сэр.
 Конечно он уверен, подумал Ваймз. Он наверняка знает их всех поименно.
 - Поймите, сэр, идет своего рода спор, - сказал Моркоу, - про то, кого можно называть гномом.
 - Ну, кое-кто считает, что гном есть гном, потому что…
 - Нет, сэр. Не по росту. Шнобби Шноббс ниже большинства гномов, но мы же не считаем его гномом.
 - Человеком мы его тоже не считаем, - сказал Ваймз.
 - И, конечно, я ведь тоже гном.
 - Знаешь, Моркоу, я собирался поговорить с тобой об этом…
 - Принят гномами, воспитан гномами. Для гномов я – гном, сэр. Я могу провести обряд  к'закра, я знаю секреты  х'рагна, я могу  ха'лк cвой  г'ракха правильно… Я гном.
 - Что эти вещи означают?
 - Мне нельзя говорить это не–гномам. – Моркоу тактично пытался держаться в стороне от сигарного дыма. – К сожалению, некоторые из горных гномов думают, что те из них, кто уехал, уже не настоящие гномы. Но на сей раз отношение к королевской власти изменилось под влиянием Анк-Морпорских гномов, и тем, кто остался в горах, это не нравится. Вокруг растет неприязнь, такая, что семьи рушатся. В основном дерганье за бороды.
 - Серьезно? – Ваймз постарался не улыбнуться.
 - Гномам это не кажется смешным.
 - Прости.
 - И я боюсь, что новый Нижний Король только ухудшит ситуацию, хотя, конечно, я желаю ему только добра.
 - У него жесткий характер, да?
 - Э, я думаю, вы понимаете, сэр, что гном, который занимает в обществе настолько высокое полжение, чтобы вправе претендовать на королевскую власть, добился этого не тем, что распевал "хай-хо" и перевязывал раненых животных в лесу. По стандартам гномов, Король Рхус Рхуссон мыслит прогрессивно, хотя я слышал, что он недолюбливает Анк-Морпорк.
 - Тоже вполне естественная точка зрения.
 - Так или иначе, плохо то, что традиционные подгорные гномы считали, что следующим королем будет Альбрехт Альбрехтсон.
 - Который мыслит консервативно?
 - Он считает, что даже просто выбираться на поверхность недостойно настоящего гнома.
 Ваймз вздохнул.
 - Все, я понял, в чем дело, Моркоу, но в принципе, это не моя проблема. И не твоя, гном ты или нет. – Он постучал по поверхности Лепешки.
 - Говоришь, точная копия? – спросил он. – Уверен, что она не настоящая?
 - Сэр! Существует только одна настоящая Лепешка. Мы называем ее "вещь в себе".
 - Если это хорошая копия, то кто догадается?...
 - Любой гном, сэр.
 - Просто пошутил.
 
 
 Где две реки встречались, стояла деревушка. Там должны быть лодки.
 Это  работало. Склоны позади были белы, без черных теней. Не важно, насколько они хороши, пусть попробуют обогнать лодку…
 Слежавшийся снег крошился под его ногами. Он пробрался между нескольких грубых лачуг, увидел причал и лодки, поборолся с промерзшей веревкой, к которой был пришвартован ближайшая к берегу лодка, взмахнул веслом и вытолкнул себя в поток.
 На холмах все еще было спокойно.
 Наконец он мог плыть по течению. Эта лодка была рассчитана более, чем на одного, но ему достаточно всего лишь держаться подальше от берега. Это на сегодня. Утром можно бросить ее где-нибудь, может, попросить кого-нибудь отправить сообщение в башню, затем он сможет купить лошадь…
 Сзади, на носу лодки, под брезентом, кое-кто зарычал.
 Они действительно были  очень умны.
 
 
 В замке недалеко оттуда вампирша Леди Марголотта непринужденно листала "Книгу пэров Твурпа".
 Это был не самый лучший справочник для тех, кто жил на этой стороне Овцепиков. Здесь обычно использовали Альманах де Готик, в котором она сама занимала четыре страницы[3], но если вы хотели знать, кто есть кто в Анк-Морпорке, эта книга была незаменима.
 Ее экземпляр уже ощетинился закладками. Она вздохнула и отодвинула его.
 Перед ней стоял граненый стакан с красной жидкостью. Она глотнула и сморщилась. Потом она взглянула на свечку, и попробовала думать, как лорд Ветинари.
 Что он подозревал? Какие новости дошли до него? Семафорная башня стояла всего лишь месяц, и в Велках это резко осуждалось, как вторжение. Но она, кажется, смогла упорядочить здешнее движение на дорогах.
 Кого он пошлет?
Она уверена, что по его выбору все поняла бы. Кто-то вроде лорда Ржава или лорда Селачи…? О них она думала в последнюю очередь. Из всего, что она слышала, а леди Марголотта слышала многое, выходило, что дипломаты Анк-Морпока не в состоянии найти собственный зад, даже если им дать карту и заставить работать сообща. Конечно, дипломату хорошо уметь казаться глупым, в тот момент, когда у тебя воруют носки, но леди Марголотта встречалась с лучшими представителями дипломатического корпуса, и ни один из них не умеел хорошо работать.
 Нарастающий вой на улице стал действовать ей на нервы. Она позвонила дворецкому.
 - Та, каспаша? – сказал Игорь, материализуясь из теней.
 - Иди и скаши детям ночи играть сфою прекрасную мусыку где-нибудь еще, корошо? У меня болит голофа.
 - Конечно, каспаша.
 Леди Марголотта зевнула. Это была тяжелая ночь. После хорошего дневного сна ей будет думаться лучше.
 Встав, чтобы потушить свечу, она глянула на книгу. На "Вз" стояла пометка.
 Но… Конечно, даже патриций не может знать так много.
 Она поколебалась, а затем потянула шнурок над гробом. Игорь появился, излюбленным игоревским способом.
 - Те инциатифные молодые люди ф семафорной башне уше фстали?
 - Та, каспаша.
 - Пошли сообщение нашему агенту и спроси его про фсе, что имеет отношение к командору Файмсу, хорошо?
 - Он типломат, каспаша?
 Леди Марголотта легла.
 - Нет, Игорь. Он – причина для типломатоф. Сакрой-ка крышку.
 
 
 Cэм Ваймз умел параллельно думать о двух вещах. Большинство мужей это умеют. Они учатся следовать собственным мыслям, и в то же время следить за тем, что говорят их жены. Последнее очень важно, потому что в любой момент их могут попросить повторить целиком последнее предложение. Дополнительным навыком выживания является умение сканировать диалог на предмет контрольных фраз типа "они доставят это завтра", "так что я пригласила их на обед" и "они могут покрасить это в синий, совсем недорого".
 Леди Сибилла знала это. Сэм мог спокойно вести беседу, думая о чем-то совершенно постороннем.
 - Я скажу, чтобы Вилликинс упаковал зимние вещи, - сказала она, глядя на него. – В это время года там довольно прохладно.
 - Да, неплохая идея. – Ваймз уставился в одну точку над камином.
 - Мы должны будем сами организовать прием их партиям, и я рассчитываю взять воз типичной Анк-Морпоркской еды. Показать флаг, так сказать. Как ты думаешь, может взять повара?
 - Да, дорогая. Это замечательная идея. Никто за пределами города не умеет правильно готовить бутерброды.
 Сибилла удивилась. Уши, хоть и работали на автомате, но привлекли рот к участию в разговоре, пусть маленькому, но весомому.
 - Думаешь, нам надо взять с собой аллигатора? – спросила она.
 - Да, желательно.
 Она следила за его лицом. Ваймз сморщил брови, пытаясь подтолкнуть деятельность мозга.
 - Какого аллигатора?
 - Твои мысли далеко отсюда, Сэм. Надеюсь, в Убервальде.
 - Прости.
 - В чем проблема?
 - Почему он послал меня, Сибилла?
 - Я уверена, что Хэвлок согласен со мной в том, что у тебя огромный скрытый потенциал, Сэм.
 Ваймз уныло опустился в кресло. Он чувствовал, что его жене не хватало практичности и разумности, если она верила, несмотря на очевидность обратного, в то, что у него множество талантов. Он знал, что в нем есть скрытые глубины. И в них не было ничего, что он хотел бы видеть плавающим на поверхности. Там были вещи, которые надо оставить лежащими на дне.
 Было еще что-то, что грызло его изнутри. Если бы он мог, то выразил бы это так: у стражников не бывает каникул. Там, где есть стражник, говорил лорд Ветинари, есть преступление. То есть, если он поедет в эти Велки, как бы не называлось это чертово местечко, там появится преступление. В мире всегда действует этот закон для стражников.
 - Хорошо, что мы снова увидимся с Серафиной, - сказала Сибилла.
 - Да, разумеется, - сказал Ваймз.
 В Велках он официально не был стражником, и ему это было не по душе. Это ему не нравилось даже больше, чем все остальное.
 В те немногие моменты, когда он выбирался за пределы Анк-Морпорка и его феодальных владений, он оказывался в городах, в которых Анк-Морпоркский значок имел некий вес, или он шел по горячим следам преступника, то есть выполнял одну из древнейших и благороднейших обязанностей стражника. Если говорить, как Моркоу, то в Велках его значок будет фигурировать лишь как тяжелая пища в чьем-нибудь меню.
 Он опять сморщил брови.
 - Серафиной?
 - Леди Серафина Фон Убервальд, - сказала Сибилла. – Мама сержанта Ангвы, я рассказывала тебе в том году, помнишь? Мы вместе заканчивали школу. Конечно, все знали, что она оборотень, но в те времена никому и в голову не приходило обсуждать такие вещи. Это просто не допускалось. Там было какое-то дело по лыжному инструктору, конечно, но я твердо уверена, что он всего лишь свалился в какую-то расщелину. Она вышла замуж за Барона, и они теперь живут недалеко от Выселок. Я посылаю ей пару строчек каждое Страшдество. Очень древний род оборотней.
 - С хорошей родословной, - рассеяно сказал Ваймз.
 - Тебе не хотелось бы, чтобы Ангва слышала это, Сэм. Не волнуйся так. Я уверена, у тебя будет шанс расслабиться.
 - Да, дорогая.
 - Это будет второй медовый месяц, - сказала Сибилла.
 - Да, конечно, - сказал Ваймз, вспоминая, что и первого медового месяца у них не было.
 - И, эм, к слову сказать, - сказала Сибилла более нерешительно, - помнишь, я говорила тебе, что пойду навестить старую миссис Контент?
 - Да, и как она? – Ваймз снова уставился на камин. Это была не просто старая школьная дружба. Иногда казалось, что Сибилла общается со всеми, с кем когда-либо встречалась. Список тех, кому она посылала от открытки на Страшдество, уже перевалил за второй том.
 - Весьма неплохо, как я заметила. В любом случае, она соглашается с тем, что…
 Послышался стук в дверь. Она вздохнула.
 - Сегодня у Вилликинса выходной, - сказала она. – Тебе лучше самому открыть. Кажется, это к тебе.
 - Я велел им не тревожить меня по пустякам, - сказал Ваймз, вставая.
 - Да, но для тебя серьезно любое правонарушение, Сэм.
 На пороге стоял Моркоу.
 - Это… политическое, сэр, - сказал он.
 - Что же такого политического произошло в половину десятого вечера, капитан?
 - В Музей Хлеба Гномов ворвались, сэр, - сказал Моркоу.
 Ваймз внимательно посмотрел в честные голубые глаза Моркоу.
 - Мне в голову пришла мысль, капитан, - медленно сказал он, - И эта мысль о том, что кое-что пропало из музея.
 - Правильно, сэр.
 - И это – копия Лепешки.
 - Да, сэр. Или они ворвались в музей сразу после того, как мы ушли, или, - Моркоу нервно облизал губы, - они уже проникли во внутрь и скрывались, когда мы были там.
 - Значит, не крысы.
 - Нет, сэр. Простите, сэр.
 Ваймз застегнул плащ и снял с крючка шлем.
 - Итак, кто-то украл точную копию Каменной Лепешки за несколько недель до того, как оригинал должен использоваться в очень важной церемонии, - сказал он. - Я считаю, это довольно интересно.
 - Я тоже, сэр.
 - Ненавижу все политическое, - вздохнул Ваймз.
 Когда они ушли, леди Сибилла немного посидела, глядя на свои руки. Потом она взяла лампу, пошла в библиотеку и вытащила с полки тонкий альбом, переплетенный белой кожей. На обложке золотыми буквами было написано "Наша свадьба".
 Это был странный союз. Высшее общество Анк-Морпорка – такое высокое, что оно воняет, как говорит Сэм – посетило это мероприятие только из интереса. Она была самой выгодной невестой Анк-Морпорка, которая никогда не думала, что сможет выйти замуж, а он был простой капитан стражников, раздражающий огромное количество людей.
 Здесь были иконографии церемонии. Вот она, выглядит скорее довольной, чем счастливой, а вот хмурый Сэм с торопливо приглаженными волосами. Вот сержант Колон, раздувшийся так, что почти оторвался от земли, и широко усмехающийся Шнобби, а может, просто со своим обычным выражением лица. По нему никогда невозможно определить точно.
 Сибилла переворачивала страницы с особой осторожностью. Она проложила страницы тканью, чтобы иконографии лучше сохранились.
 Она уверяла себя, что по большому счету, она была счастлива. Она гордилась Сэмом. Он упорно трудился для многих людей. Он заботился о простых людях. У него всегда было больше забот, чем он должен был бы иметь. Он был самым цивилизованным человеком из всех, которых она когда-либо встречала. Он не был добропорядочным джентьменом,  слава богам, но он был добрым и порядочным человеком.
 Она никогда не знала, чем в действительности занимается Сэм. О, ей было известно, кем он работал, но, в любом случае, он мало времени проводил за рабочим столом. Когда он ложился спать, свою одежду он складывал прямо в корзину для грязного белья, так что о грязи и пятнах крови она узнавала непосредственно от прачки. Ходили слухи о преследованиях по крышам, драках врукопашную с ударами коленом ниже пояса с людьми, которых называли именами типа Гарри Болторез Вимз…
 Существовал Сэм Ваймз, которого она знала, кто уходил и приходил домой, и существовал другой Сэм Ваймз, который едва принадлежал ей и жил в том же мире, что и люди с такими жуткими прозвищами…
 Сибилла Овнец воспитали бережливой, вдумчивой и благородной в мыслях о других.
 Она посмотрела на картинки снова, в тишине дома. Потом она всхлипнула и пошла собирать вещи в дорогу и заниматься другими важными делами.
 
 
 Капрал Веселинка Малопопка произносила свое имя как "Веселиса". Она была она, то есть была довольно редкой птицей в Анк-Морпорке.
 Неправда, что гномы равнодушны к сексу. Они понимали, что потребность в новых гномах жизненно важна, чтобы было кому оставить свое добро и было кому продолжить работу в шахтах после того, как они уйдут. Просто они не видели смысла в разделении по половому признаку, кроме как в интимной обстановке. У гномов даже не существует местоимения "она", или, после того, как ребенок сформировывался, понятия "женские дела".
 Когда Веселинка Малопопка приехала в Анк-Морпорк, то обнаружила, что здесь есть такие мужчины, что не носят кольчуг или кожаного нижнего белья[4], но одеваются в привлекательные цвета и делают волнующий макияж, и таких мужчин называют "женщины". И в маленькой головке появилась мысль: "Почему бы и мне…?"
 Теперь ее осуждали в подвалах и гномьих барах по всему городу, как первого гнома Анк-Морпорка, надевшего юбку. Это была массивная коричневая кожа, и она была также эротична, как бревно, но, как говорят некоторые старшие гномы, где-то под ней есть его[5]  колени .
 Хуже было то, что теперь гномы обнруживали, что некоторые из их сыновей были – они давились этим словом – "дочери". Веселинка была всего лишь пеной на гребне волны. Некоторые юные гномы застенчиво пользовались тенями для век и заявляли, что на самом деле они  не  очень любят пиво. По обществу гномов проходил поток нововведений.
 Общество гномов было бы не против организовать несколько метко брошенных камней в сторону основоположника этого потока, но капитан Моркоу сказал, что это будет нападением на офицера при исполнении, и на эту тему у Стражи было особое мнение, и, какого роста не был бы негодяй, его ноги сразу перестантут касаться земли.
 Веселинка оставила себе бороду и свой круглый железный шлем. Одно дело – об'явить себя женщиной, но совсем невероятно было бы об'явить, что ты не гном.
 - Все понятно, сэр, - сказала она, когда увидела, что Ваймз вошел. – Они залезли через окно в подсобке, все проделали очень аккуратно, и не закрыли входную дверь после того, как убежали. Разбили стенд с Лепешкой, вокруг него очень много битого стекла. Как я посмотрю, больше они ничего не взяли. Оставили в пыли множество следов. Я сделала несколько картинок, но они волочили ноги и отпечатки получились не очень четкими. Вот и все, что можно сказать по этому поводу.
 - Никаких брошенных окурков, бумажников или бумажек с адресами? – спросил Ваймз.
 - Нет, сэр. Они очень невнимательные воры.
 - Естественно, - мрачно сказал Моркоу.
 - Мне в голову приходит один вопрос, - сказал Ваймз, - почему тут сейчас воняет почище, чем у кошачьего туалета?
 - Очень резкий запах, да? – спросила Веселинка, - С примесью серы. Констебль Зуд сказал, что также пахло, когда он пришел, но я не нашла кошачьих следов.
 Ваймз присел и стал рассматривать околки стекла.
 - Что выяснили насчет этого? – спросил он, подталкивая несколько осколков.
 - Констебль Зуд услышал звяканье, сэр. Он обощел здание сзади и увидел, что окно открыто. Потом мошенники выскочили через переднюю дверь.
 - Виноват, сэр, - сказал Зуд, делая шаг вперед и отдавая честь. Это был робкий молодой человек, казавшийся всегда готовым отвечать на вопросы.
 - Мы все ошибаемся, - сказал Ваймз. – Ты услышал звон бьющегося стекла?
 - Да, сэр. И кто-то выругался.
 - Да? И что они сказали?
 - Э… "Продажная женщина", сэр.
 - И когда ты обошел здание и увидел разбитое стекло, ты…?
 - Я крикнул "Есть там кто?", сэр.
 - Правда? И что бы ты сделал, если бы голос сказал "нет"? Нет, не отвечай. И что ты сделал потом?
 - Э… Я услышал еще звуки бьющегося стекла, а когда я вернулся, передняя дверь была открыта, и они ушли. Тогда я кинулся в Ярд и рассказал капитану Моркоу, сэр, зная, что он много времени проводит в этом складе.
 - Спасибо… Зуд, да?
 -Так точно, сэр, – и добавил, хотя его и не спрашивали: - На одном из диалектов это слово означает "заливной лужок", сэр.
 - Можете идти.
 Младший констебль вздохнул с явным облегчением, и вышел.
 Ваймз позволил себе немного расслабиться. Он наслаждался такими моментами, небольшими порциями времени, когда преступление было перед ним как на ладони и он полагал, что мир готов предоставить ему решение. Это был такой момент, когда ты смотришь, чтобы видеть, и тогда то, что раньше не имело значения, становится первостепенным.
 Лепешка хранилась на постаменте высотой около трех футов, под стеклянном пятиугольном колпаком.
 - Они разбили стекло случайно, - сказал он в итоге.
 - Правда, сэр?
 - Глянь сюда, видишь? – Ваймз показал на три аккуратно вывернутых шурупа. – Они пытались очень аккуратно снять колпак. Наверное, она выскользнула.
 - Ну и что? – спросил Моркоу. – Это всего лишь копия. Даже если вы найдете, кому ее можно продать, то вряд ли за нее можно выручить больше нескольких долларов.
 - А если этой копией можно подменить оригинал? – сказал Ваймз.
 - Ну, хорошо. Согласен, это вполне возможно, - сказал Моркоу. – Хотя это не так-то и легко.
 - Почему?
 - Гномы вовсе не идиоты, сэр. На копии снизу вырезан большой крест. Но в любом случае, она сделана из гипса.
 - О.
 - Но это была хорошая идея, сэр, - ободряюще сказал Моркоу. – Вы не могли знать об этом.
 - Интересно, знали ли об этом воры.
 - Даже если и нет, то вряд ли они рассчитывали, что смогут избежать неприятностей, сэр.
 - Настоящая Лепешка очень хорошо охраняется, - сказала Веселинка, - Очень редко бывает так, что много гномов одновременно имеют возможность увидеть ее.
 - И другие люди сразу заметят, если ты спрячешь под свитером огромный кусок скалы - сказал Ваймз, обращаясь больше к самому себе, - Итак, это было дурацкое преступление. Но дурости здесь не чуствуется. Я думаю, почему же они стали нарываться на неприятности? Замок на входной двери стоит больше для вида, его легко можно выбить из древесины. Если бы мне надо было бы украсть эту штуковину, то я бы успел схватить ее и выскочить наружу, быстрее, чем отзвенели бы осколки стекла. И зачем надо было пытаться сохранить тишину в это время вечера?
 Гном покопалась под стоящим рядом стендом и протянула что-то Ваймзу. Засохшая кровь блеснула на лезвии отвертки.
 - Видите? – спросил Ваймз, - у одного из них соскользнула рука и он порезался. Что это дает нам, Моркоу? Кошачья моча, сера и отвертки… Я ненавижу, когда в деле слишком много улик. Это делает проклятое преступление еще сложнее.
 Он бросил отвертку вниз. Удивительным обазом она воткнулась в щель между половиц и осталась стоять, подрагивая.
 - Я иду домой, - сказал он, - Вот когда запахнет жареным, тогда и будем с этим разбираться.
 
 
 Следуюущее утро Ваймз провел, пытаясь узнать что-нибудь про две иностранные державы. Оказалось, что одну из них называют Анк – Морпорк.
 С Убервальдом было лекго. Он был в пять или шесть раз больше, чем вся равнина Сто, и тянулся до самого Пупа. Он был так покрыт лесами, так изрезан речушками и покрыт небольшими горными цепями, что абсолютно не поддавался нанесению на карту. Исследованиям он, впрочем, не поддавался тоже[6].
 Люди, которые жили там, были себе на уме, и посторонние, собирающиеся исследовать лес, входили в него и никогда не возвращались обратно. И веками никто не обращал внимания на эти места. Очень тяжело продать что-то людям, спрятанным в большом количестве деревьев.
 Наверное, это каретная дорога все изменила несколько лет назад, когда ее построили, чтобы люди ездили в Орлею. Дорога создана, чтобы ей пользовались. Горный народец всегда стремился к равнинам, и последнее время жители Убервальда присоединились к ним. Домой приходили новости: мы в Анк-Морпорке,  делаем деньги, и прихватите детей. А чеснок брать совсем не обязательно, потому что все вампиры работают на кошерных мясников. А если уж вы умудрялись попасть в Анк-Морпорк, то также легко вы могли и выпасть обратно. Единственное, что волновало в вас посторонних людей, это то, как можно вас грохнуть в темной подворотне.
 Ваймз знал различия между гномами Убервальда и Медной Головы. Последние были ниже, крикливее и лучше чувствовали себя среди людей. Гномы Убервальда были тихими, предпочитали держаться темных углов и чаще всего не говорили по морпоркски. Отойдя немного в сторону от Улицы Паточной Шахты вы вполне могли подумать, что очутились в другой стране. Но они были именно такими, о каких могла бы мечтать любая медная жила. Они не создавали проблем. Они работали друг для друга, платили налоги с большей готовностью, чем люди, хотя, если честно, в некоторых мышиных кучках денег было больше, чем у большинства горожан Анк-Морпорка, и вообще все проблемы они решали самостоятельно. Если кто-то из них и попадал в поле зрения стражи, то обычно в виде мелового контура на мостовой.
 Однако внутри кланов, за грязными фасадами с’емных квартир на Кабельной Улице и в Китобойном переулке, существовали вендетты и продолжалась вражда из-за того, что произошло в двух смежных шахтах за пятьсот миль и тысячу лет отсюда. Сущестововали пабы, где вы могли пить, только если были с определенной горы. Были улицы, по которым вам нельзя было ходить, если ваш клан разрабатывал определенный пласт. То, как ты носишь шлем и делишь бороду на пробор обозначало для других гномов твой статус. Они даже не писали заявления Ваймзу.
 - Вот так обычно вы  кразак свой  Г’ардхрг, - сказала капрал Малопопка.
 - Я же не спрашивал, - сказал Ваймз.
 - Боюсь, что все равно не смогу об’яснить, - сказала Веселинка.
 - А у меня есть  Гаадраргх ? – спросил Ваймз.
 Веселинка вздрогнула от неправильного произношения.
 - Да, сэр, как и у всех. Но только гном может  кразак его правильно, - сказала она. – Или ее, - добавила она, чуть подумав.
 Ваймз вздохнул и посмотрел на страницы его записной книжки, исписанные каракулями, под заголовком “Убервальд”. Он так и не стал знатоком этого места, но он исследовал даже географию, так, как будто он расследовал преступление (“Вы видели, кто так изрезал долину? Вы сможете опознать этот ледник, если встретитесь с ним опять?”)
 - Я собираюсь наломать много дров, Веселинка, - сказал он.
 - Ничего страшного, сэр. Это свойственно людям. Но большинство гномов сразу догадаются, если вы попробуете действовать без ошибок.
 - Ты уверена, что хочешь поехать?
 - Рано или поздно придется с этим столкнуться, сэр.
 Ваймз печально покачал головой.
 - Я не думаю, Веселинка. Вся эта суета вокруг гномских женщин, которые пытаются вести себя как… как…
 - Леди, сэр?
 - Верно, но никто и не думает недоумевать по поводу Моркоу, который считает себя гномом, хотя он такой же человек…
 - Нет, сэр. Как он любит говорить, он гном. Он был выращен гномами, он исполнил  У град, он соблюдает  й’каргра настолько, насколько это возможно в городе. Он гном.
 - В нем шесть футов роста!
 - Он высокий гном, сэр. Мы не возражаем, что он хочет быть еще и человеком. С этим даже  друдак'ак не будет спорить.
 - Я даже не буду пытаться напрягать горло, Веселинка. Что это такое?
 - Смотрите, сэр, большинство гномов здесь… ну, я думаю, вы могли бы назвать их либералами, сэр.Знаете, что они в основном с гор за Медной Головой? Они долгое время общались с людьми, и многие из них признают это… У них есть дочери, сэр. Но некоторые… более старомодные… убервальдские гномы не настолько социально активны. Они ведут себя так, как будто Б’храйан Кровавый Топор все еще жив. И поэтому мы зовем их  друдак'ак.
 Ваймз попытался произнести это, но он знал, чтобы нормально говорить на гномьем, необходимо учится всю жизнь, и, желательно, иметь серьезную патологию горла.
 - “на земле”… ”они отрицательно”… - он колебался.
 - “Те, кто мало времени проводят на свежем воздухе”, - подсказала Веселинка.
 - Да, точно. И каждый думал, что новый король будет одним из них?
 - Они говорят, что Албрехт никогда в жизни не видел солнечного света. Члены его клана никогда не выходили на землю при свете дня. Все были уверены, что это будет он.
 Но все обернулось по-другому, подумал Ваймз. Некоторые гномы Убервальда не поддержали его. Да и мир очень поменялся. Теперь существовало много гномов, которые  родились в Анк-Морпорке. Их дети расхаживали кругом, повернув шлемы козырьком назад и говорили на гномьем только дома. Многие не узнали бы кирку, даже если бы их стукнули ею[7]. Они не желали, чтобы им указывал, как жить, старый гном, сидящий на несвежей лепешке под далекой горой.
 Ваймз задумчиво постучал карандашом по блокноту. И из-за этого, думал он, гномы дерутся на моих улицах.
 - Я видел много гномьих паланкинов вокруг последнне время, - сказал он, - знаешь, таких, которые несут пара троллей. И они закрыты плотными кожаными занавесками…
 -  Друдак'ак, - сказала Веселинка, - очень… верны традициям. Если они и выходят на дневной свет, то они не смотрят на него.
 - Что-то я не припомню, чтобы видел их в год назад.
 Веселинка пожала плечами.
 - Здесь теперь много гномов, сэр.  Друдак'ак чувствуют себя здесь среди гномов. Они вообще не имеют дел с людьми.
 - Они не любят нас?
 - Они даже не будут говорить с человеком. Если честно, они очень придирчиво выбирают и гномов, с которыми будут говорить.
 - Бред какой-то! – сказал Ваймз, - Как же они получают продовольствие? Вы же не можете жить только на одних грибах! Как же они ведут торговлю рудой, строят дамбы и получают лес для стропил?
 - Ну, они или платят другим гномам, чтобы они или делали это, или нанимали людей, - сказала Веселинка, - Они могут себе это позволить. Они хорошие шахтеры. У них есть очень хорошие шахты, в любом случае.
 - Звучит, как будто они просто шайка… - Ваймз оборвал себя. Он знал, что мудрый человек должен уважать традиции и нравы других, если говорить как Моркоу, но у Ваймза обычно были с этим проблемы. С другой стороны, были и такие люди, народные обычаи которых состояли в том, чтобы потрошить других как устриц, и это был не тот тип традиций, которые Ваймс одобрял.
 - Я недемократично думаю, да? – спросил он.
 Веселинка смотрела на него, тщательно пытаясь сделать ничего не выражающее лицо.
 - О, я не знаю, сэр, - сказала она, - Вы же не договорили. И, вообще-то, многие гномы их уважают. Знаете, вам наверное, лучше пообщаться с ними.
 Ваймз выглядел озадаченным. Потом внезапно просветлел.
 - До меня дошло, - сказал он, - Держу пари, они скажут что-то вроде "Слава богам, люди придерживаются старых традиций", ага?
 - Верно, сэр. Я думаю, что внутри каждого гнома в Анк-Морпорке частичка его – или ее – знает, какова настоящая жизнь под землей.
 Ваймз бесцельно чертил что-то в блокноте.“Дома”, - подумал он. Моркоу невинно говорил о гномах "дома". Для всех гномов, которые находятся далеко-далеко, горы были "дома". Забавно, люди остаются людьми везде, где бы они ни были, даже если это было не в их интересах. Человек, сказавший "люди - люди повсюду" думал, как типичный представитель рода человеческого. Даже если вам не свойственна добродетель, то вам нравится видеть ее в других людях, если, конечно, за это не надо было платить.
 - Почему д'р… традиционные гномы приезжают сюда? Анк-Морпорк полон людей. Им придется очень постараться, чтобы избегать людей.
 - Они… вынуждены, сэр. Закон гномов очень сложен, и часто возникают недоразумения. Еще они проводят брачные церемонии и тому подобное.
 - Что-то типа священников?
 - Гномы не религиозны, сэр.
 - Да, конечно. Ладно. Спасибо, капрал. Можешь идти. Произошло что-нибудь непридвиденное с прошлой ночи? Никаких серных котов с недержанием не приходило с повинной?
 - Нет, сэр. Кампания за Равный Рост написала по этому поводу памфлет, в котором говорится, что это был очередной пример ущемления прав гномского сословия в большом городе, знаете, типа того, что они все время сочиняют. Ну, который с паузами, чтобы об'яснить детали.
 - Ничего не изменяется, Веселинка. Увидимся завтра утром. Пришли ко мне Детрита.
 Почему он? В Анк-Морпорке дела с дипломатами обстояли паршиво. Конечно, для подобных дел существовали высшие слои общества, тем более им это было совсем не сложно, потому что половина тех шишек, с которыми им придется иметь дело - это старинные приятели, с которыми они еще играли в пятнашки мокрым полотенцем на заднем дворе школы. Они обращаются по имени и на ты даже к тем, кто носит имена типа Ахмед или Фонг. Они знают, какие вилки и когда надо использовать. Они вместе выбираются порыбачить и поохотится. Они вращаются в кругах, которые так или иначе пересекаются с кругами их иностранных коллег, и очень далеки от более неряшливых кругов, в которых люди типа Ваймза вращались каждый рабочий день. Они знают все правильные кивки и подмигивания. Какие шансы у него против галстука-бабочки и плюмажа?
 Ветинари бросал его прямо в гущу волков. И гномов. И вампиров. Ваймз вздрогнул. А Ветинари никогда ничего не делает просто так.
 - Входи, Детрит.
 Сержант Детрит всегда удивлялся способности Ваймза узнавать, что он стоит в дверях. Ваймз же никогда не упоминал о том, что стены кабинета трещат и выгибаются наружу, когда огромный тролль совершает свой путь по коридору.
 - Вы меня звали, сэр.
 - Да. Присаживайся. Это все по поводу Убервальда.
 - Дасэр.
 - Что ты думаешь по поводу визита в старую страну?
 Лицо Детрита ничего не выражало, как и всегда, когда он терпеливо ждал пояснений.
 - В смысле, Убервальд, - пояснил Ваймз.
 - Без понятия, сэр. Я был еще галькой, когда мы уехали оттудова. Батя хотел хорошей жизни в большом городе.
 - Детрит, там будет много гномов. - Ваймз не потрудился упомянуть о вампирах и вервольфах. Любой, кто нападет на тролля, совешит самую последнюю большую ошибку в своей жизни. Детрит использовал cтокиллограмовую баллисту как ручное оружие.
 - Эт ниче, сэр. Я очень современно отношусь к гномам.
 - Зато их отношение к тебе будет несколько старомодно.
 - Че, типа из тех, что живут глубоко под землей?
 - Верно.
 - Я слыхал о таких.
 - Я слышал, около Пупа все еще продолжаются войны между троллями и гномами. Я хочу призвать тебя к такту и дипломатии.
 - Вы позвали того тролля, которого надобно, сэр. - сказал Детрит.
 - Ты пробил человеком стену на той неделе, Детрит.
 - Я сделал энто вежливо, сэр. Очень тонкая стенка.
 Ваймз вспомнил этот случай. Человек, о котором они вспомнили, нокаутировал уже троих стражников дубинкой, пока Детрит не сломал ее одной рукой после того, как выбрал самую тактичную стену поблизости.
 - Хорошо, увидимся завтра. Не забудь одеть лучший доспех. Пришли ко мне сержанта Ангву, пожалуйста.
 - А ее тута нету.
 - Черт. Ты не оставишь ей записку?
 
 
 Игорь тащился по коридору замка, волоча ноги испытанным способом.
 Он был Игорем, сыном Игоря, племянником нескольких Игорей, братом Игорей и кузеном большего количества Игорей, чем он мог припомнить без помощи ежедневника. Игори никогда не меняли формулу успеха[8].
 Клан Игорей любил работать на вампиров. Вампиры соблюдают режим, очень вежливы со своими слугами, и, что особенно важно, для них не надо готовить и застилать за ними постель, и обычно они имеют холодные просторные подвалы, где Игорь может целиком отдаваться своему истиному призванию. Это с лихвой окупало те случаи, когда требовалось прибрать за ними прах.
 Он вошел в склеп леди Марголотты и вежливо постучал по гробу. Часть крышки отодвинулась в сторону.
 - Да?
 - Простите, что бушу фас посреди дня, фаше летстфо, но фы ска…
 - Фсе хорошо. И..?
 - Это бутет Файмс, фаше летство.
 Изящная рука высунулась через открытую часть крышки и схватила воздух.
 - Да!
 - Осторошно, петли, фаше летство.
 - Хорошо, хорошо. Самюэль Файмс. Бедняшка. Собачки уше снают?
 Игорь кивнул.
 - Икорь Барона получил соопшение, фаше летство.
 - А гномы?
 - Это официальное насначение, лети. Фсе снают. Их сиятестфо герцок Анк-Морпорка, сэр Самюэль Файмс, коммантор Коротской Страши.
 - Так нафосная куча порасила ветряную мельницу, Игорь.
 - Тонко потмечено, фаше летство. Расфе кому-нипуть мошет понрафится их сиятельстфо, похошее на кусок терьма?
 - Я тумаю, Икорь, что он еще остафит фсех талеко посади.
 Давайте теперь рассмотрим замок с точки зрения мебелировки.
 Да, там были стулья, но они не выглядели бывшими в употреблении. У камина стоял большой диван, и он даже протерся от использования, но, если взглянуть под другим углом, могло показаться, что протертости сделаны в основном для вида.
 Также имелся длинный дубовый стол, хорошо отполированный и выглядящий странно неиспользованым для столь старого предмета мебели. Возможно, причиной было то, что на полу вокруг него стояло множество белых глиняных мисок.
 На одной из них было написано "Папа".
 
 Баронесса Серафина фон Убервальд раздраженно захлопнула Книгу Пэров Твурпа.
 - Человек - …никто, - сказала она. - бумажный человечишка. Соломенная кукла.  Оскорбительно!
 - Имя Ваймзов вернулось после долгого забвения, - сказал Волфганг фон Убервальд, который качал пресс перед камином.
 - Также, как и Смит. И что из того?
 Волф сменил руку в воздухе. Он был обнажен. Ему нравилось, когда его мышцы соприкасались с воздухом. Они сияли. Любой мускул без проблем вошел бы в анатомический хит-парад. Также можно было отметить, что его белокурые волосы росли не только на голове, а спускались вниз по шее и также росли на плечах.
 - Он герцог, Матушка.
 - Ха! В Анк-Морпорке даже нет короля!
 - …девятнадцать, двадцать… Я слышал, ходят какие-то слухи на этот счет, Матушка.
 - О, слухи. Сибилла пишет мне маленькие глупые письма каждый год! Сэм то, Сэм се. Конечно, ей надо быть благодарной за то, что у нее есть, но… в конце концов, он всего лишь ищейка. Я подумываю над тем, чтобы отказаться от встречи с ним.
 - Вы не сделаете этого, матушка, - хмыкнул Волф. - Это… двадцать девять, тридцать… опасно. Что вы написали леди Сибилле про это?
 - Ничего! Я не отвечаю ей, конечно же. Недалекая и глупая женщина.
 - И она все равно продолжает писать каждый год? …тридцать шесть, тридцать семь…
 - Да. Четыре страницы, как обычно. И это многое говорит о ней. Где твой отец?
 Откидная створка ближайшей двери качнулась назад , и большой крупный волк впрыгнул в комнату. Он окинул комнату взглядом и энергично отряхнулся. Баронесса взвилась.
 - Гай! Ты знаешь, что я сказала! Уже седьмой час! Изменяйся, когда возвращаешься в дом из сада!
 Волк кинул на нее взгляд и прошел за массивную дубовую ширму в дальнем конце зала. Раздался… шум, приглушенный и довольно странный, похожий на звук, с которым изменяется текстура воздуха.
 Барон вышел из-за ширмы, завязывая изодранный халат. Баронесса фыркнула.
 - По крайней мере, хоть твой отец носит одежду, - сказала она.
 - Одежда - это грязь, Матушка, - спокойно сказал Волф, - Нагота - это чистота.
 Барон присел. Это был большой мужчина с красным лицом, насколько можно было судить по тому, что виднелось из-под бороды, волос, усов и бровей, которые были заняты войной за четыре оставшиеся кусочка кожи.
 - Хорошо? - прорычал он.
 - Ваймз, ищейка из Анк-Морпорка собирается быть предпологаемым послом! - затрещала Баронесса.
 - Гномы?
 - Конечно, им сказали.
 Барон сидел, глядя в никуда, с таким же видом, как Детрит, когда в его голове образовывалась новая мысль.
 - Плохо? - наконец рискнул предположить он.
 - Гай, я же говорила тебе тысячу раз! - сказала Баронесса. - Ты слишком много времени проводишь в измененном виде! Ты знаешь, что бывает потом. Представь, если бы у нас были официальные посетители?
 - Искусать их!
 - Видишь? Иди в спальню и не спускайся, пока не станешь похож на человека!
 - Ваймз может все разрушить, отец, - сказал Волфганг. Тепеь он делал стойку на одной руке.
 - Гай! Лежать!
 Барон прекратил пытаться почесать ногой за ухом.
 - Да? - спросил он.
 Блестящее тела Волфганга приопустилось в воздухе на секунду, когда он снова сменил руку.
 - Городская жизнь делает людей слабыми. Ваймз будет смешон. Говорят, он неплохо бегает, - усмехнулся он. - Посмотрим, насколько он быстр.
 - Его жена говорит, что он мягкосердечен… Гай!  Как ты смеешь! Если ты хочешь занятся этим, иди наверх!  
 Барон не выглядел пристыженым, но все равно одернул одежду.
 - Бандиты! - сказал он.
 - Да, они могут быть проблемой в это время года, - сказал Волфганг.
 - Хотя бы дюжина, - сказала Баронесса. - Да, это должно…
 Волф ухмыльнулся, стоя вверх тормашками.
 - Нет, Матушка. Не глупи. Его дорога должна пройти гладко. Понимаешь? А когда он будет здесь… это совсем другое дело.
 Массивные брови барона попытались подтолкнуть его мысль.
 - План! Король!
 - Точно.
 Баронесса вздохнула.
 - Я не доверяю этому маленькому гному.
  Волф перекувырнулся на ноги.
 - Нет. Но заслуживает он доверия или нет, он - это все, что у нас есть. Ваймз должен добраться сюда, со своим мягкосердечием. Он даже может быть полезным. Возможно, мы должны… поспособствовать.
 - Зачем? - спросила Баронесса. - Пусть Анк-Морпорк сам за собой следит!
 
 
 Когда Ваймз завтракал, раздался стук в дверь. Вилликинс вернулся в сопровождении маленького худощавого человечка в опрятной, но поношенной черной одежде, чья большая голова придавала ему вид леденца на палочке, который уже почти дососали. Он повесил свою шляпу также, как солдат вешает свой шлем, а ходил он так, как будто с коленями у него что-то не так.
 - Я так сожалею, что мне приходится отвлекать вашу светлость…
 Ваймз отложил нож. Он чистил апельсин. Сибилла хотела, чтобы он ел фрукты.
 - Не назывйте меня ваша светлость,- сказал он, - просто Ваймз. Сэр Самюэль, если нужно. Вы - человек Ветинари?
 - Иниго Сборщик, сэр. Мхм-мхм. Я поеду с вами в Убервальд.
 - А, вы тот самый клерк, который будет со всеми перемигиваться и перешептываться, пока я буду наворачивать круги вокруг сэндвичей с огурцом?
 - Я постараюсь быть полезным, сэр, хотя я не настолько хорошо умею моргать. Мхм-мхм.
 - Не хотите ли позавтракать?
 - Я уже кушал, сэр. Мхм-мхм.
 Ваймз осмотрел на клерка сверху донизу. Его голова была не настолько большой, просто казалось, что кто-то сжал его посередине и перекачал все собержимое в верхнюю часть. Он начинал лысеть, и аккуратно зализывал оставшиеся клочки волос поперек розовой макушки. Сложно сказать, сколько ему лет. Он мог быть двадцатипятилетним человеком со множеством проблем, или ему могло быть сорок и он просто хорошо выглядел. Ваймз больше склонялся к первому, а этот человек выглядел так, как будто он прожил жизнь, глядя на мир через кипу книжек. А еще вот это… нервный смешок? Хихиканье? Или неудачная попытка прочистить горло?
 И ходил он как-то странно…
 - Даже не хотите кусочек хлеба? Или дольку апельсина? Они свежие, только из Клатча, очень рекомендую.
 Ваймз бросил ему один апельсин. Он отскочил от его руки, и Сборщик сделал шаг назад, слегка удивленный привычкой высшего класса кидаться фруктами.
 - Вы в порядке, сэр? Мхм-мхм?
 - Простите, я отвлекся на фрукт.
 Он отложил салфетку и встал, приобняв Сборщика за плечи.
 - Я провожу вас в Желтоватую гостиную, где вы сможете подождать, - сказал он, ведя его к дверям и дружески похлопывая по руке, - экипажи уже загружены. Сибилла наштукатуривается  в ванной, изучает древний клатчский и делает все те мелкие дела, которые женщины всегда делают в последнюю минуту. Вы поедете с нами в большой карете.
 Сборщик отпрыгнул.
 - О, я не могу, сэр! Я поеду с вашей свитой. Мхм-мхм. Мхммхм.
 - Если вы имеет в виду Веселинку и Детрита, то они поедут с нами, - сказал Ваймз, отметив, что ужас во взгляде стал еще глубже, - вам же надо четверых для нормальной игры в карты, или дорога превратится для вас с ад.
 - А, э, ваша прислуга?
 - Вилликинс, повар и горничная Сибиллы поедут в другой карете.
 - О.
 Ваймз внутренне улыбнулся. Он вспомнил призказку из своего детства: слишком бедны, чтобы покрасить, но слишком горды, чтобы закрасить протертости…
 - Немного трудный выбор, да? - сказал он. - Я так скажу: давайте, вы поедете с нами, но мы дадим вам жесткое место и будем время от времени покровительственно с вами разговаривать, так вас устроит?
 - Я боюсь, вы смеететесь надо мною, сэр Самюэль. Мхм-мхм.
 - Нет, но я могу начать. А теперь, если вы позволите, я пойду в Ярд, мне необходимо уладить последние мелочи перед от'ездом.
 
 
 Через четверть часа Ваймз шел в комнату для допросов Ярда. Сержант Рукисила посмотрел на него, отдал честь и потом увернулся от летящего ему в голову апельсина.
 - Сэр? - спросил он недоуменно.
 - Просто провека, Рукисила.
 - Я ее прошел, сэр?
 - О,  да. Возьми апельсин. В нем много витаминов.
 - Моя мама всегда говорила мне, что все эти штучки рано или позно меня убьют, сэр.
 Моркоу терпеливо ждал в кабинете Ваймза. Ваймз потряс головой. Он знал все звуки в коридоре и он знал, что шел абсолютно бесшумно, и он никогда не заставал Моркоу за чтением бумаг на своем столе, даже кверх ногами. Было бы здорово хотя бы разок поймать его за чем-нибудь подобным. Если человек настолько прям, то его можно использовать как доску.
 Моркоу встал и отдал честь.
 - Да, да, у нас совсем нет на это времени, - сказал Ваймз, садясь за стол. - Что-нибудь новенькое есть?
 - Незаконное убийство, сэр. Торговец по имени Уоллис Сонки. Найден в одном из своих чанов с перерезаным горлом. Рядом никаких записок, печатей или знаков Гильдии. Пока мы расследуем этот случай как подозрительный.
- Да, я думаю, это довольно подозрительно, - сказал Ваймз. - Если, конечно, он не считается очень неосторожным во время бритья. Что за чан?
 - Э, каучук, сэр.
 - Чан с каучуком? Он не выпрыгнул обратно?
 - Нет, сэр. В чанах жидкость, сэр. Он делал каучуковые… вещи.
 - Ага, я что-то такое припоминаю… Они делают вещи, погружая их в каучук? Ну, вроде как ты сначала делаешь форму, погружаешь ее в каучук и получаются перчатки, ботинки… так, да?
 - Эм, да сэр, так.
 Ваймз заметил, что Моркоу испытывал некоторые затруднения. И в маленькой картотеке на задворках его мозга наконец-то отыскалась нужная карточка.
 - Сонки, Сонки… Моркоу, мы сейчас говорим про Сонки, а на самом деле это уже форма Сонки?
 Моркоу сильно покраснел и с трудом сказал:
 - Да, сэр!
 - О боги, что ему понадобилось в чане?
 - Определенно, его туда кинули, сэр.
 - Но он же почти национальный герой!
 - Сэр?
 - Капитан, перенаселенность города была бы намного больше, если бы не старик Сонки и его предотвративы пенни-за-пачку. Разве он мог помешать кому-нибудь?
 - Люди могут иметь другую точку зрения, сэр, - холодно сказал Моркоу.
 Конечно, это ваших рук дело, разве нет? - подумал Ваймз. Гном бы никогда на такое не пошел.
 - Ладно, пусть кто-нибудь займется этим делом. Что-нибудь еще?
 - Прошлым вечером один извозчик напал на констебля Свирса, за то, что он пытался надеть зажим на его телегу.
 - Напал?
 - Попытался надеть зажим на него, сэр.
 Ваймз представил себе констебля Свирса. Это был лепрекон ростом в шесть дюймов, но его агрессия возвышалась над ним на милю.
 - Как он?
 - Ну, он в состоянии говорить, но опять управлять телегой он сможет не скоро. Кроме этого, всякие обычные мелочи.
 - А что-нибудь по делу о воровстве лепешки?
 - Ничего стоящего, сэр. Множество обвинений в обществе гномов, но на самом деле никто ничего не знает. Как вы любите говорить, мы узнаем больше до того, как это повлечет за собой неприятности.
 - А какие-нибудь слова на улицах?
 - Да, сэр. "Остановка", сэр. Сержант Колон написал его в начале Низкого Шоссе. Извозчики теперь более осторожны. Конечно, нам приходится прибирать в том месте навоз, мы делаем это примерно раз в час.
 - Все эти дорожные штучки не прибавляют нам популярности, капитан.
 - Нет, сэр. Но ведь мы никогда и не были популярны. А это, по крайней мере, пополняет городскую казну. Э… Еще кое-что, о чем я хотел бы сказать, сэр.
 - Да?
 - Вы не видели сержанта Ангву, сэр?
 - Я? Нет. Я думал, что она будет здесь. - Ваймз заметил, что в голосе Моркоу промелькнуло беспокойство, - Что-то произошло?
 - Она не пришла с дежурства прошлой ночью. И полнолуния не было, так что это… немного странно. Шнобби сказал, что она была чем-то обеспокоена, когда они были на дежурстве.
 Ваймз кивнул. Нет ничего удивительного в том, что большинство людей бывают обеспокоены чем-нибудь важным, когда они бывают на дежурстве со Шнобби. Обычно они частенько поглядывают на часы.
 - Ты был у нее дома?
 - Ее постель оставалась нетронутой ночью, - сказал Моркоу,- И ее корзинка тоже,- добавил он.
 - Ну, я не могу тут тебе помочь, Моркоу. Она же твоя девушка.
 - Я думаю, она немного беспокоится насчет будущего,- сказал Моркоу.
 - Ух.. ты… она… эм, оборотнические привычки? - Ваймз замялся, очень обеспокоеный.
 - Это рано или поздно доведет ее, - сказал Моркоу.
 - Может, она всего лишь пошла куда-нибудь, чтобы спокойно подумать обо всем, - также, как она могла выходить из дому в компании мужчины, кторый способен покраснеть от мысли о том, что Сонки превратился в каучуковую куклу.
 - Я очень надеюсь на это, сэр, - сказал Моркоу, - она поступает так время от времени. Ведь это действительно довольно нервное занятие, быть оборотнем в большом городе. Я знаю, что должно существовать местечко, где она могла бы остаться наедине с любой проблемой…
 На улице послышались скрип упряжи и грохот карет. Ваймзу было пора идти. Вид обеспокоеного Моркоу был настолько непривычен, что делал капитана неузнаваемым.
 - Хорошо, мы поедем без нее, - сказал он, - Я хотел бы оставаться в курсе происходящего, капитан. Кража дубликата Лепешки за пару недель до большой гномской коронации… Звучит, как будто скоро меня угораздит вляпаться в неслабые неприятности… И, пока ты тут всем заправляешь, скажи, чтобы меня держали в курсе того, как продвигается расследование по делу Сонки, хорошо? Я очень не люблю все эти чудеса. Семафорные башни сделали Убервальд намного ближе, не правда ли?
 Моркоу просветлел.
 - Это чудесно, не правда ли, сэр? Через несколько месяцев мы сможем отсылать сообщения повсюду от Анк-Морпорка до самой Орлеи меньше, чем за день!
 - Да, конечно. Интересно, будет ли у нас к тому времени что-то, что мы захотим передать друг другу?
 
 
 Лорд Ветинари стоял у окна, глядя на семафорную башню на том берегу. Все восемь затворов перед ним неистово мигали - черный, белый, белый, черный, белый…
 Информация витала в воздухе. За двести миль от него, на другой башне в Сто Лат, кто-то смотремл в телескоп и выкрикивал числа.
 Как же быстро настало будущее, подумал он.
 Он всегда подозрительно относился к поэтическому описанию Времени как к постоянно движущемуся потоку. В его понимании Время двигалось как скалы… скользя, спрессовываясь, поднимая глыбы земли, и затем происходит один-единственный толчок, от которого бьется вся посуда, а полное поле репы нежданно-негаданно принимается бегать от вас на шести ногах.
 Семафорные башни стояли веками, и все знали, что им должно быть какое-то применение,и все знали, что экспорт товаров приносит деньги. А потом внезапно до кого-то дошло, как много денег можно заполучить, отправляя в Орлею завтра то, что в Анк-Морпорке знают уже сегодня. И один смышленый парень с улицы Хитрых Ремесленников оказался необычайно хитер.
 Знания, информация, сила, слова… витают в воздухе… невидимы…
 И мир внезапно начал бить чечетку на болоте.
 И тогда приз доставался лучшему танцору.
 Лорд Ветнари развернулся, взял пару бумаг из ящика стола, подошел к стене, дотронулся до определенного участка стены, и вошел в бесшумно распахнувшуюся дверь.
 За ней был коридор, освещенный светом высоких окон и выложеный каменными плитами. Он прошел прямо, поколебался, сказал "Нет, сегодня же вторник" и переместил занесенную ногу на камень, который казался абсолютно точно таким же, как и окружающие[9].
 Любой, слушающий этот процесс на пролетах и лестницах, мог бы заметить, что он повторяет фразы типа "луна сверкает" и "да, полдень уже минул". А человек с по-настоящему острым слухом услышал бы слабый треск и шумы внутри стен.
 А человек с настоящим острым слухом и недюжинной паранойей возразил бы, что даже тому, что лорд Ветинари говорит вслух в полном одиночестве, не стоит безоговорочно верить. Нет, конечно, если ваша жизнь не зависит от этого.
 Наконец он достиг двери, которую отпер.
 Там был большой зал, неожиданно воздушный и яркий, и веселый за счет солнечного света от окон в крыше. Кажется, это было нечто среднее между студией и складским помещением. С потолка свешивались несколько птичьих скелетов, на рабочих столах лежали другие кости, вперемешку с катушками проволоки, металлической стружкой, тюбиками краски и множеством различных инструментов, большинтсво из которых были уникальны по сравнению с тем, что можно встретить в прочих местах. Только узкая кровать, втиснутая в между штуковиной, похожей на ткацкий станок с крыльями и большой бронзовой статуей, говорила о том, что, на самом деле, тут кто-то живет. Совершенно определенно, этот кто-то был одержим всеми увлечениями на свете.
 Сейчас лорда Ветинари интересовало устройство, стоящее на отдельном столе в центре помещения. Оно было похоже на нагромождение медных шариков, балансирующих друг на друге. Над несколькими заклепками клубились облачка пара, и иногда устройство делало бульк.
 - Ваше превосходительство!
 Ветинари посмотрел вокруг. Ему отчаянно махали рукой из-за подвешеной скамейки.
 Что-то заставило его взглянуть наверх, к счастью. Потолок над ним был заляпан каким-то коричневым веществом, свисавшим вниз навроде сталактитов.
  Бульк
 С удивительной скоростью патриций переместился за скамью. Леонард Щеботанский улыбнулся ему из-под самодельного шлема.
 - Приношу свои извинения, - сказал он. - Я не ожидал, что кто-то войдет. Однако я уверен, на этот раз оно сработает как надо.
  Бульк
 - Что это? - спросил Ветинари.
  Бульк
 - Я не совсем уверен, но надеюсь, что это…
 Внезапно стало слишком шумно, чтобы говорить.
 Леонард Щеботанский никогда и не думал о том, что он пленник. Если что, он был благодарен Ветинари за то, что он предоставил ему это просторное рабочее место, и постоянную еду, и услуги прачки, и за то, что он защитил его от тех людей, которые почему-то всегда хотели забрать его абсолютно невинные изобретения, разработанные для процветания человечества, и использовать их для презренных целей. Удивительно, сколько же их было - и людей, и изобретений. Как будто весь гений человечества собрался в одной голове, которая благодаря этому пребывала в состоянии непрерывного полета изобретательской мысли. Ветинари часто размышлял, беспокоясь о судьбе человечества, должно ли позволять Леонарду занимать свой ум одним вопросом больше часа или нет.
 Нарастающий шум замер. Бульк.
 Леонард осторожно выглянул из-за скамьи и широко улыбнулся.
 - Оле! К счастью, мы наконец-то достигли кофе, - сказал он.
 - Кофе?
 Леонард подошел к столу и нажал маленький рычаг на устройстве. Светло-коричневая пена с шумом хлынула в подставленную чашку.
 - Не простой кофе, - сказал он, - очень быстро варится. Мне кажется, вам понравится. Я назвал это Очень-Быстрая -Машина-Для-Кофе.
 - И это сегодняшнее изобретение, да? - сказал Ветинари.
 - Ну да. Это был макет машины для достижения луны и других небесных тел, но мне очень хотелось пить.
 - Какая удача, - лорд Ветинари очень аккуратно отодвинул от стула экспериментальную машину для чистки обуви с педальным управлением и присел. - А я принес тебе еще немного маленьких… сообщений.
 Леонард чуть не захлопал в ладоши.
 - О, прекрасно! И я уже закончил с теми, что вы принесли прошлым вечером.
 Лорд Ветинари тщательно вытер верхнюю губу, чтобы не осталось усов от кофейной пены.
 - Я прошу твоего… Все? Ты расшифровал все те сообщения из Убервальда?
 - О, это стало совсем просто, после того, как я закончил новое изобретение, - сказал Леонард, роясь в груде бумаг на скамье и протягивая патрицию несколько мелко исписанных листков. - Но как вы понимаете, у нас ограничено количество дат рождения, которые может иметь та или иная персона, а те люди думали также…
 - Ты что-то говорил о новом устройстве, - сказал Патриций.
 - Ах да. Штуковина. Пока она довольно примитивна, но для простых кодов подходит.
 Леонард снял лист с какого-то непонятного прямоугольника. Ветинари показалось, что он весь состоял из деревянных колес и длинных тониких степржней, которые, как он заметил, приглядевшись, были плотно исписаны буквами и цифрами. Некоторые колеса были не круглыми, а скорее овальными или формой напоминали шляпу, или какую-нибудь другую забавную фигуру. Когда Леонард повернул рукоятку, вся конструкция медленно пришла в движение. В нем чуствовалась какая-то неотвратимость, а это всегда настораживает в механизмах.
 - И как это называется?
 - Ой, ну вы же знаете, как у меня с названиями, мой господин. Я подумывал назвать ее как-нибудь типа Энтропический Нейтрализатор Информации Генерацией Материалистических Алфавитов[10], но по моим оценкам, от такого язык может свернуться в трубочку. Эм…
 - Да, Леонард?
 -Э.. разве… эм… это же неправильно, что мы читаем чужие сообщения?
 Ветинари вздохнул. Взволнованый человек перед ним, который настолько внимательно относился к жизни, что даже тщательно вычистил всех пауков вокруг, однажды создал устройство, которое кидалось шариками с огромной скоростью и силой. Он думал, что это будет полено при защите от диких животных. Он спроектировал вещь, которой можно легко уничтожать целые горы. Он думал, она будет востребована в добывающих отраслях промышленности. Этот человек, попивая чай, машинально начертил прибор для уничтожения материи на пустом месте вокруг идеального изображения прекрасной мимолетной улыбки. С полным комплектом чертежей. И если вы спрашивали его, он говорил: ах, но такая вещь сделает войны абсолютно невозможными, понимаете? Поскольку никто не посмел бы это использовать.[11]
 Леонард просиял, когда очередная мысль пришла ему в голову:
 - Но, с другой стороны, чем больше мы знаем относительно друг друга, тем большему нам надо учится, чтобы понять. Вы просили меня создать еще шифров для вас. Прошу прощения, мой господин, но я, должно быть, неправильно вас понял. Почему не подошли те, которые я дал вам в первый раз?
 Ветинари вздохнул.
 - Боюсь, их нелвозможно взломать, Леонард.
 - Но конечно…
 - Трудно об'яснить, - сказал Ветинари, понимая, что насколько воды политики были чисты для него, настолько же они были мутны для Леонарда, - Эти твои новые… просто жутко сложные?
 - Вы довольно грубо выразились, сэр, - сказал Леонард. Он выглядел взволновано.
 - О, да.
 - Они не имеют ничего общего со стандартными, мой лорд, но я провел кое-какие исследования среди более доступных оккультных текстов, и я думаю, что эти шифры могут быть классифицированы как "сложные" в 98 процентах случаев.
 - Хорошо.
 - Возможно, они будут граничить с дьявольски трудными в местах…
 - Это не проблема. Я использую их немедленно.
 Казалось, Леонард высказал еще не все.
 - Будет довольно легко сделать их архидьявольски сло…
 - Но они вполне подходят, Леонард, - сказал Ветинари.
 - Мой господин, - Леонард чуть не кричал, - я действительно не могу дать гарантий того, что достаточно умные люди не смогут прочитать ваши сообщения!
 - Хорошо.
 - Но, мой лорд, они будут знать ваши мысли!
 Ветинари потрепал его по плечу.
 - Нет, Леонард. Они просто будут знать, что написано в моих сообщениях.
 - Я действительно не понимаю, мой лорд.
 - А я не умею делать взрывающийся кофе. На что был бы похож мир, если бы мы все были одинаковы?
 Лицо Леонарда на мгновение омрачилось.
 - Не уверен, что правильно понял вас, - сказал он, - но если вы хотите, то я могу поработать над этой проблемой и я попробую создать…
 - Это просто фигура речи, Леонард.
 Ветинари с сожалением покачал головой. Иногда ему казалось, что интеллект Леонарда, витая в недосягаемых высотах, обнаружил там неиссякаемые залежи глупости. Какой смысл в зашифрованых сообщениях, которые не смогут расшифровать самые умные враги? Вы бы перестали не знать то, что по их мнению, вы думали, они думают…
 - Тут есть одно довольно странное сообщение из Убервальда, ваше превосходительство, - сказал Леонард, - Вчера утром…
 - Странное?
 - Оно не было зашифровано.
 - Вообще? Я думал, все используют коды.
 - О, имена получателя и отправителя закодированы, но но само сообщение абсолютно понятно. Это запрос информации относительно коммандора Ваймза, о котором вы говорили.
 Лорд Ветинари прошелся взад- вперед.
 - Ответное сообщение тоже довольно понятно. Несколько… сплетен.
 - Все про Ваймза? Вчера утром? До того, как я…?
 - Мой лорд?
 - Скажи… - спросил патриций, - это сообщение из Убервальда. Никак нельзя узнать, кто его отправил?
 Иногда, подобно лучу света в облаках, Леонард бывал весьма проницателен.
 - Вы думаете, вам знаком отправитель, мой лорд?
 - О, когда я был молод, я провел некоторое время в Убервальде.,- сказал патриций, - в те дни богатые Анк-Морпоркские юноши обычно совершали то, что мы называли Великим Глумлением – посещали страны и города, чтобы лично убедится в том, какие они отсталые. Или, так или иначе, нам так казалось. О, да. Я провел некоторое время в Убервальде.
 Леонард не особо часто обращал внимание на то, что происходит вокруг, но тут он внимательно посмотрел лорду Ветинари в глаза.
 - У вас остались любовные воспоминания, мой лорд? – рискнул он.
 - Хмм? О, она была очень… необычной леди, но, увы, старше меня, - сказал Ветинари, - намного старше, я бы сказал. Но это было так давно. Жизнь преподает нам маленькие уроки и мы двигаемся вперед, - взгляд его затуманился, -   Н-да…
 - Без сомнения, этой леди уже нет в живых, - сказал Леонард. Такие разговоры у него всегда не удавались.
 - О, я очень сомневаюсь, - сказал Ветинари, - Я уверен, что у нее все в полном порядке.
 Он улыбнулся. Жизнь становится более… интересной.
 - Леонард, скажи, - спросил он, - у тебя было когда-нибудь такое, что твои чувства брали верх над разумом?
 Леонард поднял кофейную чашку.
 - О боже. Кажется, это довольно грязное занятие, - сказал он.
 Ветинари опять вздохнул.
 - Не грязнее, чем все остальное, - сказал он, пробуя кофе, который действительно был очень хорош.
 
 
 Карета герцога миновала последние из городских зданий и двигалась к обширным равнинам Сто. Веселинка и Детрит с утра тактично перебрались наверх, оставив герцога с супругой наедине. Сборщик развлекался проявлением классовой солидарности и некоторое время ехал вместе со слугами.
 - Ангва, кажется, решила спрятаться, - сказал Ваймз, рассматривая проплывающие за окном капустные поля.
 - Бедная девочка, - сказала Сибилла. -Жизнь в городе не для нее.
 - Все равно Моркоу не выгнать отсюда даже палкой, - казал Ваймз, - Я думаю, проблема в этом.
 - Часть проблемы, - сказала Сибилла.
 Ваймз кивнул. Другой частью проблемы, о которой никто не говорил вслух, были дети.
 Ваймзу иногда казалось, что все знают, что Моркоу - истинный наследник пока невостребованного трона города. Просто так получилось, что он не хотел быть королем. Он хотел быть стражником, и в этом все шли ему навстречу. Но королевские гены похожи на рояль – их можно прикрыть сверху чехлом, но форма останется очевидной.
 Ваймз не знал, что получится, если у оборотня и человека родятся дети. Возможно, их ребенку всего лишь потребуется бриться два раза в день при приближении полнолуния и иногда у него будет появляться желание побегать за телегами. И тогда вспоминалось, что такими были некоторые правители города, и, подобно оборотням, они не были подвержены страху. Были такие, кто все время выглядел как человек, в любой ситуации. Конечно, по их собственному мнению. Прчим людям иногда могло казаться по-другому. Неудивительно, что она решила отрешиться от всего и подумать об этом.
 Он понял, что до сих пор не отрывается от окна.
 Чтобы немного отвлечься, он открыл подборку бумаг, которую Сборщик отдал ему сразу, как вошел в экипаж. Название гласило "Материалы для брифинга". Этот человек казался знатоком Убервальда, и Ваймзу стало любопытно, сколько таких служащих было во дворце Патриция, которые являются экспертами по тем вещам, которые не видели ни разу в жизни. Он нахмурился и углубился в чтение.
 На первой странице была описана Нечестивая Империя, которая когда-то управляла большей частью огромной страны. Ваймз почти ничего не помнил об этом, кроме того, что один из императоров как-то прибил одну парню шляпу к затылку для смеха[12]. Убервальд производил впечатление настолько большого, холодного и мрачного места, что люди там сделают что угодно для смеха.
 Сводка была написана слишком витиевато, по мнению Ваймза, и была украшена двухглавой летучей мышью.
 Первый документ гласил: " Жироносные пласты Сальцберга" ("Земля Пятого Слона").
 Конечно, легенда была известна Ваймзу. Когда-то давно на спине Великого А'Туина стояло не четыре слона, а пять. Но один из них потерял равновесие, и, пролетев по кривой, упал на Диск. Миллирады тонн слона, падающие с неба, покачнули Диск, возвели горы и раскололи известные в те времена континенты. Тело слона придавило камнями, и за тысячелетия подземной кухни он просто превратился в жирную историю.
 Согласно легенде, золото, железо и другие металлы были частью тела слона. В конце концов, слон, способный удержать на своей спине целый мир, не мог иметь обыкновенные кости.
 Заметки перед ним были более реалистичными, и в них говорилось про некую неизвестную катастрофу, уничтожившую миллионы мамонтов, бизонов, гигантских землероек и похоронившую их, подобно Пятому Слону в легенде. Также были ссылки на старые саги троллей и гномские легенды. Возможно, имел место ледник. Или потоп. В случае с троллями, которые считались первым видом в мире, они могли быть там и видели, как слон свалился с неба.
 Так или иначе, результат был налицо. Все очень хорошо - все, кроме Ваймза - знали, что лучший жир добывают в шахтах Сальцберга. Из него получались самые белые, яркие свечи, самое душистое мыло, теплейшее и очень чистое масло для ламп. Желтое масло из котлов Анк-Морпорка даже рядом не стояло.
 Ваймз не видел смысла. Золото… вот что было важно. Люди умирали за него. И железо. Анк-Морпорку нужно железо. Древесина тоже. Камни, конечно. И серебро, несомненно, очень даже…
 Он перевернул страницу с названием "Природные ресурсы" и под "Серебро" прочел: "Серебро не добывется в Убервальде после Диет Промашек[13] в 1880, и хранение этого металла запрещено".
 Этому не имелось об'яснения. Он сделал пометку для Иниго. В конце концов, если у вас под боком есть оборотни, неужели вам не нужно серебро? И дела, должно быть, обстоят совсем плохо, если всем приходится сидеть на диете методом проб и ошибок…
 Так или иначе, серебро очень полезно, но жир это… жир. Что-то вроде бисквита, чая или сахара. Это просто то, что лежит в буфете. Никакого стиля, никакой романтики. Просто штука в миске.
 К следующей странице была прикреплена заметка. Он прочел:
 "Пятый Слон как метафора также применяется в языках Убервальда. В зависимости от контекста может означать "нечто несуществующее (как мы говорим "Клатчский туман"), что-то, что является не тем, чем кажется, или то, что невидимо, но управляет всем (также, как мы используем термин "серый кардинал")".
 А вот и неправильно, подумал Ваймз. Я такие термины не использую.
 
 
 - Констебль Башмак, - сказал констебль Башмак, когда дверь сапожной фабрики отворилась. - Убитый.
 - Вы по поводу мистера Сонки? - спросил тролль, открывший дверь. Теплый воздух тек на улицу, наполняя ее запахами кошачьей мочи и серы.
 - Я имел в виду, что я зомби, - сказал Редж Башмак. - Я нахожу, что предупрежая людей заранее, я могу предотвратить разные смущающие недоразумения. Но так совпало, да, что ты догадался, зачем мы пришли.
 - Мы? - спросил тролль, пропустив комментарии по поводу серой кожи Реджа и частей тела, соединенных шрамами.
 - Глянь-ка вниз, большак!
 Тролль глянул вниз, совершив тем нетипичное для Анк-Морпорка действие, где люди предпочитают не видеть, в чем они стоят.
 - О, - сказал он, и сделал несколько шагов назад.
 Некоторые говорят, что лепреконы не более воинственны, нежели любая другая раса, и это так. Однако воинственность, сжатая в теле шести дюймов роста, подобно всем сжатым вещам, имеет тендецию взрываться. Констебль Свирс был в наряде всего лишь несколько месяцев, но уже начали ходить слухи, порождающие уважение или леденящий кровь ужас, который иногда вполне может заменить уважение.
 - Хорош глаза таращить. Показывай, куда ты его дел, - сказал констебль Свирс, шагнув на фабрику.
 - Мы засували его в подвал, - сказал тролль. - А теперича у нас осталося полтонны жидкого каучука, кторый пропадает за здорово живешь. Ему бы сделалося худо, когда бы он прознал… если бы он был жив, кнешна.
 - Почему он пропадает? - спросил Редж.
 - Ну он же становится таким густым и галимым, типа того? Я думал убрать его чуть попозжее, деньки-то не из легких… Мы должны были седня погрузить форму для Ребристого Волшебного Удовольствия, но всем дамочкам делаеца худо, когда я тащу ее к чану, и они идуть домой.
 Редж Башмак был шокирован. Он не был, ввиду различных причин, потребителем товара мистера Сонки, обычно романтика не присуща жизни после смерти, но мир, в котором он жил, диктовал свои стандарты.
 - Вы что, нанимаете женщин для работы здесь? – спросил он.
 Тролль удивился.
 - Да. Точняк. Энто хорошая, постоянная работа. И работают они неплохо. Завсегда смеются и шутят, когда погружают и упаковывают, особливо когда мы делаем Больших Парней. – Тролль фыркнул. – Правда, я их шуток не догоняю.
 - Их Большие Парни за пенни – чертовски хорошая штука, - сказал Багги Свирс.
 Редж Башмак посмотрел на крохотного напарника. Он не собирался ничего спрашивать, но Свирс все понял по его выражению лица.
 - Немного работы ножницами – и у тебя лучший плащ во всем городе, - сказал гном и злобно хихикнул.
 Констебль Башмак кивнул. Он знал, что мистер Ваймз придерживался неофициальной политики приема этнических меньшинств в Стражу[14], но не был уверен, верно ли это относительно лепреконов, даже несмотя на то, что не было этнической группы, которая была бы большим меньшинством, чем они. У них был имунитет к законам. И это относилось даже к неписаным правилам, которым люди с легкостью починялись, вроде "Даже не пытайтесь с'есть этого жирафа" и "Не стоит бить людей по лодыжке только за то, что они не хотят отдать вам чипсы". Удобнее всего было думать о констебле Свирсе как о маленьком самостоятельном оружии.
 - Лучше покажите нам тру… человека, в настоящее время не подающего признаки жизни, - сказал он.
 Они спустились вниз. То, что свисало с балки, могло перепугать насмерть любого, кто еще не бывал зомби.
 - Ох, звиняйте, - сказал тролль, снимая это и кидая в угол.
 - Что за хрень?! – спросил констебль Свирс.
 - Мы стянули с него каучук, - об'яснил тролль, - видите, как он быстро застывает на воздухе?
 - Никогда не видел столько Сонки сразу, - хихикнул Багги, - Надо же, весь Сонки целиком! Что-то мне подсказывает, что именно так он бы и хотел уйти, да?
 Редж рассматривал труп. Он не гнушался выездов на убийства, даже на самые отвратительные. С его точки зрения смерть – всего лишь новый карьерный виток. Он уже проходил все это, и саван нашивал. А потом просто выкарабкиваешься и начинаешь новую жизнь. Конечно, он знал, что большинству это не удается по тем или другим причинам, но он считал, что это оттого, что люди просто не хоят приложить усилие.
 Вокруг шеи алела рваная рана.
 - Какие-нибудь наследники есть? – спросил он.
 - У него братан в Убервальде. Мы послали сообщение, - добавил тролль, - семафорами. Энто стоило двадцать баксов! Грабеж среди бела дня!
 - Как вы думаете, почему его убили?
 Тролль поскреб макушку.
 - Можа, кто-то хотел, чтобы он умер, наверное. Энто вполне себе повод.
 - А почему кто-либо мог хотеть, чтобы он умер? – Редж Башмак мог быть очень, очень терпелив. – Может, были какие-то проблемы?
 - Слыхал, что дела шли не ахти.
 - Серьезно? Я думал, вы тут зашибаете монету по полной.
 - Ну, да, так усе думают, но не все, что люди зовут Сонки, сделано нами, понимаете? Энто делает нам – лицо тролля скривилось от умственного перенапряжения – кын-кыр-рен-цию. Энти сволочи следят за спросом, и у них оборудование современное да куча усяких новых индей, как добавить вкус сыра-с-луком или там звоночки подвешивать. Господин Сонки ничего не хотел менять в энтих колодках и энто снижает спрос на нас.
 - Как я вижу, это его сильно беспокоило, - сказал Редж.  
 - Он столько времени сидел в кабинете.
 - О, и почему же? - спросил Редж.
 - Он босс. У босса не очень-то поспрашиваешь. Но он грил, что появилось какое-то особое задание, и что оно опять вернет нас в строй.
 - Серьезно? – спросил Редж, отмечая это про себя, - а что за задание?
 - Не знаю, у босса…
 - … не очень-то и поспрашиваешь, - сказал Редж. – Хорошо. Я так понимаю, в момент убийства здесь никого не было?
 Лицо тролля снова перекосило от умственного усилия.
 - Ну убийца, типа, был, и, кнешна, сам господин Сонки.
 - А может был кто-нибудь третий?
 - Без понятия, я не носил им колодки.
 - Кроме господина Сонки и убийцы, - сказал Башмак, спокойный, как могила, - был ли здесь кто-нибудь еще вчера вечером?
 - Не знаю,- сказал тролль.
 - Спасибо, вы нам очень помогли, - произнес Башмак, - Мы осмотримся, если не возражаете.
 - Кнешна.
 Тролль вернулся к своему чану.
 Редж Башмак не расчитывал что-нибудь обнаружить, и не был разочарован. Но все равно он все тщательно проверил. Это свойственно всем зомби. Господин Ваймз велел ему не очень-то рассчитывать на улики, потому что они могут сыграть с вами злую шутку. Они могли войти в привычку. И может дойти до того, что однажды, найдя на месте преступления деревянную ногу, шелковую тапочку и перышко, вы построите изящную теорию, включающую в себя одноногую балерину, занятую в постановке Цыплячьего Озера.
 Дверь в кабинет была открыта. Сложно было сказать, трогали ли там что-либо, у Башмака сложилось впечатление, что беспорядок здесь всегда был в норме. Стол был забит бумагами. Господин Сонки придерживался делопроизводственного метода под названием "положите это куда-нибудь". На скамье расположились образцы каучука, куски мешковины, большие емкости реактивов, и несколько деревянных моделей, от рассматривания которых Редж решил воздержаться.
 - Слышал, что капрал Малопопка говорила про ограбление в музее, когда мы заступили на дежурство, Багги? - спросил он, открывая флягу с желтым порошком и нюхая его.
 - Нет.
 - А я слышал.
 Он закрыл серу крышкой и принюхался к воздуху фабрики. Пахло жидким каучуком, очень похоже на запах описавшегося кота.
 - И кое-что у меня в голове отложилось, - сказал он, - Значит, говорите "особое задание"?
 
 
 На этой неделе Коммуникационным Офицером был констебль Посети-Неверующего-С-Раз'яснительным-Памфлетом, которому очень нравилось ухаживать за голубями и следить за семафорными башнями, конечно, не без помощи констебля Водостока. Констебль Водосток был горгульей. В деле, где требовалось сидеть и наблюдать, никто не мог поспорить с горгульями. Горгульи вообще были очень востребованы в семафорной индустрии.
 Констебль Посети души не чаял в голубях. Он пел им гимны. Они слушали короткие проповеди, покачивая головами. В конце концов, рассуждал он, разве епископ Горн не читал проповеди моллюскам в море? И ведь не было никаких доказательств того, что они слушали его, когда как он был уверен, что голуби внимают ему. Казалось, им интересны памфлеты Омнианства, в основном, конечно, как материал для гнезд, но все равно это было хорошее начало.[15]
 Голубь затрепетал крыльями, усаживаясь на насест.
 - О, Зебединах, - сказал он, поднимая ее и снимая капсулу с сообщением с ее ноги. - Замечательно. Это от костебля Башмака. А теперь тебе надо поклевать зерна, которые появились здесь, вообще-то говоря, благодаря Джошу Перловке и Сыновьям, Зерновая Лавка, но в общем и целом по благоволению Ома.
 Послышался шелест крыльев другого голубя, усаживающегося на жердочку. Констебль Посети узнал с нем Вильгельмию, одну из голубиц сержанта Ангвы.
 Он снял капсулу с сообщением. Внутри был сильно смятый лист бумаги, на котором кто-то нацарапал "Кпт. Моркоу, лично"
 Он поколебался, потом положил сообщение от Реджа в пневматическую трубу, прислушался к звуку, с которым письмо отправилось в главный офис. А к другому сообщению требуется отнестись более внимательно, подумал он.
 Моркоу работал в кабинете Ваймза, но, как заметил Посети, не за столом Командора. Он занял складной стол в углу. Пошатывающиеся груды бумаг на столе несколько уменьшились в об'емах по сравнению с вчерашним днем. Кое-где даже можно было разглядеть части столешницы.
 - Личное сообщение для вас, капитан.
 - Спасибо.
 - И констебль Башмак просит отправить сержанта на обувную фабрику Сонки.
 - Ты послал сообщение в офис?
 - Да, сэр. Пневматическая почта очень нам помогает, - покорно сказал Посети.
 - Командору Ваймзу не очень это все нравится, но я уверен, что в итоге это просто бережет наше время, - сказал Моркоу, разворачивая сообщение.
 Посети следил за ним. Читая, Моркоу слегка шевелил губами.
 - Откуда прибыл голубь? - наконец спросил он, сворачивая письмо.
 - Он выглядел помятым. Уверен, откуда-то из-за города.
 - О. Ладно. Спасибо.
 - Плохие новости, сэр? - рискнул Посети.
 - Просто новости, констебль. Не смею больше тебя задерживать.
 - Да, сэр.
 Когда разочарованный Посети вышел, Моркоу подошел к окну и выглянул на улицу. Там была типичная для Анк-Морпорка картина, хоть люди и пытались сделать вид, что к ним она отношения не имеет.
 Через несколько минут он вернулся к столу, написал короткую записку, упаковал и отправил по пневматической почте.
 Через пару минут вошел запыхавшийся сержант Колон. Моркоу очень заботился об улучшении деятельности стражи, и с его точки зрения, отправить сообщение по пневмопочте было гораздо современнее, чем просто открыть дверь и заорать, как обычно поступал Ваймз.
 Моркоу ослепительно улыбнулся Колону.
 - А, Фред. Все идет хорошо?
 - Дасэр? - неуверенно сказал Колон.
 - Хорошо. Я пойду к патрицию. Как старший сержант ты отвечаешь за за Стражу до прибытия господина Ваймза.
 - Дасэр. Эм.. То есть до вашего прибытия, да?
 - Я не вернусь, Фред. Я подаю в отставку.
 
 
 Патриций посмотрел на значок, лежавший на его столе.
 - … и хорошо обученные люди, - говорил Моркоу глядя в точку перед собой, - В конце концов, несколько лет назад нас было всего четверо. Теперь все отлажено и действует как часы.
 - Да, хотя иногда некоторые из них иногда очень действуют на нервы, - сказал лорд Ветинари, все еще глядя на значок, - Могу я просить вас подумать еще, капитан?
 - Я уже думал несколько раз, сэр, и я не капитан, сэр.
 - Ты нужен страже, господин Железобенссон.
 - В Страже больше одного человека, сэр, - сказал Моркоу, смотря прямо перед собой.
 - Однако же не больше сержанта Колона.
 - Люди ошибаются относительно старика Фреда, сэр. Это человек с твердыми принципами.
 - Его принципы тверды только тогда, когда под его задницей есть твердый стул, ка… господин Железобетонссон.
 - Я хотел сказать, что он не колеблется в сложных ситуациях.
 - Он вообще ничего не делает в сложных ситуациях, - сказал патриций, - разве что только прячется. Я даже могу сказать, что этот человек сам состоит целиком из критических ситуаций.
 - Я уже высказал свое мнение, сэр.
 Ветинари вздохнул, и на миг поднял глаза к потолку.
 - Ну, теперь единственное, что я могу сделать, это поблагодарить вас за отличную службу, капитан, и пожелать удачи в дальнейшем. Достаточно ли у вас денег?
 - Я довольно много накопил, сэр.
 - Однако дорога в Убервальд неблизкая.
 Повисла тишина.
 - Сэр?
 - Да?
 - Откуда вы знаете?
 - О, люди измерили это довольно давно. Всякие путешественники и прочее.
 - Сэр!
 Ветинари вздохнул.
 - Я думаю, правильно сказать… дедукция. И насколько возможно - капитан - я предпочитаю верить, что вы просто взяли продленный отпуск. Я помню, что вы никогда не брали выходных, ни разу за все время, пока служите здесь. Я уверен, что мы должны вам несколько недель.
  Моркоу ничего не ответил.
 - И если бы я был на вашем месте, то начал бы поиски сержанта Ангвы с Шаркающих Ворот, - добавил Ветинари.
 Через некоторе время Моркоу спокойно сказал:
 - Это все результат расслки информации, мой лорд?
 Ветинари слегка улыбнулся.
 - Нет. Но в Убервальде сейчас довольно беспокойные времена, и без сомнения, она не забывает о своей принадлежности  к знатному роду. Предполагаю, ее вызвали обратно. Кроме этого, я больше ничем не могу быть полезен. Вам придется поступать, как говорят они, как велит ваш нос.
 - Нет, думаю, я смогу найти нос понадежней моего, - сказал Моркоу.
 - Ладно, - Ветинари вернулся к столу и сел, - желаю удачи в поисках. Однако, я уверен, что мы увидимся опять. Множество людей полагаются на вас.
 - Да, сэр.
 - Удачи.
 После ухода Моркоу патриций Ветинари подошел к  противополодной  стене  зала, где на столе лежала развернутая карта Убервальда. Она была довольно  старой, но за последние года все составители карт блуждали по Уберавальду, пытаясь найти те места,  которые  они  уже  посещали. Русла нескольких рек были нанесены на карту в  основном по догадкам, встречались случайные города или по крайней мере,  их названия, призванные  спасти картографа от заполнения документа исключительно словами ММП У[16].
 Дверь открылась, и страший секретарь Ветинари, Стукпостук, вошел так тихо, как падает перо в соборе.
 - Довольно неожиданный поворот, мой лорд, - тихо сказал он.
 - Да, конечно, нетипично, - сказал Ветинари.
 - Не желаете ли отправить сообщение Ваймзу, сэр? Он может вернуться примерно через день.
 Ветинари смотрел на слепую, чистую карту. Она была похожа на будущее: что-то известно четко, о чем-то существуют только догадки, но все остальное еще ждет своего создания…
 - Хм?.. – промычал он.
 - Не желаете ли, чтобы я отозвал Ваймза, сэр?
 - О боже, нет. Наблюдать за Ваймзом в Убервальде будет столь же увлекательно, как и за игрой в боулинг озлобленным ежиком. Да и кого я могу отправить вместо него? Только Ваймз может поехать в Убервльд.
 - Но конечно же, положение следует считать критическим, сэр?
 - Хм?
 - Как иначе это можно назвать, сэр, если молодой человек таких возможностей бросает карьеру ради преследования девчонки?
 Патриций погладил бороду и улыбнулся чему-то.
 Карту пересекала линия: прогресс распостраниения семафорных башен. Она была геометрически прямой, луч цивилизации в сгущающейся тьме миль и миль проклятого Убервальда.
 - Возможно, удачей, - сказал он, - Убервальд может многому нас научить. Подготовьте мне бумаги по кланам оборотней. И, хотя я поклялся никогда не делать этого, пожалуйста, подготовьте документ для сержанта Колона. Положение, увы, заставляет.
 
 
 На тротуаре лежал неряшливый клочок ткани. Рядом кто-то нацарапал влажным мелком: пажАлсто пмАГите МалеНЬкамУ пеСИКу.
 Рядом сидела небольшая собака.
 Природа не создала ее маленьким дружелюбным помахивающим хвостом песиком, но собака пыталась таким казаться. Всякий раз, как кто-то проходил мимо, пес вставал на задние лапы и жалобно поскуливал.
 Что-то упало на тряпку. Это была гайка.
 Щедрый прохожий отошел на несколько шагов и услышал: 'Я надеюсь, ваши ноги вскорости отсохнут, господин.'
 Человек обернулся. Пес пристально наблюдал за ним.
 - Гав? – сказал он.
 Человек озадаченно пожал плечами, развернулся и пошел прочь.
 - Да, чертово гав гав, - сказал странный голос, когда он повернул за угол.
 Чья-то рука опустилась вниз и подняла пса за шкирку.
 - Привет, Гаспод. Думаю, я сохраню эту маленькую тайну.
 - О нет… - застонал пес.
 - Плохой пес, Гаспод, - сказал Моркоу, поднимая собаку так, чтобы встретится с ним взглядом.
 - Хорошо, хорошо, поставь меня, пожалуйста. Это, знаешь ли, больно.
 - Гаспод, мне нужна твоя помощь.
 - Это не ко мне. Я не помощник Страже. Ничего личного, но это не соответствует моему уличному имиджу
 - Я говорю не про помощь Страже. Это личная просьба. Мне нужен твой нос. – Моркоу поставил пса на тротуар и вытер ладони об рубашку. - К сожалению, это значит, что остальные части тебя мне тоже нужны, хотя, конечно, я знаю, что под этой вызывающей омерзение шкурой бьется золотое сердце.
 - Действительно, - сказал Гаспод, - ничего хорошего не начинается со слов "мне нужна твоя помощь".
 - Это Ангва.
 - О боже.
 - Я хочу, чтобы ты нашел ее.
 - Ух. Не так много собак могут выследить оборотня, господин. Они хитры.
 - Как я говорю, ищи лучшего, - ответил Моркоу.
 - Лучший нос среди людей и животных, - сказал Гаспод, морщась, - куда она направилась?
 - В Убервальд, я думаю.
 Моркоу быстро дернулся. Стремительному полету Гаспода помешала рука, схватившая его за хвост.
 - Это же за сотни миль отсюда! А для собаки миля в семь раз длиннее! Никаких шансов!
 - Да? Ну ладно. Я не подумал, прежде чем предложить, - сказал Моркоу, собираясь уходить, - Ты прав. Это нереально.
 Гаспод повернулся, внезапно переполнившись подозрениями.
 - Я не говорил, что это нереально. Я говорил, что это за сотни миль отсюда…
 - Да, но ты сказал, что у тебя нет шансов.
 - Нет, я сказал, что это у тебя нет шансов втянуть меня в это.
 - Да, но приближается зима и, как ты говоришь, оборотня очень трудно выследить, и к тому же, Ангва стражник. Она догадается, что я попрошу тебя помочь, и будет заметать следы.
 Гаспод заскулил.
 - Смотри, господин, уважение очень тяжело заслужить в этом собачьем городе. И если бы я не мог унюхать, что происходило под фонарем последние две недели, я бы за себя и гроша ломаного не дал, чуешь?
 - Да, да, я понимаю. Я приму другие меры. Нервный Найджел вроде должен быть где-то здесь?
 - Чего? Этот спаниель? Он не унюхает собственный зад, если его поставить прямо перед ним!
 - Говорят, у него вполне сносное обаняние.
 - И он виляет хвостом как только кто-нибудь взглянет на него! – сказал Гаспод.
 - Я слышал, что он может учуять дохлую крысу за две мили.
 - Да ну? Я, например, могу учуять, какого она цвета!
 Моркоу вздохнул.
 - Ну, у меня просто нет выбора. Ты не можешь, так что мне при…
 - Я не говорил… - Гаспод замолчал, а потом продолжил, - мне придется сделать это, да? Я чертовски хорошо подхожу для этого. Ты обманом или шантажом, но все равно заставишь меня сделать это, не так ли?
 - Да. Как у тебя получается писать, Гаспод?
 - Я беру мел в рот. Легко.
 - Ты умный пес. Я всегда это говорил. Единственный в мире говорящий пес.
 - Тише, умоляю, тише, - сказал Гаспод, оглядываясь, - слушай, Убервальд – страна волков, да?
 - О да.
 - Я мог бы быть волком, знаешь. Если бы у меня были другие родители, конечно. – Гаспод фыркнул и украдкой осмотрел улицу.
 - Бифштекс?
 - Каждый вечер.
 - Договорились.
 
 
 Сержант Колон выглядел как образец страдальца, нарисованый на неровном тротуаре дешевым мелом в дождливый день. Он сидел на стуле и периодически поглядывал в только что доставленное сообщение, как будто надеялся, что слова могут исчезнуть.
 - Вот дерьмо, Шнобби, - стонал он.
 - Да, досадно, Фред, - сказал Шнобби, разлядывая отрез органди[17].
 - Меня нельзя повысить! Я не офицер! Я основа, обычная и известная!
 - Я всегда говорил это про тебя, Фред. Чтобы все стало нормально, тебе надо просто увильнуть от этого, как обычно.
 - Но здесь написано, Шнобби! Смотри, сам патриций подписал это!
 - Ну-у, теперь у тебя есть три пути, - сказал Шнобби.
 - Да?
 - Ты можешь пойти к нему и сказать, что не будешь этого делать…
 Паника на лице Колона сменилась выражением ужаса.
 - Большое спасибо, Шнобби, - горько сказал он, - дай мне знать заранее, если у тебя есть еще похожие идеи, потому что мне надо будет поменять нижнее белье.
 - Или ты можешь согласится, а потом заварить такую кашу, чтобы он сам передумал….
 - Ты что, специально это делаешь, Шнобби?
 - Ты мог бы попытаться, Фред.
 - В таких вещах, Шнобби, самое сложное, знаешь, точность. Тебе кажется, что это незначительный ляп, а потом вдруг он оборачивается большой бедой, и в таких обстоятельствах, Шнобби, я беспокоюсь, что патриций отнимет у меня не только работу. Надеюсь, мне не придется тебе об'яснять.
 - Правильно мыслишь, Фред.
 - Я говорю, что ляпы… Ну, ты никогда не знаешь, какие последствия они повлекут за собой.
 - Ладно, Фред, третий вариант – принять это.
 - Это не утешает, Шнобби.
 - Это всего лишь на пару недель, пока не вернется господин Ваймз.
 - А если нет?.. Гадкое местечко, этот Убервальд. Я слышал, там полная задница нищеты. Звучит не очень обнадеживающе. И тогда я попал. Я не представляю, как быть офицером.
 - Никто не знает, как быть офицером, Фред. Именно поэтому офицеры и есть. Если бы они все знали, то были бы сержантами.
 Теперь лицо Колона выражало отчаянную работу мысли. На протяжении всей жизни он носил форму с тремя нашивками, с тех самых пор, как на заре карьеры заполнил пустоту, где требовались эти три нашивки, и поэтому принадлежал к людям, котрые верят, что офицеры не способны одеть брюки самостоятельно без четких указаний. Ваймза и Моркоу он добросовестно причислял к почетным сержантам, исключив из числа офицеров.
 Шнобби наблюдал за ним со смешанным выражением беспокойства, дружелюбия и хищного желания.
 - Что же мне делать, Шнобби?
 - Ну, "капитан", - сказал Шнобби и прокашлялся, - главное занятие офицеров, как ты знаешь, это показывать…
 В дверь постучали и тут же в нее заглянул взволнованный констебль.
 - Серж, констебль Башмак говорит, что ему правда очень нужен офицер на фабрике Сонки.
 - Что, каучуковый человечек Уолли? – спросил Колон. - Хорошо. Офицер. Ладно. Мы будем.
 - И это капитан Колон, - быстро сказал Шнобби
 - Э… э… да, капитан Колон, большое спасибо, - сказал Колон, добавляя, чтобы снять напряжение, - спасибо, что не забыл!
 Констебль посмотрел на них и бросил попытки хоть что-то понять.
 - И там внизу тролль, который требует разговора с кем-нибудь ответственным…
 - Рукисила не может с ним разобраться?
 - Э… А сержант Рукисила все еще сержант? – спросил констебль.
 - Да!
 - А если он невменяем?
 - Что?
 - В данный момент его расплющивают по полу, сер… капитан.
 - Что этот тролль хочет?
 - Прямо сейчас он хочет убить кого-нибудь, но вообще-то говоря, ему хочется найти кого-нибудь, кто снимет зажим с его ноги.
 
 
 Гаспод покачивался вверх и вниз, держа нос в дюйме от земли. Моркоу ждал, придерживая лошадь. Это был хороший скакун. Моркоу почти не тратил заработанные деньги, вплоть до этого момента.
 Наконец собака села с расстроенным видом.
 - Ну-ка, расскажи мне о том замечательном носе, которым пользовался патриций, - сказал он.
 - Нет следов?
 - Лучше спроси у Ветинари, раз он такой умный, - сказал Гаспод, - с чего он взял, что начинать надо отсюда? Это поганейшее место в городе! Это ворота на рынок рогатого скота, верно? Я бы сказал, это отличное место, чтобы не пахнуть. Здесь вся земля пропитана вонью. Если тебе надо взять след, то это самое последнее место, куда следует приходить.
 - Замечательно, - осторожно сказал Моркоу, - Ну-ка, какой запах самый сильный в Хабвартсе?
 - Навозные кучи, конечно. Вчерашние. Первое, что делают в пятницу утром – это большая чистка.
 - Ты можешь учуять этот запах?
 Гаспод закатил глаза.
 - Даже если ты оденешь мне на голову корзинку.
 - Хорошо. Тогда идем.
 - Итак, - сказал Гаспод, когда суматоха ворот осталась позади, - мы преследуем эту девчонку, верно?
 - Да.
 - Только ты?
 - Да.
 - Как будто без своры собак?
 - Да.
 - Значит, не стоит рассчитывать, что у нас выйдет задержаться и поискать тут миску с холодной водой?
 - Да.
 
 
 Констебль Башмак отдал честь немного раздраженно. Он ждал уже довольно долго.
 - Добрый вечер, сержант…
 - Капитан, - сказал капитан Колон, - видишь звездочку на плече, Редж?
 Редж смутился.
 - Я думал, это птичка капнула, серж.
 - Капитан, - автоматически поправил Колон. - Я нарисовал ее мелком, потому что у меня не было времени сделать все как надо, - сказал он, - так что соберись.
 - Что случилось со Шнобби? – спросил Редж.
 Капрал Шноббс прижимал влажный платок к глазу.
 - Слегка поспорил с незаконно припаркованным троллем, - сказал капитан Колон.
 - Сразу видно, что это за тролль, раз он посмел ударить даму, - пробормотал Шнобби.
 - Шнобби, ты же не дама. Ты просто носишь нашу дорожно-успокаивающую маскировку.
 - Он этого не знал.
 - На тебе был одет шлем. И в любом случае, ты не должен был надевать на него зажим.
 - Он был припаркован, Фред.
 - В тот момент он лежал, сбитый телегой, - сказал капитан Колон, - и я капитан.
 - Ну, у них всегда находятся оправдания, - проворчал Шнобби.
 - Редж, лучше покажи нам тело, - сказал Колон.
 Труп в подвале осмотрели по всем правилам.
 - … и я помню, как Веселинка говорила про запах кошачьей мочи и серы в Музее Хлеба Гномомв, - сказал Редж.
 - Конечно, сразу навевает такие мысли, - сказал Колон, - Если тут денек проработать, то нос прочистит на всю оставшуюся жизнь.
 - И я подумал, интересно, а не мог ли кто-нибудь попытаться сделать модель по копии Лепешки? – сказал Редж.
 - Умно, - сказал Фред Колон, - и можно было бы вернуть настоящую, да?
 - Ну, нет, сер… капитан. Но вы получили бы копию с экспоната.
 - Это законно?
 - Не могу сказать, сэр. Не думаю, что да. Она не обманула бы гнома и на пять минут.
 - И кому тогда понадобилось убивать его?
 - Отцу тринадцати детей? – спросил Шнобби, - ха-ха.
 - Шнобби, перестань красть товар, - сказал Колон, - и не думай спорить, я только что видел, как ты положил несколько дюжин в свою сумочку.
 - Ниче такого, - прогрохотал тролль, - господин Сонки всегда грил, что стражникам можно брать забесплатно.
 - Это очень… сознательно с его стороны, - ответил капитан Колон.
 - Ага, он грил, что последним делом он бы хотел, чтобы энти поганые стражники еще и размножались.
 Голубь дипломатично выбрал именно этот момент, чтобы залететь на фабрику и приземлиться на плечо к Колону. Колон снял капсулу с сообщением и развернул записку.
 - Это от Посети, - сказал он, - он говорит, нашел Улику.
 - Какую? – спросил Шнобби.
 - Никакую, Шнобби. Просто Улику, - он снял шлем и вытер бровь. Именно этого он и надеялся избежать. Он смутно догадывался, что Ваймз и Моркоу поднаторели в постороении цепочек улик и их анализе. У них был такой талант. В отличие от него… Ну, он умел общаться с людьми, и его нагрудник сиял, как положено, и он мог быть сежантом, даже когда спал.
 - Составьте рапорт, - сказал он, - Мы возвращаемся в Ярд.
 - Вижу, мне придется выкладываться на полную, - сказал Колон, когда они ушли, - а еще эта вся канцелярия. Ты знаешь мое отношение к писулькам, Шнобби.
 - Ты очень внимательно относишься к чтению, Фред, - сказал Шнобби, - Я видел, что ты тратишь годы на одну страницу. Полностью погружаешься в написанное, я думаю.
 Колон просиял.
 - Да-да, именно так я поступаю.
 - Даже если это просто меню в «Клатчское Далёко», ты тратишь на каждую строчку не меньше минуты.
 - Ну, ты же не можешь попросить, чтобы кто-нибудь прочитал его за тебя, - сказал Колон, вытаскивая свой кошелек, то есть вытаскивая его еще больше.
 - Все, что тебе надо, так это – хороший помошник, - Шнобби приподнял подол, перешагивая через лужу.
 - Мне?
 - Ну да. Потому что ты – глава и пример для своих людей, - сказал Шнобби.
 - Ах, да. Правда, - сказал Колон, уяснив идею, - тот, кто не может дождаться, когда он займется этим и будет читать сложные слова, правильно?
 - Точно. Тем более, у нас в Ярде теперь на одного сержанта меньше, - сказал Шнобби.
 - Хорошая идея, Шнобби. Я подумаю над этим.
 Они прошли еще немного.
 - Ты мог бы повысить кого-нибудь, - намекнул Шнобби.
 - Правда?
 - Какая радость быть боссом, если нет?
 - Верно. Это еще можно расценить как необходимость. Хм… какие-нибудь предложения, Шнобби?
 Шнобби вздохнул про себя. Порой до Колона доходит дольше, чем монетка в один пенни тонет в мокром цементе.
 - Так и вертится на языке, - сказал он.
 - А, да. Да. Редж Башмак, верно? Хорошо пишет, тонко мыслит, и голова у него не горячая, - сказал Колон, - даже можно сказать, ледяная.
 - Но он немножко мертвый, - ответил Шнобби.
 - Да, думаю, это его минус.
 - И кажется, он разваливается на части, - сказал Шнобби.
 - Верно, - ответил капитан Колон, - никому не понравится после в конце рукопожатия остаться обладателем большего количества пальцев, нежели было в начале.
 - Так что может, стоит присмотреться к тому, кого ты необоснованно не учел, - сказал Шнобби, не вытерпев, - к тому, чье лицо создано для этой работы. К кому-то, чей опыт работы в Страже грандиозен, чьи заслуги в Дорожной службе заслуживают особого внимания и могут принести городу много пользы, если люди не будут обращать внимания на всякие мелочи, которые в любом случае не повторятся?
 Лицо Колона озарилось внезапной догадкой.
 - А, - сказал он, - Я вижу. Ну так почему бы тебе не начать с этого, Шнобби?
 - Хорошо, ты сам это решил, Фред… Я хотел сказать, капитан, - искренне сказал Шнобби.
 - Но если Ваймзу это не понравится? Он же вернется через пару недель.
 - Ну, это будет еще не скоро.
 - А ты сам не возражаешь?
 - Я? Возражаю? Только не я. Фред, ты же знаешь, я всегда готов внести лепту.
 - Шнобби?
 - Да, Фред?
 - Это платье…
 - Да, Фред?
 - Думаю, мы больше не будем… успокаивать движение?
 - Да, Фред. Но я подумал, что лучше буду пребывать в готовности, чтобы сразу включиться в действие, если ты решишь, что пора.
 
 
 Холодный ветер дул над капустными полями.
 Гасподу он принес, помимо всепоглощающих ароматов капусты и навоза, запах сосен, снега, пота и застарелого сигарного дыма. Последний исходил от привычки извозчиков курить большие дешевые сигары. Их дым отпугивает мошек.
 Это было лучше способности видеть. Мир запахов простирался перед Гасподом.
 - Я повредил лапу, - сказал он.
 - Хороший пес, - сказал Моркоу.
 Дорога разветвлялась. Гаспод остановился и принюхался.
 - Интересненько, - сказал он. - Здесь кто-то спрыгнул с телеги с навозом и двинулся полем. Ты был прав.
 - Ты не чуешь где-нибудь рядом воду? – спросил Моркоу, обводя взглядом долину.
 Пятнистый нос Гаспода сморщился.
 - Пруд, - сказал он. - Не очень большой. Примерно в миле отсюда.
 - Она должна была двинуться туда. Ангва очень трепетно относится к гигиене. Это не очень типично для оборотней.
 - Никогда не полезу в воду по своей воле, -сказал Гаспод.
 - Правда?
 - Слушай, ну зачем? Однажды я принимал В-А-Н-Н-У, знаешь, и как будто я не знаю, что это такое.
 Пруд был окружен деревьями, препещущими от ветра. Шелестела сухая трава. Одинокая лысуха  трусливо скрылась в камышах, заметив приближение Моркоу и Гаспода.
 - Вот мы и пришли, - сказал Гаспод. - Тут осталось много навоза и, - он принюхался к колышащейся грязи – э, да, она вылезла. Хм.
 - Что-то не так? – спросил Моркоу.
 - Что? А, нет. Чистый запах. Характерный для гор, прямо как ты сказал. Хм. – Гаспод сел и почесался задней ногой.
 - Какие-то проблемы, не так ли?... – спросил Моркоу.
 - Ну вообще-то есть кое-что действительно нехорошее, то, что тебе на самом деле знать не стоит, и мне это известно… Что ты подумаешь про меня, если я скажу тебе это? Я думаю, другим не стоит этого знать. Это личное.
 - Гаспод!
 - Она была не одна. С ней был другой волк.
 - А, - обычная ничего не выражающая улыбка Моркоу не изменилась.
 - Эм, мужского пола, - сказал Гаспод, - Волк-мужчина. Эм. Совсершенно точно.
 - Спасибо, Гаспод.
 - Очень ярко выраженный самец. Эм. Совершенно четко. Без сомнения.
 - Да, думаю, я понял.
 - Это всего лишь слова. В запахах это выражено намного больше.
 - Спасибо, Гаспод. И они направились…
 - Все еще прямо к горам, шеф, - доброжелательно сказал Гаспод. Он не был уверен в деталях любовных отношений у людей, и до сих пор не мог поверить в то, в чем он был уверен, но ему было известно, что у людей все намного сложнее, чем в наслаждающимся жизнью собачьем братстве.
 - Этот запах…
 - Ты про ярко выраженный запах мужчины, про который я говорил?
 - Да, тот самый, - сказал Моркоу, - Ты сможешь учуять его, если будешь на лошади?
 - Я смогу его учуять, если мой нос сунуть в мешок с луком.
 - Хорошо. Потому что мне кажется, теперь нам стоит поторопиться.
 - Да я так и подумал, что ты это решишь.
 
 
 Констебль Посети отдал честь входящим в Псевдополис Ярд Шнобби и Колону.
 - Думаю, вам стоит узнать об этом немедленно, - сказал он,  разворачивая кусок бумаги. - Я только что получил это от Родни.
 - Кого?
 - Бесенка на мосту, сэр. Он рисует картинки телег, превышающих скорость. Его, кстати, никто не покормил, - добавил Посети немного укоризненно.
 - О, кто-то лихачит, - сказал Колон. - Ну-ка, – он посмотрел еще раз. - Это не один из тех паланкинов подгорных гномов? Их еще таскают тролли!
 - Это было вскоре после кражи Лепешки, - сказал Посети,. - Родни пишет время в углу, видите? Странно получается. Как будто кто-то пытается побыстрее сбежать, сэр?
 - Для чего гномам потребовалось воровать бесполезный кусок камня? – спросил Колон. – Особенно этим темным гномам. Меня тошнит от этих жутких тряпок, которые они на себя напяливают.
 Повисла напряженная тишина. В помещении было трое гномов.
 - Вы двое! Вы должны быть в патруле! – рявкнул сержант Рукисила. – У меня дело на улице Читтерлинг!
 Все три гнома промаршировали прочь, стараясь, чтобы их гнев отразился даже в походке.
 - Ну, и что это такое было? – спросил Фред Колон. - Они, оказывается, немного вспыльчивые. Господин Ваймз всегда говорит что-то подобное, и никто не возражает.
 - Да, но потому что он – Сэм Ваймз, - сказал Шнобби.
 - О? А я, ты хочешь сказать, нет?
 - Ну да, Фред. Ты Фред Колон, - терпеливо об’яснил Шнобби.
 - О, я это я?
 - Да, капитан Колон.
 - И им всем лучше это запомнить! – раздраженно заметил Колон. - Я не буду с ними миндальничать. Я не собираюсь терпеть подобное неповиновение! Я всегда говорил, что Ваймз слишком мягко относится к этим гномам! Они получают такой же оклад, как и мы, хотя они меньше нас в два раза!
 - Да, да – Шнобби успокаивающе помахивал руками, отчаянно пытаясь успокоить его, - Но, Фред, тролли в два раза больше нас, а получают столько же, так что…
 - Зато они в четыре раза тупее, так что все справедливо…
 Раздался долгий грозный звук, с которым младший констебль Блуджон отодвинул стул.
 Пол скрипел, пока он волочился мимо Колона, снимал огромной ручищей с гвоздика шлем и шел к выходу.
 - Моя пшла в пытруль, - пробормотал он.
 - До вашего дежурства еще час, - напомнил констебль Посети.
 - Моя пшла счас, - сказал Блуджон. В помещении на мгновение потемнело, пока он проходил через дверь.
 - Что это все вдруг стали такими обидчивыми? – спросил Колон. Остальные констебли пытались не попасться ему на глаза.
 - Кажется, кто-то хихикает? – требовательно спросил он.
 - Я не слышал, чтобы кто-нибудь смеялся, серж, - сказал Шнобби.
 - О? О? Ты думаешь, что я сержант, да, капрал Шноббс?
 - Нет, Фред, я… О, лопух…
 - Как я посмотрю, вы тут немного распустились, - сказал капитан Колон, злобно сверкая глазами. - Держу пари, вы все тут думали, о, это всего лишь старый жирный Фред Колон, теперь все будем есть с соусом, да?
 - О, Фред, никто не думает, что ты старый… О, идиот…
 - Просто жирный, да? – Фред негодующе оглядел комнату. Внезапно все в помещении крайне заинтересовались изучением документов.
 - Отлично! С этого момента все будет по-другому, - сказал капитан Колон, - О да, я готов ко всем вашим мелким пакостям… Кто это сказал?!
 - Сказал что, капитан? – спросил Шнобби, который тоже слышал шепоток «Мы узнали их все от вас, серж», но в тот момент он лучше бы съел пригорошню раскаленных углей, чем признался в этом.
 - Кто-то сказал кое-что заплетающимся языком, - сказал капитан Колон.
 - Я уверен, что нет, капитан, - сказал Шнобби.
 - И чтобы никто никогда не смел так на меня пялиться!
 - Никто не смотрит на тебя! – зарыдал Шнобби.
 - Ага, ты думаешь, я этого не знаю? – заорал Колон, - Есть множество способов таращиться на кого-то, не глядя на него, капрал. Тот человек вон там уставился на меня своим ухом!
 - Я думаю, констебль Зуд углублен в написание рапорта, Фре… сер… капитан.
 Колон немного утих.
 - Ну ладно. Сейчас я пойду к себе наверх, слышите? Теперь тут все будет по-другому. И пускай кто-нибудь принесет мне чашечку чая.
 Все наблюдали кок он поднимается по лестнице, входит в кабинет и захлопывает за собой дверь.
 - Ну, это… - начал констебль Зуд, но Шнобби, который знал Колона намного лучше, отчаяно замахал рукой, призывая к тишине, а другую руку очень артистично приложил к уху.
 Затем они услышали, как дверь приоткрылась.
 - Думаю, это назначение довольно неплохое, - сказал констебль Зуд.
 - Как говорил пророк Оссри, лучше вол на глиняных месторождениях Хершеба, чем сандали в винном прессе Гаша, - сказал констебль Посети.
 - Да, я слышал, - сказал Шнобби. – Ладно, я пойду приготовлю ему чай. Обычно после чашечки чая люди чувствуют себя лучше.
 Через пару минут прогремел вопль Колона, который констебли услышали даже через закрытую дверь.
 - Что это за кружка, капрал?!
 - Просто кружка, сер… сэр. Кружка, из которой вы обычно пьете чай.
 - Это сержантская кружка, капрал. А из чего пьют офицеры?
 - Ну, у Моркоу и господина Ваймза есть свои кружки…
 - Нет, они могут пить из кружек, но в правилах Стражи сказано, что у офицеры должны иметь чашку и блюдце. Вот тут, статья 301, пункт “в”. Ты меня понял?
 - Не думаю, что у нас есть…
 - Ты знаешь, где лежат наши мелкие деньги. Обычно ты вообще единственный, кому это известно. Свободен, капрал.
 Бледный Шнобби спустился по лестнице с видом оскорбленной справедливости.
 Дверь открылась снова.
 - И пусть только кто-нибудь попробует плюнуть туда, - закричал Колон. – Я сразу узнаю! И только попробуй забыть помешать ложечкой! Это я тоже замечу, - дверь хлопнула.
 Констебль Посети взял кружку из прясщихся рук Шнобби и потрепал его по плечу.
 - Тролль Мелок провел несколько приятных секунд, я понял…
 Дверь открылась.
 - И чтобы был чертов фарфор!
 Дверь захлопнулась.
 - Кто видел нашу мелочь последним? – спросил костебль Зуд.
 Шнобби мрачно полез в карман и достал несколько долларов и вручил их Посети.
 - Лучше сходи в тот шикарный магазин на Кингсвэй, - сказал он. – Возьми такие чашку и блюдце, ну, которые настолько тонкие, что просвечивают. Ну ты знаешь, с золоченым кантиком. – Он посмотрел на остальных констеблей. – Что вы все тут делаете? Здесь много преступников не поймаешь!
 - А наша мелочь считается, Шнобби? – спросил Зуд.
 - Хватит шноббкать, Зуд! Выметайся! И все остальные тоже!
 
 
 Дни текли, вернее сказать, громыхали друг за другом. В карете было довольно комфортабельно, но экипажи, движущиеся по этой дороге, обычно скакали по выбоинам и ухабам, и поэтому раскачивались, как колыбель. Поначалу движение успокаивало, но через пару дней постоянная тряска начала действовать на нервы. Тоже самое было и с пейзажем.
 Ваймз хмуро смотрел в окно.
 На горизонте виднелась еще одна семафорная башня. Он вспомнил, что их старались ставить как можно ближе к дорогам, хотя это не всегда соответствовало необходимому направлению. Только глупец поставил бы их посреди пустошей. Иногда приходилось вспоминать о том, что за несколько сотен миль от Анк-Морпорка все еще были тролли, не усвоившие, что человечина для них несъедобна. Кроме того, у дорог распологалось большинство населенных пунктов.
 Новая Гильдия богатела день ото дня. Даже отсюда были видны строительные леса, на которых рабочие лихорадочно пристраивали к главной башне все новые и новые сигнальные мостки и лопасти. Вообще, конечно, вся эта конструкция разлетится на щепки после следующего урагана, но к тому времени хозяева заработают достаточно, чтобы отстроить еще пять таких же. Или пятьдесят.
 Все это так быстро случилось… Даже не верится. Хотя все компоненты были тут годами. Семафоры были древними, века назад стражники использовали несколько башен для отсылки сообщений патрульным. А горгульи целыми днями ничего не делали, только сидели и смотрели, и полное отсутствие воображения не позволяло им ошибаться.
 Что-то произошло, что изменило отношение людей к новостям. Когда-то они пользовались чем-то похожим для передачи информации о передвижениях армий и смертей королевских особ. Такие вещи действительно люди должны знать, но их совершенно не обязательно сообщать ежедневно. Ежедневно им было необходимо знать что-то вроде того,  Почем сегодня скотина в Анк-Морпорке. Потому что если цена окажется низкой, то, может, в Щеботане она окажется лучше? Людям необходимо знать такие мелочи. Множество незначительных мелочей. Мелочей вроде  Благополучно ли доплыл мой корабль?   Вот почему Гильдия мчалась во весь опор через горы в Орлею, за четыре тысячи миль отсюда. Кораблю требуется несколько месяцев, чтобы обогнуть мыс Ужаса. Сколько реально мог бы заплатить торговец, чтобы с точностью до дня узнать, когда корабль прибудет? И какова стоимость груза? Продан ли он?  И на хорошем ли счету поставщик?
 Богатеть день ото дня? О да!
 Эту идею подхватили так быстро, как и любое другое модное увлечение в большом городе. Казалось, каждый, кто в состоянии соединить вместе жердь, пару горгулий и части старой ветряной мельницы, вступал в дело. Когда вы выходили пообедать, на каждом шагу вам встречались люди, постоянно выскакивающие из ресторана, чтобы проверить на ближайшей станции, нет ли для них новых сообщений. Также как и такие, кто в обход посредников передавали сообщения своим друзьям на другом конце переполненного зала, чем, кстати, причиняли травмы своим ближайшим соседям.
 Ваймз потряс головой. Это были сообщения без смысла: телепатия без мозгов.
 Но это хорошо срабатывало, например, на прошлой неделе, разве нет? Когда Незнайка Джек спер то серебро в Сто Лат, а сам рванул в Анк-Морпорк, чтобы залечь на дно в Тенях. И сержант Кромка из Стражи Сто Лат, тот самый, который учился у Ваймза, послал сообщение, и через час после его получения Джек, неспешно проходящий через городские ворота, угодил прямо в объятия сержанта Детрита. По закону это было не очень честно, так как преступление было совершено не на территории Анк-Морпорка, и строго говоря, семафорные сообщения не попадали в категорию «преследования по горячим следм», но Джек любезно помог обойти эти формальности, пытаясь ударить тролля, что привело к аресту за Нападение на Офицера Стражи и перелому запястья…
 Леди Сибилла тихонько похрапывала. Семья всегда состоит из двух людей, каждый из которых  готов поклясться, что из них двоих только он не храпит.
 Иниго Сборщик ссутулился в уголке, уткнувшись в книгу. Ваймз наблюдал за ним некотороге время.
 - Я пойду наверх, подышу воздухом, - в конце концов сказал он, открывая дверь. Грохот колес заполнил маленькое горячее пространство, и внутрь налетело дорожной пыли.
 - Ваше превосходительство… - начал Иниго, но замолчал.
 Ваймз, уже карабкаясь по стене кареты, обернулся.
 - Так вы никогда не найдете себе друзей, - сказал он и пинком ноги захлопнул дверь.
 Веселинка и Детрит комфортно расположились на крыше. Тут было совсем не душно и открывался чудесный вид, если, конечно, овощи можно назвать неплохой панорамой.
 Ваймз втиснулся между двумя баулами и наклонился к Веселинке.
 - Помнишь про сообщения, да? – спросил он.
 - Ну да, сэр…
 - Отлично, - Ваймз передал ей клочок бумаги. – Рядом с местом, где мы сегодня остановимся на ночлег,  обязательно должна быть башня. Зашифруй это и отправь в Стражу, ладно? Они должны будут провернуть это дело примерно за час, если, конечно, обратятся к тем, кому надо.  Передай им, чтобы обратились к Постирушке Топси, у нее  там прачечная.  Или к Гилберту Гилберту, он, кажется, всегда в курсе происходящего.
 Веселинка прочла сообщение и посмотрела на Ваймза.
 - Вы  уверены, сэр? – спросила она.
 - Может быть. Не забудь удостовериться, что отправила  описание. Имена не так много значат.
 - Могу я спросить, с чего вы взяли…
 - Его походка. И он не поймал апельсин, - ответил Ваймз. – Мхм. Мхм.
 
 
 Констебль Посети чистил старую голубятню, когда сообщение пришло на башню.
 В  эти дни он проводил все больше и больше времени с голубями. Эта работа не пользовалась популярностью, и поэтому на нее никто не претендовал, а тут хотя бы не так были слышны крики и хлопающие двери.
 Насесты уже  сверкали.
 Констель Посети получал от этой работы удовольствие. В городе у него было не так много друзей, да и по правде говоря, среди стражников их тоже почти не было. Но тут ему хотя бы было с кем поговорить, да и на почве религиозного просвещения голубей он основательно продвинулся вперед.
 Но теперь началось  это…
 Сообщение было адресовано капитану Моркоу. То есть получалось, что теперь его надо доставить капитану Колону, причем лично, потому что капитан Колон считает, что за его  перепиской, отсылаемой по пневмопочте,  следят.
 До сих пор Посети был в относительной безопасности. Омниане обычно хорошо умеют выполнять поручения, даже не имеющие смысла. Посети инстинктивно  уважал власть, не смотря на то, насколько она безумна, потому что он был так воспитан. И у него было время, чтобы как следует отполировать амуницию.
 Хорошо отполированное оружие внезапно стало очень важной вещью в Страже, по некоторым причинам.
 Но даже в этом случае поход в кабинет Колона требовал всей храбрости, на которую только был способен легендарный епископ Горн, входя в город улитов, а ведь каждому известно, что они делают с незнакомцами.
 Посети спустился с голубятни и двинулся к главному зданию. Он заметно разнервничался, но пытался сохранить спокойствие хотя бы внешне.
 Главный офис был более-менее пуст. Казалось, что за эти дни количество дозорных сократилось вдвое. В такой холод люди обычно предпочитали бездельничать в четырех стенах, нежели шататься в патрулях, но внезапно все очень сильно захотели оказаться подальше от капитана Колона.
 Посети подошел к кабинету и постучал.
 Потом постучал еще раз.
 Не услышав ответа, он толкнул дверь, осторожно прошел к идеально вычещеному столу, и стал разворачивать сообщение, чтобы придавить его чернильницей, чтобы его не сдуло ветром.
 - Ага!
 Рука Посети дернулась, и чернила фонтаном взвились в воздух. Иссиня черная жидкость промелькнула перед ним, и он услышал за своей спиной отчетливый  плюх.
 Он автоматически повернулся и оказался лицом к лицу с капитаном Колоном, который был бы мертвенно бледен, если бы не был иссиня-черным от попавших на него чернил.
 -  И что мы видим? – спросил Колон. – Нападение на старшего по званию?
 - Это был несчастный случай, капитан!
 - Да неужели? И какого, простите, черта вы проникли в мой кабинет?
 - Я не знал, что вы были тут, капитан,– пробормотал Посети.
 - Ах ты…
 - Простите?
 - Прокрался и подсматриваешь мои личные бумаги?
 - Нет, капитан! – Посети немного пришел в себя. – Почему вы стояли за дверью, капитан?
 - О, мне что, уже нельзя постоять за моей собственной дверью?
 Тут констебль Посети совершил еще одну ошибку. Он попытался улыбнуться.
 - Ну, это немного странно, сэр…
 - Вы предполагаете, что во мне есть что-то  странное, констебль? – спросил Колон. – И во мне есть нечто, что вы находите  смешным?
 Посети взглянул на лицо в чернильных пятнах.
 - Ничего, сэр.
 - Ваша служба вполне удовлетворительна, констебль, - сказал Колон, стоя к Посети очень близко. – И поэтому мне не хотелось бы быть по отношению к вам слишком суровым. Никто не может упрекнуть меня в несправедливости. Я понижаю вас в должности до младшего констебля, ясно? Вашу зарплату пересчитают и перенесут ее получение на начало месяца.
 Посети отдал честь. Это был единственный способ выйти отсюда живым. У Колона начал дергаться один глаз.
 - Однако вы еще можете реабилитировать себя в моих глазах, - сказал Колон. - Если скажете мне кто украл, я сказал  украл, кусочки сахара.
 - Сэр?
 - Мне  известно, что вчера вечером их было сорок три. Я очень тщательно их пересчитал. А этим утром их стало сорок один, констебль. И они лежали в  закрытом столе. Как вы об’ясните это?
 Если бы у Посети наблюдались суицидальные наклонности и нездоровая честность, он мог бы сказать: «Ну, капитан, хоть я и считаю, что вы замечательный человек, но я знаю, что вы пересчитываете собственные пальцы по два раза, и все время получаете разные ответы».
 - Э… мыши? – сказал он тихо.
 - Ха! Идите, младший констебль, и хорошенько подумайте над моими словами!
 Когда Посети понуро вышел, капитан Колон уселся за свой большой, чистый стол.
 Небольшая часть его мозга, которая все еще была в состоянии связно мыслить среди всепоглощающего тумана ужаса, заполняющего всю остальную голову Колона, говорила ему, что он увяз настолько глубоко, что уже практически оказался среди рыб с фонариками на носах.
 Да, он добился идеально чистого стола. Но только потому, что он выбросил все документы.
 Он вовсе не был безграмотным, но Фреду Колону требовалось немного подумать и раскачаться перед тем, как прочесть что-нибудь, содержащее более чем четыре буквы, и он вполне мог затеряться в слове, в котором больше трех слогов. На самом деле, он был  фактически грамотен. То есть про письмо и чтение он думал так же, как про ботинки – они вам необходимы, но это – совсем не игрушки, и вы подозрительно относитесь к тем, кто может пнуть вас ими.
 Конечно, господин Ваймз держал груды бумаги на рабочем столе, но Колону пришло в голову, что Ваймз и Моркоу между собой знали, что в этих грудах по-настоящему важно, а что нет. Для Колона это был темный лес. Там были жалобы, записки, приглашения, и письма, которые «не отнимут у вас много времени», и формы для заполнения, и непрочтенные рапорты, и предложения, содержащие слова вроде «несанкционировано» или «незамедлительно отреагировать», и они накапливались у него в голове и нависали над ним, как волна, готовая в любой момент рухнуть на него.
 Кто-то внутри Колона, до сих пор пребывающий в здравом уме, спрашивал, не является ли главной задачей офицеров стоять между сержантами и всем этим дерь… всем этим мусором, чтобы они могли спокойно себе служить.
 Капитан Колон глубоко, судорожно вздохнул.
 С другой стороны, если люди воруют сахар, неудивительно, что тут ничего не работает! Если бы сахар был в порядке, то и все остальное работало бы как надо!
 В этом был смысл!
 Он повернулся и его взгляд упал на кипу обвинительных заключений в углу.
 И еще на пустой камин.
 Вся офицерская работа это что? Принятие  решений!
 
 
 Младший констебль Посети понуро спустился в главный зал, который был полон по причине смены патрульных.
 Все сгрудились вокруг одного из столов, на котором лежала заляпаная грязью Каменная Лепешка.
 - Констебль Бедрокус нашел ее, она валялась на Зефирной Улице, - сказал сержант Рукисила. – Вор, наверное, просто перетрусил.
 - Тем не менее, далековато от музея, - сказал Редж Башмак. – Зачем переть ее через весь город и бросать в шикарном районе, где любой готов проехаться по ней?
 - О горе мне, я раздавлен, - сказал констебль Посети, который теперь чувствовал себя так, словно ему приходится играть жалкую вторую скрипку перед тем, кого он мог бы назвать, если бы ему не были дороги свои ноги, языческим идолом.
 - Может просто дверью прищемился? - добродушно сказал капрал Шноббс.
 - Я имею в виду, что меня понизили до младшего констебля, - сказал Посети.
 - Что? Почему? – спросил сержант Рукисила.
 - Я… не уверен, - сказал Посети.
 - Это неудивительно, - сказал гном. – Вчера он уволил трех офицеров из Сестер Долли. И я не собираюсь ждать, пока он доберется до меня. Думаю, в Сто Лат мне будут рады. Им всегда нужны обученные стражники. А я, к тому же, сержант и знаю себе цену.
 - Но Ваймз же тоже говорил как он, я сам слышал, - сказал Шнобби.
 - Да, но знаешь в чем разница?
 - Ну?
 - То был господин Ваймз, - ответил Рукисила. – Вспомни бунт на Пологой Улице в том году. Я валялся на земле, а тот парень уже занес надо мной дубину, когда господин Ваймз схватил его за руку и врезал ему прямо по башке.
 - Да, - сказал констебль Кляч, другой гном. – Ваймз всегда прикроет тебе спину.
 - Но страый Фред… Ну вы же все знаете старика Фреда Колона, парни, - ластился Шнобби, снимая котелок с огня и наливая кипяток в заварочный чайник. – Он изведал нашу работу вдоль и поперек.
 - Со своей точки зрения – да, - сказал Кляч.
 - Я хотел сказать, что он служит в страже дольше, чем кто бы то ни было, - сказал шнобби.
 Один из гномов сказал что-то по гномски. По лицам низкорослых дозорных пробежала улыбка.
 - Что он сказал? – спросил Шнобби.
 - Ну, приблизительный перевод звучит так, - сказал Рукисила. - Моя задница была задницей довольно долго, но это не значит, что я должен прислушиваться к ее советам.
 - Он оштрафовал меня на полдоллара за надутый вид, - сказал Кляч. – Фред Колон! Он до сих ходит в патруль с авоськой! А все, что получал я, была бесплатная пинта в «Виноградной Грозди»  и я выяснил, что Щеголь Уолли недавно хвалился кучей денег. Это стоит запомнить. Помню, когда я начинал служить и ходил в патруль с Фредом Колоном, он всегда заранее доставал салфетку, когда мы проходили мимо кафешек. «О  нет, сержант Колон, и не  мечтайте, что мы примем ваши деньги». Они накрывали на стол, как только видели, что он поворачивает за угол.
 - Ну, так ведь все поступают, - сказал Рукисила.
 - Капитан Моркоу никогда так не делал, - сказал Шнобби.
 - Капитан Моркоу… не такой, как все.
 - Ну а мне-то теперь что делать? – спросил Посети, потрясая заляпаным чернилами сообщением. – Господину Ваймзу срочно нужна кое-какая информация!
 Рукисила взял бумагу и прочел ее.
 - Ну, это не сложно, - сказал он. – Старик Степенный Вусси с Киклебри-Стрит работал там привратником  годами, и он задолжал мне маленькую услугу.
 - Если мы собираемся посылать сообщение господину Ваймзу, то мы обязаны сообщить ему про Лепешку и Сонки, - сказал Редж Башмак. – Помните, он просил держать его в курсе. Я уже составил рапорт.
 - Зачем? Он же за сотни миль отсюда!
 - Мне было бы гораздо спокойней, если бы он был в курсе, - сказал Редж. – Потому что я очень беспокоюсь из-за всего этого.
 - Ну и что изменится, если он узнает об этом?
 - Ну, тогда беспокоится будет он, - сказал Редж.
 -  Капрал Шноббс!
 - Он подслушивал у двери, я уверен, - сказал Рукисила. – Все, меня нет.
 - Иду, капитан, - закричал Шнобби. Он выдвинул нижний ящик своего старого и потрепанного стола, достал оттуда упаковку шоколадных бисквитов и начал выкладывать их на тарелку.
 - Мне тяжело смотреть, как ты это делаешь, Шнобби, - сказал Рукисила, перемигиваясь с прочими гномами. – Вот почему ты такой плохой стражник, Шнобби. Мое сердце обливается кровью, когда я вижу, как ты растрачиваешь впустую свой талант официантки.
 - Ха ха ха, - сказал Шнобби. – Просто подожди, вот что я скажу. - Он закричал: - Уже бегу, капитан!
 Комната капитана пропахла сожженой бумагой.
 - Я всегда говорил, что ничто нак не поднимает настроение, как хороший огонь в камине, - сказал Шнобби, поставив поднос на стол.
 Но капитан Колон не обратил на это никакого внимания. Он вытащил сахарницу из запертого ящика и раскладывал рядами кусочки сахара.
 - Капрал, можете вы мне сказать, что не так с этими кусками сахара? – спокойно спросил он.
 - Ну, они немного растаяли в тех местах, где вы к ним прикаса…
 - Их тридцать семь, капрал.
 - Мне очень жаль, капитан.
 - Посети украл их, пока был здесь. Он, скорее всего прибегнул к какой-то хитрой иностранной уловке. Ты же знаешь, как они это умеют. Вроде как веревки поднимаются и их верхушка пропадает.
 - У него была веревка? – спросил Шнобби.
 - Вы смеетесь надо мной, капрал?
 Шнобби отдал честь.
  – Нет сэр! Может, она была  невидима, сэр. В конце концов, если они могут сделать так, чтобы верхушка веревки исчезла, то они могут сделать и так, чтобы вся веревка пропала. Это очевидно.
 - Неплохо, капрал.
 - Кстати, раз уж заговорили, сэр, - озабоченно сказал Шнобби, - Я понимаю, что вы очень загружены, но скажите, Вы так и не смогли выкроить минутку и подумать по поводу назанчения нового сержанта?
 - Я держу это в голове, капрал.
 - Замечательно, сэр.
 - Я взвесил все, что вы мне говорили, и подходящая кандидатура стала очевидна.
 - Да сэр! – Шнобби отдал честь, внутренне трепеща.
 - Только я очень надеюсь, что это не отразится на нашей морали, как это обычно бывает при повышениях. И если произойдет еще какая-нибудь неприятность, вроде этой кражи сахара, я очень надеюсь, что мне сразу доложат, понятно?
 - Да сэр! – Шнобби был готов воспарить в воздух.
 - И я полагаюсь на вас, капрал, так что сообщите мне, если у сержанта Кремня возникнут трудности.
 - Сержанта Кремня, - пропищал Шнобби.
 - Да, он тролль, но я не хочу, чтобы меня называли несправедливым.
 - Сержант  Кремень.
 - Я знаю, что могу доверять вам, капрал.
 -  Сержант Кремень.
 - Это все. Через час я должен навестить его превосходительство, и мне надо немного побыть одному и подумать. Ведь это же моя работа, думать.
 -  Сержант Кремень.
 - Да. На вашем месте я бы пошел к нему и доложил.
 
 Над полем кружились белые цыплячьи перья. У курятника стоял фермер, тряся головой. К нему приближался всадник.
 - Доброго утра, сэр! У вас какие-то проблемы?
 Фермер открыл рот, чтобы сказать кое-что не очень вежливое, но что-то остановило его. Возможно, это был меч за за спиной всадника. Или легкая улыбка говорившего. Так или иначе, улыбка пугала гораздо больше.
 - Ну, кто-то посетил моих пернатых, - рискнул он. – Скорее всего, лисица.
 - Волк, как мне кажется, - сказал всадник.
 Человек уже собрался сказать «Очнись, в это время года здесь нет волков», но уверенная улыбка опять заставила его промолчать.
 - И много кур унесли?
 - Шесть, - ответил фермер.
 - И они попали внутрь…
 - Ну, это довольно стра… Эй, придержи собаку!
 Маленькая дворняга спрыгнула с седла и стала принюхиваться к курятнику.
 - Он ничего не натворит, - сказал всадник.
 - Не испытывай удачу, друг, он сегодня не в настроении, - раздался голос за спиной фермера. Он быстро обернулся.
 На него невинно смотрел пес. Все знают, что собаки не умеют разговаривать.
 - Ваф? Гав? Скуу? – сказал он.
 - Он хорошо дрессирован, - сказал всадник.
 - Да, точно, - сказал голос за спиной фермера. Тот внезапно почувствовал, что очень хочет увидеть спину наездника. Улыбка выводила его из себя, и плюс ко всему ему начали мерещится какие-то непонятные звуки.
 - Я не знаю, как они забрались вовнутрь, - сказал он. – Дверь была закрыта….
 - И волки обычно не оставляют плату, да? - спросил всадник.
 -  Откуда ты знаешь?
 - Ну, есть несколько причин, сэр, но я не мог не заметить, как вы сжимаете кулак с тех пор, как услышли меня, и я предполагаю, что вы нашли – ну-ка – три доллара, оставленые в курятнике. На три доллара можно купить шесть замечательных птиц в Анк-Морпорке.
 Мужчина молча празжал кулак. Монеты заблестели в лучах солнца.
 - Но… но я продаю их на воротах по десять пенсов, - завопил он. – Вот задницы!
 - Мне не хотелось бы беспокоить вас больше, - сказал всадник. – Поэтому, пока я еще здесь, то я был бы очень благодарен, если бы вы продали  мне цыпленка…
 За спиной фермера пес  сказал:
 - Гав гав!
 - …двух цыплят и я больше не буду занимать ваше время.
 - Гав гав гав.
 - Трех цыплят, - устало сказал всадник. – И если вы разделаете их и приготовите, пока я приведу в порядок лошадь, то я с удовольствием заплачу вам по доллару за каждого.
 - Гав, гав.
 - И двух цыплят, пожалуйста, без специй и чеснока, - сказал всадник.
 Фермер молча кивнул. Доллар за готового цыпленка… Не стоит воротить нос от такого предложения. Но самое главное, было невозможно не подчиниться человеку, который так тонко улыбается. Кажется, его улыбка так и не изменилась ни разу. Если бы улыбки могли ходить, вам хотелось бы, чтобы эта ушла как можно дальше от вас.
 Он поспешил во двор, где поймал лучших птиц, отбирая пожирнее… и остановился. Человек, сумасшедший настолько, что готов платить по доллару за  хорошего цыпленка, может довольствоваться вполне  сносным цыпленком, в конце концов. Он выпрямился.
 - Только самых лучших, господин.
 Он развернулся. Вокруг не было никого, кроме маленькой потрепанной собаки, которая проследовала за ним и теперь каталась по земле, поднимая вокруг облака пыли.
 - Тяф? – сказлала она.
 Он швырнул в нее камнем, и она убралась. Затем он отобрал три самых лучших цыпленка.
 Моркоу лежал под деревом, положив голову на седло.
 - Ты заметил, она подтрела почти все следы на земле? – спросил Гаспод.
 - Да, - ответил Моркоу, закрывая глаза.
 - Она что,  всегда платит за курицу?
 - Да.
 - Но зачем?
 Моркоу перевернулся.
 - Затем, что волки так не поступают.
 Гаспод посмотрел на затылок Моркоу. Вообще-то, ему нравился его необычный дар говорить по человечески, но покрасневшие кончики ушей Моркоу свидетельствовали о том, что сейчас было время для более редкого дара – умения молчать.
 Он устроился в положении, которое подсознательно назвал «Верный Друг на Страже», быстро заскучал, рассеяно покатался по земле, сменил позу на «Верный Друг Сворачивается в Клубок, Прижав Нос к Попе»[18] и задремал.
 Вскоре он проснулся, услышав голоса. Со стороны дома уже пахло жареной курицей.
 Гаспод перевернулся и увидел фермера, разговаривающего с человеком в телеге. Он послушал немного, затем поднялся, серьезно озадаченный услышанным.
 В конце концов он принялся будить Моркоу, облизывая его ухо.
 - Штотако… Что?
 - Обещай, что заберешь цыплят, ладно? – быстро спросил Гаспод.
 - Что? – Моркоу поднялся.
 - Берем курицу и сваливаем, давай же. Ты обещал.
 - Да, да, я обещал. Что  случилось?
 - Ты слышал про город под названием Скупые Отбросы?
 - Кажется, это в десяти милях отсюда.
 - Один из соседей господина Фермера только что рассказал ему про то, что там отловили волка.
 -  Его убили?
 - Нет-нет-нет, но охотники на волков… ну, здесь есть специальные охотники на волков, здесь же овцы пасутся и все такое… им надо тренировать собак для начала  не забудь, ты обещал цыплят!
 
 
 Ровно в одиннадцать часов в дверь кабинета лорда Ветинари сильно постучали. Патриций озадаченно нахмурился, но в конце концов сказал: «Войдите»
 Фред Колон с трудом вошел. Ветинари смотрел на него несколько секунд, пока в конце концов его не одолела жалость.
 - Исполняющий обязанности капитана, совершенно не обязательно проявлять такое внимание постоянно, - сказал он дружелюбно. – Вам достаточно согнуться ровно настолько, чтобы совершить необходимые действия с дверной ручкой.
 - Дасэр!
 Ветинари прикрыл уши ладонями.
 - Можете сесть.
 - Дасэр!
 - Можете также говорить потише.
 - Дасэр!
 Лорд Ветинари отступил под защиту своего стола.
 – Хотелось бы отметить похвальное состояние вашей амуниции, исполняющий обязанности…
 - Протер полиролью, сэр! И больше ничего, сэр! – Лицо Колона покрылось испариной.
 - О, замечательно. Очевидно, вам пришлось закупить дополнительную партию полироли. Так, а теперь посмотрим… - Ветинари достал листок бумаги из одной стопки.
 - Итак, дея…
 - Сэр!
 - Надо разобраться. У меня тут жалоба относительно еще одного зажима. Я уверен, вам известно, про что я говорю.
 - Это серьезная помеха уличному движению, сэр!
 - Не сомневаюсь. Но это, воообще-то, оперный театр.
 - Сэр!
 - Его владелец считает, что большие желтые зажимы на каждом углу вредят тому, что я мог бы назвать  стилем  здания. И, без сомнения, они лишают его возможности уехать прочь.
 - Сэр!
 - Действительно. Я думаю, это именно тот случай, когда следует проявить благоразумие, исполняющий обязанности капитана!
 - Приведите другие примеры, сэр!
 - О. Да, – Патриций осторожно взял двумя пальцами другую бумагу, как будто у него в руках было редкое и необычное создание. – Другой пример… я припоминаю… ах да.. еще три здания, шесть фонтанов, три статуи и виселица на Улице Совершенства. О, и мой собственный дворец.
 - Я понимаю, что вы припарковались по делу, сэр!
 Лорд Ветинари остановился. Он испытывал некоторые трудности при общении с Фредом Колоном. Он привык иметь дело с людьми, для которых диалог – сложная игра, а с Фредом Колоном ему приходилось приводить в порядок мысли после каждого промаха.
 - Продолжая тему вашего недавнего карьерного взлета, признавая ваши возросшие значимость и влияние, я хотел бы спросить вас, почему в Страже теперь работают двадцать сотрудников.
 - Сэр?
 - Я был уверен, что совсем недавно их было около шестидесяти.
  Колон вытер лицо.
 - Удаляю негодных дубин, сэр! Делаю Стражу нашей опорой и надеждой, сэр!
 - Я вижу. Количество внутренних дисциплинарных взысканий, которые вы наложили на своих людей, - патриций поднял толстую папку, - кажется несколько чрезмерным. Я обнаружил не менее ста семидесяти трех обвинений в вытаращивании глаз, ушей и ноздрей, к примеру.
 - Сэр!
 - Ноздрей, исполняющий обязанности капитана?
 - Сэр!
 - О. И я вижу, вот, одно обвинение в «непокорном отпадании конечности», выдвинутое против констебля Башмака. Коммандор Ваймз всегда блестяще отзывался об этом офицере.
 - Это все гадкая писанина, сэр! Как можно доверять мертвым?
 - Ну, это лучше, чем доверять живым.
 - Сэр, - Колон наклонился вперед. Его лицо исказила ужасная гримаса таинственности. – Только между нами, сэр, Коммандор Ваймз слишком распустил их. Он все спускал им с рук. Сахар в страшной опасности, сэр!
 Ветинари сощурился, но Колон оказался слишком бесхитростен, чтобы распознать его настроение.
 - Конечно, я помню, как он упоминал нескольких офицеров, чье времяпрепровождение, поведение и всесторонняя бесполезность являются ужасным примером для остальных людей, - сказал Патриций.
 - Я так считаю, - торжественно произнес Колон, - одно гнилое яблоко портит всю бочку!
 - Думаю, это уже корзинка, - сказал патриций, - даже скорее корзиночка.
 - Не беспокойтесь, ваше превосходительство! Я все исправлю. Скоро я приведу все в порядок!
 - Если у вас что-нибудь и получится, то я удивлюсь еще больше, - сказал Ветинари, отклоняясь. – Я определенно буду наблюдать за вами. И наконец, исполняющий обязанности капитана, что у вас есть для меня?
 - Все тихо и мирно, сэр!
 - Думаю, так было, - сказал Ветинари, - меня просто волнует, произошло ли что-нибудь в этом городе с участием кого-нибудь по имени – он посмотрел в листок бумаги – Сонки?
 Капитан Колон чуть не проглотил язык.
 - Случилась неприятность, - сказал он, взяв себя в руки.
 - Сонки жив?
 - Эм… Найден мертвым, сэр!
 - Убитым?
 - Сэр!
 - О боги. Думаю, для большинства это не является неприятностью, исполняющий обязанности капитана. Для того же Сонки, например.
 - Ну, сэр, не все с этим согласны, сэр.
 - А мы случайно говорим не про  Уоллиса Сонки? Производителя резиновых изделий?
 - Сэр!
 - Ботинки и перчатки не кажутся мне подходящим предметом для конфликтов, исполняющий обязанности капитана.
 - Э, я имею в виду другое, сэр, - нервно кашлянул Колон. – Он делает резиновых уолликов, сэр.
 - А. Предотвративы.
 - Многим это не нравится, сэр.
 - Я понимаю.
 Колон опять взял себя в руки.
 - Это неестественно, сэр. Это не соответствует природе.
 Это озадачило Ветинари.
 - Вы хотите сказать, что едите сырое мясо и спите в гнезде?
 - Сэр?
 - О, ничего, ничего. Последнее время им интересовался кто-то из Убервальда. А теперь он мертв. Но я, конечно же, не буду указывать Страже, чем ей заниматься.
 Он внимательно следил за выражением лица Колона, чтобы понять, дошло до него или нет.
 - Я имею в виду, что только вам решать, что достойно расследования, а что нет, среди всей этой городской суеты, - сказал он.
 Колон совершенно растерялся.
 - Спасибо, сэр! – пролаял он.
 Ветинари вздохнул.
 - А сейчас, исполняющий обязанности капитана… я уверен, что вас ожидает множество дел.
 - Сэр! У меня есть проекты относительно…
 - Я имею в виду, что не желаю больше вас задерживать.
 - О, ничего страшного, сэр, у меня есть время…
 -  До свидания. Исполняющий обязанности капитана Колон.
 Выйдя из приемной, Фред Колон долго стоял, ожидая, пока его сердце успокоится и перейдет от жалобного воя к хотя бы мурлыканью.
 В целом все прошло неплохо. Даже очень неплохо. Удивительно неплохо, правда. Его превосходительство фактически доверяет ему. Он назвал его «дозорным».
 Фред спрашивал себя, почему все эти годы он так боялся стать офицером. У него вроде не было причин, кроме того, что однажды он получил в челюсть. Если бы только он начал несколько лет назад! Конечно, он не мог слышать слов, сказаных про Ваймза, который должен быть очень осторожным в опасной чужеземной стране… но ведь Фред Колон был сержантом еще тогда, когда Сэм Ваймз был зеленым новобранцем. Только его личное уважение поддерживало его все эти годы. Когда Сэм Ваймз вернется и они с Патрицием скажут ему пару добрых слов, Фред Колон определенно пойдет вверх по служебной лестнице.
 Он представлял, как он, настоящий капитан, будет важно спускаться с лестницы – с большой осторожностью, потому что сохранять важность при спуске вниз довольно тяжело. Правда, он не хотел бы быть старше по званию, чем капитан Моркоу. Это было бы… неправильно.
 
 
 Опыт показал, что, какими бы сумасшедшими не были обстоятельства, капля инститнкта самосохранения все равно остается.
 Сперва он забрал цыплят, думал Гаспод, вихляя между ног в толпе.  Удивительно.
 Хотя они не задержались, чтобы поесть. Гаспода затолкнули в другую седельную сумку, и еще раз просакакть также десять миль ему не хотелось бы, тем более когда рядом так пахнет жареной курицей.
 Казалось, что тут была ярмарка, и травлю волка приберегли напоследок, как заключительное развлечение. Внутри грубой арены установили препятствия, и люди держали за ошейники псов – больших, массивных, неприятных собак, которые уже начали беситься от напряжения и тупости.
 Среди препятствий стояла клетка. Гаспод подошел к ней и стал вглядываться через деревянные прутья в кучу спутанного меха в тени.
 - Ну что, друг, участвуешь в соревнованиях? – спросил он.
 Вопреки легенде – а про волков сложено множество легенд, в основном про то, как люди представляют себе волчью жизнь – пойманный волк скорее всего будет скулить и подлизываться, чем будет вне себя от ярости.
 Но этот, похоже, думал, что ему терять нечего. Изо рта его капала пена, и волк огрызнулся на решетку.
 - А где ж тогда остальные из твоей стаи? – спросил Гаспод.
 - Нет у меня стаи, малявка!
 - Ага. Волк-одиночка, да? – это хуже всего, подумал Гаспод.
 - Жареная курица этого не стоит, - пробормотал он. Вслух он прорычал: - Ты здесь других волков видел?
 - Да!
 - Хорошо. Хочешь выбраться отсюда живым?
 - Я их всех порву!!!
 - Конечно-конечно, но их там дюжины, знаешь ли. Тебе не оставили шансов. Они разорвут тебя в клочки. Собаки намного противнее волков.
 Глаза в тени сузились.
 - Почему ты говоришь это мне, пес?
 - Потому что я тут для того, чтобы помочь тебе, понимаешь? Сделаешь что я скажу – и через полчаса будешь уже далеко отсюда. Или завтра ты будешь ковром у кого-нибудь в прихожей. Выбирай. Хотя, скорее всего, того, что от тебя останется, на коврик не хватит.
 Волк прислушался к лаю собак. Их настрой не вызывал никаких сомнений.
 - Что ты хочешь предложить? – спросил он.
 Через несколько минут толпу рассекла лошадь Моркоу, которую он направил с загону. Воцарилась тишина. Лошадь и меч всегда вызывают уважение, сам всадник обычно не играет роли, но не в этом случае. Служба в Страже придала мышцам Моркоу окончательный лоск и рельеф.
 И еще эта слабая улыбка. Та самая, от которой лучше держаться подальше.
 - День добрый. Кто здесь главный? – сказал он.
 Некоторое время ушло на сравнение статусов, и один человек в конце концов осторожно поднял руку.
 - Я – представитель мэра, вашчесть, - сказал он.
 - И что здесь происходит?
 - Мы будем травить волка, вашчесть.
 - Серьезно? Я сам – владелец волкодава большой силы и мастерства. Могу я испытать его?
 По толпе прошел шепоток, в основном выражающий согласие: почему бы и нет? В конце концов, эта улыбка…
 - Идите вперед, вашчесть, - сказал представитель мэра.
 Моркоу сложил пальцы и свистнул. Удивленные горожане наблюдали, как меж их ног протиснулся Гаспод и сел. Послышался смех.
 Вскоре он затих под напором этой слабой улыбки.
 - Что-то не так? – спросил Моркоу.
 - Да он же ему руки-ноги поотрывает!
 - Да? Вы так  беспокоитесь о волке?
 Опять раздался взрыв смеха. Представитель мэра почуствовал, что теперь его выход.
 - Это ваша собака, господин, - пожал он плечами.
 Маленькая собака гавкнула.
 - А чтобы было интересно, заключим пари на фунт мяса, - сказал Моркоу.
 Собака гавкнула еще раз.
 - На два фунта мяса, - поправился Моркоу.
 - О, я думаю, это будет интересно и без того, - сказал представитель мэра. Улыбка начинала действовать ему на нервы. – Ладно, парни, ведите волка!
 Существо рычало, когда его затаскивали в круг с препятствиями. С его челюстей капала слюна.
 - Нет, не надо связывать его, - сказал Моркоу, когда заметил, что человек хочет привязать поводок к столбу.
 - Иначе он удерет.
 - Он не сможет, поверьте.
 Они посмотрели на улыбку, стянули с волка намордник и отошли в безопасное место.
 - Тепрерь у тебя есть секунда подумать о нашем соглашении, - сказал Гаспод волку, - Я хотел бы, чтобы ты посмотрел на лицо парня на лошади, ладно?
 Волк взглянул. И увидел хищную улыбку на лице всадника.
 Гаспод залаял. Волк взвизгнул и упал.
 Толпа выжидала.
 - И что это было?
 - Ну, так и должно быть, - ответил Моркоу. – Это специальный лай, понимаете? У жертвы застывает кровь в жилах от ужаса.
 - Он даже не двинулся!
 - А зачем? – спросил Моркоу.
 Он слез с лошади, направился к кольцу, поднял тело волка и перекинул его через седло.
 - Он хрюкнул! Я слышал… - начал кто-то.
 - Это воздух вышел из трупа, - ответил Моркоу. Его улыбка не изменилась, но прозрачно намекнула на то, что Моркоу приходилось слышать последний вздох  сотен трупов.
 - Да, точно, - сказал голос в толпе. – Это всем понятно. А как насчет бифштекса для храброго маленького песика?
 Люди стали оглядываться кругом, чтобы узнать, кто это сказал. И ни один из них не посмотрел вниз. Потому что собаки не умеют разговаривать.
 - Мы можем отказаться от бифштекса, - сказал Моркоу, взбираясь на лошадь.
 - Нет, мы… нет, вы не можете, - сказал голос. – Договор дороже денег. Тут кое-кто жизнью рисковал, если не забыли.
 - Ко мне, Гаспод, - сказал Моркоу.
 Ворча и поскуливая, маленькая собака отделилась от толпы и затрусила рядом с лошадью.
 Когда они достигли края городской площади, кто-то сказал: «Какого черта тут случилось?». Передышка закончилась, но к тому времени лошадь и собака уже двигались очень, очень быстро.
 
 
 Ваймз ненавидел и презирал преимущества, данные ему его титулом, но одно говорило в их пользу: вы могли ненавидеть и презирать их в комфортных условиях.
 Вилликинс приехал в гостиницу за час до кареты Ваймза и с высокомерием, на которое у Ваймза никогда не хватило бы наглости, занял несколько комнат и отправил на кухню его личного повара. Ваймз пожаловался на это Иниго.
 - Но поймите, ваша светлость, вы здесь не как личность, но как Анк-Морпорк. Глядя на вас, люди видят  город, мхм,мхм.
 - Да? Может, для большего сходства мне стоит перестать мыться?
 - Смешно, сэр. Но понимаете, сэр, вы и город – одно целое. Мхм. Мхм. Если нанесут оскорбление вам, нанесут оскорбление Анк-Морпорку. Если вы оказываете поддержку, Анк-Морпорк оказывает поддержку.
 - Правда? А что происходит, когда я иду в уборную?
 - Это только ваше дело, сэр. Ммхм. Ммфх.
 Завтракая следующим утром, Ваймз отрезал верхушку у вареного яйца и думал: «Это Анк-Морпорк отрезает верхушку вареного яйца. Если я слеплю из хлебного мякиша солдатика, то будет война.»
 Тихонько вошла капрал Малопопка и отдала честь.
 - Сэр, пришел ответ на ваше сообщение, - сказала она, вручая ему лист бумаги. – От сержанта Рукисила. Я расшифровала его для вас. Эм… Лепешку из Музея нашли, сэр.
 - Ну, хоть что-то сдвинулось с мертвой точки, - сказал Ваймз, - а то я уже начал волноваться.
 - Эм, это вообще-то очень беспокоит констебля Башмака, - сказала Ваеселинка. – Немного сложно проследить за его мыслью, но кажется, он считает, что кто-то сделал копию с Лепешки.
 - Как, подделка подделки? Но зачем?
 - Я правда не знаю, сэр. Ваше другое… предположение подтвердилось.
 Ваймз просмотрел бумаги.
 - Ха. Спасибо, Веселинка. Мы скоро спустимся.
 - Ты мурлычешь себе под нос, Сэм, - сказала Сибилла спустя несколько минут. – Это значит, с кем-то происходит что-то ужасное.
 - Замечательная вещь, эта технология, - сказал Ваймз, намазывая хлеб маслом. – Ее использование себя оправдывает.
 - А когда ты так усмехаешься, это значит, что остальные игроки - тупые ублюдки и не знают, что ты уже выкинул шесть.
 - Я не понимаю, что ты имеешь в виду, дорогая. Это просто свежий воздух так на меня влияет.
 Леди Сибилла положила чайную ложечку.
 - Сэм?
 - Да, дорогая?
 - Наверное, сейчас не самое подходящее время, но помнишь я говорила тебе, что ходила навестить старую госпожу Контент? И она сказала…
 Раздался стук в дверь. Леди Сибилла вздохнула.
 На этот раз в комнату вошел Иниго.
 - Нам стоит собираться, ваша светлость, если вы не возражаете. Я хотел бы, чтобы мы были в Слэйк к ланчу и проехали Вилинус засветло, мхм,мхм.
 - Нам обязательно так мчаться? – спросила Сибилла.
 - Те места… несколько небезопасны, - сказал Иниго. – Немного беззаконны. Мхм. Мхм.
 - Только немного? – спросил Ваймз.
 - Я буду чувствовать себя намного лучше, когда мы минуем их, - сказал Иниго. – Будет неплохо, если второй экипаж будет следовать рядом с нами и ваши люди будут в состоянии боевой готовности, ваша светлость.
 - В политическом отделе у лорда Ветинари вам преподавали тактику, Иниго? – спросил Ваймз.
 - Всего лишь здравый смысл, мхм, мхм, сэр.
 - Почему бы нам не подождать до завтра с переходом?
 - При всем моем уважении, сэр, я вынужден быть против. С одной стороны, погода портится. И я уверен, что за нами следят. Мы должны показать, что на флаге Анк-Морпорка нет желтого цвета, мхм, мхм.
 - Есть, - сказал Ваймз. – На сове и воротниках бегемотов.
 - Я имею в виду, - ответил Иниго, - что цвета Анк-Морпорка не бегут.
 - Только до тех пор, пока не получат новый краситель, - сказал Ваймз. – Ладно, ладно. Я понимаю, что вы хотите сказать. Но знаете, я не буду рисковать прислугой при опасности. И это не обсуждается, ясно? Они могут остаться тут и дождаться почтовой кареты завтра. На почтовые экипажи больше никто не нападает.
 - Я хотел бы предложить леди Сибилле также остаться тут, сэр. Мхм.
 - Ни в коем случае, - сказала Сибилла, - даже не желаю слушать! Если это не опасно для Сэма, то это не опасно для меня.
 - На вашем месте я бы не стал с ней спорить, - сказал Ваймз Иниго. – На самом деле не стал бы.
 
 
 Волку не очень нравилось, что его привязали к дереву, но, как говорит Гаспод, никогда никому не верь.
 Они остановились в лесу за пять миль от города. Маленькая передышка, как сказал Моркоу. Некоторые люди на площади выглядели так, словно у них совершенно не было чувства юмора.
 После серии лаев и рычаний Гаспод сказал:
 - Ты же понимаешь, что дружелюбие не достается задаром в отдельно взятой части волчьего общества, представленной, ха-ха, волком-одиночкой…
 - Да? – Моркоу вынул жареных цыплят из сумки. Взгляд Гаспода прилип к ним.
 - Но он слышал вой ночами.
 - А, волки переговариваются?
 - В основном волки воют для того же, для чего метят деревья, но в вое есть крохи информации. В Убервальде творится что-то ненормальное. Он не знает, что именно, - Гаспод заговорил тише, - Но между нами, наш друг стоял в прихожей, когда всем остальным раздавали мозги. Если бы волки были людьми, он был бы Грязным Оле Роном.
 - Какое у него имя? – глубокомысленно спросил Моркоу.
 Гаспод взглянул на Моркоу. Кого волнует, как зовут какого-то волка?
 - Волчьи имена довольно трудны, - сказал он, - скорее, это что-то описательное. Это совсем не то, когда ты зовешь себя Господин Потеряшка или Бонзо…
 - Да, я понимаю. Так как его зовут?
 - Ты хочешь знать его имя, да?
 - Да, Гаспод.
 - То есть ты, по сути, спрашиваешь, как его зовут?
 - Верно.
 Гаспод заелозил.
 - Дырковзад, - сказал он.
 - О. – Моркоу, к откровенному удивлению Гаспода, залился краской.
 - Это конечно, довольно обобщенный, но достаточно точный перевод, - сказал он. – Я не стал бы об этом упоминать, но ведь ты же  спросил…
 Гаспод замолчал и немного поскулил, пытаясь намекнуть на то, что из-за недостатка курицы у него может пропасть голос.
 - Эм, в вое было многое про Ангву, - продолжил он, когда понял, что до Моркоу не доходит. – Эм. Все считают ее плохой новостью.
 - Почему? Она же путешествует как волк.
 - Волки ненавидят оборотней.
 - Почему? Когда она принимает форму волка, она такая же, как они!
 - Да? А когда она принимает форму человека, она такая же, как человек. И что же? Люди не любят оборотней. Волки не любят оборотней. Людям не нравятся волки, которые могут думать, как люди, и люди не любят людей, которые могут поступать, как волки. Люди остаются собой всегда, - сказал Гаспод. Он подумал и добавил, - Даже когда они волки.
 - Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.
 - И она неправильно пахнет. Волки очень чувствительны к этому.
 - Расскажи мне еще про этот вой.
 - О, это что-то вроде семафоров. Новости распостраняются на сотни миль.
 - В вое… упоминается ее… спутник?
 - Нет, но если хочешь, я спрошу у Дырковза…
 - Я бы предпочел другое имя, если ты не против, - сказал Моркоу. – Это неумные слова.
 Гаспод закатил глаза.
 - Нет ничего особенного в словах среди нас, чувственно одаренных видов, - сказал он. – Мы очень полагаемся на обоняние, - вздохнул он. – Как насчет «Зад»? В самом хорошем смысле этого слова?
 Он повернулся к волку и заговорил по собачьи.
 - Знаешь, Зад, этот человек – душевнобольной, поверь, я по виду человека могу определить, псих он или нет. У него скоро пена изо рта закапает, и он сдерет с тебя шкуру и приколотит ее гвоздями к дереву, если ты не будешь с нами честен, понял?
 
 …ладно, они же такие же, верно? Это всем известно. Нуу, сказал предательски внутренний голос, может, это не Гаспод и Моркоу попали в беду. Может, это только Моркоу.  Ээх, давайте, братья! Соединимся в диком беге под луной! Но для начала, дайте нам сожрать эту обезьяну!
 Но с другого бока…
 У него были мозоли, раны от побоев, лизучий конец, золотуха, чесотка и что-то еще вскочило на шее, до чего он никак не мог дотянуться. Гасподу никак не удавалось вообразить себе волков, говорящих  Эй, он же один из нас!
 Кроме того, за все то время, пока он попрошайничал, дрался, хитрил и подворовывал, он никогда не был по-настоящему Плохой Собакой.
 Требуется иметь некоторый опыт в теологических диспутах, чтобы понять это, тем более приличное количество сосисок и обрезков исчезли из мясницких лавок в сером размытом облаке, пахнущем как туалетный коврик, но Гаспод всегда четко осознавал и никогда не пересекал границу, которая позволяла ему оставаться просто Непослушным Мальчиком. Он никогда не кусал руку, которая кормит его[19]. Он никогда не делал Это на ковер. Он никогда не уклонялся от Обязанностей. Это все полный отстой, но ты в нем находишься. Вот так вот и думают собаки.
 Он заскулил, когда круг из серых теней сомкнулся.
 Замерцали глаза.
 Он заскулил снова, а потом зарычал, когда его окружила невидимая смерть с ощереными клыками.
 Это было не очень впечатляюще, но не для Гаспода.
 Он нервно завилял хвостом.
 - Просто проходил мимо, - сказал он преувеличенно весело, - давайте обойдемся без проблем!
 Казалось, что тени в снегопаде стали более плотными.
 - Ну, и как вы провели выходные? – пропищал он.
 Это тоже не помогло.
 Ну, значит это было оно. Та самая Последняя Битва. Мужественная Собака Защищает Своего Хозяина. Хороший Пес. Жаль, что никто не спасется, чтобы рассказать миру…
 Он залаял: «Мой! Мой!» и подскочил, рыча, к ближайшей темной фигуре.
 Огромная лапа появилась из воздуха, и Гаспод спланировал в снег.
 Его взгляд переместился от белых клыков и огромной пасти к глазам, которые казались знакомыми.
 - Хрмоуй, - прорычал волк. Это была Ангва.
 
 
 Кареты медленно двигались по дороге, выбоины и колдобины которой были надежно скрыты от глаз под свежевыпавшим снегом.
 Ваймз кивал сам себе, когда замечал огни, мерцающие за несколько миль от дороги. С обоих сторон дороги были старые каменистые осыпи, по которым вниз спускались леса.
 Он постепенно переместился в конец кареты и скрылся в тенях.
 Головная повозка остановилась у бревна, лежавшего поперек дороги. Мимолетное движение – и возница повалился в грязь.
 Из-за деревьев выступили фигуры. Одна из них подошла к двери первой кареты и взялась за ручку.
 На мгновение мир задержал дыхание. Фигуры почувствовали это, потому что человек уже скакал в стороне, когда раздался щелчок и дверь вылетела в воздух в облаке щепок.
 Как однажды заметил Ваймз, только идиот встанет между костром и троллем с 200-киллограмовым арбалетом. Казалось, весь Ад вышел на работу. Хоть это и был просто Детрит, но на расстоянии нескольких футов различия были незаметны.
 Другая фигура достигла двери второго экипажа как раз перед тем, как Ваймз выстрелил и продырявил ей плечо. Затем Иниго нырнул в окно, ругнулся неподобающими клерку проклятиями, ударившись о землю, поднялся перед одним из бандитов и схватил его рукой за шею.
 Ваймз уже видел этот прием и прежде. Обычно он выводит людей из себя. Иногда он позволял вырубить противника.
 Он никогда не видел, чтобы с его помощью отворачивали голову.
 - Всем стоять!
 Из кареты вытокнули Сибиллу. Сзади стоял человек с арбалетом.
 - Ваша светлость Ваймз! – закричал он. Слова покатились по утесам. – Я знаю, что вы здесь, ваша светлость Ваймз! А тут ваша леди! И очень много наших! Выходите, ваша светлость Ваймз!
 Хлопья снега шипели, падая в огонь.
 В воздухе прошелестела стрела, вонзаясь в плоть. Одна из скрытых фигур рухнула в грязь, сжимая ногу.
 Иниго мягко скользил по снегу. Человек с арбалетом, казалось, этого не замечал.
 - Это как шахматы, ваша светлость Ваймз! Мы разоружили гнома и тролля! И у меня королева! И если вы выстрелите в меня, то уж будьте уверены, я тоже успею выстелить!
 Отблески огня плясали на согнутых деревьях по краям дороги.
 Прошло несколько секунд.
 Арбалет Ваймза с грохотом приземлился в круг света.
 - Отлично, ваша светлость Ваймз! Теперь давайте сами!
 Иниго появился на самом краю освещенного пространства с поднятыми руками.
 - Ты в порядке, Сибилла? – спросил Ваймз.
 - Слегка замерзла, Сэм.
 - Ты не ранена?
 - Нет, Сэм.
 - Держите руки так, чтобы я мог их видеть, ваша светлость Ваймз!
 - И вы хотите пообещать мне, что тогда отпустите ее? – спросил Ваймз.
 Огонек плясал у лица Ваймза, как островок света во тьме, пока он прикуривал сигару.
 - Да почему же, ваша светлость Ваймз? Но я уверен, Анк-Морпорк за вас много заплатит!
 - А. Я так и знал, - сказал Ваймз. Он выкинул спичку, и кончик сигары полыхнул на мгновение. – Сибилла?
 - Да, Сэм?
 - Пригнись.
 Прошла секунда, наполненая только прерывистым дыханием, и затем, как только леди Сибилла присела, рука Ваймза описала дугу, раздался шелковистый звук и голова мужчины откинулась назад.
 Иниго прыгнул и подхватил падающий арбалет, развернулся и выстрелил. Еще одна фигура пошатнулась.
 Ваймз понимал, что кругом творится беспредел, поэтому первым делом он схватил Сибиллу и помог ей забраться обратно в карету. Иниго нигде не было видно, но крики в темноте точно не принадлежали никому из знакомых Ваймза.
 А затем… только шипение снежинок, падающих в огонь.
 - Я… думаю, они ушли, сэр, - раздался голос Веселинки.
 - Не так быстро! Детрит?
 - Сэр?
 - Ты в порядке?
 - Я все делал очень тактично, сэр.
 - Вы вдвоем возьмите ту повозку, я возьму эту, и давайте уберемся уже отсюда.
 - А где господин Сборщик? – спросила Сибилла.
 Со стороны леса опять раздался крик.
 - Забудь о нем!
 - Но он…
 - Забудь о нем!
 Снег повалил еще сильнее, когда они поднялись на перевал. Колеса увязали в глубоком снегу, и единственное, что Ваймз мог разглядеть, были темные тени лошадей на белой земле. Облака разошлись и снова сомкнулись, показав, что темная громада слева уже не каменная глыба, а отвесный обрыв.
 Наверху перевала сквозь густой снег вспыхивали огоньки гостиницы. Ваймз въехал во двор.
 - Детрит?
 - Сэр?
 - Я осмотрю наши экипажи. Удостоверься, что тут все в порядке.
 - Да сэр.
 Тролль спрыгнул, заряжая новую связку стрел в Миротворца. Ваймз вовремя предупредил его намерение.
 - Сначала  постучи, сержант.
 - Точно, сэр.
 Тролль постучал и вошел. Гул голосов внутри внезапно стих. Ваймз слушал, притаившись за дверью. «Тута Герцог Анк-Морпорка приехал. Кому-нибудь энто не ндравится? Только скажите.» И легкое жужжание, которое обычно издает взведенный Миротворец.
 Ваймз помог Сибилле спуститься из экипажа.
 - Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
 Она слабо улыбнулась.
 - Я думаю, это платье можно пустить на тряпки, - сказала она. Она улыбнулась шире, увидев его реакцию. – Я знала, что нас кто-то догоняет, Сэм. Ты ехал так медленно и удрученно, и это означало, что скоро случится что-то по-настоящему ужасное. Я не испугалась.
 - Серьезно? Я лично испугался так, что чуть не обде… очень испугался, - сказал Ваймз.
 - А что случилось с господином Сборщиком? Я помню, он рылся у себя в чемодане и ругался…
 - Я думаю, что Иниго Сборщик цел и невридим, - мрачно сказал Ваймз. – Чего нельзя сказать про тех, кто рядом с ним.
 В главном зале гостиницы было тихо. Мужчина и женщина, скорее всего, хозяин и его жена, безвольно стояли за барной стойкой. Около дюжины посетителей были построены вдоль стены с поднятыми руками. Из нескольких разбитых кружек сочилось пиво.
 - Усе спокойно и мирно, - сказал Детрит, поворачиваясь.
 Ваймз понял, что все на него смотрят. Он оглядел себя. Рубаха изодрана. Одежда покрыта коркой грязи и крови. С него капал тающий снег. В правой руке он все еще держал арбалет.
 - Небольшая неприятность на дороге, - сказал он, - ну, вы понимаете.
 Никто не шевельнулся.
 - О господи. Детрит,  не опустишь ли ты эту чертову штуковину?
 - Конечно, сэр.
 Тролль опустил арбалет. Две дюжины людей снова задышали.
 Сухощавая женщина выступила из-за бара, кивнула Ваймзу, осторожно взяла леди Сибиллу за руку и направила к широкой деревянной лестнице. Мрачный взгляд, который она кинула на Ваймза, озадачил его.
 Только сейчас он заметил, что леди Сибиллу трясет. Ее лицо было все в слезах.
 - И, эм, моей жене немного досталось, - слабо сказал он. – Капрал Малопопка! – закричал он, чтобы скрыть смущение.
 Веселинка переступила через порог.
 - Иди с леди Сиби…
 Он замолчал из-за начавшегося шума. Один или двое человек стали показывать пальцем. Кто-то засмеялся. Веселинка остановилась, глядя вниз.
 - Что это? – зашипел Ваймз.
 - Э, ну, это я, сэр. Анк-Морпоркскую гномскую моду тут не понимают, сэр, - сказала Веселинка.
 - Юбка? – спросил Ваймз.
 - Да, сэр.
 Ваймз посмотрел на окружающие лица. На них было больше потрясения, чем злобы, хотя он заметил двух гномов в углу, которые очень сильно расстроились.
 - Иди с леди Сибиллой, - повторил он.
 - Думаю, это не самая хорошая иде… - начала Веселинка.
 - Проклятье! – завопил Ваймз, неспособный больше держать себя в руках. Публика замолчала. Оборваный, перепачканый кровью безумец с арбалетом вполне способен заставить толпу внимать себе. Ваймза передернуло. Сейчас все, чего ему хотелось, так это лечь в кровать, но до того, больше всего, ему хотелось выпить. Но он не мог. Он усвоил это давно. Выпить один раз – это слишком много.
 - Ладно, объясни, - сказал он.
 - Все гномы – мужчины, сэр, - сказала Веселинка. - В смысле, таково общепринятое мнение. Так об этом думают здесь.
 - Ну, тогда стой за дверью, или… или закрывай глаза, или еще что-нибудь, ладно?
 Ваймз взял леди Сибиллу за подбородок.
 - Милая, ты в порядке? – спросил он.
 - Прости, что подвела тебя, Сэм, - прошептала она. – Это было так  ужасно.
 Природа создала Ваймза одним из тех мужчин, которые неспособны поцеловать собственную жену на публике, поэтому он беспомощно погладил ее по плечу. Она думала, что она подвела его. Это было невыносимо.
 - Ты только… То есть Веселинка… и я… выгрузим багаж и сразу вернемся, - сказал он. – Думаю, нам дадут хорошую спальню.
 Она кивнула, все еще смотря в пол.
 - И… я пойду подышу воздухом.
 Ваймз вышел. Снег больше не валил. Луна наполовину выглядывала из-за облаков, воздух был морозным.
 Когда с крыши спрыгнул человек, Ваймз успел резко развернуться и стремительно прижать его к стене.
 Сквозь красный туман в лунной дымке Ваймз увидел лицо Иниго Сборщика.
 - Ах ты сво… - начал он.
 - Гляньте вниз, ваша светлость, - сказал Сборщик. – Мхм. Мхм.
 Ваймз почуствовал слабый укол лезвием ножа в живот.
 - Ты тоже посмотри, - сказал он.
 Иниго кинул взгляд вниз и сглотнул. У Ваймза тоже был нож.
 - А вы и вправду не джентльмен, - сказал он.
 - Только попробуй пошевелиться, - сказал Ваймз. – Кажется, мы попали в такую ситуацию, которую сержант Колон характеризует как «в заднице у бесенка».
 - Я ручаюсь, что не убью вас, - сказал Иниго.
 - Это-то я знаю, - ответил Ваймз, - но ты же будешь  пытаться?
 - Нет. Я здесь для того, чтобы защищать вас, мхм, мхм.
 - Это же Ветинари тебя послал?
 - Вам известно, что мы никогда не придаем огласке имя…
 - Да, верно. Вы очень  благородны, - Ваймз выплюнул это слово, - в этом отношении.
 Они оба немного расслабились.
 - Вы бросили меня в одиночестве, окруженного врагами, - сказал Иниго, но в его голосе не было обвиняющих интонаций.
 - Почему я должен волноваться о судьбе шайки разбойников? – спросил Ваймз. – Ты же наемный убийца.
 - Как вы определили? Ммфх?
 - Стражники обращают внимание на походку людей. В Клатче говорят, что ноги человека – его второе лицо, не слышал? А такая клеркская, такая невинная походка, как у тебя, слишком хороша, чтобы быть настоящей.
 - Вы хотите сказать, что только по моей  походке вы…
 - Нет. Ты не поймал апельсин.
 - И что в этом…
 - Ну, обычно люди или ловят, или уклоняются. А ты просто не увидел в нем опасности. И когда я взял тебя за плечо, то почуствовал металл под одеждой. Тогда я просто отправил запрос с твоим описанием.
 Он отпустил Иниго и направился к карете, оставляя спину неприкрытой, взял что-то из ящика, вернулся и махнул этим человеку.
 - Я знаю, что это твое, - сказал он. – Я стащил это из твоего багажа. Если мне  хоть раз попадется кто-нибудь с чем-то вроде этого в Анк-Морпорке, то я сделаю его жизнь такой отвратительной, какой может сделать только полицейский. Это понятно?
 - Если вам хоть раз попадется кто-нибудь с чем-нибудь вроде этого в Анк-Морпорке, ваша светлость, мхм, этот человек будет счастлив, что не попался Гильдии Наемных Убийц. Это входит в наш список запрещенных в Анк-Морпорке вещей. Но мы сейчас очень далеко от Анк-Морпорка. Ммфх, ммфх.
 Ваймз вертел вещь в руках. Она была похожа на молот с длинной рукояткой, или, возможно, на необычный телескоп. Но в целом, это была пружина. Как, по сути, и арбалет.
 - Ее чертовски сложно зарядить, - сказал он. – Я чуть не надорвался, используя это. У тебя был бы только один выстрел.
 - Зато это выстрел, который никто не ждет, мхм, мхм.
 Ваймз кивнул. Эту штуку даже нельзя было спрятать в штанах, хотя бы потому, что одна только мысль о том, что такая убойная вещь находится так близко требует стальных нервов и некоторых других частей тела, с которыми она будет соприкасаться.
 - Это не оружие. Это для того, чтобы убивать людей, -сказал он.
 - Ну, как и большинство оружия, - ответил Иниго.
 - Нет, нет. Оружие существует не чтобы убивать людей. Оно для… для  наличия. Чтобы  быть на виду. Чтобы  предупредить. Не то, что это. Эта штука создана, чтобы спрятать ее, а потом внезапно вытащить и убить человека во тьме. А где другая вещь?
 - Ваша светлость?
 - Ладонный кинжал. И не смей мне лгать.
 Иниго пожал плечами. Что-то серебряное выскользнуло из его рукава; это был тщательно обработанное лезвие, оббитое с той стороны, которой оно скользило по краю ладони. Послышался щелчок внутри его куртки.
 - О боги, - вздохнул Ваймз. – Парень, знаешь, как часто меня пробовали убить другие люди?
 - Да, ваша светлость. Девять раз. Гильдия назначила за вашу голову 600 тысяч долларов. Последнее время даже аванс не заставил подписаться на эту работу члена Гильдии. Мхм, мхм.
 - Ха!
 - Кстати, между нами, мы бы очень высоко оценили информацию о том, где находится тело Благородного Юстаса Бэйсингли-Гора, мхм,мхм.
 Ваймз почесал нос.
 - Того, который пытался отравить мой крем для бритья?
 - Да, ваша светлость.
 - Ну, если он, конечно, не особо выносливый пловец, то он все еще на судне, направляющимся в Гхат через Мыс Ужаса, - сказал Ваймз. – Я, кстати, заплатил капитану тысячу долларов, чтобы он не снимал цепи до Замбинго. Это обеспечит ему прелестную долгую прогулку домой через джунгли Клатча, где его познания в области редких ядов ему очень пригодятся, хотя может, не так сильно, как знания о противоядиях.
 - Тысяча долларов!
 - Ну, у него с собой было двенадцать тысяч. Я пожертвовал оставшиеся деньги Санаторию Для Тяжелобольных Драконов. И рецепт я тоже получил. Ваши парни очень ревностно относятся к рецептам.
 - Вы украли его деньги? Мхм, мхм.
 Ваймз глубоко вздохнул. Когда он заговорил, его голос был абсолютно спокоен.
 - Я не собирался потратить на него ни гроша из своих. И он  попытался постараться убить меня. Считай это инвестицией во благо его здоровья. Но конечно, если он позже придет навестить меня, я уверен, что он все получит сполна.
 - Я… изумлен, ваша светлость. Мхм, мхм. Бэйсингли-Гор – чрезвычайно тренирован в фехтовании.
 - Правда? Вообще-то я никогда не жду, когда такие вещи станут очевидными.
 Иниго тонко улыбнулся.
 - А два месяца назад сэр Ричард Лиделлей был обнаружен привязанным к фонтану на Саторской Площади, покрашеный розовой краской и с флагом, засунутым…
 - Я тогда не на шутку разошелся, - сказал Ваймз. – Простите, но я не играю в ваши игры.
 - Убийство - не игра, ваша светлость.
 - Но ваши люди в него играют.
 - Если бы не было правил, был бы произвол. Мхм, мхм. У вас свои законы чести, у нас свои.
 - И тебя послали сюда охранять меня?
 - Вообще-то, меня учили другому, но… да.
 - А с чего ты взял, что ты мне нужен?
 - Просто здесь, ваша светлость,  нет правил. Мхм, мхм.
 - Я большую часть своей жизни имел дело с людьми, не имеющими правил!
 - Да, конечно. Но после того, как вы  их убивали, они не вставали снова.
 - Но я никогда никого не убивал! – сказал Ваймз.
 - Вы выстрелили в горло тому бандиту.
 - Я  целился в плечо.
 - Да, немного отнесло влево, - сказал Иниго. – Вы имели в виду, что вы никогда не желали убить кого-либо. В отличие от меня, опять же. Здесь же нет выбора и времени на колебания. Ммфх.
 - Я не колеблюсь!
 Иниго вздохнул.
 - У членов Гильдии нет привычки… выкобениваться.
 - Выкобениваться?
 - То выступление с сигарой…
 - Тот момент, когда я закрыл глаза и им пришлось смотреть на пламя в темноте?
 - Ах… - Иниго замер в нерешительности. – Но они могли тогда вас застрелить.
 - Нет. Мне ничего не угрожало. Вы же слышали его голос. Я таких голосов наслушался много. Он не из тех, кто готов всех быстро поубивать и тем самым испортить все веселье. Я могу предположить, что вы не заключали на меня контракт?
 - Вы правы.
 - Клянетесь?
 - Моей честью наемного убийцы.
 - Вот, - сказал Ваймз. – Вот в этом месте у меня и были проблемы. Я не знаю, как это сказать, Иниго, но вы действовали нетипично для наемного убийцы. Лорд такой, Сэр сякой… Гильдия воспитывает людей благородного происхождения, но вы – поверьте, ни в коем случае не хочу вас обидеть – точно не…
 Иниго потер лоб.
 - Я стипендиат, сэр.
 О боги, да, подумал Ваймз. Вы можете найти незаурядных и непрофессиональных убийц на любой улице. Они или злы, или пьяны, или это просто на бедную усталую женщину, чей муж слишком часто распускает руки, навалились двадцать лет неприятностей, расстройств и разрушенных надежд. Убийство незнакомого человека не ради злобы или удовлетворения, отличного от гордости мастера за хорошо выполненую работу – настолько редкий талант, что армии требуются многие месяцы, чтобы научить этому молодых солдат. В основном люди пытаются уклониться от убийства тех, кому они не были представлены.
 В Гильдии были пара человек вроде Иниго. Как сказала одна философская сволочь, в правительстве должны быть как пастыри, так и мясники. Он протянул ему маленький арбалет.
 - Ладно, держи, - сказал он. – Но запомни, если я хоть раз, хоть один-единственный раз увижу это на своих улицах, владельцу этой штуки придется искать ее там, где не светит солнце.
 - А, - сказал Иниго, - местечко с таким смешным названием находится в Ланкре, да? Это примерно в пяти десятках миль отсюда, кажется. Мхм, мхм.
 - Поверь, я знаю более короткий путь.

[1] Не железо и камень в их мертвой форме, той, в которой они прибывают сейчас, но живые камни и железо. Гномская мифология достаточно изобретательна в вопросах полезных ископаемых. Здесь и далее прим. автора.
[2] Аллюзия на высказывание Черчилля о России. Прим. перев.
[3] Вампиры предпочитают длинные имена. Так они проводят долгие долгие годы.
[4] То, которое обычно носила она, а познее и капрал Шноббс.
[5] Они не могли заставить себя произнести слово "ее".
[6] Если говорить про настоящих исследователей. Местные жители не считаются.
[7] И даже если их стукнули бы еще разок, посильнее.
[8] Особенно если она была зеленой и булькала.
[9] За исключением того, что вряд ли вам стоило наступать на него не по вторникам.
[10] Аналогичный девайс, по имени “Enigma” (“Тайна”), существовал во времена II мировой. Прим. перев.
[11] То же самое утверждал А. Нобель, говоря о своем изобретении – динамите. Прим. перев.
[12] Как Иван Грозный или Влад Дракула. Прим. перев.
[13] Diet of Bugs. Непереводимая игра слов. Аналогия с Reichstag zu Worms. Прим. перев.
[14]  Как член сообщества мертвых, Редж Башмак не без оснований причислял себя к этническому большинству.
[15] Намек на святого Франциска Азисского, который тоже читал проповеди перед пернатыми братьями меньшими. Прим. перев.
[16] Мили и Мили Проклятого Убервальда.
[17] Название тонкой кисейной ткани. Прим. перев.
[18] Ту самую, в которую не ляжет больше ни одно создание на свете.
[19] Потому что это сильно мешало руке покормить тебя завтра.

 
    

 Помочь Мастеру Minimize

Про Фонд исследования болезни Альцгеймера

Если хотите помочь в сборе средств для Треста исследования болезни Альцгеймера, сделайте, пожалуйста взнос, щелкнув на ссылку официального сайта по сбору средств, где, как  вы можете быть уверены, все 100% попадут тресту. Не забудьте упомятуть Терри в окне для комментариев.

Спасибо за вашу продолжающуюся поддержку.
  

Copyright (c) 2024 Терри Пратчетт — Русскоязычный международный сайт   Terms Of Use  Privacy Statement
DotNetNuke® is copyright 2002-2024 by DotNetNuke Corporation