Мистер Пачкотест расправил газету. Всеми за обеденным столом было уже принято, что, как человек, купивший газету, он был не просто ее владельцем, но и, так сказать, жрецом, передающим ее содержимое благодарным массам.
- Здесь говорится, что человек с Улицы Мартлбери вырастил овощ смешной формы, - провозгласил он.
- Мне бы очень хотелось это увидеть, - заявила миссис Арканум. Дальше по столу раздался поперхнувшийся звук.
– С вами все в порядке, мистер де Слов? – добавила она, пока мистер Склонн стучал тому по спине.
- Да, да, вполне, - с трудом выдохнул Уильям. – П-простите. Чай не в то горло попал.
- В той части города хорошая почва, - выразил свое мнение мистер Каретник, путешествующий торговец семенами.
Уильям отчаянно сосредоточился на своем тосте, в то время как над его головой каждая заметка новостей представлялась со вниманием и благоговением священной реликвии.
- Кто-то угрожал ювелиру ножом, - продолжил мистер Пачкотест.
- Скоро в собственных кроватях будет небезопасно, - вздохнула миссис Арканум.
- Правда, я не думаю, что это самая холодная зима за последнюю сотню лет, - заметил мистер Каретник. – Я уверен, десять лет назад была хуже. Очень жестоко ударила по моим объемам продаж.
- Это в газете, - произнес мистер Пачкотест тихим голосом человека, кладущего туз.
- Еще очень странный был этот прочитанный вами некролог, - заметила миссис Арканум. Уильям тихо кивнул над вареным яйцом. – Я уверена, говорить о вещах, которые люди совершили после того, как умерли – это необычно.
Мистер Длинношахт, который был дварфом и чем-то занимался в ювелирном бизнесе, положил себе еще кусочек тоста.
- Полагаю, люди в мире разные, - спокойно сказал он.
- Хотя город становится довольно-таки переполненным, - заметил мистер Уиндлинг, у которого была какая-то неопределенная конторская работа. – Но зомби хотя бы люди. Не в обиду сказано, конечно.
Мистер Длинношахт, намазывая на тост масло, слабо улыбнулся, а Уильям задался вопросом, почему ему никогда не нравились люди, говорившие «не в обиду будет сказано» вместо того, чтобы воздержаться от нанесения обиды на самом деле.
- Ну, я думаю, нам нужно идти в ногу со временем, - сказала миссис Арканум. – И, надеюсь, этот бедный человек найдет свои часы.
Вообще-то мистер Гарри действительно стоял у входа в редакцию, когда подошел Уильям. Человек схватил его за руку и потряс ее.
- Поразительно, сэр, поразительно! – воскликнул он. – Как вы это сделали? Это, наверное, волшебство! Только вы поместили в газете это объявление, и, как только я пришел домой, чтоб мне провалиться, если мои часы не оказались в другом сюртуке! Храните боги вашу газету, вот что я скажу!
Внутри Славногор поделился с Уильямом новостями. Пока что за сегодня было продано восемьсот экземпляров Таймс. По пять пенсов каждый, и доля Уильяма составила шестнадцать долларов. В пенни это было весьма большой кучкой на столе.
- Это безумие, - выразился Уильям. – Все, что мы сделали – всего лишь просто записали вещи!
- Есть небольшая проблема, парень, - сообщил Славногор. – Не собираешься выпустить еще одну назавтра?
- Боги всемогущие, надеюсь, что нет!
- Ну, у меня для тебя есть сюжет, - хмуро произнес дварф. – Я слышал, что Гильдия Граверов уже устанавливают свой печатный станок. И у них много денег. Когда перейдут к широкой печати, они нас могут разорить на счет раз.
- Серьезно могут?
- Конечно. Они все равно прессы используют. Шрифт не очень сложно сделать, особенно когда граверов полно. Они могут сделать действительно хорошую работу. Честно говоря, мы надеялись, что они не так быстро это поймут.
- Я поражен!
- Ну, младшие члены Гильдии видели работы из Омнии и Агатейской Империи. Похоже, они искали возможности вроде этой. Я слышал, вчера вечером прошло особое собрание. Кое-какая смена правления.
- На это, наверное, стоило посмотреть.
- Так что если бы ты мог продолжать эту газету… - произнес дварф.
- Я не хочу всех этих денег! – простонал Уильям. – Деньги приносят проблемы!
- Мы можем продавать Таймс дешевле, - предложила Сахарисса, как-то странно посмотрев на него.
- Так только еще больше денег сделаем, - мрачно отозвался Уильям.
- Мы могли бы… Мы могли бы больше платить уличным продавцам газет, - не сдавалась Сахарисса.
- Вряд ли, - заметил Славногор. – Человек не может принимать на грудь больше скипидара.
- Ну тогда мы могли бы хотя бы обеспечить им хороший завтрак, - продолжила Сахарисса. – Большая порция какого-нибудь имеющего название тушеного мяса, может быть.
- Но я даже не уверен, что в городе хватает новостей на… - начал Уильям и замолчал. Все работало не так, правда? Если это было в газете, это было новостью. Если это было новостью, оно попадало в газету, а если оно было в газете, это было новостью. И это было правдой.
Он припомнил свой завтрак и людей за столом. «Им» бы не позволили это написать в газете, если бы это не было правдой, ведь так?
Уильям был не слишком политическим человеком. Но, думая о «них», он обнаружил, что использует незнакомые ментальные мышцы. Некоторые из них были как-то связаны с памятью.
- Мы можем нанять больше людей, чтобы помогать нам узнавать новости, - продолжала Сахарисса. – И как насчет новостей из других мест? Из Псевдополиса и Квирма? Нам просто нужно поговорить с пассажирами, сходящих с экипажей…
- Дварфам захочется узнать, что происходит в Убервальде и Медной Горе, - поддержал Славногор, поглаживая бороду.
- Карета отсюда дотуда добирается почти неделю! – воскликнул Уильям.
- Ну и что? Это все равно новости.
- Я думаю, щелчки мы использовать не можем, или как? – произнесла Сахарисса.
- Семафорные башни? Ты с ума сошла? – отозвался Уильям. – Это чертовски дорого!
- И что? Это ты тут волновался по поводу того, что у нас слишком много денег!
Сверкнула вспышка света. Уильям развернулся.
Дверной проход занимало… Нечто. Там был треножник. За ним находилась пара худых одетых в черное ног, а на нем – большой черный ящик. Из-за ящика вытянулась одетая в черное рука, которая держала что-то вроде маленького дымящегося лотка.
- От’лично, - произнес голос из-за ящика. – Сфет так здорофо отрашался от шлема дфарфа, што я не удершался. Вам трепофался иконографист? Меня зофут Отто Шрик.
- О. Да? – спросила Сахарисса. – Вы хороший специалист?
- Я – фолшебник ф темной комнате. Я фсе фремя экспериментирую, - сообщил Отто Шрик. – И у меня полностью сфое оборудование, а также фоодушефленный и позитивный настрой!
- Сахарисса! – быстро прошипел Уильям.
- Мы могли бы для начала платить вам доллар в день…
- Сахарисса!
- Да? Что?
- Он вампир!
- Я решительно фозрашаю, - заявил скрытый Отто. – Как просто верить, что кашдый с Убервальдским акцентом – вампир, не так ли? Существуют тысячи людей из Убервальда, которые не вампиры!
Уильям бесцельно взмахнул рукой, пытаясь прогнать неловкий момент.
- Ладно, простите, но…
- Так уж случилось, что я дейстфительно вампир, - продолжил Отто. – Но если бы я сказал «Здорово, старый нахальный задира, сколько лет, сколько зим, ну надо же!», што бы фы тогда сказали, а?
- Мы бы полностью поверили, - ответил Уильям.
- Ф любом случае, в вашем объяфлении говорилось «требуется», так что я подумал, что это было, ну, снаете, предоставлением права, - сказал Отто. – Кроме тофо, у меня есть это…
В воздух взметнулась худая испещренная голубыми прожилками рука, сжимающая маленький завиток блестящей черной ленточки.
- О? Вы подписали обет? – спросила Сахарисса.
- На Собрании в Скотобойном Переулке, - торжествующе произнес Отто, - которое я посещаю кашдую неделю для нашего польшофо песнопения, и чая с булочкой, и благотфорных бесед на темы позитивнофо укрепления в фосдержании от всефо предмета телесных шидкостей путем строгих указаний. Я больше не какой-нипуть глупый сосунок!
- Что думаете, мистер Славногор? – спросил Уильям.
Славногор поскреб нос.
- Тебе решать, - отозвался он. – Если он что-нибудь попытается сделать моим ребятам, будет искать свои ноги. Что это за обет?
- Убервальдское Движение Воздержания, - откликнулась Сахарисса. – Вампир записывается и отрекается от человеческой крови…
Отто вздрогнул.
- Мы претпочитаем «к-слофо», - сказал он.
- К-слова, - поправилась Сахарисса. – Движение становится очень популярным. Они знают, что это их единственный шанс.
- Ну… ладно, - сказал Уильям. Он сам относился к вампирам с беспокойством, но отказать новоприбывшему после всего этого было все равно, что пнуть щенка. – Вы не против разместить свои вещи в подвале?
- В подфале? – обрадовался Отто. – Фысший класс!
Сначала пришли дварфы, размышлял Уильям, возвращаясь к своему столу. Их оскорбляли из-за их старательности и роста, но они продолжали держаться ниже травы* и преуспели. Потом пришли тролли, и им было немного проще, потому что люди не так рьяно бросают камни в создания семи футов ростом, которые в ответ могут швырнуть скалу. Затем из гробов выбрались зомби. Пара-другая оборотней прокралась под дверью. Гномы, несмотря на плохое начало, быстро освоились, потому что они были крепкими, и вставать у них на пути было даже опаснее, чем у троллей – тролли хотя бы не могут взбежать тебе вверх по штанине. Не так уж много видов осталось.
-----
*Что, как замечали недобрые люди, было несложным.
Вампирам так и не удалось этого сделать. Они не были общительными, даже между собой, они не мыслили, как вид, были неприятно странными, и уж точно у них не было магазинчиков со своей кухней.
Так что теперь наиболее разумных из них осенило, что единственный способ, которым их могли принять люди, заключался в том, что они перестанут быть вампирами. Это было большой ценой за социальную приемлемость, но, возможно, не такой большой, как та, что включала в себя отрубание вашей головы и рассыпание вашего праха в реку. Жизнь на сыром стейке была не такой уж плохой по сравнению со смертью от кола о’натюрель.
В любом случае, всякий, кто ел сырое мясо из Анк-Мопорских скотобоен, вступал в жизнь, полную опасностей и приключений, что должно было устроить всех.
- Э-э, но думаю, нам все же хотелось бы видеть, кого мы нанимаем, - сказал Уильям вслух.
Отто очень медленно и нервно появился из-за объектива. Он был худым, бледным и носил маленькие овальные темные очки. Он все еще сжимал ленточку, словно талисман, каким она более-менее и являлась.
- Все в порядке, мы не укусим, - сказала Сахарисса.
- А как аукнется, так и откликнется, а? – добавил Славногор.
- Это было несколько бестактно, мистер Славногор, - укорила его Сахарисса.
- Такой уж я есть, - отозвался дварф, поворачиваясь обратно к камню. – Просто чтоб все знали мою точку зрения, вот и все.
- Вы не пошалеете, - произнес Отто. – Я полностью исменился, уферяю вас. Скажите, снимки чего вам хотелось бы, чтобы я делал?
- Новостей, - ответил Уильям.
- Што такое нофости, прошу, объясните?
- Новости – это… - начал Уильям. - …Это то, что мы помещаем в газету…
- Чего на это скажете, а? – раздался веселый голос.
Уильям повернулся. Над картонной коробкой было до ужаса знакомое лицо.
- Здравствуйте, мистер Винтлер, - произнес Уильям. – Э-э, Сахарисса, не могла бы ты пойти и…
Он не успел. Мистер Винтлер, человек того сорта, который считает веселую подушку верхом остроумия, не позволил бы всего-навсего какому-то ледяному приему встать у себя на пути.
- Сегодня утром я копал в своем саду и тут попадается мне этот пастернак, а я и подумал: этот молодой человек в газете живот себе надорвет со смеху, когда увидит, потому что моя женушка не смогла сохранить серьезное лицо, и…
К ужасу Уильяма, он уже протянул руку в коробку.
- Мистер Винтлер, я правда не думаю…
Но рука уже поднималась, и послышался звук чего-то скребущего по боку коробки.
- Готов поспорить, юная леди здесь тоже не прочь похихикать, а?
Уильям закрыл глаза.
Он услышал аханье Сахариссы. Потом она сказала:
- Ну и ну, он удивительно правдоподобный!
Уильям открыл глаза.
- О, это нос, - сказал он. – Пастернак в форме шишковатого лица и с огромным носом!
- Хотите, штопы я сделал снимок? – спросил Отто.
- Да! – воскликнул Уильям, в опьянении от облегчения. – Сделай большой снимок мистера Винтлера и его удивительного назального пастернака, Отто! Твоя первая работа! Да, в самом деле!
Мистер Винтлер просиял.
- А за морковкой мне домой сбегать? – спросил он.
- Нет! – единодушно, как от удара кнута, выкрикнули Уильям и Славногор.
- Вы прямо сейчас хотите снимок? – уточнил Отто.
- Мы определенно хотим! – ответил Уильям. – Чем скорее мы отпустим его домой, тем скорее наш мистер Винтлер сможет отыскать еще один восхитительно смешной овощ, а, мистер Винтлер? Что будет в следующий раз? Бобы с ушами? Свекла в форме картошки? Побег с огромным волосатым языком?
- Прямо сдесь и сейчас фы хотите этот снимок? – повторил Отто, беспокойство чувствовалось в каждом слоге.
- Прямо сейчас, да!
- Кстати говоря, у меня большие надежды на поспевающую брюкву… - начал было мистер Винтлер.
- О, што ш… Посмотрите, пошалуйста, сюта, мистер Финтлер, - сказал Отто. Он скрылся за иконографом и открыл объектив. Уильям мельком увидел выглядывающего беса с кисточкой наготове. Свободной рукой Отто медленно поднял на палке маленькую клетку с толстой сонной саламандрой внутри, палец вампира лежал на крючке, который опустил бы ящерке на голову маленький молоточек ровно настолько, чтобы ей досадить.
- Улыбайтесь, пошалуйста!
- Подожди-ка, - сказала Сахарисса. - А действительно ли вампиру стоит?..
Щелк.
Саламандра вспыхнула, наполнив комнату обжигающе белым светом и темными тенями.
Отто закричал. Он упал на пол, хватаясь за горло. Вскочил на ноги, вытаращив глаза и тяжело дыша, а затем, пошатываясь, слабой походкой на дрожащих ногах прошелся туда-сюда по комнате. Потом осел за стол, раскидав бумаги дико молотящей рукой.
- Ааргхааргхаааргх…
А затем последовало шокированное молчание.
Отто поднялся, поправил галстук и отряхнулся. Только потом он поднял взгляд на ряд пораженных лиц.
- Ну? – грозно спросил он. – Что вы фсе смотрите? Это просто нормальная реакция, фот и фсе. Я работаю над этим. Сфет во фсех ефо формах – моя страсть. Свет – это мой холст, тени – мои кисти.
- Но яркий свет причиняет тебе вред! – воскликнула Сахарисса. – Он вредит вампирам!
- Да. Это несколько доканывает, но куда дефаться.
- И, э-э, так происходит каждый раз, когда ты делаешь снимок, да? – поинтересовался Уильям.
- Нет, иногда намного хуше.
- Хуже?
- Иногта я расспаюсь прахом. Но то, што нас не убифает, делает нас силнее.
- Силнее?
- Именно!
Уильям поймал взгляд Сахариссы. Весь ее вид говорил: мы его наняли. Разве нам хватит бессердечия теперь его уволить? И не смейся над его акцентом, пока твой убервальдский не будет по-настоящему хорош, ладно?
Отто поправил иконограф и вставил свежий лист.
- А теперь, попробуем еще? – радостно предложил он. – Только ф этот рас – фсе улыбайтесь!
Прибывала почта. Уильям привык к ее определенному количеству, обычно от читателей его писем, жаловавшихся на то, что он не сообщил им о появлении двухголовых гигантов, эпидемиях чумы и ливнях из домашних животных, что, как они слышали, происходило в Анк-Морпорке – по крайней мере в одном его отец был прав: в утверждении, что ложь успеет обежать мир прежде, чем истина наденет башмаки. И поразительно, как сильно люди хотели в эту ложь верить.
Это было как… Ну, как если бы он потряс дерево, и осыпались бы все орехи. Несколько писем жаловались на то, что раньше бывали зимы холоднее этой, хотя среди них не было и двух, которые сошлись бы во мнении начет того, когда это было. Одно говорило, что овощи не такие забавные, как раньше, особенно лук-порей. Другое спрашивало, что Гильдия Воров намерена делать с нелицензированным воровством в городе. Было одно высказывание, что за всеми этими кражами стояли дварфы, которых вообще не надо пускать в город, чтобы они не уводили работу из-под носа честных горожан.
- Сделайте над ними заголовок вроде «письма» и напечатайте их, - сказал Уильям. – Кроме того, что про дварфов. Это напоминает мистера Уиндлинга. И моего отца тоже, правда, он хотя бы может написать «нежелательный» правильно и не стал бы использовать цветной карандаш.
- А почему не это письмо?
- Потому что оно оскорбительное.
- Но некоторые люди думают, что это правда, - заметила Сахарисса. – Было много неприятностей.
- Да, но мы не должны такое печатать.
Уильям позвал Славногора и показал ему письмо. Дварф прочел.
- Вставь его, - посоветовал он. – Оно заполнит пару дюймов.
- Но люди будут возмущаться, - сказал Уильям.
- Хорошо. Их письма тоже вставь.
Сахарисса вздохнула.
- Нам они, скорее всего, понадобятся, - сказала она. – Уильям, дедушка говорит, что никто в Гильдии не будет гравировать для нас иконографии.
- Но почему? Мы можем позволить себе расходы.
- Мы не состоим в Гильдии. Все становится очень неприятно. Скажешь Отто?
Уильям вздохнул и подошел к лестнице.
Дварфы использовали подвал как спальню, от природы чувствуя себя лучше с полом у себя над головами. Отто позволили занять сырой угол, который вампир сделал своим, отделив его старой простыней на веревке.
- О, сдрафстфуйте, мистер Вильям, - сказал он, переливая что-то ядовитое из одной склянки в другую.
- Боюсь, так выходит, что мы не сможем найти никого, кто бы выгравировал твои снимки, - сообщил Уильям.
Вампира это, похоже, оставило равнодушным.
- Да, я расмышлял над этим.
- Так что, мне жаль это говорить, но…
- Нет проблем, мистер Вильям. Фсегда есть выход.
- Какой? Ты же не можешь гравировать, нет?
- Нет, но… фсе, што мы печатаем – черно-белое, да? А бумага белая, так што на самом деле мы печатаем только черное, верно? Я понаблюдал, как дфарфы делают букфы, и у них пофсюду лежат эти куски металла, и… фы знаете, как граверы могут травить металл кислотой?
- Да?
- Так што все, што мне нушно сделать – это научить бесов рисофать кислотой. Конец проблемы. Над серым пришлось поломать голофу, но, кашется, я…
- То есть ты можешь заставить бесов вытравливать картинку прямо на пластину?
- Да. Это одна из тех мыслей, которые, когда о них подумаешь, станофятся очефидными. – У Отто сделался задумчивый и мечтательный вид. – А я фсе время думаю о сфете. Фсе… время.
Уильям смутно припомнил, как кто-то однажды сказал, что опаснее вампира, одержимого кровью, может быть только вампир, одержимый чем-либо еще. Вся дотошная помешанность, направленная на нахождение молодых женщин, спавших в своих спальнях с открытыми окнами, переключалась на какой-то другой интерес с беспощадной и скрупулезной эффективностью.
- Э-э, а почему тебе необходимо работать в темной комнате? – спросил он. – Бесам ведь это не нужно, так?
- А, это для моего эксперимента, - гордо ответил Отто. – Фы знаете, что еще одно назфание иконографиста – «фотограф»? От латинского слофа «фотус», осначающего…
- …«Скакать вокруг как идиот, отдавая всем распоряжения, словно ты здесь хозяин», - ответил Уильям.
- А, фы знаете!
Уильям кивнул. Его всегда интересовало это слово.
- Ну, я работаю над обскурографом.
Уильям нахмурился. День явно становился долгим.
- Снятие снимков с помощью темноты? – предположил он.
- С помощью истинной темноты, точнее фаражаясь, - ответил Отто, с нарастающим волнением в голосе. – Не просто отсутстфие сфета. Свет по другую сторону тьмы. Вы мошете называть это… живой темнотой. Мы не можем ее фидеть, но бесы – да. Фы знали, что Убервальдксий Глубокопещерный земляной угорь испускает фспышку темного света ф момент испуга?
Уильям взглянул на большую стеклянную банку на скамье. На ее дне свернулась пара уродливых созданий.
- И это сработает, да?
- Я так думаю. Подошдите минуточку.
- Мне правда надо возвращаться…
- Это и секунды не саймет.
Отто осторожно достал из банки одного из угрей и положил его в лоточек, обычно занимаемый саламандрой. Потом аккуратно нацелил на Уильяма один из своих иконографов и кивнул.
- Раз… дфа… три… БУ!
Произошло…
…Произошел мягкий беззвучный взрыв внутрь, очень короткое ощущение того, что мир сморщился, стал маленьким и ледяным, разлетелся на крошечные острые иглы, пронзившие каждую клетку тела Уильяма*. Затем обратно втек полумрак подвала.
- Это было… очень странно, - моргнув, произнес Уильям. – Как будто сквозь меня прошло что-то очень холодное.
- Многое можно узнать о темном свете теперь, когда мы остафили наше отфратительное прошлое позади и напрафились в светлое будущее, ф котором мы софсем никаким образом не думаем целыми днями о к-слове, - сказал Отто, разбираясь с иконографом. Он пристально посмотрел на картинку, нарисованную бесом, а затем поднял взгляд на Уильяма. – Ну что ш, назад, к чертешной доске.
- Можно мне посмотреть?
- Это меня смутит, - ответил Отто, кладя картонный квадратик на самодельный верстак. – Фсе время у меня неправильно получается.
- О, но я…
- Мистер де Слов, тут чего-то случилось!
Крик донесся от Рокки, чья голова затмила дыру.
- Что такое?
- Что-то во дворце. Кого-то убили!
Уильям пулей взметнулся по лестнице. Сахарисса сидела за своим столом с очень бледным лицом.
- Кто-то убил Ветинари? – спросил Уильям.
- Эм, нет, - ответила Сахарисса. – Не совсем.
---
* Во многих смыслах у Уильяма было весьма красочное воображение.
---
Внизу, в подвале, Отто Шрик поднял иконографию, сделанную темным светом, и снова на нее посмотрел. Потом поскреб ее длинным бледным пальцем, словно пытаясь что-то стереть.
- Странно… - сказал он.
Бес этого не выдумал, это он точно знал. У бесов не было воображения. Они не знали, как лгать.
Он подозрительно осмотрелся по сторонам в пустом подвале.
- Здесь кто-нипуть есть? – окликнул Отто. – Кто-нибудь расыгрыфает дурацкие шуточки?
К счастью, ответа не последовало.
Темный свет. О боги. Насчет темного света существовало множество теорий…
- Отто!
Вампир поднял взгляд, засунув снимок в карман.
- Да, мистер Вильям?
- Собирай свое снаряжение и пошли со мной! Лорд Ветинари кого-то убил! Э-э, так предполагают, - добавил он. – И это никак не может быть правдой.
Иногда Уильяму казалось, что все население Анк-Морпорка – это просто-напросто толпа, ждущая момента, чтобы образоваться. Большую часть времени она, как амеба, тонким слоем была распространена по всему городу. Но когда где-то что-то происходило, она, как клетка вокруг кусочка пищи, сжималась вокруг этой точки, заполняя улицы народом.
Сейчас толпа росла вокруг главных ворот дворца. Собиралась она, очевидно, случайным образом. Узелок людей привлекает других людей и становится бОльшим, более сложным узлом. Кареты и паланкины останавливались, чтобы разузнать, в чем дело. Невидимый зверь рос все больше и больше.
Вместо дворцовой охраны у ворот стояли стражники. Это было проблемой.
Просьба «Впустите меня, я очень надоедливый» вряд ли бы достигла успеха. Ей не хватало определенного веса.
- Почему мы останофились? – спросил Отто.
- Там у ворот – сержант Детрит, - объяснил Уильям.
- А. Тролль. Очень глупые, - высказал мнение Отто.
- Но их тяжело одурачить. Боюсь, мне придется попробовать правду.
- И почему это срапотает?
- Он полицейский. Правда обычно вводит их в замешательство. Они нечасто ее слышат.
Большой тролль-сержант невозмутимо следил за приближением Уильяма. Это был правильный взгляд полицейского. Он ничего не выдавал. Он говорил: Я тебя вижу, и теперь я жду не дождусь увидеть, как ты сделаешь что-нибудь не то.
- Доброе утро, сержант, - сказал Уильям.
Кивок от тролля показал, что тот был готов по имеющимся свидетельствам принять, что это действительно было утро и в определенных обстоятельствах некоторыми людьми оно могло считаться добрым.
- Мне срочно нужно увидеть Командора Ваймса.
- О, вот как?
- Да. На самом деле.
- А ему нужно срочно увидеть тебя? – тролль наклонился ближе. – Ты мистер де Слов, так?
- Так. Я работаю в Таймс.
- Я это не читаю, - ответил тролль.
- Правда? Мы выпустим издание с большим шрифтом, - сказал Уильям.
- Очень смешная шутка, - отозвался Детрит. – Токо вот дело в том, что это я тут говорю, что вы должны стоять снаружи, так что… Что этот вампир делает?
- Подождите фсего одну секунду! – попросил Отто.
ВУУУУМФ.
- …Чертчертчерт!
Детрит посмотрел, как Отто с криками катался по булыжникам.
- Че все это было? – в конце концов, спросил он.
- Он сделал снимок, как вы не пускаете меня во дворец, - ответил Уильям.
Детрит, хоть он и родился над линией снегов на какой-то далекой горе, тролль, до пяти лет не видевший человека, тем не менее, был стражником до самых кончиков своих грубых волочащихся пальцев, и отреагировал соответственно.
- Ему нельзя это делать, - сказал он.
Уильям вытащил свой блокнот и приготовил карандаш.
- Вы не могли бы объяснить моим читателям, почему конкретно нельзя? – попросил он.
Детрит слегка обеспокоено поглядел по сторонам.
- А де они?
- Нет, в смысле, я хочу записать то, что вы скажете.
Основы полицейского дела вновь поспешили Детриту на помощь.
- Тебе нельзя это делать, - заявил он.
- Можно ли мне в таком случае записать, почему мне нельзя ничего записывать? – спросил Уильям, широко улыбаясь.
Детрит поднял руку и сдвинул маленький рычажок на боку шлема. Едва слышное жужжание стало на порядок громче. У тролля был шлем с вентилятором на часовом механизме, чтобы обдувать его кремниевый мозг в моменты, когда перегрев грозил понизить эффективность его действия. Прямо сейчас ему, очевидно, необходимо было охладить голову.
- А. Это какая-та политика, так? – произнес он.
- Эм, возможно. Извините.
Отто, пошатываясь, поднялся на ноги и снова принялся возиться с иконографом.
Детрит пришел к решению. Он кивнул констеблю.
- Фиддимент, отведи этих… двоих к Мистеру Ваймсу. Они не должны по дороге свалиться с каких-нибудь лестниц или еще что-нибудь в этом роде.
Мистер Ваймс, подумал Уильям, когда они последовали за констеблем. Все стражники звали его так. Этот человек был рыцарем, а теперь еще и герцогом, и командором, но они звали его Мистер. И это было именно «Мистер», два полных слога, не какой-нибудь невзрачный обыденный «м-р». Это было такое «мистер», которое используется, когда хочешь сказать что-нибудь вроде «Положите арбалет и очень медленно повернитесь, мистер». Уильям задумался, почему.
Уильяма не воспитывали в уважении к Страже. Они не были нашим сортом людей. Было признано, что они полезны, как пастушьи собаки, потому что, ясное дело, кому-то надо было поддерживать среди людей порядок, но только глупец пустит пастушью собаку спать в гостиную. Другими словами, Стража была, увы, необходимым подмножеством криминальных структур – часть населения, куда Лордом де Словом неофициально причислялись все, кто зарабатывал меньше тысячи долларов в год.
У семьи Уильяма и у всех, кого они знали, имелась ментальная карта города, разделенная на области, где были честные граждане и другие области, где были преступники. Для них стало шоком… Нет, поправил он себя, для них стало оскорблением узнать, что Ваймс работал с другой картой. Очевидно, он дал своим людям распоряжение при входе в любое здание стучаться в переднюю дверь, даже на дневном свете, тогда как чистейший здравый смысл подсказывал, что они должны подходить к задней, как и любые другие слуги.* Этот человек попросту не отдавал себе отчета.
-----
* Сословие Уильяма было уверено, что правосудие было прямо как уголь или картофель. Его заказываешь, когда оно тебе понадобится.
То, что Ветинари сделал его герцогом, было просто еще одним примером слабой хватки Ветинари.
Уильям, следовательно, был предрасположен к приязни к Ваймсу, хотя бы из-за одного только типа врагов, которых нажил себе этот человек. Но, насколько он мог видеть, всему, что касалось этого человека, могло предшествовать слово «скверно», как, например, в случае –выражающийся, -образованный и –нуждающийся в выпивке.
Фиддимент остановился в большом зале во дворце.
- Никуда не ходите и ничего не делайте, - сказал он. – Я пойду и...
Но Ваймс уже спускался к ним по широким ступеням вместе с гигантом, которого Уильям распознал как Капитана Моркоу.
В список Ваймса можно было добавить –одетый. Не то, чтобы он носил плохую одежду. Просто он, казалось, генерировал вокруг себя внутреннее поле неопрятности. Этот человек мог измять даже шлем.
Фиддимент встретился с ними на полпути. Произошел приглушенный разговор, из которого голосом Ваймса поднялись отчетливые слова «Он что?» Потом командор бросил на Уильяма мрачный испепеляющий взгляд. Выражение лица было ясным. Оно говорило: у меня и так был плохой день, а теперь еще и ты.
Ваймс спустился по лестнице до конца и разглядел Уильяма сверху донизу.
- Чего ты хочешь? – потребовал он.
- Я хочу узнать, что здесь произошло, пожалуйста, - ответил Уильям.
- Почему?
- Потому что людям захочется знать.
- Ха! Они и так очень быстро это узнают!
- Но от кого, сэр?
Ваймс обошел вокруг Уильяма, словно изучая какую-то странную новую штуковину.
- Ты сынок Лорда де Слова, не так ли?
- Да, ваша светлость.
- Командора достаточно, - резко отозвался Ваймс. – И ты пишешь эту штуку со сплетнями, так?
- В общих чертах да, сэр.
- Что ты сделал с сержантом Детритом?
- Я всего лишь записал, что он сказал, сэр.
- Ага, воздействовал на него своим пером, значит?
- Сэр?
- Записывать все, что люди говорят? Тхе, тц… От всего подобного только неприятности.
Ваймс прекратил описывать круги вокруг Уильяма, но видеть его пристальный взгляд всего в паре дюймов от себя было не лучше.
- Это был далеко не приятный день, - сообщил он. – И скоро станет еще хуже. И с чего бы мне тратить свое время на разговоры с тобой?
- Я могу вам назвать одну хорошую причину, - отозвался Уильям.
- Ну так давай.
- Вам стоит поговорить со мной, чтобы я все записал, сэр. Точно и правильно. В точности те слова, которые вы скажете, прямо здесь, на бумаге. И вы знаете, кто я, так что если я их неправильно передам, вы знаете, где меня найти.
- И что? Ты мне говоришь, что, если я сделаю, что тебе надо, ты сделаешь, что тебе надо?
- Я говорю о том, сэр, что ложь успеет обежать мир, прежде чем правда наденет башмаки.
- Ха! Сам только что придумал?
- Нет, сэр. Но вы знаете, что это правда.
Ваймс затянулся сигарой.
- А ты дашь мне посмотреть, что написал?
- Конечно. Я распоряжусь о том, чтобы вы получили одну из первых газет из-под пресса, сэр.
- Я имел в виду до того, как оно опубликуется, и ты это знаешь.
- Честно говоря, сэр, нет, не думаю, что я должен это знать, сэр.
- Я - Командор Стражи, парень.
- Да, сэр. А я – нет. Думаю, именно в этом-то и заключается суть моей мысли, хотя надо будет мне еще над этим поработать.
Ваймс смерил его взглядом немного более долгим, чем нужно. Потом, слегка изменившимся тоном, он произнес:
- Лорда Ветинари сегодня утром, около семи часов, после того, как их насторожил лай пса Его Светлости, видели три служанки из дворцового персонала, все они – достойные уважения дамы. Он сказал… - здесь Ваймс сверился с собственным блокнотом, - «Я убил его, я убил его, простите». Они увидели на полу что-то очень похожее на тело. У Лорда Ветинари в руках был нож. Служанки побежали вниз кого-нибудь позвать. Вернувшись, они Его Светлость не нашли. Тело принадлежало Руфусу Стукпостуку, личному секретарю Патриция. Ему было нанесено колотое ранение и сейчас он в тяжелом состоянии. При обыске здания Лорд Ветинари был обнаружен в конюшнях. Он без сознания лежал на полу. Рядом стояла оседланная лошадь. Седельные сумки содержали… семьдесят тысяч долларов… Капитан, это чертов идиотизм.
- Я знаю, сэр, - отозвался Моркоу. – Но таковы факты, сэр.
- Но это неправильные факты! Это идиотские факты!
- Я знаю, сэр. Представить себе не могу, чтобы Его Светлость пытался кого-нибудь убить.
- Ты с ума сошел? – поинтересовался Ваймс. – Я себе не могу представить, чтоб он за это прощенья попросил!
Ваймс повернулся и уставился на Уильяма, будто удивляясь, что он все еще здесь.
- Да? – требовательно спросил он.
- Почему Его Светлость был без сознания, сэр?
Ваймс пожал плечами.
- Похоже на то, что он пытался забраться на лошадь. У него хромая нога. Может, он поскользнулся… Поверить не могу, что я это говорю. В любом случае, вот тебе твои сведения, понятно?
- Я бы хотел сделать вашу иконографию, пожалуйста, - настоятельно попросил Уильям.
- Зачем?
Уильям быстро поразмыслил.
- Это убедит жителей в том, что вы занимаетесь этим делом и принимаете личное участие, командор. Мой иконографист как раз внизу. Отто!
- О боже, чертов вамп… - начал было Ваймс.
- Он черноленточник, сэр, - прошептал Моркоу. Ваймс закатил глаза.
- Допрое утро, - сказал Отто. – Не дфигайтесь, пошалуйста, вы подаете прекрасный пример сфета и тени.
Он выдворил ножки штатива, заглянул в иконограф и поднял саламандру в клетке.
- Смотрим фот сюта, пошалуйста…
Щелк.
ВУУУМФ.
- …О чееее-йрт!
На пол осыпался прах. В его центр спиралью опустился завиток черной ленточки.
Последовала секунда потрясенного молчания. Затем Ваймс произнес:
- Что за чертовщина только что случилась?
- Слишком сильная вспышка, я думаю, - ответил Уильям. Он нагнулся и дрожащей рукой извлек маленькую карточку, торчащую из серой горки недавнего Отто Шрика.
- «НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ», - прочел он. – «С прежним владельцем этой карточки произошел небольшой несчастный случай. Фам понадобится капля крови любого вида, щетка и совок».
- Ну, кухни вон в той стороне, - указал Ваймс. – Разберись с ним. Я не хочу, чтобы мои люди разнесли его на ботинках по всему проклятому дворцу.
- Один последний вопрос, сэр. Вы бы хотели, чтобы я сказал, что, если кто-нибудь заметит что-нибудь подозрительное, ему следует сообщить вам, сэр? – спросил Уильям.
- В этом городе? Да нам каждый человек Стражи понадобится, только чтобы с очередью управляться. Просто смотри внимательнее, что пишешь, вот и все.
Оба стражника отправились прочь, Моркоу, проходя, слабо улыбнулся Уильяму.
Уильям повозился с тем, чтобы двумя листками из блокнота смести Отто в сумку, где вампир таскал свое оборудование.
Потом его осенила мысль, что он был один – Отто, наверное, в данный момент не считался – во дворце с разрешением Ваймса здесь находиться, если «кухни вон в той стороне» можно понять как «разрешение». А Уильям хорошо управлялся со словами. Он говорил правду. Честность не всегда была тем же самым.
Он подобрал сумку и разыскал черную лестницу и кухню, откуда доносился шум.
Персонал слонялся вокруг с видом сбитых с толку людей, которым нечем заняться, но которым, тем не менее, платили за то, чтоб они этим занимались. Уильям бочком подобрался к служанке, которая рыдала в неряшливый носовой платок.
- Прошу прощения, мисс, но не могли бы вы позволить мне взять капельку крови… Да, возможно, это был не лучший момент, - нервно добавил он, когда она с возгласом убежала.
- Эй ты, что это ты сказал нашей Рене? – вопросил какой-то толстяк, положив поднос с горячими буханками.
- Вы пекарь? – спросил Уильям.
Человек смерил его взглядом.
- А на что похоже?
- Я вижу, на что это похоже, - проговорил Уильям. Он удостоился еще одного взгляда, но на этот раз с небольшой долей уважения. – Вопрос все еще в силе, - продолжил Уильям.
- Вообще-то, я мясник, - признался человек. – Молодец. Пекарь заболел. А ты кто, вопросы мне тут задаешь?
- Меня сюда послал Командор Ваймс, - ответил Уильям, ужаснувшись тому, с какой легкостью правда только лишь от правильного расположения превратилась во что-то, что было почти ложью. Он открыл свой блокнот. – Я из Таймс. Вы…
- Что, из газеты? – спросил мясник.
- Верно. Вы…
- Ха! Ну насчет зимы вы, знаете ли, соврали так уж соврали. Надо было вам сказать про год Муравья, что тогда была самая худшая. Надо было вам меня спросить. Я бы правильно подсказал.
- А вы?..
- Сидни Клэнси и Сын, возраст 39, Долгая Свиномясная, 11, Поставщики Лучших Кошачьих и Собачьих мясных изделий Благородным Людям… Почему вы это не записываете?
- Лорд Ветинари ест корм для животных?
- Он, насколько я слышал, вообще не много ест. Нет, я это его собаке доставляю. Самое лучшее мясо. Превосходного качества. Мы на Долгой Свиномясной продаем только лучшее, открыты каждый день с шести утра до полу…
- Ах, его собаке. Точно, - произнес Уильям. – Эм.
Он посмотрел по сторонам на толчею. Какие-то из этих людей могли рассказать ему что-то важное, а он разговаривал с поставщиком собачьего корма. Но все же…
- Вы не могли бы мне позволить взять крошечный кусочек мяса? – спросил он.
- Собираетесь поместить его в этот свой листок?
- Да. Вроде того. В каком-то смысле.
Уильям отыскал тихую нишу, скрытую от всеобщего возбуждения, и осторожно позволил капле крови упасть с куска мяса на маленькую серую кучку.
Прах облаком взметнулся в воздух, затем стал множеством цветных пятен, затем – Отто Шриком.
- Ну, как фам этот? – спросил он. – О…
- Думаю, ты сделал снимок, - отозвался Уильям. – Э-э, твой пиджак…
Часть рукава пиджака вампира теперь приобрела цвет и текстуру ковра на лестнице в большом зале – довольно скучный сине-красный узор.
- Наферное, пыль с ковра примешалась, - объяснил Отто. – Не фолнуйтесь. Такое фсе время случается.
Он понюхал рукав.
- Лучшее мясо? Спасипо!
- Это был собачий корм, - ответил Уильям Правдивый.
- Собачий корм?
- Да. Бери свои вещи и иди за мной.
- Собачий корм?
- Ты же сам сказал, что это было лучшее мясо. Лорд Ветинари добр к своему псу. Слушай, не надо мне жаловаться. Если с тобой часто случается подобное, то тебе стоит носить с собой маленький флакон с кровью на крайний случай! Иначе люди будут делать то, что в их силах!
- Ну, да, хорошо, фсе рафно спасипо, - пробормотал вампир, плетясь за ним. – Собачий корм, собачий корм, о боже мой… куда мы теперь итем?
- В Продолговатый Кабинет, чтобы увидеть, где было совершено нападение, - ответил Уильям. – Я только надеюсь, что его не охраняет кто-нибудь сообразительный.
- У нас пудет куча неприятностей.
- Почему? – спросил Уильям. Он думал точно так же, но: почему? Дворец более или менее принадлежал городу. Страже бы, наверное, не хотелось, чтобы он туда ходил, но Уильям нутром чувствовал, что город не может функционировать на основе того, что бы хотелось Страже. Страже бы, скорее всего, хотелось, чтобы все сидели дома, положив руки на стол, где их хорошо видно.
Дверь в Продолговатый Кабинет была открыта. На страже этой двери, если действительно можно назвать на страже кого-то прислонившегося к стене и уставившегося в стену напротив, стоял капрал Ноббс. Он украдкой курил недозволенную сигарету.
- А, именно тот человек, которого я искал! – воскликнул Уильям. Это была правда. Нобби был большим, чем он смел надеяться.
Сигарета волшебным образом исчезла.
- Неужели? – просипел Шноббс, выпуская клубы дыма из ушей.
- Да, я поговорил с Командором Ваймсом и теперь хотел бы взглянуть на помещение, в котором было совершено преступление. – У Уильяма были огромные надежды на это предложение. Оно, казалось, содержало в себе слова «и он дал мне разрешение», на самом деле ими не располагая.
Капрал Ноббс выглядел неуверенным, но потом он заметил блокнот. И Отто. Сигарета снова появилась у него во рту.
- Эй, а вы из этой газеты?
- Точно, - сказал Уильям. – Я подумал, что людям будет интересно увидеть, как храбро наша Стража бросается в бой в такое время.
Тощая грудь капрала Ноббса заметно раздулась.
- Капрал Нобби Ноббс, сэр, вероятно 34, ношу форму, наверное, лет с десяти, еще мальчуганом.
Уильям почувствовал, что ему надо притвориться, будто он это записывает.
- Вероятно 34?
- Наша мама никогда не была особенно сильна в счете, сэр. Всегда немного путалась в мелких деталях, наша мама.
- И… - Уильям поближе присмотрелся к капралу. Приходилось признать, что он являлся человеческим существом, потому что он был в общем и целом нужной формы, мог говорить и не был покрыт волосами.
- Мальчуганом и?.. – услышал он собственный голос.
- Просто мальчуганом, сэр, - укоризненно сказал капрал Ноббс. – Просто мальчуганом.
- А вы были первым на месте преступления, капрал?
- Последним, сэр.
- И ваша важная работа заключается в том, чтобы?..
- Не пускать кого-либо за эту дверь, сэр, - ответил капрал Ноббс, пытаясь прочитать записи Уильяма вверх ногами. – «Ноббс» без «Ш», сэр*. Удивительно, как часто люди ошибаются. Что он делает с этой коробкой?
-----
*прим. пер.- В оригинале "Ноббс без "К", сэр". Игра слов: если приписать спереди к фамилии «Nobbs» букву «K», то, хотя произношение не изменится, получится почти «knobs» - «опухоли, бородавки, наросты» и другие столь же неприятные вещи.
-----
- Нужно сделать снимок лучших людей Анк-Морпорка, - ответил Уильям, осторожно и незаметно пододвигаясь к двери. Конечно, эти слова были ложью, но, поскольку это была такая очевидная ложь, то он решил, что она не считается. Это было все равно, что заявить, будто небо зеленое.
Силой раздувающейся гордости к этому моменту Капрала Ноббса чуть не отрывало от земли.
- Можно мне копию для мамы? – спросил он.
- Улыбайтесь, пошалуйста… - произнес Отто.
- Я и так улыбаюсь.
- Прекратите улыбаться, пошалуйста.
Щелк. ВУУУУУМФ.
- Аааргхаааргхаааргх…
Вопящий вампир всегда оказывается в центре внимания. Уильям проскользнул в Продолговатый кабинет.
Прямо возле двери на полу был очерченный контур. Цветными мелками. Должно быть, делал его капрал Ноббс, потому что только он мог пририсовать контуру трубку и цветочки с облачками вокруг.
Еще был сильный запах перечной мяты.
Был опрокинутый стул.
Была перевернутая вверх дном корзина в углу комнаты.
Была короткая и на вид зловещая металлическая стрела, торчащая в полу под углом, сейчас к ней был привязан ярлык Стражи.
Был дварф. Он… нет, поправился Уильям, заметив тяжелую кожаную юбку и слегка приподнятые каблуки на железных ботинках, - она лежала на животе, перебирая что-то на полу пинцетом. Выглядело это что-то как разбитая банка.
Дварф взглянула на него.
- Ты новенький? Где твоя форма? – спросила она.
- Ну, э-э, я, э-э…
Она сощурилась.
- Ты ведь не стражник, да? Мистер Ваймс в курсе, что ты здесь?
Путь от природы правдивого человека – это как участие в велосипедной гонке в трусах из наждачной бумаги, но Уильям крепко вцепился в неоспоримый факт.
- Я только что с ним говорил, – сообщил он.
Но дварф была не Сержантом Детритом и уж точно не Капралом Ноббсом.
- И он тебе сказал идти сюда? – вопросила она.
- Не то, чтобы сказал…
Дварф подошла к двери и резко отворила ее.
- Тогда выме…
- Ах, чудесный опрамляющий эффект! – воскликнул Отто, стоявший по другую сторону двери.
Щелк!
Уильям закрыл глаза.
ВУУУМФ.
- …оохпррокляттьеее…
На этот раз Уильям поймал маленький лист бумаги прежде, чем тот коснулся земли.
Дварф застыла с открытым ртом. Потом закрыла его. Потом снова открыла, чтобы поинтересоваться:
- Какого черта только что произошло?
- Полагаю, можно назвать это чем-то вроде производственной травмы, - отозвался Уильям. – Подождите, по-моему, у меня еще где-то остался кусочек собачьего корма. Честно говоря, должен быть какой-то способ получше этого.
Он развернул заляпанный кусок газеты, где лежало мясо, и осторожно капнул на кучку.
Пепел фонтаном поднялся в воздух и Отто, моргая, восстал.
- Как оно было? Еще разок? На сей раз обскурографом? – предложил он, уже потянувшись к своей сумке.
- Убирайтесь отсюда сейчас же! – крикнула дварф.
- О, прошу вас, - Уильям бросил взгляд на плечо дварфа, - капрал, позвольте ему сделать его работу. Дайте ему шанс, а? В конце концов, он черноленточник…
Позади него Отто достал из банки уродливое тритоноподобное создание.
- Вы хотите, чтобы я вас обоих арестовала? Вы проникли на место преступления!
- Не могли бы вы сказать, какого преступления? – спросил Уильям, открывая блокнот.
- Вон, вы, два…
- Бу, - тихо сказал Отто.
Земляной угорь, должно быть, уже и так был изрядно на нервах. Согласуясь с тысячами лет эволюции в высокомагической окружающей среде, он выпустил ночной запас темноты за раз. На мгновение она наполнила комнату, сплошная абсолютная чернота, окаймленная сплетением голубых и фиолетовых узоров. И вновь на мгновение Уильям почувствовал, будто она потоком прошла сквозь него. Затем свет хлынул назад, как холодная спокойная вода после того, как в озеро бросили камушек.
Капрал яростно уставилась на Отто.
- Это же был темный свет, да?
- Ах, так вы тоже из Убервальда… - обрадовался Отто.
- Да, и я никак не ожидала увидеть это здесь! Убирайтесь!
Они поспешно прошли мимо испуганного Капрала Ноббса, вниз по широким ступеням и вышли на морозный воздух внутреннего двора.
- Есть что-то такое, что тебе следовало бы мне рассказать, Отто? – спросил Уильям. – Она казалась крайне рассерженной, когда ты сделал этот второй снимок.
- Ну, это немного трудно опъяснить, - неловко произнес вампир.
- Это же не вредно, нет?
- О, нет, никаких фисических эффектофф нет…
- А психических? – уточнил Уильям, который слишком часто вертел словами, чтобы упустить столь осторожно вводящее в заблуждение утверждение.
- Фосмошно, сейчас не лучшее фремя…
- Это правда. Расскажи мне об этом позже. Но до того, как опять его используешь, хорошо?
Голова Уильяма гудела, пока он бежал по Филигранной Улице. Лишь час назад он мучался над тем, стоит ли поместить в газету какое-то письмо или нет, и мир казался более-менее нормальным. Теперь же он перевернулся вверх тормашками. Лорда Ветинари подозревали в убийстве, и в этом не было никакого смысла хотя бы по той причине, что человек, которого он пытался убить, был, очевидно, все еще жив. Еще Ветинари пытался сбежать с денежным грузом, что тоже не имело смысла. О, совсем несложно представить себе человека, совершившего ограбление и нападение на кого-нибудь, но если вы мысленно вставляли в картинку кого-то вроде Патриция, то вся она распадалась на части. И что там с перечной мятой? Комната насквозь ею провоняла.
Было еще много вопросов. Взгляд капрала, когда она прогоняла их прочь из кабинета, твердо наводил на мысль, что вряд ли Уильяму удастся получить больше ответов от Стражи.
И в его сознании мрачным и голодным очертанием возникал пресс. Каким-то образом он должен был сделать из всего этого связную историю, причем прямо сейчас…
Когда Уильям прошел в типографию, его поприветствовала счастливя фигура мистера Винтлера.
- Что думаете об этом забавном кабачке, а, мистер де Слов?
- Предлагаю вам засунуть его, мистер Уинтлер, в кладовую, - проговорил Уильям, протолкнувшись мимо него.
- Как скажете, сэр, моя женушка мне тоже прямо так и сказала.
- Прости, но он настоял на том, что дождется тебя, - прошептала Сахарисса, когда Уильям сел. – Что происходит?
- Я не уверен… - отозвался Уильям, внимательно изучая свои записи.
- Кого убили?
- Эм, никого… По-моему…
- А, ну, тогда какое счастье, - Сахарисса посмотрела на бумаги, которыми был покрыт ее стол.
- Боюсь, к нам тут приходило еще пять человек с забавными овощами, - сообщила она.
- О.
- Да. И, если честно, они были не такими уж и смешными.
- О.
- Нет, они в основном были похожи на… эм, ну ты знаешь.
- О… на что?
- Ты знаешь, - повторила она, начиная краснеть. – Мужской… эм, ну ты знаешь.
- О.
- И даже не совсем как, эм, ты знаешь. То есть, если захочешь увидеть в этом… м-м, ты знаешь… если понимаешь, о чем я.
Уильям надеялся, что этот разговор никто не записывал.
- О. – сказал он.
- Но я записала их имена и адреса, просто на всякий случай, - добавила Сахарисса. – Я подумала, это может пригодиться, если у нас не будет хватать материала.
- Настолько его не хватать у нас никогда не будет, - быстро сказал Уильям.
- Ты так думаешь?
- Я уверен.
- Может, ты и прав, - произнесла она, глядя на гору бумаги у себя на столе. – Пока тебя не было, здесь возникла куча работы. Люди в очередь собирались со всевозможными новостями. События, которые скоро произойдут, потерянные собаки, вещи, которые они хотят продать…
- Это реклама, - отозвался Уильям, пытаясь сосредоточиться на своих заметках. – Если хотят, чтоб это было в газете, им придется заплатить.
- Не думаю, что это нам решать…
Уильям ударил по столу, к собственному удивлению и изумлению Сахариссы.
- Что-то происходит, понимаешь? Происходит что-то по-настоящему настоящее. И совсем не забавной формы! Это по-настоящему серьезно! И мне нужно написать об этом как можно быстрее! Можешь просто дать мне это сделать?
Он понял, что Сахарисса смотрела не на него, а на его кулак. Он проследил за ее взглядом.
- О нет… Что это, черт возьми, такое?
Длинный острый гвоздь ровно торчал из стола в дюйме от его руки. Он был по меньшей мере шести дюймов длиной. На него были наколоты кусочки бумаги. Приподняв их, Уильям обнаружил, что тот торчал прямо вверх потому, что был вбит сквозь деревянную столешницу.
- Это шип, - тихо сказала Сахарисса. – Я, я, э-э, принесла его, чтобы наши бумаги в порядке держать. М-мой дедушка всегда таким пользуется. Все… все граверы. Это… Это что-то среднее между картотекой и мусорной корзиной. Я подумала, что она может пригодиться. Э-э, освободит тебе пол.
- Эм, точно, да, хорошая идея, - пробормотал Уильям, смотря на ее заливающееся краской лицо. –Э-э…
Он не мог ясно думать.
- Мистер Славногор? – прокричал он.
Дварф оторвался от афиши, с которой возился.
- Вы можете набирать материал, если я вам буду диктовать?
- Да.
- Сахарисса, пожалуйста, отыщи Рона и его… друзей. Я хочу сделать небольшой выпуск так быстро, насколько это возможно. Не завтра утром. Прямо сейчас. Пожалуйста?
Она уже хотела было возразить, а потом увидела его взгляд. – Ты уверен, что нам позволено это делать? – спросила она.
- Нет! Я не уверен! Я не узнаю, пока не сделаю! Вот почему я должен это сделать! Тогда я узнаю! И прости, что я кричу!
Он отодвинул стул и подошел к Славногору, который терпеливо ждал у ящика со шрифтом.
- Так, ладно… Нам нужна строчка для заголовка… - Уильям, задумавшись, закрыл глаза и сжал переносицу. – Эм-м… «Ошеломительное Преступление В Анк-Морпорке»… набрал? Очень крупным шрифтом. Потом размером поменьше, под этим… «Патриций Нападает На Клерка С Ножом»… э-э…
Звучало как-то не так, он знал. Грамматически неточно. Это у Патриция был нож, а не у клерка.
- Потом с этим разберемся… э… Теперь еще меньше шрифт… «Таинственное Происшествие В Конюшне»… И ниже еще меньшим шрифтом… «Стража в Недоумении». Есть? А теперь начнем статью…
- Начнем? – удивился Славногор, его рука танцевала над ящичками с литерами. – Разве мы почти ее не закончили?
Уильям бегло пролистал свои записи. С чего начать, с чего начать… С чего-то интересного… Что-нибудь поразительное… нет… нет… В истории точно была странность всего происходящего…
- «Подозрительные обстоятельства окружают нападение»… Добавь «предполагаемое нападение»…
- Мне показалось, ты сказал, что он в нем признался, - сказала Сахарисса, промокнув носовым платком глаза.
- Знаю, знаю, я просто думаю, что если бы Лорд Ветинари захотел кого-то убить, то этот кто-то был бы мертв… Поищи его в Книге Пэров Твурпа, хорошо, я уверен, что он учился в Гильдии Наемных Убийц…
- Так предполагаемое или нет? – вмешался Славногор, его рука нависла над «П». – Только скажи.
- Набери «кажущееся нападение», - решил Уильям, - «Лорда Ветинари на Руфуса Стукпостука, его служащего, сегодня во Дворце. Эм… Эм… Дворцовые слуги слышали…»
- Так ты хочешь, чтобы я над этим стала работать или чтобы нищих нашла? – спросила Сахарисса. – И то и другое одновременно я делать не могу.
Уильям посмотрел на нее пустым взглядом. Потом кивнул.
- Рокки?
Тролль у двери, всхрапнув, проснулся.
- Дасэр?
- Иди разыщи Старикашку Рона и остальных и скажи им как можно скорее прийти сюда. Скажи им, что будет премия. Так на чем я остановился?
- «Дворцовые слуги слышали», - подсказал Славногор.
- «…Слышали, как Его Светлость…
- «…Который со всеми почестями закончил обучение в Гильдии Наемных Убийц в 1968 году», - выкрикнула Сахарисса.
- Вставь это, - быстро распорядился Уильям. – А дальше вот это… «сказал «Я убил его, я убил его, простите»… Боги всемогущие, Ваймс прав, это безумие, он должен был рехнуться, чтобы такое сказать.
- Мистер де Слов, верно? – раздался голос.
- Ох, что, черт возьми, на этот раз?
Уильям повернулся. Сначала он увидел троллей, потому что даже когда они стоят позади всех, четыре больших тролля, метафорически выражаясь, выходят на передний план любой картины. Двое людей перед ними были всего-навсего мелочью, и в любом случае один из них был человеком только по традиции. У него была серая бледность зомби и выражение того, кто хоть и не стремился быть неприятным сам по себе, становился причиной многих неприятностей для других людей.
- Мистер де Слов? Я уверен, вы знаете меня. Я мистер Криввс из Гильдии Юристов, - сообщил мистер Криввс, чопорно поклонившись. – Это, - он указал на худощавого молодого человека рядом с собой, - Мистер Рональд Подлиза, новый председатель Гильдии Граверов и Печатников. Четыре джентльмена за мной, насколько я знаю, не принадлежат к какой-либо гильдии…
- Граверов и Печатников? – перебил Славногор.
- Да, - произнес Подлиза. – Мы расширили наши полномочия. Членство в Гильдии составляет двести долларов в год…
- Я не… - начал было Уильям, но Славногор положил руку ему на предплечье.
- Это вымогательство, но все не настолько плохо, как я предполагал, - прошептал он. – У нас нет времени спорить, а такую сумму мы отработаем за несколько дней. И все, проблемы нет!
- Однако, - произнес мистер Криввс особым адвокатским голосом, каждой порой высасывающим деньги, - в данном конкретном случае, ввиду особых обстоятельств, также потребуется однократный платеж суммой, скажем, в две тысячи долларов.
Дварфы притихли. Затем вступил металлический хор. Каждый дварф отложил свои литеры, протянул руку под камень и вытащил боевой топор.
- Значит, мы пришли к соглашению, не так ли? – проговорил мистер Криввс, отступая в сторону. Тролли распрямились. Дварфам и троллям не нужно было большого повода для сражения, иногда достаточно просто нахождения в одном и том же мире.
На сей раз уже Уильям удержал Славногора.
- Стой, стой, наверняка существует закон против убийства адвокатов.
- Ты уверен?
- Ну, они ведь еще остались в округе, так? И потом, он зомби. Если разрубишь его надвое, обе половинки подадут на тебя в суд. – Уильям повысил голос. – Мы не можем заплатить, мистер Криввс.
- В таком случае, принятые законы и практика позволяют мне…
- Я хочу увидеть ваше разрешение! – резко заявила Сахарисса. – Я тебя знаю с тех пор, как мы детьми были, Ронни Подлиза, и ты всегда что-то недоброе замышляешь.
- Добрый день, мисс Крипслок, - отозвался мистер Криввс. – Вообще-то, мы подумали, что кто-то может об этом спросить, так что я принес новый документ с собой. Надеюсь, мы здесь все законопослушные люди.
Сахарисса выхватила очень внушительный на вид свиток со свисающей печатью и вгляделась в него так, словно пыталась сжечь слова с пергамента просто силой трения чтения.
- О, - проговорила она. – Он… похоже, в порядке.
- Совершенно верно.
- За исключением подписи Патриция, - добавила Сахарисса, протягивая свиток обратно.
- Это всего лишь формальность, моя дорогая.
- Я не ваша дорогая и подписи, формально или нет, там не стоит. Так что это незаконно, не так ли?
Мистер Криввс дернулся.
- Очевидно же, что мы не можем получить подпись человека, сидящего в тюрьме по очень серьезному обвинению, - сказал он.
А-ха, и вот оно, главное слово, подумал Уильям. Когда люди говорят «очевидно что-то там», это значит, что в их доводах есть огромная трещина, и они знают, что все совершенно не очевидно.
- Тогда кто правит городом? – спросил он.
- Я не знаю, - отозвался мистер Криввс. – Это не моя забота. Я…
- Мистер Славногор? – позвал Уильям. – Большим шрифтом, пожалуйста.
- Понял, - откликнулся дварф. Его рука зависла над свежей кассой.
- Заглавными буквами, таким размером, чтобы все поместилось: «КТО ПРАВИТ АНК-МОРПОРКОМ?» - продолжил Уильям. – Теперь обычным шрифтом, верхнего и нижнего регистра, в две колонки: «Кто управляет городом, пока Лорд Ветинари в тюрьме? В ответ на полученную сегодня просьбу выразить свое заключение по этому поводу, ведущий юрист сказал, что он не знает и это не его забота. Мистер Криввс из Гильдии Юристов также заявил…»
- Вы не можете напечатать это в газете! – рявкнул Криввс.
- Наберите это дословно, пожалуйста, мистер Славногор.
- Уже набираю, - отозвался дварф, свинцовые кусочки с щелканьем вставали на свои места. Краем глаза Уильям заметил, как из своего подвала появился Отто и озадаченно посмотрел на суматоху.
- «Мистер Криввс также заявил?..» - продолжил Уильям, сверля взглядом адвоката.
- Вам будет очень тяжело это напечатать, - вмешался мистер Подлиза, не обращая внимания на яростные жесты юриста, - без проклятого пресса!
- «…выразил мнение мистер Подлиза из Гильдии Граверов», пишется с «о» перед «д», - сказал Уильям, - «который ранее сегодняшним днем пытался вывести Таймс из бизнеса с помощью неправомерного документа. – Уильям осознал, что, хотя его рот, казалось, был полон кислоты, он безмерно наслаждался происходящим.
- «В ответ на просьбу обозначить свой взгляд на это вопиющее нарушение законов города, мистер Криввс сказал?..»
- ПРЕКАРТИТЕ НАБИРАТЬ ВСЕ, ЧТО МЫ ГОВОРИМ! – прокричал Криввс.
- Заглавными буквами все предложение, пожалуйста, мистер Славногор.
Тролли и дварфы неотрывно смотрели на Уильяма и адвоката. Они понимали, что происходит сражение, но они не видели никакой крови.
- А когда ты будешь готов, Отто? – спросил Уильям, повернувшись.
- Если дфарфы фстанут фсего чуть поближе, - попросил Отто, заглядывая в иконограф. – О, фот так хорошо, пусть сфет засферкает на этих больших тесаках… Тролли, пошалуйста, помашите кулаками, фот так… Фсе широко улыбайтесь…
Поразительно, насколько люди будут повиноваться кому-то, кто нацелит на них объектив. Они придут в себя через долю секунды, но это все, что ему нужно.
Щелк.
ВУУУМФ.
- …аааргхааарргхааргхаааааргх…
Уильям схватил падающую иконографию за секунду до мистера Криввса, который мог очень быстро двигаться для человека без видимых коленей.
- Это наше, - произнес Уильям, твердо сжимая снимок, пока вокруг них осыпался прах Отто Шрика.
- Что вы намерены сделать с этим снимком?
- Я не обязан вам говорить. Это наша мастерская. Мы не просили вас сюда приходить.
- Но я здесь по законному делу!
- Тогда нет ничего плохого в том, чтобы сделать ваш снимок, так? – заметил Уильям. – Но если вы думаете по-другому, то я, разумеется, буду счастлив вас процитировать!
Криввс яростно воззрился на него, а потом прошествовал обратно к группе у дверей. Уильям услышал, как он произнес:
- Мое обдуманное мнение как юриста состоит в том, чтобы в данный момент мы удалились.
- Но вы сказали, что можете… - начал было Подлиза, свирепо уставившись на Уильяма.
- Мое очень обдуманное мнение, - повторил мистер Криввс, - заключается в том, чтобы мы ушли прямо сейчас, и молча.
- Но вы сказали…
- Молча, я посоветовал!
Они вышли.
От дварфов послышался дружный вздох облегчения и звон убираемых топоров.
- Хочешь, чтобы я это действительно как надо набрал? – спросил Славногор.
- От этого будут неприятности, - предупредила Сахарисса.
- Да, но сколько у нас уже неприятностей? – отозвался Уильям. – По шкале от одного до десяти?
- В данный момент…около восьми, - предположила Сахарисса. – Но когда следующий выпуск появится на улицах…
Она закрыла глаза, шевеля губами при подсчете.
- …Где-то две тысячи триста семнадцать?
- Тогда мы это вставим, - решил Уильям.
Славногор повернулся к своим рабочим.
- Держите топоры на виду, ребята, - сказал он.
- Слушайте, я не хочу, чтобы кто-то еще попал в беду, - сказал Уильям. – Я даже наберу остальной шрифт самостоятельно, и я могу выпустить из-под пресса несколько экземпляров.
- Для его работы нужно трое, и то скорость будет маленькая, - возразил Славногор. Он увидел выражения лица Уильяма, ухмыльнулся и хлопнул его так высоко по спине, как только мог дотянуться дварф. – Не волнуйся, парень. Мы хотим защитить свои капиталовложения.
- И я не уйду, - заявила Сахарисса. – Мне нужен этот доллар!
- Два доллара, - рассеянно отозвался Уильям. – Пора прибавку сделать. А как насчет тебя, Отт… Ох, не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, смести Отто?
Несколько минут спустя восстановленный вампир поднялся на ноги, опираясь на треногу, и трясущимися пальцами вытащил медную пластинку.
- Што дальше, прошу?
- Ты с нами? Это может быть опасным, - сообщил Уильям, понимая, что он говорит это вампиру-иконографисту, который неумирал каждый раз, когда снимал картинку.
- Какого рода опасность? – так и эдак поворачивая пластинку, чтобы лучше рассмотреть, спросил Отто.
- Ну, для начала, юридического.
- Никто пока не упоминал чеснок?
- Нет.
- Мошно мне сто фосемдесят долларофф на двухбесофый иконограф Акина ТР-10 с расдфижным сидением и большим сферкающим рычагом?
- Э-э… Пока нет.
- Ладно, - философски отозвался Отто. – Тогда мне понадобятся пять долларофф на ремонт и улучшения. Я вижу, што это другой вид работы.
- Хорошо. Ну, значит, ладно, - Уильям оглядел печатную мастерскую. Все молчали, и все смотрели на него.
Пару дней назад он бы ожидал, что сегодняшний день будет… ну, скучным. Обычно так и бывало после того, как он отсылал свое новостное письмо. В основном он проводил время, бродя по городу или читая в своем крошечном кабинете в ожидании следующего клиента, которому потребуется написать, или, иногда, прочесть письмо.
Порой и то, и другое было сложным. Люди, готовые довериться почтовой системе, которая во многом полагалась на передачу конверта какому-то на вид достойному доверия и направляющемуся в нужную сторону человеку, обычно хотели донести что-то важное. Но смысл был в том, что это были не его трудности. Это не он посылал Патрицию мольбу о смягчении наказания в последнюю минуту или получал страшную весть об обвале в шахте №3, хотя он, конечно, изо всех сил старался облегчить все для клиента. Все работало очень хорошо. Если бы стресс и напряжения были едой, ему удалось превратить свою жизнь в кашу.
Пресс ждал. Теперь он выглядел как большой могучий зверь. Скоро Уильям бросит ему в пасть много слов. А через несколько часов пресс снова будет голоден, как будто этих слов никогда и не было. Его можно накормить, но никогда нельзя его насытить.
Уильям поежился. Во что он их всех втянул?
Но он чувствовал запал. Где-то рядом была истина, и он ее еще не нашел. Но он собирался, потому что знал, знал, что, как только этот выпуск попадет на улицы…
- Шобоновсе!
- Хааааарк… тьфу!
- Кря!
Он бросил взгляд на входящую толпу. Конечно, истина пряталась в каких-то невероятных непривлекательных местах и у нее были очень странные служанки.
- Давайте выступим в печать, - произнес он.