рисовала Agnes

1.
В замке толстые стены, не слышно стонов.
Но краснеет – с чего бы? – залив.
Отправляюсь я убивать драконов,
Своего как следует накормив.

 

2.
Глаурунг и Ниниель (Силь. Гл. 21)

Не было ни панциря из яхонтов,
Ни зеленых крыльев, ни огня,
Просто серая большая ящерица
Холодно смотрела на меня.
И спокойно, не меняя голоса,
Говорила обо мне со мной…
…Побелели золотые волосы,
Сердце стало глыбой ледяной…
Ящерица тихо, прямо, честно
Правду, только правду изрекла.

С этой правдой в одном мире тесно.
Медленно к обрыву я пошла.

 

3.

Но разве я имею право
Убить в чужой душе дракона?
И, опустив бессильно руки,
Я отдаюсь во власть канона.
Идет, как шло, чередованье
Ночей и дней, смертей и жизней,
Последней не бывает тризна,
Не истребляет тьмы сиянье.

Дракон, зеленый и крылатый,
Дохнет огнем, протянет когти,
И дрогнет сердце, дрогнет, дрогнет,
И треснут рыцарские латы.
Вот он. Он злой, ехидный, жадный.
Но я его не убиваю.
Он твой дракон. Я отступаю,
Мой зверь, он тоже беспощадный.

И некуда, да и не стоит –
Бежать из замкнутого круга.
И все, что можем мы с тобою,
Не дать драконам жрать друг друга.

 

4.
Передо мной известна икона:
Георгий, убивающий дракона.

У всадника вполне довольный вид:
Он аккуратен, чист и деловит,
Вершит свято дело не спеша.
От зрелища сего поет душа.

Дракон не очень крупный, так себе.
Он сожалеет о своей судьбе.
Огня чуть больше, чем он пары свеч –
Куда там латы рыцаря прожечь!
Что когти, лапы, зубы, чешуя? –
Змея – она и в Африке змея.
Дракона раздражает сей сюжет,
Но вариантов у легенды нет.

На заднем плане зрим фигуру девы
И церковь – так и слышатся напевы.
Девица молится за славного героя.
Какую святость излучают эти двое!!!

Глаза коня напоены тоской.
…И это все, что я возьму с собой.

 

5.
Победил дракона светлый рыцарь,
Отобрал сокровище драконье,
Положил на счет в швейцарском банке
Под весьма приличные проценты.

А с процентов он построил замок,
Прикупил охотничьих угодий.
На полях работают крестьяне.
Им известны все права сеньора.

На проценты он пристроил к замку –
Так, на всякий случай, - зал для пыток,
Множество темниц и подземелий
И солидный склад боеприпасов.

На Земле еще драконов много:
Отвратительных и мерзких тварей.
Светлый рыцарь, победитель смелый,
Защищать людей от них обязан.

Победил дракона светлый рыцарь,
Спас от чудища прекрасную принцессу…

 

6.
И все же, я верю в чудо –
Из марева, ниоткуда,
Появится он, Зеленый Дракон,
В доспехах из изумруда.

Расправив крылья, лапой махнет,
Чуть-чуть, не сильно, огнем дохнет,
Как ранние листья кленов,
Живой, веселый, зеленый.

Крылом деревьев коснется,
И сказка опять вернется.
1999

(автор рисунка неизвестен)

 

84-й.

Жрица

***
Капельки слез собирая в кулак,
На подоконнике старого дома
Плачет девчонка совсем просто так
За всё, что знакомо ей и незнакомо.

Люди – букашки ползли по земле,
Каждый тащил свою грустную повесть,
Плакала девочка. Кто ей велел
Плакать, за всё, что вокруг беспокоясь?

Люди, глаза подымите к окну,
Может быть, вас не минует удача…
Множество бед, собирая в одну,
На подоконнике девочка плачет.
Июль 1984

 

***
С иконы старого письма сквозь дым свечей
Он жадно смотрит на меня, един в трех лицах.
На лике древнем ничего, корме очей,
И мысль Даждьбога чудится в глазницах.

Он здесь, он рядом, на земле, холодный идол.
И дух небес – не дух, а сын земли,
А те, кто в жертву богу меня выдал,
Из страшного скита давно ушли.
Я покоряюсь.
Ноябрь 1984

 

***
Вернулась на круги своя.
Замкнулись стези бытия.
В глуби времен, в дыму веков
Я слышу звон своих оков.

Всё повторится на земле,
Исчезнут слезы на стекле,
Но через век вернутся вдруг…
Приму оковы с дальних рук.

Они хранят еще тепло,
Еще свежо от слез стекло.
С земли оковы подыму,
Стекло я бережно приму.

Оковы все – в чужой крови,
В стекле – слеза чужой любви.
Но эта кровь – теперь во мне.
Стекло звенит в моем окне.
Окт. 1984

 

 

***
Скрывая лица, завернувшись в плащ,
Мы проходили от стены к стене.
И слышалось в каком-то тяжком сне:
Из-под плаща чуть доносился плач.

И вдруг одна из нас, откинув плащ с лица,
Стеклом блеснув, окошко распахнула,
И руку незнакомцу потянула,
Забыв про всё, с начала до конца.

Они летели, с ветром по пути.
А мы уже готовились уйти.
Окт. 1984

 

***
Синим плащом занавесив окно,
Старую книгу взяла,
Радость – страданье уснуло давно,
Я никого не ждала.

Только, проделав дорогу из туч,
Плащ разорвав наугад,
В комнату влез неожиданный луч,

Маленький, свет отворивший мне ключ –
Добрый и ласковый взгляд.
Ноябрь. 1984

 

***
Косы распущены, заперта дверь,
Всё, что не знала, узнаю теперь.
Тысяча лет перед взором пройдет,
Духов мое заклинанье зовет.

Счастье и горе, война и любовь,
Три всемогущих стихии и кровь,
Землю – четвертую силу стихий
Мягким покровом укутайте в мхи,

Книги глубинной не троньте страниц, -
Перед Перуном склонитеся ниц.
Жезл возьмите из царственных рук,
Им разбудите русалок – подруг.

Мавки, весенние сестры мои,
Дайте мне чистые слезы свои.
Мавочьи слезы, очнувшись от грез,
Смойте зимы паутину с берез,
В землю бегите, будите ее,
Пусть начинается вновь бытие,
Цепи разорваны, кончены сны.

Так зачинается чудо весны.
Март 1984

 

Ведьма

1997 – 1999

* * *

Смешаешь краски – как попало,
Чтоб просто сбросить лапы тьмы.
Где радуга берет начало,
Отныне обитаем мы.

Ты будешь жадной – снова мало
Цветов и красок, песен, нот.
Пусть яростный галоп несет
Туда, где Солнце не дремало,
где Солнце встало…

Где Солнце встало – вопреки,
Назло всему, тоске и будням,
В лучах зари его пребудем,
От всех печалей далеки,
Сердца близки…

Сердца близки – через эпохи,
Через пространства, через быт…
Полет плаща и стук копыт,
И ветра выдохи и вдохи,
И час звенит!

И час звенит: в моей вселенной
Опять весна! И хор котов
Поет десятком голосов
Одной – прекрасной, незабвенной,
Той, что являлась им из снов.

Из снов и песен вырвешь краски
Красных плащей, зеленых крыш,
И непременно победишь
Унынья гипсовые маски.
Ты непременно победишь!
1997

* * *

1.
Карандаш повел линию
Странную по листу…
Есть ли смысл сдержать себя,
Сохранить пустоту?

Голос флейты… и лютни звон…
Это – магнитофон.

Так легко зажечь свечку
Спичкою «Гомельдрев»,
Так легко увидеть в огне свечи
Танец эльфийских дев…

Карандаш не послушался,
Дальше ведет свой след…
Испугаешься неизвестного?
Все сотрешь, и… «привет»?

Только кошка украла резинку давно,
А свеча все горит, за окошком темно.

И это не страх, а радость Порога…
И мурашки бегут по спине…
Пустота заполняется линией…
Лютня звенит в тишине.

2.
Отпусти себя, разожми пальцы,
Руки в стороны кинь.
Дай себе насладиться радостью перехода
В неоглядную синь.

Ты так вцепилась в Реальность,
Контроль для тебя – Закон.
И ты знаешь, что есть Иное,

Но держишь себя под замком.
1999

 

 

***
Есть у меня в крови
Тайная синяя сила.
Длинная вереница
Предков, не знавших креста.
И ни к попу, ни к ксёндзу
Мама их не носила,
И первородный грех
Не проклинали уста.

Тянется вереница
Женщин, не знавших канона,
Женщин, свободных от церкви,
Не преклонявших колен.
Синяя вьется дорога…
Я все пытаюсь увидеть –
Где там, мое начало,
Презревшее прах и тлен.

Я последняя в этой цепочке.
Откройте мне лики, предки.
Вы - вдохнувшие силы!
Вы – вошедшие в кровь!
Что вы видели, предки?
Волхвов ли? Сады из лилий?
Песок пустыни? Пещеру,
Где в мир вернулась любовь?

Дотянись до меня рукою,
Первая нашего рода!
Я – последняя. Значит,
Время наше пришло.
Тянется через столетья
Синяя наша дорога…
Мрак и справа, и слева,
И только на ней – светло.
09.02.02.

 

 

 

Уход

После 2000…

***
В темной листве - огонек свечи.
Путник с конём на тропе в ночи.
Мерлин ли, Гендальф ли, Дамблдор-
Кто из них ступит сегодня во двор?

Вьется тропинка в гуще лесной.
Травы - ковром, деревья - стеной.
Светит в часовне свеча? Звезда?
Добрый волшебник в пути всегда.

Камень - столом, подушкой - мох.
За алтарем отдыхает бог.
Светит в часовне тихий огонь.
Между деревьев пасется конь.

Возле источника чьи-то следы-
Бог приходил напиться воды.
Добрый волшебник вернется сюда,
Где у часовни журчит вода.
Кому-то поможет, свершит волшебство,
Бог на пороге встретит его:
- Всё, как и прежде - вода, огни,
Травы, деревья. .. Садись, отдохни.

Тихий огонь свети, свети.
Сходятся возле часовни пути.
Июль 2001

 

* * *
В зеленую даль предзакатного леса,
По травам - муравам, камням и корням,
Уходит, спеша, оступаясь, принцесса,
Забыв про обиды, простив егерям.

В лесу закружили в объятьях деревья,
Тропинка ведет – завивает следы.
И руку протянет зеленая фея,
И девы шагнут из озёрной воды.

Ваш танец травы не сомнёт на поляне:
Прыжки и круженья неистовых ног
Парят над землей, растворяясь в тумане,
В летящих кудрях засверкал огонёк.

Вощенный паркет и зеркальные стены,
Жестокие лица старинных картин,
И шёпот придворных, и жало измены
Забыты, исчезли, как выдох один.

Ты – воздух! Ты вся – ветерка дуновенье,
В тебе растворился серебряный свет.
Ты пьёшь, наслаждаясь, часы и мгновенья,
Взмывая навстречу звезде Элберет.

И в каждой росинке, как в дивном кристалле,
Распахнуты двери в иные миры.
Ступай без опаски, иди без печали,
Открытой душой принимая дары.
11.11.2002

 

***
«Папороть» - др.рус. «крыло» и укр. «папоротник».

Папороть, папороть, крылья травы,
Свод изумрудных ветвей…
Прочь уведет из мира молвы
Свет бродячих огней…

Легкий ветер дохнет с холма,
Капли смахнет с ресниц,
Там, в логу, где сгустилась тьма
Вспыхнут перья жар-птиц…

За тысячу верст, где - серый гранит,
На башне часы пробьют.
Серебряный колокол возвестит
Единственную из минут.

На острие времен и миров
Сойдутся сотни дорог.
На миг взметнется звездный покров,
И ты шагнешь за порог.
08.2000

 

 

Жила-была одна тётенька. В меру упитанная, Еще чуть-чуть, ну, пару месяцев на булочках, и была бы уже не в меру. Добрая была. Никому зла не желала, но как-то раз достали ее все. Тетенька тогда решила сбежать. Бежит, бежит. Даже худеть начала – по дороге. И тут дорога – бемццц – и в камень такой здоровенный вписалась. Так вписалась, что на три части развалило ее, дорогу-то. А на камне тоже что-то написано было – видать, кто-то в него еще раньше вписался. Или написал – Текст. Вот тетенька села под камушек, головушку свою буйную склонила и читать начала. Читает - читает, и все ее не устраивает. «Налево пойдешь, - на каменюке нашкрябано, - богатая будешь. Но опять достанут.» «Направо пойдешь – здоровая будешь, но по врачам ходить долго придется.» «А прямо? - Спрашивает тетенька, - Прямо только дураки ходют, отвечает надпись – все преграды прошибая лбом, увенчанным повстанчской звездою, победу встретим, или смерть найдем.» « А кого побеждать-то? - говорит тетенька.» « А всех, - отвечает каменюка писанная, - чтоб знали!». Думать тетеньке было всегда лень. Плюнула она на той камень, стал он еще и плеванный. И прочь пошла. А в прочи лес стоял дремучий. Как вы раньше не догадались? Пришла тетенька в Лес. Задремала. Потом чтой-то замерзать начала. Проснулась под утро – хорошо: туман на ветках, роса на травах, птицы где-то щебечут, спать не дают. Но с утра зябко. Решила тетенька дом построить. Натаскала сушняку (это деревья такие сухие, что в прошлом году упали, а не то, что вы подумали).Стенки какае-никакие склепала, пол хворостом застелила, крышу – еловыми лапами. А когда пол стелила, нашла две куринные ноги – обглоданные, видно, тут у людей пикник был. Или у гоблинов. Пластиковых бутылок не нашла, правда, и других негниющих изделий тоже. Значит, наверное, все-таки гоблины отдыхали. Ну и стала тетенька в избушке на курьих ножках жить. Назвалась для поддержания традиции Бабой Ягой. Живет - поживает. Чаек из трав попивает. Если по ком соскучится, у нее яблочко по блюдечку бегает, всех показывает, кого надо. Правда, в последнее время барахить начало – видно, пользвателей прибавилось, а каналы – то прежние. Мало каналов, как ни крути. Главное, теперь тетеньку никто не достает. Лес кого не надо не пускает, а кто надо, как к избушке придет, как станет к лесу передом, к ней, к избушке-то, задом, так та такого пинка отвесит, чтоб задарама задом-то не крутил , что летит тот, кому шибко надо – аки птах легкокрылый дальнего следования. И лапа у избушки когтистая. И мозолистая. Кто вдруг полезет – за горло хвать, и сжимает властно. Но штыков не держим. И прочаго оружия тож. На что оно тетеньке? У нее возле избушки большой черный зверь живет. Лохматый и старшный. Особо старшен тем, что спать не дает, в пять утра гавкает. Потому и боятся все в это лес соваться. И чистый он стал теперь и зеленый, и грибы растут, и ягоды. Но где этот лес я вам не скажу – кто ж грибные места выдает? А на печке у тетеньки кот спит. Счастливый. Потому как вольготно и весело коту живется на Руси. А на диване есть Добрый молодец. Индивидуального пользования. Тетенька его от всех оградила, чар наварила, зельем напоила – чтоб не доставали. Так бы я вам еще много чего рассказать-то могу, но пора молодцу следующую порцию чаю варить. А то загрустит, бедолага. Пойду , посмотрю, где там сказочкин конец. Кто увидит – молодец.