Гла­ва 11

Там он и на­шел Мис­те­ра Зай­ки­на, за­путав­ше­гося в кус­те еже­вики. Его го­лубой пид­жак был весь изор­ван.

— Из «Прик­лю­чения мис­те­ра Зай­ки­на»

Кры­синый ко­роль не­ис­товс­тво­вал.

Ок­ру­жа­ющие кры­сы ух­ва­тились за го­ловы, Пер­си­ки вскрик­ну­ла и упа­ла на спи­ну. Пос­ледняя го­рящая спич­ка вы­лете­ла у нее из ру­ки.

Но неч­то в Мо­рисе пе­режи­ло этот рев, эту мен­таль­ную бу­рю. Ка­кая-то ма­лень­кая его часть спря­талась за клет­ку моз­га и приг­ну­лась, по­ка ос­таль­но­го Мо­риса сме­тало прочь. Мыс­ли сор­ва­лись со сво­его мес­та и ис­чезли в ура­гане. При­шел ко­нец раз­го­ворам, удив­ле­нию, предс­тав­ле­нию о ми­ре как о чем то, на­ходя­щем­ся сна­ружи… Слои его ра­зума про­носи­лись ми­мо, по­рыв унес с со­бой все, о чем он ду­мал как о се­бе, ос­та­вив толь­ко ко­шачьи моз­ги. Со­об­ра­зитель­ные моз­ги, да, но… все­го лишь ко­шачьи.

Все­го лишь кот. На­зад, к ле­су и пе­щере, к зу­бам и ког­тям…

Прос­то кот.

А вы всег­да мо­жете до­верять ко­ту в том, что он бу­дет вес­ти се­бя как кот.

Кот при­щурил­ся. Он был зол и сбит с тол­ку. Его уши при­жались к го­лове. В гла­зах зас­верка­ли зе­леные ог­ни.

Он не мог ду­мать. И он не ду­мал. Те­перь им дви­гал инс­тинкт, что то, дей­ству­ющее на уров­не ре­вущей кро­ви.

Он был ко­том и он ви­дел су­ет­ли­вых по­пис­ки­ва­ющих су­ществ. А что ко­ты де­ла­ют с су­ет­ли­выми по­пис­ки­ва­ющи­ми су­щест­ва­ми, так это: наб­ра­сыва­ют­ся на них…

Кры­синый ко­роль от­ве­тил уда­ром на удар. Зу­бы вон­зи­лись в ко­та, тот за­путал­ся в де­рущих­ся кры­сах, за­выл, и они по­кати­лись по по­лу. В дра­ку вме­шались еще кры­сы, кры­сы, спо­соб­ные убить пса… но сей­час, бук­валь­но на нес­коль­ко се­кунд, этот кот мог бы одо­леть и вол­ка.

Он не за­мечал треск ог­ня там, где об­ро­нен­ная спич­ка по­дожг­ла со­лому. Он пре­неб­рег тем, что строй вра­гов рвал­ся, и кры­сы убе­гали. Он не об­ра­тил вни­мания на сгу­ща­ющий­ся дым.

Все, че­го он хо­тел — это уби­вать.

Где-то глу­боко внут­ри не­го в те­чении мно­гих ме­сяцев не­кая тем­ная ре­ка, за­пер­тая дам­бой, бес­по­мощ­но бур­ли­ла и пе­нилась, по­ка мел­кие писк­ля­вые су­щест­ва бе­гали у не­го пе­ред но­сом. Он жаж­дал прыг­нуть, и ку­сать и уби­вать. Он жаж­дал быть пра­виль­ным ко­том. И те­перь кот выр­вался из меш­ка, и так мно­го нас­ледс­твен­ной драч­ли­вос­ти, зло­бы и по­роч­ности тек­ло по его ве­нам, что его ког­ти иск­ри­лись.

И по­ка кот ка­тал­ся, ца­рапал­ся и ку­сал­ся, то­нень­кий ти­хий го­лос, пря­чущий­ся на зад­ворках его ма­лень­ко­го моз­га, ма­лень­кий его ку­сочек, ко­торый был Мо­рисом, а не кро­вожад­ным мань­яком, ска­зал: «Да­вай! Ку­сай здесь!»

Зу­бы и ког­ти сомк­ну­лись на ком­ке, сос­то­ящем из вось­ми свя­зан­ных хвос­тов, и ра­зор­ва­ли его.

Ма­лень­кая часть, ко­торая од­нажды бы­ла «я" в мо­рисо­вой го­лове, ус­лы­шала про­нося­щу­юся ми­мо мысль.

— Не­еее… еее… ее… т…

А по­том она за­тих­ла, и ком­на­та ока­залась пол­на крыс, обык­но­вен­ных крыс, де­рущих­ся за то, что­бы по­быст­рее уб­рать­ся с до­роги ярост­но­го, плю­юще­гося, ры­чаще­го, кро­вожад­но­го ко­та, на­верс­ты­ва­юще­го свою ко­товость. Он ца­рапал, ку­сал, рвал, наб­ра­сывал­ся, и обер­нувшись, уви­дел ма­лень­кую бе­лую кры­су, ко­торая не дви­галась с са­мого на­чала сра­жения. Он вы­пус­тил ког­ти…

Опас­ные Бо­бы крик­нул:

— Мо­рис!

 

Дверь зат­ряслась, а по­том зат­ряслась сно­ва, ког­да бо­тинок Ки­та уда­рил по зам­ку вто­рой раз. От треть­его уда­ра де­рево рас­ще­пилось и раз­ва­лилось на час­ти.

В дру­гом кон­це под­ва­ла бу­шева­ла сте­на ог­ня. Пла­мя бы­ло тем­ное и злое, и на­поло­вину сос­то­яло из плот­но­го ды­ма. Клан проб­рался че­рез ре­шет­ку и рас­сы­пал­ся вдоль ог­ня, ус­та­вив­шись на пла­мя.

— О, нет! Да­вай, в со­сед­ней ком­на­те есть вед­ра! — крик­нул Кит.

— Но… — на­чала Ма­лиша.

— Нам нуж­но это сде­лать! Быст­ро! Это ра­бота для боль­ших лю­дей!

Пла­мя ши­пело и щел­ка­ло. Пов­сю­ду — в ог­не, и на по­лу меж­ду язы­ками пла­мени — ле­жали мерт­вые кры­сы. Иног­да это бы­ли час­ти мерт­вых крыс.

— Что тут слу­чилось? — спро­сил За­гар.

— Вро­де как вой­на, шеф, — от­ве­тил Сар­ди­ны, при­нюхи­ва­ясь к те­лам.

— Мы мо­жем его обой­ти?

— Слиш­ком го­рячо, босс. Мне жаль, но мы… а это не Пер­си­ки?

Она ва­лялась ря­дом с ог­нем, вся пок­ры­тая грязью, и что-то бор­мо­тала се­бе под нос. За­гар нак­ло­нил­ся к ней. Пер­си­ки отк­ры­ла мут­ные гла­за.

— Ты в по­ряд­ке, Пер­си­ки? Что слу­чилось с Опас­ны­ми Бо­бами?

Сар­ди­ны мол­ча хлоп­нул За­гара по пле­чу и ука­зал ла­пой.

Че­рез огонь дви­галась тень…

Она мед­ленно бре­ла меж­ду язы­ками пла­мени. На мгно­вение ко­лышу­щий­ся воз­дух сде­лал ее ог­ромной, как ка­кое-то чу­дови­ще, восс­та­ющее из пе­щеры, но по­том она ста­ла… прос­то ко­том. От его ме­ха ва­лил дым. То, что не ды­мило, бы­ло пок­ры­то спек­шей­ся грязью. Один глаз не отк­ры­вал­ся. Кот ос­тавлял за со­бой кро­вавый след и с каж­дым ша­гом осе­дал все боль­ше.

Во рту он дер­жал ма­лень­кий ко­мок бе­лого ме­ха.

Он до­шел до За­гара и, да­же не взгля­нув на не­го, по­шел даль­ше. Все это вре­мя он за­вывал се­бе под нос.

— Это Мо­рис? — спро­сил Сар­ди­ны.

— У не­го в зу­бах Опас­ные Бо­бы! — крик­нул За­гар. — Ос­та­нови­те его!

Но Мо­рис ос­та­новил­ся сам, обер­нулся, вы­тянул ла­пы и лег, гля­дя на крыс за­тума­нен­ным взо­ром. По­том он ос­то­рож­но опус­тил ко­мок на пол. Па­ру раз под­толк­нул его ла­пой, что­бы пос­мотреть, бу­дет ли он дви­гать­ся. Мед­ленно морг­нул, ког­да тот ос­тался не­под­вижным. В сво­ей стра­не мед­ленно­го дви­жения он выг­ля­дел оза­дачен­ным. Он отк­рыл рот, зев­нул, вы­пус­тив об­лачко ды­ма. А по­том по­ложил го­лову на ла­пы и умер.

 

Мир ка­зал­ся Мо­рису пол­ным приз­рачно­го све­та, как пе­ред са­мым расс­ве­том, ког­да уже мож­но ви­деть пред­ме­ты, но еще не­воз­можно раз­ли­чать цве­та.

Он сел и на­чал вы­лизы­вать­ся. Вок­руг очень, очень мед­ленно бе­гали кры­сы и лю­ди. Они его осо­бен­но не ин­те­ресо­вали. За­нима­лись тем, что де­лали то, что, как им ка­залось, они де­ла­ют. Дру­гие ку­да-то спе­шили, на свой безз­вуч­ный, приз­рачный ма­нер, а Мо­рис ни­куда не спе­шил. Это ка­залось от­личным по­ложе­ни­ем ве­щей. Кро­ме то­го глаз не бо­лел, ко­жа не го­рела, ла­пы не бы­ли рас­терза­ны, и это бы­ло боль­шим усо­вер­шенс­тво­вани­ем по срав­не­нию с их не­дав­ним сос­то­янием.

Те­перь, ког­да у не­го бы­ло вре­мя по­думать, он был не сов­сем уве­рен в том, что же на са­мом де­ле не­дав­но слу­чилось. На­вер­ня­ка что-то отв­ра­титель­но пло­хое. Ря­дом с ним ле­жало что то, по фор­ме на­поми­на­ющее Мо­риса, по­хожее на трех­мерную тень. Ка­кое-то вре­мя он смот­рел на нее, а по­том обер­нулся, ког­да ус­лы­шал звук в этом безз­вуч­ном приз­рачном ми­ре.

Он уви­дел воз­ле сте­ны ка­кое-то дви­жение. Ма­лень­кая фи­гур­ка спе­шила к ле­жаще­му на по­лу ком­ку, ко­торый был Опас­ны­ми Бо­бами. Она бы­ла раз­ме­ром с кры­су, но зна­читель­но бо­лее плот­ная, чем ос­таль­ные кры­сы, и в от­ли­чие от них но­сила чер­ный плащ.

«Кры­са, но­сящая одеж­ду», — по­думал он. Но это не бы­ла кры­са из кни­ги про Мис­те­ра Зай­ки­на. Из-под ка­пюшо­на пла­ща тор­чал кон­чик кос­тя­ного но­са кры­сино­го че­репа. На пле­че она нес­ла ма­лень­кую ко­су.

Дру­гие кры­сы и лю­ди, сну­ющие ту­да и об­ратно с вед­ра­ми не об­ра­щали на нее вни­мания. Не­кото­рые прош­ли пря­мо че­рез нее. По­хоже, что кры­са и Мо­рис бы­ли в сво­ем собс­твен­ном от­дель­ном ми­ре.

«Это Кос­тя­ная Кры­са» — по­думал Мо­рис — «Это Мрач­ный Ре­зец. Он при­шел за Опас­ны­ми Бо­бами. Пос­ле все­го, что мне приш­лось пе­режить? Не бы­вать это­му!»

Он взвил­ся в воз­дух и при­зем­лился на кос­тя­ную Кры­су. Ма­лень­кая ко­са сколь­зну­ла прочь по по­лу.

— Хо­рошо, мис­тер, пос­мотрим, что ты нам ска­жешь… — на­чал Мо­рис. — Э… — ска­зал он, ког­да ужас­ное осоз­на­ние то­го, что он толь­ко что сде­лал, дош­ло до не­го.

Ру­ка ух­ва­тила его за шкир­ку и ста­ла под­ни­мать, все вы­ше и вы­ше, а по­том по­вер­ну­ла. Мо­рис не­мед­ленно прек­ра­тил вы­дирать­ся.

Его дер­жа­ла дру­гая, бо­лее вы­сокая фи­гура. Раз­ме­ром с че­лове­ка, но в та­ком же чер­ном пла­ще, со зна­читель­но боль­шей ко­сой, и оп­ре­делен­ным не­дос­татком ко­жи на ли­це. Чест­но го­воря, у нее так­же был оп­ре­делен­ный не­дос­та­ток ли­ца на ли­це. Это бы­ла прос­то кость.

— ВОЗ­ДЕРЖИСЬ ОТ НА­ПАДЕ­НИЙ НА МО­ЕГО КОЛ­ЛЕ­ГУ, МО­РИС, — ска­зал Смерть.

— Да­сэр, мис­тер Смерть, сэр! Не­мед­ленно­сэр! — быст­ро ска­зал Мо­рис. — Безп­роб­лемсэр!

— Я ДАВ­НО ТЕ­БЯ НЕ ВИ­ДЕЛ, МО­РИС.

— Да, сэр, — ска­зал Мо­рис, нем­но­го расс­ла­бив­шись. — Я был очень ос­то­рож­ным, сэр. Смот­рел в обе сто­роны пе­ред тем как пе­рей­ти до­рогу и все та­кое, сэр.

— И СКОЛЬ­КО ЖЕ У ТЕ­БЯ ОС­ТА­ЛОСЬ?

— Шесть, сэр. Шесть. Со­вер­шенно точ­но. Со­вер­шенно точ­но, шесть жиз­ней, сэр.

Смерть выг­ля­дел удив­ленным.

— НО ТЕ­БЯ ЖЕ ТОЛЬ­КО В ЭТОМ МЕ­СЯЦЕ ПЕ­РЕ­ЕХА­ЛА ТЕ­ЛЕГА, НЕ ТАК ЛИ?

— Эта, сэр? Слег­ка ме­ня кос­ну­лась, сэр. От­де­лал­ся лег­кой ца­рапи­ной, сэр.

— ВОТ ИМЕН­НО!

— Ох.

— ЭТО БУ­ДЕТ ПЯТЬ ЖИЗ­НЕЙ, МО­РИС. ДО СЕ­ГОД­НЯШНЕ­ГО ПРИК­ЛЮ­ЧЕНИЯ. ТЫ НА­ЧАЛ С ДЕ­ВЯТЬЮ.

— Дос­та­точ­но спра­вед­ли­во, сэр. Дос­та­точ­но спра­вед­ли­во, — Мо­рис сглот­нул. Ох, ну поп­ро­бовать бы­ло мож­но.

— Зна­чить, бу­дем счи­тать, что у ме­ня ос­та­лось три, пра­виль­но?

— ТРИ? Я СО­БИРА­ЮСЬ ЗАБ­РАТЬ ТОЛЬ­КО ОД­НУ. ТЫ НЕ МО­ЖЕШЬ ПО­ТЕРЯТЬ ЗА РАЗ БОЛЬ­ШЕ ОД­НОЙ ЖИЗ­НИ, ДА­ЖЕ ЕС­ЛИ ТЫ КОТ. И ТОГ­ДА ТЕ­БЕ ОС­ТА­ЕТ­СЯ ЧЕ­ТЫРЕ, МО­РИС.

— А я го­ворю, возь­ми­те две, сэр, — пос­пешно пов­то­рил Мо­рис. — Две мо­их, и мы в рас­че­те?

Смерть и Мо­рис взгля­нули на сла­бый, ту­ман­ный си­лу­эт Опас­ных Бо­бов. Те­перь вок­руг не­го сто­яли нес­коль­ко крыс и под­ни­мали его.

— ТЫ УВЕ­РЕН? — ска­зал Смерть. — ВСЕ ЖЕ ОН КРЫ­СА.

— Да­сэр. Тут все за­пута­лось, сэр.

— ТЫ НЕ МО­ЖЕШЬ ОБЬ­ЯС­НИТЬ?

— Да­сэр. Не знаю, по­чему, сэр. В пос­леднее вре­мя все ста­ло нем­но­го стран­ным, сэр.

— ЭТО ОЧЕНЬ НЕ ПО-КО­ШАЧЬИ, МО­РИС. Я УДИВ­ЛЕН.

— Я то­же пот­ря­сен, сэр. На­де­юсь, ник­то об этом не уз­на­ет.

Смерть опус­тил Мо­риса на пол, ря­дом с его те­лом.

— ТЫ НЕ ОС­ТАВЛЯ­ЕШЬ МНЕ ВЫ­БОРА. СУМ­МА ПРА­ВИЛЬ­НАЯ, ХО­ТЯ ЭТО ВСЕ ЖЕ УДИ­ВИТЕЛЬ­НО. МЫ ПРИШ­ЛИ ЗА ДВУ­МЯ, И ДВЕ МЫ ВОЗЬ­МЕМ… БАЛ­ЛАНС СОХ­РА­НЕН.

— Мо­гу я за­дать воп­рос, сэр? — спро­сил Мо­рис, ког­да Смерть раз­вернул­ся, что­бы уй­ти.

— ТЫ МО­ЖЕШЬ НЕ ПО­ЛУЧИТЬ ОТ­ВЕ­ТА.

— Я по­доз­ре­ваю, на Не­бе не­ту Боль­шо­го Ко­та, не так ли?

— Я ТЕ­БЕ УДИВ­ЛЯ­ЮСЬ, МО­РИС. КО­НЕЧ­НО ЖЕ КО­ШАЧЬ­ИХ БО­ГОВ НЕ СУ­ЩЕСТ­ВУ­ЕТ. ЭТО БЫ­ЛО БЫ СЛИШ­КОМ ПО­ХОЖЕ НА… РА­БОТУ.

Мо­рис кив­нул. Кро­ме до­пол­ни­тель­ных жиз­ней еще од­но пре­иму­щест­во в том, что­бы быть ко­том зак­лю­чалось в уп­ро­щен­ной те­оло­гии.

— Я за­буду на­шу встре­чу, прав­да, сэр? — ска­зал он. — Мне бы­ло бы очень не­лов­ко.

— КО­НЕЧ­НО ЗА­БУДЕШЬ, МО­РИС… Мо­рис?

 

Цве­та вер­ну­лись в мир, его тряс Кит. Каж­дый сан­ти­метр мо­рисо­вого те­ла го­рел или бо­лел. Как мо­жет бо­леть мех? Его ла­пы кри­чали, один глаз был по­хож на ку­сок ль­да, лег­кие го­рели.

— Мы ду­мали, что ты умер! — ска­зал Кит. — Ма­лиша хо­тела те­бя по­хоро­нить в сво­ем са­ду! Она ска­зала, что у нее уже го­това чер­ная ву­аль.

— Что, в ее сум­ке для прик­лю­чений?

— Ко­неч­но, — ска­зала Ма­лиша. — Пред­по­ложим, что мы ока­жем­ся на пло­ту пос­ре­ди ре­ки, пол­ной пло­то­яд­ных…

— Да, дос­та­точ­но, спа­сибо, — про­вор­чал Мо­рис. Воз­дух пах го­релым де­ревом и гряз­ным па­ром.

— Ты в по­ряд­ке? — спро­сил Кит, все еще вол­ну­ясь. — Ты те­перь при­нося­щий уда­чу чер­ный кот!

— Ха-ха, да, ха-ха, — мрач­но ска­зал Мо­рис. Пре­воз­не­могая боль, он под­нялся.

— Ма­лень­кая кры­са в по­ряд­ке? — спро­сил он, пы­та­ясь ог­ля­деть­ся.

— Он, как и ты, по­терял соз­на­ние, но ког­да его по­пыта­лись пе­ренес­ти, он вы­каш­лял ку­чу гря­зи. Он не в по­ряд­ке, но ему уже луч­ше.

— Все хо­рошо, что хо­рошо…- на­чал Мо­рис, и по­мор­щился. — Я с тру­дом по­вора­чиваю го­лову, — ска­зал он.

— Это по­тому, что ты пок­рыт кры­сины­ми уку­сами.

— На что по­хож мой хвост?

— О, с ним все в по­ряд­ке. Он прак­ти­чес­ки весь на мес­те.

— Что ж. Хо­рошо. Все хо­рошо, что хо­рошо кон­ча­ет­ся. Прик­лю­чение за­кон­че­но, вре­мя для чая с бу­лоч­кой, как ска­зала де­воч­ка.

— Нет, — воз­ра­зил Кит. — Еще ос­тался ду­доч­ник.

— А они не мо­гут прос­то дать ему дол­лар за за­боты и отос­лать?

— Толь­ко не Ду­доч­ни­ку, — ска­зал Кит. — Ду­доч­ни­кам не го­ворят та­кие ве­щи.

— Он неп­ри­ят­ный па­рень?

— Я не знаю. По­хоже на то. Но у нас есть план.

— У вас есть план? Вы его при­дума­ли? — бурк­нул Мо­рис.

— Я, За­гар и Ма­лиша.

— По­ведай­те же мне свой чу­дес­ный план, — вздох­нул Мо­рис.

— Мы бу­дем дер­жать клет­ки с ки­ики зак­ры­тыми, и на зов ду­доч­ни­ка ник­то не отк­лик­нется. Та­ким об­ра­зом он бу­дет выг­ля­деть очень глу­по, прав­да? — ска­зала Ма­лиша.

— И это он? Это ваш план?

— Ты не ду­ма­ешь, что это сра­бота­ет? — спро­сил Кит. — Ма­лиша ска­зала, что он бу­дет нас­толь­ко сму­щен, что уй­дет.

— Вы ни­чего не зна­ете о лю­дях, я прав? — вздох­нул Мо­рис.

— Что? Я же че­ловек! — воз­му­тилась Ма­лиша.

— И что? Ко­ты зна­ют лю­дей. Для нас это не­об­хо­димо. По­тому что ник­то, кро­ме лю­дей, не уме­ет отк­ры­вать бу­феты. Пос­лу­шай­те, да­же у кры­сино­го ко­роля план был луч­ше. Хо­роший план не тот, где кто-то вы­иг­ры­ва­ет, а тот, где ник­то не счи­та­ет се­бя про­иг­равшим. По­нима­ете? Вот что вам нуж­но сде­лать… хо­тя, нет, это не сра­бота­ет, нам бу­дет нуж­но мно­го ва­ты…

Ма­лиша по­бедо­нос­но по­маха­ла сво­ей сум­кой.

— По прав­де го­воря, — ска­зала она, — я по­дума­ла, что ес­ли я ока­жусь в пле­ну на ог­ромном под­водном ме­хани­чес­ком каль­ма­ре, и мне бу­дет нуж­но затк­нуть…

— Ты хо­чешь ска­зать, что у те­бя с со­бой мно­го ва­ты, не так ли? — спро­сил Мо­рис без вы­раже­ния.

— Да!

— Глу­по бы­ло с мо­ей сто­роны вол­но­вать­ся, вер­но?

За­гар вотк­нул шпа­гу в грязь. Стар­шие кры­сы соб­ра­лись вок­руг не­го, од­на­ко стар­шинс­тво из­ме­нилось. Сре­ди ста­рых крыс по­пада­лись и мо­лодые, все с тем­но-крас­ны­ми мет­ка­ми на го­лове, они стре­мились проб­рать­ся впе­ред.

Все шу­мели. Он чувс­тво­вал их об­легче­ние от то­го, что Кос­тя­ная Кры­са прош­ла ми­мо, не обер­нувшись.

— Ти­шина! — крик­нул он.

Это бы­ло как удар гон­га. Все крас­ные гла­за по­вер­ну­лись к не­му. Он ус­тал, не мог нор­маль­но ды­шать, был пок­рыт ко­потью и кровью. Часть этой кро­ви бы­ла не его.

— Все еще не за­кон­чи­лось, — ска­зал он.

— Но мы же…

— Все еще не за­кон­чи­лось! — За­гар оки­нул взгля­дом соб­ра­ние. — Мы еще не из­ба­вились от всех этих ог­ромных крыс, нас­то­ящих бой­цов, — про­пых­тел он. — Врас­со­ле, возь­ми двад­цать крыс и иди ох­ра­нять гнез­да. Эко­номия и дру­гие ста­рые сам­ки уже там, и они ра­зор­вут лю­бого, кто ос­ме­лит­ся на­пасть, но я хо­чу быть уве­рен­ным.

Врас­со­ле воз­му­щен­но сверк­нул гла­зами.

— Не по­нимаю, по­чему ты… — на­чал он.

— Вы­пол­няй!

Врас­со­ле пос­пешно сог­нулся, мах­нул ла­пой кры­сам за спи­ной, и они уда­лились.

За­гар гля­нул на ос­таль­ных. Не­кото­рые от­ша­тыва­лись под его взгля­дом, слов­но это бы­ло пла­мя.

— Мы ра­зобь­ем­ся на от­ря­ды, — ска­зал он. — Все чле­ны Кла­на, сво­бод­ные от ох­ра­ны, долж­ны раз­бить­ся на от­ря­ды. В каж­дом долж­на быть как ми­нимум од­на кры­са из от­ря­да по обезв­ре­жива­нию ло­вушек! Возь­ми­те с со­бой огонь! Нес­коль­ко мо­лодых крыс бу­дут курь­ера­ми, так мы смо­жем под­держи­вать связь! Не под­хо­дите близ­ко к клет­кам, эти бед­ные соз­да­ния мо­гут по­дож­дать! Но вы прой­де­те че­рез все эти хо­ды, под­ва­лы, все эти ды­ры и все уг­лы! И ес­ли встре­тите стран­ную кры­су, ко­торая не бу­дет драть­ся, возь­ми­те ее в плен! Но ес­ли она по­пыта­ет­ся сра­жать­ся — а эти боль­шие кры­сы бу­дут сра­жать­ся, по­тому что это все, что они уме­ют, — убей­те ее! Сож­ги­те или заг­ры­зите! Убей­те нас­мерть! Вы ме­ня слы­шите?

От­ве­том был го­мон одоб­ре­ния.

— Я ска­зал — вы ме­ня слы­шите?

На этот раз от­ве­том был рев.

— Хо­рошо! И мы бу­дем про­дол­жать, по­ка эти тон­не­ли не ста­нут бе­зопас­ны­ми, от на­чала до кон­ца! А по­том все пов­то­рим сна­чала! По­ка эти тон­не­ли не ста­нут на­шими! По­тому что…

За­гар ух­ва­тил­ся за ру­ко­ять шпа­ги и опер­ся на нее на мгно­вение, что­бы пе­ревес­ти ды­хание. А ког­да он за­гово­рил сно­ва, это был поч­ти ше­пот.

— По­тому что те­перь мы в серд­це Тем­но­го Ле­са, и наш­ли Тем­ный Лес в на­ших серд­цах, и… се­год­ня… мы — что-то… ужас­ное. Он сде­лал еще один вдох, и его сле­ду­ющие сло­ва смог­ли ус­лы­шать толь­ко бли­жай­шие к не­му кры­сы:

— И нам боль­ше не­куда ид­ти.

 

Све­тало. Сер­жант Доп­пель­пункт^[23*], предс­тав­лявший со­бой по­лови­ну го­родс­кой Стра­жи (боль­шую ее по­лови­ну), с хра­пом прос­нулся в ма­лень­кой ка­ра­ул­ке ря­дом с глав­ны­ми во­рота­ми.

Он одел­ся, нем­но­го по­шаты­ва­ясь, и опо­лос­нул ли­цо в ка­мен­ном умы­валь­ни­ке, гля­дя на свое от­ра­жение в ос­колке зер­ка­ла, ви­сящем на сте­не.

И за­мер, по­тому что ус­лы­шал сла­бый, но от­ча­ян­ный писк. По­том ма­лень­кая ре­шет­ка над слив­ным от­верс­ти­ем от­ва­лилась, и от­ту­да вы­ныр­ну­ла кры­са. Она бы­ла боль­шая и се­рая. Она про­бежа­ла по его ру­ке, и прыг­ну­ла на пол.

Сер­жант Доп­пель­пункт, по ли­цу ко­торо­го ещё сте­кала во­да, ус­та­вил­ся в смут­ном изум­ле­нии на трех крыс по­мень­ше, по­явив­шихся из тру­бы и бро­сив­шихся в по­гоню. Пос­ре­ди ком­на­ты по­гоня обер­ну­лась дра­кой, од­на­ко ма­лень­кие кры­сы уда­рили од­новре­мен­но с трех сто­рон. Это бы­ло не сра­жение. Это, по­думал сер­жант, боль­ше по­хоже на при­веде­ние при­гово­ра в ис­полне­ние…

По­том две кры­сы ух­ва­тились за хвост жерт­вы и ута­щили ее в ста­рую кры­синую но­ру в сте­не. Третья ос­та­нови­лась воз­ле вхо­да и, встав на зад­ние ла­пы, обер­ну­лась.

Сер­жант по­чувс­тво­вал ее взгляд. Он не был по­хож на взгляд жи­вот­но­го, пы­та­юще­гося оп­ре­делить, опа­сен ли че­ловек. Он не был ис­пу­ган­ным, но в нем чувс­тво­валось лю­бопытс­тво. На го­лове у кры­сы бы­ло ка­кое-то крас­ное пят­нышко.

И она от­да­ла ему честь. Оп­ре­делен­но, это бы­ло при­ветс­твие, хо­тя все прод­ли­лось не доль­ше се­кун­ды. А по­том все кры­сы уш­ли.

Ка­кое-то вре­мя сер­жант смот­рел на ды­ру. С его под­бо­род­ка сте­кала во­да.

И ус­лы­шал пе­ние. Оно под­ни­малось из слив­но­го от­верс­тия умы­валь­ни­ка и зву­чало так, как буд­то приш­ло из­да­лека. Один го­лос за­певал, а хор подх­ва­тывал:

Мы го­ня­ем ко­шек, мы бь­ем псов^[24*]…

… нам ло­вуш­ки ни­почем!

Мы не за­раз­ны, у нас нет блох…

… мы пь­ем яд, и сыр неп­лох!

С на­ми свя­жешь­ся, так и знай…

… мы под­сы­пем яд в твой чай!

Здесь мы сра­жались, и здесь наш дом…

… МЫ НИ­КОГ­ДА ОТ­СЮ­ДА НЕ УЙ­ДЕМ!

Пес­ня за­тих­ла. Сер­жант Доп­пель­пункт морг­нул и взгля­нул на бу­тыл­ку из-под пи­ва, ко­торую он вы­пил прош­лой ночью. В ноч­ной стра­же очень оди­ноко. Ник­то не со­бирал­ся втор­гать­ся в Бэд Блинц. Тут не­чего во­ровать.

Од­на­ко ни­кому не го­ворить об этом про­ис­шест­вии — хо­рошая мысль. Ско­рее все­го ни­чего это­го не слу­чилось. Ско­рее все­го все­му ви­ной бу­тыл­ка ис­порчен­но­го пи­ва.

Дверь ка­ра­ул­ки отк­ры­лась, про­пус­кая Кап­ра­ла Кноп­фа.

— Доб­рое ут­ро, сер­жант, — на­чал он. — Это… что с то­бой слу­чилось?

— Ни­чего, кап­рал! — быст­ро про­гово­рил Доп­пель­пункт, вы­тирая ли­цо. — Я со­вер­шенно уве­рен в том, что не ви­дел ни­чего стран­но­го! Ты че­го тут сто­ишь? Вре­мя отк­ры­вать во­рота, кап­рал!

Страж­ни­ки выш­ли на­ружу и ши­роко рас­пахну­ли го­родс­кие во­рота, впус­тив сол­нечный свет.

Вмес­те со све­том на кам­ни мос­то­вой упа­ла длин­ная ко­сая тень.

«О, бо­же», — по­думал сер­жант Доп­пель­пункт. — «Ны­неш­ний день точ­но хо­рошим не бу­дет».

Че­ловек на ло­шади про­ехал че­рез во­рота, не удос­то­ив их да­же взгля­дом, и нап­ра­вил­ся в сто­рону го­родс­кой пло­щади. Страж­ни­ки бро­сились сле­дом. Под­ра­зуме­ва­ет­ся, что лю­ди долж­ны за­мечать тех, кто во­ору­жен.

— Сто­ять! Что те­бя при­вело в наш го­род? — вык­рикнул кап­рал Кнопф, но ему приш­лось бе­жать бо­ком, что­бы не отс­тать от ло­шади. Всад­ник был одет в чер­но-бе­лую одеж­ду и выг­ля­дел как со­рока.

Вмес­то от­ве­та тот слег­ка улыб­нулся сво­им мыс­лям^[26*].

— Ну хо­рошо, мо­же, у те­бя и не­ту тут ни­каких дел, но ведь те­бе ни­чего не сто­ит прос­то ска­зать, кто ты та­кой, не так ли? — про­дол­жил кап­рал Кнопф, ко­торо­му бы­ли не нуж­ны неп­ри­ят­ности.

Всад­ник гля­нул на не­го свер­ху вниз и сно­ва ус­та­вил­ся впе­рёд.

Тем вре­менем сер­жант Доп­пель­пункт за­метил, что че­рез во­рота про­ез­жа­ет ма­лень­кая кры­тая по­воз­ка, ко­торую та­щит ос­лик, соп­ро­вож­да­емый ста­риком. Я сер­жант, — ска­зал он се­бе, — это оз­на­ча­ет, что мне пла­тят боль­ше чем кап­ра­лу; зна­чит, мои мыс­ли сто­ят до­роже. Этой до­рогос­то­ящей мыслью бы­ло: мы не долж­ны про­верять вся­кого, про­ез­жа­юще­го че­рез во­рота, раз­ве нет? Осо­бен­но ес­ли че­ловек очень за­нят. Нам сле­ду­ет вы­бирать лю­дей для дос­мотра слу­чай­ным об­ра­зом. А ес­ли те­бе нуж­но от­би­рать лю­дей слу­чай­но, неп­ло­хой иде­ей бу­дет слу­чай­но выб­рать ста­рич­ка, ко­торый выг­ля­дит дос­та­точ­но ма­лень­ким и ста­рым, что­бы ис­пу­гать­ся гряз­ной уни­фор­мы и ржа­вой коль­чу­ги.

— Стой!

— Вот те на! И не со­бира­юсь, — ска­зал ста­рик. — Ос­то­рож­ней с ос­лом, он мо­жет хо­рошень­ко по­кусать, ес­ли его на­пуга­ешь. Не то что­бы ме­ня это силь­но бес­по­ко­ило…

— Ты пы­та­ешь­ся вы­казать не­ува­жение к За­кону? — об­ви­ня­юще про­из­нес сер­жант Допь­льпункт.

— Ну, я и не пы­та­юсь его скры­вать. Ес­ли хо­чешь до­бить­ся тол­ка, по­гово­ри с мо­им на­чаль­ни­ком. Это он на той ло­шади. Боль­шой ло­шади.

Чер­но-бе­лый нез­на­комец спе­шил­ся воз­ле фон­та­на в цент­ре пло­щади и отк­рыл се­дель­ную сум­ку.

— Тог­да я прос­то пой­ду и по­гово­рю с ним, хо­рошо? — ска­зал сер­жант.

По­ка он до­шел до нез­на­ком­ца, сту­пая так мед­ленно, как толь­ко ос­ме­ливал­ся, тот уже пос­та­вил на фон­тан ма­лень­кое зер­ка­ло, и на­чал брить­ся. Кап­рал Кнопф наб­лю­дал за ним. В ру­ке он дер­жал по­водья ло­шади.

— Ты по­чему его не арес­то­вал? — про­шеп­тал сер­жант кап­ра­лу.

— За что, за не­закон­ное бритье? Вот что я те­бе ска­жу, сер­жант, сам его арес­то­вывай.

Сер­жант Доп­пель­пункт про­чис­тил гор­ло. За ни­ми уже наб­лю­дали нес­коль­ко ран­них пта­шек из мест­ных жи­телей.

— Э… слу­шай-ка, друг. Я уве­рен, что ты не имел… — на­чал он.

Че­ловек вып­ря­мил­ся и так гля­нул на страж­ни­ков, что оба сде­лали шаг на­зад. Он про­тянул ру­ку и рас­пустил ре­мень, под­держи­ва­ющий под сед­лом толс­тый свер­ток.

Тот раз­вернул­ся. Кап­рал Кнопф прис­вист­нул. По всей дли­не ко­жаной лен­ты, под­держи­ва­емые ре­меш­ка­ми, кре­пились де­сят­ки флейт. Они свер­ка­ли в лу­чах вос­хо­дяще­го солн­ца.

— О, так ты ду­доч… — на­чал бы­ло сер­жант, но его со­бесед­ник от­вернул­ся к зер­ка­лу и ска­зал, об­ра­ща­ясь к сво­ему от­ра­жению:

— Где тут у вас мож­но по­завт­ра­кать?

— О, ес­ли ты хо­чешь по­завт­ра­кать, то гос­по­жа Ша­вер из Го­лубой Ка­пус­ты мо­жет…

— Со­сис­ки, — ска­зал ду­доч­ник, не от­ры­ва­ясь от бритья. — За­жарен­ные с од­ной сто­роны. Три. Сю­да. Де­сять ми­нут. А где мэр?

— Ес­ли ты пой­дешь по этой ули­це и на пер­вом по­воро­те свер­нешь на­лево…

— При­веди его.

— Эй, ты не мо­жешь… — на­чал бы­ло сер­жант, но кап­рал Кнопф схва­тил его за ру­ку и от­та­щил в сто­рону.

— Он же ду­доч­ник! — про­шипел он. Не сто­ит свя­зывать­ся с ду­доч­ни­ком! Раз­ве ты не зна­ешь? Сто­ит ему изв­лечь из сво­ей флей­ты нуж­ную но­ту, и твои но­ги от­ва­лят­ся!

— Что, как от за­разы?

— Го­ворят, в Поркскрат­ченце^[27*] со­вет не зап­ла­тил ему, так он за­иг­рал на осо­бой ду­доч­ке и увел из го­рода всех де­тей в го­ры. Их боль­ше не ви­дели.

— Бо­же, ду­ма­ешь, здесь все пов­то­рит­ся? Го­род ста­нет зна­читель­но спо­кой­нее.

— Ха! Ты слы­шал о том мес­те в Клат­че? Они на­няли его, что­бы из­ба­вит­ся от на­шест­вия кло­унов-ми­мов. А ког­да ему не зап­ла­тили, он зас­та­вил всю го­родс­кую стра­жу тан­це­вать до ре­ки, где все и уто­нули!

— Нет! Прав­да? Вот дь­явол! — ужас­нулся сер­жант Доп­пель­пункт.

— Он бе­рет трис­та дол­ла­ров, ты слы­шал?

— Трис­та дол­ла­ров!

— Вот по­чему лю­ди от­ка­зыва­ют­ся пла­тить, — ска­зал кап­рал Кнопф.

— По­дож­ди, по­дож­ди… как это, на­шест­вие ми­мов?

— О, я слы­шал, что это бы­ло ужас­но. Лю­ди да­же не ос­ме­лива­лись вы­ходить на ули­цы.

— Ты име­ешь в ви­ду эти бе­лые ли­ца, то, как они подк­ра­дыва­ют­ся…

— Имен­но. Ужас­но. А еще, ког­да я прос­нулся, на мо­ем ту­алет­ном сто­лике тан­це­вала кры­са. Ти­пи-ти­пи, топ.

— Это стран­но, — про­из­нес сер­жант Доп­пель­пункт, наг­ра­див кап­ра­ла сму­щен­ным взгля­дом.

— А еще она на­пева­ла: «Не­ту в ми­ре биз­не­са луч­ше шоу-биз­не­са». Это бо­лее чем стран­но!

— Нет, я имел в ви­ду, стран­но, что у те­бя есть ту­алет­ный сто­лик. Ты же да­же не же­нат.

— Хва­тит ва­лять ду­рака, сер­жант.

— На нем есть зер­ка­ло?

— До­воль­но, сер­жант. Ты при­несешь со­сис­ки, я при­веду мэ­ра.

— Нет, Кнопф. Ты при­несешь со­сис­ки, а я при­веду мэ­ра, по­тому что мэр у нас бесп­лат­ный, а гос­по­жа Ша­вер пот­ре­бу­ет де­нег.

 

Ког­да сер­жант доб­рался до до­ма мэ­ра, тот уже прос­нулся и встре­вожен­но хо­дил по до­му.

Уви­дев сер­жанта, он раз­волно­вал­ся еще боль­ше.

— Что она нат­во­рила на этот раз? — спро­сил он.

— Сэр? — от­ве­тил страж­ник, но это бы­ло «сэр», ко­торое оз­на­чало «что вы име­ете в ви­ду?»

— Ма­лиши всю ночь не бы­ло до­ма, — от­ве­тил мэр.

— Ду­ма­ете, с ней мог­ло что-ни­будь слу­чить­ся, сэр?

— Нет, я бо­юсь, что она мог­ла слу­чить­ся с кем-ни­будь! Пом­нишь прош­лый ме­сяц? Ког­да она выс­ле­жива­ла Та­инс­твен­но­го Без­го­лово­го Всад­ни­ка?

— Ну, вы долж­ны приз­нать, что он все же был всад­ни­ком, сэр.

— Это прав­да. Но он так­же был не­высо­ким муж­чи­ной с очень вы­соким во­рот­ничком. И ко все­му, он был глав­ным сбор­щи­ком на­логов из Мин­ца. Ме­ня все еще за­сыпа­ют офи­ци­аль­ны­ми пись­ма­ми! Сбор­щи­ки на­логов, как пра­вило, не очень лю­бят, ког­да им на го­лову с де­рева пры­га­ют мо­лодые де­вуш­ки! А в сен­тябре, пом­нишь, бы­ла ис­то­рия с, э…

— За­гад­кой Мель­ни­цы Конт­ра­бан­дистов, сэр, — подс­ка­зал сер­жант, за­каты­вая гла­за.

— Ко­торая впос­ледс­твии ока­залась го­родс­ким пи­сарем гос­по­дином Фо­гелем и же­ной са­пож­ни­ка гос­по­жой Шу­ман, ко­торые со­вер­шенно слу­чай­но ока­зались там в си­лу сов­мест­но­го прист­рас­тия к изу­чению при­вычек ам­барных сов…

… и гос­по­дин Фо­гель снял шта­ны, по­тому что пор­вал их о гвоздь… — ста­ра­ясь не встре­чать­ся с мэ­ром взгля­дом про­дол­жил сер­жант.

— … ко­торые гос­по­жа Шу­ман лю­без­но для не­го чи­нила, — ска­зал мэр.

— При лун­ном све­те, — ска­зал сер­жант.

— По­хоже, у нее очень хо­рошее зре­ние! — от­ре­зал мэр. — И она не зас­лу­жила то­го, что их с гос­по­дином Фо­гелем свя­зали и вста­вили в рот кляп, в ре­зуль­та­те че­го он подх­ва­тил прос­ту­ду! У ме­ня бы­ли жа­лобы от нее и от не­го, и от гос­по­жи Фо­гель, и от гос­по­дина Шу­мана, и от гос­по­дина Фо­геля, ког­да гос­по­дин Шу­ман уда­рил его подс­лед­ни­ком^[28*], и от гос­по­жи Шу­ман, ког­да гос­по­жа Фо­гель наз­ва­ла ее…

— Пос­ледним чем?

— Что?

— Уда­рила его пос­ледним чем?

— Подс­лед­ни­ком! Это та­кая де­ревян­ная но­га, ко­торую ис­поль­зу­ют са­пож­ни­ки! Бог зна­ет, чем сей­час за­нима­ет­ся Ма­лиша!

— Ду­маю, мы уз­на­ем, ког­да ус­лы­шим шум, сэр.

— А я за­чем был те­бе ну­жен, сер­жант?

— Ду­доч­ник уже здесь, сэр.

Мэр поб­леднел.

— Уже? — ска­зал он.

— Да­сэр. Он бре­ет­ся в фон­та­не.

— А где моя це­ремо­ни­аль­ная цепь? Где моя це­ремо­ни­аль­ная ман­тия? Где моя це­ремо­ни­аль­ная шля­па? По­моги мне, быст­ро!

— Но, по­хоже, он не очень спо­ро ору­ду­ет брит­вой, сэр, — про­пых­тел сер­жант, вы­бегая из ком­на­ты вслед за мэ­ром.

— В Клот­це мэр зас­та­вил ду­доч­ни­ка ждать слиш­ком дол­го, и тот прев­ра­тил его в бар­су­ка! — ска­зал мэр, рыв­ком отк­ры­вая шкаф. — Ага, вот они где… по­моги мне, хо­рошо?

Ког­да они, за­пыхав­шись, на­конец дос­тигли го­родс­кой пло­щади, ду­доч­ник си­дел на ска­мей­ке, ок­ру­жен­ный на бе­зопас­ном расс­то­янии ог­ромной тол­пой. Он исс­ле­довал по­лови­ну со­сис­ки, на­коло­тую на вил­ку. Кап­рал Копф сто­ял не­пода­леку с ви­дом про­винив­ше­гося школь­ни­ка, ожи­да­юще­го, что ему вот-вот ска­жут, нас­коль­ко силь­но он про­винил­ся.

— И это на­зыва­ет­ся…? — го­ворил ду­доч­ник.

— Со­сис­ка, сэр, — про­бор­мо­тал кап­рал Копф.

— А, это то, что вы здесь на­зыва­ете со­сис­кой, да?

Тол­па из­да­ла вздох воз­му­щения. Бэд Блинц очень гор­дился сво­ими тра­дици­он­ны­ми мы­шино-сви­ными со­сис­ка­ми.

— Да­сэр, — ска­зал кап­рал Кнопф.

— Уди­витель­но, — ска­зал ду­доч­ник. Он бро­сил взгляд на мэ­ра. — А ты… ?

— Я мэр это­го го­рода, и…

Ду­доч­ник пре­дос­те­рега­юще под­нял ру­ку, а за­тем кив­нул в сто­рону ши­роко улы­ба­юще­гося ста­рика, си­дяще­го на те­леж­ке.

— Мой агент с ва­ми раз­бе­рет­ся, — ска­зал ду­доч­ник. Он отб­ро­сил со­сис­ку, по­ложил но­ги на ска­мей­ку, на­тянул шля­пу на гла­за, и лег.

Мэр пок­раснел. Сер­жант Доп­пель­пункт наг­нулся к не­му.

— Вспом­ни­те бар­су­ка, сэр! — про­шеп­тал он.

— Ах… да… — Соб­рав пос­леднее дос­то­инс­тво, мэр по­дошел к по­воз­ке. — Я по­лагаю, воз­награж­де­ние за из­бавле­ние го­рода от крыс сос­тавля­ет трис­та дол­ла­ров? — про­из­нес он.

— Тог­да я по­лагаю, что вы по­вери­те во что угод­но, — ска­зал ста­рик.

Он взгля­нул в ле­жащий на ко­лене блок­нот.

— Пос­мотрим… пла­та за вы­зов… плюс осо­бая це­на, по­тому что се­год­ня день Свя­того Прод­ни­ца… плюс флей­то­вый на­лог… выг­ля­дит сред­ним го­родом, зна­чит еще до­пол­ни­тель­но… амор­ти­зация по­воз­ки… до­рож­ный сбор, дол­лар за ми­лю… раз­личные рас­хо­ды, на­логи… — он под­нял взгляд от стра­ницы. — Да­вай­те так, од­на ты­сяча дол­ла­ров, и по ру­кам?

— Ты­сяча дол­ла­ров! Но у нас нет ты­сячи дол­ла­ров! Это воз­му­ти…

— Бар­сук, сэр! — про­шипел сер­жант Доп­пель­пункт.

— Вы не мо­жете зап­ла­тить? — ска­зал ста­рик.

— У нас не­ту та­ких де­нег! Мы пот­ра­тили ку­чу де­нег, по­купая еду!

— У вас что, во­об­ще не­ту де­нег?

— Ни­чего по­хоже­го на эту сум­му, нет!

Ста­рик по­чесал под­бо­родок.

— Хм, — ска­зал он, — ви­жу, у нас тут бу­дет не­боль­шая слож­ность, по­тому что… так, пос­мотрим. — Он что-то по­чер­кал в блок­но­те, а по­том сно­ва взгля­нул на мэ­ра. — Вы нам уже долж­ны че­тырес­та шесть­де­сят семь дол­ла­ров и де­вят­надцать пен­сов за вы­зов, по­езд­ку и раз­личные рас­хо­ды.

— Что? Но он же еще не сыг­рал ни од­ной но­ты!

— А, но он го­тов к это­му, по­верь­те, — ска­зал ста­рик. — Мы про­еха­ли все это расс­то­яние, а вы не мо­жете нам зап­ла­тить? Тог­да это то, что на­зыва­ют чер­то­вой зад­ни­цей. По­нима­ете, он дол­жен что-ни­будь увес­ти из го­рода. Ина­че его ник­то не бу­дет ува­жать, но­вос­ти расп­рос­тра­ня­ют­ся быст­ро, а ес­ли вам не ока­зыва­ют ува­жения, что у вас ос­та­ет­ся? Ес­ли ду­доч­ни­ку не ока­зыва­ют ува­жения, он прос­то…

— … ни­куда не го­ден, — ска­зал го­лос. — Ду­маю, он не­год­ный ду­доч­ник.

Ду­доч­ник при­под­нял по­ля шля­пы.

Тол­па пе­ред Ки­том в спеш­ке расс­ту­пилась.

— Прав­да? — про­тянул ду­доч­ник.

— Не ду­маю, что он смо­жет выз­вать хоть од­ну кры­су, — ска­зал Кит. — Он все­го лишь об­манщик и вы­мога­тель. Ха, спо­рим, я смо­гу выз­вать боль­ше крыс, чем он.

Тол­па на­чала мед­ленно рас­ползать­ся в сто­роны. Ник­то не хо­тел по­пасть­ся ду­доч­ни­ку под го­рячую ру­ку.

Тот спус­тил но­ги на зем­лю и сдви­нул шля­пу на­зад.

— Ты ду­доч­ник, маль­чик? — мяг­ко спро­сил он.

Кит вы­зыва­юще вы­пятил под­бо­родок.

— Да. И не на­зывай ме­ня маль­чи­ком… де­душ­ка.

Ду­доч­ник ух­мыль­нул­ся.

— Ага, — ска­зал он. — Я знал, что мне здесь пон­ра­вит­ся. И у те­бя по­лучит­ся зас­та­вить крыс тан­це­вать, да, ма­лыш?

— Луч­ше чем у те­бя, ду­доч­ник.

— По мне, зву­чит как вы­зов, — ска­зал ду­доч­ник.

— Ду­доч­ник не при­нима­ет вы­зовы от… — на­чал бы­ло ста­рик на по­воз­ке, но ду­доч­ник мах­нул на не­го ру­кой.

— Зна­ешь, маль­чик, — ска­зал он, — это не пер­вый раз, ког­да ка­кой-то ре­бенок пы­та­ет­ся бро­сить мне вы­зов. Я иду по ули­це и слы­шу, как кто-то кри­чит «Дос­та­вай свою пик­ко­ло, су­дарь!». Я обо­рачи­ва­юсь и всег­да ви­жу маль­чи­ка с глу­пым ли­цом, вро­де те­бя. Я не хо­чу, что­бы ме­ня об­ви­нили в не­чест­нос­ти, ма­лыш. И ес­ли ты те­перь из­ви­нишь­ся, то уй­дешь от­сю­да с тем же ко­личест­вом ног, с ка­ким при­шел.

— Ты ис­пу­гал­ся, — выс­ту­пила из тол­пы Ма­лиша.

Ду­доч­ник ух­мыль­нул­ся ей.

— Да? — про­тянул он.

— Да, по­тому что все зна­ют, что про­ис­хо­дит в та­ких си­ту­ациях. Поз­воль мне спро­сить у это­го глу­пого ви­да па­рень­ка, ко­торо­го я ни­ког­да до сих пор не ви­дела: ты си­рота?

— Да, — от­ве­тил Кит.

— И ты ни­чего не зна­ешь о сво­ем прош­лом?

— Нет.

— Ага! — вык­рикну­ла Ма­лиша. — Это все подт­вер­жда­ет! Мы все зна­ем, что про­ис­хо­дит, ког­да вдруг по­яв­ля­ет­ся та­инс­твен­ный си­рота и бро­са­ет вы­зов ко­му-то боль­шо­му и силь­но­му, прав­да? Это все рав­но, что быть треть­им, са­мым млад­шим сы­ном ко­роля. Он мо­жет толь­ко по­бедить!

Она бро­сила на тол­пу тор­жест­ву­ющий взгляд. Но тол­па сом­не­валась. Они не чи­тали столь­ко книг, сколь­ко чи­тала Ма­лиша, и по­тому по­лага­лись на жиз­ненный опыт, ко­торый подс­ка­зывал, что ес­ли кто-ни­будь ма­лень­кий и доб­ро­детель­ный бро­са­ет вы­зов ко­му-то боль­шо­му и отв­ра­титель­но­му, он очень ско­ро прев­ра­ща­ет­ся в под­жа­рен­ный хле­боп­ро­дукт.

Всё же, кто-то из тол­пы вык­рикнул: «Дай­те па­рень­ку с глу­пым ли­цом шанс! По край­ней ме­ре он бу­дет сто­ить де­шев­ле!», и кто-то еще крик­нул «Да, пра­виль­но!», и еще кто то: «Я сог­ла­сен с эти­ми дву­мя!». И, по­хоже, ник­то не за­метил, что все эти го­лоса шли прак­ти­чес­ки от уров­ня зем­ли, и от мес­та в тол­пе, где на­ходил­ся дра­ный кот, у ко­торо­го не хва­тало по­лови­ны ме­ха. Вмес­то это­го над тол­пой под­нялся го­мон, не вы­ражен­ный в сло­вах, ни­чего, что бы мог­ло дос­та­вить ко­му-ли­бо неп­ри­ят­ности, ес­ли ду­доч­ник ра­зоз­лится. Прос­то бор­мо­тание, по­казы­ва­ющее, в об­щем смыс­ле, без же­лания ко­го-ли­бо оби­деть, и расс­мат­ри­вая по по­ряд­ку, на рав­ных ос­но­вани­ях, точ­ку зре­ния каж­до­го, что лю­ди бы хо­тели, что­бы маль­чи­ку да­ли шанс, ес­ли вы не про­тив, не в оби­ду будь ска­зано.

Ду­доч­ник по­жал пле­чами.

— Хо­рошо, — ска­зал он. — Бу­дет по­том о чем по­гово­рить. А что я по­лучу, ког­да вы­иг­раю?

Мэр от­кашлял­ся.

— А ру­ка до­чери мэ­ра при­ем­ле­ма в этих обс­то­ятель­ствах? — ска­зал он. — У нее от­личные зу­бы, и она бу­дет хо­ро- э, же­ной для лю­бого, у ко­го мно­го сво­бод­но­го мес­та на сте­нах.

— Отец! — ска­зала Ма­лиша.

— По­поз­же, ко­неч­но же, по­поз­же, — ска­зал мэр. — Он неп­ри­ят­ный, но он бо­гат.

— Нет, я все­го лишь возь­му свою пла­ту, — ска­зал ду­доч­ник. — Тем или дру­гим пу­тем.

— Но я ска­зал, что мы не в сос­то­янии зап­ла­тить! — воз­ра­зил мэр.

— А я ска­зал, тем или дру­гим пу­тем, — от­ве­тил ду­доч­ник. — А ты, ма­лыш?

— Твою ду­доч­ку, -ска­зал Кит.

— Нет. Она вол­шебная, ма­лыш.

— Тог­да по­чему ты бо­ишь­ся на нее ста­вить?

Ду­доч­ник при­щурил­ся.

— Ну хо­рошо, — ска­зал он.

— И го­род поз­во­лит мне ре­шить его проб­ле­му с кры­сами, — ска­зал Кит.

— И сколь­ко ты за это поп­ро­сишь? — ска­зал мэр.

— Трид­цать зо­лотых мо­нет! Трид­цать зо­лотых мо­нет! Да­вай, ска­жи это! — вык­рикнул го­лос из тол­пы.

— Нет, я ни­чего с вас не возь­му, — от­ве­тил Кит.

— Иди­от! — вык­рикнул го­лос из тол­пы. Лю­ди в изум­ле­нии на­чали ог­ля­дывать­ся.

— Во­об­ще ни­чего? — спро­сил мэр.

— Нет, ни­чего.

— Э… пред­ло­жение ру­ки до­чери ос­та­ет­ся в си­ле, ес­ли ты…

— Отец!

— Нет, это слу­ча­ет­ся толь­ко в сказ­ках, — ска­зал Кит. — И я так­же вер­ну еду, ко­торую ук­ра­ли кры­сы.

— Но они съ­ели ее! — ска­зал мэр. — Как ты ее вер­нешь? За­сунешь им паль­цы в глот­ку, что ли?

— Я ска­зал, что ре­шу ва­шу проб­ле­му с кры­сами, — от­ве­тил Кит. — По ру­кам, гос­по­дин мэр?

— Ну, ес­ли ты не бе­решь…

— Но для на­чала одол­жи­те мне ду­доч­ку, — про­дол­жил Кит.

— Ау те­бя не­ту? — уди­вил­ся мэр.

— Она сло­малась.

Кап­рал Кнопф толк­нул мэ­ра лок­тем.

— У ме­ня ос­тался тром­бон со вре­мен служ­бы в ар­мии, — ска­зал он. — Я мо­гу сбе­гать и при­нес­ти его, па­ру сек.

Ду­доч­ник рас­хо­хотал­ся.

— Это име­ет зна­чение? — спро­сил мэр, ког­да кап­рал Кнопф зас­пе­шил прочь.

— Что? Зак­ли­нать крыс тром­бо­ном? Нет, нет, пусть поп­ро­бу­ет. Не бу­дем уп­ре­кать маль­чи­ка за по­пыт­ку. Ты неп­ло­хо иг­ра­ешь на тром­бо­не?

— Я не знаю, — от­ве­тил Кит.

— Что ты име­ешь в ви­ду?

— Я имею в ви­ду, что ни­ког­да на нем не иг­рал. Мне бы боль­ше по­дош­ла флей­та, тру­ба, пик­ко­ло или ланкрская во­лын­ка. Но я ви­дел, как лю­ди иг­ра­ли на тром­бо­не. Это выг­ля­дело не так уж и слож­но. На са­мом де­ле тром­бон — это прос­то тру­ба-пе­рерос­ток.

— Ха! — ска­зал ду­доч­ник.

Страж­ник бе­гом вер­нулся на­зад, про­тирая пот­ре­пан­ный тром­бон ру­кавом, от че­го тот толь­ко стал нем­но­го гряз­нее. Кит взял инс­тру­мент, про­тер мунд­штук, при­ложил его к гу­бам, нес­коль­ко раз на­жал на кла­виши, и вы­дул од­ну дол­гую но­ту.

— По­хоже, ра­бота­ет, — ска­зал он. — Ду­маю, по хо­ду де­ла я на­учусь.

Он крат­ко улыб­нулся ду­доч­ни­ку.

— Хо­чешь поп­ро­бовать пер­вым?

— Этим хла­мом, ма­лыш, ты не вы­зовешь ни од­ной кры­сы, — ска­зал ду­доч­ник, — но я рад, что я здесь, и уви­жу твои по­туги.

Кит опять ему улыб­нулся, вздох­нул, и за­иг­рал.

Заз­ву­чала ме­лодия. Инс­тру­мент пи­щал и хри­пел, по­тому что кап­рал Кнопф при слу­чае ис­поль­зо­вал его в ка­чест­ве мо­лот­ка, но мо­тив раз­ли­чить бы­ло мож­но, быст­рый, фак­ти­чес­ки жи­вой. Под не­го мож­но бы­ло при­топы­вать но­гами.

Кое-кто при­топы­вал под не­го но­гами.

Сар­ди­ны выс­ко­чил из тре­щины в бли­жай­шей сте­не, бор­мо­ча се­бе под нос «разд­ват­ри­четы­ре». Тол­па смот­ре­ла, как он ярост­но про­тан­це­вал по бу­лыж­ни­кам, по­ка не ис­чез в во­дос­то­ке. По­том раз­ра­зилась ап­ло­дис­мента­ми.

Ду­доч­ник гля­нул на Ки­та.

— У кры­сы на го­лове бы­ла шля­па? — спро­сил он.

— Я не за­метил, — ска­зал Кит. — Твоя оче­редь.

Ду­доч­ник вы­тащил часть флей­ты из внут­реннос­тей сво­его пид­жа­ка. Вы­нул дру­гую часть из кар­ма­на и вста­вил в пер­вую. Раз­дался щел­чок, на­водя­щий на мысль о за­ряжа­емом ору­жии.

Гля­дя на Ки­та и про­дол­жая улы­бать­ся, ду­доч­ник дос­тал из наг­рудно­го кар­ма­на мунд­штук и при­вин­тил его к инс­тру­мен­ту с еще од­ним, окон­ча­тель­ным щелч­ком.

По­том он под­нес ее ко рту и за­иг­рал.

Со сво­его наб­лю­датель­но­го пос­та на кры­ше Эко­номия прок­ри­чала в во­дос­ток «Да­вай!». По­том она за­суну­ла в уши два ком­ка ва­ты.

В ниж­ней час­ти тру­бы Врас­со­ле крик­нул вдоль ка­нали­зации «Да­вай!», и то­же вос­поль­зо­вал­ся сво­ими уш­ны­ми за­тыч­ка­ми.

— вай, вай, вай — нес­лось по тру­бам…

… — Да­вай! — крик­нул За­гар в ком­на­ту с клет­ка­ми. Он за­бил во­дос­ток со­ломой. — Всем затк­нуть уши!

Они пос­та­рались с кры­сины­ми клет­ка­ми. Ма­лиша при­нес­ла оде­яла, и кры­сы про­вели ли­хора­доч­ный час, за­мазы­вая ды­ры грязью. Так­же пос­та­рались хо­рошо на­кор­мить плен­ни­ков, и хо­тя по­нима­ли, что это прос­то ки­ики, серд­це раз­ры­валось при ви­де то­го, как те от­ча­ян­но за­бива­ют­ся в уг­лы.

За­гар по­вер­нулся к Пи­татель­ной.

— Ты затк­ну­ла уши?

— Что?

— Хо­рошо! — Он под­нял два ком­ка ва­ты. — На­де­юсь, де­воч­ка с глу­пой бол­товней не оши­ба­ет­ся нас­чет этой шту­ки, — ска­зал он. — Не ду­маю, что у ко­го-то из на­ших еще ос­та­лись си­лы, что­бы бе­жать.

Ду­доч­ник по­дул еще раз и ус­та­вил­ся на свою флей­ту.

— Хоть од­ну кры­су, — ска­зал Кит. — Лю­бую кры­су, ка­кую хо­чешь.

Ду­доч­ник про­жег его взгля­дом и по­дул сно­ва.

— Я ни­чего не слы­шу, — ска­зал мэр.

— Лю­ди не слы­шат, — про­бор­мо­тал ду­доч­ник.

— Мо­жет, она сло­малась, — ус­лужли­во ска­зал Кит.

Ду­доч­ник поп­ро­бовал еще раз. Тол­па за­шуме­ла.

— Ты что-то сде­лал, — про­шипел он.

— О, прав­да? — гром­ко ска­зала Ма­лиша. — Что он мог сде­лать? Ве­лел кры­сам си­деть под зем­лей, затк­нув уши?

Шум тол­пы сме­нил­ся сдав­ленны­ми смеш­ка­ми.

Ду­доч­ник поп­ро­бовал еще раз. Кит по­чувс­тво­вал, как во­лосы у не­го на за­тыл­ке ста­новят­ся ды­бом.

По­яви­лась кры­са. Она мед­ленно дви­галась по мос­то­вой, ка­ча­ясь из сто­роны в сто­рону, по­ка не дос­тигла бо­тин­ка ду­доч­ни­ка. Тут она упа­ла и за­жуж­жа­ла.

Лю­ди ра­зину­ли рты. Это был Мис­тер Кли­ки.

Ду­доч­ник слег­ка под­дал его но­гой. За­вод­ная кры­са пе­ревер­ну­лась нес­коль­ко раз, а по­том ее пру­жина на­конец сда­лась, не вы­дер­жав мно­гих ме­сяцев ис­пы­тания в кап­ка­нах. Раз­дался звук «пи­унг" и про­лил­ся не­боль­шой ли­вень из зуб­ча­тых ко­лес.

Тол­па раз­ра­зилась сме­хом.

— Хм, — ска­зал ду­доч­ник, наг­ра­див на этот раз Ки­та взгля­дом, в ко­тором све­тилось не­воль­ное вос­хи­щение. — Хо­рошо, ма­лыш, — ска­зал он. — Мо­жем мы нем­но­го по­гово­рить, ты и я? Как ду­доч­ник с ду­доч­ни­ком? За фон­та­ном?

— Толь­ко ес­ли лю­ди смо­гут нас ви­деть, — сог­ла­сил­ся Кит.

— Ты мне не до­веря­ешь, ма­лыш?

— Ко­неч­но нет.

Ду­доч­ник ух­мыль­нул­ся.

— Хо­рошо. У те­бя есть за­дат­ки ду­доч­ни­ка, как я пос­мотрю.

За фон­та­ном он усел­ся на зем­лю, выс­та­вив впе­ред обу­тые в бо­тин­ки но­ги, и про­тянул ду­доч­ку. Она бы­ла сде­лана из брон­зы, с ла­тун­ным ба­рель­ефом, изоб­ра­жа­ющим крыс, и свер­ка­ла в сол­нечном све­те.

— Вот, — ска­зал ду­доч­ник. — Возь­ми. Она хо­рошая. У ме­ня их еще мно­го. Да­вай, бе­ри. Я хо­чу ус­лы­шать, как ты на ней иг­ра­ешь.

Кит пос­мотрел на нее не­уве­рен­но.

— Это все об­ман, ма­лыш, — ска­зал ду­доч­ник. Флей­та свер­ка­ла на солн­це как луч све­та. — Ви­дишь этот ма­лень­кий пол­зу­нок? Сдвинь его вниз, и флей­та бу­дет из­да­вать спе­ци­аль­ную но­ту, нес­лышную для лю­дей. А кры­сы ее слы­шат. Она сво­дит их с ума. Они вы­бега­ют на по­верх­ность и ты за­водишь их в ре­ку, как ов­чарка овец.

— И это все? — спро­сил Кит.

— А ты ожи­дал че­го-то еще?

— Ну, да. Го­ворят, вы прев­ра­ща­ете лю­дей в бар­су­ков, за­води­те де­тей в вол­шебные пе­щеры, и…

Ду­доч­ник за­говор­щи­чес­ки нак­ло­нил­ся впе­ред.

— Рек­ла­ма всег­да се­бя оп­равды­ва­ет, ма­лыш. Иног­да эти ма­лень­кие го­род­ки мо­гут быть очень мед­ленны­ми, ког­да де­ло до­ходит до расс­та­вания с день­га­ми. А о всех этих ве­щах с прев­ра­щени­ями в бар­су­ков и про­чим мож­но ска­зать толь­ко од­но: они ни­ког­да не про­ис­хо­дят в ва­ших мес­тах. Боль­шинс­тво лю­дей здесь за всю свою жизнь ни­ког­да не от­хо­дили от до­ма на расс­то­яние боль­ше де­сяти миль. Они ве­рят, что в пя­тиде­сяти ми­лях от­сю­да мо­жет слу­чит­ся все, что угод­но. Сто­ит за­пус­тить слух, и он на­чина­ет ра­ботать на те­бя. А о по­лови­не из то­го, что я яко­бы де­лал, я да­же не рас­пускал слу­хи.

— Ска­жи мне, — ска­зал Кит, — встре­чал­ся ли ты ког­да-ли­бо с кем-ни­будь, ко­го зва­ли Мо­рис?

— Мо­рис? Мо­рис? Я так не ду­маю.

— Уди­витель­но, — ска­зал Кит. Он взял флей­ту и пос­мотрел на ду­доч­ни­ка дол­гим, мед­ленным взгля­дом.

— А те­перь, ду­доч­ник, — ска­зал он, — ду­маю те­бе по­ра вы­вес­ти из го­рода крыс. Это бу­дет са­мая впе­чат­ля­ющая ра­бота из тех, ко­торые ты ког­да-ли­бо де­лал.

— Эй? Что? Ты вы­иг­рал, ма­лыш.

— Ты уве­дешь из го­рода крыс, по­тому что так и долж­но быть, — ска­зал Кит, по­лируя ду­доч­ку ру­кавом. — По­чему ты бе­решь так мно­го?

— По­тому что я даю им шоу, — ска­зал ду­доч­ник. — При­чуд­ли­вая одеж­да, за­пуги­вание… це­на — это часть все­го это­го. Нуж­но дать им чу­до, ма­лыш. Поз­воль им ду­мать, что ты прос­то раз­ря­жен­ный кры­солов, и ты бу­дешь рад, по­лучив сыр на завт­рак и теп­лое ру­копо­жатие.

— Мы сде­ла­ем это вмес­те, и кры­сы пос­ле­ду­ют за на­ми, на са­мом де­ле пос­ле­ду­ют за на­ми в ре­ку. Не во­зись с хит­рой но­той, так бу­дет да­же луч­ше. Это бу­дет… это бу­дет от­личная… ис­то­рия, — ска­зал Кит. — И ты по­лучишь свои день­ги. Трис­та дол­ла­ров, хо­рошо? Но ты сог­ла­сишь­ся на по­лови­ну, по­тому что я бу­ду те­бе по­могать.

— Во что ты иг­ра­ешь, ма­лыш? Я же го­ворю, ты вы­иг­рал.

— Все вы­иг­ра­ли. До­верь­ся мне. Они те­бя поз­ва­ли. Они долж­ны зап­ла­тить ду­доч­ни­ку. Кро­ме то­го… — Кит улыб­нулся. — Я же не хо­чу, что­бы лю­ди ду­мали, что ду­доч­ни­ку мож­но не пла­тить, не так ли?

— А я-то ду­мал, что ты все­го лишь маль­чик с глу­пым ли­цом, — ска­зал ду­доч­ник. — Что за сдел­ку ты зак­лю­чил с кры­сами?

— Ты не по­веришь, ду­доч­ник. Ты не по­веришь.

 

Врас­со­ле пром­чался че­рез тон­не­ли, прод­рался че­рез грязь и со­лому, ко­торы­ми затк­ну­ли пос­ледний, и впрыг­нул в ком­на­ту с клет­ка­ми. Уви­дев его, кры­сы Кла­на вы­тащи­ли ва­ту из ушей.

— Он это де­ла­ет? — спро­сил За­гар.

— Да­сэр! Пря­мо сей­час!

За­гар гля­нул на клет­ки. Те­перь, ког­да кры­синый ко­роль умер и их на­кор­ми­ли, ки­ики выг­ля­дели бо­лее смир­ны­ми. Су­дя по за­паху, они от­ча­ян­но хо­тели по­кинуть это мес­то. Па­нику­ющие кры­сы сле­ду­ют за дру­гими кры­сами…

— Хо­рошо, — ска­зал он. — Бе­гуны, вни­мание! Отк­рыть клет­ки! Убе­дитесь, что они за ва­ми сле­ду­ют! Пош­ли! Пош­ли! Пош­ли!

И это прак­ти­чес­ки ко­нец на­шей ис­то­рии.

Как же тол­па кри­чала, ког­да из каж­дой ще­ли и тру­бы по­лез­ли кры­сы. Как же они при­ветс­тво­вали обо­их ду­доч­ни­ков, дви­жущих­ся в пляс­ке из го­рода, с тя­нущим­ся за ни­ми хвос­том из крыс. Как же они свис­те­ли, ког­да кры­сы ны­ряли в ре­ку с мос­та.

Они не за­мети­ли, что не­кото­рые кры­сы сто­яли на мос­ту и под­бадри­вали дру­гих вык­ри­ками вро­де «Пом­ни­те, силь­ные раз­ме­рен­ные греб­ки!», или «Там, ни­же по те­чению, от­личный пляж!», или «Пры­гай­те но­гами впе­ред, тог­да не уда­ритесь так силь­но!»

И да­же ес­ли бы и за­мети­ли, то ско­рее все­го ни­чего бы не ска­зали. По­доб­ные де­тали не впи­сыва­ют­ся в об­щую кар­ти­ну.

А ду­доч­ник в тан­це ис­чез за хол­ма­ми, и уже ни­ког­да не вер­нулся на­зад.

По­том бы­ли бур­ные ап­ло­дис­менты. Все сог­ла­сились, что это бы­ло от­личное зре­лище, хо­тя и до­рого­ватое. О нем оп­ре­делен­но сто­ило расс­ка­зать сво­им де­тям.

Маль­чик с глу­пым ли­цом, ко­торый бро­сил вы­зов ду­доч­ни­ку, не­тороп­ли­во вер­нулся на пло­щадь. Ему то­же дос­та­лись ап­ло­дис­менты. Де­нек удал­ся. Лю­ди по­думы­вали, а не за­вес­ти ли им еще де­тей, что­бы их хва­тило на все расс­ка­зы об этом дне.

Но, ког­да по­яви­лись дру­гие кры­сы, по­няли, что расс­ка­зов хва­тит и на вну­ков.

Они воз­никли вне­зап­но, выс­ко­чив из во­дос­то­ков, ре­шеток и ще­лей. Они не бе­гали, они не пи­щали. Они прос­то си­дели на мес­те, вни­матель­но за все­ми наб­лю­дая.

— Смот­ри, ду­доч­ник! — вык­рикнул мэр. — Ты про­пус­тил нес­коль­ко штук!

— Нет. Мы не кры­сы, ко­торые сле­ду­ют за ду­доч­ни­ками, — ска­зал го­лос. — Мы кры­сы, с ко­торы­ми вам при­дет­ся до­гово­рить­ся.

Мэр взгля­нул вниз. Воз­ле его бо­тин­ка сто­яла кры­са, гля­дя вверх пря­мо ему в ли­цо. По­хоже, она дер­жа­ла в ла­пе шпа­гу.

— Отец, — ска­зала Ма­лиша у не­го за спи­ной, — ду­маю, прис­лу­шать­ся к этой кры­се бу­дет неп­ло­хой иде­ей.

— Но это же кры­са!

— Он зна­ет, отец. И он так­же зна­ет, как вер­нуть об­ратно день­ги, еду, и как най­ти лю­дей, ко­торые во­рова­ли ее у нас.

— Но он же кры­са!

— Да, отец. Но ес­ли ты бу­дешь го­ворить с ним дос­той­но, он смо­жет нам по­мочь.

Мэр ус­та­вил­ся на нест­рой­ные ря­ды Кла­на.

— Мы долж­ны го­ворить с кры­сами?

— Это неп­ло­хая идея, отец.

— Но они же кры­сы!

По­хоже мэр уце­пил­ся за эту мысль, как за спа­сатель­ный жи­лет в бур­ном мо­ре, бо­ясь уто­нуть, ес­ли ее от­пустит.

— Из’вни­те, из’вни­те, — пос­лы­шал­ся ря­дом го­лос.

Он взгля­нул на гряз­но­го, об­го­рело­го ко­та, ух­мыль­нув­ше­гося в от­вет.

— Этот кот что, толь­ко что за­гово­рил? — ска­зал мэр.

Мо­рис ог­ля­дел­ся.

— Ко­торый? — ска­зал он.

— Ты! Ты толь­ко что го­ворил?

— А вам ста­нет луч­ше, ес­ли я ска­жу «нет»?

— Но ко­ты не уме­ют раз­го­вари­вать!

— Ну, я не по­ручусь, что смо­гу про­из­нести длин­ную пос­ле­обе­ден­ную речь, и не про­сите ме­ня о за­бав­ном мо­ноло­ге, — ска­зал Мо­рис, — и я не умею вы­гова­ривать труд­ные сло­ва, та­кие, как «мар­ме­лад» или «люм­ба­го». Но я нас­лажда­юсь прос­тым ост­ро­умием и нес­ложной здра­вой бе­седой. Го­воря как кот, я бы хо­тел знать, что ска­жут кры­сы.

— Гос­по­дин мэр? — ска­зал Кит, под­хо­дя и вер­тя в ру­ках свою но­вую флей­ту. — Не счи­та­ете, что на этот раз по­ра ре­шить ва­шу проб­ле­му с кры­сами раз и нав­сегда?

— Ре­шить? Но…

— Все что вам нуж­но сде­лать — по­гово­рить с ни­ми. Со­бери­те го­родс­кой со­вет и по­гово­рите с ни­ми. Все за­висит от вас, гос­по­дин мэр. Ко­неч­но, вы мо­жете кри­чать, во­пить, выз­вать со­бак, лю­ди мо­гут бе­гать и бить крыс мет­ла­ми, и да, они уй­дут. Но они уй­дут не­дале­ко. И они вер­нутся об­ратно, — по­том он нак­ло­нил­ся к сму­щен­но­му муж­чи­не и про­шеп­тал: — И они жи­вут под ва­шими по­лови­цам, сэр. Они зна­ют, как поль­зо­вать­ся ог­нем. Они зна­ют все о ядах. О, да. Прис­лу­шай­тесь к этой кры­се.

— Она что, уг­ро­жа­ет нам? — спро­сил мэр, гля­нув на За­гара.

— Нет, гос­по­дин мэр, — от­ве­тил За­гар, — я пред­ла­гаю вам… — он гля­нул на Мо­риса, ко­торый кив­нул. — … за­меча­тель­ную воз­можность.

— Вы на са­мом де­ле раз­го­вари­ва­ете? Вы мо­жете ду­мать? — ска­зал мэр.

За­гар взгля­нул на не­го. Это бы­ла дол­гая ночь. Он бы не хо­тел о ней вспо­минать. И сей­час, по­хоже, на­меча­ет­ся дол­гий, тя­желый день. Он глу­боко вздох­нул.

— Вот что я пред­ла­гаю, — ска­зал он. — Вы прит­во­ритесь, буд­то по­вери­ли в то, что кры­сы мо­гут ду­мать, а я обе­щаю прит­во­рит­ся, буд­то по­верил в то, что это уме­ют лю­ди.

---

23. ↑ (Прим. пе­ревод.) «Доп­пель­пункт» на не­мец­ком оз­на­ча­ет «дво­ето­чие», то же, что на анг­лий­ском «Ко­лон». Имя по­яв­ля­юще­гося поз­же кап­ра­ла Кноп­фа мож­но пе­ревес­ти как «на­бал­дашник» — на анг­лий­ском Нобс (он же с лег­кой ру­ки из­да­телей Шноббс). То есть мы име­ем де­ло с убер­валь­дски­ми эк­ви­вален­та­ми сер­жанта Ко­лона, и кап­ра­ла Нобб­са). Ин­форма­ция взя­та из Annotated Pratchett File.

24. ↑ (Прим. пе­ревод.) Ста­рая доб­рая во­ен­ная пе­сен­ная тра­диция. Так­же еще од­на ссыл­ка на по­эму Бра­унин­га^[25*].

25. ↑ (Прим. пе­ревод.) Так­же смот­ри­те эпиг­раф на пер­вой стра­нице.

26. ↑ (Прим. пе­ревод.) Поч­ти как ге­рой Клин­та Ист­ву­да в филь­ме Серд­жио Ле­оне «За при­горш­ню дол­ла­ров». Ду­маю, что ав­тор в сво­ем па­родий­ном сти­ле сри­совал Ду­доч­ни­ка со стрел­ка.

27. ↑ (Прим. пе­ревод.) По-русс­кичто-то вро­де «Сви­норой­ска».

28. ↑ (Прим. пе­ревод.) Иг­ра слов, по-анг­лий­ски last кро­ме зна­чения «пос­ледний» име­ет до­воль­но ред­кое зна­чение «са­пож­ная ко­лод­ка».

---

Глава: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12]