Это уже был не туннель. Это было дно шахтового ствола. Но зеленые блики осветили нечто, сваленое в середине.
Ваймз зачерпнул горсть снега и, когда он посмотрел вверх, на лицо ему опустились подтаявшие снежные хлопья. Он усмехнулся в темноту. Свет от жука высветил край спиральной лестницы, установленной в камне.
«Лестница», как оказалось, было сильно сказано. Когда ствол закрыли, гномы сделали дыры в камне и вбили в них толстые деревянные брусья. Он опробовал пару. Брусья показались достаточно крепкими. Если взбираться осторожно, то вполне можно вылезти…
Он был уже довольно высоко, когда одно бревно под ним сломалось. Он успел выбросить вперед руки и схватился за следующее, ладони скользили по влажному дереву. Светляк исчез внизу и Ваймз, покачнувшись назад и вперед из-за того, что неудачно схватился, увидел, как круг тусклого зеленого света превратился в точку и исчез.
Тогда он понял, что кроме как подтянуться вверх, другого пути у него нет. Его пальцы оцепенели, но вся оставшаяся жизнь зависела от времени, которое они смогут еще продержаться на липкой ступеньке над ним.
Может, это только одна минута.
За одну минуту можно сделать много полезных дел, но большинство из них невозможно сделать без рук, повиснув в темноте.
Он разжал захват. Через мгновение он шлепнулся на брусок ниже на поворот спирали, который от удара отошел от стены.
Человек и брус упали на еще один виток. Ваймз приземлился, ударившись ребрами об одну ступеньку, в то время как все остальные падали вниз. Тихонько раскачиваясь на одной жесткой перекладине, он вслушивался в бумы и бацы, с которыми падающие брусья ударялись о дно шахтового ствола.
- …! – Ваймз хотел ругнуться, но падение сбило все дыхание. Теперь он висел, как старые штаны.
Он уже давно не спал нормально. Что бы он не делал на плите, но точно не спал. Во время нормального сна обычно не бывает ощущения, что тебе в рот льют клей.
Всего лишь этим утром новый посол Анк-Морпорка представил свои верительные грамоты. Лишь этим вечером коммандор стражи Анк-Морпорка изложил решение маленькой простой кражи. А теперь он болтается посередине замороженого шахтного ствола, а между ним и дорожкой в загробный мир стоит лишь несколько дюймов древней древесины.
Единственное, на что он надеялся, так это что вся его жизнь не будет проходить у него перед глазами. Кое-какие моменты ему не хотелось бы вспоминать.
- Ах… Сэр Самуэль. Какая неприятность. А фы ше так хорошо начали.
Он открыл глаза. Легкое фиолетовое свечение над ним очертило контуры леди Марголотты. Она сидела в пустоте.
- Разрешите поднять фас? – спросила она.
Ваймз молча замотал головой.
- Если фам от этого будет легче, то снайте, что я софсем не хочу этого делать, - сказала вампирша. – Это было так… многообещающе. О боги. Эта гнилая дерефяшка под фами кашется…
Брусок затрещал. Ваймз спланировал на нижний виток, но только на мгновение. Несколько ступеней сломались и отправили его в дальнейший полет. На этот раз он успел схватиться и снова повис.
Леди Марголотта спускалась с королевским достоинством.
Далеко внизу раздался стук упавшей древесины.
- Теоретически, это фполне могло бы стать способом спуститься фниз и фышить, - сказала вампирша. – К сошалению, я боюсь, что летящие бруски сбили много ступеней нише.
Ваймз изменил позу. Казалось, он схватился безопасно. Теперь вполне можно подтянуться…
- Я знал, что вы стоите за всем этим, - пробормотал он, пытаясь влить хоть каплю жизни в плечевые мышцы.
- Нет, фы не снали. Фы снали только, что Лепешка украдена.
Ваймз смотрел на спокойно плывущую форму.
- Гномы не подумали бы, что… - начал он. Балка под ним немного пошевелилась, известив своему неудачливому пассажиру, что собирается упасть вниз.
Леди Марголотта подплыла ближе.
- Я снаю, что фы ненафидите фампироф, - сказала она. – Это фполне сакономерно для таких людей, как фы. Это как… фсепроникающий аспект. Но если бы я была сейчас на фашем месте, я бы спросила себя… ненафижу ли я их больше, чем люблю сфою шиснь?
Она протянула руку.
- Один укус – и всех моих бед как ни бывало, а? – прорычал Ваймз.
- Один укус это слишком много, Сэм Файмс.
Дерево затрещало. Она схватила его за запястье.
Если бы он вообще задумался об этом, Ваймз ожидал бы, что теперь ему придется висеть на вампире. Но вместо этого он просто плыл.
- Даше и не думайте отпускать, - сказала Марголотта, пока они поднимались по стволу шахты.
- Один укус это слишком много? – спросил Ваймз. Он узнал эту видоизмененную мантру. – Вы… трезвенница?
- Почти четыре года как.
- Вообще никакой крови?
- О, нет. Шифотные. Это более гуманно, чем тупая ресня, не думаете? Конечно, они от этого глупеют, но федь корофы никогда не брали присы на конкурсе Мыслитель Года. Я в сакрутке, господин Файмс.
- В завязке. Мы говорим в завязке, - слабо произнес Ваймз. – И.. это заменяет человеческую кровь?
- Так ше, как лимонад мошет саменить фиски. Поферьте. Однако, интеллигентный ум фсегда найдет… самену.
Стены шахты остались далеко, и они оказались на чистом, морозном воздухе, который колол Ваймза через рубашку. Они отлетели немного в сторону, и затем Ваймза поставили в снег глубиной до колен.
- Одна ис лучших черт наших гномов – то, что они никогда не пробуют ничего нофого и никогда не откасыфаются от старого, - сказала вампирша, паря над снегом. – Найти фас было неслошно.
- Где я? – Ваймз оглядел камни и деревья, порытые снегом.
- Ф горах, дофольно далеко от города, господин Файмс. Прощайте.
- Вы собираетесь бросить меня здесь?
- Простите? Фы ше сбешали. Меня тут и не было никогда. Мы, фампиры, фмешифаемся ф дела гномоф? Нефероятно! Но если дать нам скасать… Мы любим, когда у людей есть шанс.
- Тут холодно! У меня нет даже куртки! Вы этого хотели?
- У фас есть сфобода, господин Файмс. Расфе это не то, чего хочет каждый? Расфе она фас не греет?
Леди Марголотта растворилась в снегах.
Ваймз дрожал. Он и не подозревал, насколько тепло было под землей. И даже не предсталял, сколько времени сейчас было. Было серо, свет был очень тусклым. Солнце только что село и уже сумерки? Или скоро рассветет?
Снежинки падали на его влажную одежду, которую трепал ветер.
Свобода может вас убить.
Укрытие… вот что необходимо. Время суток и точное местоположение не пригодятся мертвецу. Они всегда знают, где и когда это произошло.
Он пошел прочь от открытой шахты, к деревьям, где снега должно быть меньше. Оттуда шел свет, слабее, чем от светляка, как будто снег впитал его из воздуха, пока падал.
Ваймз ничего не понимал в лесах. Это просто было что-то на горизонте. Если он и думал о лесах, то представлял их себе как стоящие ровными рядами деревья, коричневым концом вниз, лохматым и зеленым - вверх.
Тут же были горбины, впадины, темные ветви, скрипевшие и прогибавшиеся под тяжестью снега. Они с шипением шлепались вокруг него. Иногда откуда-то сверху падали глыбы снега, и тогда его окатывало душем из холодных кристаллов.
Тут была некая дорожка, или, по крайней мере, более широкое и гладкое снежное пространство. Ваймз шел по нему, потому что более благоразумного решения не было. Согревающего огня свободы могло и не хватить.
У Ваймза был городской взгляд. Он видел, как стражники развивают его в себе. Стажер-дозорный, взглянув один раз на улицу, учится этому, и если он не будет учиться быстро, то он быстро станет мертвяком со стажем. Тот, кто пробыл на улицах хоть сколько-нибудь, становится внимательным, подмечает детали, замечает тени, видит одновременно и фон, и передний план, и людей, которые стараются не попасть ни в первый, ни во второй. Так смотрит Ангва на улицах. Потому что она работает на них.
Стражники с большим опытом, даже такие, как Шнобби, если у него выпал удачный день, глянут один раз на улицу, и этого достаточно, потому что они увидят все.
Может, где-то были деревенские глаза. Лесные глаза. Ваймз же видел деревья, холмы, снег и ничего более.
Ветер крепчал. Уже слышался вой между деревьев. Снег начал жалить.
Деревья. Ветки. Снег.
Ваймз пнул холмик у дороги. Снег скатился с темных сосновых иголок. Он опустился вперед на четвереньки.
Ах.
Все еще было холодно, и в мертвой хвое застрял снег, но тяжелые ветви склонились вокруг ствола как навес. Он заполз туда, поздравляя себя. Здесь не было ветра и, вопреки здравому смыслу, снежное одеяло вокругказалось, грело. Оно даже пахло согревающе… как какое-то… животное…
Три волка, лениво лежащие вокруг ствола дерева, с интересом наблюдали за ним.
Ваймз подумал, что метафорически похолодеть – это совсем другое. Животные не казались испуганными.
Волки!
И все. Столько же смысла, как и в: снег! Или: ветер! Прямо сейчас, это были синонимы убийцы.
Он где-то слышал, что волки не нападут, если их напугать.
Беда была в том, что он очень хотел вздремнуть. Он чувствовал, как его клонит в сон. Он не мог четко мыслить, и все его мышцы болели.
Снаружи стонал ветер. И Его Светлость Герцог Анкский заснул.
Он проснулся с фырканьем и, к его удивлению, со всеми руками и ногами. Холодная капля, упавшая с елового навеса, побежала по его шее. Его мышцы больше не болели. Он мог почувствовать большинство из них.
И волки ушли. В дальнем конце его временного пристанища снег был утоптан, и свет был настолько ярок, что он застонал.
Был день, и небо было голубее, чем Ваймз когда-либо видел, настолько голубое, что, казалось, в зените оно становилось фиолетовым. Он вышел в сахарно-морозный мир, хрустящий и сверкающий.
Волчьи следы вели прочь меж деревьев. Ваймз подумал, что если он пойдет по ним, то это вряд ли удлиннит ему жизнь; возможно, вчера вечером он и думал, что все уже кончено, но сегодня настал новый день, и возможно, стоит поискать завтрак.
Солнце пригревало, воздух был холоден, от дыхания в воздухе повисали облачка пара.
Где-то должны быть люди, верно? Ваймз не разбирался в сельских проблемах, но тут должны быть угольщики, дровосеки и… он пытался думать… маленькие девочки, несущие пирожки бабушке? По историям, которые Ваймз выучил в детстве, получалось, что в лесах обычно толпится куча народу и то тут, то там раздаются вопли и крики. Но вокруг было пусто и тихо.
Он отнес этот вопрос к общим моментам. Пища была важнее. У него все еще была пара спичек, и он мог разжечь огонь, если он останется тут на ночь, но после канапе на приеме прошло так много времени…
Это Анк-Морпорк тащится через снег…
Через полчаса он достиг низа небольшой долины, где между двумя ледяными валами плескалася поток. От него шел пар. Вода была теплой на ощупь.
Некоторое время он шел вдоль валов. Они были испещрены следами животных. Тут и там вода собиралась в глубоких ямах, откуда пахло тухлыми яйцами. Вокруг них склонились голые ветви кустов, покрытые коркой льда.
Еда может и подождать. Ваймз разделся и ступил в одну из глубоких ям, ойкнул от того, что ему стало горячо, и опустился вниз.
Разве такого не происходило в Нольфьорде? Он слышал эти истории. Они принимали горячие ванны, а затем бегали кругом по снегу, дубася друг дружку березовыми поленами. Или что-то в этом роде. Ничего настолько сумасшедшего, чего не смог бы повторить в другом месте какой-нибудь иностранец.
Господи, как же здорово! Горячая вода – это цивилизация. Ваймз чувствовал, как его заледеневшие мышцы растворяются в тепле.
Через пару мгновений он уже рылся в груде одежды на берегу, пока не нашел плоскую пачку сигар, в которой лежало то, что после событий последних двадцати четырех часов, было похоже на окаменевшие веточки.
У него было две спички.
Ну и хрен с ними. Любой сможет зажечь огонь и одной.
Он опять опустился в воду. Это было верное решение. Он чувствовал, что приходит в себя, приобретает форму с теплом внутри и без…
- Ах. Ваша светлость…
Волф фон Убервальд сидел на противоположном берегу. Он был совершенно гол. От него шел легкий пар, как будто он только что занимался физическими упражнениями. Мускулатура блестела так, как как будто была намазана маслом. Хотя, скорей всего, так оно и было.
- Бежать по снегу это нечто, согласны? – дружелюбно сказал Волф. – Без сомнения, вы изучаете дороги Убервальда, ваша светлость. Леди Сибилла жива, в порядке и сможет вернуться в ваш город , как только расчистят пути. Я знаю, что вам приятно это услышать.
Меж деревьями появились другие фигуры, мужчин и женщин, все раскованно обнажены, как Волф.
Ваймз понял, что он – покойник, который обмыл сам себя. Он прочел это в глазах у Волфа.
- Ничего похожего на горячий соус перед завтраком, - сказал он.
- Ах, да. Мы же еще не завтракали, - сказал Волф. Он встал, потянулся, и прыгнул в водоем. Ваймза схватили за ногу и начали ощупывать.
- Я выбросил иниговскую херню, - сказал Ваймз. – Я подумал, что друг не мог подложить ее туда.
- Это все большая игра, ваша светлость, - сказал Волф. – Не корите себя! Выживает сильнейший, так как оно и должно быть!
- Это все спланировал Рым?
- Милый крошка Рым? - засмеялся Волф. – О, у него был план. У него был хороший маленький план, правда, немного сумасшедший. К счастью, он уже больше не требуется!
- Вы хотите отправить гномов на войну?
- Сила – это хорошо, - сказал Волф, аккуратно сворачивая одежду Ваймза. – Но, как и многие другие хорошие вещи, она хороша ровно до тех пор, пока не станет принадлежать слишком многим, - он кинул одежду так далеко, как мог. – Что же вы хотите от меня услышать, ваша светлость? – продолжал он тем временем. – Что-то вроде «Ты все равно умрешь, так что я расскажу тебе все», наверное?
- Ну, например, да, - ответил Ваймз.
- Вы в любом случае умрете, рано или поздно, - Волф улыбнулся. – Почему же вы ничего не хотите расказать мне?
Разговоры помогают выиграть время. Может, те дровосеки и угольщики покажутся с минуты на минуту. Если они не принесут свои топоры, то кое-кого ждет большая беда.
- Я… почти уверен, почему копия Лепешки была украдена в Анк-Морпорке, - сказал Ваймз. – У меня есть подозрение, что с нее сняли копию и ввезли сюда в одном из наших экипажей. Дипломатов не обыскивают.
- Хорошо!
- К сожалению, Игорь пришел разгружать карету, когда один из ваших парней был там, да?
- О, было непросто вырубить Игоря!
- Вы не волновались, верно? – спросил Ваймз. – Кучка гномов хочет посадить на тро… Лепешку Альбрехта, потому что они хотят жить по древним правилам, а вы хотитие, чтобы гномы передрались. А старик Альбрехт никогда не получит настоящую Лепешку назад!
- Можно сказать, в этом месте наши интересы пересекаются, да? – сказал Волф.
Краем глаза Ваймз заметил, что другие оборотни обступили водоем.
- А теперь вы окружили меня, - сказал он. – Довольно непрофессионально, должен сказать. Но впечатляет, потому что у Рыма было не так уж и много времени, после того, как он решил, что я попался. Это тоже могло бы сработать. Люди не очень хорошие свидетели. Я знаю. Они верят в то, что хотят видеть и в то, что им сказали, что они видели. Это был хороший ход, дать мне этот проклятый однострел. Он действительно должен был надеятся, что я смогу убить, чтобы избежать…
- Вы не думаете, что уже пора выйти из этого… водоема? – спросил Волфганг.
- Вы имеете в виду ванну? – сказал Ваймз. Да, он вздрогнул. Ваймз это заметил. О, ты ходишь прямо и говоришь, дружочек, и ты силен, как бык – но если есть нечто среднее между человеком и волком, то это что-то собачье, не так ли?
- У нас есть древняя традиция, - сказал Волф, глядя в даль. – И хорошая традиция. Любой может кинуть нам вызов. Это такая маленькая… гонка. Большая игра! Соревнование, если желаете. Если они убегают от нас, то получают четыреста корон. Это очень хорошие деньги! Хватит, чтобы открыть свое дельце. Конечно, как вы поняли, если они не смогут убежать, то вопрос денег уже не встанет!
- А кто-нибудь когда-нибудь побеждал? – спросил Ваймз. Ну же, давайте, дровосеки, людям нужна древесина!
- Бывает. Хорошо тренированные и знающие этот край! Множество успешных людей в Велках вошли в жизнь благодаря нашей маленькой традиции. В вашем случае, мы дадим вам, о, час форы. Чтобы было спортивно! – он протянул руку. – Велки в пяти милях отсюда, там. По правилам вы не должны входить в дома до тех пор, пока не будете там.
- А если я не побегу?
- Тогда это будет очень короткое развлечение! Мы не любим Анк-Морпорк! Мы не хотим, чтобы вы были здесь!
- Это странно, - сказал Ваймз.
- В смысле? – удивленно поднял бровь Волф.
- О, везде, куда бы я не пошел в Анк-Морпорке, я натыкаюсь на ребят, приехавших из Убервальда. Гномов, троллей, людей. Они трудятся не покладая рук, и счастливы, и пишут домой письма, где говорят, ну же, здесь так здорово, здесь не сожрут вас заживо за доллар.
Губа Волфа приподнялась, обнажив блеснувший клык. Ваймз уже видел такое выражение лица у Ангвы… Оно означало, что у нее был плохой день. А у оборотня такие дни могут быть все время.
Он решил немного подтолкнуть удачу. Она была слишком слаба, чтобы двигаться сама.
- У Ангвы дела идут очень непло…
- Ваймз! Господин Цивильный! Анк-Морпорк! Бегом!
Надеясь, что ноги выдержат его, Ваймз вылез на снежный берег так медленно, как мог. Со стороны оборотней послышались смешки.
- Вы залезли в воду в одежде?
Ваймз посмотрел на свои ноги, по которым текла вода.
- Вы что, никогда раньше не видели трусов? – спросил он.
Губа Волфа поднялась снова. Он с торжеством посмотрел на остальных.
- Узрите… цивилизацию! – сказал он.
Ваймз, раскуривая сигару, оглядывал замороженые леса со всем высокомерием, которое он только мог изобразить.
- Четыреста корон, говорите? – сказал он.
- Да!
Ваймз еще раз презрительно осмотрел лес.
- А сколько это в Анк-Морпоркских долларах? Если по доллар пятьдесят?
- Этот вопрос не встанет! – заревер Волф.
- Ну, я не хотел бы, чтобы мне пришлось потратить их все здесь…
- Бегом!
- В сложившихся обстоятельствах я не буду спрашивать, есть ли у вас деньги с собой.
Ваймз ушел от оборотней, довольный, что они не могли видеть его лица, и очень обеспокоеный тем, что с его спины пыталась слезть кожа.
Он продолжал спокойно идти, мокрые трусы начинали потрескивать в морозном воздухе, пока он не уверился, что вышел из поля зрения стаи.
Так, посмотрим… Они сильнее тебя, знают местность, и если они столь хороши, как Ангва, то они могут определить по запаху, что скунс ел на завтрак, а уж тем более взять ваш след.
Так какие же тут плюсы? Ну, можно вывести Волфа из себя.
Ваймз кинулся бежать.
Да, не так уж и много плюсов, если рассмотреть все целиком.
Ваймз кинулся бежать быстро.
Позади раздался волчий вой.
Говорят: пикетами ничего хорошего не добьешься.
Капрал Шноббс, или, точнее, Глава Гильдии Ш. В. Ст. Дж. Шноббс, в этом сомневался. Первый снег шипел в воздухе над металлическим барабаном, который, согласно забастовочной моде, ярко пылал красным перед Домом Стражи.
Основной проблемой ему представлялось то, что как-то философски неправильно было проводить пикет у здания, к которому и так никто не хотел приближаться, кроме стражников. Невозможно удержать людей вдали от того места, куда они не хотят входить. Это нельзя сделать.
Хор пикетчиков не сработал. Пожилая леди дала ему пенни.
- Колон, Колон, Колон! Вон! Вон! Вон! – счастливо орал Редж Башмак, размахивая своим плакатом.
- Это как-то нехорошо звучит, Редж, - сказал Шнобби. – Как детская считалка.
Он посмотрел на транспаранты остальных. У Дорфла был большой, с мелко написаным текстом, детально описывающим все их обиды, со ссылками на регламент Стражи и цитатами из множества философских трактатов. С другой стороны, плакат констебля Посети провозглашал: «Какая Польза Королевству, Если Все Коровы Выдоены до Предела? Загадки 11, гл.3»
Так или иначе, эти убедительные аргументы не казались способными поставить город на колени.
Он повернулся на звук остановившейся кареты и уткнулся в дверь, герб на которой представлял собой большей частью черный щит, над которым было выглядывающее из окна лицо Ветинари.
- Ах, это всего лишь капрал Шноббс, - сказал лорд Ветинари.
В этот момент Шнобби многое бы отдал, чтобы оказаться кем угодно, кроме капрала Шноббса.
Он не был уверен, должен ли он, как бастующий, отдавать честь. Но он все равно отсалютовал, решив, что это редко приходится не к месту.
- Думаю, что вы можете отозвать свой отряд, - продолжил лорд Ветинари. – В вашем случае, я уверен, это будет не очень сложно.
Шнобби не до конца понял это предложение, но патриций казался настроенным вполне благодушно.
- Не могу оставаться в стороне. Когда речь идет о безопасности города, сэр, - сказал он, позволяя оскорбленной преданности просочиться в каждую дырку.
Лорд Ветинари молчал достаточно долго, чтобы мирные, каждодневные звуки города, стоящего на грани катастрофы, осели в сознании Шнобби.
- Хорошо, я и не думал вмешиваться, - в конце концов сказал он. – Это дело Гильдии. Я уверен, его светлость все поймет, когда вернется. – Он постучал по стене кареты. – Трогай.
И карета уехала.
Мысль, которая мучила Шнобби уже некоторое время, снова пришла ему в голову.
Господин Ваймз становится запасным. Он становится нарицательным.
Лорд Ветинари уселся обратно, улыбаясь про себя.
- Эм, вы действительно это имели в виду? – спросил секретарь Стукпостук, сидевший напротив.
- Конечно. Распорядись, чтобы ближе к трем им прислали с кухни какао и булочек. Анонимно, конечно же. Это будет день без преступлений, Стукпостук. Очень непривычно. Даже Гильдия Воров притихла.
- Да, мой лорд. Даже и не знаю, почему. Когда кошка далеко…
- Да, Стукпостук, но мышки, к их счастью, не умеют смотреть в будущее. В отличие от людей. Они знают, что Ваймз приедет через неделю-другую, Стукпостук. И он будет расстроен. Расстроен по-настоящему. А когда коммандор Стражи расстроен, он старается поделиться этим чувством со всеми окружающими.
Он снова улыбнулся.
- Настало время, когда благоразумным людям лучше быть честными, Стукпостук. Я могу лишь надеятся, что Колон окажется настолько глуп, что позволит этому продолжаться.
Снег повалил сильнее.
- Какой красивый снег, сестры…
Три женщины сидели у окна своего одинкого дома, глядя на белую Убервальдскую зиму.
- И какой холодный ветер, - сказала вторая сестра.
Третья сестра, самая младшая из всех, вздохнула.
- Почему мы все время говорим о погоде?
- А о чем еще?
- Ну, тут или ледяной холод, или изнуряющая жара. И говорить-то не о чем, серьезно.
- Так и есть в Родном Убервальде, - сказала старшая сестра, медленно и серьезно. – ветер, снег и кипящая жара лета…
- Знаете, я подумала, если мы вырубим вишневый сад, то на его месте сможем построить каток и кататься на роли…
- Нет.
- А если устроить консерваторию? Консервировать ананасы?
- Нет.
- Если мы переедем в Велки, то сможем купить большую квартиру, если продадим это…
- Это наш дом, Ирина, - сказала старшая сестра. – Дом потеряных иллюзий и несбывшихся надежд…
- Мы могли бы выбираться на танцы и все такое.
- Я помню, как мы жили в Велках, - сказала мечтательно средняя сестра. – Тогда было здорово…
- Тогда всегда было здорово, - сказала старшая сестра.
Младшая сестра вздохнула и выглянула в окно. От изумления у нее перехватило дыхание.
- Через наш вишневый сад бежит мужчина!
- Мужчина? Что ему надо?
Младшая сестра вгляделась.
- Кажется, он не отказался бы… от пары брюк…
- Ах, - мечтательно сказала средняя сестра, - какие тогда были брюки…[1]
Спешащая стая остановилась в холодной голубой долине, когда воздух заполнил волчий вой. Ангва скачками подбежала к саням, схватила в челюсти мешок с одеждой, и, кинув взгляд на Моркоу, исчезла среди сугробов. Через некоторое время она вернулась, одергивая рубашку.
- Волфганг нашел какого-то беднягу для игры, - сказала она. – Я должна положить этому конец. Плохо уже то, что Отец поддерживал эту традицию, но он хотя бы играл честно. Волфганг обманывает. Жертве никогда не выиграть.
- Это та игра, про которую ты мне рассказывала?
- Да. Но Отец играл по правилам. Если бегун оказывался ловок и смекалист, то он получал четыреста корон и Отец обедал с ним в замке.
- Если он проигрывал, твой отец обедал им в лесу.
- Спасибо, что напомнил.
- Я просто пытаюсь не быть милым.
- У тебя скрытый талант, - сказала Ангва. – Но никого не заставляли бежать. И я не собираюсь извиняться за это. Не забудь, я была стражником в Анк-Морпорке. Городской девиз: Ты Вполне Можешь Остаться Вживых.
- Но ведь это же…
- Моркоу! Я знаю. А девиз нашей семьи – HomoHominiLupus. Это значит «Человек Человеку Волк»! Как глупо. Думаешь, имеется в виду, что люди застенчивые преданные одиночки, и убивают только ради еды? Конечно нет! Имеется в виду, что люди относятся к друг дружке по- человечески, и хуже всего, когда они в мыслях хотят быть волками! Люди ненавидят оборотней, потому что они видят в нас волка, а волки ненавидят нас за то, что они видят в нас человека – и я не осуждаю их!
Ваймз повернул в сторону от фермерского дома и направился в сторону ближайшего сарая. Внутри должно быть что-нибудь. Пойдет даже пара мешков. Не стоит недооценивать неудобство заледенелого белья.
Он бежал уже полчаса. Ну ладно, двадцать пять минут. Еще пять он потратил на то, чтобы хромая, хрипя и хватаясь за грудь, думать о том, как узнать, когда с тобой случится сердечный приступ.
Изнутри сарай был… сараистым. Со связками сена, запыленными фермерскими инструментами… и парой потрепаных мешков, висящих на гвозде. Он благодарно взял один.
Сзади заскрипела, открываясь, дверь. Он развернулся, прижимая к себе мешок, и увидел трех пристально разглядывающих его женщин, одетых очень мрачно. Одна сжимала в дрожащих руках кухонный нож.
- Вы хотите нас изнасиловать? – спросила она.
- Госпожа! Меня преследуют оборотни!
Троица обменялась взглядами. Ваймзу внезапно показалось, что мешок слишком мал.
- Эм, и что, это займет у вас весь день? – спросила одна женщина.
Ваймз сильнее сжал мешок.
- Леди! Прошу вас! Мне нужны штаны!
- Заметно.
- И оружие, и ботинки, если у вас они есть! Пожалуйста?
Они прижались к друг дружке.
- У нас есть те унылые и бесполезные штаны дяди Вани[2], - с сомнением произнесла одна.
- Он редко одевал их, - сказала друая.
- А у меня есть топор, он лежит в шкафчике с бельем, - добавила самая молодая. Она виновато глянула на сестер. – Слушайте, я держала его просто на всякий случай, понимаете? Я не собиралась ничего рубить.
- Я был бы очень благодарен, - сказал Ваймз. Он принимал хорошую, но старую одежду увядшей знати, и сыграл своей единственной картой. – Я – Его Светлость Герцог Анкский, понимаю, что в это трудно поверить в…
Раздаля тройной взох.
- Анк- Морпорк!
- У вас великолепный оперный театр и много прекрасных галерей.
- Такие потрясающие улицы!
- Настоящий культурный рай, полный искушений и одиноких мужчин!
- Эм, я сказал Анк-Морпорк, - сказал Ваймз. – Через А и М.
- Мы всегда мечтали уехать туда.
- Как только я доберусь до дома, немедленно отправлю вам три билета, - сказал Ваймз, которому уже чудился хруст снега под спешащими лапами. – Но, милые леди, если бы вы принесли мне эти вещи…
Они поспешили прочь, но младшая задержалась у двери.
- У вас в Анк-Морпорке бывают долгие холодные зимы?
- Обычно не более чем грязь и слякоть.
- А вишневые сады у вас есть?
- Боюсь, у нас их совсем нет.
Она сделала торжествующий жест.
- Ура!
Через несколько минут Ваймз был в сарае один, одетый в древние черные брюки, которые на поясе подвязал веревкой, и вооруженный топором, оказавшимся на удивление острым.
Возможно, у него было пять минут. Волки, скорее всего, не останавливаются, чтобы подумать о сердечном приступе.
Просто бежать было бы совершенно бессмысленно. Они могут бегать быстрее. Ему необходимо держаться поближе к цивилизации и ее признакам, таким, например, как брюки.
Может быть, время было на стороне Ваймза. Ангва никогда не отличалась разговорчивостью, когда речь заходила про ее мир, но она упоминала, что, пребывая в одной форме, оборотень помаленьку утрачивает способности, присущие другой форме. Через несколько часов, проведенных на двух ногах, ее обоняние падало от сверхъестественного до просто хорошего. А после долгого времени в волчьей шкуре… как Ваймз понял, ощущения были, как будто много выпил; маленькая часть внутри тебя все еще пытается давать умные советы, но основная масса ведет себя глупо. Человеческая часть начинает утрачивать контроль.
Он еще раз оглядел сарай. На верхний ярус вела лестница. Он забрался по ней и выглянул из незастекленного окна на заснеженый луг. На некотором расстоянии виднелась река и нечто, напоминающее лодочный сарай.
Итак, как будет думать оборотень?
Достигнув строений, оборотни стали двигаться медленнее. Их лидер глянул на лейтенанта и кивнул. Тот скачками направился к лодочному сараю. Остальные последовали вовнутрь за Волфом. Последний превратился в человека на мгновение, чтобы толкнуть закрытую дверь и уронить поперек засов.
Волф остановился в центре сарая. По полу были рассыпаны большие пушистые комья сена.
Он тихонько поскреб лапой, и клочки слетели с туго натянутой веревки.
Волф глубоко вздохнул. Прочие оборотни, чувствующие, что сейчас произойдет, отвели взгляд. После мгновений бесформенности он медленно поднялся на две ноги, мерцая в рассвете человеческого рода.
Интересно, подумал Ваймз наверху. Секунду или две после изменения они не совсем могут вписаться в обстановку…
- О, ваша светлость, - сказал Волф, оглядываясь. – Капкан? Как это… цивилизовано.
Он заметил Ваймза, стоящего на верхнем этаже у окна.
- Как это должно было сработать, ваша светлость?
Ваймз поднял масляную лампу.
- Это должно было послужить приманкой, - сказал он.
Он швырнул лампу вниз на сухое сено и стряхнул пепел с сигары. Затем он подхватил топор и вылез в окно до того, как масло начало шипеть.
Ваймз приземлился в глубокий снег и побежал к лодочному сараю.
Туда же вела еще одна цепочка следов, не человеческих. Когда он дошел до двери, то кинулся в темноту внутри, и наградой ему был оборвавшийся визг.
Под полуразрушеный навесом размещался ялик, наполовину полный темной воды, но он даже не смел подумать о том, что надо вычерпать воду. Он схватил запыленные весла и выгреб со значительным усилием в устье реки.
Он застонал. Волф бежал по снегу, а за ним была остальная часть стаи. Казалось, ни один не отстал.
Волф взмахнул руками.
- Очень цивилизовано, ваша светлость! Но, видите ли, если поджечь сарай, полный волков, они впадают в панику, ваша светлость! Но поджечь сарай, полный оборотней, то один из них просто откроет дверь! Вам не убить оборотня, господин Ваймз!
- Скажи это тому, что остался в лодочном сарае! – закричал в ответ Ваймз.
Волф вгляделся в тени и через мгновение сказал:
- Он регенерирует, господин Ваймз!
Ваймз перевел дыхание. Несмотря на все его надежды, пара оборотней погрузилась в воду выше по течению и поплыла к противоположному берегу. Это ведь так по-собачьи – с радостью бросаться в воду на природе и впадать в ужас при мысли о мытье в ванне.
Волфганг понесся по берегу. На дальнем берегу появились вылезшие из воды оборотни. Теперь они шли вровень с лодкой на обоих берегах.
Но течение в реке усилилось. Ваймз начал вычерпывать воду обоими руками.
- Вы не сможете обогнать реку, Волф! – прокричал он.
- Мы-то и не собирались, господин Ваймз! Дело не в этом! Дело в том, сможете ли вы преодолеть водопад? Увидимся, Цивил!
Ваймз огляделся. На расстоянии река выглядла нарисованной в перспективе. Когда он сконцентрировался, то ему почудилось, что он улавливает ужасающий рев в отдалении.
Он снова взялся за весла и попытался грести вверх по течению, и да, двигаться против потока было вполне возможно. Но он не мог продолжать грести быстрее, чем бегут волки, а если взять в рассчет двоих на берегу, которые уже ждут его, выбора у него не было.
Если сейчас он переберется через обрыв, то сможет достичь дна раньше их.
Это был не самый лучший приговор, но он выбрал его.
Он выпустил из рук весла и подтянул швартовочный канат. Если я сделаю пару петель, подумал он, то смогу повесить топор на спи…
- ДОБРОЕ УТРО.
Ваймз моргнул. В лодке сидел высокий незнакомец в черном плаще.
- Вы – Смерть?
- ЭТО КОСА, ВИДИШЬ? ЛЮДИ ВСЕГДА ЕЕ ЗАМЕЧАЮТ.
- Я умираю?
- ВОЗМОЖНО.
- Возможно? Вы появляетесь, когда человек, возможно, умирает?
- О, ДА. МНЕ ЭТО ТОЖЕ В НОВИНКУ. А ВСЕ ИЗ-ЗА ПРИНЦИПА НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ.
- Чего-чего?
- Я НЕ УВЕРЕН.
- Это мне сразу все объяснило.
- Я ДУМАЮ, ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ УМЕРЕТЬ, А МОЖЕТ И НЕ УМЕРЕТЬ. ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ, ЧТО ЭТО СИЛЬНО ПОДПОРТИЛО МНЕ РАСПИСАНИЕ, НО Я СТАРАЮСЬ ШАГАТЬ В НОГУ СО ВРЕМЕНЕМ.
Теперь рев был намного громче. Ваймз лег в лодку и схватился за борта.
Я говорю со Смертью, думал он, и это отвлекает.
- Мы не встречались с вами в том месяце? Я преследовал Не-Маленького-А-Большого Дэйва на улице Персикового Пирога и упал с того выступа?
- ТОЧНО.
- Но я упал на телегу. Я не умер!
- НО ТЫ ВПОЛНЕ МОГ.
- Но я думал, что у каждого есть такая штука вроде песочных часов, которая показывает, когда мы умрем?
Теперь рев почти ощущался физически. Ваймз схватился за борта сильнее.
- О, ДА. ТАК И ЕСТЬ, - сказал Смерть.
- Но мы можем и не умереть?
- НЕТ. КОГДА ЧАСЫ ПОКАЖУТ, УМРЕШЬ КАК МИЛЕНЬКИЙ.
- Но вы же сказали…
- СНАЧАЛА ДОВОЛЬНО СЛОЖНО ПОНЯТЬ, ДА? КАЖЕТСЯ, ЭТО НАЗЫВАЮТ ШТАНАМИ ВРЕМЕНИ, ХОТЯ ЭТО ДОВОЛЬНО СТРАННО, ПОТОМУ ЧТО ВРЕМЯ НЕ НОСИТ…
Лодка достигла водопада.
Ваймз ощутил бьющую, падающую с глухим стуком воду, в ушах стояло звенящее эхо от удара о воду. Он попытался пробиться к поверхности, его подхватил падающий поток, швырнул о скалу и откатил прочь в белую воду.
Он вслепую молотил по воде и ударился о скалу еще раз, а потом его тело внесло в относительно спокойный водоем. Пока он переводил дыхание, то заметил прыгающую по камням серую фигуру, а затем на него обрушилась новая порция адских мук, когда фигура, рыча, приземлилась возле него.
В отчаянии он схватился за нее и повис, хоть она и пыталась укусить его. Лапы молотили по скользкому камню, пытаясь удержаться, и затем, автоматически реагируя на возникшие трудности… тело стало меняться…
Было похоже, как будто волчья форма стала уменьшаться, а человеческая форма начинала расти, в том же месте, в то же время, и тело ужасно исказилось в тот момент, когда две формы прошли друг через друга.
А затем последовало то мгновение, которое Ваймз уже замечал – мгновение замешательства…
Оно длилось достаточно долго для того, чтобы стукнуть человека головой о камень со всей силой, на которую только был он способен. Ваймзу показалось, что он даже слышал треск.
Затем он оттолкнулся назад, позволив потоку подхватить себя, сам он просто старался оставаться на поверхности. В воде была кровь. Раньше он никогда никого не убивал голыми руками. Если говорить честно, он вообще никогда никого не убивал преднамеренно. Были, конечно, смерти, потому что когда люди скатываются с крыши и при этом пытаются придушить друг друга, то тут только от удачи зависит, кто окажется сверху, когда они ударятся о землю. Но это другое. Каждый вечер он ложился спать, веря в это.
У него зуб на зуб не попадал, и яркое солнце резало глаза, но ему было… хорошо.
Ему хотелось ударить себя в грудь и закричать.
Они еще пытались убить его!
Позволь им остаться волками, говорил тихо внутренний голос. Чем больше времени они бегают на четырех ногах, тем тупее они становятся.
А голос из глубин, красный и сырой, из самых-самых глубин, говорил: Всех их порвать!
В нем закипала ярость, борясь с ознобом.
Его ноги коснулись дна.
В этом месте река расширялась, образовывая нечто достаточно широкое, что можно было бы назвать озером. Большой ледяной уступ спускался с берега, покрытый нанесенным снегом. Над ним скопился туман, туман с запахом серы.
По дальнему берегу все еще тянулся утес. Одинокий оборотень, дружок того, которого теперь несло течением, глядел на него с ближайшего берега. Солнце скрылось за облаками, и снова пошел снег, падая большими, косматыми хлопьями.
Ваймз подобрался к ледяному ободку и попытался вытолкнуть тело из воды, но лед зловеще затрещал под его весом и по его поверхности побежала зигзагообразная трещина.
Волк осторожно подошел ближе. Ваймз в отчаянии попытался еще раз, ледяная плита отколась и опрокинулась, и он скрылся под водой. Существо подождало немного, потом осторожно стало выбираться прочь, ворча на трещащий под лапами лед.
На мелководье под ним метнулась тень. Вода взорвалась, Ваймз проломил лед под оборотнем, схватил его под ребра и упал назад.
В сторону Ваймза метнулся коготь, но он сжимал руки настолько сильно, насколько это вообще возможно делать, плывя подо льдом. Он знал, что это отчаяное испытание на вместимость его легких. Но он был не из тех, кто позволит воздуху выжаться из него. Он держался, пока вода звенела в ушах и то, что он держал в руках драло и царапало его, но, когда ему не оставалось ничего, кроме как выбраться или утонуть, он начал подниматься к поверхности.
Тело в его руках больше не шевелилось. Он проломился через лед к берегу, выбросил руки и ноги и подтянулся.
Вокруг гор раздался вой.
Ваймз посмотрел на свои руки. По ним струилась кровь. В воздухе стоял запах тухлых яиц. Высоко на холме, примерно в миле от него, виднелась семафорная башня.
… с каменными стенами и дверью, которую можно запереть на засов…
Он пошатнулся. Снег под ногами уступил место жесткой траве и мху. Теперь воздух казался теплее, но это это был липкий жар лихорадки. Он посмотрел по сторонам и понял, где находится.
Перед ним были только грязь и скалы, но иногда тут и там раздавалось бурление.
Всюду, куда ни взглянешь, были жировые гейзеры. Кольца древнего, заледенелого желтого жира, такого старого, что даже Сэм Ваймз не рискнул бы намазать его на хлеб, даже если бы он был по-настоящему голоден, опоясывали маленькие шипящие озерца. Здесь даже плавали маленьие черные штучки, в которых, присмотревшись, можно было распознать насекомых, которые недостачно быстро сориентировались попав в горячую и жирную атмосферу.
Ваймзу вспомнились слова Игоря. Иногда гномы, работавшие в верхних пластах, где жир смерзся в в что-то вроде масла тысячелетия назад, находили странных древних животных, замечательно сохранившихся, но покрытых прожареной корочкой.
Возможно… Ваймз поймал себя на том, что истерично хохочет… возможно, они были сбиты до смерти.
Мвахахаа.
Снег тяжело падал, заставляя жирные озерца потрескивать.
Он согнулся к коленям. Болела каждая клеточка его тела. Это было не то, когда твой мозг выписывает счета, которые тело не может оплатить. Хотя и это тоже было. Теперь его ступни занимали деньги, которых у его ног не было, а мышцы спины искали монеты, завалившиеся за диванные подушки.
И все еще что-то было сзади. Конечно же, они уже успели пересечь реку?
Затем он заметил одного. Он мог поклясться, что секунду назад его там не было. Еще один рысью выбежал из-за ближайшего сугроба.
Они сидели и смотрели на него.
- Ну чего же вы? Ну! – закричал Ваймз. – Чего вы ждете?
Жировые озерца шипели и пузырились вокруг Ваймза. От них исходило тепло. Если они не собираются шевелиться, то он тоже не будет.
Он сосредоточился на дереве с краю жирового гейзера. Оно выглядело еле живым, концы ветвей были покрыты сальными брызгами, но похоже, на него вполне можно взобраться. Он собрался, пытаясь оценить расстояние и скорость, на которую был способен.
Оборотни тоже обернулись посмотреть на дерево.
Еще один вступил на поляну с другой стороны. Теперь на него смотрели три пары глаз.
Он понял, что они не побегут, пока не побежит он. Иначе это уже не будет забавой.
Он пожал плечами, повернулся прочь от дерева… затем развернулся и побежал. Когда он пробежал половину пути, то испугался, что сердце застрянет у него в глотке, но он добежал, неуклюже прыгнул, схватился за нижний сук, перевел дыхание, перехватил ветку по-другому и сумел подтянуться, каждое мгновение ожидая первого укола, с которым зубы вонзятся под кожу.
Он качался на сальной деревяшке. Оборотни не двигались, но с интересом наблюдали за ним.
- Уроды, - прорычал Ваймз.
Они поднялись и осторожно, не торопясь, подошли к дереву. Ваймз залез чуть выше.
- Анк-Морпорк! Господин Цивил! Где же ваше оружие, а, Анк-Морпорк?
Это был голос Волфганга. Ваймз оглядел сугробы, на которых лежали фиолетовые тени умирающего дня.
- Я сделал двоих ваших! – закричал он.
- Да, у них потом будет сильно болеть голова! Мы же оборотни, Анк-Морпорк! Нас очень тяжело остановить!
- Вы сказали, что вы…
- Ваш гоподин Сонникс бегал побыстрее, чем вы, Анк-Морпорк!
- Достаточно ли быстро?
- Нет! А человечек в маленькой черной шляпе дрался намного лучше вас!
- Достаточно ли хорошо?
- Нет! - бодро крикнул Волфганг.
Ваймз зарычал. Даже наемные убийцы не заслуживали такой смерти.
- Скоро солнце зайдет! – закричал он.
- Да! Я соврал насчет заката!
- Ну, тогда разбудите меня на рассвете. Я могу поспать!
- Вы же до смерти замерзнете, господин Цивил!
- И прекрасно! – Ваймз оглядел остальные деревья. Даже если бы он смог перепрыгнуть на одно из них, то все равно они были хвойными – больно приземляться и легко свалиться вниз.
- А, это тот самый хваленый Анк-Морпоркский юмор, да?
- Нет, пока еще это просто ирония, - крикнул Ваймз, все еще оглядываясь в поисках запасного выхода. – Ты сразу поймешь, когда это будет анк-морпоркский юмор, когда я заговорю о сиськах и пердеже, ты, надутый выродок!
Итак, какой у него был выбор? Ну, он мог остаться на дереве и умереть, или кинуться бежать и умереть. Из этих двух смертей одна казалась более привлекательной.
- А ТЫ НЕПЛОХО ДЕРЖИШЬСЯ ДЛЯ СВОИХ ЛЕТ.
Смерть сидел над ним на ветке.
- Вы что, преследуете меня?
- ТЫ НЕ ЗНАКОМ СО СЛОВАМИ «СМЕРТЬ СЛЕДУЕТ ЗА НИМ ПО ПЯТАМ»?
- Но обычно я не вижу вас!
- МОЖЕТ, ТЫ НАХОДИШЬСЯ В ЗОНЕ ОБОСТРЕННОГО ВНИМАНИЯ, ВЫЗВАНОГО НЕДОЕДАНИЕМ, НЕДОСЫПАНИЕМ И МАЛОКРОВИЕМ?
- Вы не поможете мне?
- НУ… ПОМОГУ.
- Когда?
- НУ, КОГДА БОЛЬ БУДЕТ НЕВЫНОСИМОЙ, - Смерть замялся, но потом добавил: - ХОТЯ, КАЖЕТСЯ, ЭТО НЕ ТОТ ОТВЕТ КОТОРОГО ТЫ ОЖИДАЛ, НО ТЫ СПРОСИЛ – Я ОТВЕТИЛ.
Большое и красное солнце висело над самым горизонтом.
Перегнать солнце… Убервальдский национальный вид спорта. Попробуй, доберись до дома невредимым, пока солнце не село.
Преодолей полмили или даже больше, по глубокому застилающему землю снегу.
Кто-то взбирался на дерево. Он понял это по тряске. Он посмотрел вниз. В холодном голубом мраке обнаженный мужчина неспешно подтягивался на ветках.
Ваймз разозлился. Это уже не по правилам!
Снизу раздалось ворчание – взбирающийся подскользнулся и растянулся на сальном дереве.
- НУ, И КАК ОЩУЩЕНИЯ?
- Заткнитесь! Даже если вы просто глюк!
Здесь обязано быть что-то, что можно использовать против оборотня.
У тебя есть несколько секунд форы, когда они изменяют облик, но они знают, что ты это знаешь…
Оружия нет. Это он заметил в замке. В замках должно быть оружие. Копья, боевые топоры, смешные доспехи, огромные старинные мечи… Даже у вампиров на стенах висело несколько шпаг. Это потому, что даже вампирам иногда приходится использовать оружие.
А оборотням – нет. Даже Ангва колебалась перед тем, как разжиться мечом. Для оборотня физическое оружие всегда было вторым вариантом.
Ваймз сжал ноги и перевернулся на ветке, когда оборотень подошел ближе. Он ударил его в ухо, и когда тот взглянул наверх, направил кулак в переносицу.
Удар получился со звонким шлепком, и кроме того, оборотень немного подвинулся выше и оказался в пределах досягаемости Локтя Ваймза.
Локоть действительно заслуживал заглавной буквы. Он одерживал победу во множестве уличных драк. В самом начале своей карьеры Ваймз усвоил, что на кладбищах полным-полно народу, знакомого с творчеством Маркиза Голубьера. А основная идея драки состоит в том, чтобы вырубить того типа, который бьет тебя, как можно быстрее. А не заработать баллы. Ваймзу приходилось драться в ситуациях, в которых использовать обе руки считалось непозволительной роскошью, но удивительно, каким действенным может оказаться правильно направленый локоть, особенно если ему немного помочь коленом.
Он направил его в горло оборотню, и был вознагражден жутким звуком. Затем он схватил его за волосы и потянул и ударил по лицу ладонью, пытаясь помешать существу подумать хоть секунду. Это было нельзя позволить – он видел, какие у него мышцы.
Вместо этого оборотень отреагировал.
Последовал момент морфологической неточности. Нос превратился в пасть, пока Ваймз заносил кисть, но пока волк открывал рот, чтобы кинуться на него, произошло две вещи.
Первой был тот факт, что высоко на дереве – не лучшее место для тела, приспособленого быстро меняться на земле. А второй была гравитация.
- Там внизу, ты мастер, - выдохнул Ваймз, когда лапы заскользили по сальному дереву, - Но тут наверху – я.
Он поднялся, схватился за ветвь перед ним и ударил ногами.
Раздался визг, потом еще один, когда волк упал на ветку снизу.
Где-то на полпути к земле он попробовал измениться снова, смешав в одной форме все качества, непригодные для лазанья по деревьям и падения на землю.
- Есть! – крикнул Ваймз.
В окружавшем его лесу послышался вой.
Ветвь, за которую он цеплялся, затрещала. На мгновение он повис на мрачных дяди Ваниных штанах, зацепившихся за что-то, но затем древняя ткань не выдержала, и он упал.
Он летел вниз чуть быстрее, потому что оборотень, падая, сбил множество сучьев, но приземлился мягче, потому что оборотень, упав, едва успел только подняться на ноги.
Летящая рука Ваймза ухватилась за сломаную ветвь.
Оружие.
Мысли более-менее остановились, когда его пальцы сжались. В голове всплыло что-то из глубоких инстинктов тысячелетней давности.
Оборотень поднялся и повернулся к нему. Ветка поймала его прямо за загривок.
Ваймз шагнул вперед, несвязно рыча. Он захохотал и ударил дубиной еще раз. Тут не было места словам. Тут были звуки, предшествующие появлению слов. Если в них и был какой-то смысл, то он сводился к жалобам относительно того, что он не может причинить достаточно боли…
Волк начал скулить, вертеться…и изменяться.
И вот уже человек в мольбе протягивает руки.
- Прошууу…
Ваймз заколебался и поднял дубину.
Красная ярость иссякла. Они оставили его одного на промерзщем склоне холма напротив холодного заката, и ему всего лишь надо добраться до башни…
Одним движением перекинувшись из человека в волка, оборотень прыгнул. Ваймз отступил назад, в снег. Он сможет почувствовать дыхание и кровь, но не боль.
Но его никто не царапал, и никто его не кусал.
Тяжесть исчезла. Чьи-то руки подняли с него обмякшее тело.
- Еще чуть-чуть, и он бы вас здорово цапнул, сэр, - раздался бодрый голос. – Лучше не давать им пощады.
Из туши оборотня торчала стрела.
- Моркоу?
- Сейчас мы разведем костер. Это становится совсем просто, если сначала опустить дерево в жировой родник.
- Моркоу?
- Мне кажется, вы голодны. Тут не так много дичи, город ведь рядом, но у нас есть немного...
- Моркоу?
- Эм, да, сэр?
- Какого хрена ты тут делаешь?
- Это довольно запутанная история. Давайте я помогу вам подняться…
Ваймз встряхнулся и попытался встать на ноги.
- Я это лучше сделаю, спасибо, я умею вставать на ноги, - сказал он и заставил свои ноги подтвердить это.
- Кажется, вы потеряли брюки, сэр.
- Да, это знаменитый Анк-Морпоркский юмор, - проворчал Ваймз.
- Только… знаете, Ангва скоро вернется, и… и…
- В семье сержанта Ангвы, капитан, принято бегать по лесам голожо… голышом!
- Да, сэр, но… я хочу сказать… вы понимаете… это же просто…
- Даю тебе пять минут, чтобы найти магазин одежды. Или… Слушай, а куда провалились все оборотни, а? Я думал, что попаду прямо в их зубастые пасти, а теперь тут ты, кстати, спасибо тебе большое, и ни одного оборотня!
- Парни Гэйвина прогнали их прочь, сэр. Вы же слышали вой.
- Парни Гэйвина, да? Ну ладно, здорово! Я очень этому рад! Молодчина, Гэйвин! А… кто такой этот чертов Гэйвин?
С дальнего холма раздался вой.
- Вон он, - ответил Моркоу.
- Волк? Гэйвин волк? Меня спасли от оборотней волки?
- Верно, сэр. Если подумать, то это почти тоже самое, что быть спасенным от оборотней людьми.
- Если подумать
, то мне, наверное, лучше прилечь, - слабо отозвался Ваймз.
- Давайте в сани, сэр. Я пытался сказать, что мы нашли вашу одежду. Только так Ангва смогла взять ваш след.
Десять минут спустя Ваймз сидел перед огнем, закутавшись в шерстяное одеяло, и мир стал потихоньку приобретать смысл. Кусок оленины оказался очень даже сносным, да и Ваймз был слишком голоден, чтобы беспокоится о том, что разделывали мясо, кажется, зубами.
- Волки шпионят за оборотнями? – спросил он.
- Что-то вроде, сэр. Гэйвин вледит за всем для Ангвы. Они… старые друзья.
Повисла пауза.
- Кажется, он довольно смышленый волк, - сказал Ваймз, не найдя ничего более дипломатичного.
- Не то слово. Ангва думает, что у него в роду были оборотни.
- Это возможно?
- Она так говорит. Знаете, он даже отправился за ней в Анк-Морпорк! В большой город! Можете себе представить, чего ему это стоило?
Ваймз обернулся, услышав за собой слабый звук.
На границе света и тьмы стоял большущий волк и пристально смотрел на него. Это был не тот взгляд, которым обычно тебя смеривают животные, чтобы определить, к чему ты относишься – к добыче, угрозе или неодушевленным предметам. За этим взглядом крутились шестеренки. И еще рядом с ним сидела мелкая, но жутко гордая дворняжка,которая неистово чесалась.
- Это Гаспод? – спросил Ваймз. – Та псина, что вечно кружит у Офиса Стражи?
- Да, он… помог мне добраться досюда, - ответил Моркоу.
- Думаю, лучше мне спросить заранее, - сказал Ваймз. – С минуты на минуту в дереве откроется дверка и оттуда выйдут Фред и Шнобби, точно?
- Надеюсь, что нет, сэр.
Гэйвин лег рядом с огнем и уставился на Моркоу.
- Капитан?
- Да, сэр?
- Заметь, я не тороплю тебя с рассказом о том, как ты и Ангва очутились здесь.
- Да, сэр.
- Ну и? – сказал Ваймз.
Он подумал, что узнал взгляд Гэйвина, даже несмотря на то, что он был на лице необычной формы. Это был взгляд джентльмена, который развалившись, сидит в углу банка, глядя на приходящих и уходящих, наблюдая за тем, как все работает.
- Я очарован вашей дипломатичностью, сэр.
- Хмм? Что? – сказал Ваймз, все еще наблюдая за волком.
- Я оценил ваш способ уклониться от задавания вопросов, сэр.
К костру подошла Ангва. Она окинула взглядом круг и присела на корточки посередине между Моркоу и Гэйвином.
- Мы прошли уже мили. О, привет, господин Ваймз.
Повисла тишина.
- Может, кто-нибудь хочет мне что-то рассказать? – спросил Ваймз.
- Моя семейка попыталась сорвать коронацию, - сказала Ангва. – Они сговорились с гномами, которые не хотели… которые хотели сохранить уединенность Убервальда.
- Кажется, это я уже и так понял. Беготня ради спасения своей жизни по промороженому лесу делает тебя чуть более догадливым.
Гэйвин издал горловой звук.
- А еще один человек, которого Гэйвин не узнал, долго прятался в лесу и следил за нашим замком.
- Думаю, это мог быть человек по имени Сонникс. Один из наших… агентов, - произнес Ваймз.
- Он неплохо действовал. Он сумел достать лодку в несколькоих милях ниже по реке. К сожалению, в ней уже поджидал оборотень.
- А у меня был водопад, - сказал Ваймз.
- Можно говорить честно, сэр? – спросила Ангва.
- Разве ты не всегда так поступаешь?
- Они могли достать вас в любой момент, как только бы захотели, сэр. Действительно. Они хотели, чтобы вы подобрались поближе к башне, и только потом атаковали бы по-настоящему. Думаю, Волфгангу это кажется очень символичным или еще что-то в этом роде.
- Я справился с тремя из них!
- Да, сэр. Но вы не смогли бы справиться с тремя их них одновременно. Волфганг просто немного повеселился. Он всегда играет в Игру так. Он хорошо умеет предвидеть ходы. Ему нравятся засады. Он любит, когда у человека появляется робкая надежда за несколько ярдов до финиша, до того, как он выбьет ее прочь, - вздохнула Ангва. – Знаете, сэр, я не хочу, чтобы тут случилась беда…
- Он убивал людей!
- Да, сэр. Но моя мать – недалека и высокомерна, а отец раздваивается. Он так много времени проводит в волчьем облике, что начинает забывать, как вести себя по-людски. Они живут в вымышленом мире. Они серезно считают, что Убервальд может оставаться сам по себе. Здесь не так много возможностей, но зато они все наши. Волфганг – кровожадный придурок, думающий, что оборотни созданы для того, чтобы править. Беда в том, сэр, что он не ломает устои.
- О, боги!
- Держу пари, он найдет множество свидетелей, которые подтвердят, что он придерживается правил. Это условие игры.
- А вмешательство в дела гномов? Он украл Лепешку или выменял ее или… еще что-нибудь, я еще не думал об этом, но из-за этого уже погиб один несчастный гном! Веселинка и Детрит под арестом! Иниго мертв! Сибиллу где-то заперли! И вы еще говорите, что все идет так, как надо?
- Здесь все по-другому, сэр, - сказал Моркоу. – И десяти лет не прошло с тех пор, как они заменили суровые божественные кары на правосудие адвокатов, да и то только потому, что они поняли, что адвокаты намного омерзительнее.
- Я должен вернуться в Велки. Если они хоть пальцем тронули Сибиллу, то я не посмотрю, какие сраные правила тут действуют.
- Господин Ваймз! Вы выглядите очень утомленным! – сказал Моркоу.
- Я продолжу путь. Давайте, пойдем. Возьмем волков, чтобы они тянули сани…
- Мы не возьмем их, сэр. Мы спросим Гэйвина, не помогут ли они нам, - сказал Моркоу.
- Ох. Э, ну, ты можешь объяснить ему ситуацию?
Я стою на морозе в чаще леса, думал Ваймз, и смотрю, как молодая красивая женщина, рыча, переговаривается с глядящим на нее волком. Это не часто случается. Не в Анк-Морпорке, по крайней мере. Зато здесь, наверное, это вполне нормально.
В конце концов шестеро волков позволили запрячь себя в сани, которые покатили Ваймза с холмов на дорогу.
- Стойте!
- Сэр? – вопросительно сказал Моркоу.
- Мне нужно оружие! В башне может быть что-то, что я мог бы использовать!
- Сэр, вы можете взять мой меч! А тут есть… охотничье копье.
- Ты знаешь, для чего годится охотничье копье!
Ваймз толкнул дверь внизу башни. Внутрь занесло свежего снега, приглаженого человеческими и волчьими следами.
Он почувствовал себя так, как будто выпил. Его мозг то работал, то нет. Его глаза, казалось, изнутри набили тряпками. Его ноги больше не слушались его.
Действительно ли у сигнальщиков что-то осталось?
Даже мешки и бочки пропали. Ну, на холмах много ферм, и зима пришла, и людям, которые тут должны быть, больше не надо было питаться. Даже Ваймз не назвал бы это воровством.
Он залез на второй этаж. Тут тоже побывали бережливые товарищи из леса. Но они не потрудились убрать кровоподтеки на полу, или маленькую круглую шапочку Иниго, которая удивительным образом застряла в деревянной стене.
Он вытащил ее и увидел, что под тонким фетром на полях шляпы скрывается острое, как бритва, лезвие.
Шляпа наемного убийцы, подумал он. Или нет, не шляпа наемного убийцы. Он вспомнил уличные драки, которые видел, когда был ребенком, между пьяными в стельку мужиками, которые думали, что это круто – драться голыми руками. Некоторые из них вшивали в свои кепки бритвенные лезвия, эдаких маленьких помощников в рукопашной. Это была шляпа человека, ожидающего, что влипнет в очень крупные неприятности.
Но тут эта уловка не сработала.
Он кинул шляпу на пол и краем глаза заметил коробку с сигналными ракетами. Что бы тут не искали, но трубки просто раскидали по полу. Только богам известно, за что эти падальщики приняли их.
Он сложил ракеты обратно в коробку. Все-таки Иниго оказался прав насчет них. Оружие, неточное настолько, что им можно промазать по стене сарая, если стрелять изнутри, нельзя считать полезным в качестве оружия. Но вокруг были разбросаны и другие вещи. Человек, живший тут в довольно суровых условиях, оставил кое-какие личные вещи. Картинки, прикрепленные к стене. Дневник, трубка, станок для бритья. Содержимое коробок было вывалено на пол…
- Нам стоит двигаться дальше, сэр, - раздался с лестницы голос Моркоу.
Они были убиты. Их отправили бегать на перегонки с монстрами, наступающими им на пятки, а потом некие бледнолицые крестьяне, которые и пальцем не пошевелили, чтобы помочь им, приходят сюда и забирают себе то, что осталось после них.
Проклятье! Ваймз с ворчанием сгреб все в коробку и отнес ее к лестнице.
- Мы отнесем все это в посольство, - сказал он. – Я ничего не оставлю этим падальщикам. Даже и не думайте спорить со мной.
- Мы и не собирались, сэр. И не собирались.
Ваймз приостановился.
- Моркоу? Тот волк и Ангва… - он замолчал. Как же, елки-палки, сказать-то?
- Они старые друзья, сэр.
- Да?
Моркоу как обычно, был сама честность, и ничего более.
- Ох… мы… ну ладно, - закончил Ваймз.
Через минуту они снова были в пути. Ангва в волчьем обличье бежала перед санями, бок о бок с Гэйвином. Гаспод свернулся калачиком под одеялом.
Вот опять я здесь, думал Ваймз, обгоняю закат. Только боги знают, почему. И я в компании оборотня и волка, и непонятно, кто из них хуже, а еду я в санях, в которые запряжены волки, и управлять ими я не могу. К ним руководства по эксплуатации не прилагается.
Он дремал среди одеял, поглядывая сквозь полуопущеные веки на солнечный диск, мерцающий между сосен.
Как можно украсть Лепешку из пещеры?
Он говорил, что есть десятки возможностей, и так оно и было, но все они довольно рискованы. Слишком большую роль в них играет удачное стечение обстоятельств и сонная стража. Но совершенно не кажется, что это преступление, совершенное наудачу.
Лепешка не так важна. Важно то, что гномы впадут в замешательство – короля нет, яростные споры и стычки во тьме. И тьма в Убервальде. Важным кажется то, что Короля порицают. Ведь в итоге именно он виноват в потере Лепешки.
Каким бы не был план, реализовывать его надо было по-быстрому. Семафорные башни активно используются. Что скажет Волфганг? «Тот умный человек из Анк-Морпорка»? Не гном, но человек.
Резиновый Сонки, плавающий в своем чане…
Опускаешь деревянную руку, а из чана вынимаешь перчатку. Руку в перчатке…
Суть не в том, что есть, суть в том, что люди об этом думают. Вот что имеет значение. Вот в чем вся магия.
Он вспомнил свою самую первую мысль, пришедшую ему в голову, когда он увидел Веселинку, разглядывающую пол в Пещере Лепешки, и маленький стражник внутри ваймзовой головы начал буянить.
- Что, сэр? – спросил Моркоу.
- Хмм? – Ваймз заставил себя открыть глаза.
- Просто вы кричали, сэр.
- Что я кричал?
- Вы кричали «Сраную штуковину никогда и не крали!», сэр.
- Сволочи! Я знал, она рядом! Все сходится, если перестать думать, как гном! Давайте удостоверимся, что Сибилла в порядке и затем, капитан, мы поедем…
- Надрать задницы, сэр?
- Точно!
- Только сэр…
- Что?
- Вы раскрыли преступление, да?
Мгновение было слышно только, как полозья скрипят по снегу.
- Ну-у, - протянул Ваймз, - здесь, конечно, не Анк-Морпорк, я знаю. Каждый считает своим долгом мне это напомнить. Но, капитан, где бы ты ни был и и что бы ты ни делал, стражник всегда останется стражником.
Одинокий лучик света забрезжил в окне. Капитан Колон сидел при свечах, глядя в никуда.
По инструкции, в офисе Стражи постоянно должны дежурить люди, и именно этим он сейчас и занимался.
В комнате внизу скрипнули половицы. Много месяцев теперь они будут выгибаться обратно у часов, потому что в штаб-квартире никогда не было менее полудюжины человек. Стулья, привыкшие никогда не остывать под постоянно сменяющимися задницами, постанывали, охлаждаясь.
В голове Фреда Колона гудела лишь одна мысль.
Господин Ваймз начинает становиться чем-то канцелярским. Он становится вроде Библиотекаря.
Его рука автоматически опустилась в стол и поднялась, пока он глядел прямо перед собой.
Кусок сахара захрустел на зубах.
Снова повалил снег. Стражник, которого Ваймз прозвал Колонеско, прислонился к своей будке у пупсторонних ворот в Велки. Он совершенствовался в искусстве, потому что это было именно искусство, спать стоя и с открытыми глазами. Эту науку вам всегда преподают бесконечные ночи.
Женский голос у его уха произнес:
- Ну, теперь есть два варианта.
Его поза не изменилась. Он продолжал смотреть прямо перед собой.
- Ты ничего не видишь. Это правда, да? Просто кивни.
Он кивнул один раз.
- Умничка. Ты не слышал, как я приехала, да? Просто кивни.
Кивок.
- И тебе совсем не интересно, откуда я приехала, верно? Просто кивни.
Кивок.
- Тебе не нужны неприятности. Просто кивни.
Кивок.
- Тебе за это не платят. Просто кивни.
На этот раз кивок был более выразительным.
- Тебе достается больше, чем твоим честным напарникам по ночным дежурствам, как пить дать.
У Колонеско отпала челюсть. Кто бы ни стоял в тенях, он читал его мысли.
- Умничка. Просто стой здесь и будь уверен, что через ворота никто не проходил.
Колонеско приложил все усилия, чтобы продолжать также смотреть прямо. Он услышал глухой стук и скрип, с которым открылись и закрылись ворота.
Ему показалось, что говоривший не имел в виду, что у него есть еще вариант, и он предпочел не думать об этом.
- А какой другой вариант? – спросил Ваймз, когда они неслись по снегу.
- Нам бы пришлось искать другой способ войти, - сказала Ангва.
На улицах было несколько человек, покрытые свежевыпавшим снегом. Над редкими решетками поднимался пар. Казалось, что в Убервальде закат установил что-то вроде комендантского часа. И это было только на руку, потому что Гэйвин порыкивал в унисон его выханию.
Моркоу появился из-за следующего угла.
- Посольство окружено гномскими стражниками, - сказал он. – И кажется, они не настроены на переговоры, сэр.
Ваймз посмотрел вниз. Он стоял на решетке.
Капитан Тэнтони из Городской Стражи Велок был не рад, что ему выпало дежурить. Прошлым вечером он ходил в оперу, и позднее он думал, что видел как случилось нечто, про что бургомистр потом сказал ему, что этого не произошло. Конечно, надо подчиняться приказам. Подчиняясь приказам, будешь в безопасности. Это все в страже знают. Но этот приказ, кажется, был другим.
Он слышал, что в Анк-Морпорке все по другому. Милорд Ваймз всех арестовывает, говорят.
Тэнтони присел на скамейку в зале посольства так, чтобы видеть входную дверь. Он уже пострадал за то, чтобы расположить своих людей вокруг здания, но внутри; он не доверял гномам на стаже снаружи. Они говорят, что у них есть приказ убить Ваймза при его появлении, и это было как-то бессмыслено. Должен же быть хоть какой-то суд?
Наверху послышался приглушенный шум. Он осторожно встал и поднял арбалет.
- Капрал Свальц?
Раздался еще один звук. Тэнтони подошел к подножью лестницы.
Наверху показалс Ваймз. Его рубаха была в крови, а одна щека была порезана. К ужасу капитана, он начал спускаться вниз.
- Я буду стрелять!
- Таков приказ, верно? – спросил Ваймз.
- Да! Стойте там!
- Но если меня подстрелят в любом случае, то зачем мне останавливаться? – сказал Ваймз. – Не думаю, что вы сделаете это, капитан. У вас же есть голова на плечах. – Ваймз прислонился к перилам. – Не хотите ли позвать остальных стражников, кстати?
- Я сказал вам остановиться!
- Вы знаете, кто я. Если вам так хочется выстрелить из этой проклятой фигни, то давайте, стреляйте уже живее. Но сначала хочу сказать, что это действительно стоящая профессия – дергать тут за курок. Что ужасного может произойти? Вы все еще держите меня на прицеле. Это вы действительно должны знать.
Тэнтони подозрительно посмотрел на него , но отошел на несколько шагов и рванул тетиву.
Из-за колонны выступил Игорь.
- Да, хожаин?
- Скажи этому юноше, где он находится.
- Он находитша в Анк-Морпорке, хожаин, - спокойно сказал Игорь.
- Видите? – сказал Ваймз. – И не надо так злобно смотреть на Игоря. Я не обратил на это внимания, когда он принял меня здесь, но это правда. Это посольство, сынок, - он двинулся вниз, - и это значит, что это моя родная земля. Добро пожаловать в Анк-Морпорк. В нашем городе живут тысячи убервальдцев.Вы же не хотите развязать войну, или как?
- Но… но… они сказали… мои хозяева… вы преступник!
- Подозреваемый, капитан. Мы не убиваем людей в Анк-Морпорке за то, что они подозреваемые. Ну, по крайней мере, намеренно. И уж никак не потому, что кто-то нам это приказал.
Ваймз взял из несопротивляющихся рук Тэнтони арбалет и разрядил его в потолок.
- Теперь отошлите прочь своих людей, - сказал он.
- Я в Анк-Морпорке? – спросил капитан.
Даже в своем нынешнем состоянии Ваймз подумал, что различает гармоники.
- Точно, - сказал он, приобнимая его. – В городе, в котором, на минуточку, всегда найдется работа в Страже для юноши способного и…
Тэнтони напрягся и сбросил руку Ваймза.
- Вы оскорбляете меня, милорд. Моя родина тут!
- Ах, - Ваймз знал, что Моркоу и Ангва наблюдают с лестничной площадки.
- Но я не увижу, как она будет покрыта позором, - сказал капитан. – Это все неправильно. Я видел все, что произошло прошлым вечером. Вы подхватили короля, а ваш тролль поймал люстру! А потом они говорили, что вы хотели убить Короля и вы убили гномов, когда сбежали…
- Вы тут на службе в Страже?
- Нет, это задание бургомистра.
- А кто отдает ему его приказы?
- Да все, - горько сказал Тэнтони.
Ваймз кивнул. Быть здесь, подумал он. Быть здесь, делать то, купить дубликат…
- Вы остановите меня, если я захочу вывести отсюда своих людей?
- Как вы это сделаете? Мы же окружены гномами!
- Мы используем… дипломатические пути. Просто покажи мне, кто где, и мы уйдем. Если это поможет, то я могу стукнуть тебя по голове и связать…
- Не обязательно. Гном и тролль в подвале. Ее превосходительство… Думаю, она там, куда ее увез Барон.
Ваймз почувствовал, как по его позвоночнику стекла капля растаявшего льда.
- Увез ее? – прохрипел он.
- Ну, да, - Тэнтони отступил на шаг назад. – Она знакома с Баронессой, сэр! Она сказала, что они старые друзья! Она сказала, что они все уладят! А потом… - Тэнтони замямлил, а потом и вообще умолкнул под взглядом Ваймза.
Ваймз заговорил голосом, ровным, как нависшее над тобой копье.
- Вы стоите тут, в своем блестящем нагруднике, и этом дурацком шлеме, и со своим мечом, на лезвии которого нет ни одной зазубрины, и в этих идиотских штанах, и говорите мне что позволили оборотням увезти мою жену?
Тэнтони сделал шаг назад.
- Это был Барон…
- А вы не спорите с баронами. Точно. Вы ни с кем не спорите. Знаете, что? Мне стыдно, стыдно думать, что такое, как вы еще смеет называться стражником. Дайте мне эти ключи.
Человек залился краской.
- Вы исполняете все приказы, - сказал Ваймз. – Даже… не подумав… ослушаться… этого.
Моркоу спустился вниз и положил руку на плечо Ваймзу.
- Осторожно, господин Ваймз.
Тэнтони посмотрел на них обоих и принял жизненно важное решение.
- Я надеюсь вы… найдете вашу леди, милорд, - сказал он, протягивая связку ключей. – Очень надеюсь.
Ваймз, все еще переводя дыхание, передал ключи Моркоу.
- Выпусти их, - произнес он.
- Вы пойдете в замок к оборотням? – пропыхтел Тэнтони.
- Да.
- У вас может не быть шанса, милорд. Они поступают так, как хотят.
- Тогда их следует остановить.
- Вы не сможете. Старшие придерживаются правил, но Волфганг, он никому не подчиняется!
- Это еще одна причина, по которой их следует остановить. А, Детрит, - тролль отдал честь. – Вижу, ты уже взял свой арбалет. Они с тобой хорошо обращались, а?
- Они называли мя паршивым троллем, - мрачно отозвался Детрит. – А один ударил мя по шарам.
- Это он?
- Не.
- Но он их капитан, - сказал Ваймз, отходя от Тэнтони. – Сержант, слушай приказ: расстрелять его.
Одним жестом тролль вскинул арбалет на плечо и прицелился вдоль мощной связки стрел. Тэнтони побелел.
- Ну давай, - сказал Ваймз. – Это приказ, сержант.
Детрит опустил арбалет.
- Я не паршивый, сэр.
- Я отдал тебе приказ!
- Можете сделать с энтим приказом то, что Валун Перемычка сделал со своим мешком гравия, сэр! С почтением, кнешна.
Ваймз подошел к Тэнтони и похлопал его по плечу.
- Просто показал тебе нашу точку зрения, - сказал он.
- Однако, - сказал Детрит, - ежели вы найдете мне того, кто двинул мне по шарам, я с радостью дам ему в ухо. Я знаю, каково энто. Он сразу начнет хромать.
Леди Сибилла с осторожностью пила вино. На вкус оно было не очень. Здесь вообще много чего было… не очень.
Она плохо готовила. Ее никогда не учили кулинарии; в той школе, где она обучалась, предпологалось, что другие будут готовить, и как минимум сразу на пятьдесят персон, использующих по крайней мере четыре вилки. Все, что она могла приготовить, так это утонченные лакомства на салфеточках.
Но она готовила для Сэма, потому что смутно ощущала, что жена долна этим заниматься, и, кроме того, его предпочтения в еде вполне соответствовали ее кулинарным способностям. Ему нравились пригоревшие сосиски, и яичница, которая начинала бурлить, когда в нее втыкают вилку. Если предложить ему икры, то он попросит приготовить ее в кляре. Его легко кормить, если держать в доме немного сала.
Но еда, которая была здесь, казалась приготовленной кем-то, кто раньше никогда и не пробовал готовить. Она видела кухни, когда Серафина устроила ей маленькую экскурсию, они были расположены в хижине неподалеку. С другой стороны, кладовые для дичи были размером с сарай. Она никогда прежде не видела столько мертвых тел, подвешеных на крюках.
Просто ей казалось, что оленину не подают вареной с картофелем, который скрипит на зубах. Если конечно, это был картофель. Картофель обычно не бывает серым. Даже Сэм, которому нравятся маленькие черные комочки в пюре, взбунтовался бы. Но Сибилла была прилично воспитана; если вы не можете найти, что бы такого приятного сказать про еду, найдите что-то еще, про что можно сказать что-нибудь приятное.
- Какие у вас… интересные тарелки, - почтительно сказал она. – Эм, вы уверены, что больше нет никаких новостей? – она постаралась избежать взгляда на Барона. Он полностью игнорировал Сибиллу и свою жену, полностью увлеченный тем, что гонял по тарелке кусок мяса, как будто забыл, как пользоваться ножом и вилкой.
- Волфганг и его друзья все еще в поисках, - ответила Серафина. – Но сейчас такая ужасная погода для человека в бегах.
- Он не в бегах! – огрызнулась Сибилла. – Сэм ни в чем не виноват!
- Конечно, конечно. Просто так сложились обстоятельства. Конечно, - успокаивающе произнесла Баронесса. – Я советую тебе и, эм, посольству, вернуться в безопасный Анк-Морпорк, как только расчистят пути, до того, как ударят настоящие морозы. Мы знаем страну, милочка. Если твой муж жив, скоро мы сможем помочь ему.
- Я не хочу, чтобы он был покрыт таким позором! Вы видели, что он спас короля!
- Я уверена, что да, Сибилла. Я боюсь, что в тот момент разговаривала с мужем, но я ни на мгновение не сомневаюсь в твоих словах. Это правда, что он убил всех тех людей в Виллинусском перевале?
- Что? Это были бандиты!
На другом конце стола Барон подцепил кусок мяса и попытался разорвать его на кусочки зубами.
- Хорошо, конечно. Да. Конечно.
Сибилла ущипнула себя за переносицу. По большей части, она не считала Сэма Ваймза виновным в убийствах, в подлинных убийствах, даже если свидетелями выступят трое богов и само небо даст показания. Но всякими окольными путями до ее слуха доходили истории. Сэм бывал на взводе. Иногда он срывался, но тогда уж сразу за все. Как в том деле с маленькой девочкой и мужиками из Сестер Долли, и когда Сэм ворвался к ним в квартиру и нашел у одного из них ее башмачок. Детрит рассказывал, что, если бы его там не было, то только Сэм вышел бы из комнаты живым.
Она потрясла головой.
- Мне бы не помешала горячая ванна, - сказала она. С другого конца стола раздался грохот.
- Дорогой, доешь свой обед в комнате для изменений, - сказала Баронесса, не оглядываясь. Она адресовала леди Сибилле молниеносную улыбку. – У нас, фактически, нет… нет этого устройства в замке. – Ей пришла в голову мысль. – Мы используем горячие родники. Это намного более гигиенично.
- В лесу?
- О, они совсем недалеко. А быстрый бег по снегу очень бодрит.
- Думаю, вместо этого я лучше прилягу, - твердо сказала Сибилла. – Но все равно спасибо.
Она прошла в затхлую спальню, по-женски кипя от злости.
Она не могла пересилить себя и проникнуться симпатией к Серафине, и это изумляло, потому что леди Сибилле нравился даже Шнобби Шноббс, а это говорило о воспитании. Но оборотни скребли ей по нервам, как будто пилой. Она и в школе не испытывала к ней особой симпатии.
Среди всех тех бесполезных вещей, которыми в юности нагрузили Сибиллу и которые сильно мешали ей двигаться по жизни, был также и указ быть приятной в общении и говорить полезные вещи. Люди обычно воспринимали ее после этого как безмозглую дурочку.
Ее раздражало, как Серафина отзывалась о гномах. Она называла их «недо-человеки»[3]. Да, конечно, они не дотягивали ростом до большинства людей, но они нравились Сибилле. А о троллях Серафина говорила так, как будто они были вещами. Сибилла встречала не так много троллей, но те, кого она знала, растили детей и искали возможность подзаработать так же, как и все обычные люди.
Но хуже всего было то, что Серафина по-простецки считала, что Сибилла легко согласится с ее глупыми мыслями только потому, что она Леди. Сибиллу Овнец не обучали таким вещам, философия морали не входила в учебный план школы, ориентированной в основном на цветоводство, но у нее уже появилась здравая мысль, что в любом споре правильной будет та точка зрения, которая отличается от мнения Серафины.
Она просто писала ей эти маленькие письмишки, потому что так положено. Старым друзьям положено писать письма, даже если вы и не очень-то дружите.
Она сидела на кровати и смотрела в стену до тех пор, пока не раздались крики, а когда начали кричать, она поняла, что Сэм жив и здоров, потому что только он может так вывести людей из себя.
Она услышала, как в замке повернулся ключ.
Сибилла возмутилась.
Она была крупной и добродушной. Ей никогда не нравилось в школе. Общество девчонок – не лучшее место для того, чтобы быть крупной и доброй, потому что у них это называется «дура» и «корова».
Леди Сибилла выглянула в окно. До земли было три этажа.
На окне была решетка, но она предназначалась не для того, чтобы удержать кого-то внутри, со стороны комнаты она вполне легко вынималась из пазов. На кровати были заплесневые, но довольно крепкие одеяла и простыни. Они не казались способными выдержать вес среднего человека, но жизнь в школе со строгими требованиями для хорошо воспитаных молодых леди позволяет проникнуть в самую суть науки о побегах.
Через пять минут после того, как в двери повернулся ключ, тут осталась только погнутая решетка на окне, к которой аккуратно была привязана простыня.
Вдоль стен замка были прикреплены факелы. Страшный красно-черный флаг трепетал на ветру. Ваймз смотрел на символ. Далеко внизу была вода, и чистая белизна виденлась там, где она падала водопадом. Единственными возвожными направлениями было вперед и назад.
Он оглядел свои войска. К сожалению, много времени это не заняло. Даже стражник может сосчитать до пяти. Потом еще был Гэйвин и его волки, затаившиеся среди деревьев. И в конце концов, в совершенно полном конце, был еще Гаспод, эдакий капрал Шноббс собачьего мира, который присоединился к группе самовольно.
Что еще было на его стороне? Ну, враг не использует оружие. Но это преимущество исчезало, как только подумаешь о том, что у врага есть отвратительные зубы и когти.
Он вздохнул и повернулся к Ангве.
- Я понимаю, это твоя семья, - сказал он, - я пойму, если ты не пойдешь с нами.
- Посмотрим, сэр, по ходу дела, ладно?
- Как мы собираемся проникнуть внутрь, сэр? – спросил Моркоу.
- Предложения, Моркоу?
- Ну, для начала постучим в дверь, сэр.
- Ты серьезно? Сержант Детрит. Вперед, пожалуйста.
- Сэр!
- Постучи в эту чертову дверь!
- Дасэр!
Ваймз развернулся к Моркоу, в то время как тролль задумчиво созерцал дверь, пытаясь особенным образом натянуть лебедку арбалета. Пружина сопротивлялась, и Детрит недовольно ворчал, но все равно добился своего.
- Это не Анк-Морпорк, знаешь ли, - сказал Ваймз.
Детрит вскинул арбалет на плечо и отошел на шаг назад.
Раздался грохот. Ваймз не видел, как связка стрел сорвалась с арбалета. Были видны только отдельные части, пока они летели несколько футов. На полпути к двери растущее облако щепок загорелось от трения с воздухом.
В дверь врезался огненный шар, такой же злобный и разогнавшийся, как Пятый Слон, и летящий со скоростью, приближеной к скорости света.
- О боги, Детрит, - пробормотал Ваймз, когда грохот стих. – Это не арбалет, это национальное бедствие.
Несколько кусочков обугленой двери с треском упали на булыжники.
- Волки не хотят входить внутрь, господин Ваймз, - сказала Ангва. – Гэйвин пойдет за мной, но они не хотят заходить, даже за ним.
- Почему нет?
- Потому что они волки, сэр. В помещениях они чувствуют себя скованно.
Единственным звуком было поскрипывание взводимого Детритом арбалета.
- Черт с ними, - сказал Ваймз, вытаскивая меч и входя внутрь.
Леди Сибилла расправила платье, и осторожно пошла по внутреннему дворику. Она была где-то позади замка, так далеко, как только она могла забраться.
Спуск по стене и затягивание узлов на украшающей окно решетке утомило ее.
Из-за угла вышел огромный волк, в зубах которого была зажата котсть. Казалось, он совершенно не ожидал увидеть ее, и совершенно точно не ожидал отведать железного прута.
- Ох, я ужасно извиняюсь, - на автомате сказала Сибилла, когда он свернулся на булыжниках.
С другой стороны замка раздался взрыв. Судя по звукам, там был Сэм.
- Как вы думаете, сэр, они слышали нас? – спросил Моркоу.
- Капитан, люди в Анк-Морпорке обычно слышат нас. А где все оборотни?
Ангва показала вперед.
- Там.
Она провела их наверх по лестнице с низкими ступенями и толкнула одну дверь. Она медленно отворилась.
В холле тоже были факелы.
- Они оставили нам место, чтобы было, куда бежать, - сказала она. – Мы всегда оставляем людям, куда бежать.
Пара маленьких дверок в дальнем коце холла отворились. Дверных ручек нет, заметил Ваймз. Лапам не нужны дверные ручки.
Вошел Волфганг. Его сопровождали пара дюжин оборотней, которые вошли в комнату и присели… то есть растянулись на полу и уставились на незваных гостей с сильным интересом.
- Ах, Цивил! – радостно сказал Волфганг. – Вы победили в Игре! Хотите еще разок попробовать? Если человек участвует в игре вторично, то мы ставим ему одно препятствие! Мы откусываем ему ногу! Прикольно, правда?
- Я думал, что это у меня анк-морпоркское чувство юмора, - ответил Ваймз. – Где моя жена, ублюдок?
Он все еще слышал звуки натягиваемого Детритом арбалета. С этими большими самострелами всегда беда. Их можно считать быстро стреляющими только если измерять время по геологическим стандартам.
- И Дельфина! Гляньте только, что нам собака на хвосте принесла! – Волфганг проигнорировал Ваймза. Он сделал шаг вперед. Ваймз услышал, как в глотке у Ангвы зарождается рык, тот самый звук, которому незамедлительно покоряются криминальные круги Анк-Морпорка, если случайно столкнутся с ним в темной аллее. Гэйвин низко зарычал.
Волфганг остановился.
- Для этого тебе не хватит ума, Вольфик, - сказал Ангва. – Ты даже не сможешь самостоятельно выбраться из промокшего бумажного мешка. Где Матушка? – она оглядела развалившихся оборотней. – Привет, дядя Ульф… тетя Хильда… Мэгвери… Нэнси… Единство. Вся стая тут, да? Кроме Отца, котрый, как я думаю, где-то носится. Ну и семейка…
- Я требую, чтобы эти мерзкие людишки немедленно ушли, - сказал Баронесса, входя в холл.
Она свирепо посмотрела на Детрита.
- Как вы посмели притащить в дом тролля!
- Усе, он взведен, - жизнерадостно сказал Детрит, вскидывая жужжащий арбалет на плечо. – Куды стрелять, господин Ваймз?
- Господи, только не здесь! Это закрытое помещение!
- Ну, энто пока я сюда не нажал, сэр.
- Как же это цивилизованно, - сказала Баронесса. – Как по анк-морпоркски. Думаете, достаточно просто пригрозить, и наше племя у ваших ног?
- Вы давно видели свои ворота? – спросил Ваймз.
- Мы оборотни! – огрызнулась Баронесса, и каждое слово было острым и как будто отрезаным. – Глупыми игрушками вроде этой нас не напугать.
- Но они вас задержат на некоторое время. А теперь приведите леди Сибиллу!
- Леди Сибилла отдыхает. Вы не в том положении, чтобы требовать, господин Ваймз. Вы не среди преступников, - она продолжила, как только Ваймз открыл рот. – Игра не противоречит закону. В нее играют уже тысячу лет. В чем еще вы хотите нас обвинить? В краже гномского любимца – булыжника? Мы…
- Вы знаете, что ее не крали, - сказал Ваймз. – А я знаю…
- Вы ничего не знаете! Вы только предполагаете! У вас такой склад ума.
- Ваш сын сказал…
- Мой сын, к сожалению, отточил свою мускулатуру до совершенства, но не ту, что применяется в мыслительных процессах, - сказала Баронесса. – В цивилизованном Анк-Морпорке, осмелюсь заметить, вы можете за здорово живешь вламываться в чужие дома и топать ногами на хозяев, но тут, в варварском захолустье, по закону требуется более четкие основания.
- Я чувствую запах страха, - сказала Ангва. – Он исходит от тебя, Матушка.
- Сэм?
Они посмотрели наверх. Леди Сибилла стояла наверху лестницы, ведущий в нижние этажи, и выглядела она смущенной и сердитой. В руке у нее был погнутый железный прут.
- Сибилла!
- Она сказала мне, что ты в бегах, а они пытаются спасти тебя, но это ведь неправда?
Страшно признаваться в этом самому себе, но когда твои лопатки плотно прижаты к кирпичной кладке, то подойдет любое оружие, и прямо сейчас Ваймз увидел, что Сибилла заряжена и готова выстрелить.
Она хорошо ладит с людьми. Практически с того момента, как она начала говорить, ее начали учить слушать. А когда Сибилла слушает людей, то они чувствуют себя лучше. Это, вероятно, то, что делают… большие девочки. Она пыталась сделать так, чтобы казаться меньше, то есть те, кто ее окружают, должны казаться себе больше. Она ладила с людьми также хорошо, как и Моркоу. Без сомнения, она понравилась даже гномам.
В Книге Пэров Твурпа ей были посвящены целые страницы, гигантские ведущие в прошлое родословные, а гномы всегда уважают тех, кто знает полное имя своего пра-пра-пра-прадедушки. Сибилла не умеет врать, она всегда при этом краснеет. Сибилла – это опора. Детрит по сравнению с ней выглядит губкой.
- Мы неплохо побегали по лесу, дорогая, - сказал он. – А теперь иди сюда, думаю, нам пора пойти навестить короля. Я собираюсь все ему рассказать. Я со всем разобрался наконец-то.
- Гномы убьют вас, - сказала Баронесса.
- Думаю, я найду с ними общий язык, - сказал Ваймз. – Мы уходим. Ангва?
Ангва не пошевелилась. Она не отрывала взгляда от матери и все еще продолжала рычать.
Ваймз отметил некоторые признаки. Их определяешь в Анк-Морпоркских барах каждый субботний вечер. Достаются топоры, люди поднимают их и все, что остается, это чтобы кто-нибудь разбил бутылку. Или мигнул.
- Мы уходим, Ангва, - повторил он. Остальные оборотни встали и вытянулись.
Моркоу взял ее за руку. Она повернулась, рыча. Это была лишь доля секунды, и в реальности ее голова с трудом повернулась, пока она не взяла себя в руки.
- Так вот этот парррень, - невнятно произнесла Баронесса. – Ты пррредала свою ррродню из-ззза него?
Ваймз был уверен, что ее уши начали удлинняться. Лицевые мышцы тоже странно шевелились.
- Чему еще Анк-Морррпоррк тебя научил?
Ангва вздрогнула.
- Самоконтролю, - тихо произнесла она. – Идемте, господин Ваймз.
Как только они двинулись назад, оборотни подошли ближе.
- Не поворачивайтесь спиной, - спокойно произнесла Ангва. – Не бегите.
- Могла и не говорить, - сказал Ваймз. Он смотрел на Волфганга, который пошел в обход, не спуская глаз с отступающих людей.
Они сбились в стаю, чтобы преследовать нас до входа, подумал он. Он кинул взгляд на Детрита. Огромный арбалет колебался взад и вперед, пока Детрит пытался взять на прицел всех волков одновременно.
- Стреляй в них, - сказала Ангва.
- Но это же твоя семья, - сказала Сибилла.
- Можете мне поверить, им это ненадолго помешает!
- Детрит, не стреляй, пока не будешь готов, - приказал Ваймз, пока они двигались к под’емному мосту.
- Пусть стреляет сейчас, - сказала Ангва. – Рано или поздно Волфганг прыгнет, и у остальных будет…
- Есть кое что, сэр, что вам необходимо знать, - сказала Веселинка. – Вам действительно нужно это знать. Это по-настоящему важно.
Ваймз взглянул на подъемный мост. Во тьме стояли, скучковавшись, фигуры. Свет факелов отражался от доспехов и оружия, переградивших путь.
- Ну, хуже уже быть не может, - сказал он.
- Может, если среди нас окажется предатель, - сказала леди Сибилла.
Моркоу обернулся на звук фыркающего смеха Ваймза.
- Сэр?
- О, ничего, капитан. Следи за этими сволочами, ладно? С солдатами мы разберемся чуть позже.
- Токмо скажите, сэр, - отозвался Детрит.
- Вы в ловуушке, - прорычала Баронесса. – Стррража! Выполняйте свои обяззаности!
На мост вступила фигура с факелом. Капитан Тэнтони подошел к Ваймзу и свирепо посмотрел на него.
- Оставайтесь на месте, сэр, - сказал он. – Оставайтесь на месте, или, клянусь богами, я не посмотрю, посол вы или кто, и арестую вас!
Их взгляды встретились. Ваймз посмотрел прочь.
- Давайте пропустим его, - сказал он. – У человека есть обязанности, которые надо исполнять.
Тэнтони быстро кивнул ему, и промаршировал по мосту, остановившись перед Баронессой. Он отдал честь.
- Уведите этих людей прочь! – сказала она.
- Леди Серафина фон Убервальд? – безжизненно произнес Тэнтони.
- Ты знаешь, кто я такая, мужлан!
- Я хотел бы переговорить с вами касательно некоторых действий, совершенных в моем присутствии.
Ваймз закрыл глаза. Ты, несчастный тупой идиот… Я не имел в виду конкретно тебя.
- Ты что? – переспросила Баронесса.
- Утверждают, моя леди, что член или члены вашей семьи были вовлечены в заговор…
- Как ты смеешшшь! – закричала Баронесса.
Волфганг прыгнул, и будущее предстало чередой сменяющихся картинок.
В воздухе он обернулся волком.
Ваймз резко схватился за конец арбалета Детрита и направил его вверх, в то время, как тролль нажал на спусковой крючок.
Моркоу кинулся бежать еще до того, как Волфганг успел приземлиться на грудную клетку капитана Тэнтони.
Звук арбалета эхом прокатился по замку, опережая шум тысячи жужжащих осколков, уносящихся в небо.
Моркоу достал Волфганга, прыгнув горизонтально. Он ударил волка плечом, и они сцепились в клубок.
Затем, как в волшебном фонаре, показывающем картинки, сцена взорвалась.
Моркоу встал на ноги и…
Это наверное потому, что мы заграницей, подумал Ваймз. Он пытается делать все правильно.
Он приготовился к бою с оборотнем, сжав кулаки, приняв стойку как на рис. 1 из Благородного Искусства Кулачного Боя, которая производит впечатление только до тех пор, пока твой противник не ломает тебе нос литровой кружкой.
Кулаки Моркоу были как железные бруски, и Волфгангу досталось пара жестких ударов, когда он вставал.
Оборотень казался больше озадаченным, чем побитым. Он изменил форму, поймал кулак обеими руками и крепко сжал. К ужасу Ваймза он шагнул вперед, без особого усилия вставая за спину Моркоу.
- Не вздумай что-нибудь учудить, Ангва, - сказал Волф, радостно осклабившись, - или я сломаю ему руку. Хотя скорее всего, я в любом случае сломаю ему руку! Точно!
Ваймз услышал треск. Моркоу побледнел. Кое-кто со сломаной рукой полностью владел собой. Еще один идиот, подумал Ваймз. Если уж ты уронил его на землю, то не должен был давать ему подняться! Проклятый Маркиз Голубьер! Поддержание порядка путем согласия и уступок – хорошая идея, но только в том случае, если ты уложишь своего противника первым.
- Ах! У него есть еще косточки! – Вольфганг оттолкнул Моркоу прочь. Он кинул взгляд в сторону Ангвы. – Ну иди, иди сюда. Или я еще немножко его помучаю! Нет, я так и так помучаю его еще немного!
Потом Моркоу врезал ему в живот.
Волфганг пытался отойти назад, но вместо этого пролетел, перекувырнувшись в воздухе. Он легко приземлился, прыгнул обратно на изумленного Моркоу и еще раз ударил того кулаком в грудь.
Звук получился такой, как будто бы лопатой шлепнули по мокрому бетону.
Волфганг сгреб падающего человека, поднял его одной рукой и кинул оземь на мост перед Ангвой.
- Цивилизованый человек! – закричал он. – Вот каков он, сестра!
Ваймз услышал звук внизу рядом с собой. Гэйвин пристально наблюдал за происходящим, назойливо урча. Маленькая часть Ваймза, каменная сердцевина его цинизма, подумала: тебе-то ничего не будет.
От Волфганга поднимался пар. Он сиял в свете факелов. Светлые волосы на плечах блестели, как ореол.
Ангва с каменным лицом стояла на коленях над телом. Ваймз ожидал яростных воплей.
Он слышал ее плач.
Рядом с Ваймзом раздался вой Гэйвина. Ваймз посмотрел на волка. Он смотрел, как Ангва пытается поднять Моркоу, потом глянул на Волфганга. Потом обратно.
- Ну, кто следующий? – спросил Волфганг, приплясывая вдоль досок. – Может ты, Цивил?
- Сэм, - зашептала Сибилла, - ты не можешь…
Ваймз вытащил меч. Теперь уже не было разницы. Волфганг болше не играет, а он не дерется голыми руками и не убегает прочь.
Те руки могли пробить кулаком Ваймзу ребра насквозь.
На уровне плеч промелькнула размытая тень. В глотку Волфгангу вцепился Гэйвин, повалив его на землю. Они покатились по мосту, Волфганг опять изменился в волка, пасть против пасти. Они разошлись, кружась, и сошлись снова.
Ваймз услышал призрачный голосок, говорящий:
- Дома он бы и пяти минут так не продержался. Тупому ублюдку только и надо, чтобы он так дрался! Штучки Маркиза проклятогоГолубьера!
Гаспод вытянулся в струнку, и бил обрубком хвоста.
- Безмозглый дурак! Вот как побеждают в собачьей сваре!
Волки сцепившись, катались по доскам. Волфганг драл Гэйвину брюхо, Гаспод начал порыкивать и тявкать.
Раздался лай. Поскуливание Гаспода стихло. Волфганг взвился вертикально в воздух. Гэйвин подпрыгнул. Троица ударилась о борт моста одновременно, упала на крощащиеся камни в стороне и затем, на мгновение подвиснув в воздухе рычащим шаром, упала за борт, в бурлящую белизну реки.
Все это, с момента, пока Тэнтони пересек мост, длилось не больше минуты.
Баронесса смотрела вниз в ущелье. Следя за ней глазами, Ваймз обратился к Детриту.
- Сержант, ты уверен, что оборотне-стоек?
- Ну, думаю да, сэр. Да и усе равно я сызнова зарядил арбалет.
- Тогда пойди сходи за местным Игорем, - спокойно сказал Ваймз. – Если кто-нибудь попытается тебя остановить, стреляй в него. И в тех, кто будет рядом с ним.
- Да ваще без проблем, сэр.
- Если заглянет Благоразумие, то нас нет дома, сержант.
- Не слыхал, что оно собиралось зайтить, сэр.
- Давай, иди. Сержант Ангва?
Она и не глянула на него.
- Сержант Ангва!
Она подняла взгляд.
- Как вы можете быть таким… таким черствым? – прорычала она. – Он ранен.
- Знаю. Иди и поговори со стражниками, которые шатаются на другом конце моста. Кажется, они в панике. Мне уже хватит на сегодня несчастных случаев. Они нам пригодятся. Веселинка, прикрой Моркоу и мальчишку чем-нибудь, чтобы они согрелись.
Надеюсь, есть что-нибудь, что согреет меня, подумал он. Мысли текли медленно, как замерзшие капли. Он чувствовал, как потрескивал при движении лед, как искрился мороз при ходьбе, и что его разум уже запорошило снегом.
- Теперь, мадам, - обратился он к Баронессе, - отдайте мне Каменную Лепешку.
- Он вернется! – шептала Баронесса. – Это падение – ничто! И он найдет вас.
- Последний раз повторяю… камень гномов. Волки ждут здесь. Гномы внизу, в городе, ждут. Дайте мне камень, и мы все сможем выбраться невридимыми. Это дипломатия. Не заставляйте меня прибегать к чему-нибудь другому.
- Мне достаточно только сказать…
Ангва зарычала.
Сибилла большими шагами подошла к Баронессе и схватила ее.
- Ты никогда не отвечала мне! Ни одного маленького письмеца за все те годы, что я писала тебе!
Баронесса с изумлением уставилась на Сибиллу, как многие, сталкивающиеся с ее нескромной прямолинейностью.
- Если вам известно, что мы украли Лепешку, - ответила она Ваймзу, - то вам также известно, что она не настоящая. И она мало радости принесет гномам!
- Да, вам сделали ее в Анк-Морпорке. В Анк- Морпорке! На дне есть штамп. Но кто-то убил человека, сделавшего это. Это убийство. И это противозаконно, - кивнул Ваймз Баронессе. – Вот что есть у нас.
Гаспод вылез из воды и стоял, мелко дрожа, на гальке. Он был сплошным синяком. В ушах противно звенело. По одной ноге текла струйка крови.
Последние минуты были для него как в тумане, но он точно помнил, что там было много воды, которая била его, как молотом.
Он встряхнулся. Его шкура затрещала в тех местах, где вода уже успела замерзнуть.
По привычке, он подошел к ближайшему дереву и, морщась от боли, задрал лапу.
- ПРОСТИ МЕНЯ.
Повисла напряженная, озабоченая тишина.
- Ты только что совершил очень нехороший поступок, - сказал Гаспод.
- ПРОСТИ. ВОЗМОЖНО, ЭТО НЕ ЛУЧШИЙ МОМЕНТ.
- Не для меня, нет. Тут ты можешь стать причиной физических повреждений.
- ПРЯМ И НЕ ЗНАЮ, ЧТО СКАЗАТЬ.
- В моем понимании, деревья вообще не говорят, - вздохнул Гаспод. – Что случилось-то?
- ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ?
- Я умер, верно?
- НЕТ. Я КРАЙНЕ УДИВЛЕН, НО ТВОЕ ВРЕМЯ ЕЩЕ НЕ НАСТУПИЛО.
Смерть вынул песочные часы, мгновение посмотрел на них в свете звезд, и величаво пошел прочь по берегу реки.
- Слышь, есть у меня шанс, если попрошу поднять меня обратно? – спросил Гаспод, стараясь успеть за ним.
- НИКАКОГО.
- Знаешь, быть маленькой собачкой в глубоком снегу…
Смерть остановился у маленькой бухточки. Смутная фигура лежала там, скрытая несколькими дюймами воды.
- О, - сказал Гаспод.
Смерть наклонился. Вспыхнула синяя вспышка, и он исчез.
Гаспод задрожал. Он с плеском вошел в воду и уткнулся носом в мокрую шкуру Гэйвина.
- Так не долно быть, - завыл он. – Если бы ты был человеком, они положили бы тебя в большою лодку, спустили бы ее на воду и подожгли. И все бы это видели. А тут только ты да я, внизу, на морозе.
Но все равно кое-что он должен был сделать. Это было заложено у него в мозге костей. Он подгреб к берегу и вылез на ствол упавшей ивы.
Он прочистил горло. Затем он завыл.
Сначала плохой, нерешительный, но вой нарастал и становился сильнее, богаче… затем, когда он остановился перевести дыхание, вой не прекратился, он передавался из глотки в глотку и катился по лесу.
Звук окружил его, пока он спускался с бревна и пытался забраться чуть повыше. Он поднял его из глубокого снега. Он вился вокруг деревьев, сплетаясь из множества голосов и обретая собственную жизнь. Он подумал, что, возможно, вой доберется и до Анк-Морпорка.
Или даже намного дальше.
Ваймз был изумлен поведением Баронессы. Она держалась до последнего.
- Я ничего не знаю ни про какие смерти…
Из леса раздался вой. Сколько же там волков? Их было не видно, и теперь, когда раздался их плач, казалось, что за каждым деревом прячется волк. Вой нарастал, и казалось, словно он заполнил собой воздух, и его пульсация простиралась до гор.
Ангва откинула голову и пронзительно закричала. Затем, со свистом выдохнув, она обратилась к Баронессе, сжимая пальцы.
- Отдай ему… чертов камень, - зашипела она. – Кто-нибудь… хочет… сразиться… со мной? Сейчас? Так отдай ему камень!
- Кажетша, вожникли проблемы?
В воротах появился Детрит, тащивший за собой волочащего ноги Игоря. Он бросил взгляд на два тела и засуетился, похожий на гигантского паука.
- Неси камень, - рычала Ангва. – А затем… мы… уйдем. Я чую его. Или, может, ты хочешь, чтобы я взяла его?
Серафина с ненавистью посмотрела на нее, потом развернулась и побежала к руинам замка. Оставшиеся оборотни отпрянули от взгляда Ангвы, как от кнута.
- Если ты не поможешь тем людям, - сказал Ваймз Игорю, - то твоему будущему не позавидуешь.
Игорь кивнул.
- У этого, - сказал он, показывая на Тэнтони, - много ран на теле, я шошью его беж проблем. У этого, - он похлопал по Моркоу, - ужашный перелом руки. – Он поднял взгляд. – Хожаин Волфганг опять играл в швою игру?
- Так ты сможешь привести его в норму? – огрызнулся Ваймз .
- Нет, ему сегодня повежло, - ответил Игорь, - он у меня будет как новенький. У меня как раж ешть пара чудешных почек, раньше ими владел гошподин Крапанши, его хорошенько приложило, все той же лавиной…
- Ему это надо? – спросила Ангва.
- Нет, но я вшегда говорю, што никогда не штоит упушкать вожможношть самошовершенштвоватьша.
Игорь осклабился. Это было странное зрелище. Шрамы ползли по его лицу, как гусеницы.
- Просто посмотри руку, - спокойно сказал Ваймз.
Снова появилась Баронесса, окруженная несколькими оборотнями. Они тоже отшатнулись от взгляда Ангвы.
- Возьмите, - сказала Серафина. – Возьмите эту гадкую вещь. Это подделка. Тут нет никакого преступления!
- Я полицейский. – сказал Ваймз. – Я всегда найду преступление.
Сани скользили вниз по дороге в Велки, городские стражники бежали рядом с бортами, иногда подталкивая их. После того, как сразили их капитана, они были растеряны и не знали, что делать. Они не были расположены к тому, чтобы исполнять приказания Ваймза, но они слушались команд Ангвы, потому что Ангва была одной из тех, от кого они привыкли получать приказы.
Обоих раненых уложили на одеяла.
- Ангва? – спросил Ваймз.
- Да, сэр?
- Волки следуют за нами. Я вижу, как они бегут между деревьев.
- Знаю.
- Они за нас?
- Давайте будем говорить, что они не за кого-либо другого, хорошо? Они не очень любят меня, но они знают… как Гэйвин относился ко мне, а сейчас это важно. Некоторые из них ушли искать моего брата.
- Он что, мог пережить это? Ему пришлось упасть с очень большой высоты.
- Ну, это же не огонь и не серебро. Там нет ничего, кроме белой воды. Конечно, и вода может нанести сильные повреждения, но мы на изумление хорошо исцеляемся, сэр.
- Слушай, мне очень жаль, что…
- Нет, господин Ваймз, это не так. Вам не должно быть жаль. Моркоу просто не понял, что Волфганг из себя предстваляет. Такого, как он, нельзя победить в честной драке. Я знаю, он, конечно, моя семья, но… личность не важна. Моркоу сам так говорил.
- Так говорит, - колко заметила Сибилла.
- Да.
Моркоу открыл глаза.
- Что… произошло? – спросил он.
- Волфганг тебя избил, - ответила Ангва, вытирая ему лоб.
- Как же? – Моркоу попытался подняться, вздрогнул и упал назад.
- Что я тебе всегда говорил про Маркиза Голубьера? – спросил Ваймз.
- Простите, сэр.
Вдали над лесом, поднялость что-то яркое. Оно исчезло, а затем появилась зеленая вспышка. Через мгновение выстрелил пучок искр.
- Сигнальщики добрались до башни, - сказал Ваймз.
- Они что, не могли двигаться быстрее? – спросила Ангва.
- Думаю, мы сможем связаться с Анк-Морпорком, - сказал Ваймз.
После всего случившегося эта мысль чрезвычайно радовала. Это было вроде специального человеческого воя. Теперь он не будет барахтаться в неопределенности. Он будет барахтаться на конце очень длинной линии. А это, как-никак, две большие разницы.
В магазине в Велках была небольшая народная комната, и, так как она принадлежала всем, то имела такй вид, как будто бы она не принадлежала никому. В углах скопилась грязь, а стулья, обычно расставленые неровным кругом, казались, выбирали по тому, насколько аккуратно можно их сгрудить вместе, а не из соображений комфортности.
Леди Марголотта улыбнулась сборищу вампиров. Ей нравились эти встречи.
Остаток группы скучковался, и она спрашивала себя, что привело их сюда. Но, в конце концов, их всех объединяло одно убеждение – то, как ты поступаешь, вовсе не показывает, кем ты являешься или кем ты станешь…
Хитрость началась с малого. Высасывай, но не кусая. Маленькими шажками. А потом понимаешь, что по-настоящему желаешь лишь силы, и есть много очень утонченных способов достижения ее. А когда достигаешь желаемого, сила кажется пустяком. Сила есть у каждого головореза. Настоящим призом является контроль. Лорд Ветинари это знает. Когда чаши весов колеблятся под весом груза, фишка в том, что прижать пальцем надо в нужном месте.
И всякий контроль начинается с себя.
Она встала. Они смотрели на нее немного взволнованно, но все равно дружелюбно.
- Мое имя, в укороченной форме, зфучит как Леди Марголотта Эмайя Катерина Предложена Грубина фон Уберфальд, и я фампир…
Они откликнулись хором:
- Прифет, Леди Марголотта Эмайя Катерина Предложена Грубина фон Уберфальд!
- Теперь уше четыре года как, - продолжала леди Марголотта, - я сопротифляюсь сову ночи. Укусить одну шею – это слишком много. Но… есть компенсация…
На воротах Велок не стояло стражников, но гномы все еще кучковались вокруг посольства, когда сани доскользили до остановки. Волки в упряжи нервно дергались и поскуливали, глядя на Ангву.
- Я отпущу их, - сказала она, вставая. – Они и так забрались слишком далеко, да и то лишь потому, что боятся меня…
Ваймз не был удивлен. Внезапно все вокруг стали бояться Ангвы.
Отряд гномов поспешил к саням.
Ваймз понимал, что им потребуется несколько секунд, чтобы сориентироваться. Здесь была и стража верхнего города, и Игорь, и оборотень. Они были озадачены и полны подозрений. Это дает ему крошечный шанс воздействовать на них. И, хоть ему и стыдно было признать, преимущество тут будет за напыщеной сволочью.
Он свирепо посмотрел на главенствующего гнома.
- Кто ты такой? – требовательно спросил он.
- Вы под…
- Ты в курсе, что Каменная Лепешка была украдена?
- Вы… что?
Ваймз потянулся назад и взял из саней сверток.
- Поднесите факелы ближе! – крикнул он тем самым командным тоном, который не предполагает того, что ему не подчинятся, и они подчинились. У меня есть двадцать секунд, подумал он, а потом магия кончится.
- Посмотрите сюда, - сказал он, вынимая нечто из мешка.
Некторые из гномов упали на колени. Раздалось бормотание. Одни начали стенать, другие оживленно обсуждать увиденное… Из своего положения он уже видел своим внутренним зрением, как в ночи трещат и мигают башенные огни, отсылая в Орлею точное сообщение из Анк-Морпорка.
- Я должен отдать это Королю, - сказал он, когда повисла тишина.
- Мы возьмем ее… - начал гном, двигаясь вперед.
Ваймз отступил в сторону.
- Добрый вечер, парни, - произнес Детрит, вставая из саней.
Арбалетные стрелы, натянутые с небывалым усилием, издали натужный звук, похожий на стон раненого металлического зверя.
Гном был в паре шагов от наконечников нескольких дюжин стрел.
- С другой стороны, - сказал Ваймз, - мы можем продолжить разговор. Кажется, ты относишься к гномам, которые любят поговорить.
Гном кивнул.
- Сперва хочу узнать, могу ли я внести внутрь двоих раненых, пока они еще не умерли от своих ран?
Арбалет в руках Детрита резко дернулся.
Гном кивнул.
- Можно внести их внутрь и приступить к лечению? – спросил Ваймз.
Гном кивнул еще раз, не спуская глаз со связки стрел размером с его голову.
- Превосходно. Видите, как просто можно договориться, если просто побеседовать? А теперь арестовывайте меня.
- Вы хотите чтобы я арестовал вас?
- Да. И леди Сибиллу. Мы переходим под вашу юрисдикцию.
- Верно, - сказала Сибилла. – Я требую, чтобы меня арестовали.
Она поднялась из саней, излучая справедливое негодование, чем заставила гномов отшатнуться от неизведанных глубин ее души.
- А так как арест посла обязательно повлечет… неприятности в отношениях с Анк-Морпорком, - продолжал Ваймз, - я настоятельно рекомендую немедленно доставить нас к Королю.
По счастью, над далекой башней снова зажглась вспышка. Зеленый свет на мгновение отразился от снега.
- Что это значит? – спросил капитан гномов.
- Это значит, что Анк-Морпорк в курсе происходящего, - молясь, чтобы это на самом деле было так, ответил Ваймз. – И я не думаю, что вы хотите стать гномом, из-за которого разгорелась война.
Гномы начали переговариваться между собой. К ним присоединилось еще трое. Ваймз не смог разобрать их торопливую речь, но сзади раздался шепот Веселинки:
- Это выше его сил. Он не хочет, чтобы с Лепешкой что-то случилось.
- Хорошо.
Гном обернулся к Ваймзу.
- А что с троллем?
- О, Детрит останется в посольстве, - ответил Ваймз.
Это немного изменило тон разговора, но он все равно оставался довольно тяжелым.
- Что у них еще? – прошептал Ваймз.
- Это беспрецедентный случай, - забормотала Веселинка. – Вы считаетесь убийцей, но вы сами вернулись, чтобы увидеть Короля и принесли Лепешку….
- Беспрецедентный случай? – переспросила Сибилла. – Уже был чертов прецедент, простите мой Клатчский… - она набрала с грудь воздуха и запела.
- Ох, - Веселинка была в шоке.
Гномы изумленно смотрели на Сибиллу, поющую сильным оперным голосом. Для любительского сопрано голос ее был поразительно поставлен и имел большой диапазон. В то же время для профессионала он был слишком шатким, но его колоратура потрясла гномов.
С крыш скатывался снег. Сосульки дрожали. О боги, думал изумленный Ваймз. Если одеть ее в корсет с шипами и крылатый шлем, она вполне сможет забирать души погибших войнов с поля битвы…
- Это «Искупление» Железного Молота, - сказала Веселинка. – Ее знает каждый гном! Эм, ее трудно перевести, но… «Я прихожу искупить свою любовь, я несу дар великой мощи, никто кроме Короля не в силах остановить меня, встать на моем пути – значит восстать против всех законов мира, цена истины неизмерима в золоте»… эм, по поводу последней строки спорят, сэр, но по сути там говорится о том, что если истина действительно велика…
Ваймз смотрел на гномов. Они были очарованы, и кое-кто даже подпевал.
- Это сработает? – прошептал он.
- Сложно придумать прецедент больший, чем этот, сэр. Я думаю, это песня песней! Конечный призыв! Это чуть ли не часть гномского закона! Они не смогут отказать. Или они… не гномы, сэр!
Ваймз заметил, как один гном вытащил из кармана платочек и шумно высморкался. У некоторых в глазах стояли слезы.
Последняя нота потонула в полной тишине, а затем внезапно множество топоров с шумом ударились о щиты.
- Все нормально! – сказала Веселинка. – Они апплодируют!
Сибилла, тяжело дыша, повернулась к мужу. Она вияла в свете факелов.
- Как ты думаешь, все нормально? – спросила она.
- Судя по звуку, ты теперь почетный гном, - ответил Ваймз и протянул ей руку. – Идем?
Новости опередили их. Гномы высыпали наружу, когда герцог и герцогиня подъехали к вратам в Подземку.
Сзади теперь были гномы. Они увлекали их за собой. И на всем пути гномы протягивали руки, пытаясь прикоснуться к Лепешке.
Гномы набились в подъемник вместе с ними. Гул голосов внизу резко стих, как только вышел Ваймз и поднял над головой Лепешку. Тогда дикий рев, отразившись от стен, слился со своим эхом в один громадный возглас одобрения.
Они раньше не видели ее, подумал Ваймз. Для большинства из них это всего лишь крохотная белая точка. И заговорщики это знают. Не нужно красть что-то, чтобы взять это в заложники.
- Арестуйте их! – к ним стремительно приближался Рым, окруженный множеством стражников.
- Опять? – Ваймз держал Лепешку высоко.
- Вы пытались убить Короля! Вы сбежали из камеры!
- Ну, есть кое-что, чему мы слышали много доказательств, - сказал Ваймз так спокойно, как мог. Лепешка была довольно тяжелой. – Нельзя все время держать людей во тьме, Рым.
- Вы не увидите Короля!
- Тогда я разобью Лепешку!
- Давайте! Она не…
Ваймз услышал, как у гномов перед ним перехватило дыхание.
- Она не что? – тихо сказал он. – Она не разобьется? Но это Лепешка!
Один из гномов, сопровождавших их от посольства, прокричал что-то, и его крик подхватили другие.
- На вашей стороне прошлое, - перевела Веселинка. – Они говорят, что всегда успеют убить вас после того, как вы поговорите с Королем.
- Ну, не совсем то, на что я надеялся, но пойдет, - Ваймз снова посмотрел на Рыма. – Вы говорили, что хотите, чтобы я нашел эту вещь, не так ли? А теперь мне надлежит вернуть ее законному владельцу…
- Вы… Король… Вы можете дать ее мне, - сказал Рым, подтягиваясь до груди Ваймза.
- Ни за что! – резко сказала Сибилла. – Когда Железный Молот возвращал Лепешку Кровавому Топору, он что, отдал ее Бьющему Тарану?
Хор голосов выразил несогласие.
- Конечно нет, - ответил Рым, - Бьющий Таран был предате…
Он замолчал.
- Думаю, - сказал Ваймз, - нам лучше пойти к Королю.
- Вы не можете требовать это!
Ваймз показал на толпу гномов за ним.
- Вы будете изумлены, узнав, как вам будет трудно объяснить это им, - сказал он.
Чтобы увидеть Короля, они ждали полчаса. Его надо разбудить. Его надо одеть. Короли не спешат.
В это время Ваймз и Сибилла сидели в приемной на слишком маленьких для них стульях, окруженные гномами, которые сами не знали, кто они – эскорт заключенного или почетный конвой. Прочие гномы толпились в дверном проеме; до Ваймза доносились звуки их разговоров.
Они не тратили время на то, чтобы рассматривать их. Все взгляды были прикованы к лежащей на его коленях Лепешке. Было очевидно, что многие видели ее впервые.
Бедняги, думал он. Вы все верите в нее, а не пройдет и дня, как вам скажут, что это – грубая фальшивка. Вы сами в этом убедитесь. И тогда вашему маленькому мирку придет конец. Я должен был раскрыть одно преступление, и я не хотел бы допустить, чтобы свершилось еще одно, намного большее.
Мне сильно повезет, если я выберусь отсюда живым, верно?
Дверь откатилась. Вперед выступила пара гномов, которых Ваймз про себя называл тяжеловесами, и окинула всех официальным, профессиональным взглядом, говорящим, что для вашего же удобства и комфорта им приказали не убивать вас сразу же.
Король вошел, потирая руки.
- Ах, ваше превосходительство, - сказал он, произнося слова как определения, а не просто дань вежливости. – Я вижу, у вас есть кое-что, что принадлежит нам.
От толпы в дверях отделился Рым.
- Я должен выдвинуть серьезное обвинение, сир! – сказал он.
- Серьезно? Отведи этих людей в комнату суда. Под стражей, конечно.
Он умчался прочь. Ваймз глянул на Сибиллу и пожал плечами. Они последовали за Королем, оставив позади сумятицу главной пещеры.
Снова Ваймз оказался в комнате, где было так много полок и так мало свечей. Король сел.
- Лепешка тяжелая, ваше превосходительство?
- Да!
- Ее тяжесть – тяжесть истории, понимаете? Положите ее на стол, только крайне аккуратно, пожалуйста. И… Рым?
- Эта… вещь, - сказал Рым, показывая тальцем, - эта вещь… подделка, копия. Фальсификация! Сделанная в Анк-Морпорке! Элемент заговора, в котором, я уверен, что это доказуемо, принимал участие милорд Ваймз! Это не Лепешка!
Король поднес свечу чуть ближе к Лепешке и критически осмотрел ее со всех сторон.
- Я много раз видел Лепешку ранее, - в итоге произнес он, - и я могу сказать, что это – истинная вещь в себе.
- Сир, я требую… я советую вам потребовать более тщательной проверки, сир.
- Серьезно? – мягко произнес Король. – Конечно, я же не эксперт. Но к счастью, тут присутствует прибывший на коронацию Альбрехт Альбехтсон, или я не прав? Все сообщество гномов, думаю, знает, что он крупнейший специалист в вопросах Лепешки и ее истории. Призовите его. Я подозреваю, что он совсем рядом. Думаю, что сейчас любого гнома можно найти за той дверью.
- Конечно, сир, - выражение триумфа на лице Рыма, когда он проходил мимо Ваймза, было уже неприличным.
- Думаю, нам скоро потребуется другая песня, чтобы выбраться отсюда, дорогая, - пробормотал Ваймз.
- Я боюсь, что помню только ту, Сэм. В остальных поется в основном про золото.
Рым вернулся с Альбрехтом и сопровождающий несколькими страшими и немного судебного вида гномами.
- Ах, Альбрехт, - сказал Король, - видишь, что лежит на столе? Заявляют, что это не истинная вещь в себе. Выскажи свое мнение, пожалуйста, - Король кивнул Ваймзу. – Мои друзья знают морпоркский, ваша светлость. Просто они предпочитают не загрязнять воздух его звуками. Только и всего.
Альбрехт сердито посмотрел на Ваймза и подошел к столу.
Он оглядел Лепешку со всех сторон. Он передвинул свечи и наклонился, чтобы повнимательнее рассмотреть корку.
Он снял с пояса нож, постучал им по Лепешке и очень серьезно вслушивался в раздавшуюся ноту. Он перевернул Лепешку. Он понюхал ее.
Он отступил назад, сердито сморщился и спросил:
- Х градз?
Гномы немного пошептались, и затем, как один, кивнули.
К ужасу Ваймза, Альбрехт отколол от Лепешки крохотный кусочек и положил в рот.
Штукатурка, подумал Ваймз. Свежая штукатурка из Анк-Морпорка. А Рым сможет отговориться от причасности к этому.
Альбрехт выплюнул кусочек в ладонь и мгновение смотрел в потолок, пока размышлял.
Зателм он обменялся с Королем долгим, многозначительным взглядом.
- П’акга, - произнес в конце концов Альбрехт, - а п’акага-ад…
За вспыхнувшим гулом Ваймз услышал перевод Веселинки:
- Это истинная вещь в се...
- Да, да, - сказал Ваймз и подумал: о боги, нам повезло. Анк-Морпорк, я горжусь тобой. Когда мы делаем подделку, она получается лучше сраного оригинала.
Если… если я чего-то не упустил…
- Спасибо, джентльмены, - сказал Король. Он взмахнул рукой. Гномы неохотно построились шеренгой и вышли, бросая на Ваймза робкие взгляды. - Рым? Пожалуйста, сходи за моим топором ко мне в покои. Лично, пожалуйста. Я не желаю, чтобы кто-нибудь еще прикасался к нему. Ваше превосходительство, вы и ваша леди останетесь здесь. Но вашему… гному следует выйти. Стражники пусть несут караул у двери. Рым?
Идейный Рецензент не двинулся с места.
- Рым?
- Чт… Да, сир?
- Делай, что я сказал!
- Сир, предок этого человека однажды убил короля!
- Осмелюсь заметить, это не стало их семейной традицией! Теперь иди и делай, что я сказал!
Гном торопливо вышел, задержавшись в дверях, чтобы оглянуться и пристально посмотреть на Ваймза.
Король снова сел.
- Садитесь, ваша дежурская светлость. И вы, леди, тоже, - он поставил локоть на подлокотник и оперся подбородком в ладонь. – А теперь, господин Ваймз, скажите мне правду. Расскажите все. Расскажите правду, которая ценится больше небольшого кусочка золота.
- Я не уверен, что знаю достаточно правды, - ответил Ваймз.
- А. Неплохое начало, - сказал Король. – Тогда скажите мне, что вы подозреваете.
- Сир, я был уверен, что это такя же фальшифка, как и оловянный шиллинг.
- Ох. Серьезно?
- Настоящая Лепешка не была украдена, она была уничтожена. Я предпологаю, что ее разбили, раскрошили и смешали с песком в пещере. Знаете, сир, если люди видят, что что-то уничтожено, а затем вы внезапно приносите что-то, очень похожее на уничтоженое, то они подумают: «Это оно и есть, это должно быть оно, просто оно находилось совсем не там, где мы думали». Людям это нравится. Некая вещь исчезает, а нечто, похожее на нее, появляется в другом месте, и кажется, что вещь просто как-то переместилась с одного места в другое… - Ваймз почесал нос. – Простите, я уже давно не спал…
- По вам и не скажешь, что вы спите на ходу.
- Думаю, что… вор действовал в сговоре с оборотнями. Они скрывались за делом «Сыновей Аги Украденного Молота». Они собирались шантажировать вас с целью заставить отказаться от трона. Ну, вы-то это знаете. Чтобы Убервальд остался во тьме. Если вы не отступите, то быть войне, а если согласитесь, то Альбрехту вернут поддельную Лепешку.
- Что еще вы думаете, вам известно?
- Ну, подделка изготовлена в Анк-Морпорке. Мы хорошо делаем вещи. Я думаю, что ее изготовителя убили, но я не могу узнать больше, пока не вернусь. Но я все выясню.
- В вашем городе делают хорошие вещи, тем более для глупца Альбрехта. Как вы думаете, все происходило?
- Вы хотите правду, сир?
- Во всех смыслах.
- Возможно ли, что Альбрехт был вовлечен в заговор? Найди, где лежат деньги, говорит мой старый сержант.
- Ха. А кто говорит «Где есть полицейский, всегда есть преступление»?
- Эм, я, сэр, но…
- Позвольте нам разобраться. Рыму надо время, чтобы все обдумать. Ах…
Дверь открылась. Вошел Идейный Рецензент, неся гномский топор. Это был шахтный топор. С одной стороны его было острие кирки, чтобы разведывать новые территории, а с другой – лезвие топора, на тот случай, если кто-нибудь решит вам помешать.
- Позови стражников, Рым, - сказал Король. – И юного гнома его превосходительства. Такое стоит видеть, знаете ли.
О боги, подумал Ваймз, разглядывая лицо Рыма, пока остальные входили в комнату. Это самые основы. Это умеет каждый стражник. Даешь им понять, что знаешь, что они провинились, но не говоришь, в чем именно, и конечно же, не говоришь, как много тебе известно, это выводит их из равновесия, а ты просто разговариваешь с ними спокойно и…
- Положи руки на Лепешку, Рым.
Рым развернулся кругом.
- Сир?
- Положи руки на Лепешку. Делай, что я говорю. Немедленно.
… и ты имеешь в запасе угрозы, но никогда не прибегаешь к ним, о нет. Потому что ты никогда не сможешь сделать с ними такого, что сотворит их собственное воображение. А ты просто поддерживаешь ситуацию, пока они не сломаются, или, как в случае с моей директрисой, пока не почувствуют, что они взмокли аж до ботинок.
И от этого не остается синяков.
- Расскажи мне о смерти Длинноштифта, свечного начальника, - сказал Король, когда Рым, с мрачным пустым взглядом дотронулся до Лепешки.
Он торопливо заговорил.
- О, я уже говорил вам, он…
- Если ты не будешь прижимать руки к Лепешке, Рым, я сделаю так, что их прижмут без твоей помощи. Расскажи еще раз.
- Я… он… забрал свою жизнь, сир. Чтобы избежать позора.
Король поднял топор так, чтобы длинное острие торчало наружу.
- Скажи еще раз.
Теперь Ваймз мог слышать быстрое и прерывистое дыхание Рыма.
- Он забрал свою жизнь, сир!
Король улыбнулся Ваймзу.
- Есть старинное суеверие, ваше превосходительство, что, пока Лепешка содержит крупицу истины, она воспылает красным пламенем, если кто-нибудь солжет, прикасаясь к ней. Конечно, не думаю, что в современном мире еще остались те, кто верит в это.
Он повернулся к Рыму.
- Скажи мне еще раз, - прошептал он.
Огоньки свечей сверкнули на слегка повернувшемся лезвии топора.
- Он забрал свою жизнь! Сам!
- О да, Ты говорил. Спасибо, - сказал Король. – А помнишь ли ты, Рым, когда Бьющий Таран послал Железному Молоту ложную весть о том, что Кровавый Топор погиб в бою и Железный Молот убил себя в порыве отчаяния, чья вина была в том?
- Бьющего Тарана, сэр, - быстро ответил Рым. Ваймз предположил, что ответ был из тех, что приходится зубрить наизусть.
- Да.
Слово некоторое время провисело в воздухе, а потом Король продолжил.
- Кто отдал приказ убить ремесленника из Анк-Морпорка?
- Сир? – переспросил Рым.
- Кто отдал приказ убить ремесленника из Анк-Морпорка? – тон Короля не изменился. Это был удобный, певучий голос. Он звучал так, словно им тренировались задавать вопросы целую вечность.
- Я ничего не знаю про…
- Стража, прижмите плотно к Лепешке его руки.
Они выступили вперед. Один из них взял Рыма за руку.
- Итак, Рым. Кто отдал приказ?
Рым корчился так, словно его руки горели.
- Я… Я…
Ваймз видел, как побелела кожа на руках гнома, когда он силился отрвать их от камня.
Но это же фальшивка. Я уверен, что он разрушил настоящую, так он же знает, что это подделка. Это просто кусок штукатурки, наверное, еще не просохший внутри! Ваймз пытался думать. Настоящая Лепешка была в пещере, верно? Была же? Если нет, то где же она была? Оборотни думали, что у них подделка, и он до сих пор так думает. Он пытался думать сквозь туман усталости.
Он думал о том, не была ли Лепешка из Музея Хлеба Гномов настоящей. Это хороший способ сохранить ее в целости и сохранности. Никто и не подумает украсть то, что, как всем известно, является подделкой. Настоящий разбойник – Пятый Слон, что бы это выражение ни означало, все равно все – туман.
Какая же настоящая?
- Кто отдал приказ, Рым? – спросил Король.
- Не я! Я сказал, чтобы они соблюдали все необходимые предосторожности, чтобы сохранить тайну!
- Кому ты сказал это?
- Я назову вам имена!
- Позже ты это сделаешь. Уверяю тебя, - сказал Король. – А оборотни?
- Баронесса сама предложила! Правда!
- Убервальд для оборотней. Ах да… «Удовольствие в силе»[4]. Могу предположить, они многое тебе предлагали. Можешь снять руки с Лепешки. Я не хочу причинять тебе боль и далее. Но что же это? Мои предки высоко отзывались о тебе, ты гном сильный и влиятельный… и ты позволяешь себе стать лапой оборотня. Почему?
- А почему им все сошло с рук? – выплюнул Рым натянутым голосом.
Король поглядел на Ваймза.
- О, я предполагаю, что оборотни сожалеют, что они… - начал он.
- Не им! А… этим, из Анк-Морпорка! Размалеваным, в платьях и в… подобной гадости! – Рым показал пальцем на Веселинку. – Ха’ак! Как ты посмел так вырядиться! Ты теперь она, - и Ваймз услышал это редкое слово, выплюнутое с таким ядом, - она выставляется напоказ здесь! И это происходит не только тут, это происходит везде, потому что люди безвольно и без возражений смотрят, как глумятся над старыми традициями! Замечания отовсюду. Они разрушают все гномье своими… своими придурковатыми одеждами, раскраской и отвратительными манерами. Как вы можете быть Королем и попустительствовать этому? Они везде ведут себя так и вы ничего не делаете! Почему им это прощается? – Рым зарыдал. – А я так не могу!
Ваймз заметил, что Веселинка, к его изумлению, утирает слезы.
- Я вижу, - сказал Король. – Ладно, я думаю, это было оправдание. – Он кивнул страже. – Уведите… ее прочь. Некоторые вещи могут подождать денек-другой.
Внезапно Веселинка отдала честь.
- Разрешите пойти с ней, сир?
- Но зачем же, молодой… молодой гном?
- Я думаю, ей захочется поговорить с кем-нибудь, сир. Я знаю по себе.
- Серьезно? Вижу, ваш командор не возражает. Идите.
Король откинулся назад, когда стража увела заключенного и нового советчика заключенного.
- Итак, ваше превосходительство?
- Где настоящая Лепешка?
- У вас нет уверенности?
- У Рыма была!
- Рым… сейчас в сложном настроении, - Король посмотрел на потолок. – Я думаю, что отвечу вам, ваше превосходительство, потому что действительно не хочу, чтобы вы тратили остаток времени здесь на глупые вопросы. Да, эта Лепешка настоящая.
- Но как могло…
- Стоп! Да, была одна, которую Рым в своем… безумстве сравняла с землей, - продолжил Король, - И она была… минутку… уже пятой по счету. Через пятнадцать сотен лет – и все еще не тронута временем? Мы, гномы, такие романтики! Даже самый лучший гномий хлеб начинает крошиться через пятьсот лет.
- Подделки? – спросил Ваймз. – Они все – подделки?
Внезапно Король снова поднял свой шахтовый топор.
- Это, милорд, мой фамильный топор. Мы владеем им на протяжении девяти сотен лет. Конечно, иногда надо заменить лезвие. Иногда требуется другая рукоятка, новый узор на металле, немного освежить украшения… но разве это не девятисотлетний топор моей семьи? И, так как его умеренно обновляли со временем, это все еще достаточно хороший топор, знаете ли. Достаточно хороший. Или вы хотите сказать, что это тоже подделка? – он снова сел.
Ваймз вспомнил лицо Альбрехта.
- Он знал.
- О, да. Группа… наиболее высокопоставленных гномов знают. Знание передается в семье. Первая Лепешка разрушилась через три сотни лет, когда король время прикоснулся к ней. Один из моих предков служил в охране и был очевидцем этого. Можно сказать, что после этого его быстро продвинули вверх. Вы понимаете. После этого мы были уже готовы. Мы начинали искать новую где-то раз в пятьдесят лет, в не зависимости от обстоятельств. Мне приятно, что одну изготовили в большом гномском городе Анк-Морпорке, и я не буду сильно удивлен, если она намного переживет своих предшественниц. Смотрите, они даже смородины правильно разложили, видите?
- Но Альбрехт может раскрыть вас!
- Раскрыть что? Он не Король, но я буду очень удивлен, если кто-то из его семьи снова не станет Королем, может, позднее. То, что кружит вокруг, становится всюду, как говорят Игори. – Король наклонился вперед. – Считаю, что вы трудились над недоразумением. Вы думали, что раз Альбрехт не любит Анк-Морпорк и имеет… устаревшие взгляды, то он плохой гном. Но я знаю его уже двести лет. Он честен и благороден… больше меня, я уверен. Пять веков назад из него вышел бы отличный король. Но сегодня – возможно, нет. Возможно… ха… топору моих предков пора сменить рукоять. Но пока король – я, и он соглашается всем сердцем, потому если нет, то он не будет гномом, понимаете? Конечно, теперь он будет противостоять мне во всех ситуациях. Но, говоря одной из ваших метафор, мы все в одной лодке. Мы только можем пытаться вытолкнуть друг друга за борт, но только сумасшедший вроде Рыма проделает дырку в днище.
- Капрал Малопопка думала, что будет война… - слабо произнес Ваймз.
- Ну, всегда найдутся сорви-головы. Но, пока мы спорим о том, кто будет за рулем лодки, мы не будем отрицать, что это важное плаванье. А вы, кажется, пытались. Позвольте вашей замечательной леди отвести вас домой. Стаканчик спиртного на ночь… Что нужно Анк-Морпорку, ваше превосходительство?
- Анк-Морпорку нужны имена убийц, - пробормотал Ваймз.
- Нет, это нужно командору Ваймзу. Что нужно Анк-Морпорку? Золото? Да, наверное, золото. Или, может, железо? Вы потребляете много железа.
Ваймз моргнул. Его мозг окончательно сдался. Больше ничего не осталось. Он не был уверен, сможет ли встать.
Ему на ум прищло слово.
- Жир, - тупо сказал он.
- Ага. Пятый Слон. Вы уверены? У нас сейчас есть неплохое железо. С железом вы становитесь сильным. А с жиром – лишь скользкими.
- Жир, - как попугай, повторил Ваймз, проваливаясь во тьму. – Много жира.
- Хорошо, конечно. Цена – десять анк-морпоркских центов за баррель, но, ваше превосходительство, с тех пор, как я узнал вас, думаю, возможно…
- Пять центов за баррель жира высшего сорта, три цента за второй сорт, десять центов за баррель тяжелого сала, упакованного и доставленного в Анк-Морпорк, - сказал Сибилла. – Все из пластов Сальцбергского Изгиба и градуировано согласно шкалы Железнокорки. У меня есть сомнения, что месторождения Большого Бивня не иссякнут в скором времени.
Ваймз попытался сфокусировать взгляд на жене. Казалось, что она далеко-далеко.
- Че?
- Эм, я немного почитала, пока была в посольстве, Сэм. Те блокноты. Прости.
- Вы хотите разорить нас, мадам? – вскинул руки Король.
- Мы можем обсудить вопросы поставки, - сказала леди Сибилла.
- Клатч будет платить минимум девять центов за первый сорт, - сказал Король.
- Но клатчский посол не сидит сейчас здесь, - ответила Сибилла.
- Или не женат на вас, моя леди, к его несчастью, - улыбнулся Король. – Шесть, пять и пятнадцать.
- Шесть, от двадцати тысяч – пять, три с половиной за второй сорт. Могу предложить тринадцать за сало.
- Приемлемо, но если вы дадите четырнадцать за белое сало, то я соглашусь на семь за поставки из нового найденого нами слоя почечного сала. Из него получаются неплохие свечи.
- Шесть, боюсь. Вы еще не углубились в толщину этого пласта, и я думаю, вполне разумно предположить наличие ПХТ в нижних уровнях. Кроме того, я думаю, что ваши прогнозы относительно ценности этого слоя слишком оптимистичны по сравнению с правдой.
- Че ткое ПХТ? – пробормотал Ваймз.
- Поджареные хрустящие тушки, - сказала Сибилла. – В основном необычайно огромные и древние животные, хорошенько прожареные.
- Вы изумляете меня, леди Сибилла, - сказал Король. – Я не знал, что вы так подкованы в вопросах жиродобычи.
- Приготовление завтраков для Сэма – лучшая школа, ваше величество.
- О, да, простой король с вами спорить не будет. Значит, шесть. Эту цену будем держать два года… - Король увидел, как Сибилла открыла рот. – Ладно, ладно, три года. Я не безрассудный король.
- Цена будет задокументирована?
- Я что, могу сказать нет?
- Значит, соглашайтесь.
- Документы будут утром. А теперь наши пути расходятся, - сказал Король. – Я вижу, у его превосходительсва был нелегкий день. Анк-Морпорк будет купаться в жире. Даже не представляю, зачем вам столько.
- Для света, - сказал Ваймз и провалился в сон.
Сэм Ваймз проснулся от запаха горячего жира.
Его окружала мягкость. Практически, он был скован ею.
Сначала он подумал, что это снег, но снег обычно не бывает теплым. В итоге он определил, что это похожий на облако матрас в посолькой кровати.
Он снова переключил внимание на запах жира. В нем были… нотки. Совершенно точно частица жженого. Поскольку гастрономические вкусы Сэма Ваймза простирались от «хорошо поджареный» до «жженый», то запах был многообещающим.
Он изменил положение, о чем немедленно раскаялся. Каждая мышца его тела протестующе заныла. Он лег и постарался не шевелиться до тех пор, пока огонь в спине не потух.
Частички и кусочки двух предыдущих дней у него в голове собирались воедино. Пару раз он вздрогнул. Он что, действительно так продирался через лед? Это что, Сэм Ваймз выступил против оборотня, несмотря на то, что тот был так силен, что мог бы свернуть меч в круг? И неужели Сибилла выбила из короля много жира? И…
Ладно, сейчас он лежит в чудной теплой постельке, и, судя по запаху, завтрак на подходе.
Еще один кусочек воспоминаний встал на свое место… Ваймз застонал и заставил себя поставить ноги на пол. Нет, Волфганг не мог пережить такое, точно не мог.
Радетым он, пошатываясь, вошел в ванную и повернул гигантские краны. Горячая вода с едким запахом наполняла ванну.
Через минуту он снова лежал, вытянувшись. Конечно, было довольно горячо, но он все еще не забыл снег, и может быть, с этих пор не найдется ничего, слишком горячего для него.
Вода смыла часть боли.
Кто-то постучал в дверь.
- Это я, Сэм.
- Сибилла?
Она вошла, неся пару очень больших полотенец и кое-какую свежую одежду.
- Хорошо, что ты встал. Игорь жарит сосиски. Ему это не очень нравится. Он считает, что их надо варить. А еще он готовит горбленый пирог, пикшу по-фикински и беспокоящий пудинг. Я бы не хотела, чтобы еда оставалась, видишь. Не думаю, что мне хочется остаться до конца торжеств.
- Я понимаю тебя. Как Моркоу?
- Ну, он сказал, что не будет сосиски.
- Что? Он уже… Он встал?
- По крайней мере, сидит. Игорь – просто чудо. Ангва говорила, что перелом был очень плохой, но у него было некое приспособление… ну, Моркоу теперь может не пользоваться пращой, если что.
- Кажется, он использует все, что ни попадется на глаза, - сказал Ваймз, одевая свои цивилизованные штаны.
- Ангва говорит, что у Игоря в подвалах ледяной шкаф, там у него замороженые банки с… с… ну, давай скажем, что он предлагал тебе на завтрак печенку с луком, а я сказала нет.
- Мне нравится печенка с луком, - возразил Ваймз. Потом подумал немного. – По крайней мере, раньше нравилась.
- Думаю, Король хочет, чтобы мы уехали без проблем. Это вежливо. Множество очень уважаемых гномов прибыли сюда с документами с самого утра.
Ваймз мрачно кивнул. В этом был смысл. Если бы он был Королем, то тоже захотел бы, чтобы Ваймз поскорее убрался отсюда. Огромное спасибо, вот ваш выгодный договор, как жаль, что вы уже уезжаете, приезжайте еще, только не очень скоро…
Завтрак был таков, о каком он и мечтал. Затем он пошел навестить больного.
Моркоу был бледен, с темными кругами под глазами, но он улыбался. Он сидел с кровати и пил жирносуп.
- Привет, господин Ваймз! Наша взяла, да?
- Ангва тебе не говорила?
- Леди Сибилла сказала, что она ушла с волками, когда я спал.
Ваймз подробно, как мог, рассказал события предыдущей ночи.
- Гэйвин был замечательным созданием, - в конце концов сказал Моркоу. – Мне жаль, что он погиб. Я уверен, что мы хорошо поладили бы.
Ты так по-настоящему думаешь, подумал Ваймз. Я это знаю. Но для тебя все вышло просто отлично, разве нет? Как, в общем, и всегда. Если бы все пошло по-другому, если бы Гэйвин первый атаковал Волфа, тогда… Я знаю, что тогда в водопад с этим ублюдком свалился бы ты. Но это оказался не ты, верно? Если бы ты был игральной костью, то всегда бы выбрасывал шесть.
Но кости не бросают сами себя. Если бы это не противоречило всему тому, что он считал правдивым о мире, Ваймз поверил бы в то, что людей контролирует судьба. А боги помогают прочим людям, которые оказываются вокруг, когда всеобщей судьбе мира покоряются все бедные придурки…
Вслух же он сказал другое.
- Бедный старый Гаспод тоже ушел.
- Что? Что он сделал?
- Ну, можно сказать, он привлек к себе всеобщее внимание. Настоящий уличный боец.
- Бедная маленькая душа. В глубине души он был замечательной собакой.
И снова слова, которые прозвучали бы банальными и избитыми, если бы их сказал кто-нибудь еще, были искупающими в устах Моркоу.
- А Тэнтони? – спросил Ваймз.
- Утром ушел, - сказала леди Сибилла.
- О боги! Вольфганг же сыграл на нем в крестики-нолики!
- Игорь все сшил иголкой, сэр.
Через некоторое время задумчивый Сэм Ваймз вошел во внутренний двор. Игорь уже загружал багаж.
- Эм, ты какой из? – спросил Ваймз.
- Игорь, хожаин.
- Ах. Точно. И, эм, Игорь, скажи, ты тут счастлив? Нам бы пригодился… человек с твоими талантами в Страже.
Игорь посмотрел на него с крыши кареты.
- В Анк-Морпорк, хожаин? О гошподи. Все хотят в Анк-Морпорк, хожаин. Очень соблажнительное предложение. Но я жнаю границы своих обяжанноштей, ваше превошходительштво. Я должен подготовить это мешто для следушшего превошходительштва.
- О, конечно…
- Однако, к шшаштью, мой племяш Игорь ишшет мешто, хожаин. Ему понравитша в Анк-Морпорке. Он шлишком шовременный для Убервальда, это точно!.
- Ух ты, правда?
- Его шедрше в надежном меште. Я шовершенно уверен, шэр.
- Эм, замечательно. Ну, тогда отправь ему записку. Мы уедем так скоро, как сможем.
- Он будет так вжволнован, шэр! Я шлышал, в Анк-Морпорке прямо на улишах лешат бешхожные трупы, бери – не хочу!
- Там все не так плохо, Игорь.
- Нет? Ох, ну конешно, там же не рай. Я немедленно шообшу ему, - Игорь удалился, быстро ковыляя.
Интересно, почему они все так ходят, подумал Ваймз. У них у всех что, одна нога короче другой? Или они совершенно не умеют выбирать обувь.
Он присел на ступеньки и выудил сигару. Вот, опять. Чертова политика. Тут все либо чертова политика, либо сраная дипломатия. Проклятые лжецы в модных тряпках. Только он нашел настоящее уличное преступление, как оно утекло сквозь пальцы. Король, Леди Марголотта, Ветинари… кажется, все они – кусочки одной большой картины. Ваймз знал, что он всегда был, да и будет, человеком с маленькой картины. Рым была полезна, и ей потребовалось, ох, несколько дней на то, чтобы уничтожить хлеб или что это было, и ее накажут, что она такая капризная. В конце концов, она же разрушила подделку, верно?
Верно?
Но она думала, что идет на намного большее преступление. И это должно что-то значить, в личной галерее маленьких картинок Сэма Ваймза.
Баронесса же виновна, как сам черт. Люди гибли. А Волфганг… ну, некоторые люди выстраивают виновность. Как тут. Все, что они делали, преступно, просто потому, что это делали они.
Он выпустил струйку дыма.
Таким как он нельзя позволить просто умереть и избежать наказания.
Но… умер ли он?
Волки шли довольно долго по реке, Сибилла говорила, и по одному, и по другому берегу. Его запаха не было. Дальше вниз по реке были сплошные пороги и еще один водопад. Который если и не смог убить его, то дал понять, что вполне может.
Это если его понесло вниз по течению. Но вверх по течению не было ничего, кроме чистой воды, вплоть до самого города.
Нет, он не мог… конечно, никто не может плыть вверх по водопаду…
По шее Ваймза пробежал холодок. Но благоразумный человек постарается смыться из страны. Его ищут оборотни, Тэнтони не будет с нежностью вспоминать о нем, и, если Ваймз верно оценил Короля, то и гномы затаили на него маленькую темную злобу.
Беда была в том, что если ты в уме рисуешь картинку благоразумного человека, и пытаешься наложить ее на картинку Волфганга, то видишь, что они состыковываются далеко не везде.
Есть старая пословица: как пса тянет туда, где его стошнило, так и дурака тянет туда, где он сдурил. Ну, вот поэтому-то Волфганг постарается вернуться.
Ваймз поднялся и аккуратно повернулся кругом. Вокруг никого не было. За уличными воротами раздавались звуки –смеялись люди, скрипела сбруя, гремели лопаты, которыми чистили улицы после вчерашнего снегопада.
Он по стеночке проскользнул в посольство, ощупью двинулся к лестнице, всматриваясь в каждый дверной проем. Он бегом пересек широкий холл, перекатился, и остановился у дальней стены.
- Что-то случилось, сэр? – спросила Веселинка. Она наблюдала за ним, стоя на верхней площадке лестницы.
- Эм, ты не заметила ничего странного? – спросил Ваймз, вытирая с себя пыль. – И я думаю, что мы говорим о доме, где имеется Игорь.
- Вы не могли бы подсказать, сэр?
- Волфганг, чтоб его черти взяли!
- Но он же мертв, сэр. Или нет?
- Он недостаточно мертв!
- Эм, и что я могу сделать?
- Где Детрит?
- Полирует свой шлем, сэр! – сказала Веселинка почти в панике.
- Какого хрена ему это приспичило сейчас?
- Эм, эм, потому что мы отбываем на коронацию через десять минут, сэр?
- О, да…
- Леди Сибилла сказала мне пойти и найти вас. Очень внятным тоном, сэр.
В это мгновение голос Сибиллы прогремел по коридору.
- Сэм Ваймз! Немедленно иди сюда!
- Вот таким, сэр, - подсказала Веселинка.
Ваймз потащился в спальню. Сибилла надела другое голубое платье, тиару и выражение твердости.
- Это так торжественно? – спросил Ваймз. – Я думал, что если просто сменю рубашку…
- Твой официальный костюм в гардеробной, - ответила Сибилла.
- Вчера был такой тяжелый день…
- Это коронация, Сэмюэль Ваймз. Это не приходите-как-хотите! Иди и быстро переоденься. И не забудь, и я не желаю повторять это дважды, шлем с перьями.
- Но только не красные колготки, - умоляюще произнес Ваймз. – Пожалуйста?
- Красные колготки, Сэм, без разговоров.
- Они собираются на коленках, - сказал Ваймз, но это был ропот проигравшего.
- Я позвоню Игорю, он придет и поможет тебе.
- Здорово будет, если я не смогу надеть собственные колготки сам, дорогая, спасибо.
Ваймз в спешке одевался, прислушиваясь к… ко всему. К случайному скрипу не там, где надо, например.
В принципе, эта была форма стражника, если бы в нее входили ботинки с пряжкой. Был меч. Костюм герцога не предпологал наличие меча, который все время бил Ваймза, как полного идиота. Герцогом становятся бойцы, и нельзя быть бойцом, когда тебе нечем биться.
В спальне раздался легкий звон, и леди Сибилла с изумлением увидела, как ее муж вбегает с занесенным мечом.
- Я уронила колпачок от флакона с духами, Сэм! Что с тобой? Даже Ангва говорит, что он, скорей всего, за мили отсюда и не в той форме, чтобы причинить неприятности! Зачем так нервничать?
Ваймз опустил меч и попытался расслабиться.
- Затем, что я знаю таких проклятых выкормышей, как наш Волфганг. Любой нормальный человек будет унижаться, если его избить. Или, по крайней мере, не будет лезть на рожон. Но иногда появляется тот, кто не пожелает угомониться. Хилятик весом восемь стоунов[5], котрый будет пытаться надрать задницу Детриту. Злобный мелкий ублюдок, который разобьет бутылку в баре и попытается напасть сразу на пять стражников. Понимаешь, что я хочу сказать? Придурки, которые начинают драку намного после того, как им следовало успокоиться. Успокоить их за один раз можно, только успокоив их навсегда.
- Я думаю, что узнаю этот тип, да, - сказала леди Сибилла, с иронией, которая дошла до Сэма Ваймза только через несколько дней. Она сняла несколько пылинок с его плаща.
- Он вернется. Я чувствую это, - пробормотал Ваймз.
- Сэм?
- Да?
- Не уделишь ли мне пару минут? Волфганг – это проблема Ангвы, а не твоя. Мне действительно надо немного поговорить с тобой в спокойной обстановке, а не когда ты гоняешься за оборотнями, - она сказала это таким тоном, как будто это была дурная привычка Ваймза – как привычка оставлять свои башмаки посреди прихожей.
- Эм, это они бежали за мной, - парировал он.
- Но почему-то всегда находятся люди, которых или нашли мертвыми, или они пытаются убить тебя…
- Я их об этом не прошу, дорогая.
- Сэм, у меня будет ребенок.
Голова Ваймза была забита оборотнями, и автоматическая схема, имеющаяся у каждого мужа, чуть не выдала ответ вроде «Да, дорогая» или «Выбери цвет, который тебе по душе», или «Я найду кого-нибудь, кто все уладит». К счастью, у его мозга был собственный инстинкт самосохранения, и он совершенно не желал оказатья внутри черепа, на который может опуститься ближайший канделябр, поэтому он вывел слова Сибиллы горящими белыми буквами внутри его головы, а потом пошел и спрятался.
Поэтому в ответ прозвучало только слабое «Что? Как?»
- Надеюсь, так, как положено.
Ваймз опустился на кровать.
- И… не прямо сейчас?
- Я очень на это надеюсь. Но госпожа Контент сказала, что совершенно точно уверена, а она уже пятьдесят лет акушерка.
- Ох, - к нему постепенно возвращались мысленные способности. – Хорошо. Это… хорошо.
- Это потребует некоторого времени, чтобы привыкнуть.
- Да, - включился еще один нейрон, - эм, все будет хорошо, да?
- В смысле?
- Эм, ну вы довольно, вы не… вы…
- Сэм, моя семья была выведена для продолжения рода. Это аристократическая традиция. Конечно все будет в порядке.
- О. Хорошо.
Ваймз сел и уставился в даль. Его голова теперь была как безбрежное море, разделенное пророком. Там, где должна быть бурная деятельность, остался только голый песок и несколько барахтающихся рыбешек. Но с каждой стороны нависают колышащиеся волны, и за минуту они обрушатся вниз, вызвав наводнение в городах за сотнях миль оттуда.
Где-то внизу еще раз раздался звон стекла.
- Сэм, наверное, Игорь что-то уронил, - сказала Сибилла, заметив его выражение, - и все. Просто звякнуло стекло.
Послышалось рычание и резко оборвавшийся крик.
Ваймз подскочил с кровати.
- Закрой за мной дверь и придвинь к ней кровать! – на мгновение он задержался в дверном проеме. – Только не напрягайся! – добавил он, и побежал по лестнице.
Через холл мелкими шажками двигался Волфганг.
Он изменился. Волчьи уши возвышались над все еще человеческой головой. Его волосы были похожи на гриву. На коже клочками рос мех и были кровавые полосы.
Остальное тело… трудно было определить, что это было. Одна рука пыталась превратится в лапу.
Ваймз протянул руку за мечом и вспомнил, что тот остался в кровати. Он проверил карманы. Он знал, что он должен быть здесь, он помнил, что брал его с туалетного столика…
Его пальцы сомкнулись на значке. Он поднял его.
- Стоять! Именем закона!
Волфганг глянул на него. Один глаз пылал желтым. Второго не было.
- Привет, Цивил, - прорычал он. – Ты не меня ждешь, ха?
Он нырнул в коридор, ведущий к комнате, где лежал Моркоу. Ваймз попытался догнать его, увидел, как когтистые пальцы обхватили дверь и потянули ее из косяка.
Моркоу тянулся за мечом.
А Волфганг опрокинулся назад под весом Ангвы. Они приземлились в холл, свернувшись в клубок меха, когтей и зубов.
Когда оборотни дерутся друг с другом, то каждая форма имеет свои преимущества. Это вечная борьба за положение, в котором у рук преимущество перед когтями. А тело само выбирает формы, и это довольно опасное свойство, если оставить его без контроля. У кошек есть инстинкт прыгать на то, что движется, но это не лучшее действие, если двигающимся предметом является искрящий запал. Рассудку приходится вести бой с собственным телом за возможность контролировать его и с другим телом за возможность выжить. Если смешать это все вместе, то по звуку будет казаться, что в кружащийся клубок ненависти вплетены четверо. И каждый захватил кое-каких друзей. И ни одному из них не симпатичен никто из остальных.
Тень заставила Ваймза обернуться. Детрит, в сияющих доспехах, пристраивал Миротворца на перилах.
- Сержант! Нет! Ты заденешь и Ангву!
- Нифига, сэр, - ответил Детрит, - нам совсем не надобно ее убивать, поэнтому мы, смотрите, нацеливаемся на Волфганга и вжарим ему прям в башку, как только он соберется вместе…
- Если ты выстрелишь тут, то части Волфганга перемешаются с нашими, и это будут не очень большие части! Опусти эту хреновину!
Ваймз видел, что у Волфганга плохо получается контролировать форму. Он не мог стать полностью волком или полностью человеком, и Ангва пользовалась этим. Она уворачивалась, отклонялась… кусала.
Но даже если ты и собьешь его с ног, то не выведешь из строя.
- Господин Ваймз! - это была Веселинка, которая звала его на кухню. – Вам надо срочно подойти сюда!
Она была белая, как полотно. Ваймз подтолкнул Детрита локтем.
- Если они разделятся, то попытайся схватить его, ладно? Просто постарайся угомонить его!
Игорь лежал на кухне, усеяной битым стеклом. Волфганг, должно быть, упал на него и выместил на нем свою бесконечную злобу. Лоскутный человек истекал кровью и лежал, как кукла, которую со всего размаху кинули в стену.
- Хожаин, - простонал он.
- Веселинка, мы можем помочь ему?
- Я даже не знаю, с чего начать, сэр!
- Хожаин, вы жапомните это, хорошо? – простонал Игорь.
- Да, да.. что?
- Вы отнешете меня в морожильную камеру внижу и сообшите Игорю, поняли?
- Какому Игорю? – отчаяно спросил Ваймз.
- Любому Игорю! – Игорь схватил Ваймза за рукав. – Мое шердче уже вше, но печенка прямо как девятипеншовая, шкажите ему! С можгом ничего такого, что нельжа поправить хорошей молнией. Игорь пушть вожьмет правую руку, у него уже ешть на нее покупатель. Кишечник мне годами шлужил отменно. Левый глаж не очень, но ошмелюш шкажать, одному нешшашному и он сготша. Правое колено шовшем новое. Штарый гошподин Тычко, что живет ниже по уличе оченит мой тажобедренный шуштав, скажите ему. Вше жапомнили?
- Да, да, думаю да.
- Хорошо. Помните… То, что кружит вокруг, штановитша вшуду…
Игорь затих.
- Все кончено, сэр, - сказала Веселинка.
Но скоро он втанет на ноги, не на свои, а на чьи-нибудь еще, подумал Ваймз. Вслух он ничего не сказал. У Веселинки такое мягкое сердце.
- Ты сможешь отнести его в морозильник? – наконец сказал он. – Судя по звукам, Ангва побеждает…
Он ринулся в холл. Там все грохотало. Когда он прибыл, Ангва умудрилась схватить Волфганга за голову и ударить его о деревянную колонну. Он пошатнулся, и она развернулась и скосила его с ног ударом.
Это я ее научил, подумал Ваймз, когда ее брат тяжело рухнул вниз. Этим грязным приемам, но зато это Анк-Морпоркские приемы. Но Волфганг поднялся, как резиновый мяч, перекувырнулся через ее голову и оказался у входной двери. Он ударом открыл ее и выскочил на улицу.
И… все. Комната в руинах, залетевшие внутрь снежные хлопья, и Ангва, плачущая на полу.
Он подхватил ее. На ней была дюжина кровоточащих ран. Поставить диагноз было больше некому, кроме Сэма Ваймза, который за эти дни не занимался разглядыванием молодых обнаженных женщин, но он думал о том, как сделать это, соблюдая приличия.
- Все нормально, он ушел, - сказал он, потому что больше сказать было нечего.
- Все не нормально! Он отлежится и вернется! Я знаю его! Это случится, куда бы мы не пошли! Вы видели его! Он просто пойдет по нашему следу, а потом он убьет Моркоу!
- Почему?
- Потому что Моркоу – мой!
По лестнице спустилась Сибилла, неся арбалет Ваймза.
- О, бедняжка, - сказала она. – Иди сюда, давай найдем, чем тебе прикрыться. Сэм, что ты можешь сделать?
Ваймз уставился на нее. В ее выражении была непоколебимая уверенность, что он может что-то сделать.
Час назад он завтракал. Десять минут назад он напяливал эту дурацкую форму. В настоящей комнате, вместе со своей женой. И это был настоящий мир, с настоящим будущим. И внезапно на него опустилась тьма, забрызгав все кровавой злобой.
И если он поддастся ей, то проиграет. Это был крик зверя изнутри, а Волфганг был зверем лучше. Ваймз знал, что у него нет сноровки, нет безумия, переходящего в злобу; рано или поздно его мозг начнет работать, и убьет его.
Может, раздался голос его мозга, ты начнешь пользоваться мной…
- Да-а, - протянул он, - да, думаю, что кое-что я могу сделать…
Огонь и серебро, подумал Ваймз. Ну, поставки серебра в Убервальде явно недостаточны.
- Хотите чтобы я пошел? – спросил Детрит, который мог подавать сигналы.
- Нет, я думаю… Я думаю, что я хочу произвести арест. Я не хочу, чтобы началась война.В любом случае, ты нужен здесь, на случай, если он вернется. Но ты можешь одолжить мне свой перочинный ножик.
Ваймз отыскал простыню в одном из сломаных ящиков и оторвал длинную полосу. Затем он взял у жены арбалет.
- Видите, теперь он совершил преступление в Анк-Морпорке, - сказал он. – Теперь он мой.
- Сэм, мы же не…
- Знаешь, мне тут так часто говорили, что я не в Анк-Морпорке, что я поверил в это. Но посольство – это территория Анк-Морпорка, и тут, - он приподнял арбалет, - закон это я.
- Сэм?
- Да, дорогая?
- Я узнаю этот взгляд. Давай ты не будешь больше никому причинять боль?
- Не волнуйся, дорогая. Я буду вести себя цивилизованно.
Группка гномов стояла на улице, окружив одного, лежащего в луже крови.
- Куда? – спросил Ваймз, и если они не поняли, что он сказал, то они поняли его вопрос. Некоторые из них показали вдоль улицы.
По дороге Ваймз покачивал арбалетом и закурил.
Теперь он понимал. Он никогда не разбирался в политике, где хорошо и плохо были лишь точками зрения на какую-либо вещь, или, по крайней мере, так описывалось теми людьми, который были на той стороне, о которой Ваймз обычно думал как о плохой.
Это все было так сложно, а там, где бывает сложно, подразумевается, что кто-то будет пытаться тебя надуть. Но на улицах, когда идешь по горячему следу, все становится ясно. Кому-то надо быть на конце облавы, и единственное, на чем надо концентрироваться, так это на том, чтобы этим человеком оставался ты.
На углу лежала перевернутая телега, и ее возница стоял на коленях перед разорваной лошадью.
- Куда?
Человек показал.
Следующая улица была шире, многолюдней и по ней, через толпу, медленно разъезжали изящные экипажи. Конечно… коронация.
Но это принадлежало миру Герцога Анкского, и, прямо сейчас, он был не там. Сейчас он был Сэмом Ваймзом, которому не очень нравятся всякие коронации.
Впереди раздался вопль, и поток людей внезапно оказался за Ваймзом. Он оказался во главе толпы, как лосось.
Улица заканчивалась большой площадью. Люди бежали, что подтвердило Ваймзу, что он двигался в правильном направлении. Было очевидно, что Волфганга он найдет в таком месте, где больше никто не захочет оставаться.
С одной стороны движения стали суматошными, и на площадь вступил отряд городских стражников. Они остановились. Одни из них отошел. Это был Тэнтони.
Он оглядел Ваймза с ног до головы.
- Я должен благодарить вас за прошлую ночь? – спросил он. На его лице были свежие шрамы, но они были залечены. Мы обязаны заполучить Игоря, отметил себе Ваймз.
- Да, - сказал Ваймз. – Хорошо или плохо вас покусали.
- И вы видели, что произошло, когда вы вышли против оборотня?
Ваймз открыл рот, чтобы сказать «То, что на вас, капитан, это форма или маскарадный костюм?», но вовремя одернул себя.
- Нет, это произошло, когда вы повели себя настолько глупо, что вышли против оборотня без прикрытия и без огня, - сказал он. – Простите меня, но мы все получили урок. Честность – плохая броня.
Человек покраснел.
- Что за дело у вас тут? – спросил он.
- Наш волосатый дружок убил кое-кого в посольстве, то есть на…
- Да, да, территории Анк-Морпорка. Но вы уже не там! И тут стражник я!
- Я преследую его по горячим следам, капитан. Ах. Вижу, вы знакомы с этим термином?
- Я… я… это не имеет отношения!
- Правда? Каждый стражник знает правило горячего преследования. Вы можете преследовать подозреваемого за границей своей официальной территории, если идете по горячему следу. Конечно, могут быть кое-какие споры о законности, когда его поймают, но мы можем оставить это на потом.
- Я намерен арестовать его лично за совершенные сегодня преступления!
- Вы еще слишком молоды, чтобы умирать. Тем более я первый его увидел. Скажем, что… Когда он убьет меня, то сможете приступать. Это будет достаточно честно? – он посмотрел в глаза Тэнтони. – А теперь уйдите с дороги.
- Знаете, я ведь могу вас арестовать.
- Может быть, но до этого я спускал вам все с рук, как интеллегентному человеку.
Тэнтони кивнул, понимая, что Ваймз прав.
- Хорошо. Как мы можем помочь?
- Держитесь подальше. Ой, и выбросите мои останки, если ничего не выйдет.
Уходя, Ваймз спиной чувствовал пристальный взгляд.
В центре площади была статуя. Она изображала Пятого Слона. Какой-то древний скульптор попытался увековечить в бронзе и камне момент, когда аллегорический зверь рухнул с небес и подарил тем самым стране потрясающее обилие минералов. Вокруг были выстроены идеализированые фигуры гномов и людей с величественной осанкой, держащих молоты и мечи; они, вероятно, олицетворяли Истину, Трудолюбие, Закон и Матушкины Домашние Жирные Блинчики, решил Ваймз, исходя из того, что он знал, но именно сейчас он почувствовал себя очень далеко от дома, в стране, где, кажется, никто не рисует граффити на общественных статуях.
На булыжниках неуклюже раскинулся человек, перед ним на коленях стояла женщина. Она посмотрела на Ваймза полными слез глазами и сказала что-то на убервальдском. Ему ничего не оставалось как кивнуть.
Волфганг прыгнул с жерди наверху памятника плохим скульпторам и приземлился в нескольких ярдах от него, скаля зубы.
- Господин Цивильный! Хотите еще раз сыграть в Игру?
- Вы видите значок, который я поднял? – спросил Ваймз.
- Он такой крохотный!
- Но вы видите его?
- Да, я вижу ваш маленький значочек! - Волфганг начал двигаться боком, его руки свободно болтались по сторонам.
- И я вооружен. Вы слышали, что я сказал, что вооружен?
- Этим дурацким самострелом?
- Но вы слышали, что я сказал, что вооружен, да? – громко произнес Ваймз, поворачиваясь вслед за передвигающимся оборотнем. Он раскурил сигару, постепенно разжигая огонек.
- Да! Вас за это зовут цивилизованными?
Ваймз усмехнулся.
- Да, именно так это и происходит.
- Все равно я действую лучше!
- А теперь вы арестованы, - сказал Ваймз. – Подойдите, не суетитесь и мы надежно свяжем вас и передадим тому, кто вершит тут правосудие. Я понимаю, что это может быть не так-то просто.
- Ха! Ваше Анк-Морпоркское чувство юмора!
- Да, в любую минуту я спущу штаны. Ну, так вы сопротивляетесь аресту?
- К чему глупые вопросы? – Волфганг чуть не танцевал.
- Вы сопротивляетесь аресту?
- Да конечно! О, да! Классная шутка!
- Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Ваймз отбросил арбалет и вытащил из-под плаща трубку. Она была сделана из картона, и с одного конца торчал красный наконечник.
- Глупый дурацкий фейерверк! – закричал Волфганг и кинулся на него.
- Возможно, - сказал Ваймз.
Он даже не попытался прицелиться. Такие штуки никогда не предназначались для скорости или точности. Он просто вынул сигару изо рта, и, пока Волфганг бежал к нему, засунул ее в дырочку для запала.
Мортира дернулась, когда снаряд высвободился и, переворачиваясь, направил дым по ленивой спирали. Это действительно выглядело глупейшим оружием после копья из тянучки.
Волфганг поплясал за ней и перед ней, рыча, и, когда она пролетала в нескольких футах над ним, он изящно подпрыгнул и поймал ее ртом.
А потом она взорвалась.
Вспышки, наверное, было видно за двадцать миль. Даже сквозь плотно закрытые веки Ваймз видел ослепительный свет.
Когда тело перестало крутиться, Ваймз оглядел площадь. Люди смотрели из карет. Толпа притихла.
Он много чего мог бы сказать. «Сукин сын!», например, звучало бы неплохо. Или он мог сказать «Добро пожаловать в цивилизацию!». Он мог бы сказать «Ну что, отсмеялся?». Он мог сказать «Получи!».
Но он не стал, потому что если бы он сказал что-нибудь из этого, то он бы сразу почувствовал себя убийцей.
Он развернулся, кинул пустую мортиру через плечо и пробормотал «Хрен с тобой.»
В такие минуты ему сразу становились очевидны все минусы его трезвости.
Тэнтони смотрел на него.
- Не говори ни слова, когда уйдешь, - сказал Ваймз, не замедляя шаг, - просто не надо.
- Я думал, эти штуки быстро стреляют…
- Я подрезал заряд, - сказал Ваймз, подбрасывая в воздух и ловя ножик Детрита. – Я не хотел навредить кому-нибудь.
- Я слышал, как вы предупредили его, что вы вооружены. Я слышал, как он дважды отказался признать себя арестованым. Я все слышал. Я слышал все, что вы хотели, чтобы я услышал.
- Да.
- Конечно, он не должен был знать тот закон.
- О, правда? Ну, я не знал, что здесь законно гонять какого-нибудь бедного парня по все стране и забить его до смерти и, знаете, это никого не остановило, - Ваймз потряс головой. – И не надо смотреть на меня таким обиженным взглядом. О, да, теперь вы можете говорить, что я действовал неправильно, что мне надо было вести себя по-другому. Это легко говорить, когда все уже кончилось. Я сам, может, буду то же самое говорить, - посреди каждой ночи, подумал он, когда я буду просыпаться, увидев те сумасшедшие глаза. – Но вы хотели остановить его не меньше, чем я. Да, действительно хотели. Но вы не могли, потому что не имели средств, а я имел, потому что мог. А теперь у вас есть возможность оценить меня, потому что вы все еще живы. Вот она, истина, которая была в этом всем. Вам повезло, точно?
Толпа расступалась перед Ваймзом. Он слышал шепот, идущий по рядам.
- С другой стороны, - сказал холодно Тэнтони, так, как будто он не слышал, что Ваймз только что сказал, - вы только совершили предупредительный выстрел…
- Хм?
- Очевидно, вы не ожидали, что он инстинктивно попытается поймать… заряд, - сказал Тэнтони, и Ваймзу показалось, что он словно бы репетировал текст. – Подобные… собачьи привычки оборотней едва ли придут на ум человеку из большого города.
Ваймз пристально посмотрел на него, а затем потрепал его по плечу.
- Так и думайте, - сказал он.
Перед ним остановилась карета. Она тормозила так тихо – ни лязга сбруи, ни клацанья подков – что Ваймз отпрыгнул, испугавшись.
Лошади были вороными, с черными султанами на головах. Карета была катафалком, обычные длинные окна были застеклены черным закопченым стеклом. Возницы не было; вожжи были свободно привязаны к медным рейкам.
Дверь распахнулась. Оттуда показалась фигура в вуали.
- Ваше префосходительстфо? Расрешите отфести фас обратно к посольстфу. Фы фыглядите утомленным.
- Нет, спасибо, - жестко ответил Ваймз.
- Простите мне акцент на черном, - сказала леди Марголотта. – Боюсь, что ф подобных случаях этого ошидают…
Ваймз качнулся и запрыгнул в карету в порыве гнева.
- Вы скажите мне, - прорычал он, размахивая пальцем перед ее носом, - как кто-то может плыть вверх по вертикальному водопаду? Я готов был поверить, что эта сволочь способна на все, но даже он не мог сделать этого.
- Несомненно, это сагадка, - сказала вампирша, когда экипаж без кучера тронулся. – Сферхчелофеческая сила, мошет?
- Теперь его нет, и для вампиров это удача, э?
- Я предпочитаю думать, что это благо для фсей страны, - леди Марголотта откинулась назад. Ее крыска с бантом вокруг шеи подозрительно смотрела на Ваймза со своей розовой подушки. – Фолфганг был садистом и убийцей, дегенератом, пугающим даше собстфенную семью. Дельфина… простите, Ангфа… более спокойна душефно. Юная интеллигентная барышня, как я фсегда думала. Самое лучшее, что она сделала – то, что уехала отсюда. Тьма будет теперь чуть менее пугающей. Мир станет чуточку получше.
- И я преподнес вам Убервальд?
- Не глупите. Уберфальд огромен. Это лишь малая часть его. И теперь она исменится. Фы были глотком сфешего фосдуха.
Леди Марголотта достала из сумки длинный мундштук и вставила в него черную сигарету. Она зажглась сама.
- Как и фы, я нашла утешение ф… другом пороке, - сказал она. – Черные Барды. Они растят табак ф полной темноте. Попробуйте. Им мошно смолить крыши. Я думаю, Игорь делает сигары, раскатыфая листья сфоими бедрами, - она выпустила клуб дыма, - или чьими-нибудь еще бедрами. Мне шаль Баронессу. Для оборотня тяшело осознафать, что ты фырастил чудофище. А что насчет Барона, так дайте ему кость и он будет счастлиф несколько часоф, - еще один клуб дыма, - Посаботьтесь об Ангфе. Счастлифые Семьи - не самая популярная игра среди нешитей.
- Вы помогли ему вернуться! Также, как и мне!
- Ну, со фременем он бы фсе рафно фернулся. Ф тот момент, когда фы не шдали бы его. Он фзял бы след Ангфы как росомаха. Прекрасно, что фсе сакончилось сегодня, - она одарила его оценивающим взглядом сквозь дым. – А фы хороши в ярости, фаш сфетлость. Фы копите ее до того момента, когда она будет фам нушна.
- Вы не могли знать, что я побью его. Вы бросили меня в снегу. У меня даже не было оружия!
- Хэфлок Фетинари не послал бы ф Уберфальд дурака, - в воздухе стало еще больше дыма. – По крайней мене, глупого дурака.
Ваймз сощурился.
- Вы же встречались с ним?
- Да.
- И научили его тому, что он умеет, верно?
Она выпустила дым через ноздри и тепло улыбнулась ему.
- Простите? Фы думаете, что это я его научила? Мой увашаемый сэр… что насчет этого, я забросила эти… ну, маленькие шизненные места. Маленькие факторы. Политика намного интереснее крофи, ваша светлость. И намного смешнее. Бойтесь испрафифшегося фампира, сэр , ибо шашда крофи – лишь шашда, и при осторошном обрашении ее мошно направить в расличные русла. Уберфальду начинают требофаться политики. Ах. Кашется, мы уше приехали, - добавила она, хотя Ваймз мог поручиться, что она не смотрела в окно.
Дверь открылась.
- Если мой Игорь фсе еще там, скашите ему, что мы с ним уфидимся ф Подсемке. Очень приятно было уфидеть фас. Уферена, мы фстретимся еще. И пошалуйста, передайте лорду Фетинари от меня нишайший поклон.
Дверь за Ваймзом захлопнулась. Экипаж двинулся прочь.
Он выругался про себя.
Зал посольства был полон Игорей. Некоторые из них прикасались к хохолкам на лбу, или по крайней мере, к стежкам от шрама, когда видели его. Они несли тяжелые металлические контейнеры различного размера, покрытые морозными кристалликами.
- Что это? – спросил он. – Похороны Игоря? – тут до него дошло. – О боги… с кампанией по разграблению? Все берут что-нибудь, что пригодится дома?
- Можете шкажать и так, шэр, можете нажывать это и так, - сказал один из Игорей. – Но мы думаем, что жарывать тела в жемлю – это отвратительно. Вшакие черви и прочее, - он взял под мышку коробку. – А так оно еще шможет боьшей чаштью ожить, - горячо добавил он.
- Реинкарнация по частям, да? – слабо спросил Ваймз.
- В ошновном баловштво, шэр, - важно сказал Игорь. – Но удивительно, чего только не требуетша людям. Шердча, печенка, руки… мы ведем шпишок, шэр, доштойных пачиентов. Шегодня вечером нешколько людей мы шможем чаштично ошчастливить.
- А эти частицы будут в нескольких счастливых людях?
- Неплохо, шэр. Вижу, вы оштроумны. Однажды какая-нибудь нешшашная душа получит по-наштояшшему ужашное повреждение можга, и, - он перехватил холодную коробку снова – то, что кружит вокруг, штановитша вшуду. - Он кивнул Веселинке и Ваймзу. – Мне пора, шэр. Штолько еще дел, ну, вы понимаете.
- Я могу представить, - сказал Ваймз. Он подумал: топор моего деда. Ты меняешь детали вокруг, но Игорь все равно остается.
- Они действительно очень бескорыстны, сэр, - сказал Веселинка, когда последний Игорь прошаркал прочь. – Они делают много хорошего. Эм, они забрали даже его костюм и ботинки, потому что они могут кому-нибудь пригодится.
- Я знаю, я знаю, Но…
- Я понимаю, что вы имеете в виду, сэр. Все в гостиной. Леди Сибилла сказала, что вы вернетесь. Она сказала, что все, у кого такой взгляд, возвращаются.
- Мы идем на коронацию. По крайней мере, попытаемся что-нибудь увидеть. Ты поедешь в этом, Веселинка?
- Да, сэр.
- Но это же… обычная гномская одежда. Штаны и все такое.
- Да, сэр.
- Но Сибилла говорила, что у тебя есть отличный зеленый наряд и шлем с пером.
- Да, сэр.
- Ты свободна в выборе одежды, ты знаешь об этом.
- Да, сэр. А теперь я думаю о Рым. И я видела Короля, когда он говорил с вами, и… ну, я могу одеваться так, как я хочу, сэр. Вот в чем дело. Я не должна одевать то платье, и я не одену его только потому, что этого не хотят другие люди. Кроме того, я в нем выгляжу как дурацкий латук.
- Это немного сложновато для меня, Веселинка.
- Это, наверное, гномское, сэр.
Ваймз толкнул дверь в гостиную.
- Все кончилось, - сказал он.
- Ты причинил кому-нибудь еще вред? – спросила Сибилла.
- Только Волфгангу.
- Он вернется, - отозвалась Ангва.
- Нет.
- Вы убили его?
- Нет. Я поставил его на место. Вижу, ты уже встал, капитан.
Моркоу немного неуклюже встал на ноги и отдал честь.
- Извините, что я не мог помочь, сэр.
- Ты просто выбрал не тот момент для честной драки. Вы готовы идти?
- Эм, Ангва и я хотели бы остаться, если можно, сэр. Нам есть, о чем поговорить. И… чем заняться.
Это была первая коронация, которую видел Ваймз. Он думал, что будет… чужаком, попавшим в сияние чужой славы.
Но оказалось, что все скучно, но это была большая скука, скука, выделяемая и взращиваемая тысячи лет, пока она не приобрела впечатляющий блеск, который бывает даже у грязи, если ее долго полировать. Это была скука, вбитая в форму церемонии.
Также она была четко вымерена по времени в соответсвии со способностями среднего мочевого пузыря.
Множество гномов читали отрывки из старинных манускриптов. Казалось, что это выдержки из Кобольдовой Саги, и Ваймза крайне волновало, не будет ли еще одной оперы, но все просто закочилось через час. Различные гномы многое читали. В один момент Короля, стоящего в круге света, одарили кожаным мешком, небольшим шахтовым топором и рубином. Ваймз так и не понял, к чему это было, но судя по звукам, было понятно, что эти предметы были большой значимости и имели громадный смысл для тысяч, стоящих перед ним. Тысяч? Нет, тут, наверное, десятки тысяч, подумал он. Вся пещера была полна ярусов, на которых были ряды гномов. Может, сотни тысяч…
… а он был в первом ряду. Никто ничего не сказал. Просто их четверку привели сюда и оставили, хотя, судя по ропоту, присутствие Детрита привлекало всеобщее внимание. Их окружали пожилые, длиннобородые и роскошно одетые гномы.
Кое-кому преподали урок. Ваймз спрашивал себя, кому.
Наконец, внесли Лепешку, маленькую и тусклую, которую несли двадцать четыре гнома на больших дрогах. Она почтительно возлежала на подставке.
Он почувствовал, как изменился воздух огромной пещеры, и снова подумал: это никакая не магия, слышите, маленькие дьяволята, это никакая не история. Ставлю свое жалование, что эту проклятую штуковину отлили из резины в чане, который до этого использовали для изготовления Всегда–Можно–Положиться Сонки, а теперь для вас это священная реликвия…
Чтения раздались опять, но на этот раз более короткие.
Затем гномы, разделявшие с ними бесконечные и тяжелые часы, отшатнулись от центра пещеры, оставив Короля таким же маленьким и одиноким, как Лепешка.
Он огляделся вокруг, и, хотя конечно же он не мог увидеть во мраке и тысячной толпе Ваймза, показалось, что его взгляд задержался на команде Анк-Морпорка на долю секунды.
Король сел.
Послышался вздох. Он становился громче и громче, как ураган, созданый из дыхания нации. Он нарастал, эхом отражаясь от камней, пока в нем не потонули прочие звуки.
Ваймз частично ожидал, что Лепешка взорвется, или ракрошится, или вспыхнет алым пламенем. Что было бы глупо, сказала истощающаяся часть его сознания – это же подделка, ерунда, что-то, сделаное за деньги в Анк-Морпорке, то, что уже стоило некоторым людям жизни. Она не была, она не могла быть настоящей.
Но в этом ревущем воздухе она была таковой, для всех тех, кому требовалось верить, той верой, при которой истина уже не имеет значения.
… он знал это и сейчас, и вчера, и завтра, эту вещь в себе.
Ангва заметила, что Моркоу ходит даже лучше, чем когда они дошли до леса под водопадом, и лопата на плече совершенно ему не мешает.
Весь снег был покрыт волчьими следами.
- Они не останутся, - сказала она, пока они шли между деревьев. – Они очень тонко все чувствовали, когда он умер, но… волки смотрят вперед, в будущее. Они не пытаются что-то помнить.
- Им повезло, -сказал Моркоу.
- Они реалисты. Просто будущее несет в себе очередную еду и очередную опасность. Как твоя рука?
- Как новая.
Они нашли промерзжую кучку шерсти у кромки воды. Моркоу вытащил ее из воды, расчистил гальку от снега и начал рыть.
Через некоторое время он снял рубашку. Синяки на его теле уже проходили.
Ангва сидела и смотрела в воду, слушая глухие удары лопаты и комьев земли, когда Моркоу задевал стволы деревьев. Затем она услышала мягкий звук, как будто что-то скользило по снегу, паузу, а затем звук песка и камней, ссыпающихся в яму.
- Хочешь сказать пару слов? – спросил Моркоу.
- Ты слышал вой той ночью. У волков это делается так, - сказала Ангва, не отрывая взгляда от воды. – Других слов не существует.
- Может, минуту молчания…
Она развернулась.
- Моркоу! Ты что, не помнишь прошлой ночи? Ты не спрашиваешь себя, кем я могла бы стать? Ты что, не волнуешься о будущем?
- Нет.
- Какого черта нет?
- Этого же не случилось. Может, пойдем? Скоро стемнеет.
- А что будет завтра?
- Я хотел бы, чтобы ты вернулась в Анк-Морпорк.
- Зачем? Мне нечего там делать.
Моркоу выровнял землю на могиле.
- А здесь что тебя держит? – сказал он. – Кроме того, я…
Не смей ничего говорить, подумала Ангва. Не сейчас.
Тут они оба почувствовали волков. Они крались между деревьев, чьи тени потемнели в вечернем свете.
- Они охотятся, - Ангва схватила Моркоу за руку.
- О, не волнуйся. Они не нападают на людей без причины.
- Моркоу?
- Да? – волки подошли ближе.
- Я не человек!
- Но прошлой ночью…
- Все было по-другому. Они помнили Гэйвина. А теперь я для них просто оборотень…
Она смотрела, как он поворачивался, следя за двигающимися волками. Шерсть на спине у них стояла дыбом. Они рычали. Они странно скользили, как те, чья ненависть в состоянии пересилить страх. В любой момент у кого-нибудь из них нарушится этот баланс, и тогда все будет кончено.
Моркоу рванулся и схватил вожака за загривок и хвост и держал, хоть тот вырывался и кусался. Его неистовые попытки вырваться привели только к тому, что он стал крутится по кругу с Моркоу в середине, а другие волки отступали от серого вихря. Затем, когда волк запнулся, он ударил его в основание шеи. Раздался крик.
Моркоу отпустил его и посмотрел на круг волков. Они уклонялись от его пристального взгляда.
- Хммм? – произнес он.
Волк на земле заскулил и неуклюже поднялся.
- Хммм?
Волк поджал хвост и отступил, но казалось, он все еще привязан к Моркоу невидимым поводком.
- Ангва? – сказал Моркоу, не отрывая внимательного взгляда от волка.
- Да?
- Ты можешь говорить по-волчьи? В смысле, в этой форме?
- Немного. Слушай, ты что, знаешь, что делать?
- О, я наблюдал за животными, - сказал Моркоу так, как будто это все объясняет. – Пожалуйста, скажи им… скажи им, что если они уйдут прямо сейчас, я не причиню им вреда.
Она смогла пролаять слова. За крошечную долю секунды все изменилось. Теперь Моркоу диктовал условия.
- А теперь скажи им, что хоть я и ухожу, но я могу вернуться. Как зовут этого волка? – он кивком указал на съежившегося волка.
- Это Съевший Не То Мясо, - прошептала Ангва, - он был… он вожак с тех пор, как Гэйвина не стало.
- Тогда скажи им, что меня устроит, если он будет их вожаком. Передай им это.
Они пристально смотрели на нее. Она знала, о чем они думают. Он покусал лидера. Это все расставило на свои места. В разуме волка для сомнений не хватает места. Сомнения – привелегия тех видов, которые не живут в постоянном страхе голодной смерти. Пустоту в их головах, образовавшуюся после смерти Гэйвина, заполнил Моркоу. Конечно, ненадолго. Но этого и не надо.
Он всегда, всегда находит выход их положения, подумала она. Он не думает об этом, он ничего не планирует, он просто скользит. Я спасла его, потому что он сам не мог спасти себя, и Гэйвин спас его, потому что… потому что… потому что у него были причины… и я почти, почти уверена, что Моркоу не знает, как ем удается так обернуть мир вокруг себя. Почти уверена. Он хороший, и добрый, и рожден, чтобы быть королем такого древнего типа, которые носили дубовые венки и правили, сидя под деревом, и, хотя он и пытается, но у него не получается мыслить цинично.
Я почти уверена.
- Давай пойдем, - сказал Моркоу. – Коронация скоро закончится, и я не хочу, чтобы господин Ваймз волновался.
- Моркоу! Мне надо узнать кое-что.
- Да?
- Это могло произойти со мной. Ты не задумывался об этом? В конце концов, он же мой брат. Быть двумя одновременно, и никогда не быть чем-то одним… мы не самые стойкие существа.
- Из одной шахты вывозят и грязь, и золото, - сказал Моркоу.
- Это просто гномская поговрка!
- Но это верно. Ты - не он.
- Ну, если бы это произошло… если бы это случилось… ты бы сделал то, что сделал Ваймз? Моркоу? Ты бы поднял оружие и пожел бы за мной? Я знаю, ты не хочешь лгать. Я должна знать. Ты сделал бы это?
Маленькие снежинки опускались с деревьев. Волки смотрели. Моркоу на мгновение поднял взгляд к серому небу и кивнул.
- Да.
Она вздохнула.
- Обещаешь?
Ваймз с изумлением увидел, как коронация превращается в обычный рабочий день. Отозвались эхом фанфары, наметилось общее течение толпы и перед Королем постепенно образовалась очередь.
- Они даже не дали ему времени оклематься! – сказала леди Сибилла, когда они направились к выходу.
- Наши короли… работающие короли, - сказала Веселинка, и Ваймз различил в ее голосе горделивые нотки. – Но сейчас такое время, когда Король высказывает любезность.
Ваймза почтительно потянул за плащ какой-то гном.
- Король желает немедленно видеть вас, ваше превосходительство, - сказал он.
- Там же страшная очередь!
- Тем не менее, - гном вежливо кашлянул, - Король желает немедленно видеть вас. Всех вас.
Их вели к началу очереди. Ваймз ощущал сверлящие взгляды в районе поясницы.
Король отправил предыдущего просителя с королевским кивком, когда Анк-Морпоркскую делегацию ловко поставили в начало линии, вытеснив гнома с бородой до колен.
Король мгновение смотрел на них, затем его внутренняя система протянула ему карточку.
- Ах, это вы, как хорошо, - сказал он. – И что же теперь я должен сделать? О, я помню… Леди Сибилла?
Она сделала реверанс.
- По классике, в это время мы раздаем кольца, - сказал Король. – Между нами, многие гномы предлагали… ну, соль для ванны, понимаете. Но я думаю, они все еще желанны, и, леди Сибилла, признаки того, что вещи прибывают.
Это было тоненькое серебряное колечко. Такая жадность поразила Ваймза, но леди Сибилла могла бы принять любезно и связку дохлых крыс.
- О, какие замеча…
- Обычно мы даем золотые, - продолжал Король. – Они очень популярны, и о них можно петь. Но у этих… исключительная ценность, понимаете. Это первое серебро, которое было добыто в Убервальде за сотни лет.
- Я думал, есть закон, который… - начал Ваймз.
- Я приказал заново открыть шахты прошлой ночью, - любезно сказал Король. – Сейчас благоприятное время для этого. Скоро у нас будет руда для продажи, ваше превосходительство, но если леди Сибилла не будет принимать участия в переговорах и не разорит нас, я буду очень благодарен, - добавил Король.- Мисс Малопопка, как погляжу, сегодня не удостоила нас лицезрения портновской феерии?
Веселинка уставилась на него.
- Вы не в платье, - пояснил Король.
- Нет, сир.
- Хотя, как вижу, вы скромно воспользовались тушью и помадой.
- Да, сир, - пропищала Веселинка, которую отделял последний шаг от разрыва сердца.
- Очень мило. Не забудьте поделиться со мной именем вашей портной, - продолжил Король, - Я рассчитываю, что со временем у меня будет для нее клиентура. Я долго и серьезно думал…
Ваймз мигнул. Веселинка побледнела. Кто-нибудь еще слышал это? Он слышал?
Сибилла подтолкнула его под ребра.
- У тебя рот открыт, Сэм, - прошептала она.
Значит, он это слышал…
Он снова услышал голос Кололя.
- … и мешок золота тоже пригодится.
Веселинка все еще смотрела, не отрывая взгляд.
Ваймз аккуратно потряс ее за плечо.
- Сп-пасибо, сир.
Корль протянул руку. Ваймз снова потряс Веселинку. Словно загипнотизированная, она вытянула руку. Король взял ее и потряс.
Позади Ваймза раздался шокированный шепот. Король пожал руку самообъявленной женщине…
- А это… Детрит, - сказал Король. – Что гном может дать троллю, это поистине загадка, но мне кажется, что я могу предложить вам тоже, что и гному. Мешок золота, уж не знаю, что вы с ним сделаете, и…
Он встал. Он протянул руку.
Гномы и тролли все еще воюют друг с другом в отдаленных областях Убервальда, Ваймз знал это. Где-нибудь в другом месте, это было бы лучшим миром – когда обе стороны заняты перевооружением.
Шепот остановился. По перещере расползался круг тишины.
Детрит моргнул. Затем он очень осторожно взял руку, пытаясь не сломать ее.
Шепот возобновился. Ваймз знал, что сейчас он распостраняется на мили.
Ему пришло в голову, что двумя рукопожатиями этот немолодой белобородый гном сделал больше, чем можно было добиться дюжиной хитрых интриг. Со временем эта зыбь достигнет края Убервальда и поднимет волну. Тридцать человек и собака даже рядом стоять не будут.
- Хмм?
- Я спросил, что король может предложить Ваймзу?
- Эм, я думаю, ничего, - рассеяно произнес Ваймз. Два рукопожатия! И очень спокойно, с улыбкой, Король перевернул устои гномов с ног на голову. И при этом так осторожно, что они могли бы годы провести, споря об этом…
- Сэм! – резко сказала Сибилла.
- Ну, тогда я дам кое-что для ваших потомков, - невозмутимо продолжил Король. Ему протянули длинную плоскую коробку. Он открыл ее и показал гномский топор, новый металл вспыхивал в своем гнезде из черной ткани.
- Со временем он станет топором чьего-нибудь деда, - сказал Король. – И без сомнения, с годами ему понадобится новая рукоять или новое лезвие, с веками его форма будет меняться соответственно моде, но он всегда останется, во всех деталях и отношениях, тем топором, который я сегодня даю вам. И, поскольку он будет меняться со временем, то он всегда останется острым. В этом есть зерно истины, видите. Было очень приятно увидеть вас. Наслаждайтесь дорогой домой, ваше превосходительство.
По дороге обратно в посольство в карете висела тишина. Потом Веселинка сказала:
- Король сказал…
- Я слышал, - ответил Ваймз.
- Это было почти тоже самое, что сказать, что он это же…
- Все меняется, - сказала Сибилла. – Вот что сказал Король.
- Я никогда раньше не пожимал руки королям, - решительно произнес Детрит. – Как, впрочем, и гномам.
- Ты мне один раз пожал руку, - сказала Веселинка.
- Стражники не считаются, - также решительно произнес Детрит. – Стражник – это стражник.
- Интересно, что это меняет? – спросила Сибилла.
Ваймз смотрел в окно. Людям станет лучше, подумал он. Но гномы и тролли воевали веками. Для того, чтобы такое прекратить, недостаточно одного рукопожатия. Это был просто символ.
Но с другой стороны… миром движут не герои, не злодеи и даже не полицейские. Миром движут символы. Все, что он знал, это то, что нельзя рассчитывать добиться каких-то глобальных вещей, типа мира во всем мире и всеобщего благоденствия, но ты можешь совершить какое-нибудь маленькое дельце, которое сделает мир хоть немного, но получше.
Например, застрелить кого-нибудь.
- Я забыла сказать, что это был очень добрый поступок, Веселинка, - сказал леди Сибилла, - вчера, когда ты утешала Рым.
- Она хотела, чтобы меня убили оборотни, - сказал Ваймз. Ему казалось, что это точка отсчета.
- Да, конечно. Но… это был очень добрый поступок, - сказала Сибилла.
Веселинка смотрела себе под ноги, избегая взгляда леди Сибиллы. Затем она нервно кашлянула, и достала из рукава маленький кусочек бумажки, который молча протянула Ваймзу.
Он развернул его.
- Она назвала тебе эти имена? – спросил он. – Некоторые из них - очень влиятельные гномы в Анк-Морпорке…
- Да, сэр, - сказала она и снова кашлянула. – Я знала, что ей захочется поговорить с кем-нибудь, и , эм, я предположила, о чем ей захотелось бы поговорить. Простите, леди Сибилла. Очень тяжело перестать быть стражником.
- Я уже давно это поняла, - ответила леди Сибилла.
- Знаете, - нарушил тишину Ваймз, - если мы поедем с рассветом завтра, мы переедем перевал до заката.
И это была спокойная ночь, где-то в глубинах перьевого матраса. Ваймз просыпался пару раз, ему казалось, что он слышит голоса. Тогда он снова погружался в мягкость и мечтал о теплом снеге.
Его разбудил Детрит.
- Уже рассвело, сэр.
- Мм.
- Там в зале Игорь и… парень какой-то, - сказал Детрит. – У него полная банка носов и кролик в ушах.
Ваймз попытался провалиться в сон. Но тут же вскочил.
- Что?
- У него везде уши, сэр.
- В смысле, такой кролик, у которого такие большие мягкие уши?
- Лучче идите и гляньте сами на энтого кролика, - фыркнул тролль.
Ваймз оставил Сибиллу спать, натянул халат и босиком спустился в холодный зал.
Игорь в волнении стоял в центре. Ваймз уже научился различать Игорей[6], и этот был новеньким. Он был с более молодым… человеком, который только, кажется, только покинул пору юношества, по крайней мере, местами, но шрамы и стежки указывали на его неумолимое стремление к самосовершенствованию, что является признаком хорошего Игоря. Казалось, они никогда не пытались оставить оба глаза на одной линии.
- Ваше превошходительштво?
- Ты… Игорь, точно?
- Удивительная проничательношть, шэр. Мы не вштречалишь раньше, но я работаю у доктора Чудешника, на той штороне гор, а это мой шын, Игорь, - он звонко шлепнул юношу по затылку. – Пождоровайша ш его шветлоштью, Игорь!
- Я не доверяю вшем этим жваниям, - сердито сказал юный Игорь. – Никак иначе не могу я нажывать человека, кроме как хожаин.
- Видите? – сказал его папа. – Проштите его, ваша шветлошть, но вот оно какое юное поколение. Я надеюш, что вы шможете найти ему работу в большом городе, потому што в Убервальде он в итоге оштанетша бежработным. Но он очень хороший хирург, даже нешмотря на то, что у него ешть кое-какие интерешные идеи. Знаете, у него руки его дедушки.
- Да, я вижу шрамы, - сказал Ваймз.
- Маленькому чертенку повежло, они должны были по праву принадлежать мне, но он был уже шлишком штар, чтобы уштраивать лотерею.
- Игорь, ты хочешь работать в Страже?
- Да, сэр. Я верю, что будущее за Анк-Морпорком, шэр[7].
Его папа придвинулся к Ваймзу.
- Мы думаем, что его неуважительная речь не будет помехой, хожаин. – зашептал он. – Конечно, тут это большой минуш для него, понимаете, в деле Игорей, но я уверен, что в Анк-Морпорке к нему будут шнишходительны.
- Да, конечно, - сказал Ваймз, доставая платок и рассеяно вытирая ухо. – А, эм… этот кролик?
- Это Страшок, шэр, - сказал юный Игорь.
- Хорошее имя. Хорошее имя. Это потому, что у него человеческие уши по всей спине?
- Ранний экшперимент, шэр.
- А, эм, носы?
Их было около дюжины, в большой банке с завинченой крышкой. И это были… просто носы. Как заметил Ваймз, ни у кого не отрезаные. У них были маленькие ножки, и они радостно скакали за стеклом, как щенки в витрине зоомагазина. Ему показалось, что он мог расслышать их слабое сопение.
- Это новая волна, шэр, - сказал юный Игорь. – Я вырашшиваю их в шпечиальных чанах. Я еще умею делать пальчы и глажа!
- Но у них маленькие ножки!
- О, они отшыхают череж нешколько чашов пошле приживления, сэр. И они будут ишпольжоватьша, мои ношики. Жа ишкуштвенными органами – шледующий век, сэр. Больше никакого уштаревшего отрежания чаштей от штарых тел…
Его папа снова отвесил сыну подзатыльник.
- Видите? Видите? И где тут шмышл? Бештолковшина! Я надеюш, что хоть вы повлияетена него, хожаин, потому что я уже ждалша! Жапаш карман не тянет, как мы говорим!
Ваймз вздохнул. Каждый стражник постоянно подвергался опасности потерять какую-нибудь часть тела, а парень был, как-никак, Игорем. В конце концов, когда в Страже служил хоть кто-нибудь нормальный? Он мог позволить себе смириться с произоводителем носов в обмен на хирургию без криков и ковшей с кипящим дегтем.
Он заметил рядом с юношей ящик. Он рычал и раскачивался из стороны в сторону.
- У тебя что, еще и собака? – спросил он, пытаясь, чтобы это звучало как шутка.
- Это мои помидоры, - ответил молодой Игорь, - торжештво шовременных Игорей. Они чрежвычайно быштро раштут.
- Только потому что они доштаточно дальновидны и нападают на оштальные овошши! – сказал его отец. – Но я могу шкажать, хожаин, что я никогда не видел никого, кто мог бы клашть такие же махонькие штежки, как этот парень.
- Ладно, ладно, кажется, он именно тот, кто мне нужен, - сказал Ваймз. – Или близко к тому. Присядь, молодой человек. Надеюсь, что в каретах найдется достаточно места…
Дверь во двор отворилась, и внутрь вместе с несколькими снежинками, вошел, отряхивая ноги, Моркоу.
- Ночью прошел снег, но, кажется, дороги свободны, - сказал он. – Говорят, что вечером будет еще больше снега, так что нам… О, доброе утро, сэр.
- Ты чувствуешь себя нормально для путешествия? – спросил Ваймз.
- Да, мы оба, - сказала Ангва. Она пересекла зал и встала рядом с Моркоу.
Снова Ваймз услышал больше, чем было сказано. Мудрый человек в такие минуты не переспрашивает. Тем более ноги Ваймза уже чувствовали холодок.
Он принял решение.
- Капитан, дайте мне вашу записную книжку, - сказал он.
Они смотрели, как он небрежно написал несколько строк.
- Остановитесь у семафорной башни и отправите сообщение в Ярд, - сказал он, протягивая блокнот Моркоу. – Скажете, что вы уже в пути. Возьмите с собой молодого Игоря и устройте его в карете, ага? И доложите его светлости.
- Эм, а вы не поедете? – спросил Моркоу.
- Ее светлость и я поедем в другом экипаже, - ответил Ваймз. – Или купим сани. Сани – такая удобная штука. И мы, мы поступим чуть проще. Посмотрим достопримечательности. Побездельничаем. Ясно?
Он увидел, как улыбается Ангва и подумал, доверилась ли Сибилла ей.
- Абсолютно, сэр, - ответил Моркоу.
- О, и, эм, сходите к Берлингу и Рукисиле, закажите пару дюжин всякой всячины из их каталога малого вооружения, и отправьте ближайшей почтовой каретой до Велок лично капитану Тэнтони.
- Почтовая карета будет дорого стоить, сэр… - начал Моркоу.
- Мне это не интересно, капитан. Мне интересно услышать «Да, сэр».
- Да, сэр.
- И расспроси на воротах о трех мрачных старых девах, которые живут в большом доме недалеко отсюда. У них еще вишневый сад. Найди их адрес и отправь им три билета до Анк-Морпорка.
- Хорошо, сэр.
- Отлично. Счастливого пути. Увидимся через неделю. Или через две. Максимум через три. Ладно?
Через несколько минут он покачиваясь, стоял на ступенях, глядя, как в бодрящем утреннем воздухе исчезает экипаж.
Он почувствовал себя немного виноватым, но только совсем немного. Он отдавал все свои дни Страже, а теперь пора Страже подарить ему недельку. Или две. Максимум три.
На самом деле он подумал, что, раз совесть свербит, то это всего лишь зуд, а зуд, как он помнил, на одном из диалектов означает «заливной лужок». Прямо сейчас он мог представить себе свое будущее, и оно было таким, каким не было еще никогда.
Он запер дверь и пошел в кровать.
В ясный день, если выбрать правильное место в Овцепиках, можно увидеть очень длинную дорогу среди равнин.
Гномы, используя горные потоки, построили лестницу плотин, возвышающуюся на мили над холмистыми зелеными лугами, за использование которых они требовали не просто пенни, а очень даже щедрый доллар. К реке Ублажке и городам равнины взад-вперед скользили баржи. Они везли железо, уголь, глину, поросячью патоку[8] и жир, скучные ингридиенты для пудинга цивилизации.
В прозрачном, колючем воздухе баржи исчезали из поля зрения за несколько дней. В ясный день вы могли увидеть следующую среду.
Капитан одной из барж, ожидающий, когда плотина наполнится, стал выливать заварку из своего чайника за борт, и увидел маленькую собачку, сидевшую на заснеженном берегу. Она приподнялась и с надеждой вытянулась на задних лапах.
Он развернулся и пошел обратно в каюту, как в голову ему пришла мысль: что за славная, милая собачка.
Эта мысль была настолько чистой, что, казалось, что он услышал ее, но, оглянувшись по сторонам, он никого не заметил. А собаки же не умеют говорить.
Он услышал, как ему подумалось: этот милый песик здорово помог бы мне гонять крыс, котрые могут попортить груз.
Это обязана быть его мысль, подумал он. Рядом не было ни единой души, а всем известно, что собаки не говорят.
Он сказал вслух:
- Разве крысы едят уголь?
И подумал, совершенно отчетливо: Ну, ты же не знаешь, когда им взбредет в голову попробовать? Но в любом случае, эта хорошенькая собачка продиралась из последних силенок по глубокому снегу, и никто о ней не позаботился.
Барочник сдался. С собой нельзя долго спорить.
Через десять минут баржа была высоко над равнинами, и на носу ее сидела маленькая собачка, наслаждающаяся легким ветерком.
В целом, подумал Гаспод, смотреть в будущее всегда полезно.
Шнобби Шноббс укрылся напротив стены Дома Стражи, и уныло грел гуки, когда над ним нависла тень.
- Что ты делаешь, Шнобби? – спросил Моркоу.
- Хм? Капитан?
- На воротах никого нет, и ни одного патруля. Кто-нибудь получил мое сообщение? Что произошло?
Шнобби облизал губы.
- Ну-у, - сказал он, - Больше нет… ну, Стражи сейчас нет. Нет на словах, - он вздрогнул. За Моркоу стояла Ангва. –Эм, а господин Ваймз вообще с вами?
- Что произошло, Шнобби?
- Ну, понимаете… Фредовский способ… он потом начал вести себя так… потом ты узнаешь, что его выбрали, чтобы… а мы потом… и он не захотел выходить… а потом мы… он заколотил дверь… потом пришла миссис Фред и накричала на него через щель для писем… ну, большинство парней ушли на другую работу… теперь только я остался, да Дорфл, и Редж, и Горшкочис, мы сюда приходим, и пихаем еду для него в щель для писем… и… вот так…
- Может, ты расскажешь все, ничего не упуская? – спросил Моркоу.
Это заняло довольно много времени.
- Я понял, - в итоге сказал он.
- Господин Ваймз теперь будет в резерве, да? – несчастно произнес Шнобби.
- Я бы не волновалась о господине Ваймзе, - сказала Ангва. – По крайней мере, сейчас.
Моркоу смотрел на входную дверь. Она была из толстого дуба. На всех окнах были решетки.
- Пойди, позови констебля Дорфла, Шнобби, - сказал он.
Через десять минут в Доме Стражи был новый дверной проем. Моркоу переступил через обломки и направился к лестнице.
Фред Колон сгорбился на стуле, не отрывая взгляда от одиногоко кусочка сахара.
- Осторожно, - шепнула Ангва. – Он, должно быть, в слабом уме.
- Впоне вероятно, - ответил Моркоу. Он наклонился и шепнул: - Фред?
- Мм? – пробормотал Фред.
- Встать, сержант! Я тебе что, домовенок? Я мог бы быть им, я стою на твоей бороде! Пять минут на то, чтобы помыться, побриться и вернуться со свежим сияющим лицом! Встать! В ванную! Нале-во! Шагом марш! Раз-два-раз-два!
Ангве показалось, что ничего из того, что было у Фреда Колона выше шеи, разве что кроме ушей, не участвовало в том, что произошло после. Фред Колон весь обратился во внимание, с глухим стуком выполнил поворот и промаршировал за дверь.
Моркоу повернулся к Шнобби.
- И ты, капрал!
Дрожащий от страха Шнобби отдал честь сразу двумя руками и тут же выбежал вслед за Колоном.
Моркоу подошел к камину и потыкал в пепел.
- О господи, - сказал он.
- Все сожжено? – спросила Ангва?
- Боюсь, да.
- Некоторые кипы были уже как старые друзья.
- Ну, мы поймем, что пропустили что-то важное, как только оно начнет пахнуть, - ответил Моркоу.
Шнобби и Колон появились снова, розовые и запыхавшиеся. На лице Колона было несколько кусочков пластыря. В тех местах, где он брился со слишком большим энтузиазмом, но он выглядел лучше. Он снова был сержантом. Кто-то отдавал ему приказания. Его мозг шевелился. Мир снова стал правильным.
- Фред? – сказал Моркоу.
- Да сэр?
- Тебе птичка на плечо капнула.
- Я немедленно исправлю, сэр! – сказал Шнобби, прыгая боком. Он вытащил из кармана платок, плюнул на него и поспешно вытер временные звездочки Колона. – Готово, Фред!
- Отлично, - сказал Моркоу.
Он подошел к окну. На самом деле, вид оттуда не был многообещающим. Но он выглядывал так, словно мог видеть конец мира.
Колон и Шнобби неловко пошевелились. Сейчас им не очень нравилась повисшая тишина. Когда Моркоу заговорил, они мигнули так, словно их ударили по лицу холодной тряпкой.
- Хотелось бы верить, что то, что случилось тут, - сказал он, - случилось из-за путаницы.
- Точно, точно, - быстро отзвался Шнобби, - мы были совершенно запутаны. Фред?
Он пихнул Колона локтем, пробуждая его от ужасных мыслей.
- У? О. Да. О, точно. Путаница, - пробормотал он.
- И боюсь, что знаю, кто в конечном счете в этом виноват, - продолжал Моркоу, все еще поглощенный созерцанием человека, подметающего ступени Оперы.
В тишине Шнобби беззвучно молился. Были видны только белки глаз Колона.
- Это мой промах, - сказал Моркоу. – Я сам виноват. Господин Ваймз оставил меня на дежурстве, а я умчался прочь, не подумав о своих обязанностях и поставил всех в недопустимое положение.
Выражение лиц Фреда и Шнобби было одинаковым. Они выглядели как люди, увидавшие свет в конце тоннеля, который обернулся мерцанием Феи Надежды.
- Я немного смущен тем, что прошу вас обоих вытащить меня из этой ямы, в которую я сам себя посадил, - сказал Моркоу. – Не представляю, что скажет господин Ваймз.
Для Колона и Шнобби свет в конце тоннеля мигнул. Они-то могли представить, что скажет господин Ваймз.
- Однако, - сказал Моркоу. Он вернулся к столу, выдвинул нижний ящик, достал оттуда несколько неряшливых листочков, скрепленных вместе.
Они ждали.
- Однако, все эти люди получили Королевский Шиллинг и принесли клятву защищать Королевский Мир, - сказал Моркоу, постучав по бумаге. – Присягнули, фактически, Королю.
- Да, но они только… ааргх! – сказал Фред Колон.
- Простите, сэр, - сказал Шнобби. – Я случайно отдавил Фреду пальцы, пока внимательно слушал.
Послышался долгий мягкий звук. Моркоу вытащил из ножен меч и положил его на стол. Шнобби и Колон отклонились назад от его разоблачительного острия.
- Они все хорошие парни, - мягко сказал Моркоу. – Я уверен, что если вы оба соберете их всех и объясните им ситуацию, то они поймут, в чем суть их обязанностей. Скажите им… скажите им, что всегда найдется простое решение, если знать, где искать. А затем мы снова приступим своей работе, и когда господин Ваймз вернется из своего заслуженного отпуска, то некоторые запутанные события прошлого станут просто…
- Путаницей? – с надеждой подсказал Шнобби.
- Точно, - сказал Моркоу. – Но я очень рад, что ты так успешно разобрался с бумагами, Фред.
Колон стоял словно приклееный, пока Шнобби, безнадежно отдав честь другой рукой, не вытащил его из кабинета.
Ангва слышала, как они препирались, спускаясь с лестницы.
Моркоу встал и аккуратно задвинул стул.
- Ну, вот мы и дома, - сказал он.
- Да, - ответила Ангва и подумала: ты умеешь быть гадким, верно? Но ты пользуешься этим, как когтем; его выпускаешь, когда он нужен тебе, а если нет, то ни за что и не догадаешься, что он тут есть.
Он подошел и взял ее за руку.
- Волки никогда не оглядываются назад, - прошептал он.
КОНЕЦ
[1] Очевидно, «Вишневый сад» Чехова. Прим. перев.
[2] На вопрос откуда вообще взялись штаны дяди Вани в книге, ведь у Чехова ничего подобного не было, Терри ответил: «Конечно их не было у Чехова, ведь их же унес Ваймз» ;) Прим. перев.
[3] Литературный перевод немецкого слова Untermensch, которым пользовались нацисты для обозначеия людей неарийской крови. Прим. перев.
[4] Очередная ссылка на нацисткую Германию. На сей раз очевидна аллюзия на KdF (Kraft durch Freude, или «в удовольствии сила»), национал-социалистическую рабочую организацию, нечто вроде профсоюзных комитетов СССР. Прим. перев.
[5] Где-то около пятидесяти килограмм или чуть меньше. Прим. перев.
[7] Этот Игорь действительно иногда забывает шепелявить, как положено. Это особо заметно в следующей книге цикла про стражу, Night Watch. Прим. перев.
[8] Паточные шахты под Анк-Морпорком давно уже истощились, оставив после себя только название улицы на память. Но в результате столкновения с Пятым Слоном в земле оказались спрятаны тысячи акров доисторического сахарного тростника на границах Убервальда, и в результате плотные кристаллы сахара стали основой большого месторождения, послужившего на благо кондитеров и стоматологов.